Глава 20

Какое счастье остаться наконец одному! Ричард устал от людей, готовых прыгать по первому его слову. Он как мог пытался успокоить солдат, но те ни на миг не забывали, что с ними – магистр Рал, и то и дело косились на него, словно боялись, что он поразит их волшебной молнией, если они не сумеют отыскать следы Брогана. Они действительно не сумели, а когда Ричард сказал, что все понимает, испугались, казалось, еще больше. Только у самого дворца чуть-чуть успокоились, но все равно постоянно поглядывали на него, ловя каждое слово.

Когда Ричард допивал чай, снова вошла Бердина. Он хотел приказать ей убраться, но она объявила:

– Герцогиня Лумхольц желает поговорить с магистром Ралом.

Ричард, вытащив языком застрявший в зубах кусочек рагу, пристально поглядел ей в глаза.

– Я не желаю видеть просителей.

Бердина подошла вплотную и остановилась у стола:

– Ты примешь ее.

Ричард коснулся пальцами рукоятки кинжала за поясом.

– Условия капитуляции не подлежат обсуждению.

Упершись кулаками в стол, Бердина наклонилась к нему. Глаза морд-сит горели ледяным огнем.

– Ты ее примешь! Ричард почувствовал, что его лицо заливает краска гнева.

– Я тебе ответил. Другого ответа не будет. Бердина не двинулась с места.

– Я дала слово, что ты ее примешь. И ты это сделаешь. Ты выслушаешь ее!

– Единственное, что я выслушаю от представителей Кельтона, это безоговорочное признание условий капитуляции!

– Именно это вы и услышите, – раздался от двери мелодичный голос. – Если согласитесь меня выслушать. Я пришла не угрожать вам, магистр Рал.

В этом голосе Ричард явственно уловил нотки страха. Они вызвали у него прилив сочувствия.

– Пусть дама войдет. – Он посмотрел на Бердину. – А ты отправляйся спать.

Своим тоном Ричард ясно дал ей понять, что это приказ и он не потерпит непослушания.

Бердина вернулась к двери и жестом пригласила герцогиню войти, Ричард поднялся ей навстречу. Бердина бросила на него безразличный взгляд и вышла, но Ричард едва ли это заметил.

– Прошу вас, герцогиня Лумхольц, проходите.

– Спасибо, что согласились принять меня, магистр Рал.

Несколько мгновений Ричард молчал, глядя в ее выразительные карие глаза. У герцогини были полные алые губы, а роскошные волосы цвета воронова крыла обрамляли красивое нежное лицо. Ричард знал, что в Срединных Землях длина волос определяет социальное положение женщины. Волосы длиннее, чем у герцогини, он видел только у королевы и у Матери-Исповедницы.

Пораженный, он с трудом перевел дыхание и вспомнил о правилах хорошего тона.

– Позвольте предложить вам стул.

В памяти Ричарда осталась экстравагантная дамочка с большим количеством косметики на лице, но, видимо, тогда он не успел как следует ее разглядеть. Сейчас перед ним стояла очаровательная женщина, само воплощение чистоты, и ее простое, но очень изящное платье из розового шелка не имело ничего общего с тем нелепым нарядом, в котором она была на приеме. При воспоминании о приеме Ричард мысленно застонал.

– Сожалею, герцогиня, что наговорил вам много жестоких слов в зале Совета. Будете ли вы столь великодушны, что простите меня? Мне следовало прислушаться к вашим словам. Как я сейчас понимаю, вы всего лишь пытались предупредить меня относительно генерала Брогана.

Ему показалось, что при упоминании имени Брогана в глазах герцогини мелькнул страх, но столь мимолетный, что Ричард не был уверен, что не ошибся.

– Это я должна просить у вас прощения, магистр Рал. Мне не следовало ни в коем случае перебивать вас в присутствии представителей Срединных Земель.

Ричард покачал головой:

– Нет-нет. Как показал опыт, вы были совершенно правы. Жаль, что я своевременно не прислушался к вашим словам.

– Я позволила себе высказываться в непозволительной манере. – Застенчивая улыбка осветила ее лицо. – Только самый галантный мужчина способен закрыть на это глаза.

Ричард покраснел. Его сердце билось с такой силой, что он испугался, как бы герцогиня не услышала. Отчего-то он вдруг ясно представил себе, как губами отводит ей за ухо длинную прядь роскошных волос. С большим трудом Ричарду удалось отогнать это видение.

Где-то на самом краю сознания звенели предостерегающие колокольчики, но их почти заглушала стучащая в висках кровь. Ричард почувствовал, что его словно бы омыло изнутри теплой волной. Опомнившись, он схватил стул и поставил его к столу.

– Вы очень любезны, – промурлыкала герцогиня. – Простите меня, если мой голос звучит не совсем спокойно. За последние дни мне многое довелось пережить. – Она подошла к стулу, но осталась стоять, глядя Ричарду прямо в глаза. – К тому же я немного волнуюсь. Мне никогда еще не доводилось встречаться со столь великим человеком, как вы, магистр Рал.

Ричард растерянно заморгал. Как ни старался, он не мог отвести взгляд от ее лица.

– Я всего лишь лесной проводник, заплутавший вдали от родного дома.

Герцогиня засмеялась мягким грудным смехом, и в комнате сразу стало уютнее.

– Вы – Искатель. И вы – повелитель Д’Хары. – Веселье на ее лице сменилось почтением. – Когда-нибудь вы, возможно, будете править всем миром.

В ответ на эти слова Ричард неопределенно пожал плечами.

– Я вовсе не желаю править миром, просто... – Он осекся, подумав, что это звучит по-дурацки. – Не хотите ли присесть, госпожа?

Лицо герцогини снова озарилось улыбкой, столь теплой и очаровательной, что Ричард невольно замер. Он чувствовал на своем лице ее теплое дыхание.

Взор герцогини чуть затуманился.

– Простите мне мою смелость, магистр Рал, но вам следует знать, что ваши глаза заставляют женщин таять от вожделения. Смею предположить, что вы разбили сердце каждой дамы, присутствовавшей в зале Совета. Королева Галеи – счастливая женщина!

– Кто? – нахмурился Ричард.

– Королева Галеи. Ваша невеста. Я завидую ей.

Она легко опустилась на стул, а Ричард глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями, и, обогнув стол, сел напротив герцогини.

– Герцогиня, примите мои соболезнования в связи со смертью вашего мужа.

Она отвела взгляд.

– Благодарю вас, магистр Рал, но не переживайте за меня. Я не очень жалею о гибели этого человека. Не поймите меня превратно, я не желала ему зла, но...

В Ричарде вскипела кровь.

– Он причинял вам боль?

Герцогиня, по-прежнему не глядя на него, чуть пожала плечами, и Ричард с трудом удержался, чтобы не вскочить и не обнять ее, утешая.

– У герцога был скверный характер. – Изящными пальчиками герцогиня пригладила меховую оторочку платья. – Но я была вовсе не так несчастна, как вам представляется. По существу, мы даже редко встречались. Он почти все время бывал в отсутствии, путешествуя из одной постели в другую. Ричард был поражен.

– Он изменял вам?!

Герцогиня с неохотой кивнула.

– Это был брак по расчету, – объяснила она. – Герцог был благородного происхождения, но все же титул он получил, лишь женившись на мне.

– А что получили вы?

Герцогиня взглянула на него из-под ресниц.

– Мой отец обрел достойного зятя, а заодно отделался от бесполезной дочери.

Ричард приподнялся на стуле.

– Не говорите так о себе! Если бы я узнал об этом раньше, герцог бы получил достойный урок... – Он опустился обратно. – Простите мне мою самонадеянность, герцогиня.

Ее язычок пробежал по губам.

– Если бы я знала вас раньше, то, возможно, набралась бы храбрости попросить вашей защиты, когда герцог меня бил.

Бил ее? Ричард хотел бы при этом присутствовать, чтобы иметь возможность вмешаться.

– Почему же вы не разошлись с ним? Как можно было это терпеть?

Ее взгляд зажег в сердце Ричарда жаркий огонь.

– Я не могла. Видите ли, я – племянница королевы. Для лиц столь высокого положения разводы запрещены. – Внезапно она растерянно улыбнулась. – Подумать только, я, кажется, жалуюсь на свои ничтожные проблемы! Простите меня, магистр Рал.

У многих людей неприятности в жизни гораздо серьезнее, чем скорый на руку неверный муж. Не надо видеть во мне несчастную жертву. У меня есть обязательства перед моим народом, и я должна выполнить их. Нельзя ли мне немного чаю? – Тонким пальчиком герцогиня указала на кружку. – У меня пересохло в горле, пока я ждала и думала... – Щеки ее вновь заалели. – Думала, не отрубите ли вы мне голову за то, что я пришла сюда вопреки вашему приказу?

Ричард вскочил на ноги.

– Я прикажу принести вам горячего чая.

– Нет-нет, что вы, мне не хотелось бы затруднять вас. И мне нужен действительно только глоток, поверьте!

Ричард схватил кружку и протянул ей.

Изящным жестом она поднесла кружку к губам. Чтобы вернуть свои мысли к делам, Ричард уставился на поднос.

– Зачем вы хотели меня видеть, герцогиня?

Сделав глоток, она поставила кружку на стол, заботливо повернув ручкой к Ричарду. На краешке остался красный след от помады.

– Я уже говорила, что у меня есть обязательства перед народом. Понимаете, когда принц Фирен был убит, королева сама уже лежала на смертном одре. Вскоре она умерла. А принц, хотя у него была уйма внебрачных детей, никогда не был женат и, следовательно, не оставил наследников.

Ни у кого еще Ричард не видел таких мягких карих глаз.

– Я не искушен в этих вопросах, герцогиня. Боюсь, я не совсем понимаю, к чему вы клоните.

– Я всего лишь пытаюсь сказать, что после смерти королевы и ее единственного наследника в Кельтоне сейчас нет монарха. Как дочь покойного брата королевы я наследую трон и становлюсь королевой Кельтона. Другими словами, я имею право сама решить вопрос о капитуляции Кельтона.

Ричард судорожно пытался заставить себя следить за смыслом ее слов, а не за тем, как двигаются ее губы.

– Вы хотите сказать, что в вашей власти подписать капитуляцию Кельтона?

– Именно так, ваше превосходительство, – кивнула она.

От этого титула у Ричарда вспыхнули уши. Он торопливо схватил кружку, чтобы скрыть смущение. Почувствовав острый привкус помады, он сообразил, что поднес кружку ко рту краем, которого касались губы герцогини. Сделав глоток, Ричард дрожащей рукой поставил кружку на серебряный поднос.

– Герцогиня, я ничего не могу добавить к тому, что вы уже слышали. Мы сражаемся за нашу свободу. Если вы присоединитесь к нам, то ничего не потеряете, а, наоборот, приобретете. Например, по нашим законам будет считаться преступлением, если муж бьет жену, и он понесет такое же наказание, как если бы избил прохожего на улице.

В улыбке герцогини мелькнула ласковая насмешка.

– Не уверена, магистр Рал, что даже вашей власти будет достаточно, чтобы ввести такой закон. В некоторых странах муж имеет право даже убить жену, если она нарушит хоть один пункт из длинного списка запретов. На самом деле свобода приведет только к тому, что мужчины получат дополнительные права, а женщины останутся с тем, что было.

Ричард провел пальцем по краю кружки.

– Нельзя причинять боль невинному человеку. Свобода – вовсе не право совершать дурные поступки. Когда в одной стране в порядке вещей то, что в соседней считается преступлением, – это несправедливо. Когда мы объединимся, народы будут обладать одинаковыми правами, свободами и обязанностями и жить по одним законам.

– Но ведь вы, конечно, не думаете, что стоит объявить обычаи вне закона, и они тут же исчезнут?

– Разумеется, нет. Разумеется, это потребует времени. Но появление обычаев, отношение к ним и их исчезновение в большой степени основывается на личном примере. Так что в первую очередь мы должны все же принять закон, а потом показать всем, что сами живем согласно ему. Всех преступлений никто не в силах предотвратить, но если за них не наказывать, очень быстро воцарится анархия, облаченная в одежды терпимости и попустительства.

Герцогиня потеребила пальцами локон.

– Магистр Рал, ваши слова позволяют мне с надеждой смотреть в будущее. Молю добрых духов, чтобы вам удались ваши начинания.

– Значит, вы присоединитесь к нам? Кельтон капитулирует?

– При одном условии. – Герцогиня бросила на него умоляющий взгляд.

Ричард судорожно сглотнул.

– Я же сказал – никаких условий. Требования для всех одинаковы. Как я могу надеяться на доверие, если сам не буду держать своего слова?

Герцогиня провела языком по губам, и в ее глазах снова мелькнул страх.

– Понимаю, – едва слышно прошептала она. – Простите, что я была столь эгоистична... Человек чести, такой, как вы, не поверит, что женщина моего положения способна так низко пасть.

Ричарду захотелось вогнать себе в грудь кинжал за то, что позволил страху проникнуть ей в сердце.

– Что за условие?

Склонив голову, герцогиня смотрела на свои сложенные на коленях руки.

– После вашей речи я и мой муж почти дошли до дворца, как вдруг... – Лицо ее исказилось. – Мы были в двух шагах от дома, когда на нас накинулось это чудовище. Я даже не видела, откуда оно появилось. Муж держал меня под руку. Блеснула сталь... – Из уст герцогини вырвался сдавленный стон, и Ричард с трудом заставил себя усидеть на месте. – Мой муж упал... Живот у него был распорот, и внутренности... вывалились прямо мне под ноги. – Видно было, что она едва удерживается от крика. – Нож, которым его убили, оставил тройной разрез на моем рукаве.

– Герцогиня, я все понимаю, нет необходимости...

Подняв дрожащую руку, герцогиня жестом попросила дать ей возможность закончить. Закатав рукав, она обнажила предплечье. Ричард сразу узнал рану, нанесенную кинжалом мрисвиза. Никогда еще он так не жалел, что не обладает искусством исцелять. Он был готов на все, что угодно, лишь бы убрать эти багровые шрамы с ее прекрасной руки. Герцогиня опустила рукав.

– Это пустяки. Заживет через несколько дней, – сказала она, видимо, догадавшись по лицу Ричарда, о чем он думает, и постучала себя по груди. – Но рана здесь не излечится никогда.

Его кровь хлынула на меня... Это было ужасно! Со стыдом вынуждена признаться, что кричала не переставая до тех пор, пока не сорвала с себя платье и не смыла кровь. Я каждую ночь боюсь, что проснусь и мне снова почудится, что я вся в крови. С тех пор я сплю без одежды.

Лучше бы ей было высказаться как-то иначе: воображение сразу нарисовало Ричарду весьма живописную картинку. Он не мог оторвать глаз от ее обтянутой розовым шелком груди. Ричард потянулся за кружкой, но опять коснулся губами следа губной помады. На лбу у него выступил пот.

– Мы, кажется, говорили о каком-то условии?

– Простите, магистр Рал. Просто мне хотелось, чтобы вы поняли мое состояние. – Она обхватила себя руками, и платье у нее на груди натянулось еще больше.

Ричард уставился на поднос с ужином и потер лоб.

– Я уже понял. Так что за условие? Герцогиня села прямее.

– Я сдам вам Кельтон в обмен на вашу личную защиту.

– Что? – вскинул глаза Ричард.

– Я видела трупы этих тварей перед дворцом. Говорят, что никто, кроме вас, не в состоянии их убить. Я до смерти боюсь этих чудовищ. Если я присоединюсь к вам, Орден может наслать их и на меня. Так что, если вы позволите мне остаться здесь, рядом с вами, под вашей защитой, пока не минует угроза, Кельтон – ваш.

Ричард наклонился к ней:

– Вы всего лишь ищете безопасности?

Герцогиня кивнула. Она явно боялась, что за ее следующие слова ей тут же снесут голову.

– Я хочу, чтобы мне предоставили комнату рядом с вашей, чтобы вы могли успеть прийти мне на помощь.

– И?.. Она наконец отважилась посмотреть ему прямо в глаза.

– И... все. Таково мое условие.

Ричард расхохотался. Тревога, сжимавшая его грудь, улетучилась.

– Вы всего лишь хотите, чтобы я защищал вас так, как мои телохранители защищают меня? Герцогиня, это даже и не условие, а всего лишь небольшая услуга. Я понимаю ваше желание спрятаться от беспощадных врагов. Я согласен. Я живу в гостевых комнатах. – Он указал рукой. – Вон там. Все они пустуют. Как наш союзник и моя почетная гостья вы можете сами выбрать себе покои по вашему вкусу. Если от этого вам будет спокойнее, займите комнату рядом с моей.

На ее лице расцвела такая улыбка, что Ричард невольно зажмурился. Прижав руки к груди, герцогиня глубоко выдохнула, будто сбрасывая с души тяжкий груз.

– О, благодарю вас, магистр Рал!

Ричард отбросил волосы со лба.

– Завтра утром первым делом нужно будет отправить в Кельтон делегацию в сопровождении моих солдат. Ваши войска должны перейти под наше командование.

– Перейти под ваше... Ах да, конечно. Завтра. Я сама напишу письмо, а также составлю список всех наших должностных лиц, которых нужно поставить в известность. Скоро Кельтон станет частью Д’Хары. – Она склонила изящную головку, и черные кудри рассыпались по ее розовым щечкам. – Для нас большая честь быть первыми, кто присоединился к вам. Кельтон будет сражаться за свободу.

Ричард, в свою очередь, вздохнул с облегчением.

– Благодарю, герцогиня... Или мне следует называть вас королева Лумхольц?

Герцогиня непринужденно откинулась на стуле.

– Ни то, ни другое. – Она положила ногу на ногу. – Называйте меня Катрин, магистр Рал.

– Хорошо, Катрин, тогда и вы зовите меня Ричардом. Откровенно говоря, мне уже начинает надоедать, что все называют меня... – Тут он встретился с ней взглядом и напрочь забыл, что хотел сказать. Застенчиво улыбаясь, герцогиня наклонилась вперед, и грудь ее легла на стол. Глядя, как она накручивает на пальчик прядь волос, Ричард сообразил, что снова приподнимается со стула. Он заставил себя сесть и опять уставился на стоящий перед ним поднос.

– Значит, Ричард. – Она рассмеялась низким и очень женственным смехом, совсем не свойственным благовоспитанным дамам. Ричард замер. Дыхание его вдруг сделалось тяжелым и – хриплым. – Не знаю, смогу ли я привыкнуть называть по имени такого великого человек, как магистр Д’Хары!

– Возможно, Катрин, для этого нужно всего лишь немножко практики, – улыбнулся Ричард.

– Да, практики, – странным голосом повторила она, и внезапно на щеках ее вспыхнул румянец. – Нет, вы только посмотрите – опять я за свое! Ваши невероятные серые глаза заставляют женщин терять разум! Лучше я покину вас, чтобы вы могли спокойно доесть ужин, пока он не остыл окончательно. – Ее взгляд медленно переместился с лица Ричарда на поднос. – Выглядит весьма аппетитно...

– Позвольте мне предложить и вам что-нибудь поесть! – вскочил Ричард.

Герцогиня вместе со стулом отодвинулась от стола.

– Нет-нет, я не могу позволить себе... Вы, очень занятой человек, и без того уже были слишком добры ко мне.

– Я вовсе не занят. Просто решил перекусить перед сном. Ну хорошо – по крайней мере вы ведь не откажетесь посидеть со мной, пока я ем, и, возможно, все-таки разделите со мной трапезу? Здесь гораздо больше, чем я в состоянии съесть один... Еда пропадет напрасно.

Герцогиня снова придвинулась к столу.

– Что же, кушанья выглядят весьма соблазнительно... И раз вы не собираетесь съедать все... Тогда я, пожалуй, тоже что-нибудь съем.

– Что вы предпочитаете? – заулыбался Ричард. – Жаркое, яйца с пряностями, рис, баранину?

При упоминании о баранине герцогиня оживилась. Ричард протянул ей тарелку с бараньими ребрышками. Сам он вообще не собирался их есть. С тех пор как проявился его дар, ему стал противен вкус мяса. Это было как-то связано с магией, потому что, как объяснили ему сестры Света, во всем должно быть равновесие. Поскольку Ричард – боевой чародей, он таким образом как бы уравновешивал те убийства, которые время от времени ему приходится совершать.

Ричард предложил герцогине нож и вилку, но она покачала головой и, улыбнувшись, взяла ребрышко пальцами.

– У кельтонцев существует поговорка – если ешь что-то вкусное, ничто не должно стоять между тобой и этим блюдом.

– Что ж, я надеюсь, это достаточно вкусно, – словно со стороны услышал Ричард свой голос. Впервые за много дней он не чувствовал себя одиноким.

Не сводя с него своих карих глаз, герцогиня оперлась на локти и откусила кусочек. Ричард ждал.

– Ну и как? Вкусно?

Вместо ответа она закатила глаза и зажмурилась, изображая восторг. Потом снова уставилась на Ричарда, восстановив возникшую между ними связь. Полные губы приоткрылись, и ровные белоснежные зубки оторвали сочный кусок. Ричард подумал, что ни разу не видел, чтобы кто-то так медленно ел.

Разломив хлеб пополам, он отдал герцогине ту половину, где было больше масла. Сам он принялся собирать корочкой остатки риса, но замер, увидев, как она одним движением слизнула масло с хлеба.

– Мне нравится чувствовать на языке его мягкость, – чуть слышно пояснила она, видя изумление Ричарда, и неожиданно выронила хлеб из скользких пальцев.

Герцогиня снова взялась за ребрышки, а Ричард так и сидел с недонесенным до рта куском хлеба.

Покончив с бараниной, герцогиня длинным гибким язычком облизала губы.

– Никогда ничего вкуснее не ела. Она взяла яйцо и откусила половину.

– M-м... Замечательно! Оставшуюся половину герцогиня поднесла к губам Ричарда.

– Вот, попробуйте сами. Ричард как зачарованный послушно открыл рот, и герцогиня быстро впихнула туда яйцо. Ричарду оставалось либо проглотить, либо выплюнуть. Он прожевал.

Довольная герцогиня пробежалась взглядом по подносу.

– Что тут у нас еще есть? О Ричард, неужели это... – Она подняла миску с грушами, и взбитые сливки потекли по ее пальцам. – О да... Ах, Ричард, это же объедение! Ну-ка попробуйте.

Прежде чем Ричард успел что-то сообразить, палец герцогини оказался у него во рту.

– Оближите как следует, – велела она. – Правда ведь, очень вкусно?

Ричард, потерявший дар речи, только кивнул, когда она вынула палец. Герцогиня помахала перед ним испачканной в сливках ладошкой.

– Ой, пожалуйста, слизните и это, пока не упало на платье!

Ричард покорно взял ее руку и поднес ко рту. Когда он коснулся губами ее кожи, кровь в нем вскипела и сердце едва не выскочило.

Герцогиня засмеялась низким грудным смехом.

– Щекотно! У вас жесткий язык. Ричард выпустил ее руку.

– Прошу прощения, – прошептал он.

– Не будьте глупым! Я не сказала, что мне это не нравится. – Их глаза встретились, и Ричард с трудом поборол желание погладить ее по волосам. Герцогиня дышала так же тяжело, как и он. Величайшим усилием воли Ричард заставил себя встать.

– Уже поздно, Катрин, и я действительно очень устал.

Она тут же поднялась легким грациозным движением, и шелковое платье четко обрисовало ее великолепную фигуру. Герцогиня взяла его под руку, и Ричард чуть было окончательно не потерял контроль над собой.

– Покажите мне, какая комната ваша?

Они вышли из комнаты. Ричард чувствовал плечом упругую грудь Катрин. Неподалеку, скрестив руки на груди, стояли Улик с Иганом, а в концах коридора дежурили Райна и Кара. Никто не проронил ни слова. В полном молчании Ричард двинулся к гостевым покоям.

Катрин свободной рукой настойчиво поглаживала ему плечо. Жар ее тела пробирал Ричарда до костей. Он удивлялся, как еще умудряется переставлять ноги.

Дойдя до крыла, где находились гостевые покои, он жестом подозвал Улика с Иганом.

– Встаньте тут. И пусть один из вас все время дежурит. Я не хочу, чтобы кто бы то ни было шастал ночью по коридору. – Он бросил взгляд на морд-сит. – В том числе и они.

Телохранители, не задавая лишних вопросов, кивнули, а Ричард провел Катрин дальше по коридору. Герцогиня еще теснее прижалась к нему, продолжая поглаживать его руку.

– Я думаю, эта комната вполне подойдет.

Приоткрыв рот, герцогиня нежными пальчиками потеребила его за рубашку.

– Да, – выдохнула она. – Вот эта комната. Ричард собрал волю в кулак.

– Я займу соседнюю. Так что чувствуйте себя в безопасности.

– Что?! – Кровь отхлынула от ее лица. – О, Ричард, пожалуйста...

– Спокойной ночи, Катрин.

Она сжала его руку.

– Но... но вы тоже должны зайти! Пожалуйста, Ричард! Мне будет страшно!

Ричард осторожно разжал ее пальцы.

– В вашей комнате вам ничто не грозит, Катрин.

– Но они могут уже поджидать меня там! Прошу вас, Ричард, войдите со мной!

Ричард ободряюще улыбнулся.

– Там никого нет. Я бы почувствовал опасность. Ведь я волшебник, вы не забыли? Спите спокойно, а я буду в двух шагах от вас. Ничто не потревожит ваш покой, клянусь вам!

Он распахнул дверь, протянул ей стоящую на приступке у двери лампу и легонько подтолкнул ее в спину, заставляя войти. Герцогиня повернулась и провела пальчиком по его груди.

– Я увижу вас завтра?

Ричард убрал ее руку.

– Не сомневайтесь. Завтра мы с вами должны сделать много дел.

Закрыв за ней дверь, он двинулся к соседней комнате. Морд-сит не сводили с него глаз. Они уселись на пол у стены, взяв руки эйджилы. Похоже было, что они собираются просидеть так всю ночь.

Ричард посмотрел на закрытую дверь комнаты Катрин. В голове у него истошно визжал какой-то требовательный голосок. Ричард решительно вошел в свою комнату, закрыл дверь и прижался к ней лбом, пытаясь перевести дух. Надо не забыть запереть дверь на засов, мысленно напомнил он себе.

Почти упав на край кровати, Ричард сжал лицо ладонями. Да что с ним творится? Рубашка вся мокрая от пота! Почему эта женщина вызывает у него такие мысли? С ними почти невозможно бороться! Он вспомнил, как сестры Света говорили, что мужчины не способны контролировать кое-какие свои желания.

С огромным трудом он извлек из ножен Меч Истины. Сияние клинка наполнило комнату. Воткнув лезвие в пол, Ричард прижался лбом к рукоятке и позволил магической ярости клинка овладеть им. Шквал гнева пронизал его душу. Ричард надеялся, что этого будет достаточно, чтобы привести его в чувство.

Краешком сознания он чувствовал, что танцует со смертью и на этот раз меч не сможет его спасти. Но вместе с тем он понимал, что выбора у него нет.