В ожидании еды, богатой витаминами, свободные от несения вахты мученики Буш-2 разлеглись в тени трёхфюзеляжного флаера и предались сладким грёзам. Они авторитетно рассуждали о локе и неспешно спорили о том, что такое капает из флаера – желтоватое, прозрачное и пахнет керосином. Лежбище измождённых стенало, покряхтывало, чесалось и пыталось прогнозировать погоду – до или после возвращения хэйранцев грянет дождь? Танцы в потоках проливня никого не прельщали. С другой стороны, дождик – неплохой шанс прополоскать одежду и помыться. Гилей выше агрегата; если вдарит молния, то самое большее в трубу.

Небесный простор наверху и нега – та особая нега, что приходит на седьмом часу непрерывного рытья траншей – располагали к бездумным и мирным забавам. Скажем, незаметно принести миксомицета, завернув в рубашку, и подпустить кому-нибудь под голову. Крик, веселье, жизнерадостные комментарии! Можно поклянчить выпивку у зверобоев, прибывших на трёхфюзеляжнике, и выслушать их деликатные ответы.

– Выметайтесь, живо! Развалились, как у себя дома!.. Кто-нибудь, протяните мне шланг, я их смою.

– Ааа, водичка даром! Гууу, холодненькая! Поливай, бородатый!

– Э, гляньте! У них есть чисто чёрный! вылитый рэсю! Тарутак, смотри – твоя родня!

Поварёнок фыркнул и отплюнулся. Обритый чернокожий силач с нарисованной на респираторе клыкастой пастью спрыгнул, подбоченился, глядя на незваных инородцев, копошащихся в тенёчке. Насчёт бинджи ещё как сказать, а вот против рэсю он годился.

– И откуда вы, такая рвань, сбежали? – начал он ритуал знакомства с того, кем видит своих собеседников. – Не иначе, со штрафного завода. Наниматься хотите? А с чего вы взяли, что я вас приму? Мне слабаки не нужны.

– Силища у нас огромная, – охотно отвечали лежащие. – Давай бороться, дядя Чёрный. Кто тебя сломает, тому карточку оформишь. Будем у тебя охотиться! Вон тот, ногу задрал – Джифаренге, пасть дракону разрывает…

– А через губу он переплюнет?

– Я по пустякам не напрягаюсь! – зычно гаркнул Джифаренге, перебирая остаток денег и смекая, на что их хватит. – Налей мне маленько, тогда встану.

Чёрный, сев на опорную лыжу, принялся изобретательно срамить биндэйю, а те сообща пытались опровергнуть его доводы и перечисляли недостатки эйджи. Так, в солнечном пылу и покое, протекало время. Монтерен за два экю нанялся тянуть от флаера заправочные рукава. Наконец в небе появилась «Орта» госпожи Цанцукэ, и ленивцы, распластавшиеся под флаером Чёрного, вскочили и запрыгали, вопя, словно «Орта» могла прошелестеть мимо:

– Сюда, сюда!

Вы видели биндские танцы? если нет, вы мало потеряли. И биндская музыка чудо как хороша, когда её не слышно. Но Чёрный решил запечатлеть отдых биндэйю на память и вооружился камерой. Он рассчитывал разбогатеть и вернуться на Альту, чтобы на склоне лет крутить внукам фильм «Вот как выглядят и ведут себя бинджи». – «А что это за трах-барабах, дедушка?» – «А это, внученька, их музыка…»

– Я не ожидал встретить тебя здесь, свояк, – признался Кайчеке. – Свояченица умолчала, что отправила тебя в отхожий промысел.

«Всё страньше и страньше, – задумался Форт. – Они всерьёз считают, что мадемуазель Ле Бург имеет на меня какие-то права… И всё из-за того, что мы вместе провели ночь под одной крышей? Дремучие у них понятия. У нас это даже поводом для знакомства не считается».

– Платят немного – пятьсот двадцать в неделю. Рейс – три недели. Если бинджи придумают, где хранить овощи, запаса на неделю хватит. Может, договорятся с коком насчёт морозильника… или приспособятся держать в отсеке охлаждения моторов. Хотя – оттуда будут красть.

– Они – плохой народ, – без сомнения заявил Кайчеке. – Всегда берут чужое. Переубедить нельзя.

– Но вы, я смотрю, хорошо нажились на них. Больше полутора тысяч за раз…

– Честная добыча. А ты… я не осуждаю, свояк, но ты расточительно щедрый. Подарить им сто кило товара!

Нинтола, держась ближе к Антону, спешно жевал ломкие сочные стебли, порой вздыхая от счастья.

– Всё равно я ботву не ем, а с товарищами надо делиться. Мы вместе работаем там, внутри.

– Слишком плохая работа. Смерть внутри, смерть снаружи. На Хэйре печи обслуживали преступники и нищие. Их много умерло.

– Я оказался в такой ситуации, что выбора не было.

– Да, свояченица обмолвилась, что у тебя нелады с документами.

– Неладов куда больше, чем она сказала, но не всё можно говорить вслух.

– Прогони отроковицу, поговорим без чужих.

– Кого?.. – повёл головой Форт.

– Самочку. – Кайчеке указал на Нинтолу; тот (та?) подавился, вдохнув еду вместо того, чтобы проглотить. Форт хлопнул поварёнка по спине в надежде, что биндэйю такой приём тоже помогает.

– Ошибаешься, это парень.

– Это девчонка. Ты их не различаешь, потому что не видишь… – Кайчеке примолк, подбирая правильное слово, – их тем-пе-ра-ту-ру. Ин-фра-крас-но-е тепло. Маленькие отличия нагрева. Она не доросла до разницы в… те-ло-сло-же-ни-и. Биндэйю лениво взрослеют.

– Нет-нет, – зашептала Нинтола, дёргая Форта за рукав, – никто не знать! Говорить никому нет! Мне выгоняют из работы! Женщины тут не брать! не говорить…

– Она не разумная. Сколько тебе платят?

– Две сотен и пять десяток, – тряслась разоблачённая притворщица. – Кормит на кухонь.

– Нищая плата, – безжалостно резюмировал Кайчеке. – Биндэйка в доме забав стоит тридцать и больше за час.

– Не разговор, – отрезал Форт. – Ты не станешь рассказывать о ней другим и брать выкуп за молчание.

– Если желаешь, не стану. Хотя хочется.

– Я думал, у вас ценят женщин.

– Наших женщин и их сестрёнок. Остальные – кэйтои мья, нечистые отродья и мерзавки. Она не стоит твоего заступничества.

– Мне видней.

– Будь по-твоему, свояк. Когда выйдет наружу следующая вахта? Можем продать ещё три центнера. Рабочие мужья загрузили много растений.

– Как они так быстро справляются?

– Цанцукэ взяла товар на фактории, рядом. Наши только накладывали в кузов. Довольно выгодно брать оптом – сорок центов за кило.

«Всемеро наварили! – Форт едва удержался от возгласа. – Ну, свояки, вы здесь не зеваете, гребёте дай боже…»

– Не болтай с другими о нашем бизнесе, мья, – обернул Кайчеке амимичное лицо к Нинтоле; та согласно затрясла головой. – Мы очень не любим вмешательство в нашу коммерцию.

Бинджи танцевали под любимое медлительное «тух-тух-тух», весомо притопывая ножищами и вскидывая лапы. Отличался Монтерен, выписывая ступнями кренделя вокруг бутылки с локой, чуть-чуть не задевая её, а порою сложно балансируя на одной ноге или вставая на руки – виртуоз! Джифаренге в пляске приблизился к Форту:

– Капитан, капитан, наш толковый капитан! Наш кормилец капитан! Оха, оха, о-ха-ха!

В небе забрезжил новый флаер – игрушечно красивый, с выдвижными опорами. Для зверобоев чересчур малоразмерная модель. С криком сирены часть крыши поднялась плитой; из проёма высунулся верх лестницы с перилами, и трое охранников выбежали, держась за шокеры.

– В сторону! в сторону! освободить место! – Жалами охранники не тыкали, но их лай действовал убедительно – остывая от танца и сердито бормоча, биндэйю посторонились, отступив к трёхфюзеляжнику Чёрного. Когда «ступни» опор устоялись на платформе и дверь-трап открылась, по корме пронеслось густое «Аммммм…» – щебеча и охорашиваясь, из белой машины высыпали миловидные молоденькие девицы в легкомысленных нарядах и элегантных респираторах; макияж, манеры и терпкие ароматы духов не оставляли сомнений о профессии приехавших.

– Ой, как высоко! ужас! а кто эти страшилы, я боюсь!

– Прелесть, какой вид! глядите, птички!

– Дура ты, это не птички, а крылатки.

– Они кусаются?

Старшая немедля насела на командира охраны:

– Пять штук, как заказывали. Вам сообщили, что в уик-энд цены больше на сорок процентов? Душевые кабины – нам надо самое меньшее две. В термидор, знаете ли, перспиранты не спасают.

– Даже бассейн, – шутливо откозырял командир, приглашая желанных гостей к лестнице. – Пожалуйте в шлюз!

– Бассейн, – угрюмо молвил кто-то из пропотевших плясунов. – Тут и бассейн есть, а я не знал. Хочу в бассейн…

– Полезай в цистерну, – хлопнули ему по затылку. – Заодно и протрезвишься.

– Почему им можно бассейн, а мне – нет? И душ. Им тоже дадут пять литров на мытьё?..

– В левой главной цистерне отвалилось три скобы, – добавил Форт. – Сорвёшься – кричи. После сиесты я пройду, услышу.

Одна из девок щёлкнула кучу биндэйю маленьким фотоаппаратом и тут же с гордостью показала товаркам кадр на экранчике. Форт, усилив слух, поймал слова.

– Пошлю своим по майлу. Классный кадр – «Синие рабы».

– Перестань! засекут – пришьют нетерпимость, штраф триста Е!

– Наплевать, я за выезд больше заработаю. А фото продам в сеть, сотен пять получу… Ой! что это?..

Охотнице за интересными картинками было отчего воскликнуть – кадр погас и не возвращался, несмотря ни на какие усилия.

Форт отвёл радар, обнуливший записи и убивший процессор фотокамеры. Нельзя торговать видом рабочих, медленно издыхающих в чреве агрегата.

«Она не поймёт, как честные люди за триста Е неделю вкалывают. Кто привык получать барыш с того, что стыдно назвать вслух, тот не задумается ни об иной жизни, ни об ином труде. Как сказал Толстый в Буолиа?.. «Торгует своим мясом». Все подходят и срезают по куску. Может, вначале кто-то противится, что-то приходится в себе душить, но покупатели понемногу и это отнимут, пока ничего не останется – ни мяса, ни совести».

Девушка, злясь, терзала отказавший фотоаппарат, а её подруги делились между собой всяким вздором:

– Говорят, красные жабы прокляли Буш-2.

– Да кто тебе наплёл?..

– …и что на Хэйре в агрегате все сгорели. Гидратил взорвался. И они по ночам бродят здесь – чёрные, обугленные бинджи…

– Не рассказывай, мне страшно!

«Загляните в печной сегмент, – пожелал им Форт, – и не в такие ужасы поверите. Пожалуй, вам покажется, что это сон с похмелья».

За отдельную (умеренную) плату Цанцукэ привезла для кубрика Джифаренге ТВ-пластину, а Поль и Антон – «Антоном записали? во, умора!» – вывели к ней антенну. То есть по-чёрному подключились к одной из чаш кормы. Стало немного веселей, хотя не было единодушия в том, что смотреть. Биндское вещание на канале Hall-TV занимало всего пять часов и приходилось на сиесту, когда самый сон. Послав телевизионных магнатов к чертям (хотя куда нам до Оййоте по части проклятий!), выругали унтийскую станцию Иапо-Лака («Ишь, кино для жаб!») и позволили звучать альтийскому эфиру, поскольку латину с пятого на десятое знали все.

– Я повторяю, что альтийцы – долбаки! – Джифаренге выступал не хуже популярных телекомментаторов. – Напустили полную планету жаб. Их в Купер-Порте уже тысяча, а будет – миллион! Это альтийцам боком выйдет. Вы, капитан, мало сталкивались с жабами, но мы-то знаем, каковы эти выходцы из болота. Маленькие – а хитрости на троих наших будет. Мы бы сами признали их разумными… со временем, а они в Верхний Стол кляузу состряпали, что их-де угнетают. Ну, всем известно, кто там заседает – собаки, слизни, голые ящеры, медведи и гиппопотамы. Форцам ни до кого дела нет, у них гонор выше головы; мирка понять – семь мозгов надо; вара на всех нож точат, у них месть на уме, а аларки перед туа пресмыкаются. И конечно, жабы с моллюсками стакнулись, чтоб победить млекопитающих. Чуть где жабам волосы прищемят, они в крик: «Ксенофобия! дискриминация!» – и туанцы тотчас бегом на выручку. А жабы что? рыщут, ищут подходящие планеты. Благодарите богов, что ваши миры сухие и холодные, они к вам не полезут. А сюда – валом валят! альтийское гражданство им – пожалуйста! Плодитесь, жабы, на Планете Монстров! Когда их побольше накопится, жабы автономии потребуют, и попробуй не дай. Альта в зад всех целует, пойдёт на уступки. Никто не знает, какой у жаб девиз: «Звёзды и Духи избрали Хэйру!»; все, кроме них – мья и супаи, и можно всех без зазрения совести резать и стрелять…

Форту его горячие разглагольствования напомнили «политико-социальный курс», который дважды в неделю читали экипажам федеральных крейсеров, дабы бойцы не забывали, какие им противостоят злодеи.

– Незачем нам воевать с эйджи, – подытожил Джифаренге. – Наши генералы – тоже головы дырявые. Надо сколотить коалицию млекопитающих приматов. Нас много. Мы, вы, яунджи – даже ньягонцев можно пригласить, хоть они и сволочи. Переманить к себе аларков, чтобы род медвежий не позорили. Займём у них блистоновую технологию…

«Все политические сложности решаются легко, – подумал Форт. – Даже странно, зачем нам аналитики и политологи – только воду мутят и рассудок затмевают. Господа наверху, спросите нас – и мы вам запросто всё растолкуем. Конечно, кое-какие наши предложения покажутся слишком радикальными, но согласитесь – не разбив яиц, яичницу не сделаешь».

Телевизор горланил, горланил, соревнуясь с Джифаренге, потом принялся вещать голосом, полным сдержанного трагизма:

– Вскрылись новые и чрезвычайно важные аспекты сотрудничества Федерации Независимых Планет и Форрэя в области вооружений. Вчера Решающая Коллегия, высший орган Самоуправления Форрэй, вручила поощрительную премию учёному из Федерации Джомару Дагласу…

Форт возлежал на койке. С боков к нему привалились Поль и Нинтола, дружно поедающие размороженные фрукты, поэтому он побоялся вскочить, иначе юнца с отроковицей разбросало бы по кубрику, как тряпичные манекены. Немалых усилий стоило также удержаться от возгласа: «Все замолчали! Не переключайте канал!!»

– …вручена за создание модуля, совмещающего разум человека и тело киборга. Истребитель «флэш», пилотируемый данным модулем, мгновенно переходит барьер пространств и немедленно вступает в бой. Форрэй профинансировал усовершенствование системы, и вскоре корабли «флэш» официально встанут на боевое дежурство в зонах интересов обеих цивилизаций. Большинство обозревателей считает, что это нарушит военно-стратегическое равновесие в обжитой части Галактики. Правящий туанский Дом Гилаут уже высказался о необходимости принятия адекватных контрмер – полагают, что ответом ТуаТоу станет развитие ноль-транспортирующей технологии «анкива».

Экран показал знакомый Форту «флэш», похожий на трезубец Нептуна, затем анимацию – «флэш» минует барьер и обрушивает залпы сквозного оружия на беззащитную планету, где встают зарева колоссальных взрывов. После появились форцы – величавые, матово поблёскивающие покрытой цероидом кожей, с искусно убранными волосами, похожими на водопады; их глаза мерцали звёздным светом, губы были нежны, утончённо-юные лица очаровывали немеркнущей прелестью, одежды ниспадали прозрачной тяжестью фантастических шелков. Словно ангелы. Среди них смугловатый и чернокудрый Джомар Мошковиц (почему Даглас?) выглядел слишком взрослым и непоседливо-юрким бесом, хотя окружающим форцам вполне могло быть лет по семьсот. Джомар принял длинную плоскую шкатулку и проговорил что-то в ответ.

– Премия составляет примерно полмиллиона экю, но её важность не в сумме, а в том, что впервые ею награждён не форец, а существо иного вида. При всей неоднозначности свершений Дагласа надо согласиться с тем, что он продвинул науку землян ещё ближе к достижениям блистоновых миров.

– Я благодарю всех, принимавших участие в проекте «Сефард»… – раздался не просто хорошо известный, а прямо-таки до боли знакомый Форту голос благодетеля, переместившего умирающее сознание наладчика игральных автоматов Албана Хассе в тело киборга особой модификации Warrior. Похититель разума. Безумный учёный. Фанатик. Гений. Чтоб тебя из гиблой цанцы окропили. Будь благословен, Джомар Мошковиц! да славится имя твоё! Что с тобой случилось, что в тебе сместилось и надорвалось, о быстрый, говорливый, беспощадный и несчастный Джомар, если ты принял фамилию своих киберсозданий взамен фамилии предков?!..

– …и особенно – пилоту по имени Альфер, который своим полётом соединил наши миры и наши науки. Он заслуженно награждён, более того – он стал гражданином Самоуправления Форрэй.

Альф. Первая модель! Стоя среди форцев, Альф надменно улыбался. Он был чем-то похож на них; даже их одежда смотрелась на нём гармонично и уместно.

«Так вот куда ты удрал, братец Альф… Эк нас разнесло с тобой! ты среди эльфов, а я среди монстров… Умница; знал, в какую сторону лететь. Ещё бы – Джомар подбирал в проект интеллекты с высоким IQ, отвечающие сложности задач. Будь ему нужны обычные бомбометатели – брал бы парней попроще, вроде Джифаренге… Значит, вы с Джомаром помирились? ты ему простил кражу рассудка, он тебе – побег… Может, и мне в семью вернуться, к папочке родному? Или шантажировать его, письмо послать – отец, вышли деньжат, а то альтийцам сдамся…»

Форт невольно усмехнулся. Нинтола внимательно взглянула – что показалось Антону забавным?.. Джифаренге, напротив, нахмурился:

– Вот, я же говорил. Эти вечные юноши и слизни растащат нас по углам, а потом стравят. Нельзя прислуживать высшим. Они на всё пойдут, чтоб мы не освоили блистон…

Но мысли Форта витали не здесь. Он вспоминал едкие, издевательские слова Альфа: «Душа его отыдет к Богу, а тело да будет предано земле… а оказалось, душу присвоил Джомар!»

«Язвил ты, парнишка, язвил – и что теперь? – повеяло из глубины мозга горьким, трезвым холодком. – Ты страшно не хотел быть рабом… слушаться приказов… исполнять и повиноваться… Ты добился своего? да неужели?.. Ты опять в проекте «Сефард», только хозяин – другой. Вон тот, с тонкими косами. Или другой, с серьгами синего золота. Надо же, гражданин счастливого Форрэя! И тебе вновь говорят: «Пожалуйте в ложемент», тебя заливают жидким газом, тело каменеет, и открываются порты, и штекеры входят в тебя тремя кинжалами. Опять. Опять, как прежде. И ты искренне доволен, Альф? Вот бы спросить тебя лицом к лицу…»

Форт заставил себя выйти из пространства погружающихся мыслей. Тесный кубрик, сдавленная жара, испарения немытых тел, объедки и огрызки на столе, несмолкающее гудение турбин. За дверью – узкие проходы коридоров, темнота, пыль с машинным маслом объединяются в грязь и марают одежду, бормочут динамики, передавая команды с кормы.

«А мне ещё чистенький Даглас-центр в Баканаре не нравился! Это я настоящего рабства не видел…»

Телевизор продолжал обмусоливать и ворошить проблему истребителей «флэш», но Форт ощутил, что видение, соединившее воспоминания и явь, рассеивается и меркнет, подобно вспышке выхода из гиперпространства. Прошлое задело, ушибло его – и покатило в будущее своей дорогой, а он не захотел вскочить на подножку и уехать вместе с ним. Как с самого начала разминулись их дороги с Альфом, так и сейчас им не слиться.

«Явиться к Джомару с повинной?.. нет, спасибо. Наверняка премудрые эльфы с Форрэя детально обдумали побег Альфа и настоятельно посоветовали Джомару ввести в схему мозга некую деталь. Крохотный чип, своевременно блокирующий порыв к свободе. Новые пилоты не убегут. Даже если Джомар откажется… его отстранят от проекта. Форцы, адмиралы, командоры, стратеги – их больше, и они влиятельней».

Позже, пробегая свой традиционный маршрут по датчикам, Форт нащупал окончательный, давно назревший вывод – он был неприятен на вкус и проглотить его стоило немалого труда, зато мысли, встрёпанные теленовостями, обрели устойчивую структуру и стали прозрачно-ясны.

«А что меняет – чисто вокруг или грязно? Управляют мной голосом через динамик или командуют прямо в мозг? Требуют доложить показания манометров или расстановку вражеского флота? Уровень техники ничего не значит; даже в самом высокотехничном обществе рабство останется рабством. Но я – здесь, сегодня, без документов, запертый в агрегате и лишённый всего – СВОБОДЕН! Смешно? Ну кто потягается со мной в свободе? Я делаю, что хочу, я иду, куда хочу – я распоряжаюсь собой, мои мысли свободны. Спасибо, Джомар, что сохранил на своём носителе мой разум, а уж куда его применить – я сам решу. Пора. Время пришло; дольше медлить нельзя».

Когда пятого термидора солнце коснулось вершин гилея и сумерки затемнили дымящуюся просеку за гигантской кормой, Форт выбрался на крышу и пошёл к флаеру «Орта».

– Цанцукэ, Руна поручила мне некое дело. Чтобы выполнить его, нужна твоя помощь.

Мужчины – народ лживый и непостоянный. Вечно их одолевают пороки; рабочим мужьям свойственны леность и обжорство, боевым – то неуёмная драчливость, то коварство, чтобы добиться своего, они пускаются на всяческие хитрости. Памятуя об этом, Цанцукэ, прежде чем ответить Форту, достала трэк и позвонила сестрице.

– Руна? это я, Лучезарная. Льну к тебе, горя всем телом, волосы струя по твоему плечику. Благополучна ли ты, тёплая моя звёздочка?

– О, да. – Звонок застал Руну в супермаркете, на кассе, где она перебрасывала из корзины в сумку пакеты с едой к ужину. – А у тебя, я надеюсь, всё в порядке?

– Великолепно. Я зарабатываю деньги перевозками в гилее. Я встретила здесь твоего мужчину и…

– В гилее? – Руна промахнулась мимо сумки, и сухой суп полетел на пол. – В лесу?! О боже!..

– Звёзды и Духи хранят его. Я бы сказала – он вне гилея и одновременно в нём.

– Не говори загадками, пожалуйста! – взмолилась Руна, кое-как сгребая покупки и боком отходя от кассы.

– Отгадай, отгадай, – захихикала Цанцукэ, играя ножками.

– Так. Сейчас. Он едет на большой-большой машине?

– Верно! Он пришёл ко мне с просьбой. Скажи, ты давала ему другое поручение, кроме работы на большой-большой машине? Какое-нибудь сложное задание, с которым одному не справиться?

– Да, – мгновенно поняла Руна. – Да! да! да! Ты сумеешь помочь ему?

– Я из рода цариц. Наш завет – не отказывать в просьбе.

– О, если бы я знала раньше, что ты можешь…

– Это урок тебе, моя горячая. В другой раз не таи гнетущие заботы от сестры. Итак, я даю ему согласие.

– Постой! погоди… Скажи ему, что…

«А что я могу сказать? Ну, думай быстрей! Что хочу увидеть вновь живым и невредимым – но не таким, какой он впервые заявился к Френкелю!.. Хочу поговорить с ним подольше. Сходить куда-нибудь вместе. Нет, не так!.. неправильно!»

– …что я побывала у Ментона – он знает, кто такой Ментон – и договорилась насчёт починки, сервиса и прочего. Речь идёт о ремонте, если Форт вдруг поломается.

«Тьфу! тьфу! тьфу! только не это!»

– Правильно. Чтобы мужчина был исправным, надо заботиться о нём. Я ухожу из эфира, будь счастлива.

«О да, я буду счастлива! непременно! Когда выброшу его из головы!»

– Руна передаёт, что говорила о твоём ремонте с Ментоном и всё уладила. – Цанцукэ сложила и спрятала трэк за пояс, где телефон соседствовал с резным божком. – Я помогу тебе. Что нужно?

«Напрасно ты надеялся на пару ласковых, Железный Дровосек!.. – немного огорчился Форт. – Ну хоть с „Роботехом" утряслось!»

– Мне нужна твоя «Орта», ты в качестве пилота, Кайчеке и Бисайюге с их оружием и спасательный гравиплан.

– Замышляешь воздаяние кому-нибудь? или собираешься дерзко восстановить справедливость? – деловито поинтересовалась Цанцукэ, а Кайчеке с Бисайюге прислушивались с огромным любопытством, но не смели открывать рты прежде, чем жена закончит оговаривать условия.

– Я хочу вернуть себе имя и флаер.

– Святое дело. Нельзя жить без имени! Кайчеке, доложи о снаряжении.

– Пушка, ручные бластеры, газовые скорострелки и клинки. Этого хватит?

– С моей стороны – я, лайтинг и один здоровенный биндский десантник, очень злобный.

– А, Джифаренге, твой слуга, – Кайчеке потряс волосами. – Такое имя не дают за трусость. Годится, свояк! Когда вылетаем?

– Через сутки. – Форт проводил глазами солнце, почти утонувшее в гилее. – Через сутки мы будем в максимальном приближении к объекту, а за это время я должен кое-что подготовить.

Самым насущным оказался вопрос о цанце. Имелась в виду не состоявшаяся, надлежащим образом обработанная и подсушенная цанца, а, так сказать, цанца перспективная и вероятностная, которая пока что моргала, гримасничала и разговаривала на плечах Джифаренге. Отважный десантник, некогда рисковавший ею по двадцать раз на дню, снова готов был, очертя цанцу, броситься в самые опасные приключения, но наотрез отказывался сесть во флаере спиной к лайгито, пока те не оближут богов в знак того, что не притязают на его цанцу. Он, кто ещё недавно поглядывал вниз с крыши Буш-2 и ворчал: «Хоть с борта бросайся. Пешком быстрей дойдём. Где наша остановка?» – теперь соглашался десяток часов топать по гилею, палкой отбиваясь от лепидозавров, лишь бы не ощутить лайгитский клинок на горле. Он требовал клятвы Цанцукэ и боевых мужей.

– Не о чем тревожиться! – заверял Кайчеке. – Ты попал под амнистию царицы. Она родила зубастую крепкую дочку и на радостях помиловала столько числящихся в розыске, сколько дней вынашивала плод. Ты в их числе! а то бы мы давно тебя чикнули.

Но Джифаренге не унимался, пока Цанцукэ не вывела на экран милостивый ордонанс царицы Улькиличе IX в сетевой версии. По происхождению Цанцукэ имела доступ в царский регион сети, и Джифаренге наконец угомонился. Цанцукэ поругала его за недоверие, а Форт красноречиво постучал пальцем по часам – из-за предрассудков почти час потерян!

– Наверстаем, – утешила Цанцукэ, устраиваясь в кресле пилота. – Если твои расчёты верны, свояк, мы будем у цели через треть планетарного часа. Держитесь крепче, я поведу «Орту» через препятствие.

Как выяснилось, это означало – «сквозь гилей».

А точнее – ниже полога леса.

Инерциометр Форта был вынослив и умел считывать самые причудливые смены ускорений. Но и он несколько смутился, когда «Орта», взмыв над кормовым сегментом, штопором вошла в лесную стену. Джифаренге зажмурился, оскалив зубы и намертво вцепившись в крепления. Желудок, сердце, печень – все органы внутри перемешались, ежесекундно их кидало в разные стороны, а за стеклом лобового обзора мелькали в лазерной подсветке сиреневые стволы, голубая листва, ультрамариновые сети лиан. Если бы не чёткое ощущение того, что флаер вьётся, как оса, можно было вообразить себе видеоигру «Полёт в Геенну», но крохотная женщина действительно вела машину внутри дикого леса, и лишь едва слышимые щелчки напоминали – «Орта» задевает о листву и сбривает мелкие сучки. Дециметр в сторону – и сук покрупнее проломит обшивку. Нырок вниз, толчок гравитора – пикирование и вновь подъём. Мужья сидели как влитые, волосы убраны, тела перепоясаны ремнями.

– Впереди поляна и сооружения, – доложила Цанцукэ, роняя флаер и смягчая посадку рывком направленного тяготения. – Дистанция триста восемьдесят метров. Занимайте места в гравиплане. На счёт «четыре» открываю трап-люк. Один…

Похожий на линзу гравиплан имел сверху порядочную выемку, с краёв прикрытую козырьком у места пилота и поручнями со всех других сторон. В армии «летучие тарелки» – не шумные, малозаметные, весьма маневренные, но с небольшим запасом хода – применялись в разведке и как эвакуатор раненых; Кайчеке, махнув через поручни, сразу залёг на месте рулевого.

– Два…

Бисайюге и Джифаренге разместились ловко – чувствовалось, оба не впервые прыгают в «тарелку», нагруженные снаряжением. «Тарелка» была биндской и видавшей виды – потёрта, поцарапана. На какой распродаже ухватила её Цанцукэ?

– Три…

Загрузился и Форт, бросив Кайчеке:

– Перепонку не закрывай!

– Четыре!

Трап провалился; Кайчеке послал линзу чуть вверх и назад – гравиплан упал в жаркую ночь термидора, завис на миг у земли и заскользил по воздуху, удалясь от «Орты».

Непроницаемая темнота и тяжкая жарынь. Писк, щебет, стрекотание, курлыканье, булькающие звуки, гортанные крики – гилей жил круглые сутки, пожирая и рождая, выгоняя ростки и перегнивая; пекло высокого летнего солнца сдерживало мощь его роста, но наливало соком зрелости плоды и готовило спорангии к туманному брюмеру и всемирному потопу плювиоза.

Жировало зверьё; недели сытости помогали зародышам быстрее вызреть – самки монстров, извиваясь и подёргиваясь, рожали в зелёной грязи болот осклизлых детёнышей, разрывали кучи прелого гнилья, чтобы потомство выбралось из лопнувших яйцевых капсул. И вся эта рать, от полинялых лепидозавров в шрамах драконьих битв до мелких юных бестиол, стремилась жрать, жрать, жрать, набивать брюхо, торопливо чавкать кровавыми обрывками мяса, тоннами уминать листву. Без остановки. С одной заботой – выжить, жить, произвести потомство, возвести ещё одну ступень лестницы, ведущей из мутного бульона довременных морей к колесу, письменности и мечте подняться до звёзд. Ещё не зародился каменный уголь, не образовались нефтяные залежи, лишь пузыри метана разбухали в мокрых торфяных пластах, а жизнь уже намечала себе будущее. Если только те, кто обогнал Планету Монстров на миллиард лет, не уничтожат зачатки будущего в несколько мимолётных столетий…

Крышу-перепонку над пассажирской выемкой Кайчеке закрывать не стал – свояк знает, его надо слушаться. Что он ещё скажет перед акцией?

– На опушке остановись и сядь на грунт.

Кайчеке повиновался.

Рудник G-120 просматривался сквозь листву. Административный корпус, жилые здания, склады продукции, терминал рельсовой дороги – всё знакомо, узнаваемо. Вон там – флаерная площадка.

– Запомни этот проход к лесу. Возвращайся только по нему. Здесь я отключу стреляющие сканеры. Смотри: справа и слева стоят головы на треногах. Пролетишь между ними. Все помнят, кому что делать?.. Хорошо.

Форт помедлил командовать «Вперёд!» Надо проговорить ещё одну инструкцию. Ещё недавно она представлялась ему самой важной, но с некоторых пор уверенность в её важности ослабела.

Его не однажды пытались убить – без вины, просто убрать из жизни, как помеху. Стоило выкарабкаться из одной смертельной западни – на горизонте возникала следующая, и очередной Маколь, Сато или Мийо цедил в досаде: «Кермак, сукин сын, ну ПОЧЕМУвы до сих пор ЖИВЫ?! перестаньте упрямиться, умрите наконец!»

Всякий раз он, приговорённый и чудом спасшийся, сдерживался, стремясь мирно разойтись и не решаясь достойно отплатить гадам.

«Может, есть какие-то особенные люди, у которых понимание и всепрощение неисчерпаемы – но я к ним не отношусь, – подумал Форт, жёстко и окончательно сделав выбор между терпением и решимостью. – Хватит ждать, когда у подлецов проснётся совесть и они раскаются. У них нечему просыпаться. А вот силу они прекрасно понимают. Поговорим с ними на их языке».

– Вы заметные. Действуйте скрытно. Цанц не отрезать, в безоружных не палить.

– Выполнимо, – согласился Кайчеке, а Джифаренге добавил:

– Орудовать будем в темноте!

– Тогда – вперёд.

«Я покажу вам новую игру – „Супай вернулся"», – пообещал кому-то Форт.

«Мой», – тепло прошло у Форта по душе, когда дверь-трап открылась на условный сигнал с радара. Код не изменился – можно надеяться, что и в прочих системах флаера никто глубоко не копался.

Форт быстро поднялся в кабину экипажа, пробежал руками по сенсорам – аппаратура отозвалась загоревшимися огоньками, ожившими индикаторами, взмахами стрелок. «Ресурс электроэнергии – 63%». «Ресурс топлива – 15%». Если флаер хотели перегнать, то недалеко, и Мийо пожадничал наполнить баки доверху. Моторы? все исправны! всё-таки шеф-безопасник потратился на замену сгоревшего в левой гондоле…

Джифаренге, Бисайюге и Кайчеке скрывались под «Центурионом», за опорными гондолами. Выйдя, Форт лишний раз осмотрел опустевшие клещевые захваты, неприкаянно торчавшие из фюзеляжа. Контейнера с грузом нет, и поблизости его не видно. Украден. О нём будет отдельный разговор – позже, после приземления в Купер-Порте.

– Мало горючего. Джифаренге, вы с Бисайюге дозаправите машину. Вон пост закачки гидратила, рукава отсюда видно. Надо примерно шесть кубов. Без суеты, ребята; аккуратно заливаем и отсоединяем. Кайчеке, идёшь со мной.

Нагруженный оружием и снаряжением, Кайчеке двигался на удивление беззвучно и проворно, в скорости не уступая Форту. Цель – административный корпус. Нежилые помещения? Нет – переходной негерметичный тоннель. Сразу попасть в коридоры корпуса, чтобы не возиться с дверями и не метаться, если заметят.

Кайчеке уже догадался, что свояченица выбрала себе пусть странного, но очень способного мужчину. Открыть и поднять прозрачный щит стены тоннеля у Форта заняло меньше минуты.

Время – 00.25; началось седьмое термидора. Даже если рудник работает, начальство спит. На начальство никакие графики непрерывного цикла не распространяются. Тоннель не освещён, на шлюзовом посту темно и тихо. Датчики? они срабатывают на приближении пять метров. Неактивны, но тлеют огоньками готовности.

Форт припомнил схемы и спецификации охранных и опознавательных систем, стоящих на вооружении служб безопасности ПМ. Всего четыре разновидности; на рудниках – обычно «Аргус» или «Фотон». Здесь, судя по всему – «Аргус», сблокированный с «Офис-Портье». Очень приятно, что их свойства перечислены в сети. Не все могут воспользоваться этим знанием, но некоторые, особо продвинутые, с радаром в черепе…

Он начал диалог со стоглазым сторожем:

«Номера с 00-001 по 04-215». – «Аргус» наивно сообщил номера в простом цифровом исполнении, уверенный, что никто не повторит их в иной кодировке. Никто! кроме знающего код носимых маркёров.

Форт для пробы послал на датчик номер 02-103 и выслушал ответ:

«Следующий – номер 03-019».

– За мной, быстрей.

Коридоры, повороты, двери, двери, всё закрыто. Номера 02-103 и 03-019 открывали вторгшимся извне любой путь. Любой? почти, если не столкнёшься с ограничениями по номеру или коду доступа. Освещение минимальное. Убрать питание ламп Форт не спешил – сперва надо найти терминал локальной сети предприятия.

Стоп. Коль скоро доступы разделены по категориям, сотрудник ранга 04 не откроет сеть так, как начальник из касты 00. АМБУЛАТОРНАЯ ЧАСТЬ ДЛЯ ИНЖЕНЕРНОГО СОСТАВА – какой здесь уровень доверия к сотрудникам? не ниже 01, надо думать. А не угнездились ли тут сегодня голубок и горлица?.. нет. А каков ранг врача?..

– 02-103, – представился Форт дверному замку. Замок задумался, и Форт изготовился было вскрыть его грубым способом, но номер категории 02 оказался подходящим.

– Стереги в коридоре. Щит освещения – там, – сказал Форт, подступаясь к компьютеру амбулаторной части. Шлейф с разъёмами нужного стандарта был наготове.

Джифаренге подтянул рукав и со всеми предосторожностями соединил его с переходником бака.

– Давай накачку, – шепнул он в микрофон, и Бисайюге пустил гидратил. Счётчик завертелся, отмеряя десятки литров.

Агрессивная ядовитая жидкость лилась по шлангу; а базы данных перетекали с сервера канцелярии G-120 в мозг Форта. Он едва успевал отслеживать даты, имена и ссылки. Богатый получается архив, однако! Вопрос в том, когда система распознает чужеродное проникновение. Безопасники обожают снабжать свои хранилища сведений многоступенчатой защитой. Пока защита дремлет, околдованная ложным впечатлением того, что доступ дан своему сотруднику. Но близко запароленные сектора, где лежат шифры телефонного переключения, адреса категории 00 и прочие важные сведения.

Перекачано 4250 литров.

Форт пошёл на взлом.

Форт привёл в действие самые острые инструменты мозга – отмычки и вариаторные искатели. Секунда, две, три, четыре…

Перекачано 4910 литров.

«Хоть ты тресни – не отключишься!» – Форт мысленно показал системе нехороший жест.

Перекачано 5130 литров.

– Гаси свет!

– Понял, выполняю. – Кайчеке, не утруждаясь хождением, спалил распределительный щит выстрелом из бластера. Коридор и все помещения вдоль него погрузились во тьму. Компьютер, пискнув, перешёл на источник бесперебойного питания.

Мийо вскочил с кровати на тревожный звон. Что могло случиться? Экран ответил: «Вторжение в главную базу данных с терминала Крест-Крест-Восемь. Отказ блокировки системы. Отказ электропитания в секторах 1 и 2 административною корпуса».

– «Аргус», идентификация голоса! – Мийо поспешно одевался, теряясь в догадках.

– «Аргус», сплошной контроль объекта по расписанию D! Доложить о всех перемещениях в зоне отказа! Подъём отряда охраны! Отряд охраны – в обесточенные секторы 1 и 2!

– Перекрыть дверь тоннеля А-С!

«Побег рудокопов? – металось в голове Мийо. – Нет. быть не может! среди этих морлоков нет ни одного такого прохиндея, чтобы справился с «Аргусом»! что там творится?!»

Сирена и яркая вспышка электрического света заставили Джифаренге и Бисайюге укрыться за гондолой. Бисайюге, недолго думая, высунулся и старательно всадил очередь в поворачивающийся на оси поисковый прибор, который ощупывал пространство лучом и волнами сканера. Сразу стемнело, и от сердца отлегло.

– Отсоедини шланг, Джифаренге. Я не дотянусь.

– Прикрой. – Грузчик на четвереньках кинулся к рукаву, воткнутому в бок гондолы.

– Отряд охраны, разделиться! Чётные номера – в корпус, нечётные – к флаеродрому. Огонь на поражение! санкционировал я, номер 01-006. – Мийо бежал по жилому корпусу, он почти достиг выхода в тоннель A-F.

Джифаренге отомкнул головку рукава; затвор сомкнулся, лишь пара дымящихся капель упала на бетон площадки. Он повернул рукоятку и отпустил рукав – тот, словно змея в нору, стал отползать к посту, наматываясь на бобину.

– Наши возвращаются!

Верно – две тени, большая и маленькая, торопились от вскрытого тоннеля к «Центуриону». Следом из дыры в закруглённой стене тоннеля выскочили ещё несколько фигур.

Когда раздался пронзительный звук, обычно сопровождающий импульс скотобойного шокера, Форт уже успел схватить и закрыть собой Кайчеке. Форта тряхнуло, но не свалило – двигательные механизмы были готовы принять такой удар. Следом, почти сразу, раздался выстрел – пуля стукнула его в непробиваемую лопатку и засела в мякоти наружного покрытия спины.

«А живого, значит, насмерть? Ну, собаки, вам конец!» – Не оборачиваясь, Форт выставил над левым плечом ствол лайтинга и веером расстелил над площадкой череду быстро гаснущих лучей. Вопли обозначили ряд попаданий. Кайчеке вывернулся из захвата и добавил по преследователям серию коротких очередей – оборвались и те крики, что оставались после огня лайтинга.

– Нечётные номера! вызываю нечётные! – орал Мийо, но командир нечётных не отвечал.

– Разделяемся, – бросил Форт, на секунду задержавшись у трапа. – Вы – к Цанцукэ, и ходу отсюда. Джифаренге, живо в «Центурион»! Держим связь.

«Сообщаю: необъявленный вылет флаера со взлётной площадки, – без эмоций доложил «Аргус». – Одновременно – вылет малого летательного аппарата типа гравиплана».

Мийо понял, что не напрасно он сразу надел подшлемный комплект наблюдения-управления. Дисплей напротив глаза ясно показал взлетающий «Центурион» и смутно – некую линзу, удаляющуюся к лесу на минимальной высоте. Рука нашла пульт на поясе.

– Флаеры «Герра» и «Релампа» – предстартовая готовность, – отдав команду, Мийо вызвал на связь Леона и Корнела, пилота второй боевой машины. – Леон, немедленно разберись, что произошло в корпусе администрации, особенно в амбулаторной части, и выясни, куда запропали нечётные! Корнел, мигом к машинам! Бери цель, уходящую низом между сканерами 7 и 8! я возьму большую. «Аргус», запрос: почему не работают сканеры 7 и 8?

«Внешнее! это ДИВЕРСИЯ! – полыхнуло в голове Мийо. – И база данных. Кто там рылся? зачем? Угон флаера – и база… для чего, кому это понадобилось?»

«Герра» и «Релампа» автоматически выдвинулись из своих ангаров, паучьи лапы обслуживающих механизмов зашевелились вокруг них, втыкая шланги и кабели, вставляя кассеты боеприпасов. Подбежал взъерошенный, сердитый Корнел; Мийо без слов указал ему на флаер – садись и сейчас же взлёт! Колпак кабины «Герры» распахнулся, приглашая шефа-безопасника.

– Задача? – коротко спросил Корнел.

– Найти объект и вынудить к посадке. Если не выйдет – расстреляй.

Мийо взбежал по тонким ступеням и, запрыгнув в кресло, велел колпаку закрыться. Заправка? электроэнергия – 70%, топливо – 82%. Достаточно! погоня долго не продлится. Завершить заправку!

«Релампа» взвыла, косо взмывая вверх; «Герра» пошла на взлёт прямо, немного свесив нос, похожий на рыло мортиферы. Мийо с силой послал машину в зенит, попутно активируя оружие и приборы наводки.

– За нами летят, – негромко заметил Джифаренге.

– Вижу. И за «Ортой» тоже. – Форт приблизил на экране силуэт флаера. Малый штурмовик; сильная штука для простого рудника.

– Вроде «хантер-киллера». – В типах вооружений Джифаренге разбирался профессионально. – Только полегче, одноместный, и орудие одно. А по скорости он побыстрее нас будет. Не оторвёмся.

– Любой армейский аппарат догонит грузовик. Но стрелять не станет. Знает, что мы безоружны – не захотят они терять машину, она денег стоит.

– А этому, что за Цанцукэ погнался, я не завидую!

– Что так?

– Вот увидите.

Гравиплан влетел в тело «Орты», трап-люк закрылся на ходу. Кайчеке, оставив Бисайюге закреплять линзу, перепрыгнул к скрытой чехлом пушке и лёг под неё, одной ногой толкнув ручку открытия верхнего люка, а другой примкнув к затвору гибкий лоток от ёмкости с бронебойно-зажигательными пулями. «Орта» рванулась с места, сразу набрав большую скорость; Кайчеке пошевелил гидравликой, поднимая себя ближе к проёму люка.

Корнел с трудом отслеживал движущийся под листвой объект. Как они вообще могут там летать?.. как вынудить их сесть? придётся сбить.

– Нас ищет прицел. – Мысль Цанцукэ бросилась через систему в головы мужей. – Буду вилять.

«Орта» принялась выписывать петли между деревьями, а Кайчеке сросся с пушкой, выбирая момент. Корнел задал орудию параметры цели и автонаводку; перемигивались огоньки, оповещая: идет программирование умных нуль, вы можете произвести настройку ракет. Нет. Ещё ракеты тратить… хватит орудия.

– Он закончил прицеливание, – подумала Цанцукэ для Кайчеке.

– Я тоже.

Словно невидимая циркулярная пила вспорола снизу листву гилея; струя пуль прорезала «Релампу», её пилота и её топливные баки. Цанцукэ умело выполнила манёвр ухода, а в чёрном небе над гилеем метеоритным потоком летели в облаке огня горящие обломки флаера.

– Потому-то мы их и боялись, – выдохнул Джифаренге. – Во как умеют! что значит – керилен в крови вместо кобальта…

– Флаер «Центурион», – луч направленной связи затеребил антенну, – приказываю зависнуть и выполнять мои команды. Иначе атакую.

Мийо, не понимая, что произошло с «Релампой», всё же сохранил выдержку. Возможно, Корнел слишком снизился и зацепил брюхом вершины деревьев. Увы, такое случается. Но «Центурион» важнее. Мийо установил прицел ниже опорных гондол и дал очередь трассирующими.

– Вы будете подчиняться? «Цетурион», отвечайте!!

– Да, «Центурион» слышит. Я сдаюсь, – ответил Форт и, отключив связь, сказал Джифаренге: – Держись, и как только я кончу манёвр, будь готов работать.

«Центурион» замедлил полёт. Мийо придержал «Герру», но тут грузовой флаер стремительно ушёл ввысь и пропал из обзора. Мийо не успел сориентироваться, как вдруг его штурмовик тряхнуло от тяжёлого удара.

Прочные клещевые захваты грузовика защёлкнулись на технологических выступах фюзеляжа «Герры».

Мёртвая петля на грузовой машине – вещь небывалая, но оказалось, капитан и это может. Так извернуться, чтобы враг оказался между гондолами, на месте контейнера! у Джифаренге от этого трюка кишки сдавили дыхание.

– Бери лайтинг, – скомандовал Форт голосом, не допускающим возражений – Выйди наружу через донный люк, отрежь ему связь и питание движков, вынь его из кабины и доставь сюда. Я тебя поддержу гравитором, но цепляйся крепче – будут рывки.

И рывки были! ещё как были! Разобравшись, в какую ловушку он попал, Мийо пытался вырваться, но пилот «Центуриона», мгновенно определяя вектор смещения «Герры», гасил его нажимом гравитора. Широкий грузовик и хищно вытянутый штурмовик, прочно соединённые захватами, вертелись и подпрыгивали над гилеем, а Джифаренге, сжав лайтинг в зубах – ничего, пяток минут без маски можно обойтись! – по дрожащим рычагам средней пары захватов перебирался из люка на спину «Герры». Есть! держусь всеми четырьмя. Вспоминай, где что расположено на флаерах эйджи. Антенны…

– Внимание, Леон! Леон!

– Да, Морис?

– Леон, у меня чрезвычайная ситуация! Я… – Голос Мийо оборвался.

Джифаренге. расправившись с антенной, пополз дальше, изобретательно приноравливаясь к переменам гравитации и судорогам пойманного флаера. Питание гравитора… проводка топливных насосов… Под брюхом слипшихся флаеров качалась бездна. Мрак и гул двигателей. Ни страховки, ничего, чтоб закрепиться. Хоть зубами держись. Ум начинал мутиться, нарастала ломящая боль в висках… Он оторвал крышку, блеснули колодки соединений. Здесь? или на боку? попробуем. Лайтинг коротко сверкнул; движки «Герры» умолкли.

К кабине. Ползти стало проще, но так же опасно. Колпак. Тук-тук!

Мийо оторопел, закинув голову – как воплощённая жуть, над ним возникла перевёрнутая рожа биндэйю, серо-синня, потусторонняя, с отражёнными в непроницаемо-чёрных глазах алыми и голубыми огнями приборной панели; демоническая харя разевала рот, полный зубов, и что-то кричала.

– Открой колпак! вылезай! Я тебя зажарю, гад вонючий! – В стеклопластик ткнулся ствол лайтинга. Потом дуло зарделось, луч побежал по краю колпака. Рука, больше похожая на лапу дьявола, вытащила кричавшего и упиравшегося Мийо из кресла, как овощ из грядки.

– Капитан, эй, капитан! Усильте подушку! он вырывается, сволочь! Куда ты рыпаешься, сортирная мочалка? я тебя выроню!!

Гравитор запел громче, напряжённость его поля возросла, и Джифаренге, перехватив Мийо поудобней, стал легко подниматься к открытому люку.

Первым делом Форт освободил захваты. «Центурион» избавился от груза.

– Очень рад снова видеть вас, мсье Мийо! Вы даже представить не можете, как я доволен нашей встречей. Это чудесно – то, что именно ВЫ нам попались. Только вас нам недоставало для полного счастья…

Сидя на полу, Мийо никак не мог прийти в себя. Даже для кадрового безопасника такой калейдоскоп меняющихся ситуаций – чрезмерная нагрузка. Ты вскакиваешь, не выспавшись, наскоро дирижируешь людьми, впопыхах садишься в штурмовик, видишь, как Корнел взрывается в воздухе вместе с машиной, затем твой флаер берут в клещи, а тебя тащат как вещь и вбрасывают в кабину, где ты находишь заведомо умершего артона живым и здоровым. Вдобавок сатанинский бинджи сильно помял Мийо, притиснув его к боку, а потом сдавив предплечье. Мийо зажимал больные места ладонями и горбился, не находя сил разогнуться.

– Только что ваш флаер упал вниз. Высота – четыреста шестьдесят метров. Хотите посмотреть, как он там полыхает?.. Не хотите. Напрасно. Зрелище восхитительное. С этой минуты мы с вами – в одном положении. Вы погибли, разбились. Причина смерти – падение в гилей.

Форт сидел так, чтобы пленник не видел дыру от пули на спине и сочащийся из раны серый слизистый раствор. Капитан изучал сжавшегося, напряжённого Мийо.

– Надеюсь, вы меня узнали.

– Кермак, – сквозь зубы выдавил Мийо, – что вам нужно?

– Если говорить об эмоциях, больше всего мне хочется отправить вас следом за флаером.

– А можно сперва я с ним разомнусь? – страдальчески спросил Джифаренге. – Я столько дней мечтал его избить!..

– Интересное предложение, верно, Мийо? Ведь если мы вернёмся с вами, вы должны выглядеть как пострадавший. Падение в гилей. Синяки, ссадины, всякие вывихи… даже переломы и ушибленные раны.

– Синяки будут! – живо встрял Джифаренге. – Я уже обеспечил! а ещё можно сделать ему потрясение мозга!

– Знаете, Мийо, почему вы навернулись? потому, что не надо пьяным браться за штурвал и пилотировать в нетрезвом виде. Если вы трезвый, мы это исправим. Я нарочно захватил фляжку локи. И вы её выпьете за своё здоровье, потому что если не выпьете, здоровья у вас сильно поубавится.

– Если вы слили всю желчь, – предложил Мийо, к которому понемногу возвращалась внутренняя стойкость, – мы можем побеседовать по-деловому, без эмоций. Не знаю, кто ваши сообщники, но за гибель пилота «Релампы» вам придётся отвечать.

– Вы не расслышали, что я сказал? вы оба надрались и спьяну вздумали изобразить воздушный бой. Вы удачно подстрелили своего противника, а потом с перепугу врезались в дерево и чудом уцелели. Любая экспертиза подтвердит, что вы вели огонь из орудия.

– А мои номера, что преследовали вас у выхода из корпуса? – Мийо не отступал. Надо давить на страх, на сомнения, чтобы артон задумался о последствиях и о своей шкуре. – Что с ними, вам известно?

– Какие номера? какой корпус?.. о чём вы? Мы с грузчиком весь плювиоз и флореаль пропьянствовали у старателей, у зверобоев – свидетели найдутся, не волнуйтесь – и лишь сейчас решили возвратиться в Купер-Порт. Случайно заметили, как вы упали, и спасли вас. В благодарность за спасение вы аннулируете свой дурацкий рапорт, где мы – по недоразумению, конечно – были объявлены умершими. Вот как выглядят ближайшее прошлое и ближайшее будущее… верней, так они будут выглядеть, если вы окажетесь благоразумны. А если не окажетесь… я вас не задерживаю. Внизу есть дверь, ведущая наружу. Вы сами нас покинете или духу не хватит? тогда Джифаренге вас проводит.

– Тот рапорт – единственное, чего вы добиваетесь?.. – осторожно спросил Мийо, понимая, что дело поворачивается удачно. Угрозы он пропустил мимо ушей, поскольку чувствовал – он нужен этим двоим. Подписать отмену рапорта – и только? хоть сто раз! Лишь бы выбраться из передряга невредимым. А на свободе можно будет сманеврировать по-любому. Хотя рассекречивать двойственную природу G-120 не следует. Ничего, вывернемся! Горнопромышленный департамент и те, кто получает доход с G-120, не выдадут преданного сотрудника. Никаких комментариев о руднике – и всё сойдёт с рук. Потом можно и этим живучим артоном заняться, позаботиться о его здоровье… радикально позаботиться! Если только вход в базу – не дело рук Кермака. Что тогда?..

Худшие опасения имеют склонность сбываться.

– В общем, да – хватит того, чтобы вы уладили ошибку с рапортом. На случай, если вздумаете изворачиваться, – Форт показал оптический носитель, на котором, если говорить правду не было ни следа записей, – у нас есть кое-какая информация. Представьте, совершенно случайно скачали из сети! База данных по G-120. весь комплект документации, включая сведения об отправке на Rex-417. Догадываетесь, что будет, если у прокуратуры возникнут вопросы на сей счёт?..

Мийо смотрел в пол. Какой же отвратительный субъект этот Кермак! мало того, что не сдох в гилее, так ещё пронюхал подробности о G-120! Надо было убить его сразу, как только возникло желание присвоить флаер…

– Может, я всё-таки врежу ему? – с надеждой спросил Джифаренге. – Я его совсем немножечко попорчу! самую малость. Нос набок или что-нибудь вроде того…

– Думаю, ему врежут без нас. За разгильдяйство и ротозейство, – прибавил Форт, убирая диск. – Понимаешь, Айкерт, зло не сильнее, просто оно бьёт первым. А когда приходит пора рассчитаться – вот тут сопли-то и начинаются!.. Итак, мсье Мийо, мы летим в Купер-Порт; нас там ждут. Если вам нечего сказать встречающим, предложение о высадке без парашюта остаётся в силе. Не думайте, что мы без вас не обойдёмся; просто провозимся чуть дольше.

Мийо исподлобья взглянул на Форта; глаза его не сулили ничего хорошего. Форт ответил взглядом холодным и спокойным.

«Если ты полагаешь, что твой зам сообразит и успеет замести следы – положим, шахту затопить, взорвать главный ствол или что-то вроде того, – то могу тебя обнадёжить: он не успеет».

Вслед за обменом взаимно ненавидящими взглядами Форт отправил с радиостанции флаера кодированный сигнал по одному ему известному адресу и вернулся к управлению «Центурионом».

Сигнал достиг спутника связи и оттуда нырнул прямиком в одну из кормовых антенн Буш-2. Компьютер, ведавший ходом агрегата, внимательно прочёл развёртку сигнала и тотчас сошёл с ума – ему показалось, что в прокладке курса допущен просчёт, который надо срочно исправить.

«Поправка – спрямлениекурса», – сообщил он вахтенному офицеру, в полудрёме дежурившему в ходовой рубке. Поскольку корректировки случались по нескольку раз в сутки, офицер подтвердил спрямление и вернулся к чтению нудного порнографического романа.

«Поправка – отставание от графика движения», – объявил компьютер нечто новенькое. Едва взглянув на экран, офицер подтвердил и отставание. Автоматизированный агрегат сам всё выполнит. Автоведение – дивная функция!

Увеличив скорость, Буш-2 постепенно начал разворачиваться на восток.