Глава 22
«ЧЕРНАЯ ДЫРА»
– Я хочу поговорить с Ольгердом Воровски, – сказал Родриго.
Лицо дежурного по «Ипсилону» выражало высшую степень неудовольствия. Он, конечно, узнал Родриго, насчет которого у него были соответствующие указания.
Но десантник явно потревожил тюремного стража в неподходящий момент.
– Это невозможно, – наконец изрек страж.
– Почему? Хочу напомнить: между нашими службами существует договоренность…
– Мне это известно. Но… Дело в том… видите ли… – Дежурный собрался с духом и отрезал: – Ольгерд Воровски умер.
Родриго вскочил.
– Как умер?! Отчего?
– Самоубийство.
Родриго тупо смотрел на дежурного, пока до него наконец не дошел смысл сказанного.
– Самоубийство? Но как?..
Дежурный молчал. Было ясно, что подробности происшествия из него не вытянуть никакими силами. Он и так уже превозмог себя, признавшись в том, что на репутацию образцово-показательной тюрьмы легло позорное пятно. Раскрыть детали, чтобы тебе было с издевкой указано на элементарный недосмотр? Ну уж нет… Впрочем, желающий расстаться с жизнью всегда найдет, как это сделать. Особенно там, где от него ничего подобного не ждут. С другой стороны, надо очень постараться, чтобы сразу после смерти (в камере же всё просматривается!) самоубийцу не смогли реанимировать…
Родриго взял себя в руки.
– Хорошо. Меня не интересует, разбил он себе голову о компьютер или проглотил припасенный яд. Но причина?! Что вам известно? Может, какие-то сообщения с воли?..
Дежурный молчал.
И тут Родриго осенила догадка.
– Постойте-ка… Моя мнемограмма… вы, конечно, знаете… ее же распространили по всему миру… Значит, Воровски тоже…
– Да. Было признано целесообразным, чтобы он с ней ознакомился.
Родриго медленно опустился в кресло и, не попрощавшись со своим угрюмым собеседником, выключил связь.
Всё было ясно. Что должен ощутить человек, который возомнил себя мессией, указавшим человечеству новый путь, и вдруг осознал, что он всего-навсего несчастный слепец? Конечно, тюрьме по штату положен психолог, но настоящие знатоки человеческих душ не особо рвутся в такие места. Вот и здешний спец оказался так себе. А с начальства «Ипсилона» что взять? Оно мыслит прямолинейно: если есть возможность отрыть фанатику глаза, надо так и сделать – это пойдет ему на пользу. А может, просто захотелось ткнуть его мордой в дерьмо: посмотри, мол, кому ты поклонялся!
Наверное, Ольгерд не сразу пришел к страшному решению, какое-то время сомневался: не подсунули ли ему фальшивку? В СБ есть мастера на все руки, какую хочешь запись сварганят! Но, видимо, как следует изучив мнемограмму, он убедился: она принадлежит Родриго Кармоне и никому другому. А Родриго Кармона, несмотря на свойственную десантникам узколобость, парень правильный, честный. Такой не даст собой манипулировать! Можно только гадать, какие бури бушевали в мозгу Ольгерда, когда ему открылась неприглядная истина. И поверженный пророк нашел единственный способ прекратить эту невыносимую боль…
Родриго сжал ладонями виски. Голова раскалывалась, но не от напряженной умственной работы, а от одного только знания истинного положения вещей. Миллиардам людей на нескольких мирах было легче – они еще на что-то надеялись. Однако Родриго уже было известно, что корабль с деструктором на борту не достиг цели. Тул уничтожил его, даже не распознав, какую угрозу несет ему самое разрушительное земное оружие. Просто нащупал в «гипере», определил энергетическую ценность и слопал на расстоянии. Так хамелеон выстреливает длинным липким языком в сидящую на соседней ветке муху…
В эту ночь генералам не придется спать. Мозговые стимуляторы позволят им провести ее в бешеной активности, строя новые планы и отстаивая их до хрипоты. Но что еще можно было придумать? Что?!
Родриго несколько минут разглядывал потухший экран. Затем встал и вызвал аэромобиль.
У них с Исабель было много излюбленных местечек, чтобы расслабиться в выходные. Когда очень уж надоедали условности цивилизации, они часто приземлялись на этой полянке, отгороженной буйным кустарником от посторонних глаз, и вытворяли здесь всё, что хотели. Главное – опередить других любителей слиться с природой…
Ему повезло. Судя по изрядно примятой траве, тут уже побывала жизнерадостная парочка, а то и целая компания, но, к счастью, успела натешиться. Родриго сел, обхватив руками колени, и мысленно проделал процедуры, которым обучил его Мак.
Он не задумывался о том, какой сложный механизм только что привел в действие. Конечно, о прямом информационном луче не могло идти речи: вряд ли Оливия сейчас находилась точно у него над головой. С другой стороны, Мак просил, чтобы место обязательно было открытым. Что ж, ему виднее…
На этот раз Мак не стал его баловать разнообразием иллюзорных картинок. Просто-напросто мир затопила тьма, и почти сразу же откуда-то сверху раздался знакомый голос.
– Ты обратился ко мне раньше, чем я думал. Значит, вы лишились последних надежд.
Родриго закусил губу. «Раньше, чем он думал… Сейчас окажется, что Мак не готов, надо ждать. Но сколько? Месяц, полгода, год? И ладно бы еще это… А если скажет, что проблема неразрешима?»
– Я не знаю. Мы еще боремся, разрабатываем разные планы… мы обязаны это делать, другого пути нет… Но шансы… Я реалист, Мак. Мы только что попытались применить кварковый деструктор. Ты знаешь… на Оливии кое-кто из наших тоже хотел… Сильнее у нас ничего нет, и всё же Тул уничтожил оружие прямо в гиперпространстве. Наверное, теперь мы попытаемся собрать воедино всю энергетическую мощь Земли, сконцентрировать ее в одной точке и выстрелить. Но… Такого еще никто не делал, на техническое решение потребуется время… много времени… больше, чем нам отпущено. И даже если мы успеем, я не уверен, что Тул даст себя поразить.
– Не уверен или не веришь?
«Чертов Мак! – подумал Родриго. – Машина никогда не задала бы такого вопроса. Да, ты давно уже не машина, но неужели тебе так нравится выворачивать мне душу?»
– Я реалист, Мак, – повторил он.
– Значит, не веришь, – беспощадно уточнил его собеседник. – А ведь тебе известно о Туле больше, чем кому бы то ни было из людей.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Родриго. Ему подумалось: еще немного – и он возненавидит Мака. Беседа и так началась при заведомом неравенстве сторон, а теперь всё больше походила на унизительный допрос землянина. Что ж, надо терпеть… Бесцеремонность всегда неприятна, но Мак, следует отдать ему должное, никогда не задавал вопросов только для того, чтобы насладиться своим превосходством. Это эмоция, а они по-прежнему неведомы потомку плазменников.
Стало быть, и сейчас он преследует чисто утилитарную цель…
– Я просто решил окончательно удостовериться, что человечество бессильно. Не скрою, меня больше устраивало, если бы вы сами решили эту проблему. Но если ты, лучше других постигший суть Тула, не веришь в успех, значит, за дело придется взяться мне.
Родриго встрепенулся. Начало разговора было настолько тягостным, что он уже почти не рассчитывал на помощь Мака. И вдруг – такой поворот… Неужели есть надежда?
– Это правда? – Мак не ответил, и Родриго мысленно ругнул себя: уже ему-то было известно, что хозяин Оливии не умеет лгать. – Выходит, ты время зря не терял… что-то изменилось, и теперь… теперь у тебя хватит сил? Но подожди… – От волнения он никак не мог сформулировать мысль. – Слушай, я не пойму… Ты не ждал, что я так скоро выйду на связь. Значит, если бы я еще долго не выходил… Но ты-то ведь знал, что уже можешь… сам? Так зачем было ждать?
– Это элементарно. Я действительно серьезно поработал над вопросом. В итоге был найден способ одержать победу, но он требует огромных затрат энергии. Мой потенциал будет подорван наполовину, если не больше. Поэтому я решил подождать. Если бы вы оказались в силах сравнительно быстро покончить с Тулом, я бы узнал об этом по своим каналам.
– Что значит «сравнительно быстро»?
– Я мог позволить себе ничего не предпринимать несколько ваших месяцев. Максимум полгода. Это целесообразнее, чем начать первым и потратить энергию без необходимости.
Родриго подметил расчетливость Мака еще в самом начале их знакомства, но теперь она переходила все границы. Ему вспомнилась древняя история о том, как халиф Багдада трясся над своими сокровищами вместо того, чтобы снарядить на них сильную армию и дать отпор захватчикам-монголам. Он до последнего надеялся, что их остановит кто-нибудь другой. Но монголы всё-таки пришли, и хан-победитель заставил халифа съесть свое золото: «Ты ценил его выше безопасности страны!» Впрочем, если так поступали люди, то чего ожидать от вчерашней машины?
– Так что же ты собираешься сделать?
– Я убедился, что дальше ждать не имеет смысла, а потому намерен приступить прямо сейчас, пока ты на связи. Связь тоже требует расхода энергии, но вы, люди, должны знать исход нашего противостояния.
Родриго ощутил тревогу.
– Ты хочешь сказать, что тоже не уверен… что ты можешь проиграть?
– Уверенным можно быть только в том, что в данный момент ты существуешь, – философски ответил Мак. – Дальше уже наступает неопределенность. В теории я должен победить, но есть факторы, не дающие абсолютно точно предсказать результат. Практика может опровергнуть любые расчеты. Если случится худшее, вы будете предоставлены самим себе. Вам останется или погибнуть, или что-нибудь предпринять. Это главная причина того, почему ты должен видеть все. Смотри!
Родриго должен был догадаться, что последует за этим, но метаморфозы застали его врасплох. Он и моргнуть не успел, как утратил тело.
На этот раз мыслящая частица оказалась почти в самом острие гигантского опрокинутого конуса. Его стенки, словно свернутые из материализованного мрака, были бы невидимы, если бы не блуждающие по ним редкие белые искорки. Они двигались хаотично, а потому время от времени натыкались друг на друга и тут же отскакивали, как будто имели одноименные заряды. Вблизи можно было без труда проследить траекторию каждой суетливой блестки. Но по мере того, как взгляд устремлялся выше, уловить движение становилось всё труднее, искорки сближались настолько, что края воронки казались припорошенными снежной крупой.
Долгое время ничего не происходило. Настолько долгое, что мыслящая частица начала испытывать беспокойство. Ей, крошечной и беззащитной, было бы уютно в замкнутом пространстве. Но высоко-высоко, там, где обрывались стенки конуса, зиял бездонный провал – он давил, угнетал, будил болезненные фантазии. Порой Родриго казалось, что это люк в другую вселенную. Сейчас через него в воронку проникнет непостижимое существо и, высмотрев притаившегося на дне наблюдателя, испепелит одним смертоносным взглядом…
Но вот в центре черного круга возникло светлое пятнышко. Оно быстро росло, пока не превратилось в полупрозрачный фиолетовый клубок, внутри которого пылало маленькое солнце.
Клубок неудержимо разбухал. Внешние пряди уже почти дотянулись до краев воронки – и вдруг отдернулись, словно обжегшись. Наверное, Тул впервые за свою долгую историю встретил достойного противника. Рассуждая здраво, следовало бы на время уклониться от схватки, чтобы изучить врага, выявить его слабые места. Но Тул давно разучился рассуждать, а потому действовал прямолинейно. Точь-в-точь, как примитивное подопытное существо в лабиринте, до которого лишь после энного удара током доходит, что первоначальный путь ему заказан. Он снова попытался атаковать и был вторично наказан – «удар током» оказался еще сильнее предыдущего.
С этого момента его уделом стала оборона. Фиолетовый шар медленно, но неотвратимо сжимался, нежная оболочка деформировалась, словно ее безжалостно мяли невидимые пальцы. Ослепительно-белое ядро мигнуло – раз, другой, третий, потом покраснело, как восходящее солнце… или закатное? Ну конечно – Тул переживал свой закат! Его алое «сердце» всё ощутимее багровело. Даже не верилось, что это только комбинация полей – оно напоминало живой орган, где прекратился приток яркой артериальной крови и начала скапливаться отработанная венозная.
В структуре клубка нарастал хаос. Отдельные пряди вытягивались без меры, проникали в соседние слои, образуя крутые изгибы и даже петли. Потом некоторые из них начали рваться, так что фиолетовый шар довольно скоро оказался окруженным шевелящейся бахромой. И всё же Тул не сдавался. Несколько раз в его сердцевине вновь разгорался яростный огонь, сжатие приостанавливалось, разорванные волокна срастались и возвращались на прежние места.
Однако исход схватки, по-видимому, был предрешен. Как ни напрягал силы фиолетовый гигант, пытаясь одолеть врага, он только продлевал агонию. Расстояние между его разлохмаченной поверхностью и краями воронки всё возрастало, но так медленно, что Родриго совершенно утратил чувство времени. Казалось, прошла целая эпоха, а до конца «Мирового Разума» было еще далеко.
Вдруг искорки на стенках конуса забегали с сумасшедшей скоростью и устремились вверх. Сталкиваясь, они уже не разлетались в разные стороны, а сливались, но от этого не делались ярче, а потому воронка таяла на глазах. Скоро от нее осталось только бледное кольцо, внутри которого корчился спутанный уже почти наполовину клубок. Затем и Тул, и усеченный до предела конус исчезли, словно на них набросили огромный черный платок.
…Родриго сидел в кромешной тьме, с удовольствием ощущая, как возвращается жизнь в окаменевшие руки и ноги, и пытался выстроить «по ранжиру» роящиеся в голове вопросы. Но Мак его опередил.
– Процесс еще не завершен – он будет длиться очень долго. Я и так уже многократно замедлил твое личное время, чтобы ты мог наблюдать происходящие с Тулом изменения. Дожидаясь конца, ты исчез бы для всех своих знакомых на чересчур большой срок. Но дожидаться его и не нужно, потому что мне всё удалось. Процесс необратим!
Наверное, Родриго должен был издать торжествующий вопль и от избытка чувств пару раз кувыркнуться через голову. Но ему всё еще не верилось, что худшее позади.
– Что ты сделал, Мак?!
– Главная сила во Вселенной – это гравитация. Противостоять ей невозможно, так как она неразрывно связана с самим пространством. Поэтому лучший способ покончить с Тулом – коллапсировать его, загнать в сферу, за пределы которой не может вырваться никакое поле. Конечно, ресурсов Оливии для этого было совершенно недостаточно, но я сумел использовать энергию нескольких звезд. Они находились в сравнительной близости от Тула, а потому всё равно были обречены. Не стану разъяснять весь механизм – ты не поймешь.
– А если упрощенно?
– Хорошо, попробую. Я создал внутри Тула гравитационные неоднородности, которые должны были нарушить его структуру и расстроить работу гиперканалов. Не получая питания извне, он будет обречен, но сможет еще долго существовать на старых запасах.
Поэтому одновременно началась концентрация массы в самом центре Тула. Он стремился этого не допустить, так как при всех своих аппетитах не мог усвоить столько избыточной энергии. Но его подвело отсутствие разума – он реагировал на раздражители сразу, как одноклеточный организм, не пытаясь избрать лучшую тактику. Я же непрерывно корректировал свои действия, чтобы добиться максимального эффекта. Результат тебе известен – процесс стал необратимым. Гравитация будет нарастать, пока Тул не провалится в «черную дыру». Я тоже понес урон: хотя основная энергия черпалась извне, на управление процессом мне пришлось затратить две трети своих ресурсов. Эти потери восполнимы, но больше я поддерживать с тобой связь не могу. Прощай!
– Постой! – Родриго вскочил и вскинул руки к черному небу, словно пытаясь удержать невидимого собеседника. – Как же так?.. – У него путались мысли. Он должен был поблагодарить Мака, но не мог найти слов. Те, что приходили на ум, казались жалкими, недостойными звучать от имени многомиллиардного человечества.
– Спасибо, друг… – наконец пробормотал он и опустил руки, потому что мрак уже таял, и сквозь него, постепенно наливаясь зеленью, проступали кусты, и в небе проглядывала безмятежная синь, и справа, за рекой, обозначились башни большого города…
Он не успел сделать и шага, как из кустов раздался слитный вопль по меньшей мере двух десятков крепких глоток – наверное, давным-давно исхудалые матросы на потрепанной штормами посудине так же орали: «Земля!» Откуда-то спикировала и повисла над головой пара «летучих рыбок» – небольших роботов-разведчиков из арсенала СБ. Затем на поляну стали выходить по одному сами эсбэшники (не в форме, конечно, но кто это еще мог быть?). За их спинами в разрыве кустов виднелась лазерная танкетка – ее тонкий ствол смотрел прямо в лоб Родриго.
Эсбэшники охватили его кольцом, затем один из них – видимо, старший – начал о чем-то пытать свой наручный компьютер. Несомненно, он посылал запрос насчет личности Родриго. Установив личность, командир пожевал губами и спросил:
– Что это было и как вы здесь оказались?
Родриго вздохнул.
– Давайте-ка не так быстро, ребята. Всё расскажу, но в другом месте. Кстати, раз вы тут дежурили, хотел бы у вас тоже кое-что узнать. Как долго… сколько я пропадал?
Эсбэшник обвел взглядом поляну, силясь понять, как можно провести такую уйму времени на этом пятачке, затем отчеканил:
– Восемнадцать суток.
