Книга: Офицерский мятеж
Назад: Глава вторая Козыри в рукавах
Дальше: Глава четвертая Имперский Совет

Глава третья Пиратское счастье

Во время расстрела Восьмого флота погибли линкоры «Дурбан», «Портленд» и шесть крейсеров. Были расстреляны астроматки «Александрия», «Филадельфия» и «Лима». Общий счет уничтоженных юнитских кораблей достиг полусотни.
Хорошо, что без боя сдались все вспомогательные суда, включая четыре космических дока, плавучий госпиталь, заправщики и ремонтники. Понадобились два предупредительных залпа, чтобы подняли белый флаг корабли с морской пехотой. Несколько десантных катеров пытались прорваться и были сожжены. Куда они хотели уйти, не имея гиперпривода? Бог весть.
Многочисленные спасательные катера и шлюпки, аварийные плоты и ботики, которые отчаливали от гибнущих кораблей, никто топить не собирался. Юнитов вскоре подобрали и подняли на борт. В плен попали свыше десяти тысяч военморов и морпехов.
Атака Старой Земли обернулась не просто поражением одного из пяти флотов, а настоящей катастрофой. Гибель Восьмого флота настолько потрясла Адмиралтейство, что оно приостановило широкомасштабные боевые действия, пока не будет выработана новая тактика борьбы с мятежниками. Одно дело — вести регулярные сражения с грозным противником — хаарцами и одновременно бороться с партизанскими группами в собственном тылу. И совсем другое — сражаться на два фронта. Трагическая судьба Германской империи, которая дважды в течение двадцатого века попадала в такую ситуацию, заставляет задуматься…
Воспользовавшись наступившим затишьем, мятежники попытались вступить в переговоры с Адмиралтейством. Военно–Революционный комитет передал по тахионной связи официальное послание Адмиралтейству и Генеральному секретарю ООН. Ответа не последовало. Копию послания отправили на катерах–автоматах на ближайшие юнитские планеты. Все три катера были сбиты.
Увы. Руководство ООН наотрез отказалось садиться за стол переговоров с «уголовными преступниками».
Если кто–то из адмиралов был другого мнения, он оставил свои возражения при себе. Юниты были единогласны: только безоговорочная капитуляция гарантировала жизнь бунтовщикам.
Комитет Начальников Штабов после долгого и нервного совещания принял решение атаковать мятежников во всех пунктах наличными кораблями, не дожидаясь завершения войны с Великим Хааром и высвобождения главных сил Флота. Нельзя было допустить разрастания мятежа. Для этого пришлось объявить мобилизацию резервистов, расконсервировать устаревшие боевые корабли, а главное — отозвать с фронта почти весь Четвертый флот, а также часть кораблей Шестого и Второго флотов.

 

После гибели Восьмого флота многие русские военморы ходили как в воду опущенные. И это в разгар всеобщего ликования. Ведь люди полковника Ригерта с помощью средств массовой коммуникации организовали на Старой Земле праздничное безумие.
Жители городов вышли на улицы, как в далекой древности — после разгрома Третьего рейха или полета Гагарина. Люди кричали, свистели, улюлюкали. Они обнимались, угощали друг друга выпивкой, пели старинные русские песни. Женщины дарили военным цветы. Прямо на проезжей части начались танцы…
Порфирий Петрович был недоволен флотскими настроениями и не преминул сказать об этом Сухову в первом же телефонном разговоре.
— Не ворчите, господин полковник. Мои люди безоговорочно выполнили самый страшный в своей жизни приказ. Оставьте их в покое… Дайте прийти в себя.
— Какие–то кисейные барышни, а не бойцы! — фыркнул контрразведчик. — Не ожидал я, никак не ожидал, что так раскиснете. Великую победу омрачаете своими кислыми рожами. Это политически неправильное поведение. Сами–то хоть понимаете?
— Люди должны оставаться людьми — вне зависимости от политической ситуации, — буркнул кавторанг.
— А вы надеялись, что враг вас облобызает и благословит на свободную жизнь?! — язвительно воскликнул полковник. — Вы что — дети малые?
— Мы еще не научились стрелять по своим.
— Значит, юнитские моряки — «свои», — утвердительно произнес Ригерт.
— Вам это было отлично известно — с самого начала, — разозлился Сухов. — Ваши аналитики знают свою работу. Или вы пропустили их слова мимо ушей?
— Не зарывайтесь, Петр Иванович, — беззлобно сказал полковник. — Да, я заранее знал, чем дело кончится. Но я обязан поворчать.
— У вас каждый шаг распланирован на месяц вперед?
— Имейся возможность, я бы распланировал на целый век. Увы… — вздохнул Ригерт. — Не терплю неопределенности.
Замолчали оба. Затем полковник сказал:
— Вы, Петр Иванович, что–то хотели у меня спросить. Самое время.
— Да… — выдавил кавторанг. Трудно было перестроиться и начать совсем другой разговор. — Восьмой флот разбит. Еще вчера. Почему я до сих пор не получил приказа идти в пиратский рейд? Кого должен захватывать? Кого грабить? Брать в заложники?
Лишь толстокожий тупица не почувствовал бы в его голосе горечь.
— Вынужден вас разочаровать. Грязную работу возьмут на себя другие. Уже взяли. А вы, голубчик, должны остаться чистеньким. С незапятнанной репутацией.
— Белым, значит, и пушистым, — горько усмехнулся военмор. — А что будут делать замаравшиеся?
— Молча служить Империи — каждый на своем посту. У вас другая стезя — вести за собой.
— От победы к победе, разумеется?
— Или от поражения к поражению. Это уж как выйдет…
— Тогда чем я должен заниматься сейчас?
— Неужто позабыли план? Установкой минных полей на подступах к Старой Земле. Юниты вскоре повторят массированную атаку.
— Для этого есть минные заградители и эсминцы. На худой конец — тральщики и корветы. Гражданские корыта тоже вполне годны. А крейсера и астроматки должны выполнять серьезную работу.
— Шутки разучились понимать, господин командующий эскадрой? — пристыдил Ригерт. — Через пару минут получите приказ. Старт ударной группы — в двадцать один ноль ноль по Москве.
— Так бы сразу и сказали… — раздраженно буркнул Петр. Ему было не до шуток.

 

После разгрома Восьмого флота русские корабли с новой силой обрушились на юнитские конвои. Атакам подверглись десятки танкеров и рудовозов. Первая и Третья русские эскадры после яростных боев смогли увести дюжину тяжело груженных судов. Остальные транспорты были сожжены — как и корабли эскорта. Наши потери составили два корвета и шесть десантных ботов. Повреждения разной степени получили все русские корабли.
Вторая эскадра имела особую задачу. Адмиралтейство приняло стратегически верное, но тактически пагубное решение: перебазировать часть флотских складов ближе к зоне боевых действий с хаарцами. Наступающие на Великий Хаар юнитские флоты нуждались в топливе, продовольствии, кислороде и воде, а также в генераторах излучения, запчастях для огневых установок, в ракетах, снарядах и торпедах. В том же самом нуждались и русские корабли.
На подходе к Желтой Гадалке, где с недавнего времени стояла Красная эскадра Четвертого флота, русские подстерегли конвой из двадцати большегрузных контейнеровозов. В эскорт конвоя входили два легких крейсера и пять фрегатов. А в распоряжении Сухова были три крейсера, средний десантник и астроматка — очевидное превосходство в силах.
Русский помехоустановщик успешно подавил тахионную связь, и хаарский артефакт снова решил судьбу боя. Корабли, охранявшие транспорты, были обездвижены. Кавторанг решил для себя: больше он не потопит ни один вражеский крейсер или фрегат. Расстреливать корабли вместе с экипажами невыносимо. Можно сколько угодно твердить, что спасаешь тысячи русских жизней — тех военморов, что погибнут в грядущих сражениях от рук этих самых юнитов, но сердце не обманешь…
Конечно, среди русских военморов были и такие, кто топил юнитов с великой радостью. Для них немецкие, американские и индусские моряки — враги, а вовсе не боевые товарищи. Дескать, а–ля гер ком а–ля гер… Но их оказалось меньшинство. Поэтому люди с пониманием восприняли приказ командира брать юнитов на абордаж, хотя он и обрекал на гибель десятки русских бойцов.
Вряд ли этот приказ понравился морпехам, но никто из них не стал жаловаться. Все русские морпехи — профессионалы. Их работа — брать чужие корабли. Дело чести…
У медали была и вторая сторона. Расстреливать вражьи корабли — чудовищное расточительство. Они должны стать частью русского флота. Каждый крейсер или фрегат был на вес золота.
Густо разлитое по небосводу «молоко» галактического диска, шесть расплывшихся бело–голубоватых пятен на фиолетовом облаке межзвездного газа — словно отпечаток лапы вселенского зверя, след, оставленный при прыжке из нашей галактики в соседнюю, и сверкающие жемчужные россыпи ярких звезд… Роскошная картина, на которую военморы вовсе не обращали внимания — в бою не до того, да и привыкли давным–давно.
К уснувшим боевым кораблям и транспортам Красной эскадры были отправлены не только десантные катера и боты, но и почти все спасательные плавсредства. В абордажные партии Сухов включил морпехов и половину личного состава русских кораблей.
Боевые корабли юнитов надлежало брать морской пехоте, которая была усилена спецназом контрразведки Флота. Военморы оставались вроде как на подхвате. Но судьба распорядилась иначе: экипажи семи юнитских кораблей оказали яростное сопротивление. Потери атакующих были велики, и без помощи военморов операция бы провалилась.
Один из юнитских крейсеров полностью вышел из строя и после эвакуации сдавшегося в плен экипажа был взорван. На одном из фрегатов сдох реактор, и корабль был взят на буксир. Остальные вымпелы ушли к Старой Земле своим ходом.
На все спящие транспорты эскорта высадились небольшие десантные группы, сформированные из военморов. Сценарий был один: русские в считаные минуты захватывали управление, жестко и быстро приводили в чувство команду. Дождавшись, когда работа корабельных мозгов восстановится, они уводили суда, набитые ценным грузом, в наши сектора Галактики.

 

Силы русского флота крепли, и это категорически не устраивало Адмиралтейство. Был издан секретный приказ о начале операции под кодовым названием «Зыбучий песок». Для ненасытных русских был приготовлен лакомый кусок, от которого они не смогут отказаться, но будут не в силах его проглотить.
Что может быть проще, чем крепкая ловушка с хорошей приманкой? Человечество научилось их приготовлять десятки тысяч лет назад — еще до изобретения колеса. И, несмотря на давность традиции, люди не перестали в такие ловушки попадаться.
Хотя связи со штабом флота у парализованных юнитских кораблей не было, Адмиралтейство в конце концов узнало главную военную тайну русских — сработало Главное разведывательное управление ВКС ООН. Осведомители были, есть и будут всегда. Глубоко внедренных и надежно законспирированных агентов имеет любая мало–мальски серьезная разведка.
Козырь юнитов был очевиден — на сей раз они оказались готовы к удару. А вот русские все еще надеялись на свою безнаказанность.

 

Капитан второго ранга Петр Сухов находился в командной рубке крейсера «Могилёв» — флагмана Второй эскадры. У Российской империи имелись только две эскадры, укомплектованные современными кораблями, оружием и боеприпасами для ведения космической войны. Третья эскадра, сформированная из пяти корабликов, существовала лишь на бумаге и в начальственных речах — исключительно с целью приободрить гражданское население.
Многие включенные во Вторую эскадру юнитские корабли требовали ремонта, и для них пока не удалось набрать полноценные команды. Плененные экипажи отправлены в фильтрационные лагеря, доверять им управление кораблями нельзя. А посему в боевых действиях принимали участие одни и те же корабли — без отдыха и пополнения личного состава. Причем даже на этих русских кораблях экипажи на три четверти состояли из бойцов береговой охраны, отставных военморов и штатских пилотов. Учить и переучивать новичков приходилось непосредственно в бою.
Зато с высоких трибун звучали успокаивающие речи: «Российская империя располагает боевым галактическим флотом в составе трех полнокровных эскадр». Ха–ха… Вот и получается, что судьбы сотен миллионов людей зависят от исхода сегодняшней операции. И завтрашней, и послезавтрашней… Если возрожденная Империя потеряет свою самую мощную ударную группировку, это будет равносильно поражению в войне. Данный факт командующий Второй эскадрой понимал яснее некуда.

 

Оперативный отряд Второй русской эскадры, который возглавил лично кавторанг Сухов, действовал по прежней схеме. Три крейсера, средний десантник и астроматка выскочили из гипера, отрезав юнитам путь к планетам Большая и Малая Кариба с их космическими крепостями и стратегическими складами. Отряд ринулся навстречу поистине драгоценному конвою, который вез расщепляющиеся материалы, редкоземельные металлы и титанитовый прокат.
На сей раз эскорт оказался на удивление грозен: Петру Сухову противостояли четыре крейсера, астроматка и два быстроходных фрегата. Но для него не имело особого значения, кто охранял десяток юнитских транспортов. Русские атаковали конвой при любом раскладе.
Хаарский артефакт в руках Петра Сухова сработал, как швейцарские часы, но без толку. Ходовые и боевые системы юнитских кораблей были заранее переведены на ручное управление. Дорогостоящая и многотрудная процедура, но все усилия экипажей окупились сторицей.
Могучие корабли готовились дать отпор мятежникам, а ударная группа в составе шести крейсеров и четырех фрегатов должна была выйти из гиперпространства и довершить разгром врага. Командующий Четвертым флотом вице–адмирал Ганс Плугель лично командовал операцией. Победа над русскими принесет ему очередной чин и проложит дорогу к руководству Военно–Космических сил.
Юнитские экипажи до последней минуты должны притворяться, что их корабли потеряли ход, а огневые рубки неуправляемы. Русские подойдут на дистанцию прямого выстрела и попадут под шквальный огонь… Все так и было бы, но кавторанг Сухов подстраховался и сначала послал к юнитскому корвету абордажную команду на трех десантных ботах.
Странно молчаливые юниты вдруг стали нервно переговариваться по радио. Юнитские шифры до начала мятежа были раскодированы нашей контрразведкой. Командующий Второй русской эскадрой по радиоперехватам понял, что очутился в ловушке. Он тотчас дал приказ к немедленному общему отступлению. А вот десантников было уже не спасти — корвет расстрелял боты из лазерных пушек.
Потеря преимущества стала для Петра Сухова неприятным сюрпризом, но он знал: рано или поздно полученный благодаря артефакту козырный туз будет утрачен. Слишком рано… Кавторанг готовился к этой перемене — и все же оказался не готов.
Обнаружив, что обман раскрыт, вице–адмирал Плугель пришел в ярость. Крейсера открыли ураганный огонь вслед уходящим русским кораблям. Юниты рванулись в погоню. Дистанция была мала, и шансы оторваться от преследования невелики.
Однако у русских оставалось другое преимущество перед вражеской эскадрой — всего одно, но весьма ощутимое: они отлично натренировались летать и стрелять без участия корабельных мозгов. Юниты же только начали переучиваться. Без стремительно соображающих позитронных помощников все команды исполнялись медленно и коряво.
Начались крейсерские дуэли. В вакууме рвались ракеты, сбитые лазерными установками или зенитными автоматами. Пучки антипротонов натыкались на мобильные щиты, вовремя выведенные на линию огня. Увертливые торпеды пытались прорваться сквозь плотную огневую завесу и перехитрить активные ложные цели.
Имея полуторное превосходство в огневой мощи, юниты проигрывали в меткости стрельбы и подвижности. Неуклюжие маневры кораблей тяжелых классов походили на балет гиппопотамов и нередко кончались столкновениями. Ганс Плугель, у которого уплывала победа, утратил над собой контроль. Он орал и ругался по радиосвязи, еще больше дезорганизуя управление эскадрой. Сражение потеряло столь любимую начальством внешнюю стройность и разделилось на множество поединков.
Эскадрильи космических истребителей сразу после взлета с астроматки «Вирджиния» распались на отдельные кораблики, которые с разным успехом нападали на русский средний десантный корабль «Коломяги». С «Кандалакши» им навстречу устремились десятки русских ястребков. В космосе в стороне от крейсеров закружилась настоящая карусель.
Жизнь снова подтверждала известные истины: личное мастерство непременно скажется в бою, талант летуна и поединщика не пропьешь, а скорость реакции можно увеличить в несколько раз при наличии хороших генов, опытных учителей и при условии изнурительных каждодневных тренировок.
Фигуры высшего пилотажа на ручном управлении удавались русским летчикам куда как лучше. Через три минуты головокружительного боя юниты лишились почти всех истребителей. И тогда русские ястребки накинулись на «Вирджинию». Ее пришлось выводить из боя, прикрывая зенитным огнем обоих юнитских фрегатов.
Петр Сухов был жестким, но не жестоким учителем. Заставляя вспомнить исторические сражения древних армий — даже не двадцать первого, а двадцатого века, он окунал военморов в докомпьютерную эпоху безмозглых машин, быстрых глаз и умелых рук. День за днем он гонял пилотов и канониров до седьмого пота. И результат был. Смертельные бои казались им долгожданным праздником после тяжких будней.
Бой вели четыре юнитских крейсера против трех русских. Наши комендоры попадали в цель куда чаще. Флагманский корабль вице–адмирала Плугеля «Неаполь» лишился половины огневых рубок и разворачивался, чтобы прикрыть изувеченный борт. Крейсер «Сплит» потерял маршевые двигатели и, огрызаясь пучками антипротонов, ковылял в тыл на коррекционных. Еще два крейсера держались из последних сил.
Казалось, еще немного — и судьба боя будет решена. И тут наконец сработал замысел вице–адмирала. Из гипера выпрыгнула ударная группа Четвертого флота в составе десяти вымпелов. Помощь подоспела вовремя: Ганс Плугель был готов вовсе отказаться от преследования русского отряда.
Ситуация на поле боя изменилась коренным образом: ударная группа юнитов с работающей автоматикой ударила в тыл мятежникам. Через две минуты русский отряд был окружен четырнадцатью кораблями. Казалось, мятежникам оставалось лишь сдаться или открыть кингстоны.
Сухов напряженно думал. Прорваться с боем нет возможности. Превосходство в огневой мощи у противника четверное. Уйти через гипер тоже не удастся — вражеские корабли находились в непосредственной близости от оперативного отряда и легко могли отследить его групповой прыжок. Без особого труда они прыгнут следом и продолжат разгром мятежников в новой точке Галактики.
Бой ненадолго прекратился. Юнитские и русские корабли неподвижно висели в пустоте, окруженные облаками мелких обломков и стреляных гильз. И только звездам было плевать на разборки крошечных человечков. Они сияли вдалеке: раскаленные шары, казавшиеся пятнышками холодного света.
Командующий Четвертым флотом вице–адмирал Плугель не спешил с разгромом мятежников, не отдавал приказ о начале атаки. Получив подкрепление, он успокоился и решил подождать. Коньячным спиртам нужно настояться, чтобы получился достойный напиток. Вице–адмирал считал себя мудрым флотоводцем и был уверен, что неплохо знает противника. Русские должны дозреть до капитуляции. Давить на них нельзя — они не прогнутся и скорее затопят свои корабли, как было с печально знаменитым «Варягом», чем спустят Андреевский флаг.
Сухов связался с командирами кораблей по кодированному каналу:
— Господа офицеры! Выход один — будем атаковать. Бьем по флагману. Однако нам нужно связать ударную группу, что вцепилась нам в хвост. Все истребители и бомбардировщики — к бою.
У командующего Четвертым флотом нервы были отнюдь не железные. Когда к его флагману понеслись разом пять русских кораблей во главе с «Могилёвом», Плугель дрогнул и попытался уйти из–под огня. Крейсер «Неаполь» и так был сильно поврежден и сохранил лишь треть ракетных батарей и огневых башен. Без помощи других кораблей ему было не отбиться.
Русские не отвечали на залпы, зато они бросили на юнитские крейсера тучу маленьких корабликов — весь боевой состав уцелевших к этой минуте флуггеров. Сухов приносил пилотов в жертву, чтобы спасти большую часть отряда. И боевые летчики повели свои истребители и бомбардировщики в последнюю атаку.
Командующий Четвертым флотом отдал приказ, и крейсер «Гуанчжоу» попытался заслонить собой флагманский корабль. Поздно. Строенные залпы русских ракет разворотили уцелевший борт «Неаполя». Канониры продолжали добивать врага, и уже через десять секунд от прямого попадания торпеды с антипротонной головкой рванул его ходовой реактор.
Вице–адмирал Плугель спасся в отстреленной аварийной капсуле. Вместе с ним уцелели два десятка военморов.
Потеряв флагман, корабли ударной группы продолжали дожигать русские флуггеры, но преследовать отряд Сухова не спешили. На его пути был только крейсер «Гуанчжоу», который яростно огрызался и серьезно повредил астроматку «Кандалакша».
Лишившаяся флуггеров, подбитая астроматка пошла на таран юнитского крейсера. «Гуанчжоу» выпустил в упор дюжину торпед, которые распороли ей нос и днище, но движение огромной массы металла было уже не остановить. Рвануло страшно — сдетонировали оба реактора. От двух ударных кораблей почти ничего не осталось.
Три русских крейсера во главе с «Могилёвом» и средний десантник «Коломяги» вырвались из окружения и нырнули в гипер…
Назад: Глава вторая Козыри в рукавах
Дальше: Глава четвертая Имперский Совет