15
После обеда Миха Кемпл отстоял длинную очередь на звонок, получил талон с четким лимитным временем и местом в графике звонков. Как оказалось, здесь же можно получить работу, но он пока таким благородным желанием не горел, решив для начала освоиться и разузнать все подробнее.
Очередь казалась бесконечной, и, когда он ее отстоял, все свободное послеобеденное время, отведенное заключенным, которое они проводили в спорткомплексе или в кинозале, почти прошло. Пришлось возвращаться в камеру. Его соседа там уже не было, сидел какой-то здоровяк. «Ну вот, — подумал Миха. — Час от часу не легче».
Как посмотрел на него здоровяк, Кемплу не понравилось, но он все-таки решил соблюсти приличия и представился:
— Миха Кемпл.
— Шнур… — И снова эта зловещая улыбка, не сулящая ничего хорошего, к тому же во время рукопожатия оголилась наколка, также не способствующая хорошему настроению.
— А где мой сосед Гвоздь?
— Не знаю.
Миха по-новому оглядел камеру. «Сортир, койка, — мысленно перечислял он. — Стеллаж… ничего нет! Хотя…»
Кемпл подошел к туалету. Предательски забилось сердце, но он, к собственному удивлению, быстро успокоился, решив довести начатое до конца, поскольку новый сосед выглядел сильнее него, а что могло произойти ночью, лучше было не думать. Крышка бачка оказалась довольно массивной. Шнур куда-то вышел, время еще оставалось, и Миха исхитрился вывернуть держатели и отсоединить крышку.
Шнур вернулся перед самым закрытием дверей, Кемпл встал, якобы закончив свои дела, а когда сокамерник повернулся спиной, схватил крышку и обрушил ее тому на голову. Голова Шнура оказалось достаточно крепкой и он, повернувшись и еще не до конца сфокусировав взгляд, спросил:
— Ты чего?
— Не будешь лыбиться, ур-род!
Миха снова замахнулся, Шнур пытался защититься, но не смог. Массивная крышка отбила в сторону руку, сокамерник вскрикнул, но долго кричать не смог.
— Ненавижу…
Миха все махал и махал крышкой от толчка, обрушивая удары уже на неподвижное тело. Остановил его звук сирены, и только тогда он посмотрел на дело своих рук. Шнур плавал в луже собственной крови и, возможно, был мертв. Кемпл оторвал взгляд от Шнура и прислушался к радио. Говорил начальник тюрьмы:
— … все желающие могут собраться в спортивном зале. Остальным лучше не выходить и остаться на своих местах.
Миха выругался. Основное сообщение он пропустил, но оставаться здесь тоже не собирался. «Что я натворил?! — в ужасе подумал Кемпл. — Теперь мне вообще пожизненное светит!»
Народу в зале собралось немереное количество. По разговорам становилось понятно, что далеко не всех заинтересовало неизвестное предложение, но никто не отказывался от столь редкого бесплатного развлечения.
Миха слышал обрывки фраз, но так и не смог разобраться, о чем идет речь.
— Я слышал, что в других тюрьмах такое предлагали, — говорил один заключенный за спиной Михи. — Но здесь еще не случалось.
— Ты прав, я тут уже пять лет и ни о чем подобном не слышал, — вторил другой. — И если все правда, то я не соглашусь. Мне всего два года сидеть…
Анализировать полученную информацию не получалось, мысли сами возвращали Кемпла в камеру, он уже был абсолютно уверен, что убил Шнура. «Теперь мне никогда отсюда не выбраться, — подумал Миха. — Никогда…»
В зале стихло. На импровизированный помост вышел человек в зеленой военной форме; сидела она на нем как влитая, не хватало только усиков и сигаретки. Он всех оглядел слегка презрительным взглядом, подул в микрофон и сказал:
— Меня зовут майор Давыдов, вооруженные силы Федерации Северных Государств. Я представляю сухопутные силы…
— Что вы тут забыли, майор?! — крикнул кто-то из зала.
— Заткнись, мразь. Нашей родине требуются солдаты, и для вас у меня хорошее предложение.
— Стать пушечным мясом?! — выкрикнули из другого конца.
— Так, уроды, все заткнулись. Кому неинтересно, могут валить обратно в камеры. Еще один выкрик с места, и карцер на десять суток вам обеспечен, — вступился за майора один из заместителей директора.
— Спасибо, — кивнул ему военный. — Итак, согласно закону, любой из вас может отбыть срок в рядах вооруженных сил. Естественно, в особых частях. Вы будете получать зарплату и, что самое для вас приятное, оставшийся срок уменьшается наполовину. То есть если кому-то из вас, к примеру, сидеть десять лет, то срок службы составит пять лет, и по окончании срока службы, если вы не захотите остаться, вы свободны как ветер. Те, кто осужден на сроки более двадцати лет или даже пожизненно, служат ровно десять лет, без права поселения на федеральных планетах. Возможно и досрочное окончание службы при…
— Ладно, хорош расфуфыривать, — снова прозвучал выкрик из зала. — Плюсы всем хорошо известны, ты лучше расскажи о минусах!
Майор движением руки остановил дернувшихся было охранников.
— Говорить особо не о чем. Вас могут убить, ведь служить предстоит в действующих войсках против сепаратистов. Особо не позеваешь.
— А в чем заключается основная служба?
— В основном это охрана промышленных объектов, зачистка близлежащих территорий и очень редко — фронтовые операции. Сепаратисты не любят воевать лоб в лоб.
Посыпались новые вопросы, но Миха их уже не слушал, он думал о своем: «Пять лет, всего пять лет против десяти! Главное, чтобы мне не припаяли последнее убийство, иначе в любом случае придется служить десятку».
— Итак, кто принял решение, прямо сейчас могут пройти в двери за моей спиной. Времени на раздумья нет, в следующий раз набор будет производиться через полгода. Так что решайте в темпе, транспортный корабль отходит через двадцать минут.
Зал зашумел, кто-то с кем-то спорил, и несмело люди потянулись в указанную майором дверь. Миха Кемпл долго не размышлял: он решительно встал и влился в тоненький человеческий ручей. Вид появившихся в центральном проходе охранников с очумелыми глазами заставил его обогнать нескольких арестантов и проскочить одним из первых.
