Через месяц пути, заскочив еще на одну планету и приняв новую партию новобранцев, корабль прибыл в порт приписки – на планету Джерго, где и располагалась учебно-тренировочная часть. Собственно говоря, целая планета представляла собой сплошной учебный полигон.

На нескольких сотнях баз натаскивали солдат, уча находиться в различных климатических условиях, от ледяных пустынь полюсов до жарких песчаных на экваторе, от умеренных субтропиков до влажных тропических джунглей, а также в горах.

Имперские войска предпочитали узкую специализацию, то есть группу солдат натаскивали только под определенный климатический тип. Так их легче обучить, не говоря уже о том, что дешевле. Но в такой системе существовал один большой недостаток – будучи профессионалами по ведению войны в одной климатической зоне, солдаты становились практически беспомощными в других.

– Готовиться к высадке! – кричали сержанты с капралами.

Корабль замедлил ход и вскоре завис на орбите планеты. Людей загнали все в тот же ненавистный ангар, погрузили в шаттлы, которые доставили их на судно, а теперь спустили рекрутов на планету. Спуск оказался еще более жутким, чем взлет. Бесконечная тряска в стратосферных бурях сменялась тошнотворными провалами в воздушных ямах.

Не все новобранцы относительно легко переносили космические полеты, как более или менее привычный к ним Джерри. Никто из них никогда раньше не покидал пределов своего поля, не то что планеты. Потому многих пассажиров сильно мутило, и то тут, то там, то один, то другой не выдерживал нагрузок и опорожнял желудок, изрыгая скудный завтрак пополам с желчью. Омерзительная вонь в шаттле сгустилась.

И когда последовала команда покинуть транспорт, никто не стал задерживаться ни одной лишней секунды. Даже толкучка образовалась, ибо все стремились выбраться наружу как можно быстрее, лишь бы не дышать этим смрадом.

– Уф! – прямо-таки отшатнулся встречающий новобранцев унтер-офицер Репсак, зажимая нос. – Как от вас шибает! Аж глаза режет!

Стоявшие неподалеку сержанты весело засмеялись шутке командира.

– Ну, что встали, тупые животные?! – состроил унтер-офицер Репсак гримасу удивления и презрения одновременно. – Вас разве во время полета ничему не научили?! А ну живо строиться, скоты! Сержанты, освежите им память!

– Строиться, сволочи, вы не на базаре! – забегали вдоль кривых рядов сержанты, охаживая особо непонятливых дубинками. – Это не экскурсия! Потом природой налюбуетесь!

Новобранцы действительно немного опешили от увиденной местности. Ничего похожего у себя дома они не видели. Под ногами росла сочная зеленая трава с оранжевыми прожилками, вместо жесткой колючей травы темно-бурого цвета. Над головой плыли белые кучевые облака, чего на Крастауне вообще никогда не было. Вдали виднелись высокие деревья, также отсутствовавшие на их родной планете.

Понятное дело, они засмотрелись, живо обсуждая между собой увиденное.

Но понукания сержантов и унтер-офицера, а также месячная муштра на судне сделали свое дело, и новобранцы построились в ровные шеренги, поделенные на коробочки. Сержанты эти коробочки укрупнили – теперь в них насчитывалось не по двадцать, а по сорок человек – и сами встали во главе них.

Пока новобранцы строились, экипаж шаттла начал уборку, и по сходням потекла вонючая жижа, смываемая водой под давлением.

– Отлично, – удовлетворенно закивал унтер-офицер. – Видимо, чему-то на борту корабля вас все же научили. А теперь бегом на базу! До нее всего-то пять километров.

Утомленные тяжелым перелетом с орбиты на планету, люди едва смогли добраться до огороженной высоким забором территории.

– Построиться! Выровнять ряды! – снова забегали сержанты, когда новобранцы вошли на территорию базы через ворота, которые за ними с громким лязганьем закрылись, как бы подводя черту и разделяя жизнь людей на «до» и «после».

Учебно-тренировочная база представляла собой ровную площадку, обнесенную забором в два человеческих роста с несколькими группами блестящих строений пока еще непонятного назначения. Но насколько разобрался Джерри, те домики-ангары, у которых их построили, очевидно, казармы. Рядом с ними стоял высокий флагшток с трепещущим на ветру знаменем Империи – угольно-черное полотнище с темно-синим крестом, который в мире Джерри был известен как Андреевский. Сам крест был усыпан восьмиконечными звездами.

Площадь, на которой они стоят, ясное дело, плац. Группа зданий поодаль – административный комплекс для комсостава базы. Было там еще несколько ангаров, предназначение которых Дональдан с ходу определить не сумел. Возможно, гаражи, арсенальные и тому подобные строения.

– Ну, и чего ждем? – зашушукались новобранцы между собой.

Джерри тоже хотел это узнать, ибо, построив новобранцев на плацу, их продолжали держать на солнцепеке. Несмотря на то, что звезда относилась к типу Солнц, припекала она, стоя в зените, будь здоров, и с людей уже градом катился пот. А вот сержантам, казалось, хоть бы хны, ни капельки не было жарко.

Только спустя несколько минут Джерри догадался, что это с непривычки, из-за смены искусственного климата корабля. Но держали их на солнцепеке явно не для того, чтобы провести акклиматизацию. Унтер-офицер и сержанты кого-то ждали.

Наконец от дальнего здания, подняв дорожку пыли, к ним двинулся армейский летомобиль, аналог колесного джипа. В машине сидели три человека: водитель и два офицера.

Летомобиль плавно приземлился перед строем новобранцев. С его заднего сиденья встали пожилой майор и довольно молодой капитан. Их внешний вид удивил Джерри. На них как влитые сидели черные мундиры с красной оторочкой. Все остальные носили форму мышиного цвета. Да и прически у них, по мнению Дональдана, были явно неуставные – длинные, до плеч.

Волосы, как и мундиры, имели черный цвет, даже с синевой. Почему-то Джерри сразу подумал, что это их естественная окраска, а не результат работы цирюльника. Правильные, резкие черты лица делали офицеров похожими на древних аристократов. Создавалось впечатление, будто они относятся ко всем с презрением. (Даже если это было и не так, в данном случае они действительно презирали тех, кто стоял перед ними.)

– Это еще кто такие? – спросил Джерри у Динно шепотом, чтобы их не услышали сержанты. – Что за волосатики?

– Миротворцы…

Сосед по шаттлу, тот самый, который сидел рядом с ними еще при взлете, а сейчас стоял рядом в строю, с удивлением уставился на Дональдана.

– Ты из какой норы вылез, парень? Как можно не знать очевидного?..

– У моего друга потеря памяти, – начал объяснять Динно.

– Полукровка?

Дональдан кивнул. Полукровие – лучшее объяснение всех его странностей и причуд, снимавшее все остальные вопросы, хотя к полукровкам относились не очень хорошо. Джерри не раз приходилось слышать в свой адрес на корабле сальные уничижительные шутки, и если бы все не уставали от маршировок так, что отваливались ноги и руки, то Дональдан просто не представлял, сколько раз ему пришлось бы подраться за этот месяц.

– Тогда все понятно, – кивнул сосед. – У вашего брата полно отклонений… – постучал он по голове пальцем – это все равно, что покрутить у виска землянину.

Пока майор с капитаном придирчиво осматривали пополнение, Джерри снова поинтересовался:

– Ну что с того, что миротворцы? Чего они волосатые такие?

На этот раз ответил все тот же сосед:

– Их раса называется норби, государствообразующая нация… А длинные волосы – признак знатности. Чем они длиннее, тем знатнее их владелец. Хотя там у них с этой прической десятки нюансов, в которых нам разбираться ни к чему. Вот капитан, кажется, не норби, а представитель горсу… Его волосы отливают скорее не синевой, а сиреневым. Это две независимые расы, которые взаимосовместимы без генетической корректировки. Поэтому они даже между собой уже не делают различий, а всем остальным они известны как миротворцы.

Джерри пригляделся и действительно отметил различие цвета волос у офицеров-миротворцев. Изуродованный шрамом сосед перестал вводить Джерри в курс дела, ибо майор прошел мимо их коробочки.

Позже Дональдан узнал, что давным-давно, вместе с началом эпохи новых межзвездных полетов, когда только началось интенсивное общение между мирами, норби оказались привлечены к разрешению одного военного конфликта между различными расами как третейский судья. Их вооруженные силы разделили враждующие стороны и привели к взаимному согласию и миру.

Этот успех заставил враждующие стороны в других мирах, обескровленные в многочисленных стычках, приносящих только разрушение, нищету и смерть, прибегнуть к их услугам.

Так норби и стали миротворцами, неся с собой порядок, закон, процветание и мир. Само собой получилось так, что они брали под свой контроль ослабленные миры, на которых навели порядок с помощью экономики или политики, делая их полностью зависимыми от себя. И вскоре образовалась империя. Империя Миротворцев.

Создавались иностранные легионы, солдаты которых также стали называться миротворцами.

Прошли столетия, миротворческая деятельность правящего класса норби и горсу поменялась на противоположную. И вскоре миротворцы под предлогом предотвращения конфликта и удушения его в самом зародыше стали силой наводить порядок и вводить свои законы в соседних мирах, включая в состав своей империи миры, попавшие в зону их интересов.

А если таких конфликтов и в помине не существовало, они их разжигали через ими же вскормленных сепаратистов и потом сами же с ними успешно боролись…

Теперь определение «миротворец» уже давно утратило свою первоначальную благородную сущность и приобрело новое негативное значение. Говоря о миротворцах, подразумевали, что они во всем мире творят что хотят.

Империя росла, и чем беспринципнее становились действия миротворцев, тем сильнее нарастало сопротивление со стороны еще свободных от их власти миров. Они объединялись в свои Союзы, Федерации, Конфедерации и тому подобные объединения. Но это лишь ненамного отдаляло неизбежное развитие событий – мощь Империи мало-помалу сминала их, подминала под себя и включала в состав своих владений.

От столетия к столетию армия Империи росла, требовалось все больше солдат. Не только для проведения новых завоеваний, устранения внешних угроз железной рукой, но и для подавления все чаще вспыхивающих внутренних мятежей. Вскормленные сепаратисты становились самостоятельными игроками, выходя из-под контроля имперских кураторов.

Но несмотря ни на что, на явные признаки тупикового развития и первые звонки будущего краха, миротворцы продолжали стремиться к мировой гегемонии. Выдвинутая когда-то идея воссоединения всех рас в единый народ, каким он был когда-то, и как это уже почти произошло между норби и горсу, стала их навязчивой идеей, и они искренне не понимали, почему того же не хотят все остальные.