Глава 21
Мутуализм: симбиотические отношения, взаимовыгодные для обоих симбионтов.
Колледж, Первый Интервал, 58 ПВ
— Что ж, все прошло прекрасно, — прошептал М'халл на ухо Эморре, когда она объявила перерыв на обед.
— А мне показалось, что все запуталось еще сильнее, — ответила та.
М'халл улыбнулся и покачал головой.
— Вы еще не видели, как проходят советы предводителей Вейров. — Улыбка сошла с его лица. — А что у нас дальше?
С противоположной стороны зала к ним пробрался Тьеран.
— Может быть, нам лучше поесть в комнате преподавателей? — предложил он.
М'халл огляделся по сторонам. После того как был объявлен перерыв, многие собрались группками, но именно к ним было приковано всеобщее внимание. Он махнул рукой в сторону двери.
— Веди.
В преподавательской комнате они застали старушку генетика и Джанира, которые о чем-то вполголоса разговаривали. Цветок Ветра взглянула на вошедших, помахала им рукой и тут же вернулась к беседе.
— Вопрос заключается в том, как мы будем учить людей, которых никогда не видели и даже не представляем себе, — сказал Тьеран, когда они расселись вокруг письменного стола.
Эморра не согласилась с ним.
— Мне кажется, проблема в том, что именно умеют эти люди.
— А я думаю, самый важный вопрос — где они будут заниматься этой работой и что надо предпринять, чтобы отстранить от нее неподходящих людей, — вставил М'халл.
— Да ведь совершенно ясно, что это должен быть Бенден, — досадливо бросил Тьеран и посмотрел на Эморру. — И совершенно ясно еще одно: если мы сможем учить их, важно не то, что они умеют, а то, чего не умеют.
— Прошу простить меня, — с почти издевательской вежливостью перебил его М'халл, — но почему ты считаешь, что это должен быть именно Бенден?
— Потому что всадница этой королевы, неважно, кто она, жила — будет жить! — именно в Бендене, — ответил Тьеран. — Мы не знаем, насколько широко люди будут путешествовать в то время, но ее королева была, я в этом уверен, слишком молода для того, чтобы доставлять всадницу в другие места и…
— Ты, пожалуй, прав, — согласился М'халл. — Хотя она была такой большой…
— Я уверена, что возможность летать со всадником зависит не столько от размера, сколько от зрелости костей и мышц, особенно костей, — заметила Эморра.
М'халл кивком поблагодарил ее за пояснение и снова взглянул на Тьерана.
— Так что, думаю, именно Бенден должен быть тем самым местом, — закончил свою мысль Тьеран.
— Разве у вас там нет хороших геотермальных источников? — поинтересовалась Эморра.
— Есть-то они есть, — согласился М'халл. — Но совершенно непонятно, как долго мы сможем поддерживать системы в активном состоянии. У нас уже кончаются запчасти для электрических сетей.
— Раз так, мы должны законсервировать весь комплекс в пассивном состоянии, — задумчиво сказала Эморра. — Если память мне не изменяет, энергоресурсы эриданского оборудования рассчитаны на многие столетия ожидания.
— А на сколько хватит энергии, когда приборы включат? — спросил М'халл.
— Они выдержат несколько десятков лет непрерывного использования, — сказала Эморра. — Мать когда-то говорила мне, что эриданцы создавали свою технику в расчете на самый длительный срок эксплуатации. М'халл почесал в затылке.
— Четыре столетия — это определенно длительный срок Тьеран мотнул головой.
— Цветок Ветра говорила, что эриданцы ориентировались на тысячелетия и даже больше того.
Дверь отворилась, и в комнату заглянул Шеймус Коннел. М'халл жестом пригласил его войти.
— Я уж начал гадать, куда ты запропастился, — приветствовал всадник своего младшего брата, который был на целую голову выше и намного шире в плечах.
— Лорды-холдеры насели на меня по поводу проходческих камнерезных установок, — без предисловий начал Шеймус. — А у меня создалось впечатление, что вы тоже захотите воспользоваться ими для своего проекта.
— Но мне не показалось, что этот проект получил одобрение, — заметила Эморра.
Шеймус вопросительно взглянул на М'халла, а тот рассмеялся.
— Мой маленький братишка предпочитает высказываться с полной ясностью.
Тьеран обвел взглядом двоих столь непохожих братьев.
— Вы хотите сказать, никто не решится свернуть с того пути, по которому ведет Бенден?
— Если, конечно, Бенден прав, — добавил Шеймус своим мягким, глубоким басом. — Конечно, это небезопасная позиция, но…
— …Но наши родители придерживались ее и добивались успеха, — закончил М'халл.
— Драконы… — задумчиво произнес Тьеран.
— Поэтому кажется справедливым поручить их спасение той самой семье, которая так успешно заботилась о них до сих пор, — сказала Эморра, почтительно поклонившись М'халлу.
— По большому счету дело не в этом, — возразил Шеймус.
Взгляды собеседников обратились к нему, и огромный инженер поспешил объяснить свою мысль:
— Я смотрел различные планы Вейра. Там мало мест, где можно было бы скрытно выстроить новое помещение. Но одно, по-моему, очень даже подходящее, к тому же…
— Что — к тому же? — поторопил брата М'халл.
— Оно расположено около раздела пород, — ответил Шеймус. — Я готов дать гарантию, что на протяжении столетия произойдет сдвиг, который отрежет это место от Вейра. — Он подмигнул и добавил, понизив голос: — А можно этот сдвиг и поторопить.
— Но зачем… — начала было Эморра.
— О! — перебил ее Тьеран. — Все понятно. — Он всем корпусом развернулся к Эморре. — Мы выстроим помещения, а потом отрежем их от остальной части Вейра, чтобы никто не залез туда, пока не возникнет такая необходимость.
— Но каким образом о них тогда узнают? — спросила Эморра.
Тьеран пожал плечами.
— Вот и получается, что вам не обойтись без проходческих установок, верно? — Вопрос Шеймуса был уже риторическим. Он посмотрел по очереди на каждого из своих собеседников и добавил: — Значит, вам придется выдержать непростую битву с Мендином за право получить их.
Мендин утешал себя тем, что оба камнерезных проходческих агрегата находятся в его руках, а ведь, как известно, обладание — это девять десятых права. Ему оставалось лишь отыскать людей, хорошо умеющих пользоваться этой техникой, причем сделать это быстро. Он ясно представлял себе, как он будет наивными глазами смотреть на предводителей Вейров, и словно наяву слышал собственные слова: «О, мне ужасно жаль! Если бы только я знал заранее, что они вам нужны!»
Да, он в самой скромной манере попросит прощения, решил Мендин. Он уже собирался вызвать одного из своих приближенных и отдать распоряжения, когда в зал быстро вошел, почти вбежал какой-то человек.
Это оказался его старший сын Лерос, которого Мендин оставил надзирать за холдом в сбое отсутствие.
— Камнерезные машины увезли, — прошептал Лерос на ухо отцу, когда все расселись, разговаривая друг с другом. — Прилетели всадники из Бенден-Вейра и забрали их.
В первый момент в глазах у Мендина потемнело от нахлынувшей ярости. Да как они смели!
Впрочем, ему удалось совладать с собой, прежде чем чувства проявились на лице.
— Все понятно, — громко сказал он, лихорадочно соображая, как бы исхитриться повернуть ситуацию в своих интересах. — Я думаю, Форт-холд должен оказать всю возможную поддержку этому проекту, — добавил он после непродолжительной паузы.
Он обвел взглядом присутствующих и повысил голос, чтобы все его слышали:
— Теперь мне понятно, что это станет важнейшей частью наследства наших потомков. Впрочем, они не должны думать, что мы поскупимся для них. Как наши предки завещали нам драконов, которые защищают нас, точно так же и мы должны завещать им эти медицинские комнаты для защиты драконов.
Другие лорды-холдеры переглянулись, не понимая причины столь резкой перемены в позиции Мендина.
— Я согласен с вами, мой лорд, — так же твердо заявил Малон из Тиллека. — Перн без драконов — ничто.
Таким образом дело было решено.
— Ты самый квалифицированный врач, какой только у нас есть, — снова начала Цветок Ветра, очевидно надеясь, что от многократного повторения диалога Джанир изменит свое мнение.
— По человеческим болезням, Цветок Ветра, — в очередной раз ответил Джанир. — Я ровным счетом ничего не знаю ни о драконах, ни о генетическом коде перинитских организмов.
— Но ты прошел очень серьезную подготовку и имеешь большой практический опыт, — продолжала уговоры Цветок Ветра. — Тебе потребуется совсем немного времени, чтобы усвоить основные положения перинитской генетики.
— Но я же главный врач, — не уступал Джанир. — У меня просто никогда не будет столько времени, сколько понадобится для этого дела. — Он глубоко вздохнул и покачал головой, удивляясь настойчивости своей наставницы. — У меня слишком много пациентов и нет ни одного полноценного заместителя. Если серьезно, то сейчас, когда мы разговариваем с вами, я как раз должен был бы готовить себе сменщика. Цветок Ветра взглянула на него, вскинув брови.
— Я должен подготовить троих сменщиков, — поправился Джанир в ответ на ее невысказанный вопрос. — И это тоже отнимет у меня массу времени. — Он посмотрел на сидящих рядом с ним и чуть позади Эморру и Тьерана. — Куда ни кинь, все равно оказывается, что вам придется использовать их. К тому же они знают об этих вещах куда больше, чем я.
Цветок Ветра глубоко вздохнула.
— Пожалуй, ты прав, — отозвалась она. — Но если мне не удастся их…
— Тогда попросите М'халла, — ответил Джанир. — Я думаю, у него получится.
— А если не получится… Я хочу быть уверенной, что в таком случае ты займешь их место, — объявила Цветок Ветра.
— Если они все же не согласятся с вами, Цветок Ветра, тогда мы и вернемся к нашему разговору, — ответил Джанир.
Именно в этот момент в комнату с победоносным видом вошел М'халл.
Тем же вечером, а вернее, глубокой ночью, после того как холдеры и предводители Вейров единодушно согласились использовать последнюю пару проходческих агрегатов для создания медицинской лаборатории в Бенден-Вейре и утвердили ответственную за организацию — Цветок Ветра, — Эморра и Тьеран вдвоем сидели в преподавательской комнате Колледжа. Цветок Ветра давно ушла спать, сообщив Тьерану и Эморре, что в работе над проектом ей потребуется их помощь.
Во время празднования окончания Совета рекой лилось прозрачное освежающее бенденское вино.
— Тьеран, — сказала Эморра, с некоторым опозданием ощутив эффект от непривычно большой дозы алкоголя, — я, кажется, выпила лишнего. Нам очень нужно отдохнуть. Мать наверняка захочет начать завтра с самого утра.
Тьеран с тоской взглянул на свой наполовину полный стакан, залпом влил в себя его содержимое и поднялся.
— Могу я проводить вас в вашу комнату, моя леди?
Эморра широко улыбнулась, продемонстрировав ямочки на щеках. Тьеран помог ей подняться на ноги.
Юноша внезапно осознал, что он стал намного выше ростом, чем Эморра, но никак не мог вспомнить, когда же это случилось. Декан Колледжа раскраснелась от выпитого вина, ее миндалевидные глаза были нежными и манящими.
— Вы не будете возражать, — неожиданно для самого себя спросил юноша, — если я попробую поухаживать за вами?
— Нет, — негромко отозвалась Эморра, прильнув к нему грудью.
Тьеран нерешительно наклонился и поцеловал ее в губы.
После большого совета прошло два дня. Цветок Ветра экспроприировала классную комнату, превратила одну из операционных в лабораторию и спала за эти дни в общей сложности не больше шести часов. Тьеран знал это точно, потому что сам он уходил спать после своей наставницы, и на его долю пришлось пять с небольшим часов.
Сейчас они находились в классной комнате. Цветок Ветра с куском мела в руке стояла у доски, записывая их предложения.
— Драконы должны спасти себя сами, — заявила она. Тьеран воздержался от комментариев, заметив на лице старухи выражение глубочайшей сосредоточенности.
— Ты хочешь сказать, что они должны выработать иммунитет? — спросила Эморра, когда пауза затянулась. — Но мы же не имеем представления об уровне смертности при этой болезни.
— Мы слишком мало о ней знаем, — согласилась Цветок Ветра. — Это знание принадлежит людям будущего, а нам почти ничего не известно.
Она сделала паузу, чтобы дать возможность ученикам высказать какое-нибудь замечание, но Тьеран и Эморра лишь одинаково настороженно кивнули.
— Мы знаем, как изменить генетический код драконов, знаем, как изготовить препарат и создать карту генетического материала, но они-то не знают.
Она снова ненадолго умолкла и опять не дождалась ответа.
— Они не могут сообщить свои знания нам, не занеся к нам инфекцию, — продолжала Цветок Ветра. — Из этого следует, что мы должны передать свои знания им.
— Но М'халл сказал, что всадники не могут… — возразил Тьеран.
— Наши драконы там заразятся и тоже заболеют! — плачущим голосом воскликнула Эморра.
Цветок Ветра постучала мелом по доске; стук разнесся по комнате, и ученики умолкли.
— Мы их научим, — объявила она. — Мы научим их готовить препараты, пользоваться микроскопом и картографическим устройством, а также конструировать генетический код.
Тьеран откинулся на спинку стула; сдвинутые брови выдавали напряженную работу мозга. Сидевшая рядом с ним Эморра, сама того не замечая, кусала губы. Она закрыла глаза, чтобы лучше воспринимать слова матери.
— Вы хотите сказать, что мы должны устроить для них такой же колледж, как наш? — спросил Тьеран через некоторое время. — Чтобы обучить их биохимии, биологии и технологии? — Он покачал головой. — Не представляю, как мы сможем со всем этим справиться.
Цветок Ветра хмуро посмотрела на него.
— Достаточно научить их тому, как идентифицировать возбудитель и создать антиген, — сказала она. — Это совсем не так трудно.
— То есть ты хочешь, чтобы мы объяснили им все это без употребления специальной научной терминологии? — уточнила Эморра. — А что, может сработать.
Тьеран долго не мигая смотрел на старуху.
— Меня беспокоит то, что мы не имеем ни одного сообщения о болезнях огненных ящериц. Я считал за аксиому, что экосистема непрерывно развивается.
— Ты хочешь сказать, что через восемь лет что-то должно случиться? — Эморра спросила, хмурясь в недоверии.
— Не через восемь, а через пятьдесят, — ответил Тьеран. — Но за истекший период случилась планетная эпидемия, чуть не истребившая людей, а вот огненные ящерицы, драконы, стражи порога, цеппи и, насколько мне известно, туннельные змеи, похоже, совершенно не страдали от каких бы то ни было форм вирусных, бактериальных или грибковых инфекций.
— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Эморра.
— Ты забыл о перинитском генетическом коде, — безжалостно перебила Цветок Ветра и покачала головой, словно желала подчеркнуть свое разочарование.
— Нет, я… — пылко возразил Тьеран и вдруг осекся. — О… — протянул он, его щеки порозовели. — Да, забыл.
— О чем это вы? — спросила Эморра, переводя взгляд с Тьерана на мать и обратно, в надежде, что кто-то все же объяснит ей суть спора.
Цветок Ветра предоставила слово Тьерану.
— Ладно, — вздохнув, сказал он. — Ты должна помнить, — (этой ночью из разговоров Эморры и Тьерана исчезла давняя официальность), — чем отличается перинитский генетический код от нашего.
— Э-э-э? — Эморра знаком попросила его продолжать.
— Хорошо. Наш генетический код состоит из двух цепочек ДНК, образующих двойную спираль, — сказал Тьеран. — Тогда как перинитский генетический код состоит из трех цепочек вещества, которому мы дали название ПНК, перноксирибонуклеиновая кислота, собранных в фигуру, похожую на перекошенный треугольник.
— Две цепочки служат дополнением главной, — продолжал он.
Подойдя к доске, он поднял руку, и Цветок Ветра вложила ему в пальцы мел. Кивнув в знак благодарности, Тьеран повернулся к доске и начал рисовать. Он изобразил ряд треугольников, соединенных вершинами; каждый из них был немного скошен, так что два соседних треугольника не лежали в одной плоскости. В углах треугольников он нарисовал крупные точки, которые обозначил буквами A, A', N; В, N, В'; С, С, N.
На другой половине доски он нарисовал всем известную двойную спираль дезоксирибонуклеиновой кислоты, похожую на винтовую лестницу, и обозначил «ступеньки» на одной половине лестницы буквами А, С, G, Т, а на другой — Т, G, С, А.
Для полной ясности Тьеран ткнул пальцем в каждую из букв.
— А — это аденин, С — цитозин, G — гуанин и Т — тимин. Они сгруппированы по тройкам, и каждую такую тройку называют кодоном, — продолжал он. — Каждый кодон или кодирует аминокислоту, или является особым маркером, указывающим начало или конец генетической последовательности. Поскольку комплементарных оснований существует четыре, значит, если их брать по три, может возникнуть шестьдесят четыре вариации. Но земная ДНК кодирует только двадцать аминокислот, да еще один стартовый и один конечный кодон.
— А, теперь я вспомнила, — сказала Эморра. — Это всегда казалось мне ненужным расточительством.
— Благодаря этому остается возможность расширения, — сказал Тьеран. — А также для ошибок или мутаций. Как правило, у каждого новорожденного можно отыскать шестьсот-семьсот мутаций.
— Ну да, именно поэтому мы и болеем, — кивнула Эморра.
— Больше из-за вирусов и бактерий, которые нападают на нас, когда и мы, и они хоть немного мутируем, чем из-за собственно наших мутаций, — ответил Тьеран. — Но иногда действительно проблемы создаются мутацией наших генов.
Он повернулся к искривленному треугольнику, изображавшему генетический код перинитских живых организмов.
— Здесь А, В и С всего лишь обозначают три других основания, специфические для Перна и составляющие местный генетический материал, — сказал Тьеран. Он указал на точку, отмеченную буквой А'. — Это амин, соединяющийся с А, В-прим — с В и, соответственно, С-прим — с С.
— А что такое N? — спросила Эморра. — Нуль?
— Именно, — подтвердил Тьеран. — Одно из фундаментальных различий между перинитским генетическим материалом и земной ДНК заключается в том, что вместо двух нитей, которые являются зеркальными отражениями друг друга, ПНК имеет основную нить и еще две нити, которые поочередно отражают основную.
— И получается, что у ПНК кодон состоит из четырех пар? — спросила Эморра.
Тьеран покачал головой.
— Нет, всего лишь из трех, как и наша ДНК. Эморра задумчиво поджала губы.
— А это значит, что ПНК способна закодировать только двадцать семь вариаций.
— Правильно, — ответил Тьеран. — И поскольку мы используем только двадцать две вариации из шестидесяти четырех, которые может сформировать ДНК, то получается, что ПНК на деле более эффективна.
— Она кодирует двадцать аминокислот? — спросила Эморра, глядя на Цветок Ветра.
— Нет, не двадцать, а двадцать три, — поправила ее мать.
— Они также кодирует две различные старт- и стоп-последовательности, — добавил Тьеран. — Так что для избыточного кодирования никакого резерва уже не остается.
— Благодаря комбинации трех нитей ПНК труднее разорвать, — сказала Цветок Ветра.
— Но ведь это плохо, да? — допытывалась Эморра. — Если я правильно помню, в случае доступа к генетическому материалу нити разделяются и происходит копирование сегмента.
— Это не совсем так, — сухо ответила Цветок Ветра. — Но для нашего сегодняшнего обсуждения достаточно.
Досадливо поморщившись, она взмахом руки велела Тьерану продолжать. Тот подавил порыв вступить с начальницей в спор, снова повернулся к Эморре.
— Факт в том, что перинитский генетический материал…
— Разве ты не называл его ПНК? — осведомилась Эморра.
— Да, раз молекулу ПНК труднее разделить, то и мутации в ПНК менее вероятны, чем в земной ДНК, — объяснил Тьеран. Он умолк и перевел взгляд на старую наставницу. — Так вы поэтому считаете, что у них не было болезней? Потому что ПНК гораздо менее склонна к мутациям, чем ДНК?
— Ровно на столько же, — отрезала Цветок Ветра. — Просто скорость намного ниже.
Тьеран отмахнулся от этого уточнения.
— Нет, это очень важно, — упорствовала Цветок Ветра. — Это означает, что по прошествии долгого времени в ПНК тоже обнаружатся мутации.
— Но в первую очередь это означает, что за один и тот же промежуток времени мутаций в ДНК будет больше, чем в ПНК, — сказала Эморра, бросаясь на поддержку Тьерана.
— И это еще не все, — продолжал Тьеран. — Сама ее способность сопротивляться изменениям означает, что ПНК обладает меньшими возможностями для отсеивания нежелательных мутаций.
— А мне как раз кажется, что у ПНК с такими мутациями дела обстоят прямо-таки превосходно, — холодно заметила Цветок Ветра.
Эморра взглянула на Тьерана, ожидая дальнейших разъяснений.
Тот пожал плечами.
— Она хочет сказать, что большинство мутаций сразу приведут к смерти организма.
— И ПНК одна для всех перинитских организмов? — спросила Эморра и, дождавшись утвердительного кивка Тьерана, принялась размышлять вслух: — Таким образом, то, от чего заболели… заболеют огненные ящерицы и драконы в будущем, может оказаться всего лишь симбионтом, переродившимся в паразита?
— Вполне возможно, — согласилась Цветок Ветра.
— Но каким образом это меняет нашу проблему? — задумчиво проговорила Эморра. — Что бы ни явилось причиной болезни, мы должны научить наших потомков, как ее лечить.
— А ты возьмешься обучить наших отдаленных потомков использованию генетического картопостроителя? — спросила Цветок Ветра.
— Конечно, — ответила Эморра. — Но мне будет нужен Тьеран.
— Мне будет нужен Тьеран, — возразила Цветок Ветра.
— Мы поделимся, — согласилась на компромисс Эморра.
— Согласна! — воскликнула Цветок Ветра, и ее темные глаза чуть заметно сверкнули торжеством.
Тьеран перевел взгляд с матери на дочь, потом еще раз и мудро решил промолчать.
Тьеран и Эморра стояли с двух сторон классной доски. У обоих были одинаково ошарашенные лица. Они исписали доску сверху донизу, потом им пришлось все стереть и продолжить писать дальше, но и так они смогли уместить лишь оглавление того материала, который требовалось охватить.
— Если это учебный курс, то сколько времени, по-твоему, потребуется для того, чтобы его освоить? — спросила Эморра у Тьерана.
Молодой человек задумчиво нахмурился и покачал головой.
— Я не знаю. Возможно, важнее будет, сколько времени они смогут позволить себе сидеть, ничего не делая, а только обучаясь.
— То есть ты боишься, что они начнут с конца и используют материалы, не успев узнать, для чего они нужны и как ими пользоваться?
— А ты уверена, что в их положении поступила бы по-другому?
— В таком случае нам придется придумать способ, как их удержать от этого, — сказала Эморра. — Нечто вроде экзамена — препятствие, которое они должны преодолеть, прежде чем смогут пойти дальше.
Теперь настала очередь Тьерана задуматься. Но прежде чем он нашел ответ, дверь резко распахнулась. На пороге появилась Карелли.
— Идите быстрее! Вас срочно зовет Цветок Ветра! Молодые генетики встревоженно переглянулись и бегом кинулись из классной комнаты.
Поднявшись наверх, они обнаружили женщину лежащей в кровати. Никогда еще она не бывала такой бледной и не казалась такой старой и слабой.
— Что случилось, мама? — спросила Эморра.
Не отрывая испуганного взгляда от лица матери, она нашарила за спиной стул и села рядом с кроватью.
— Все пропало, — сказала Цветок Ветра. — Генетические картопостроители не смогут сохранить все данные.
— Что? — от изумления Тьеран оглушительно выкрикнул свой коротенький вопрос.
— Слишком велик объем данных, — произнесла Цветок Ветра. — Со всей информацией относительно различных иммунных кодировок получается раза в три раза больше данных, чем может сохранить картопостроитель.
— Значит, нам придется опустить часть, как само собой разумеющееся предложила Эморра.
— А если мы выкинем не то, что нужно? — озабоченно спросил Тьеран.
— Мы не тронем ничего из необходимого, — ответила Эморра.
— А как мы сможем это определить? — не отступал Тьеран. — Или, может быть, ты надеешься, они скажут нам, что им нужно?
Эморра некоторое время тупо глядела в стену, а потом, когда слова Тьерана дошли до ее сознания, ее глаза широко раскрылись.
— Да! — воскликнула она. — И это будет ключ, которым они откроют дверь, отделяющую один класс от другого.
