Они пришли. Большие и малые корабли. Лучи света уже упали на ту сторону Меггидо, где находилась площадка террастроителей и «Аллеган». Внизу вовсю шло празднование, и стюарды в белых форменках подносили к фуршетным столам откупоренные прямоугольные фляги.

Террастроители оттягивались по полной, отлично понимая, что такой случай выпадает раз на десять лет. Сотрудникам СВБ было дано указание никого не трогать, никого не задевать, и они занимались сейчас тем же самым, что и остальные. Опрокидывали бокал за бокалом веселящей огненной жидкости, за здоровье неизвестного им функционера корпорации. При этом служащие СВБ держались обособленно.

В самом начале, когда «Аллеган» только-только сошёл с орбиты и большие грузопассажирские «Валентайны» принялись перевозить персонал «Аллегана» в основной купол и несколько спешно развёрнутых куполов поменьше, кто-то пустил слух, что ожидается салют. И что именно поэтому за столами в просторных залах купола, которые начали постепенно становиться менее просторными из-за прибывающего народа, отсутствуют орбитальщики. Потом эти слухи умерли сами собой, так же, как и вопросы о группе орбитальной поддержки… Крепкие напитки и шампанское лились рекой, музыка звучала всё громче и громче… А там, высоко на орбите, уже забили первую тревогу.

— Эй, а это кто такие? — вышел в эфир Ти-Патрик, пилот модуля георазведки. — Со стороны неосвоенного пространства движутся какие-то корабли!

— Модуль! Вы локируете инопланетный флот вторжения. Это чужаки… — по-военному прямо, в лоб, без утайки, врубил коммандер эскадры.

— Это такая шутка, да? — в рубке управления георазведчика послышался смех.

— Меньше чем через час вы убедитесь, что нет. Поэтому рекомендую заранее перейти на низкую орбиту и ждать сигнала на сброс контейнеров.

— Ага, понял. Мы будем в самом низу, чуть выше пойдёт другой корабль, и так далее. Пирог из фейерверков! Оригинально… Эй, вы что, не шутите? Мои сканеры не могут идентифицировать объекты…

— Какие же тут шутки? Малые объекты — истребители, большие — крейсеры. Вчера точно такие же гости разгромили часть эскадры у Оазиса-18 и уничтожили инфраструктуру локации, а сейчас — наша очередь. Ребята, уходите на нижнюю орбиту, постарайтесь продержаться хотя бы полчаса после начала атаки, а мы постараемся продержаться здесь… Продержаться сколько получится…

— Да вы что? Какие инопланетяне? Какие…

Но последняя фраза Ти-Патрика исчезла в мощном постороннем сигнале, сразу забившем весь эфир. Шумоподавители запоздали всего на секунду, но и этой секунды было достаточно. Операторы срывали наушники, получив сильнейший акустический удар, связь между кораблями на какое-то время оказалась нарушена. Дьявольский скрежет, переходящий в визг, долго ещё звучал в сознании каждого, кто его услышал.

На звездолётах ВКС этот сигнал восприняли как сигнал к началу атаки. И на постах уже прозвучали первые боевые команды.

— Подлётное время — час восемнадцать… Количество целей — восемнадцать малых объектов, четыре больших… — выдал информацию звездолёт-разведчик, занявший позицию среди группы астероидов на большом удалении от Меггидо.

Тут же прошла команда с мостика флагманского крейсера:

— Всем «Меркуриям» и «Сафари» занять позиции у Ларусса. Вы прикрываете орбитальные джеты…

Потом включился пост целеуказания:

— Подлётное время — час пятнадцать. Уточнение… Малых объектов — двадцать четыре.

— Истребители. Наверняка стартовали с больших кораблей… — поделился догадкой старший офицер флагмана. — Ваше решение, командор?

Полковник медлил с ответом. По всему было видно, что он не годится в дипломаты и очень даже оправданно не верит в возможность мирного исхода.

— Присоедините полицейские «Эссексы» к нашим Ка-два, пусть будут готовы к нанесению удара. Модули орбитальной поддержки пока останутся под нашим прикрытием, а патруль службы безопасности, на их велосипедах, пускай уходят на нижние орбиты, к георазвездчикам…

Ещё десять минут назад на командном мостике крейсера шёл ожесточенный спор. Штаб двенадцатой эскадры, в полном составе, участвовавшие по видеосвязи командиры отдельных крейсеров, аналитическая группа эскадры, возглавляемая опытным майором-аналитиком, — все они не могли решить окончательно, стоит ли наносить удар первыми, или же нужно дождаться вражеского удара и только потом пытаться отразить агрессию.

Многие ведь не верили, что это именно агрессия. Мало ли, что могло случиться у Оазиса-18…

— Коммандер! А вдруг они всего лишь реагируют на концентрацию нашего флота? Посчитали нас неспособными к мирному диалогу? — горячился командор карманного крейсера.

— И что ты предлагаешь? Пропустить первый удар? Я не политик, Тад, да и на тебе нет смокинга дипломата, а всего лишь мундир военного…

— Но здесь их намного меньше — звездолётов пришельцев! Мы имеем даже численное превосходство…

— При некоторых ситуациях численное превосходство не значит ничего! Вообрази себе снайпера, сидящего на вершине холма, с полной обоймой, и скачущих к нему по равнине да хотя бы сотню каких-нибудь всадников. Он сильнее каждого из них ровно во столько раз, сколько патронов в его обойме.

— Но мы не древние всадники! Наше оружие…

— Такое уже было, Тад! Вспомни, в твоей офицерской академии наверняка пересказывали случай из истории войн. Девятнадцатый век, битва за обладание Крымским полуостровом. Отважные пятьсот! Целый полк лёгких улан выкосило картечью артиллерийской батареей! Насчёт отважных пятисот не знаю, но один из них — тот, кто командовал полком, точно был полный идиот! Вспомнил? У оборонявшихся было несколько пушек и никакого прикрытия. А против них — полтысячи выходцев с британских островов… Они так и не достигли батареи, пушки под флагом с двуглавым орлом их просто разорвали на клочья несколькими залпами! У Оазиса-18 наши корабли не успели даже как следует подготовиться к бою и были атакованы. А насчёт древних воинов и снайпера с полной обоймой… Мощность вооружения неприятеля превосходит возможности нашей защиты!

— Я подчинюсь приказу, коммандер. Но всё-таки я не согласен. Истребители и четыре крейсера против наших восьми крейсеров и истребителей, не считая полицейских «Эссексов» и «Сафари»…

— Вполне вероятно, они откорректировали необходимое для завоевания господства в локации количество кораблей. И посчитали именно такие силы вполне достаточными для атаки локации Меггидо.

— Всё равно, я готов рискнуть коммандер. Я не верю в невозможность мирного диалога…

Полковник прикрыл глаза. Как военный, он понимал, что его единственный шанс выстоять в этой схватке — атаковать первым. Постараться выбить как можно больше звездолётов врага ещё на подлёте, пока они не рассредоточились. Но как человек, как представитель человеческой цивилизации, где-то внутри испытывал точно такие же сомнения. Ему не было известно, атакованы ли локации, где не имелось кораблей ВКС, или же нападение происходит там, где другая цивилизация ощутила возможную угрозу. И их командоры приняли точно такое решение о превентивном ударе.

— Тад, а твои офицеры, они тебя поддержали? Они согласны уйти погибать без боя?

— Большинство считает так же, как и я. Нужно попытаться, чтобы исключить ошибку.

— Значит, так… — полковник собрался с духом, прежде чем отдать приказание. Он понимал, что ответственность за всё, что произойдёт с эскадрой, независимо от того, каким будет исход, — в любом случае ответственность будет лежать на нём, а значит, именно он должен озвучить приказ. — Командор Тад! Приказываю вывести подчинённый вам корабль из строя и попытаться вступить в контакт…

— Принято, ком! Благодарю за доверие!

Мальчишка, молокосос, думал полковник. Романтика дальнего космоса всё ещё в его голове и ветер фантазий. У тех, кого пришельцы сожгли на Оазисе-18, тоже были свои фантазии, свои надежды…

Сопровождать Ка-два вызвалось ещё четыре истребителя, думающих так же, как и командор Тад.

— В любом случае, — вышел на связь один из пилотов, — это будет выглядеть не как угроза, а как торжественный строй. Как раз по случаю.

— Откуда тебе известно, как всё выглядит в глазах пришельцев? — вспыхнул полковник, но потом решил идти до конца в принятом решении. — Два истребителя. Оружие деактивировать…

— Принято, ком!

Полковник знал, что никто его не осудит за такой эксперимент, даже если он допускает ошибку. В его решении присутствовал элемент другой логики. Если пришельцы настолько уверены в своём превосходстве и уверенность их оправдана, то потеря одного из Ка-два и двух «Меркуриев» не сможет сказаться роковым образом на общем исходе сражения. А вот в случае успеха такой миссии сражения не будет вообще, и кто знает, куда заведут дальнейшие шаги по дороге звёздной дружбы! Для командующих соединениями всегда существовало важное правило: не стоит идти на риск, если нет уверенности, что в случае успеха выиграешь больше, чем потеряешь в случае неудачи. Полковник следовал именно этому правилу, отправляя один из крейсеров навстречу врагу.

— Что у Хамета? — резко сменил он тему, чтобы отвлечься от слишком противоречивых мыслей.

— В локации Хамет присутствуют два наших тяжёлых крейсера, номерные «Форвард-шестой» и «Форвард-седьмой», восемь новейших истребителей «Молния» и линкор «Хлоя». Так же к ним направилось четыре станции «Эссекс» полицейского патруля — для эвакуации персонала навигационного поста…

— Мне это известно! Какие силы противника вошли в локацию и сколько у них времени до контакта?

Сразу же после вопроса коммандера стало предельно ясно — начнись сражение у Хамета раньше, чем произойдёт сближение с силами врага на Меггидо, и вся затея командора Ка-два, отправившегося навстречу с миссией мира, сразу же потеряет смысл.

— Для Хамета — подлётное время… Час десять. Двадцать четыре малые цели, четыре крупные.

— Всё ясно. И там, и здесь, они направили идентичные по составу эскадры. Четыре корабля, размерами сопоставимые с нашими тяжёлыми крейсерами, двадцать четыре истребителя. Хорошо хоть, пока ещё не появились такие же чудовища, что вышли из Прилива в Оазисе-18… Дайте на мостик карту локации! Держите постоянную связь с группой у Хамета.

В центре командного мостика, над столом с мониторами, отображающими состояние эскадры, возникло голографическое изображение всей локации Меггидо с прилегающими районами, с отображением расположения всех имеющихся сил.

Вот, у самого Ларусса, застыли в неподвижности двадцать мелких точек. Самые малые корабли: десять оставшихся истребителей «Меркурий», пять полицейских вооруженных скутеров «Сафари» и пять миниджетов орбитальной службы «Аллегана». У одного из скутеров час назад обнаружились неполадки в системе навигации, и пилоту было разрешено отправиться на поверхность планеты. Ему так и не стало известно о том, что должно произойти. Контейнер со скутера принял один из георазведчиков «Аллегана».

По замыслу коммандера эскадры истребители, как самые манёвренные и высокоскоростные корабли эскадры, составляли подвижный резерв и должны были вмешаться в битву, когда начнёт вырисовываться общий рисунок сражения. Кроме этого, истребители имели приоритетную задачу: что бы ни происходило здесь, на высоких орбитах, если враг попытается произвести высадку десанта, все «Меркурии» должны атаковать десантные транспорты.

В отдалении от Меггидо, в первой линии, готовились к бою три оставшихся карманных крейсера и четыре патрульные станции «Эссекс». Стратегический план предусматривал ракетную атаку с целью уничтожения максимально возможного количества звездолётов врага. Приоритетными целями были обозначены крейсеры. Тогда ещё ни полковник, ни подчинённые ему командоры не знали, на что способны вражеские истребители!

Сразу после запуска ракет все корабли первой линии должны были отходить к Меггидо, под прикрытие четырёх тяжёлых крейсеров. Ка-первые, как обозначали во флоте каждый тяжёлый крейсер, изначально находились в двадцати тысячах километрах над поверхностью Меггидо. И после атаки, проведённой первой линией, они сразу же выдвигались вперёд, начиная гравитационный обстрел. Восьмёрке модулей орбитальной поддержки, зависших сейчас рядом с Ка-первыми, среди которых был и «Хулиган», под прикрытием атаки крейсеров нужно было спуститься на низкую орбиту, где уже находились оба георазведчика «Аллегана» и шесть лёгких скутеров службы безопасности ТОСТа. Шесть велосипедов, как окрестил их полковник из-за отсутствия действенного вооружения.

— Фигуры расставлены, игра началась! — сказал кто-то из штабной свиты и готов был продолжить развивать эту тему, но его прервал возглас дежурного офицера:

— Коммандер! Связь с Хаметом прервана! Опять этот проклятый сигнал! Теперь они глушат им наши передачи.

— Е-два, е-четыре… Первый ход на второй доске за врагом… Посмотрим, что дальше…

После утраты связи с группировкой у Хамета всем офицерам двенадцатой эскадры оставалось только следить, как пойдут дела у Ка-второго, сокращавшего дистанцию со стремительно приближающимся врагом.

— Подлётное время — сорок минут! Время до контакта пришельцев с Ка-вторым и «Меркуриями» — двадцать семь с половиной. Скорость объектов в два раза выше!

Полковник знал, что начальное возбуждение, связанное с ожиданием, исчезнет, как только произойдёт что-то одно из двух: или встреча с цивилизацией, которая способна сосуществовать с человечеством, разделяя бескрайность Галактики, или огневой контакт с врагом. Но что бы ни ожидало парламентёров эскадры, в любом случае это будет ответ. Ответ и руководство к действию.

— Пусть сделают остановку, а потом снова начнут движение! — скомандовал полковник. — Должны ведь они хоть как-то показать свои мирные намерения. При первом признаке опасности, даже если это будет из области метафизики, хоть дурное предчувствие, хоть неожиданное странное желание почесать правую ногу, что угодно! Сразу пусть уходят на форсаже!

— Передаю, ком! Ка-второй отвечает, что признаков агрессии не наблюдает. Объекты идут с постоянной скоростью. Определён их строй: четыре больших корабля позади двадцати четырёх малых…

Сканер пространства отобразил в голографической проекции, как остановились на несколько секунд крейсер и два истребителя, и потом снова начали набор скорости.

— Ка-второй сообщает, что пытается подавать световые сигналы бортовыми прожекторами. Одна-две-три вспышки, и снова — одна-две-три, но пока никакой ответной реакции со стороны объектов не последовало. Подлётное время объектов до первой линии — тридцать минут, время до контакта с Ка-вторым — двадцать…

— Что у Хамета? Есть связь?

— Связи нет, коммандер. Подлётное время — девятнадцать…

Орбитальщикам, первыми из которых были Рой с Мартином, уже сообщили реальное положение вещей. Полковник не видел смысла скрывать всю правду до последней минуты. Чертыхаясь, экипажи георазведчиков ушли на низкую орбиту. Модули поддержки остались с крейсерами.

— Пилот! — обратился полковник к Рою, когда «Хулиган» достиг причальной площадки и был доставлен в ангар. — Всё, что ты сейчас думаешь, оставь при себе. Это война. И если нам придётся сражаться, то мы будем сражаться. Если ты решишь, что куда лучше побыть пушечным мясом на поверхности, можешь отправляться прямо сейчас. В конце концов, нет никакой разницы, окажутся заряды рядом с «Аллеганом», если будут сброшены с орбиты, или окажутся рядом, когда враг сбросит десант. Никто ведь не знает, как пойдут у нас дела. Только эти штуки, что у тебя на подвесках, — они как вымершие страшные животные. И лучше держать их как можно дальше от «Аллегана». Специалисты по вооружению, которые смогли бы рассказать, как устроены и как поведут себя наши фейерверки, погибли вместе с «Форвардом-третьим», вчера, у Оазиса-18. А я бы не хотел, чтобы какая-то случайная реакция подняла всю вашу грузовую площадку на воздух! Если враг скинет большой десант, можешь быть уверен, людям с «Аллегана» не выстоять… Видишь вот тот транспорт? Это вы там что-то понапридумывали про девиц. На самом деле он несёт на борту кое-что другое, и я прямо сейчас спущу его на поверхность. Так что если вы получите сигнал о сбросе контейнеров, то получите именно с этого транспорта. А вообще, это тебе уже решать — оставаться на орбите, чтобы получить шанс после активации заряда и не превратиться в облако атомов вместе с «Аллеганом», или активировать заряд, находясь на поверхности. Гарантирую — шансов у вас тогда не будет. Бомбы рассчитаны на подрыв при высоте от нуля до ста метров над уровнем площадки, так что…

— А почему нам сразу не разъяснили, что происходит?

— Это вопрос не только ко мне, командор «Аллегана» тоже в курсе всех новостей. И паника на Меггидо ему не нужна, потому что транспорт не сразу подаст сигнал, даже если десанту врага удастся начать действовать. Всё будет зависеть от количества тех сил, что высадятся на поверхность. Посмотрим ещё, сколько их кораблей сумеют достигнуть поверхности.

Понимая, что спорить с офицером бессмысленно и что всё давно уже решено без его участия, Рой только развёл руками, повторяя:

— Об этом можно было рассказать ещё в ремонтном ангаре…

— Извини. Никто не хотел рисковать. Скажи лучше, как ты догадался… Про контейнер…

— Это я догадался! — Мартин выступил вперёд. — Мой пилот абсолютно ни при чём!

— Прикрывать друга — это всегда хорошо! — заметил полковник, и добавил: — но только мне ведь всё равно. Просто было интересно. А сейчас нет даже смысла спрашивать, как тебе удалось… Утечка информации — слишком частое явление. Всё, парни, разговор окончен. Можете стартовать и ориентироваться уже по ходу событий. Гарантий на войне не бывает. Только возможности. А вот как их использовать — решайте сами. Только не наделайте глупостей. Договорились? Или мне нужно сейчас же освободить подвески вашего модуля?

— Я… я не знаю, — честно признался Рой. — Но если командор «Аллегана» в курсе…

— Он в курсе, — вместо полковника ответил Мартин. — Я точно знаю. Пошли, Рой, полетаем с огромной кучей дерьма на подвесках, как ты говорил… А если положение действительно окажется безвыходным — запустим фейерверки…

— Подлётное время… Время до контакта с Ка-вторым — семь минут! — продолжался отсчёт.

— Первая линия к бою готова!

— Связь с Хаметом не восстановлена…

— Крейсер к бою готов!

— «Меркурии» на позиции…

Чёткие доклады неслись со всех сторон. Вахты рапортовали о состоянии ходовой части, навигационных систем, систем вооружения…

Позади тяжёлых крейсеров восемь модулей поддержки ожидали, чем всё закончится, или хотя бы — с чего начнётся?

На поверхности, рядом с «Аллеганом», не замеченный никем, садился транспортный корабль, шлюзы которого продолжали оставаться закрытыми. Внутри куполов гремела музыка и стюарды в белом открывали всё новые и новые фляги. На огромных видеоэкранах мелькали записи последних футбольных матчей, видеоклипы, фильмы, юмор, что угодно, и каждый мог выбрать себе по вкусу. Никто не знал, что случится с ними очень и очень скоро, потому что орбитальный бой быстротечен. Инженерная техника, подогнанная к самым куполам, передвижные арсеналы проходческого оборудования — всё было наготове. Праздник продолжался.

— Подлётное время… Время до контакта объектов с Ка-вторым…

— Они ещё раз остановились. Теперь опять набирают скорость. Продолжают подавать световые сигналы и вызов на открытой волне…

Вразрез с этим начали звучать и совсем другие фразы.

— Торпедная секция докладывает: объекты в радиусе поражения дальнобойных торпед!

— Артбатарея докладывает: энергоприёмники генераторов изменённой гравитации заполнены, орудийные порты открыты…

— Секция лазерного вооружения… Системы наведения задействованы…

Полковник уже торопил время. Сейчас или никогда. Один Ка-второй решить исход боя не мог, а вот одна-две минуты — вполне.

— Минута до контакта объектов с Ка-вторым!

И это оказалась последняя хорошая новость.

Вначале что-то изменилось в голографической карте. Секундой позже это изменение осознали полковник и находящиеся поблизости офицеры. Ещё через три секунды тяжкое известие подтвердил дежурный оператор.

— Утрата связи с Ка-два и обоими «Меркуриями»!

Три точки — одна яркая, большая, и две поменьше — перестали существовать, исчезли, оказались стёрты с карты…

Они даже не успели понять, что были атакованы.

И тут же взревели базеры боевой тревоги.

— Ка-второй и «Меркурии» уничтожены! Атака! Атака! Подлётное время объектов — шесть минут! Фиксируется запуск ракет!

«Мир-ротворцы!» — коммандер почувствовал чуть ли не ненависть к упрямцу-капитану, которому удалось убедить полковника в осуществлении такой нелепой затеи и из-за которого эскадра лишилась нескольких важных минут. Вместе с крейсером и истребителями погибла надежда на звёздную дружбу.

— Торпедам — запуск! Орудия к бою!

Из кораблей первой линии через минуту осталось только два Ка-вторых и один полицейский «Эссекс», который, вместо того чтобы стартовать на форсаже после запуска своих ракет, начал лазерную стрельбу. И был уничтожен после первых же попыток нащупать цель.

— Гравитационное оружие! У них — гравитационное оружие с дистанцией стрельбы, в десять раз превышающей возможности наших генераторов гравитации!

— Ракетная атака! «Форвард-второй» получил два попадания!

— Ка-вторые атакованы истребителями, они не успеют отойти к Меггидо!

— Скорость объектов — семь десятых от световой!

— «Форвард-пятый» получил повреждение ходовой части!

— Один Ка-второй уничтожен!

Минуты стали секундами, а секунды мелькали, как сполохи боевых лазеров. Невероятно вёрткие истребители врага — теперь уже врага без всяких надежд и сомнений! — маневрируя, передвигались по сложным, запутанным траекториям, на скоростях, исключающих возможность баллистическим вычислителям выдать целеуказания. Рассредоточившись, истребители словно шрапнель прошли сквозь строй тяжёлых крейсеров, оставляя позади сбитые надстройки и рваные раны в телах звездолётов Солнечной. Но этот проход не остался полностью безнаказанным:

— Попадание во вражеский крейсер!

— Уничтожено три истребителя противника!

И сразу же:

— Мы потеряли «Форвард-второй»!

Лицо полковника стало белее мела, как форменный комбинезон. Казалось, вся кровь с лица ушла в сердце, которое оплакивало поражение.

Рядом с флагманским «Будгардом», крейсером новейшей серии, на котором и находился коммандер эскадры, вспухало облако. Металл и человеческая плоть. Остатки «Форварда». Врагу удалось меньше чем за две минуты уничтожить больше половины группы. Способность сопротивляться сохранили только два номерных крейсера — «Форвард-первый» и «Форвард-пятый», и флагман, чьи усовершенствованные системы защиты более или менее успешно смогли прикрыть корпус от разрывов ракет и серии гравитационных ударов, которыми молотили по «Будгарду» вражеские крейсеры.

— Отход к Ларуссу! Кормовая секция, отгоняйте истребители! «Меркуриям» вступать в бой только по моей команде!

— Командор! Связь с нашими истребителями потеряна!

Полковник тут же бросил взгляд на карту. Двадцать точек всё так же мерцали за обратной стороной планеты-спутника.

Аномальная зона! Какая глупость!

Он вспомнил, как пытались вызвать модуль поддержки и как пилот сказал что-то о зоне эфирного провала. Тревожные новости ходят парами, и тут же появилась очередная вводная.

— С крейсеров противника запущено девять кораблей! — доложили с тактической вахты.

По эстафете эта вводная ушла на пост целеуказания:

— Это не истребители! Траектория движения прямолинейная! Расстояние до объектов… Вероятность поражения…

Нет никакой вероятности, сразу понял коммандер. Три крейсера сразу же прикрыли их манёвром. Теперь, даже если «Форварды» или сам «Будгард» решились атаковать новые объекты, им пришлось бы пройти вблизи генераторов гравитации врага. А их работа оказалась безупречной — на каждый залп группы кораблей Солнечной противник отвечал пятью-шестью залпами, каждый в десять раз превосходящий вооружение ВКС по мощности и дальности поражения.

«Форвард-пятый», у которого была повреждена ходовая часть, неожиданно выбился из строя, кренясь влево-вниз, и пошёл на сближение с крейсерами пришельцев.

— На «Пятом» потеряно управление! Нарушен вектор тяги, движки находятся в постоянном разгоне!

Помочь раненому кораблю с такими повреждениями не могло даже чудо. Экипажам двух оставшихся крейсеров оставалось только наблюдать, как с «Пятёрки» одна за другой слетают броневые панели, не выдерживающие ударов гравитационных орудий. Вдобавок четвёртый крейсер пришельцев, получивший попадание дальнобойной торпеды и не участвовавший до сих пор в схватке, начал подавать признаки жизни. Стабилизировав полёт и поравнявшись с остальными крейсерами, он тоже выпустил три объекта, сразу же прикрывая запуск, выходя наперерез «Форварду-пятому».

— Объекты выходят к Меггидо! Предположительно готовятся совершить посадку на поверхность.

— Это десантные транспорты, и мы их, кажется, упустим… — уже не надеясь ни на что хорошее, прокомментировал полковник.

Но кубики военной удачи вертятся, подпрыгивая, без остановки. На их гранях мелькают и единицы, и двойки, и шестёрки, далеко не всегда можно понять, в какой момент и что выпадет, для какой из сторон — удача, для какой — наоборот…

— «Меркурии» вышли на связь! Они пошли на перехват транспортов!

Истребители пришельцев, тут же прекратив свои смертельные танцы вокруг крейсеров ВКС, кинулись вдогон. Такое изменение объекта атаки позволило комендорам «Форварда-первого» и «Будгарда» сбить сразу пять штук. Но и шестнадцать оставшихся — слишком большое превосходство над «Меркуриями». Командор группы истребителей наверняка это всё понимал, даже не пытаясь снять с кормы преследователей, сосредоточив все усилия на перехвате транспортов — кораблей прямоугольной формы, которые уже коснулись верхних слоёв атмосферы Меггидо.

— Коммандер! Они сбили четыре транспорта! Поправка — пять транспортов! А «Пятёрка»…

«Форвард-пятый», на палубах которого вовсю бушевали пожары, с которыми не могли справиться системы обеспечения безопасности, потерявший больше половины боевых установок и продолжающий неуправляемый полёт, неожиданно оказался вблизи четвёртого крейсера противника. Три других больших звездолёта пришельцев прекратили гравитационный обстрел, чтобы не задеть и свой корабль. Слава Богу, подумал коммандер, для лазерных импульсов и гравитационной волны не существует системы «свой-чужой»!

Израненная «Пятёрка» вступила в противоборство с врагом.

— Почему не эвакуируется оставшийся экипаж? — задал вопрос кто-то из свиты коммандера.

— Потому что у них было два листка бумаги с надписями «задница» и «полная», а они умудрились из них сложить слово «удача»! — ответил полковник.

«Пятёрка» действовала сейчас только носовыми артустановками и вспомогательными лазерными излучателями, потому что в основной секции лазерного оружия не осталось ни одного живого человека и ни одного неповреждённого автомата. У её соперника, по-видимому, были сбиты системы наведения. Четыре ракеты врага прошли на удалении от «Форварда» и были уничтожены средствами противодействия в момент, когда начали манёвр возврата к захваченной цели. В ответ «Пятёрка» влепила дальнобойную торпеду. В упор, прямо в центр двух перекрещенных несущих конструкций, где угадывались очертания командной рубки. Вражеский крейсер вздрогнул, выкидывая газовые струи, тут же превращающиеся в облака смёрзшихся частиц. А потом «Форвард», не успевший отвернуть в сторону или потерявший возможность маневрировать, на всём ходу буквально вошёл в корпус чужого крейсера. В следующее мгновение запас активного вещества на крейсере пришельцев сдетонировал, и оба корабля, два бывших соперника, растворились в ярчайшей вспышке, превращаясь в плазменное облако.

Сила детонации оказалась такова, что находящийся ближе остальных к месту взрыва корабль врага попал в зону новосотворенного пространства — ударной волны при детонации, и его несущие оси переломились, будто спички. Оторванная конечность одной из осей, со всё ещё работающей двигательной установкой, сиреневым метеором прочертила длинную линию в сторону Меггидо, поставив в конце точку прямо на одном из трёх транспортов, уходивших последними.

«Меркурии» израсходовали все свои ракеты, сбив ещё два транспорта, после чего их нагнали истребители врага, уничтожив лазерными ударами восемь из десятка. Но затем, в свою очередь, оказались атакованы пятёркой скутеров «Сафари», которые выдвинулись вслед за «Меркуриями» и оказались позади. Поэтому у «Сафари», когда они обнаружили перед собой врага, осталась только одна возможность — атаковать!

Жалящими импульсами лазерных установок скутеры пронзили два крайних истребителя, которые сразу же вышли из боя, уходя к крейсерам, оставляя за собой след из смёрзшихся частиц. На этом удача для «Сафари» и закончилась. Четырнадцать истребителей легко расправились со скутерами, и пять точек на карте локации погасли навсегда…

Наступила следующая фаза схватки. Флагман «Будгард» вместе с «Форвардом-первым» прижались к Ларуссу, контролируя пространство перед собой. Два противостоящих им крейсера пришельцев заняли позицию напротив, но атаковать не спешили. Их истребители, окончив сопровождение транспортов, которым уже ничего не угрожало, вернулись на орбиту.

Два крейсера, четырнадцать истребителей, — ещё два, повреждённые скутерами, скрылись в ангарах одного из крейсеров, — у врага, и два крейсера плюс два истребителя — остатки эскадры ВКС — застыли друг напротив друга. Гравитационные орудия пришельцев молчали, причина этой передышки была неизвестна коммандеру, но он особо и не задумывался над ней. В бою для любого события может быть только одна оценка — тактическая. О причинах всего-всего можно подумать потом, если это «потом» случится.

— Торпедные отсеки! У вас что-то осталось?

— Пусто, коммандер! Есть только обоймы с маломощными «иглами»… Для такого противника, как крейсер, — что слону дробь.

— А для их истребителей?

— Для истребителей наоборот — как с молотком гоняться за комарами… Разве что отпугнуть.

— Ясно. Потери?

— Легла половина прислуги…

Полковник скрипнул зубами. Израсходовать весь запас, потерять половину персонала торпедных секций и уничтожить всего лишь несколько истребителей, да и то, по большей мере, благодаря случайности. Майор-аналитик, находившийся рядом, на командном посту заметил это состояние коммандера.

— А всё-таки это замечательно… — кинул он фразу, отчего лицо полковника стало ещё угрюмей.

— Что замечательного? Вы контужены? Или видите то, чего ни я, ни остальные не заметили?

— Вижу, полковник. Прекрасно вижу. Именно то, что вы пока ещё не заметили.

— Поделитесь? Чтобы я не решил, будто с вами не всё в порядке…

— Конечно. Даже успел уже подготовить кое-какие заметки. И я действительно считаю, что нам повезло с таким противником. Потому что всё могло оказаться намного хуже.

— Куда уж хуже! Мизерный успех при таких потерях! Если бы не удача «Форварда-пятого», вообще можно говорить о проигрыше всухую.

— Я не подсчитывал цифры. И имею в виду совсем другое. Наш враг, кем бы ни были пришельцы, действует понятным нам оружием — торпеды, боевые лазеры, гравитационные удары, ну разве что плазмомёты их истребителей заставляют удивиться. Принципы движения их кораблей — тоже традиционны. Гравиквазерное расщепление. Никакого качественного превосходства. Только количественное — в мощности артиллерийских установок, в дальнобойности и скорострельности. А это вопрос чисто технический. Представляете, что было бы, если пришельцы обладали оружием или двигательными системами, в которых нам был бы непонятен даже принцип действия? Какие-нибудь аннигиляторы материи, над которыми наши учённые безуспешно бьются столько лет, или неизвестный вид излучения, блокирующий действие всей нашей аппаратуры. Во время боя было отмечено несколько попыток врага использовать какое-то поле, влияющее на работу тактических и навигационных вычислителей, но при простой схеме дублирования их попытки остались безрезультатны. Наши вычислители включались попеременно, обнуляя коды доступа, именно поэтому результаты стрельб не такие эффективные, как нам хотелось бы. Но в будущем, если оказаться к этому готовым и сразу использовать защиту для вычислителей и всей бортовой компьютерной техники, результаты улучшатся. Я не инженер и не знаю, как эта проблема решается технически, но уверен в главном — в том, что она решается. Иначе мы бы не продержались и минуты, оказавшись беспомощными с самого начала.

— Вы меня решили успокоить? — недоверчиво осведомился полковник.

— Всех нас успокоят вот эти летающие поперечины — крейсеры или же спустят на нас свору своих истребителей. Я говорю о том, что это превосходство — только временное. Нашим торпедам хватает мощности подрывного заряда для того, чтобы нанести повреждения врагу. Не хватило всего лишь скорости и манёвренности, потому что раньше у нас не было такого врага и таких целей, для которых нужны скоростные торпеды. Скоро эта новость станет достоянием всей Солнечной, и на заводах, изготавливающих вооружение, запустят ещё один дополнительный цикл при производстве торпедного оружия. Усиленные движки, высокоскоростные расчётчики. И врагу не поздоровится. То же самое готов сказать о гравитационном оружии. Теоретически количество энергии, отводимой из центральных энергетических установок для гравитационного удара, неограниченно, можно забрать хоть всю, правда, в ущерб скорости, но тогда и наши генераторы гравитации станут мощнее и возрастёт уровень концентрации гравитационной волны, что увеличит дальность действия. Лазерные секции вообще не нуждаются в принципиальной переделке. Им просто не хватило более быстродействующих баллистических вычислителей и более подвижных турелей. Это тоже вопрос времени и небольшого переоснащения вместо замены всего комплекса вооружения кораблей… Так что…

— Простите, майор. Ваши наблюдения действительно ценны. Я просто не имел времени над всем этим задумываться, но сейчас выражаю полное согласие с вами. Жаль, что нам это понимание уже не поможет.

— Мне тоже жаль. Но тут уже ничего не поделаешь. Как говорится: не преступно делать ошибки, преступно их не исправлять. Вот, разве что, не знаю теперь, как поделиться этими мыслями с инженерами Солнечной…

— Приготовьте пакет с информацией, если появится возможность хоть как-то, хоть кому-то выбраться наружу из запертой локации, он доставит этот пакет куда нужно, и там ваши заслуги будут оценены… Ещё предлагаю запустить зонды, оснащённые системами «свой-чужой». И раскидать их по локации. Часть — здесь, часть — у Хамета. Знать бы ещё, что там творится, остались ли целыми корабли второй группы… Всё-таки, с ними старушка «Хлоя», я помню этот линкор со времени, как впервые надел форму навигатора. Вот их гравитационные орудия главного калибра способны на многое…

Коммандеру было неведомо, что к тому времени линкора «Хлоя» больше не существовало. Вступив в затяжную дуэль с атакующими крейсерами и задействовав для этого абсолютно всё вооружение, на линкоре прозевали атаку истребителей, слишком понадеявшись на средства защиты и крейсерское прикрытие. Двадцать четыре малых звездолёта пришельцев, легко проскользнув мимо тяжёлых крейсеров Солнечной и потеряв при этом только два корабля, подошли к «Хлое» вплотную, выпустив по четыре ракеты каждый. Из восьмидесяти восьми ракет, уничтоживших сразу почти все надстройки линкора, лишивших его броневых панелей и искореживших корпус, несколько ракет нашли дорогу к сердцу «Хлои» — центральному реактору, а также к его арсенальным отсекам… Герметизация и без того повреждённого корпуса оказалась полностью нарушена во многих местах, взрывом реактора и энергоприёмников оружейных секций выкосило до восьмидесяти процентов экипажа. Но даже тех, кто каким-то чудом не погиб непосредственно во время такого ошеломляющего удара, в конечном итоге ожидала смерть. Через несколько минут агонии выживших на линкоре не осталось.

Более успешно, чем «Меркурии», действовали новейшие истребители «Молния», сумевшие в жестокой схватке произвести равноценный обмен. Они погибли — все восемь пилотов, но успели сжечь восемь истребителей пришельцев. А объединённая группа из двух тяжёлых крейсеров и четырёх патрульных станций «Эссекс» общими усилиями выбила ещё восемь истребителей и повредила два крейсера противника. Шесть оставшихся истребителей, также получивших повреждения от близких разрывов торпед, были вынуждены встать в ангары одного из своих крейсеров. В этой ожесточенной битве корабли сошлись борт в борт, и враг не сумел использовать преимущество в дальнобойности гравитационной артиллерии. Но оба крейсера ВКС и три «Эссекса» получили, как часто иронизировали до этого военные, повреждения, несовместимые с жизнью кораблей. Их экипажи погибли практически полностью, только на одном из крейсеров — «Форварде-седьмом» — осталось несколько изолированных в герметичных отсеках постов. Остались, чтобы ожидать конца, который должен был наступить, как только иссякнет кислород в отсеках.

Последний «Эссекс» пытался таранить ближайший к нему крейсер, и эта попытка ему почти удалась. Почти — потому что последствия тарана оказались примерно такими же, как если бы пассажирский скутер столкнулся с грузовой платформой. Крейсер пришельцев потерял ход, но сохранил целостность конструкции, а патрульная станция разлетелась на куски, поскольку не обладала броневой защитой и усиленным каркасом основного корпуса…

— Секция лазерного оружия? — полковник продолжал опрос боевых постов, оставаясь в счастливом неведении относительно судьбы группировки у Хамета.

— Противник уничтожил восемь установок из двенадцати… У них защита — о такой только мечтать, коммандер!

— Артиллерия?

— Работают только два генератора гравитации… Остальные вышли из строя, орудийная прислуга уничтожена…

— Чёрт! Что на «Форварде»?

Закончив принимать доклады о состоянии флагмана, полковник запрашивал другой уцелевший крейсер.

— Имеем две дальнобойные торпеды и шесть сохранившихся лазерных установок! Вот только расчётные системы повреждены… Выбито больше половины экипажа… Защита неэффективна…

Патовая ситуация для дальнейших действий. Защита «Будгарда» позволяла приблизиться к неприятелю, но его нечем было атаковать. На «Форварде» положение дел с точностью до наоборот. Плюс — непонятные действия пришельцев. Чего выжидал враг, было вообще не понять.

— Возможно, они проводят анализ сражения. Оказались слишком самонадеянны, отправив к Меггидо только небольшую группу, и вот результат: вместо того, чтобы задавить нас численностью, а они вполне могли себе такое позволить, — коммандер вспомнил ситуацию у Оазиса-18, — у врага уничтожено два больших корабля и восемь истребителей… Не так уж плохо для первого раза! — Он снова вернулся к событиям у Оазиса-18. — Похоже, мы первые оказали хоть какое-то сопротивление, и избиения младенцев у них не вышло. Пусть даже основная часть наших успехов принадлежит одному-единственному «Форварду-пятому», вечная им слава!

— А что же с транспортами? Они успели выбросить десант, и теперь на поверхности…

— Теперь на поверхности начинается то, что для нас, похоже, уже заканчивается! — сказал полковник. — Похоже, наша передышка окончена.

Оба вражеских крейсера вновь раскрывали орудийные порты…