…Капитан Кощеев возник в дверном проеме и, доложив о прибытии, с надеждой посмотрел на генерала:

— Вы читали мой рапорт, сэр?

— Садись, Алексей… — Расстегнув верхнюю пуговицу кителя, Харитонов кивнул в сторону дивана и, выбравшись из-за своего стола, опустился в глубокое кресло по другую сторону от журнального столика. — Конечно же, читал.

— И каким будет ваш ответ?

— Чего тебе не сидится в Академии? — вопросом на вопрос ответил генерал, — Ты лучший преподаватель из тех, которых я видел. И таких, как ты, в Конфедерации — единицы. «Учился летать у Кощея» — бренд. Который признают все офицеры ВКС…

— Владимир Семенович! — Кощеев сцепил пальцы обеих рук в замок и грустно посмотрел на начальство. — Я ушел из строевой части по вашей просьбе. Формулировку помните?

— Смутно…

— А я помню. Слово в слово… — Кощеев криво усмехнулся и, немного подумав, процитировал: — «Судя по имеющимся у меня разведданным, война вот — вот перейдет в стадию позиционной. За предыдущие два года мы потеряли слишком много хороших пилотов, поэтому задача номер один, которую мы видим на ближайшие годы, — воспитание достойной смены, способной бить врага хотя бы количеством»…

— Что-то такое припоминаю… — кивнул Харитонов.

— Это еще не все. «Мы пришли к выводу, что в настоящее время оптимальной точкой приложения сил лучших пилотов Конфедерации является не война, а преподавание. Поэтому прошу тебя как офицера и патриота некоторое время поработать инструктором летного дела в любой Академии по твоему выбору…»

— Мои слова. Насколько я помню, ты думал что-то около недели…

— Восемь дней. Я согласился. Потому, что вы были правы. Тогда… — кивнул капитан. — Сегодня ситуация изменилась. Во-первых, война перешла в активную фазу, и в ближайшее время следует ожидать серии попыток захвата обитаемых систем Окраины. Во-вторых, единственной силой, способной изменить соотношение сил с Циклопами, являются ваши Демоны. А значит, мое преподавание в Академии теряет всякий смысл. В-третьих, «некоторое время» — это не НАВСЕГДА…

— Ты мог бы преподавать у меня в Проекте… — склонив голову на плечо, хмыкнул генерал.

— Как? Для того чтобы корректировать работу курсанта, я должен быть быстрее его. И опытнее. Увы, по сравнению с возможностями ваших модификантов мои навыки — детский лепет. Я изучил все записи их боев, которые нашел в общем доступе. И те, которые сделал сам около Квидли. Вывод прост — я не смогу так летать. Никогда. И научить их чему-то тоже не смогу. Не хватит физических кондиций. Поэтому, как офицер и патриот, считаю своим долгом попроситься во вторую очередь Проекта. Или в третью: хочу приносить пользу с максимальным КПД. Хочу снова почувствовать себя пилотом…

— Ты и так пилот. И не просто, а «Мастер-пилот»…

— Да? В системе Квидли весь Двенадцатый флот сбил три истребителя Циклопов! ТРИ!!! А десять «Кречетов» ваших Демонов — двадцать восемь. Не потеряв при этом ни одного своего. Как? Владимир Семенович! Я знаю, на что был способен один из них чуть меньше года назад. Сам его учил Так вот, за такой короткий промежуток времени Волков не мог так слетаться со своими подчиненными. Я анализировал каждый маневр его звена. Такой согласованности действий невозможно добиться одними тренировками — каждый борт в нем летает так, как будто управляется общим искином. Но в условиях постоянной работы генераторов помех это нереально. Отсюда вывод: либо вы решили вопрос с экранированием сигнала, либо изменили Демонов не только физически. Первый вариант отпадает — зачем идти на нарушение закона о глубоком вмешательстве в геном человека, если эскадрилья управляемых иски— нами «экранированных» машин, способных выдерживать любые перегрузки, может раздолбать любой корабль Циклопов? Нелогично. Значит, в Демонах есть что-то такое, что позволяет реагировать на изменение оперативной обстановки не столько соло, но и в групповом режиме… В общем, меня мало интересует название этого процесса или свойства — я хочу вернуться в боевое подразделение. Вернее, не так. Я хочу служить в лучшем боевом подразделении Конфедерации — в подразделении Демонов. И вместе с ними бить Циклопов. То есть пройти ту же цепочку изменений, которую пережил Волков…

— Это не так просто… — вздохнул Харитонов. — И тебе не двадцать лет…

— Я готов на любые необходимые процедуры, начиная со стандартного омоложения. И на любой риск… — пожал плечами Кощеев. — Я — пилот. И умру им. Пусть даже на операционном столе…

— Хорошо… — вздохнул генерал. — Завтра я подпишу приказ о твоем переводе в Первый отдел ОСО ВКС. Так что в Академию можешь не возвращаться. Координаты комма оставь у секретаря — я с тобой свяжусь. Доволен?

— Спасибо, Владимир Семенович… — Кощеев радостно заулыбался. — Я вас не подведу…

— А я и не сомневаюсь… — Харитонов кинул взгляд на свой коммуникатор, мрачно свел брови на переносице и, встав с кресла, протянул капитану широченную, покрытую мозолями ладонь: — Ладно, беги. Боюсь, что, если я не приму следующего просителя, она вынесет мне двери…

— Кто-то из Демонов? — усмехнулся Кощеев.

— Если бы… Ладно, на днях жди вызова…

Лолита Шкловски ворвалась в кабинет, едва не сбив с ног не успевшего посторониться Кощеева. И, с трудом дождавшись, пока капитан выйдет в приемную, требовательно посмотрела на Харитонова:

— Владимир Семенович! Мне срочно надо на Нью-Джорджию…

— Да? — возмутился генерал. — А на Старую Землю вам не надо? Садитесь! Что за самодеятельность вы тут развели? Сейчас… секундочку… Вот! Нашел!

На появившемся над столом мониторе возникла грустная физиономия доктора.

«Да. Я их ненавижу… И отдала бы все, чтобы быть одной из двух девушек вашего подразделения…»

— «…и отдала бы все, чтобы быть одной из двух девушек вашего подразделения…» — передразнил девушку генерал. — Интересно, откуда вы могли знать, что в подразделении их две, если, увидев лицо Гомеса на экране, так «искренне» удивились?

— Я могла видеть новости с Лагоса. Раньше… — Его собеседница слегка покраснела.

— В таком случае вы должны были узнать ребят еще в клубе… — вздохнул Харитонов. — Если, конечно, вы не полная дура. И не страдаете провалами в памяти: в ролике, снятом по личному указанию господина Мак-Грегора, их не показали разве что голыми.

— Я могла видеть только часть…

— Доктор Шкловски! — нахмурился генерал. — Не знаю, как вам, а мне кажется, что задание вы провалили. Да, в результате вашего воздействия индекс морального состояния лейтенанта Гомеса повысился и вышел из критической зоны. Но своим «творческим» подходом к выполнению рекомендаций психологов вы чуть не…

— Я понимаю… — Девушка вскочила на ноги и с вызовом уставилась на начальство. — Но мне хотелось усилить эффект последней фразы…

— Мне тоже многого хочется… — жестом приказал ей сесть Харитонов. — Вы сами — врач. И должны понимать, что в таком Проекте, как «Демон», случайностей быть не должно! Думаете, отчего мы круглые сутки мониторим каждого из модификантов? От безделья? Или нам очень нравится копаться в их личной жизни?

— Не думаю…

— А вы задумайтесь, девочка моя! Никому из нас это не нравится. Мы просто ВЫНУЖДЕНЫ. Потому что не можем пустить Проект на самотек. Малейшая ошибка — и жизнь тех немногих, кто способен на равных сражаться с Циклопами, окажется под угрозой. Ведь нервный срыв любого из них способен вызвать цепную реакцию с непредсказуемым результатом… — Генерал сделал небольшую паузу, собрался с мыслями и продолжил: — Не знаю, как для вас, а для меня любой из Демонов — Личность. Личность, достойная уважения. Я бы хотел иметь их своими друзьями. И поэтому ненавижу себя за то, что вынужден ими манипулировать… Если бы не было войны…

— Если бы не было войны, то я бы жила с мужем и детьми в своем Хайд-Роке. И принимала бы роды в местной клинике… — угрюмо сказала доктор Шкловски. Зачем-то застегнула верхнюю пуговицу блузки и добавила: — Вместо того чтобы строить из себя мать-героиню…

— Не понял? — нахмурился генерал.

— Мне срочно надо на Нью-Джорджию. Я беременна, Значит, довольно скоро у вас появится первая информация о возможности получения потомства от ваших ненаглядных Демонов. И, естественно, обо всех нюансах вынашивания такого плода…

— Вы сошли с ума? — Харитонов вскочил с кресла и, обойдя стол, присел на корточки перед своей со-беседницей. — Забеременеть от модификанта невозможно! Защитный механизм, прошитый в геноме…

— Защитный механизм рассчитывала я… — фыркнула врач. — Значит, могу его обойти. Мутации Демонов завершились еще на прошлой неделе. И мне необходимо быть уверенной в том, что никто из наших недругов не сможет воспользоваться милой возможностью получить суперсолдата с помощью подложенной под кого-нибудь из ребят суррогатной матери.

— И для этого вы решились забеременеть сами? — вырвалось у генерала.

— А кто, по-вашему, должен был выступить в роли подопытного кролика? — возмутилась Шкловски.

— Ну, нашли бы кого-нибудь. Добровольца…

— А меня, конечно же, заставили… — Лолита криво ухмыльнулась. — Кто лучше меня сможет контролировать процесс и отслеживать все происходящие в организме матери изменения?

— Рамон в курсе? — перебил ее монолог Харитонов. — Насколько я помню, целью вашего прилета была только коррекция морального состояния Гомеса. А не эксперимент с оплодотворением, Я человек военный и не понимаю самодеятельности.

— В лаборатории все готово для наблюдения за Процессом…

— Я спросил, знает ли майор Родригес! — зарычал генерал. — Вы можете ответить просто «да» или «нет»?

— Нет. Не знает. Я хотела рассказать ему после прилета… У меня не было гарантии, что мой компенсатор сработает. И что Гомес оплодотворит меня с первого раза…

— Вылетим на Нью-Джорджию завтра. В восемь утра… — сдерживая гнев, прошипел Харитонов. — Насчет вашей беременности будем говорить с Родригесом и Плетневым: я в этом вопросе не специалист. Единственное, что мне хочется сказать, — я вами ОЧЕНЬ недоволен.

— Вы знаете, что именно мы подарили человечеству? Ну, в лице наших Демонов? Знаете, что тот же Плетнев считает необходимой принудительную стерилизацию всех проходящих через Проект модификантов? Вы задумывались, что будет через пять, десять лет, когда закончится война и все эти парни и девушки вернутся в мирную жизнь? Наверняка — нет! А ведь им захочется детей! А теперь представьте, что будет, если они узнают, что стерильны? Вы уверены, что их реакция будет адекватной? А если нет? Что может натворить толпа тренированных и привыкших убивать монстров, знаете? Их же никто не остановит!!!

— То есть вы просто заботитесь об их будущем? — с издевкой в голосе спросил Харитонов.

— Представьте себе, да!

— Так вот! Я запрещаю ЛЮБЫЕ эксперименты, не согласованные со мной или майором Родригесом. Любые! Вам ясно?!

— Даже если на кону будет стоять существование всего человечества? — уперла руки в бока доктор Шкловски.

— Наплевать! Это армия, а не публичный дом! — чувствуя, как под пальцами крошится корпус комма, заорал генерал. — Вам все понятно? Тогда марш в свою комнату! Немедленно!!!