Но прежде чем заниматься мертвыми, следовало закончить дело, ради которого они пришли. Из кабинета Севегала Идэль уже смогла подключиться к центральному узлу местной магической системы безопасности. При входе в систему она ожидала сопротивления, новой атаки, но ничего подобного не произошло. В рабочем состоянии находились только заклинания слежения, и продолжало оставаться активным заклинание, которое удерживало сейгов до появления в подземелье Идэль и ее спутников. Последняя часть системы была теперь уже совершенно безвредной и бесполезной: вроде открытой клетки, из которой только что выпустили двух тигров. И все.

Отсутствие вспомогательных заклинаний удивляло. Никаких подавляющих чар, никаких подсистем, генерирующих боевые заклинания. Никаких ловушек или датчиков, передающих сигнал о вторжении куда–то еще, за пределы подземелья. Либо Севегал был настолько уверен в безопасности своего убежища, что просто поленился сделать все как следует… правда, если он был так в этом уверен, для чего оставлять двух демонов?.. Либо – и эта версия выглядела куда убедительнее – демонов оставил не Севегал. Кто–то уже побывал здесь после исчезновения Координатора Мостов. Грамотно удалил систему безопасности, взял то, что хотел, после чего ушел, оставив в качестве маленького «сюрприза» двух сейгов в запакованном состоянии. Из разрушенных чар неизвестный восстановил только заклинания слежения: при появлении любого постороннего лица они посылали сигнал в центральный узел системы, а та – вскрывала заклинание, удерживающее сейгов.

– Здесь был кто–то из высокорожденных, – сообщила Идэль после того, как закончила чародействовать. – И ловушку он ставил на равного себе…

– Ты думаешь? – усомнился Дэвид. – Даже мы справились…

– Но какой ценой!.. – тихо произнесла она. – Конечно, подготовившись, любой из моих родственников – и даже я – способны противостоять даже и большему числу демонов. Но здесь расчет был на скорость и внезапность атаки. Если бы первой целью для атаки сейг выбрал бы не Минкарда, а меня, я, скорее всего, была бы уже мертва. Просто не успела бы ничего сделать. У меня такое чувство… – Она ненадолго замолчала. – Такое чувство, что оставивший сейгов, почему–то был уверен в том, что тот, кто явится за ним следом, будет один.

– Ты хочешь сказать, что тут ждали кого–то другого? Не тебя?

– Да, похоже… Чуть позже я более тщательно исследую узел – может, там остались какие–то указания на приоритетную цель… Хотя сомневаюсь.

– Хм, есть еще одно предположение. Сейги могли «предназначаться» самому Севегалу. Что–то вроде запасного плана на случай, если ловушка с поддельным порталом не сработает. Он ведь мог и увидеть, что узор бинарного портала немного не тот, что должен быть. Если кто–то всерьез хотел устранить Координатора в тот день, когда должно было состояться покушение на Джейбрина, этот «кто–то» должен был предусмотреть и такой вариант.

– Да. Очень может быть, что ты прав… – грустно кивнула принцесса. Ее тошнило при мысли о том, с какой тщательностью шла подготовка убийства двух самых дорогих для нее людей.

Она помолчала, а потом сказала:

– В этом случае тому, кто все это сделал, приходилось трудиться в очень большой спешке. А значит – можно надеяться на то, что не все, представляющее хоть какой–то интерес, отсюда вынесено…

Эта мысль всех немного обнадежила, но дальнейшее изучение подземелья пришлось отложить. Следовало позаботиться о погибших. Тело Минкарда отдали его семье, Далина положили в склеп, расположенный неподалеку от замка Авиар.

В Кильбрене не хоронят умерших: считается, что земля – это тело богини Ёрри; нельзя осквернять мать, скармливая ей ее же детей. Предают земле только животных, атта и чужаков, поскольку их захоронение не имеет, с точки зрения кильбренийцев, никакого религиозного аспекта: похороны такого рода не более соотносятся с богиней, чем вскапывание грядок. Тела простолюдинов обычно сжигают, но даже такой вид обращения с мертвыми не считается чистым, поскольку остатки плоти, превращенные в пепел, разносятся по воздуху и рано или поздно оседают на земле. Для дворян и высокорожденных сооружают склепы; считается, что это – единственный способ уберечь богиню от осквернения.

Культ Ёрри наиболее распространен среди знати: это сравнительно новая религия, появившаяся в Кильбрене всего около двух тысяч лет тому назад или чуть больше. Сама Кион, родоначальница правящего дома высокорожденных, была жрицей богини; и лишь благодаря покровительству Ёрри смогла одолеть Меддиля – своего единокровного брата, предавшего себя Преисподней и получившего взамен власть над жуткими нечеловеческими силами. С тех пор Ёрри утвердилась в Кильбрене, и хотя распространение ее культа поначалу встретило некоторое сопротивление со стороны других домов, семья Кион приложила все усилия к тому, чтобы сделать данную религию доминирующей. По большей части их усилия увенчались успехом, хотя в среде простых людей Ёрри часто сливалась с более древними божествами земли, порождая весьма странные представления, в которых старые мифы перемешивались с новыми самым причудливым образом.

Полноценной жрицей богини могла стать лишь женщина, родившая, как минимум, одного ребенка. Нерожавшие женщины и мужчины–евнухи также могли принадлежать к жречеству, но исполняли по отношению к подлинным жрицам второстепенную, служебную роль. Они больше заботились о светской стороне религии, о хозяйстве и повседневных мелочах, в то время как полноценный мистический дар могла вместить лишь женщина, сама давшая кому–то жизнь. В этом смысле истинные жрицы уподоблялись самой Ёрри, которая беспрестанно порождает живое – людей, птиц, зверей, рыб и насекомых… Особенно хорошим знаком считалось, если ребенок женщины умирал во время родов или вскоре после них: полагали, что таким образом Ёрри высказывает свое благоволение, забирая – непосредственно в свой удивительный рай – чистую, еще не оскверненную злом душу. Умерший ребенок мог стать – если женщина, оправившись от горя утраты, выбирала путь служения богине – ее мистическим проводником в царство Ёрри, святым спутником, посредником между этим миром и тем, между умом верующей и безграничным сознанием богини. Потеря ребенка создает во внутреннем мире матери дыру; в большинстве культур эту дыру пытаются затянуть; как–то исцелить, хотя бы отчасти, женщину от внутренней боли. В религии Ёрри шли другим путем, превращая образовавшуюся трещину – в дверь, через которую человек мог проникнуть в мир божественного бытия.

Культ Ёрри имел еще множество других, не менее любопытных особенностей, однако рассказывать о них здесь не место; достаточно упомянуть еще раз, что большинство «странностей» оставалось уделом жречества, в то время как обыкновенные верующие воспринимали Ёрри просто как мать–богиню, жизнетворящую силу вселенной. Если жрецом Ёрри мог стать далеко не каждый, то молиться ей мог любой желающий, рассчитывавший получить какие–либо блага при жизни или надеющийся попасть в ее рай после смерти. В первом Ёрри не делала различий, равно принимая молитвы всех, и в рай пускала всех искренне верующих. Единственное исключение тут составляли атта, которые попадали в рай не самостоятельно, а лишь сопровождая своего господина; вот почему атта, предавший господина или плохо служивший ему, не мог рассчитывать ни на что хорошее в потустороннем мире. Если же атта служил хорошо, а господин вел себя дурно, то в этом случае Ёрри отказывала в блаженстве обоим: ведь господин и атта – не два раздельных существа, а одно; и на добровольного раба возлагалась ответственность за то, что единство, частью которого он был, оказалось неприспособленно к вознесению в божественные сферы. У некоторых людей, только начинающих знакомиться с кильбренийской религией, тут возникал законный вопрос: справедливо ли решение богини? Ведь атта не приказывает, а подчиняется, как же он мог что–то изменить в своем дурном господине? За что его наказывают? Общий ответ на это со стороны ёррианских богословов состоял в том, что такой атта хотя и вел себя хорошо, но все же недостаточно хорошо; попав к дурному господину, он должен был действовать максимально чисто и праведно, и в этом случае его внутренний свет непременно должен был вывести господина из тьмы. Если же этого не произошло, то лишь потому, что атта недостаточно старался. Некоторые, услышав такой ответ, поднимали вопрос о свободе воли: ведь если человек свободен, он может отказаться от света всегда, даже тогда, когда его спутник – само воплощение света. Но так могли говорить лишь те, кто не понимал сути отношений между атта и господином: по представлениям кильбренийцев, атта и его господин – одно существо, а не два, а значит, принимает благо или склоняется ко злу это существо как одно целое – а не частями…

Все эти мысли всплывали в голове Дэвида в то время, когда шло богослужение в кильбренийском храме неподалеку от Авиара: он присутствовал здесь, сопровождая Идэль. В центре, на постаменте лежало тело Далина, евнухи и младшие жрицы расхаживали по залу и что–то заунывно пели, старшая жрица руководила процессом, дворяне и родственники покойного – перешептывались, молчали или молились – кто как. Некоторые тихо подпевали служителям. Идэль, стоя рядом с главной жрицей, была погружена в молитву. Принцесса тут явно занимала особое место – не в светском смысле, а в религиозном; она находилась рядом со старшей жрицей и была в определенном отношении с нею «на равных», хотя, конечно, их роли не имели ничего общего. Общей была только степень избранности, приближенности к божеству: высокорожденные (по крайней мере, те из них, кто верил в богиню) занимали в культе особое место. Ведь они были потомками самой Кион, в их жилах текла ее священная кровь. Через Кион богиня действовала в яви, и жрицы верили, что какая–то часть благословлений, которыми щедро была одарена та женщина, частично перешла и на ее потомков (в первую очередь, женского пола).

…Самому землянину во время церемонии заняться было решительно нечем. В благую богиню Ёрри он не верил и не имел ни малейшего желания петь гимны в ее честь. Он чувствовал какие–то подвижки в энергетике этого места, связанные с богослужением, но вызвать Око и разобраться конкретнее, что тут происходит, – не мог. Идэль, зная характер своего любовника, еще до того, как все началось, специально предупредила Дэвида о том, чтобы тот даже и не думал колдовать в храме. Это было попросту неприлично: все равно что достать из кармана сборник анекдотов и, похихикивая, углубиться в чтение в то время, когда все остальные слезно просят богиню проявить благосклонность к умершему. Манипуляции с Формами не соответствовали торжественности момента. Это что касается восприятия людей, а что до богов, то боги всегда раздраженно относились к действию чужой силы там, где сконцентрирована их собственная. Поэтому, начав колдовать не в том месте не в то время, Дэвид рисковал получить по кумполу если не со стороны жрецов, то от Ёрри уж точно – Идэль повторила это несколько раз, с нажимом, опасаясь, видимо, что с первого раза до землянина не дойдет. Дэвид сказал, что все понял, и клятвенно пообещал ничего такого во время церемонии не делать.

Он и не делал. И скучал уже второй час подряд. Некоторое утешение составляли только отрывочные бессвязные сведения, поднимающиеся на поверхность сознания из ментальных архивов Циора и Лижана. Архивы выдавали инфу в ответ на внешние раздражители, а поскольку то, что в данный момент окружало Дэвида, целиком сводилось к религиозной тематике, соответствующими были и данные, получаемые из краденой памяти: история культа, роль Кион и высокорожденных, особенности вероучения и повседневной практики… Дэвид не перекрывал этот поток информации. Полезного там было мало, но делать–то все равно нечего, а с двумя гидами в голове ситуация немного напоминала просмотр канала Дискавери: пусть не полезно, зато познавательно.

После того как все закончилось, Далина положили в саркофаг из искусственного камня и поместили в одну из многочисленных комнат Колодца Скорби. Колодец Скорби – что–то вроде модернизированного склепа: здание в форме прямой трубы высотой в сто наземных этажей и столько же подземных. В стенах – маленькие комнатки, в которые помещают умерших. Лестниц нет, перемещение между этажами осуществляется с помощью пластин, плавно скользящих вверх–вниз. Упасть невозможно: силовой туннель, внутри которого двигается пластина, устроен таким образом, что оттолкнет к центру любого неосторожного, перешагнувшего через край.

Сразу после похорон Идэль и Дэвид, воспользовавшись бинарным порталом, вернулись в особняк под Геилем. Не обращая внимания на засуетившихся слуг, принцесса, не переодеваясь, прошла в кабинет, где устало опустилась в кресло.

– Дэвид, – сказала она. – Я тороплюсь – вечером у меня встреча с герцогом Камиатом, так что слушай внимательно. Во–первых, мне потребуется новый «домашний маг». А лучше двое или трое. Отправь кого–нибудь с заявкой в бюро найма. Оплата по высшей категории, только не указывайте, что заклинатель требуется лично мне. Вообще не нужно упоминать, что он требуется кому–то из нашей семьи, просто укажите адрес особняка – и все. Пусть это будет сюрпризом для соискателей…

– Зачем нанимать стороннего человека? – спросил Дэвид. – У тебя несколько десятков дворян…

– …И практически все они – боевые маги. Мне нужен человек для спокойной домашней работы. Чтобы мог создавать бинарные порталы и следить за охранными чарами. Требуется усидчивость и скрупулезность, а не готовность в любой момент броситься в драку. Пока никого подходящего для такой работы среди своей разношерстной гвардии я не вижу. Да, и по поводу гвардии. Это второе, о чем я хотела поговорить. Ты не хочешь ее возглавить?

«Далин как в воду глядел», – подумал землянин. Почувствовал грусть. Странно, но после смерти престарелый чародей, с которым они практически и познакомиться–то не успели, стал как–то ближе… Дэвиду казалось, что он потерял если не друга, то как минимум – верного товарища.

Он некоторое время молчал, взвешивая предложение, а потом произнес:

– Нет, не хочу.

– Почему? – утомленно–раздраженно поинтересовалась Идэль. На лице было написано тоскливое: ну что опять не по–твоему?..

– Капитан стражи – это прежде всего организатор, – сказал Дэвид. – Слишком много второстепенных обязанностей, которые будут отвлекать меня от моей основной задачи. Ты знаешь какой, прошу, любовь моя, не делай такое лицо… Вдобавок, я еще недостаточно хорошо знаком с реалиями вашего мира, чтобы выполнять эту работу на уровне. Крайгем для роли капитана гораздо лучше подойдет.

По мере того как он говорил, гримаса на лице Идэль делалась все недовольнее и недовольнее…

– Ничего, научишься.

– И все–таки я считаю…

– Хорошо, я объясню тебе по–другому. Капитан гвардии – это высокая должность. Если я сплю со своим капитаном, это еще куда ни шло. У нас у всех есть свои фавориты, мы их как–то выделяем из основной массы, проталкиваем наверх. Это все естественно и в порядке вещей. Шепотки, улыбочки – да… но все–таки это в пределах дозволенного. Но если я путаюсь с обычным гвардейцем… – Идэль вздохнула. – Нет, я понимаю, что моей репутации после той истории с помолвкой… и пажом… уже ничего не грозит. – Она вдруг улыбнулась. – Но все же. Я не хочу прослыть совсем уж неразборчивой в связях.

– Ах, вот ты о чем, – протянул Дэвид. – Ну назначь меня каким–нибудь лейтенантом. Если тебя это волнует. Вообще, мне кажется, ты слишком много времени и внимания уделяешь всем этим условностям. Нет–нет, конечно, я понимаю, что для вашей семьи это нормально… Но это ненормально в целом, вот что я хочу сказать.

Идэль наклонила голову и несколько секунд молча разглядывала своего любовника.

– Чудовище, – сказала она. – Мужлан.

– Угу, я тоже тебя люблю… Это все?

– Нет. Еще мне потребуется несколько секретарей. Это срочно. Да, и… они не должны быть магами.

– Что, Грайб уже не справляется?

– И это тоже, но… сейчас они мне для другого нужны. – Поймав недоуменный взгляд Дэвида, принцесса решила объяснить: – Надо разобрать архивы Севегала. И побыстрее. Я сама ими заниматься не могу – времени нет.

– Насколько я помню, – медленно произнес Дэвид, – у Севегала ты надеялась получить какую–нибудь полезную информацию…

– Да, это так.

– И ты хочешь допустить к вашим семейным секретам посторонних людей? Ты в своем уме?

– Грубиян.

– Это не ответ на вопрос.

– Поэтому–то мне и нужны посторонние люди. И не маги. – Увидев, что понимания на лице землянина как не было, так и нет, она опять вздохнула и разжевала свою затею уже до конца. – Они соберут информацию, а потом я заберу у них воспоминания. И ускоренно просмотрю, что там вообще полезного есть. Девяносто девять процентов того, что они узнают, будет хламом, не сомневаюсь, но один процент чего–то интересного там все–таки будет, я надеюсь, и таким образом я очень здорово сэкономлю время на поиски. А память самих людей, которые будут заниматься поисками, после всего от лишней информации освобожу… прежде всего, для их же собственной безопасности.

– Интересный план. – Дэвид поднял бровь. – Но кажется, кто–то не так давно дико возмущался и даже прочел мне целую лекцию насчет того, как это бесчеловечно и аморально – влезать в чужое сознание…

– Заметь, я это делаю на своей территории. А не во дворце, второпях, в каком–то закутке библиотеки, где меня в любую секунду могут поймать…

– Не пойман – не вор? Ладно, я это учту. Еще чего–нибудь желаете, госпожа лигейсан?

– Чтобы ты всегда таким был, – хмуро посмотрев на Дэвида, сообщила Идэль. – Вежливым и исполнительным.

– Тебе не понравится. – Он улыбнулся и вышел из кабинета.

* * *

…Это была первая светская вечеринка, на которую Дэвид сопровождал Идэль, и ни грамма приятных впечатлений от сего мероприятия землянин не получил. Помимо принцессы и герцога Камиата, на территории которого все происходило, присутствовало еще полдесятка людей с «голубой кровью» из так называемых «младших домов» – семей, ведущих свое происхождение от Гельмора кен Саутита, но далеких от основной линии наследования. Каждый из младших домов формально был связан с одним из четырех основных кланов и считался подчиненным ему, практически же высокорожденные из боковых ветвей точно так же интриговали и предавали, как это делали их старшие (по статусу) собратья. Кроме кириксан, тут присутствовало еще до черта дворян, влиятельных и богатых.

Дэвиду полагалось вести себя тихо и особенно не выступать, что он и делал, – хотя порой удержаться было трудно. Вокруг Идэль увивалось множество мужчин – и смазливых юношей, и зрелых, уверенных в себе, деятелей. Все жаждали ее внимания и были готовы порвать друг друга за один ее благосклонный взгляд. Красивые и умные, чувствующие себя совершенно естественно в светской стихии, состоятельные и образованные, с длинной благородной родословной, почти все – великолепные маги… Идэль смеялась над их остроумными шутками и кокетничала то с одним, то с другим, а Дэвид сидел за столом и ощущал себя пустым местом. Только теперь он окончательно осознал, насколько далек от того великолепного мира, в котором она живет; он не подозревал об этом, пока оставался дома или в покоях принцессы, он знал только одну сторону ее жизни, здесь же увидел другую… Он понимал, что выглядит бледно, нет – просто жалко на фоне всех этих великолепных ухажеров, ревность душила его, и он ничего не мог поделать – ни с собственными переживаниями, ни с тем, что видел. Он подумал о тех романах, которые читал на Земле, – там герой, попав в незнакомое общество, немедленно пленил бы всех своим умом и обаянием – но он не ощущал себя таким героем. Он не знал, как себя вести и о чем говорить с соседями, – да и думал он не о возможных темах для светской беседы, а об Идэль… вот опять ее пригласили на танец, и какой–то молодой человек в шикарном военном костюме скользит по залу среди десятка других пар, сжимая в объятьях его возлюбленную… нет, дальше терпеть это невозможно! Он дождался, пока танец закончится, встал и пригласил ее сам – стараясь не замечать тех высокомерных, презрительных и недоуменных взглядов, которыми его наградила окружающая принцессу знать.

– В другой раз, Дэвид, – сказала она. – Я устала.

Кто–то из ее окружения улыбнулся, на лицах других отразилось удивление от того, что она вообще знает его имя. Дэвид почувствовал себя оплеванным. И только когда они возвращались домой, все начало вставать на свои места. Он снова увидел ту Идэль, которую знал.

– Ты нашел людей? – спросила она. – Я хочу побыстрее разобраться с дядюшкиными архивами.

Возвращались в столицу они тем же способом, которым покидали ее, – на спегсайбе, специально вызванном для такого случая. Замок Камиата находился слишком далеко от города, и путешествие в карете отняло бы много времени; бинарным же порталом Идэль не могла воспользоваться из–за чрезмерно больших размеров своей свиты. Могли бы сесть на поезд, но принцесса не любила путешествовать под землей, кроме того, несмотря на всю роскошь электропоездов первого класса, она сочла этот способ перемещения неподобающим для правнучки приора. Поэтому был вызван спегсайб, «молниевый корабль» – темная, угловатая, металлическая махина, соизмеримая по размерам с океанским танкером. Спегсайб слегка гудел и светился разноцветными огнями – укрощенные молнии, прямые или изогнутые в кольца, плясали вокруг многочисленных выступов на его поверхности. Дэвид не успел толком рассмотреть корабль внешне, но он поразился его размерам и фантастическому виду: ничего похожего на обтекаемую, сигарообразную форму земных самолетов. Внутри – множество помещений, большую часть которых он также не увидел, ибо и на пути туда, и обратно, находился рядом с Идэль. Если уж взялся за роль телохранителя, следовало немного умерить свое мальчишеское любопытство. Хотя он бы не отказался в свободное время полазать по этой штуке. Или порулить ею.

– Я отправил в город Диара, – ответил землянин. – Объяснив, кто нам нужен, но не объяснив, зачем. Я думаю, когда мы прилетим, люди нас уже будут ждать.

– Это хорошо. – Идэль отвернулась к окну. Внизу ничего не было видно: только ночная тьма и отблески молний спегсайба…

* * *

Диар встретил их в холле: да, он нашел людей, пока всего троих, но…

– Больше и не потребуется, – сообщила Идэль. – Если, конечно, эти подойдут.

Двое молодых людей и девушка ожидали в приемной. После короткого разговора Идэль сочла, что минимальным требованиям удовлетворяют все трое. Условия работы им не слишком понравились, но размер вознаграждения заставил забыть о сомнениях. К рассвету Идэль подготовила портал – кроме трех писцов, в подземелье Севегала с ней отправлялся только Дэвид.

Переместились. Дэвид вызвал Око и огляделся по сторонам. Все без изменений. Он было двинулся в сторону главного коридора, но не успел сделать и трех шагов, как услышал за спиной напряженный голос Идэль:

– Стой.

– В чем дело? – Дэвид обернулся.

– Не здесь… – пробормотала она, плетя какое–то сложное заклинание. Смотрела она при этом как будто бы сквозь комнату. – На том пласте, который ты не видишь…

«Ну ёп!..» – Дэвид мысленно застонал. Опять что–то не так. Проснулись еще два сейга? Землянину захотелось выругаться. Но тратить время на пустую ругань он не стал, а вместо этого вытащил из ножен меч и активировал защитную подвеску. На троих молодых людях, которые недоуменно смотрели на своих нанимателей, он сразу поставил крест. Если сейчас что–то начнется, им по–любому не выжить. Поэтому он сосредоточится только на защите Идэль, а что случится с этими тремя – его не волнует.

На самом деле его волновало. Конечно, он не знал этих людей, даже их имена не запомнил, но наплевательски относиться к гибели невинных не мог даже теперь, после всех этих лет, проведенных за пределами Земли. Он просто пытался настроить себя на правильный лад.

Секунды текли, но ничего не происходило. Идэль продолжала колдовать. Дэвид добавил еще один магический щит и подготовил заклинание скорости, после чего сообразил, что все эти меры могут оказаться малополезными, – он не имел даже представления, с чем именно им сейчас предстоит столкнуться. Поэтому он отпустил скоростное заклинание и занялся усилением Ока, чтобы увеличить спектр своего восприятия. Он успел добавить к Оку около десятка дополнительных Форм – однако ничего, похожего на угрозу, в поле зрения по–прежнему не появлялось, – когда Идэль сообщила:

– Не старайся. Опасности нет. – подумав, она осторожно добавила:

– По крайней мере, мне так кажется…

– Объясни хоть, в чем дело! – потребовал Дэвид.

– Местная магическая система. Перед уходом я восстановила часть ее функций. Не полностью, но… Перенастроила следящие заклинания…

– И что?

– А то, что сейчас код другой. Я пыталась подключиться к системе сразу, как только мы вошли, но не смогла. Кто–то опять все перенастроил.

До Дэвида начало доходить.

– Тут был тот, кто оставил сейгов… – тихо сказал он.

– Наверное. – Идэль кивнула. – Наверное, решил сделать из дядиного убежища свою собственную базу. Он ведь не мог знать, что кому–то еще известно про это место.

– Вопрос в том, как ему самому об этом стало известно. Тебе Севегал показал свое подземное убежище потому что доверял. Значит…

– Да, это наверняка кто–то из наших, в этом я не сомневаюсь. Представляю, как он удивился, когда не обнаружил на месте своих демонов…

– Мне кажется, нужно вернуться, – решительно сказал Дэвид. – Взять побольше народу. Думаю, этот неизвестный тип не только удивился, но и здорово разозлился. Не хочу и думать, с чем мы сейчас можем столкнуться.

Идэль опять кивнула и приступила к формированию портала. Однако, сделав несколько пассов, она стерла набросок будущего заклятья и сказала:

– Нет. Если бы тут была ловушка, она бы уже сработала. Я не хочу терять время, возвращаться, собирать дворян, потом опять перемещаться и все время думать не о том, что тут есть, а о том, как бы кто–нибудь из моих людей не увидел лишнего…

Дэвид быстро посмотрел на тех троих, которые столь же внимательно, как и он сам, слушали принцессу. При них Идэль говорила свободно, поскольку ничего о своей работе у принцессы они в любом случае помнить не будут. «Интересно, – подумал Дэвид, – а эти молодые люди догадываются о том, что им предстоит пережить стирание памяти? Судя по их заинтересованным лицам – вряд ли…»

– …Так что – нет, – повторила Идэль. – Не будем возвращаться. Выясним все сейчас. Он ведь не мог знать, кому я еще рассказала про это место. Держать оборону тут бессмысленно. Что, если бы я привела с собой Вомфада или Фольгорма, а с ними – отряд скорпионцев?.. Поэтому я думаю, он прихватил вещички и просто сбежал. Пока его не поймали и не задали пару неприятных вопросов. Грустно, конечно, что мы прошляпили самые интересные секреты, но ничего не поделаешь. Идем.

И они пошли. Все так же, как и в первый раз, – та же обстановка, то же освещение, та же мрачная тишина. Из мебели на первый взгляд ничего не исчезло и не появилось. Когда проходили место, где на них набросились сейги, Дэвид внутренне напрягся, но на этот раз ничего не случилось. По всей видимости, Идэль была права: поняв, что его убежище раскрыто, неизвестный хозяин сейгов просто сбежал.

«А забавно, если окажется, что это Севегал, – подумал землянин. – Решил исчезнуть со сцены на какое–то время и отсидеться у себя, пока не утрясется вопрос с приоратом… Обставил собственное «похищение«… А тут раз – и в его потайное убежище вломилась целая команда во главе с любимой племянницей…»

Эта мысль показалась ему настолько интересной, что он даже высказал ее вслух.

– Не думаю, – холодно ответила Идэль. От дополнительных комментариев она воздержалась.

В кабинете Севегала Дэвид обратил внимание на маленькое изменение в обстановке. Справа от входа располагался письменный стол, в прошлый раз на стене за ним висела большая картина с каким–то фантастическим пейзажем. Теперь картина стояла внизу. Сейф, который она закрывала, был открыт и бесстыдно демонстрировал вошедшим свое пустое нутро.

Принцесса и ее любимый гвардеец некоторое время молча рассматривали сейф. И так было ясно, что их оставили в дураках. Вслух никому эту мысль озвучивать не хотелось.

На магическом пласте сейф был защищен несколькими мощнейшими оболочками – правда в данный момент все они были вскрыты, создавая впечатление могучей, но только что покинутой цитадели с распахнутыми воротами.

– Странно, – сказал Дэвид. – Когда мы осматривали это место в первый раз, ничего подобного тут не было. Да мы и не смогли бы пропустить… такое.

Идэль не ответила, поскольку была поглощена изучением системы заклятий. Дэвид занялся осмотром кабинета. Бумаги, книги, несколько странных вещиц – похоже, сувениры…

– Здесь был пространственный карман, – сообщила Идэль через десять минут. – Внутри него и помещалась вся эта система.

– А внешний вход? Он должен был очень ярко светиться.

– Не было никакого входа. Это даже не карман, а пузырь. Наше пространство само по себе, пузырь – сам по себе. Надо знать, в каком месте прокалывать реальность, чтобы добраться до тайника, а иначе – никак. И со стороны ничего не видно.

Дэвид вернулся к письменному столу и еще раз задумчиво оглядел стенку с квадратным отверстием посередине.

– То есть, можно сказать, что сейф до того, как его открыли, находился в другом мире?

– Он и был другим миром. Маленьким таким мирочком. Два фута в диаметре.

– А эту аномалию создал Севегал или…

– Я не знаю. Мне воспитатель свои тайники не показывал.

Дэвид почесал подбородок.

– Есть какие–нибудь идеи насчет того, что там могло быть?

– Что–то, достаточно ценное, чтобы хозяин сейгов не поленился это забрать. – Мрачно проговорила принцесса. Чуть позже она с некоторым усилием отвела взгляд от тайника:

– Пойдем дальше. Посмотрим, что он еще украл.

Они приступили к осмотру подземелья, но получить ответ на поставленный вопрос было не так–то просто, поскольку они не знали, что тут, собственно, изначально находилось. Два дня назад они видели лишь несколько помещений, да и то мельком. До Академии Идэль посещала подземелье лишь дважды и не имела тогда ни времени, ни желания тут все подробно изучить. Было сильное подозрение, что исчезла часть документов из архива, но сколько именно унесли, они не могли и предположить. Ощущение собственного промаха жгло обоих, однако Идэль сумела отстраниться от собственных эмоций и принять поражение как свершившийся факт, который уже не исправить, но с последствиями которого им еще предстоит иметь дело, – в то время как Дэвид, по обыкновению, рефлексировал и пытался представить, что было бы, если бы они поступили иначе. Иначе… как? В какой–то момент он понял, что происшедшее по–своему закономерно и вовсе не так катастрофично, как кажется. Да, что–то похищено. Но сейф, помещенный в пространственный пузырь, они сами никогда бы не нашли – просто потому, что не знали, где искать. Оставить здесь десяток дворян для охраны? Исключено: Идэль не хотела допускать их к архивам Севегала, а проконтролировать, чем они тут будут заниматься во время ее отсутствия, она бы все равно не смогла. Возможно, они сидели бы тихо, выполняя приказ, а возможно, любопытство или случайность дали бы им в руки сведения, которыми Идэль ни с кем не собиралась делиться. Но даже прояви они абсолютное послушание… если сейгов оставил один из родственников принцессы и он же вскрыл сейф – не исключено, что когда Идэль вернулась бы сюда во второй раз, то обнаружила бы здесь не десять дворян, а десять стынущих трупов. Сейги загрызли двоих (а практически – троих) членов группы, и можно только гадать, что бы тут устроил их хозяин, если бы его попытались взять с поличным.

Вероятно, принцессе и ее приближенным еще очень здорово повезло, что во время первого посещения хозяина сейгов не оказалось на месте…

Идэль вновь взяла под свой контроль местную магическую систему. Ее следящие заклинания сохранились в полном порядке – их просто с издевательской аккуратностью перевели в ждущий режим. Все базы данных – вычищены.

Идэль создала кучу сложных заклинаний, предназначения большей части которых Дэвид не понимал. Похоже, выход на качественно новый уровень восприятия и взаимодействия с энергетическим миром, осуществленный благодаря инициации в Кильбренийском Источнике, повлиял не только на объем силы, которую она могла использовать, но и на сложность творимых чар. Искусство и сила заклинаний взаимозависимы, не прямо, но косвенно возрастание одного влияет на возрастание другого и наоборот. Создание заклинаний – процесс одновременно и осознанный, и неосознанный. Конечно, любой маг знает (по крайней мере, должен бы знать в идеале), что он творит, зачем, как и почему. Так же и обычный человек, совершающий рукой то или иное движение, знает, чего он хочет добиться. Но для того чтобы нанести точный удар, не нужно знать, как именно сжимаются мышцы и какие химические изменения при этом происходят в крови, – достаточно знать, как бить. Аналогичным образом дело обстоит и с энергетическими преобразованиями. Для множества мельчайших операций участия сознания не требуется – гэемон выполняет все эти действия сам по себе, ровно так же, как тело во время движения само перераспределяет внутри себя те или иные вещества. Увеличение личного потенциала – по крайней мере, настолько быстрое и значительное, как то, что испытала Идэль, – не есть просто наращивание дополнительных «мышц» на эфирном теле. Скорее, это можно сравнить с переходом от амебы к многоклеточному организму или от беспозвоночного – к животному с собственным скелетом. Впрочем, аналогии лгут; суть в том, что Идэль во время посвящения пережила не столько количественный, сколько качественный скачок способностей. Ей стали доступны такие способы оперирования энергиями, которые были крайне затруднены или даже невозможны ранее, в то время как некоторые из прежних способов, привычных и хорошо освоенных, представлялись сейчас крайне громоздкими и неудобными.

Она не изучала в Академии информационную магию – в тот период Идэль просто не сумела бы ее освоить – но, как и многие другие ученики, заглядывала в учебники для старших классов, пытаясь понять, как же строятся заклинания в самых привлекательных и сложных областях Искусства. И тут учеников обычно подстерегало разочарование. Дело было не только в сложности текста, на котором писалось заклинание, но и в том, что заклинание просто не удавалось составить. Это было похоже на инструкцию «вставьте ключ в замок» – но ученик с первого или второго курса просто не видел «замка» и мог размахивать «ключом» в воздухе сколько угодно. Сегменты заклятья не складывались в целое, поскольку в тех границах восприятия, которые доступны обычным магам, информационные заклятья не работали, и их описание на Искаженном Наречии было просто бессмысленным набором символов. Это было похоже на попытку разжечь огонь под водой.

После посвящения в Кильбренийском Источнике все изменилось. Для Идэль стали доступны совершенно иные горизонты и силы, и она поняла, насколько же мало знает о мире волшебства. Прежние техники стали неудобны, а новые она только начинала осваивать. Теперь она понимала, в какой «замок» ей нужно было попасть «ключом», чтобы создать информационное заклятье, и хотя она еще не умела полноценно работать на этом уровне, несколько простейших заклятий, тестирующих состояние информационных полей, составить все–таки сумела. Простейших – по сравнению с нормальным уровнем чар, применяемых в данной сфере Искусства, но для самой Идэль это была напряженнейшая работа, а с точки зрения Дэвида – и вовсе некое малопонятное нагромождение чрезвычайно сложных заклятий.

Запущенные тесты показали, что информационному пласту мира хозяином сейгов так же было уделено должное внимание. Судя по отголоскам тех возмущений, которые удалось уловить Идэль, вряд ли и на информационном уровне сохранилось хоть что–то, что могло бы помочь им понять, кто здесь побывал и что он забрал. Информационное поле – все равно что вселенская книга, в которой записывается все происходящее. Нужно долго учиться, чтобы читать ее так же свободно, как люди читают обыкновенные книги, но возможен и такой уровень колдовского мастерства, при котором становится возможным подчищать или править сделанные записи. Побывавший здесь маг просто все стер, превратив накопленную информацию – в хаос.

Через полтора часа, не обнаружив ничего, заслуживающего внимания, они вновь вернулись в кабинет. Открытый сейф производил удручающее впечатление.

– Мне очень хочется оставить тут нескольких человек, – негромко сказала Идэль. – Не думаю, что хозяин сейгов вернется, не думаю, что тут вообще кто–то появится, но… просто на всякий случай. Пусть приглядят за ними, – показала глазами на трех секретарей.

– Какая разница, что они узнают? – так же тихо ответил Дэвид. – Ты все равно собиралась стирать им память.

– Они не маги, а тут есть работающие вспомогательные заклинания. Если какие–то чары выйдут из строя, у них могут возникнуть проблемы. С другой стороны… – Принцесса вздохнула. – Дворяне, оставленные для присмотра за ними, могут узнать что–то, что знать им совершенно не следовало бы…

– Да уж, всего не предусмотришь. Впрочем, ты можешь оставить меня для присмотра за дворянами… – Договаривая фразу, Дэвид уже пожалел о том, что вообще заикнулся об этом.

Идэль несколько секунд что–то мысленно взвешивала.

– Да, пожалуй я так и сделаю.

– Надеюсь, это ненадолго.

– Я тоже. Надеюсь.

Секретари получили соответствующий инструктаж и приступили к работе. Их задача заключалась лишь в том, чтобы ознакомиться со всеми документами в архиве Севегала. Запасы пищи в подземелье имелись, заклинания, обеспечивающие генерацию воды в ванной и удаление отходов в уборной, работали исправно. Идэль открыла путь обратно, и Дэвид, попрощавшись с ней, отправился «приглядывать» за своими подопечными. Он начал именно с того, что не должен был позволять делать дворянам, которые прибудут в подземелье через несколько часов, – полез в архив. Идэль бы это не понравилось, но Дэвид искренне считал, что уж кто–то, а он имеет право получить хоть какую–то информацию о происходящем…