Глава 4
На следующее утро вставать не хотелось совершенно. Выматывающий матч, потом еще этот праздник, который затянулся до самого утра. Чуть приоткрыв один глаз, я взглянул в окно. Ага, похоже, полдень уже давно миновал. Но вставать все равно не хотелось. А придется, с печальной обреченностью констатировал я.
Откинув одеяло, я натянул свою повседневную серую тунику и нехотя заправил кровать. Ручками. Уже подвиг. Но сейчас делать что–либо использую пси–силы я категорически был не способен. Позевывая, спустился вниз.
– А вот и наш соня, – приветствовал меня отец. – Как спалось?
– Мало, – вяло отозвался я. Сидевшая в плетеном кресле Феола, прыснула в кулак. Перед ней на столике стоял кристалл всеобщего вещания, в котором сестра смотрела последние новости Солнечной.
Переборов сонливость, я коснулся кристалла мыслью, и тотчас погрузился в новый, отличный от обычного, мир. Вокруг кружились мыслеобразы последних известий, развлекательные постановки, познавательные и многие другие. Сосредоточившись, я отыскал то, что меня интересовало и просмотрел сводку погоды на неделю. Так. Пять дней планируют тепло, а потом в наш район погонят тучи. Надо поторопиться и за эти пять дней закончить основные работы. Мне нужно солнце.
– А еще запустили новый воздушный город, – сообщила мне Феола. – Его выведут на орбиту вокруг Марса. Планируемое население пятьдесят миллионов. Это уже двенадцатый город. Так же расширяют орбитальные верфи. Хотят построить еще один цех. Перевозки между планетами возросли. Не хватает пассажирских кораблей.
Я похолодел. С чего это Феоле сообщать мне новости про орбитальные верфи? Неужели она у меня в пещере… А впрочем, чего я переживаю? Все равно ведь придется сказать. Хотя на связь с руководством верфей я планировал выходить не раньше, чем будет уверенность с кристаллом. Пока же такой уверенности нет. И надо бы с моей новой схемой кристаллов поработать. Ошибки тут быть не должно.
Я прервал соединение и посмотрел на Феолу. Оглянулся. В комнате кроме нас никого не было. Очевидно, пока я слушал последние новости отец куда–то ушел.
– Чего это ты мне про верфи сказала? – поинтересовался я.
Сестра достала из кошеля на поясе инфо–кристалл и протянула мне.
– Сегодня доставили. Из дирекции орбитальных верфей.
Я поспешно выхватил у нее кристалл, сжал его в руке и активизировал. В голове возник мыслеобраз сообщения.
– Класс! – обрадовался я. – Мне сообщили, что закупают всю партию моих кристаллов, которые я разрабатывал для управления выращиванием кораблей.
– Ух ты! Здорово! А ты мне никогда не говорил, что делаешь кристаллы на заказ.
– Жить на что–то надо, – голосом помирающего с голоду бедняка заявил я, смущенно потупившись. – А если серьезно, то я подал заявку на участие в конкурсе мастеров–кристалловедов по новым структурам управления. Честно говоря, думал, что не выиграю конкурс. Мой проект самый дорогой.
– Тогда почему ты выиграл? – удивленно хлопнула глазами Феола.
– Потому что он выгоден в другом. Я применил часть своей новой схемы. Не целиком, конечно, но даже это дало ощутимую выгоду. Новая структура получилась очень гибкой. Теперь при переходе на выпуск новых кораблей им не придется создавать новые кристаллы. Можно перестроить существующие. Похоже, это оценили. Даже мою цену не сочли чрезмерной. Теперь просят выслать им спецификации.
– Ой, Дерри, поздравляю. – Тут Феола нахмурилась и изучающее посмотрела на меня. – Быстро перестроить схему выпуска на новые типы кораблей?
– Ну да, – невинно хлопнул я глазами. – А что?
– Просто я вспомнила, что ты хочешь яхту. Отец тебе предложил оплатить покупку, но ты отказался. Сказал, что стандартные не подходят.
Гм. Было такое. И кто, спрашивается, меня за язык тянул?
– Мне необходимо будет провести эксперименты в космосе, – нехотя признался я. – А обычные яхты просто не годятся для моего кристалла. Я хочу корабль, построенный с учетом моей новой схемы. Но пока я ее только отрабатываю и плохо представляю, что именно будет нужно.
– Ты мне уже все уши прожужжал этой своей новой схемой. Можешь объяснить что это?
– Я лучше покажу. Когда с делами по дому закончим, отправимся ко мне в пещеру, и я покажу.
– Но прежде, чем вы туда отправитесь, – вмешался вошедший в комнату отец, – кое–кто должен вычистить сборник мусора в доме. – Надеюсь, этот кое–кто помнит об этом?
– Помнит, – пробурчал я. – А вот кое–кто мог бы об этом и забыть, – прошептал я последнюю фразу.
– У кое–кого просто очень хорошая память, – улыбнулся мне отец. – Давай завтракай, вернее уже обедай, и за работу.
Обедать пришлось в гордом одиночестве, поскольку все остальные уже поели и занимались своими делами. Повздыхав над своей тяжкой долей, я вышел из дома, перелетел через невысокий заборчик из кустов ежевики и подошел к задней стене.
– Совсем забыла. Мама просила тебе передать вот это.
Я обернулся. Позади меня стояла Феола и протягивала мне венок из цветов. На ее голове красовался такой же. Ее же волосы, обычно свободно падающие по спине до пояса, были стянуты веревочкой. Странно. Сестра терпеть не может никаких завязок и заколок. Повязывала она их либо перед игрой, либо когда предстояла работа.
Я молча взял венок. Покрутил его.
– Что это?
– Это поможет тебе пережить неприятный запах, – улыбнулась Феола. – Мама специально вырастила эти цветы. После прошлого раза, когда ты чистил дупло.
– Да? – Я водрузил венок себе на голову. Первое мгновения я ничего не почувствовал, а потом вокруг разлился потрясающий аромат. Я даже глаза прикрыл в восторге и дышал. Дышал полной грудью, пытаясь все легкие наполнить этим запахом.
– Цветы будут пахнуть минут сорок, а потом начнут вянуть, – сообщила мне Феола. – После этого их надо вернуть на место. Так что медлить не советую. И кстати, ты забыл вот это.
Сестра присела и вытянула из–под дома несколько грубых водонепроницаемых мешков. Один из них она развернула и расширила горловину. Потом посмотрела на меня.
– Ну чего ты ждешь? Открывай. Я буду мешок держать.
Помогать мне она совсем не обязана. В конце концов, ведь это меня наказали, а не ее.
– Спасибо.
Феола отмахнулась.
– Вот еще. Как будто сам мне не помогал, когда наказывали меня.
Я только кивнул. Потом повернулся к дому, отыскал люк, открывающий дупло и мысленно на него надавил. Тотчас в дереве возникла щель, которая стала расширяться. Часть дерева вышла наружу. Еще миг и люк выпал. Я аккуратно отлевитировал его в сторону и приблизился к дуплу. Сейчас мне уже пришлось бы задерживать дыхание, но с этим чудесным венком совершенно не ощущались никакие запахи.
Ухватившись за ветку росшего рядом клена, я подтянулся, оперся о край открывшегося люка ногой и заглянул в дупло. Ну не так уж и много там отходов скопилось. Всего лишь половина. Зато проще убирать. И есть возможность использовать одну штуку, которую я придумал после последнего своего наказания. Самое ведь неудобное заключается в том, что нельзя двигать мыслью предметы, которые не видишь. То есть чтобы достать всю вот эту жижу в дупле, приходится чуть ли не залазить внутрь, а потом порциями левитировать наружу. Очень неудобно, не говоря уже про запах. Вот я и придумал одну вещичку. Правда, реализовать смог ее недавно. Зато сейчас можно эту штуку проверить на практике.
Я достал из кошеля два необычных кристалла зеленоватого цвета. Нормальные кристаллы полупрозрачные и когда их касается мысль человека внутри разгорается маленькая звездочка. Почему эти кристаллы получились зелеными, я понять не мог. Надо бы в институт на изучение отправить. Ведь полезную штуку сделал… если она заработает.
Один из кристаллов я бросил в эту жижу и спрыгнул на улицу. Феола удивленно глянула на меня.
– Ты чего? Почему не достал мусор?
– Подожди. Хочу одно свое изобретение проверить.
– Тоже сделанное благодаря новой схеме?
– Нет. Я использовал принцип близнецов. Не отвлекай. – Я достал второй кристалл, положил его к себе на ладонь и вытянул руку вперед. Закрыл глаза, сосредотачиваясь. Вот кристалл у меня на ладони. Теперь тянемся к его собрату. Ага, вот и он. Отлично. Связь установлена. Теперь, через этот кристалл я могу видеть другой и управлять им. Протянув мысленные щупы, я осмотрелся. Вокруг лежала сплошная жижа переработанного домом мусора. Я так явственно ощутил ее, что меня замутило. Так, не отвлекаться. Теперь собираем всю эту жижу вокруг моего камешка… собираем… собираем… А теперь медленно и осторожно поднимаем. Вытаскиваем из дупла…
– Ой, – пискнула позади Феола. – Дерри, как тебе это удалось? Ведь нельзя управлять предметами, которые не видишь? И удерживать жидкость…
Удерживать жидкости действительно самое тяжелое. С твердым предметом как? Воздействуя на одну его точку, ты воздействуешь сразу на все. Так что с ними особо и стараться не надо. Да такими игрушками дети с пяти лет играют. А вот, например, вытащить воду из чашки… не каждый может. Ведь тут уже приходится воздействовать на все молекулы. Тянуть все их. Концентрация воли и внимания нужны потрясающие. Из нашей компании подобное могла проделать только Вера–Вероника. Я несколько раз пробовал, но… почти, как говорится, получилось.
– Подставляй мешок, – перебил я. Потерять в этот момент связь между кристаллами мне совсем не хотелось. Кто потом будет чистить землю перед домом от грязи?
Феола тоже это сообразила и поспешно расправила горловину. Я подвесил шар из жижи над мешком, чуть ослабил контроль, образовав небольшой канал, и направил по нему мусор в мешок. Когда мешок наполнился, Феола поспешно заплавила взглядом горловину и схватила второй. Потом третий. Всего мешков набралось аж шесть штук. Ну вот и ладушки.
В воздухе вместо жижи отходов висел один зеленый кристалл, с которого не сводила глаз Феола. Я вернул его к себе в руку. И спрятал в кошель. Сестра, словно завороженная, проводила полет кристалла взглядом, а потом взглянула на меня.
– Это с его помощью ты поднимал жижу?
– Ага, – признал я. – Таких камня два. С помощью одного можно управлять другим. Ну и вот. Один я бросил в мусор, а вторым собрал вокруг него всю жижу и вытащил из дупла. Теперь осталось почистить само дупло. Где тут шланг валялся?
– Не где–то, а под домом. Ты лучше мешки отнеси на улицу. Скоро должны чистильщики прибыть. А дупло я сама сполосну.
Оставив мешки перед дорогой у дома, я хотел было вернуться, когда показалась сестра.
– Ты уже все? – удивился я.
– Нет. Там отец пришел. Удивился, что мы быстро так справились. Ну я ему рассказала о твоем изобретении. Он просил передать, что ты молодец и отпустил меня. Сказал, что дальше сам все сделает.
– Понятно. Тогда давай венки отнесем маме и в мастерскую. Надо выполнять обещание, – вздохнул я.
– Ты только не вздыхай так, словно совершаешь великий подвиг. Между прочим, мне надо контролировать рост разума в твоем кристалле.
– Об этом я помню. Поэтому предлагаю поторопиться.
Чтобы отдать венки много времени не понадобилась. Мама на мгновение оторвалась от какого–то цветка, еще совершенно невзрачного на вид и посмотрела на нас.
– А вы куда сейчас? – поинтересовалась она.
– Ко мне в мастерскую, – честно ответил я. – Я попросил Феолу немного помочь.
Мама покачала головой.
– Альвандер, мне кажется, ты в своей мастерской пропадаешь слишком подолгу. Пойми, Дерри, я не возражаю, но ты сам лишаешь себя детства. У тебя впереди вся жизнь, а ты запираешься в пещере. Подумай над этим.
– Мам…
– Не надо, Дерри. Я знаю, что ты можешь сказать. У тебя очень важный проект, который ты должен сделать.
На какой–то миг совершенные барьеры мамы дали трещину, я лишь слегка коснулся ее эмоций. Печаль, грусть, осознание неизбежного и… гордость. Гордость за меня. Она знает! Это я понял сразу и даже не мог понять откуда пришла эта уверенность. Как, каким образом? Я так хорошо все прятал. Но… Я посмотрел на маму. Та на меня и тоже моментально поняла, что я догадался обо всем.
– Я уже давно догадалась, – мыслеобраз предназначался только мне и остался незамеченным сестрой. – Ты напоминаешь мне одного моего друга. Друга, с которым мы были близки в детстве. Очень близки. Альвандер, ты ведь наверное, задумывался почему у тебя нет старшего брата или сестры. А ведь мне уже больше шестисот лет. Это второй трехсотлетний цикл для меня.
– Ты повстречалась с папой только двести лет назад, – ответил я своим мыслеобразом, уже догадываясь обо всем.
– Ты верно все понял, – ответила мне мама. В ее образе была и грусть и давняя боль. – Ваш отец – это второй мой муж. А первый… Знаешь, ты напоминаешь мне его своей одержимостью. Он тоже мечтал прорваться через барьер. Он был инженером–физиком. Работал над какой–то машиной. А потом попытался на ней прорваться…
Чем закончилась эта попытка, спрашивать смысла не имело.
– И ты все равно позволила мне работать когда догадалась? После случившегося?
Мама замерла.
– Альвандер, когда у тебя будут свои дети ты поймешь меня. Я очень люблю и тебя и твою сестру. Если понадобиться, я готова отдать жизнь только чтобы жили вы. Но здесь… чтобы отговорить тебя от твоей идеи мне придется сломать тебя как личность. Иначе ты ведь не откажешься. Да, тогда я, возможно, спасу тебя. Но ты ведь уже будешь другим. Не тот жизнерадостный и целеустремленный человек. Чувства матери заставляют меня спасти тебя даже такой ценой. Но однажды, я знаю, ты придешь ко мне и скажешь: «Что же ты сотворила со мной мама? За что? За что ты изломала мою судьбу?» Как я потом смогу взглянуть тебе в глаза? Так что дерзай сынок.
Я помолчал, опустив глаза. Работая над проектом, я совершенно не думал о чувствах родных. Не думал о том, как воспримут мою попытку они. И тут… Я поднял взгляд.
– Спасибо, мама.
Мама только кивнула.
Всю дорогу до мастерской я был задумчив, а Феола приставала ко мне, пытаясь выведать о чем я говорил с матерью. Наконец поняла, что разговаривать на эту тему я не намерен, надулась и до самой пещеры молчала.
У входа я остановился и поглядел на небо.
– Знаешь, – задумчиво проговорил я. – А мама, оказывается, все знала. О моем проекте.
Феола споткнулась и озадаченно уставилась на меня.
– Как это?
– А вот так. Знала и все. Догадалась. Об этом мы с ней и говорили. – Больше не произнеся ни слова, я вошел в пещеру. Спустя некоторое время за мной вошла и Феола. Выглядела она озадаченно.
– Все–таки наша мама потрясающая, – наконец проговорила она.
Ты даже не представляешь какая, с грустью подумалось мне. И не надо тебе пока знать то, о чем мы говорили. Я впервые ощутил, что значит быть старшим братом. Пусть даже старшим на пять минут. Эти пять минут и определяют меру ответственности.
– Ладно, давай заниматься делом. Сначала кристалл проверим, потом я тебе расскажу о своем проекте.
Сестра согласно кивнула и выжидательно посмотрела на меня. Я открыл дверь в комнату с кристаллом и вошел следом за сестрой. Та немедленно расположилась рядом с ванной, положила руки на нее, закрыла глаза и погрузилась в работу. Я же пока проверил уровень и состав раствора, добавил немного энергию в него. Тут поднялась сестра.
– Где у тебя кристаллы для записи?
Я ткнул пальцем в шкафчик. Феола достала из него один кристалл и сбросила в него мыслеобраз. Протянула кристалл мне.
– Вот. Тут отчет о проделанной работе. А так же наброски дальнейшей работы. Тебе сейчас этого хватит, а я пока подготовлю полную спецификацию сегодняшнего и вчерашнего дня.
Я кивнул. Быстро считал информацию. Ого, а сестренка нехило поработала. Ну что ж, теперь моя очередь. Теперь уже я занял место у ванны и закрыл глаза, погружаясь мысленно в раствор. Так, сверимся с тем, что тут сделала Феола. Ага, этот канал трогать нельзя – это один из будущих каналов нервных волокон. А тут планируется пространство для нейронов. Значит мне для работы вот эта область и эта. Проверяем то, что тут произошло за ночь. Так, эти связи выстроились идеально, а вот тут слегка поправим, пока все не приняло стабильный характер. И еще вот тут поправим. Создадим новый узор и построим каркас решетки. А дальше уже, используя этот каркас, кристалл сам достроит остальное. Эта работа уже не так и важна на самом деле. Чисто косметическая доработка. С каждым таким вот мазком кристалл действительно становился совершенством. Но основа уже давно создана и только дожидалась своего часа чтобы сделать то, ради чего все и затевалось.
Я открыл глаза. Сестра сидела за столом и что–то строчила на папирусе. Потом скидывала образы в кристалл и снова строчила. Я подошел к ней и заглянул через плечо. Так, описание задействованных клеток, какие–то значки. Считал данные с одного кристалла и чуть не утонул в специфических терминах и понятиях, а так же эмоциях, которые испытывала Феола при создании.
– Все понял? – поинтересовалась Феола, не отрываясь от писанины.
– Угу, – глубокомысленно заявил я.
– Тогда не лезь. Я же ведь не лезу в твои спецификации кристаллов.
– Ладно–ладно. – Я принес из центральной пещеры второй стул и пристроился на другом конце стола. В отличие от сестры, мне не надо было начинать работать с начала. Только внести правки в уже существующие документы и дать описание. Так что свою документацию я закончил за десять минут, когда Феола все еще продолжала работать. Изредка она подходила к ванне и снова погружалась в изучение кристалла, очевидно, чтобы освежить впечатления.
Я со скукой наблюдал за ней. Правильно говорят, работы на час, а описание работы потом писать несколько дней. Но именно это и было главным в работе мастеров. Я покосился на сестру. Да и не только мастеров. Вообще всех псиоников. Какой смысл создать самый совершенный кристалл, если потом его невозможно повторить? Уникальная единичная работа и? Самый совершенный кристалл, или цветок, или вновь созданный минерал остается всего лишь игрушкой, если нельзя потом повторить весь процесс. Вот для этого и создаются спецификации – полный слепок работы мастера. А потом уже, специально обученные люди, считывают эти данные и полностью, шаг за шагом, с абсолютной точностью воспроизводят весь процесс. Сначала это делать им трудно, но потом, ухватив суть, они уже делают работу быстро и точно. Процесс выходит на поток и новый вид кристаллов или еще чего–то появляется в свободной продаже. И от того, как точно будет создана спецификация, зависит очень и очень многое. Так что халтурить здесь просто нельзя. А то так и останется этот кристалл уникальным и единственным. И даже если с его помощью удастся преодолеть Барьер, толку с этого будет чуть.
Тут рука Феолы замерла над листом. Она задумчиво почесала ручкой себя за ухом. Потом повернулась ко мне.
– А как ты решил назвать кристалл?
– Назвать? – изумился я.
Феола повернулась ко мне.
– Ну не называть же его просто кристалл? Это уже далеко не обычный кристаллик. Это совершенство! Произведение искусства, если хочешь. Он должен иметь имя.
– Ну ты же называешь его Великим Кристаллом. Пусть так и будет.
– Не годится. – Феола замотала головой. – А знаешь… я его назову… назову я его Кристаллом Альвандера. Точно!
– И очень скромно…
– Скромность тут не при чем. – Феола серьезно посмотрела на меня. – Похоже, ты еще сам не понял, что создал. Дерри, я ведь изучила твой кристалл вдоль и поперек.
– Ну и что?
– В нем отпечаток твоей души, Альвандер. Ты в него вложил столько себя, что он теперь навеки будет нести отпечаток твоей личности. И новый разум, рожденный кристаллом, получит частицу твоей души.
Я моргнул.
– Ты серьезно?
– А не похоже? – ощетинилась сестрица. – Ты думаешь, я этим буду шутить? И знаешь, что самое интересное? Это будет не единичный эффект. Я прикидывала и так и этак. Специально еще раз просмотрела твою спецификацию. Каждый созданный по ней кристалл будет неповторим. Это не копирование. Это – создание. Создание уникального экземпляра, ибо каждый такой кристалл будет нести отпечаток личности создателя. А если тот, кто будет делать его, не сможет подарить кристаллу часть своей души, то толку с этого кристалла… Получится просто гигантская красивая игрушка.
– А… но почему???
– Да потому, что разум не может без души. Чтобы создать его – человек должен поделиться своей. Что вложишь – то и получишь. Но кристалл не живой. И я при всем своем желании не смогу дать ему часть своей души. Она закладывается при создании. Именно ее и заберет себе зарождающийся разум. Теперь ты понял? Какой бы разум не зародился в кристалле, но он будет обладать твоей душой, Альвандер. А если кристалл получится пустым, созданный ремесленником, то разуму окажется нечего взять. А без души не может быть настоящего разума. Вот и получим мы дорогущую игрушку.
Я опустился на пол и потряс головой, пытаясь собрать мысли. Сестра молча смотрела на меня.
– Похоже, ты создал нечто гораздо большее, чем ожидал.
– Когда я начинал работу, я знал, что будет что–то сложное, о чем я тогда еще даже помыслить не мог. Но о таком…
– Это тяжкий груз, но это и большая твоя заслуга. И теперь я, пожалуй, могу утверждать, что разум в кристалле разовьется. Ладно. Решено. Я записываю твое создание как Кристалл Альвандера.
Я только слабо кивнул. Не то, что я был с этим согласен, но новость, которую вывалила на меня Феола, оказалась малость неожиданной. Это предстояло обдумать. Если все так и есть то… с созданием новых кристаллов могут возникнуть проблемы. Ремесленник, даже талантливый, потому и ремесленник, что не может вложить в творение душу. А значит, за копирование кристалла должны браться мастера. Но ладно. Проблемы стоит решать по мере их поступления. А если кристалл поможет преодолеть барьер, то эта проблема будет уже проблемой Совета и Координатора.
Чтобы не мешать сестре, я еще раз протестировал кристалл, просмотрел его рисунок. Потом отошел в угол и оттуда стал наблюдать за работой Феолы. Наконец та откинулась на спинку плетеного стула.
– Ну все. Дальше будем уже править в процессе работы. А теперь давай займемся твоей схемой.
– Тогда пойдем. Это не здесь.
Я вышел из лаборатории, тщательно закрыл за Феолой дверь и направился к другой стене. Именно там располагался главный вход в центральный комплекс пещер. Когда кажущаяся неприступной скала просто растворилась перед нами, Феола слегка поморщилась.
– Никак не могу привыкнуть к этому. Уж лучше бы просто отодвигалась. Зачем ты себе такое сделал?
– Мне нравится, – буркнул я. – Лучше шагай.
– А я что делаю? Блин, как тут у тебя холодно. Скажи, а в коридорах обязательно держать такую низкую температуру?
– Мне не мешает.
– Ну конечно. Когда ты за работой тебе хоть что–нибудь помешать может?
К счастью именно в этот момент мы дошли до конца коридора, и я раскрыл дверь в большую комнату, в которой из пола словно грибы росли каменные столбики. В стенах вырублены столы, заставленные разными полезными вещами. Большой круглый стол, правда, пустой, находился в центре. Феола, боясь задеть хоть что–нибудь, аккуратно прошла к центральному столу и уселась прямо на него.
– Вообще–то это стол, а не стул, – счел своим долгом просветить я ее.
– Я заметила. Но каменный пол очень холодный. И мне надоело уже ходить по камню. Он не живой.
Я пожал плечами.
– Ладно. Давай о моей схеме.
– Давай.
Я прошел к одному из столов у стены и из–под него выдвинул несколько ящиков. Потом пролевитировал их к центральному и поставил рядом с ним. Феола проследила за полетом ящиков подозрительным взглядом, видно ожидая от меня какого–то подвоха.
– Коротко о том, с чего все началось.
Феола подобрала ноги, обняла их и положила подбородок на колени. В такой позе и замерла, глядя на меня внимательным взглядом. Я же взгромоздился на один из свободных от кристаллов столбик. Устроился поудобнее.
– В общем, – начал я, – как я уже говорил, моя схема проста до ужаса. Почему до нее никто не догадался сказать сложно, хотя предположения есть. Просто необходимости не возникало. До меня еще никто не делал кристалл такой сложности. Функционирующий кристалл, – поправился я.
– А не функционирующий?
– Ну… было. Помнишь, мы в позапрошлом году в Москве в Кремле были?
– Помню, конечно.
– Видела там царь–пушку и царь–колокол?
– А–а–а, понимаю. То есть продемонстрировано искусство, но никакой функциональности.
– Вот–вот. Кристалл сделать можно какой угодно сложности, но потом его только в музей. Просто некуда применять подобные кристаллы. А все, что людям требовалось, можно воплотить и в обычном кристалле, который потом по спецификации повторит любой ремесленник и вырастит нужный кристалл за час работы. Но вот когда я стал делать свой кристалл… Во–первых, я просто не знал, а что собственно мне от него может понадобиться помимо его основной функции работы с пространством. Но даже здесь были вопросы. Есть корпускулярная физика, волновая, гравитационная. И все это работа с пространством. А я ведь во всем этом ни бум–бум. И как закладывать те умения, которых я не знаю?
– Мне казалось, именно это вы, мастера, и делаете?
– Не совсем. Вообще, что такое кристалл?
– Искусственно выращенный минерал, который может напрямую подключаться к разуму человека по ключ–коду.
– Ключ–код – это функция, заложенная искусственно. Чтобы подключение происходило именно тогда, когда нужно, а не спонтанно, потому что кто–то рядом с кристаллом прошел.
– Не важно. Ты ведь понял. Кристалл подключается и использует пси–силы человека, направляя их по заданной схеме и выполняя заложенную в нем программу.
– По сути верно. В кристалл жестко зашиваются некоторые алгоритмы, которые он должен выполнить. Когда ты посылаешь в кристалл ключ–код, он сливается с твоим разумом и черпает из тебя силы, направляя ее согласно заложенному алгоритму.
– Ну я тоже самое и сказала.
– Не совсем. Ты сказала программы. А это не верно. Здесь в терминах надо быть точным. Программа же – это набор алгоритмов. Так что простейший кристалл – это один алгоритм. Вот смотри.
Я покопался в ящике и достал пять кристаллов и положил их в ряд на стол. Перед каждым поставил по предмету: подсвечник со свечой, кусок проволоки, чашку с водой, детский кубик и мячик. Феоле, чтобы видеть это, пришлось слезть со стола, и теперь она стояла рядом со мной. Сами кристаллы, размером с ноготь мизинца, смотрелись очень невзрачно.
– Вот тебе пример простого кристалла, в котором зашит один алгоритм. Тебе даже представлять ничего не надо. Просто дай кристаллу свои силы.
– Послушай, это мы еще в школе в пять лет проходили…
– Феол, прошу тебя. Я ведь не просто так повторяю. Иначе тебе трудно будет понять смысл. Я хочу точно определиться в терминах.
– Ну ладно. – Феола недовольно пожала плечами, а потом быстро, одного за другим коснулась мыслью каждого кристалла. Тотчас загорелась свеча, согнулась проволока, вскипела в чашке вода, кубик поднялся в воздух, а мячик стал вращаться на месте.
Я затушил свечу, выплеснул кипяток трещину в углу и набрал из ручейка, стекающего там же новую воду.
– Вот тебе алгоритм действий. В каждый кристалл зашит один алгоритм. А вот в этот кристалл уже зашита программа – несколько алгоритмов. – Я достал еще один кристалл, ничуть не больше предыдущих, и положил его на стол. – В нем заложены те же пять действий, что и в предыдущих. На этот раз тебе не только надо активизировать его, но и задать действие, которое хочешь получить. При этом ты можешь выполнить их одно за другим в любом порядке, только одно, несколько одновременно, при условии, что хватит сил. Видишь разницу между кристаллом с алгоритмом и кристаллом с программой?
– Альвандер–зазнайка, если ты собрался мне читать лекцию из первого класса…
– Ну потерпи немного. Сейчас все поймешь. Вот можешь сказать о преимуществах и недостатках каждого такого кристалла?
– Конечно могу. Преимуществом кристалла с алгоритмом является то, что его достаточно коснуться и не задумываться над тем действием, которое хочешь совершить. Во втором случае еще надо знать, какие действия сможет сделать кристалл.
– Ну… в общем верно. Левитирующие кристаллы всегда алгоритмические. Понятно почему. Универсальные кристаллы программные. Тоже понятно. Степень универсальности зависит от заложенных в них алгоритмов. Но это все простейшие кристаллы. Такие я мастерил в шесть лет. А есть кристаллы смешанного типа.
– Это которые состоят из множества алгоритмов, которые вызываются из других алгоритмов, – с явной угрозой в голосе проговорила Феола. – То есть ты связываешься с ним и даешь силу, вызывая единственный алгоритм, а уж он вызывает остальные из самого себя. Таким образом, человеку не надо заботиться о последовательности выполнения действий.
– Гм… – я с опаской покосился на сестру. – Верно. Вот этот кристалл. Он построен как раз по такой схеме. На тех же пяти действиях. Когда ты его коснешься мыслью он зажжет свечу, поднимет кубик, обмотает его проволокой, подожжет от свечи и опустит чашу с водой, которая в этот момент закипит, а потом вся это конструкция будет водружена на вращающийся мячик.
– А смысл?
– Обычная демонстрация. Это все я делал для эксперимента. Надо же на чем–то экспериментировать? Вот я и выбрал первое, что в голову пришло.
– Ну так в чем же твоя схема заключается?
– О–о–о! Схема, как все гениальное, проста.
– Не скромничай, не скромничай. Чего уж там.
– Ну ладно–ладно. Короче, когда я стал делать свой кристалл, то просто растерялся. Я не знал, чего хочу получить. Обычно я как делаю? Пишу конечный результат. Думаю над некоей последовательностью действий, которая должна привести к нему. А потом каждому действию строю алгоритм в кристалле и связываю их в программу в нужной последовательности. При этом, сама понимаешь, алгоритмов может быть миллионы и выполняться они могут одновременно.
– Если энергии у человека хватит выполнять эти миллионы алгоритмов одновременно.
– Э–э–э… ну да. Это и есть узкое место кристаллов. Поэтому и приходится следить, чтобы одновременно не выполнялось больше сотни. Конечно, тут еще зависит от сложности, но… В общем, не думаю, что тебе интересны такие тонкости.
– Не интересны, – подтвердила Феола.
– Так вот. Я написал результат. Потом понял, что это не все. Ведь нужно не только получить доступ к пространству, грубо говоря. Надо еще совершать определенные действия. Причем вариантов этих действий я насчитал порядка пяти тысяч, а потом считать бросил. Раз преодолевать барьер, то это полет в корабле. Значит, надо закладывать функцию локации и навигации. Причем в зависимости от результатов, действия опять могут меняться. То есть, оказалось, что мне требовался не выращенный кристалл, а кристалл, который менял бы свою программу в зависимости от меняющихся условий. Ну тут, думал я, просто. Есть человек. Есть простейшие алгоритмы. Есть набор программ на основные случаи. Ну а если возникнет нужда, человек сам произведет необходимые действия из существующих простых алгоритмов.
– Для этого надо быть таким гением, как ты, олух царя небесного.
– Ну… проблема даже не в этом, – поморщился я. – Когда число алгоритмов в моем кристалле перевалило первую тысячу, я еще надеялся, что в Солнечной найдется кто–то, кто запомнит их все. Когда же их стало порядка пяти тысяч…
– Биокомпьютер.
– Верно. Ему это все по зубам. Но видишь ли… как ты думаешь, почему возрастало число алгоритмов? Да потому что всегда оказывалось, что я чего–то не учел и не заметил. Ты вообще, представляешь себе эти пять тысяч простейших действий? И какова вероятность, что я сделал все возможные? Что чего–то не пропустил? И вот в самый ответственный момент обнаруживается, что мой кристалл чего–то не умеет? Но это, на самом деле не проблема. Выращивается новый кристалл и уже человек действует через него. А вот с программами гораздо хуже. Ну не учел чего–то и вот я, зная свой кристалл досконально, выстраиваю новые связи между алгоритмами и добиваюсь нужного результата. И что дальше? Писать спецификацию, чтобы все, кто будет работать с моим кристаллом, вместо элементарного вызова нужной программы проделывали все мои действия согласно спецификации?
– Мда.
– Вот тебе и «мда». А если от этого действия зависит жизнь людей? А сама программа оказывается очень сложной? За сколько времени они выполнят ее? Ну, если люди тренированные то при средней сложности программы… полагаю, что секунд за тридцать. При этом та же программа уже заложенная в кристалл отработает почти мгновенно. И если скорость действия вопрос жизни и смерти… Пяти тысяч простейших алгоритмов хватит на все, что может потребоваться в полете. Но вот величина возможных комбинаций из них стремится к бесконечности. И предусмотреть их на все случаи жизни невозможно. Хотя бы по той причине, что я и сам плохо представляю, что может понадобиться. То есть, с накоплением опыта надо будет выращивать новый вот такой вот кристалл с уже вложенными в него возможностями. А опыт будет расти стремительно. Значит, меняем кристаллы почти каждый месяц. А свой я выращиваю уже два года. После отработки…
– Все равно меньше, чем за семь месяцев новый кристалл не получишь, – прервала меня Феола. – Разум – не кристалл. Полгода на развитие до полноценного. Два месяца минимум на обучение. Но можно ведь вырастить кристалл с новой программой.
– Вот–вот. Со своей стороны заявляю, что кристалл такой сложности меньше, чем за месяц не вырастишь. И этот месяц только после того, как человек изучит процесс досконально. Первое время на каждый кристалл тратить не меньше четырех месяцев. То есть год. А значит, вся моя затея становилась совершенно нереальной и никому не нужной. Накопление опыта процесс бесконечный. Летать с кристаллами без учета опыта – преступление. А новый кристалл… Можно, конечно. А потом еще кристалл. А потом еще… Целый корабль кристаллов можно с собой возить. И искать среди них тот, что нужен именно в этот момент. Когда до меня это дошло, я чуть не бросил работу. Я тогда неделю сам не свой ходил.
– Постой–постой… Это не в прошлом ли году было? Ты тогда все в лес убегал и забирался на наш столетний дуб. И камни с него зачем–то кидал.
– Ну да, – смутился я. – Мне так думалось легче. Но тут все встало. Мертво. Я не могу предвидеть бесконечное число вариантов действий. Да не могу даже реализовать многие конечные – знаний не хватало. Кристалл надо делать – он не может ждать. Значит, я лихорадочно роюсь в учебниках, обзваниваю институты, чтобы они выслали мне спецификации на уже имеющиеся модели кристаллов. Изучаю их, вношу изменения, проверяю. А тут новая программа должна быть уже заложена, а она не проверена.
– Бедненький. – Я покосился на Феолу. Нет, она не смеялась. Она действительно искренне мне сочувствовала.
– Думаю, ты и сама поймешь то, что тогда понял я. Один я кристалл не сделаю. У меня не хватит ни времени, ни знаний. Но даже сделав – он будет бесполезен, ибо его невозможно изменить. И вот тогда меня вдруг стукнуло…
– Яблоком? – ехидно поинтересовалась Феола.
– Камнем, который с дуба кидал, – отшутился я. – А если серьезно, то тогда я и придумал свою схему!
– Да?
– Да!
– И где она?
– Вот. – Я из ящика достал очередной кристалл и протянул Феоле. Выглядел он, правда, еще менее невзрачно, чем предыдущие. Сестра недоверчиво взяла его и покатала на ладони. Потом осторожно коснулась его мыслью. Поскольку ничего не произошло, она озадаченно взглянула на меня. Я молча скрестил руки на груди и улыбнулся. Это был откровенный вызов, и Феола его приняла. Она еще раз внимательно изучила кристалл. Даже понюхала зачем–то. А дальше она погрузилась в изучение его структуры. Это много времени у нее не заняло, и она оказалась еще более озадаченной, чем раньше.
– Если бы я не знала, что этот кристалл делал ты, то решила бы, что его смастерил какой–то недоучка, который бросил работу на полпути. Он… он незавершенный. В него можно вкачивать энергию, но она из него улетает во все стороны. В пустоту и без всякой пользы.
– Вот! – Я, довольный, поднял вверх палец. – Именно! Незавершенный! В этом его смысл. Он действительно незавершен. Но при этом он самое завершенное мое творение! У этого кристалла только одно предназначение – управлять. Этот кристалл–управляющий. И в нем практически ничего нет. Ни одного алгоритма. Ни одной программы.
– Для чего же тогда он нужен?
– Он? О–о! Это мой шедевр! Мое спасение! – Тут я заметил многообещающий взгляд сестренки и поспешно закруглился: – Я лучше покажу.
Я достал неширокую ленту из кожи дракона. Взял пять первых кристаллов, на которых показывал действие алгоритмов и разместил их на поясе на равном расстоянии друг от друга. Только в центре оставил больше расстояния. Под моим взглядом все кристаллы погрузились в кожу, став с ней одним целым. А потом на оставшееся место положил кристалл–управляющий и тоже вживил его в кожу.
– Вот. Перед тобой полный аналог кристалла с программой из пяти алгоритмов. Тебе достаточно только коснуться мыслью центрального кристалла и вызвать один из алгоритмов.
Феола недоверчиво посмотрела на меня. Потом внимательно изучила конструкцию. Говорить ничего не стала, но послала ключ–запрос на центральный кристалл. Внутри него вспыхнула на миг звездочка и стоявшая на столе свеча загорелась. Феола нахмурилась. Новый мысленный запрос – в воздух поднялся кубик.
– Как это происходит? – Она озадаченно покрутила поясок в руке.
– На самом деле просто. Внутри кожи я вживил нити из кристаллов. Они обеспечивают связь между кристаллами. Управляющий же кристалл, когда я присоединил его, просканировал подключенные к нему кристаллы – на этот случай я специально встроил в него небольшой заряд силы. Но это не обязательно. Когда человек посылает запрос, кристалл использует силу человека. В общем, он определяет, что делают подключенные к нему кристаллы и встраивает их в свою цепь. Таким образом, и получается как будто единый кристалл. Если мне понадобится, я любой из кристаллов заменю другим. Могу заменить сам управляющий камень. Помнишь я говорил о кристалле с последовательностью в действиях? Вот еще один управляющий кристалл. Я его встраиваю на место старого. Тут, конечно, все немного посложнее. Этот управляющий кристалл содержит в себе последовательность действий с определенными простыми алгоритмами. Теперь если к нему подключить кристаллы с нужными алгоритмами, то мы имеем аналог кристалла с программой.
– Но как тебе это может помочь с твоим кристаллом?
– Неужели не поняла? – удивился я. — Это же очевидно! Мне теперь не нужно встраивать в мой кристалл миллиарды программ в надежде, что они окажутся на все случаи жизни. Мне достаточно встроить управляющий кристалл.
– Я же видела его в твоем кристалле! – Вдруг хлопнула себя по лбу Феола. – Но не поняла, что это такое и подумала, что ты еще просто недоделал этот фрагмент! Теперь–то понятно!
– Верно. А дальше просто подключать к нему управляющие кристаллы с некоей логической структурой и последовательностью действий. Мой кристалл обращается к управляющему, а тот получает доступ ко всем алгоритмам и программам главного. И согласно заложенной в него последовательности выстраивает из них новую программу. А если нет алгоритма в моем – тоже не беда. Встраиваем его в управляющий. Правда, для ускорения работы, пришлось провести стандартизацию всех простых алгоритмов в моем кристалле. Теперь, делая такие вот управляющие кристаллы, надо вызывать алгоритмы из Великого Кристалла строго определенным образом каждый. Может показаться неудобным, зато скорость выполнения возросла на порядок. И нет нужды встраивать механизм опознавания алгоритма. То есть если сказано, что обратиться вот так вот, значит, вызовется именно этот алгоритм и никакой другой. А человек же, уже не задумывается о том, к какому кристаллу ему обратиться. Он обращается к Великому Кристаллу, а тот сам уже находит нужную программу у себя ли внутри или подключенную внешне.
– Я поняла, – тихо сказала Феола.
Я, оживленно рассказывающий о возможностях своей схемы, удивленно повернулся. Сестра стояла чуть в стороне и смотрела не на кристаллы, которые я демонстрировал, а на меня.
– Ты чего?
– Дерри. Я все поняла, – все также тихо произнесла она. – А вот ты болван. Ты ведь даже не понял, что создал.
– А что я создал? Новая схема…
– Нет, мой брат, все–таки идиот. Да ты же перевернул всю науку о кристаллах.
– Такой нет.
– Значит, ты создал! Да пойми ты, это же какие возможности открываются!
– Так я об этом и говорю, – совсем обиделся я. – Такие управляющие кристаллы, самые сложные из них, любой ремесленник сделает за пару дней. А значит, нет проблемы совершенствования. И не надо выращивать новый Великий Кристалл, если что–то в него не будет заложено. Легко подключается новая функция к имеющимся. Система чрезвычайно гибкая получается.
– А все–таки ты болван, – вздохнула Феола. – За своим Великим Кристаллом ничего не видишь. А ведь на самом деле ты просто открыл способ создавать кристаллы любой сложности. С любыми сложнейшими действиями.
– Да?
– Да! Ну подумай! Я хоть и не мастер, но все же сообразила. Что ограничивает сложность кристалла?
– Ну… невозможность управления им. Но это если очень сложный. А так… невозможность настроить сразу на точное действие… – тут я замер с открытым ртом.
– Правильно, – с показным облегчением вздохнула Феола. – А теперь мы создаем единую схему, а точную настройку производим на месте, подгоняя такие вот блоки. И вот уже схема, которая делает самую точную работу, недоступную человеческому разуму. Работа мыслью на атомарном уровне. Власть над ядром с помощью разума, а не с помощью все еще вынужденно используемых ускорителей.
– Мне надо на воздух, – слабо пробормотал я.
– А ведь это еще, наверняка, не все возможное применение твоей схемы, – утешила меня сестренка. – Только то, что первым в голову пришло.
Я не ответил. Даже не убрав в комнате, я направился к выходу.
