Перед сном я постучал в дверь комнаты Феолы. Дождавшись разрешения, вошел и сел на кровать. Феола неодобрительно покосилась на меня, на свободное кресло, но ничего говорить не стала, терпеливо дожидаясь, когда скажу зачем заявился почти в двенадцать ночи.

– Знаешь, что мы забыли? – поинтересовался я, разглядывая разрисованный потолок.

Феола скрестила руки на груди, подперла косяк двери и выжидательно выгнула бровь. Я вздохнул, покопался в поясном кошельке, достал два кристалла и бросил их на кровать. Феола первое мгновение недоуменно разглядывала их, потом вдруг начала хохотать. Я обиженно глянул на нее и убрал кристаллы обратно.

– И зачем, спрашивается, я почти ночь над ними корпел? – обиженно проворчал я. – Чтобы ты теперь надо мной посмеялась?

– Ой, да ладно тебе, – отмахнулась Феола. – Я ведь и над собой смеюсь тоже. Оба мы хороши. Так предвкушали, как покажем этим зазнайкам летчикам и сами обо всем забыли.

– Надеюсь завтра не забудем, – вздохнул я, поднимаясь. – Я спать. А то вообще все забуду.

Но если я надеялся на спокойную ночь, то глубоко ошибался. Не то, что я не спал, но вот сны… всю ночь мне никак не давала покоя проблема защитного кристалла. Не то, что я не решил проблему, но способ… громоздкий, неудобный и годящийся только для одного конкретного случая. Для следующего случая все придется начинать сначала. Такое меня никак не устраивало. Да и эффективность метода вызывала у меня серьезное сомнение. Вот я и заснул с тревогой и сомнениями. Эти сомнения и ночью не давали мне покоя. Только под утро я успокоился, пока в шесть утра не вскочил с криком «эврика». Потом сообразил, что такой плагиат добром может не кончится и поспешно зажал себе рот. Прислушался, никто ли не проснулся. Ну конечно… эмпатка ненормальная. Я собрался и сел ждать. Как и предполагал, ждать пришлось недолго. Скоро раздался стук в дверь. И сразу после моего мысленного разрешения в дверь просунулась голова Феолы.

– Ты чего такой возбужденный? Сам не спишь и другим не даешь.

– Да где я тебе не даю? – возмутился я. – Спи на здоровье.

– Спи?! Когда у тебя в голове хлещут твои радостные эмоции? – Феола прошла в комнату и уселась на кресло. Она даже переодеваться не стала. Как спала в пижаме, так и спустилась.

– Ну и ладно. А сейчас можешь идти спать. Просто я нашел решение проблемы с защитными кристаллами! Представляешь, все оказалось так просто, что даже удивительно, как я сразу не догадался. Все, я в лабораторию, пока все ощущения еще свежи.

Феола зевнула, покрутила пальцем у виска, выразив таким образом свое отношение к происходящему и отправилась к себе.

– Между прочим, мне назначили день защиты диссертации. А ты даже не поинтересовался! Болван бесчувственный!

– Да? И когда? – поинтересовался я, лихорадочно роясь в коробке с инфокристаллами, отыскивая необходимые для работы записи. И зачем я их притащил домой? В лаборатории они хоть на своих местах стояли. А–а–а!!! Вспомнил! Изучал…

За спиной раздалось что–то типа гневного рычания Феолы, но когда я обернулся узнать в чем дело, там уже никого не было. Пожав плечами, я вернулся к поиску нужных кристаллов.

Вернулся домой я в восемь жутко собой довольный. Отец с мамой, встретившие меня в коридоре и глядя на мою сияющую физиономию, только вздохнули.

– Наверное, если ты перестанешь пропадать по утрам в своей лаборатории, то я тебе просто перестану узнавать.

– Да ладно, мам. Я не так уж и долго.

– Не так долго, как обычно? – поинтересовался отец. – Ну да. Всего лишь два часа вместо шести. Ты не заболел?

Я надулся. Ну вот. Поздно приходишь – плохо. Рано – тоже недовольны. Никак не угодишь.

– Завтрак на столе, – сказала мама, уходя к себе в комнату. – Только разогреть не забудь.

Отец улыбнулся мне и направился к выходу.

– Меня срочно вызвали в архитектурный институт. У них какие–то проблемы с новым проектом на Меркурии.

– А когда вернешься?

Отец пожал плечами.

– Не знаю. Все зависит от возникшей проблемы. Как быстро разберемся с ней. Ладно, не скучай… Хотя о чем это я? Скука вам с сестрой точно не грозит, судя по объемам почты, приходящей к вам от разных структур Солнечной.

Феола встретила меня в столовой, сидя у окна и читая пришедшую корреспонденцию.

– Ешь быстрее, – сказала она, не поворачивая головы. – У нас мало времени. Профессор Танаки, узнав во сколько у нас испытания, перенес лекцию на утро. Через полчаса мы должны быть у него.

– О, нет! – простонал я. – Я так надеялся, что хоть утро свободным будет.

– Прекрати стонать и ешь! – отрезала Феола.

Профессор Танаки встретил нас довольно мрачно.

– Координатор сказал, что вы были в курсе его планов по поводу моей новой работы?

– Э–э–э… – Мы с Феолой переглянулись.

– Профессор, мы тут совершенно не причем… – начала было Феола.

– Ну да. Особенно когда твой брат предложил мою кандидатуру.

– Профессор, неужели вы всерьез полагаете, что Координатор пришел ко мне посоветоваться по поводу кандидатуры его преемника?

– Да ладно, – профессор махнул рукой. – Конечно, я понимаю, что он принял свое решение сам. Просто я поражен, что ты тоже счел мою персону достойной этого поста. Все считают меня хорошим кандидатом, один я не в курсе. Надеюсь, мне удастся убедить Координатора отказаться от этой затеи.

Ни я, ни Феола этому не поверили. Кажется, сам профессор тоже смирился и спорил уже только, чтобы спустить пар.

– Все! Приступим к занятиям. – Профессор вмиг стал серьезным. – Темой сегодняшнего дня будет история дипломатического этикета. Зарождение, его изменение с течением времени, а также галактическая дипломатия. Для начала давайте коротко остановимся на послах и их роли в мировой истории…

– У меня голова гудит от всей это информации, – пожаловался я, когда мы выходили от профессора.

– У меня тоже. Но согласись, было интересно.

– Интересно?! Ну не знаю. У нас с тобой разные представления об интересности.

– Конечно, – согласилась сестра. – Тебя никогда не интересовало что–то, что не связано с кристаллами.

Я надулся. Тем более, что Феола не права. Точнее не совсем права. Возможно раньше так и было, но сейчас уже все не так. Я слишком углубился в свой проект. А он постоянно требовал от меня новых и новых знаний.

– Когда мы к Диане идем? – Феола прервала мои размышления. – Хочу поскорее повидать Криса. Я соскучилась по нему. Не понимаю, чем они там занимались эти дни? Неужели нельзя было его хотя бы на время отпустить?

– Я спрашивал, – поморщился я. – У них там сейчас самые напряженные дни работы. Крис занят в опытах. И, похоже, ему там нравится.

– Ну еще бы. Весь окружен вниманием, все перед ним на задних лапках бегают. Еще бы не в восторге.

– Вот и навестим блудного сына. Сколько у нас еще времени?

– Как раз хватит, чтобы переодеться в комбинезоны и пообедать.

– Тогда сначала обедаем, потом переодеваемся и в институт.

– И не забудь кристалл защиты, – хихикнула Феола.

Я посмотрел на нее печальным взором. Феола, глядя на меня, захихикала сильнее. Ну вот, так всегда. Каждый норовит посмеяться и обидеть несчастного человека. Сестра уже откровенно хохотала. Печально вздохнув, я хотел уже послать вызов спутнику для открытия гиперпортала, но вспомнив, что уже истратил весь месячный лимит, а внеплановый вызов будет стоить мне довольно приличных денег, поплелся в сторону стационарного окна. Сестра пристроилась рядом, продолжая изредка хихикать, поглядывая на меня. К дому мы пришли уже хихикая на пару. Настроение поднялось совершенно незаметно. Тут нас встретил Эльдор, нетерпеливо прохаживающийся перед крыльцом дома. Я заметил в окне маму, которая наблюдала за эльфом с недоумением.

– Он тут давно уже мается, – протелепатировала она мне. – Вас искал. В дом заходить отказался категорически, сказал, что подождет снаружи.

Увидев нас, Эльдор перестал метаться перед домом и бросился к нам.

– Эльдор, – взмолился я, – только короче! Нам через полчаса надо уже в институте быть, а мы еще даже не обедали. Не успеем пообедать, придется отправляться на голодный желудок в космос и проводить испытания. Представляешь чем это чревато?

– Урчанием в желудках во время полета? – серьезно поинтересовалась сестренка.

Я покосился на нее, но смолчал.

– Да я коротко! – поклялся Эльдор. — Только скажите, как там с гномами прошло?

– Чего то ты вдруг этими гномами заинтересовался? – удивился я. – Нормально прошло. Достигли взаимопонимания.

– Уф, слава Профессору! А я ничего. Так просто. Понимаете, мне этих гномов так жалко стало. Я как подумаю, что такое могло быть с нами… Ну ладно, если все хорошо, то хорошо. Не буду вас задерживать. А то и в самом деле голодными останетесь. – Эльдор развернулся и умчался в сторону леса.

Интересно, чего он на самом деле хотел? Ведь явно была у него какая–то задняя мысль. Но решать еще и эту проблему времени совершенно не было. Итак его много потеряли.

На этот раз у института нас никто не ждал и до взлетного поля нам пришлось добираться самостоятельно. Там уже вовсю царила предполетная суета. Как обычно во всем этом царстве беготни спокойной оставалась одна Диана, со стороны наблюдая за работой специалистов. Когда мы вышли на поле, она обернулась, махнула нам рукой и продолжила наблюдать за работой. Мы молча подошли и остановились рядом.

– Еще минута. Тут устанавливают новые приборы. Альвандер, как у тебя дела?

Я молча достал изготовленный кристалл и протянул его Диане. Та посмотрела на него, кивнула, но брать не стала.

– Замечательно. Пойду обрадую доктора Свенсона. Он крупнейший специалист в области пространственного моделирования. Если бы ты кристалл не сделал, в его присутствии не было бы нужды. Модель слоя уже готова. Кстати, сегодня мы впервые погрузимся в совершенно незнакомый для нас слой. Предыдущий хоть и зондами, но мы изучали.

Диана ушла. Я глянул на Солнце. Поежился на холодном ветру и снова стал наблюдать за работой.

– И почему они не могут ничего вовремя сделать? Ведь договаривались на двенадцать.

– Альвандер, прекрати ворчать! Ты сейчас похож на полуторатысячелетнего старика.

Ворчать я перестал, поскольку как раз техники перестали возиться с кораблем. Тут подошла и Диана с высоченным человеком, обладающим весьма развитой мускулатурой. Глядя на этого гиганта меньше все можно было подумать, что это один из крупнейших ученых Солнечной. Я бы его посчитал либо спортсменом, либо рабочим, которому постоянно приходится выполнять тяжелую физическую работу. Причем без использования псиэнергии.

– Закончили? – Диана сразу подошла к кораблю. О чем–то переговорила с инженерами и техниками, после чего махнула нам. Доктор Свенсон уже успел войти внутрь. – Альвандер, Феола! Давайте быстрее. Мы итак выбились из графика.

Интересно, и кто в этом виноват? Наверное потому, что мы с Феолой не торопимся сесть в корабль. Я первым нырнул внутрь и тут же активировал портал. Свенсон уже расположился в кресле рядом с индикаторами приборов, разложил перед собой папирус, инфоркисталлы, переносной электронный вычислитель… элекронный??? Гм… Ученый явно со странностями. Кто в наше время пользуется такими вещами? Они уже полторы тысячи лет вышли из употребления. Я и не знал, что их еще производят.

– Садитесь, ребята, – махнул нам Свенсон. Потом проследил за нашими с сестрой ошарашенными взглядами и усмехнулся. – Не удивляйтесь. Это специальная модель. В некоторых случаях использовать биокомпы очень непрактично. А эта штука порой бывает удобна для сложных вычислений. Особенно если ее правильно запрограммировать.

– Привет, Крис, – махнул я кристаллу в центре. Крис в ответ создал изображение радостной улыбки.

– Дерри!!! Как я рад тебя видеть!!! Ты не представляешь, что было тут!!! Я научился управлять…

– Вы еще не на месте? Крис, потом расскажешь Дерри обо всем, чему научился. У вас еще будет время. – Диана буквально ворвалась в довольно тесную кабину и сразу села в кресло, выкладывая из принесенной сумки какие–то приборы и раскладывая их перед собой. – Это для контрольных замеров, – пояснила она. – Для проверки действия твоего защитного кристалла.

Ах да, кристалл. Чуть не забыл. Я достал изготовленный кристалл, подошел к панели и вставил его в гнездо. Проверил его работу и занял свое место. Феола уже сидела, вопросительно глядя на меня. Я кивнул и устроился поудобнее. Это у ученых работа, моя пока закончилась и начнется только когда подготовят математическую модель следующего слоя.

– Все на местах? – поинтересовалась Диана у кого–то по связи. – Тогда мы взлетаем и направляемся в район испытаний.

На этот раз там дожидалось не одно судно от института, а два. Все обвешанные какими–то шарами, локаторами, датчиками, они беспрерывно сканировали местность вокруг. Я буквально кожей ощущал все эти потоки энергии и даже поежился. Интересно, чего они тут измеряют, если все это чувствуется уже и на физическом уровне? Какие мощности задействовали?

– Простите, а все это не опасно? – поежилась Феола.

– Пустяки, – отмахнулась Диана, что–то читая в своих записях. – Они же недолго воздействуют. Сейчас мы уйдем из зоны их действия.

Да уж. Весьма успокаивает.

– А может мы это… – неуверенно предложил я. – Быстрее уйдем в слои?

Свенсон на миг оторвался от бумаг и насмешливо глянул на меня.

– Уж не боится ли отважный покоритель галактических просторов?

– Кто боится? – возмутился я. – Я?! Да ни капельки. – Тут я сообразил, что внешность наверняка обманчива и этот человек, чем–то смахивающий на гориллу скорее всего отличный эмпат и нехотя признался: – Ну разве что чуть–чуть опасаюсь.

– В таком случае можешь не опасаться, – уже откровенно улыбался он. – Диана пошутила. Тут нет ничего опасного.

Я быстро глянул на Диану и поймал ее мимолетную улыбку. Правда она тут же укрылась за экраном какого–то сканера, но поздно. Я надулся. Феола рассмеялась.

– Так! Внимание! Мы на месте. – Диана разом утратила весь шутливый вид и включила запись на нескольких приборах. Свенсон же вообще перестал обращать внимание на окружающее. Мы с Феолой сразу почувствовали себя лишними. Вот вопрос, на кой мы вообще здесь? В качестве пассажиров?

– Крис, ты готов?

Этот тоже деловой и занятой. Я прислушался к Крису. Полностью сосредоточен на работе. Мда, а он действительно многому научился.

– Готов. Даю отсчет. Десять… девять… восемь…

– Эй, а нам то что делать? – возмутился я.

– Дерри, наблюдай за работой кристаллов. Возможно, пригодится, – тут же отозвалась Диана.

Ну да… возможно пригодится… возможно не пригодится…

– Феола, а ты присмотри за Крисом. Мы не знаем, как погружение в слои отражается на нем.

– Три… два… один… погружение!

Знакомое чувство тяжести, неприятные ощущения. Я тут же послал команду защитному кристаллу. Все неприятные ощущения тут же исчезли. Неужели работает? Сказать это могла только Диана.

– Гиперпространство миновали. Мы во втором слое. Так… был известный всплеск, потом он исчез. Похоже, внутри корабля все показатели в норме. А вот снаружи… Доктор Свенсон?

– Все показания соответствуют построенной нами модели. Подтверждаю успех. Крис, как твои ощущения?

– У меня тоже все в норме. Второй раз погружаться в слои намного легче. Словно рефлекс вырабатывается.

– Это хорошо…

Я ждал, что еще скажет доктор Свенсон, но он промолчал, только начал что–то настраивать в приборах, а потом заносил данные в компьютер. Иногда он выводил результат на голографический экран. Тогда к этим данным обращалась Диана и что–то переписывала к себе. Я отвернулся от них и мысленно опросил кристаллы. В каждый я встраивал специальный механизм контроля. Что–то вроде моментального слепка, который жестко зашивал в специальную область, изменить которую можно только путем разрушения всего кристалла. Если вдруг параметры кристаллы переставали соответствовать слепку – это служило сигналом, что что–то разладилось. Тут мне пришла в голову мысль, что если меняются параметры пространства, то скорее изменится и слепок… Правда механизмы работы и записи разные… при изменения параметров среды, измениться должны и кристалл и область контроля. Изменятся ли они одинаково или нет – вот в чем вопрос? К счастью, подобное я предусмотрел и на всякий случая запомнил слепок кристаллы защиты. Но для начала надо протестировать себя. Уж кого–кого, но себя я знал превосходно и любые изменения замечу сразу Если изменения есть, но я их не замечу… тогда останется только признать, что человечество еще не доросло до понимания этих процессов и лучше в такие игры не играть. Даже если цена будет не преодоление Барьера. Так, тут уже не осторожность, а паранойя. Если я что–то не заметил, то это станет ясно только после возвращения домой. Или не станет, если по какой–то причине останемся здесь. Так, долой пессимизм! Все хорошо!

И запомненный слепок совпал с кристаллом. Что ж, будем считать, что все работает отлично.

– Дерри, как у тебя?

– У меня все в норме. Контрольные слепки идентичны рабочим кристаллам.

– А?

– Ну… это просто контроль внутренней системы кристаллов. Сложно вот так неспециалисту объяснить. Я сейчас разрабатываю систему комплексной проверки. Раньше ведь необходимости не было. Проверил кристалл и сразу видно – работает или нет. А мы сейчас с комплексами кристаллов работаем. Тут старые методы не совсем удобны…

– Короче, гений ты наш, – оборвала меня Феола. – Тут ведь не всем твои кристаллы интересны.

– Если короче, то все, похоже, работает. – Наверное так же чувствует себя Мишка, когда мы прерываем его лекции. Эх…

– У нас с Крисом тоже все в норме. Кстати, отрицательных ощущений тоже никаких. В начале было, а сейчас все в норме.

– Полагаю, это работает кристалл нашего юного гения, – отозвался Свенсон. – Магистр, вас не затруднит на время отключить ваш кристалл защиты, чтобы мы смогли провести необходимые замеры.

– Да запросто, – пожал я плечами. – Уже отключил.

Неприятные ощущения вернулись. Меня даже тошнить начало, хотя в прошлый раз таких проблем не наблюдалось.

– Все, я показания снял. Возвращай защиту.

– Вот так лучше, – облегченно вздохнула Феола.

– Что ж…Крис, ты как? Готов к погружению в следующий слой?

– Конечно!

– Тогда действуем как договаривались. Погружение на мгновение и тут же возвращаемся. Смотрим замеры и решаем дальше уже в зависимости от результатов измерений. Все готовы?

– Даю отсчет, – отозвался Крис, дождавшись наших подтверждений…

На этот раз впечатление было немного более неприятное, чем в первый раз. Я тут же подключился к кристаллу защиты и обнаружил, что тот работает почти на пределе. Мда, пожалуй, тут я его отключить не рискну. Но все уже закончилось и мы снова были во втором слое, если принять классификацию, предложенную Дианой.

Минуты на две оба ученых погрузились в расчеты.

– Да уж. – Свенсон откинулся на спинку кресла. – Неприятное местечко. Но и ничего страшного пока. Тем не менее, судя по всему, нам должно было быть намного более хреново, чем оказалось. Если верить данным приборам. Почему мы ничего не почувствовали?

Феола поморщилась и потерла виски.

– Кто это не почувствовал?

– Я имел в виду, что нас вообще на изнанку должно было выворачивать.

– Мой кристалл защиты сработал, – отозвался я.

– Кристалл? Разве он не для этого слоя?

– Ну вообще–то я его делал с достаточной универсальностью. Он защищает не от нестабильности какого–то слоя конкретно, а от неблагоприятных параметров. Это сложно вот так в двух словах объяснить. Похоже, получается, что мой кристалл перекрывает в защите два соседних слоя. Верхний и нижний. Правда, от неприятных ощущений не избавляет, как вы все чувствовали.

Свенсон с большим интересом глянул на меня и одобрительно кивнул.

– Молодец! Одобряю. Отлично работаешь, парень.

– Он у нас вообще гений, – поддакнула Феола. Я показал ей кулак.

– Так, какое решение? Погружаемся на более длительное время или строим модель на основании уже полученных данных?

Свенсон скосил глаза на результаты вычислений, глянул на приборы и почесал могучий лоб.

– Данных маловато, госпожа Гордон. Боюсь, на их основании точную модель построить не удастся.

– Тогда чего думать? – удивилась Феола. – Ныряем и производим все нужные замеры. Крис, ты как?

– А что я? Я всегда готов. Тем более я постоянно держу под контролем данные с корпуса. Как только там начнет что–то угрожающее происходить – я вмиг верну всех в наш слой.

– Тогда погружение. Крис, давай отсчет…

Все–таки неприятное это чувство, когда тебя изнутри словно на части рвут. В этот момент я сильно завидовал Диане и Свенсону, которые целиком ушли в работу и ничего вокруг, похоже, не замечали. Даже неприятных ощущений. Нам с Феолой, в отличии от них, заняться совершенно было нечем. Я уже отследил работу кристаллов, проверил, где именно возникает напряжение, чтобы в будущем усилить эти линии. Сделал наброски кристалла защиты для этого слоя. Для завершения проекта не хватает только данных от ученых и модели слоя.

Дальше все шло рутинно и скучно. Для снятия данных внешнего мира в момент перехода, мы сделали несколько погружений и возвращений из слоя два в слой три. При этом Диана со Свенсоном постоянно обменивалась какими–то непонятными терминами, цифрами, формулами. Несколько раз они переходили на мысленную речь, после чего, как правило, следовала просьба к Крису снова погрузиться в слой три или вынырнуть из него обратно.

Наконец прозвучала долгожданная команда на возвращение.

– Знаешь, – задумчиво проговорила Феола, когда мы вышли из корабля на Земле. – Все оказалось вовсе не так, как я думала. Ведь впервые люди совершают подобное! А тут… Обыденно, скучно, никакой романтики. Эй, Крис, ты с нами или снова в институт?!

– До вечера в институт! – отозвался из корабля Крис. – Я должен скинуть полученные данные ученым. А вечером обязательно вернусь.

– Хорошо!

– Все правильно, – ответил я, когда мы с сестрой уже шли по тропинке институтского парка. – Романтика тут только сначала. А потом начинается работа. Нудная, тяжелая. Порой однотипная, когда приходится по десять раз проверять одно и тоже.

– Ты это кому говоришь? Просто так хочется, чтобы вот эти первоначальные мгновения, полные романтики и надежд, длились подольше.

– Это было бы скучно. Каждый день одно и тоже. Лучше создавать такие мгновения самостоятельно. Кстати, ты говорила, что тебе назначили день защиты? Когда?

Феола всплеснула руками.

– Здрасте! Очнулся! Когда говорила, нос воротил, а сейчас спрашивает. Через неделю. Кстати, нам лучше поспешить. Эннер будет недоволен, если мы опоздаем. А его недовольство выливается в дополнительные упражнения, после которых чувствуешь себя выжатой тряпкой.

Что верно, то верно. Мастера рукопашного боя сердить стоило в последнюю очередь.

Сами занятия уже начинали надоедать своим однообразием. Разминка, недовольство Эннера, на взгляд которого мы с Феолой слишком мало времени уделяем тренировкам. В качестве доказательства он предлагал нам вдвоем справиться с ним. Заканчивались подобные бои одинаково – мы с Феолой оказывались в кустах. Но если летом это было просто ударом по самолюбию, то глубокой осенью уже ударом и по другим частям тела. После подобных полетов постоянно приходилось залечивать царапины и порезы. Эннер ничуть нас не жалел, полагая, что подобное поможет нам быстрее освоить предмет хотя бы с целью прекращения подобных полетов. Предмет освоить это нам не помогло, зато мы с Феолой великолепно научились левитировать, взмывая перед самыми кустами в воздух и мягко приземляясь за ними. Эннер хмурился и обзывал нас лентяями, которые на какую хитрость только не пойдут, лишь бы не заниматься. Это неизменно вызывало у нас с сестрой бурный восторг, после которых наши с ней полеты оказывались немного продолжительнее. Заканчивались занятия нашим с ней спаррингом. Тут уже наши шансы были равны, хотя в последнее время все чаще и чаще побеждал я. Хотя вовсе и не с разгромным счетом, как хотелось, а всего ишь по очкам. Правда Эннер заметил, что в бою по очкам победы никто считать не будет. Там только один результат приемлем – после боя ты остался жив. После чего мы отправлялись в моделированную реальность, где приходилось принимать участие в древнейших сражениях когда–либо происходивших на Земле. По реальному времени это занимало десять минут, а вот по времени модели могло занять как несколько дней, так и месяцев. Вот мы совершаем марш вместе с римскими легионерами, навьюченными не хуже тех мулов, которые плелись вместе с легионами. Наверное в этом была своя ирония, когда легионеры называли себя мулами. Теперь мне стало понятно почему.

Тут, конечно, налицо некоторое нарушение истории. Насколько я помнил из уроков, женщин в легионеры никогда не брали. И то, что Феола маршировала вместе со мной не совсем совпадало с исторической правдой. Но тут разработчики данных тренажеров не ставили целью научить нас истории, а всего лишь психологически подготовить будущих солдат к тому, что их может ожидать. Надо сказать, весьма действенный метод, при всем при том, что мы прекрасно понимали, что все вокруг нас не реальность, а созданная компьютером картинка.

В другие дни мы отступали вместе с Наполеоновской гвардией из пылающей Москвы, совершая тот печально известный марш до Немана. Война не всегда победы. Иногда и вот такое вот. Сражались в окопах Первой мировой и ходили в штыковые на пулеметы. Сбрасывали бомбы в Югославии в 1999 году, а потом в ней же сидели в замаскированных бункерах под бомбами коалиции. Кто бы не готовил данную программу, но психологом он был великолепным и позаботился, чтобы ни один аспект военных действий не остался обделенным вниманием. При этом разработчики позаботились, чтобы нагрузка на психику нарастала постепенно. Сначала мелкие стычки первобытных людей, причем участия в них мы не принимали, только наблюдая со стороны. Потом защищали поселения древних англов от нашествия викингов. И дальше по истории Древних, осада и штурм средневековых замков, войны нового времени и бесконечные марши. Мировые войны и атомный век. Атака пиратских кораблей на Землю и оборона городов. Штурмовые высадки на другие планеты и космические бои.

Тут уже не только тренировали психику, но и позволяли даже принимать решения, когда мы вдруг оказывались командирами эскадр или десантных бригад, на практике постигая теорию тактики и стратегии, наглядно наблюдая за последствиями ошибок. При это зачастую мы с Феолой оказывались на противоположных сторонах, когда она командовала обороной планеты, а я должен был ее захватить. После таких тренировок всегда следовал «разбор полетов». Собиралась целая делегация из трех родов войск – ВКС, десантных и штурмовиков и начиналось обсуждение наших решений. Почему тут мы сделали так, а не вот так. Как допустили эту ошибку и не сумели воспользоваться ошибкой противника. Какие планы строили и почему, по нашему мнению, они пошли не так, как планировали. Иногда некоторые сражения разыгрывали по несколько раз с исправлением допущенных ошибок. Председательствовал же на них всегда один и тот же человек. Нам его представили как руководителя стратегического планирования сил обороны генерала Октавиана Несли. Говорил он мало, но каждое его слово, казалось, обладало весом черной дыры. Я ни разу не видел, чтобы с ним кто–то осмеливался спорить. Говорил ли он об ошибке или недочете в работе, незамеченной возможности или просто вставлял замечание. Никогда не решался и я. И не из–за какого–то там страха, а просто потому, что после его слов всегда удивляешься, как сам не догадался до такой очевидной вещи. Иногда он вставляя замечания по нашим с Феолой боях на истребителях или по рукопашным схваткам. Отсюда я заключил, что он просматривает все записи наших с ней тренировок самым внимательным образом. Иной раз я ловил себя на том, что стараюсь не делать ошибок не потому, что хочу выиграть, а потому, что хочу услышать похвалу от этого человека. Странное чувство. Но вообще это не слишком интересные занятия. Правда отбрыкаться от них не удалось. Нам просто указали, что они идут по прямому распоряжению Координатора. На этом спор и закончился.

На этот раз мы прикрывали отход основных сил эскадры после поражения у астероидного кольца в системе Флекс. Всем было ясно, что у прикрывающих сил практически нет шансов спастись. Но все так же понимали, что если не пожертвовать частью кораблей, то погибнут все. Вот мы с сестрой, еще шесть штурмовиков и должны были дать необходимое время эскадре для отхода…

Пожалуй, сегодняшнее испытание оказалось одно из самых тяжелых за все время. Дело даже не в том, что пришлось жертвовать жизнями ради спасения эскадры. Подобного уже много было за время занятий. Но тут оказалась особая ответственность, когда каждая лишняя секунда задержки спасала жизни сотням наших товарищей. Кажется, так нас учили ценить на войне каждое мгновение и познавать цену секундам. Есть и еще один плюс – судя по всему сегодня разбора полетов не будет, поскольку от нас с Феолой не требовалось принимать каких–либо ответственных решений. Всего лишь сражаться. А такие разборы проводятся после тренировочных боев на истребителях. И еще потому, что я не видел генерала Октавиана Несли. Хотя даже на миг не сомневался в том, что запись этого боя он изучит самым внимательным образом.

– Иногда эта штука похлеще комнаты с кристаллами бывает, – проворчала Феола, выбираясь из кабины. – И ведь знаешь, что ничего не реально, но все равно веришь в происходящее так, словно все происходит на самом деле.

– Эту штуку делали первоклассные специалисты.

– Верно. – Сзади нас стоял, скрестив руки, Эннер. – Очень хорошие. И почему вы не в состоянии показать те же результаты, что показываете в тренажере? А ведь там ваши псивозможности закрыты. Гм… кажется я понял. Но тут ничего не поделаешь. Ха… возможно это и к лучшему. – Эннер вдруг рассмеялся и развернулся, чтобы уйти.

– Эй, а нам не положено знать эту великую тайну!? – крикнула ему вслед Феола.

– Тайна? А нет никакой тайны, – обернулся Эннер. – Просто в конструкторе реальности, при всем вашем знании нереальности происходящего, в глубине души верите, что все вокруг происходит на самом деле. Потому выкладываетесь по полной. На тренировке же вы даже краем сознания не принимаете опасности за реальные. Соответственно и относитесь к этому. Вот и вся тайна.

– Э–э… а почему с этим ничего не надо делать? – удивился я.

– А потому что если вам придется применять полученные знания реально, то вы выложитесь еще больше. – Эннер развел руками. – Как видите, все просто. А теперь марш в зал истребителей. Вас уже пилоты заждались.

– Кристаллы не забыл? – подначила меня Феола, когда мы вбежали в помещение, где стояли истребители. Я обратил внимания, что сегодня модели переделали так, как будут выглядеть настоящие истребители. Двояковыпуклая линза и сужающийся от нее к окончанию «хвост» ромбообразной формы. Этот «хвост» вызывал у меня стойкую ассоциацию с жалом овода.

Я молча достал один кристалл и бросил его Феоле.

– Вставишь в кабине. После взлета подключаемся.

– Вы всегда в последнюю минуту, – вместо приветствия заметил нам полковник Старх.

– График плотный, – ответил я, занимая место в строю.

Полковник глянул на меня, Феолу, отвернулся.

– График полета обычный. Господа Альвандер и Феола против эскадрильи. По местам.

Да уж. Действительно как обычно. И как обычно все закончится через тридцать минут. С другой стороны раньше все заканчивалось уже через пять. Но сегодня мы очень надеялись преподнести кое–какой сюрприз.

– А сейчас по местам!

Первым делом я тут же подключил кристалл к системе, связался с Феолой и убедился, что она тоже все сделала. Ага, вот и команда на взлет. Включились системы тренажера. Истребители один за другим стали отрываться от Земли. На высоте сто километров мы разделились. Эскадрилья отправилась в сторону Венеры, а мы к Марсу. Согласно плану занятий, мы должны были предотвратить прорыв эскадрильи противника к планете. Вот изображая патрульную пару, мы кружились в удалении сто сорок тысяч километров от Марса, высматривая врага.

– Давай подключаемся, – посоветовал я. – нам еще время чтобы освоиться понадобится.

– Слушай, а не получится как в прошлый раз? Меня на соревновании надолго не хватило.

– Здесь все закончится не раньше, чем энергия в кристалле. Та что расслабься и подключаемся. Как будем определять ведущего и ведомого?

– По обстановке. Подключаемся.

Давно забытые ощущения. Все–таки непривычно ощущать себя частью единого организма, состоящего из нескольких личностей. В данном случае, правда, состоящей из двух человек. Причем порой мы с сестрой чувствовали себя единым целым и без всякого кристалла.

– А вот и гости… мы вовремя.

– Что ж, попробуем, – Феола развернула истребитель чуть в сторону.

Вообще–то, такое единение имело смысл, если кто–то в нашей команде был хотя бы на уровне кого–то из эскадрильи. В нашем случает такого не наблюдалось. Единственное преимущество, которое у нас было – это действие двух истребителей как единого организма, что мы сейчас и демонстрировали. Противник никак не ожидал от нас такой слетанности и когда наши истребители с необычайной синхронностью, воспользовавшись мгновенной оплошностью, атаковали один из истребителей. Тот попытался уйти под прикрытие остальных, но не успел. Минус один.

Пилоты, сообразив, что происходит что–то не так, перестроились. Мы же начали беспорядочно метаться вокруг них, на мгновение появляясь то в одном месте, то в другом. Со стороны эти метания казались бессистемными, но на самом деле, пользуясь тем, что по сути мы сейчас единое целое, постепенно растаскивали оборонительное построение эскадрильи. Наши корабли появлялись строго в рассчитанном месте, где вражеская оборона хоть на мгновение оказывалась ослабленной. На небольших дистанциях с точностью перемещения с помощью кристалла пространства никаких проблем не было.

Летчики уже, наверное, сообразили, что здесь что–то не то, но поделать ничего не могли. Тогда разом они бросились в атаку. Точнее это им казалось, что разом. На самом деле некоторая задержка возникала. Все, что нам требовалось, это атаковать первый показавшийся истребитель. Что мы и сделали. Минус два.

Однако подобная игра в кошки–мышки долго продолжаться не могла. Пилоты все–таки сумели нащупать верную тактику и теперь летали парами. Пусть они не могли действовать с нашей синхронностью и точностью, но и нам не хватало времени, чтобы кого–нибудь подбить. Но и наш противник никак не мог ухватить нас за хвост. Вдвоем с Феолой мы обеспечивали полный обзор окрестности и любая попытка противника под маскировкой каким–нибудь образом подобраться к кому–нибудь из нас оканчивалась провалом. А если они пробовали напасть сразу после перемещения вдруг обнаруживалось, что нападающий имеет дело не с одним врагом, а с двумя. Так мы подловили третьего пилота, который счел удачным момент, когда Феола оказалась чуть в стороне от меня и он мгновенно переместился к ней в хвост… только затем, чтобы обнаружить позади себя меня. Сдвоенный удар «хлыстами» выдержать не мог никто.

Эх, счастье было так близко… Все–таки класс сказался. Мы не могли действовать так долго и не допустить ошибки. Все закончилось в тот момент, когда Феола попала под тройной удар. Мы с ней испробовали все, чтобы уйти из–под удара, но нам элементарно не хватило времени. Почти удалось… к сожалению, «почти» тут не считается. Тут я сумел в полной мере ощутить действие «коктейля» эмоций, разработанный Феолой. Он помог мне сохранить ясность сознания в момент «гибели» Феолы, но вот в одиночку против эскадрильи у меня не было никаких шансов. Все закончилось в течении трех минут.

– Вы не перестаете меня поражать. – Это первые слова, которые я услышал, когда раскрылся люк истребителя.

– Да полковник, – отозвалась Феола. – Хоть мы и не победили, но… счет намного лучше, чем в прошлые разы.

Тут из тренажеров стали выходить остальные летчики, бурно обсуждая прошедший бой.

– Как я понимаю, ваши сверхточные действия во взаимодействии друг с другом обусловлены тем самым кристаллом, что магистр Альвандер нам обещал?

– Вы очень догадливы, полковник, – заметил я. – Совершенно верно. Немного испытали. Кажется, получилось неплохо.

Полковник оглядел своих подчиненных и кивнул.

– Весьма неплохо. Ты можешь предоставить кристаллы нам для испытаний?

– Кристаллы нет. Я не делал столько. Вернусь домой, пришлю спецификации. И можете забрать те два, что мы использовали с Феолой.

– Хорошо. Когда испытания закончатся, я сообщу, принимаем мы их или нет.

– Да ладно, полковник, – высказался один из пилотов. – Вы не были там и не видели, что творили эти ребятки. Если подобной слаженности действий достигнут профессиональные пилоты, то я не знаю что их сможет остановить.

– Плюс еще каждый получает умения другого, – добавил я аргумента. – То есть все становятся одинаковы в умении лучшему пилоту.

– Мы посмотрим. Меня смущают некоторые моменты. Например, как отреагируют объединенные пилоты на гибель товарища.

– Ну Феола вот условно погибла и ничего. Как видите, ничего со мной не случилось. Мы учли этот момент.

– Изучим.

Мда, прямого ответа не добиться. Пока сам не проверит, ни во что не поверит. Ну оно и правильно.

– Тогда до завтра. И жду ответа.

Я махнул всем пилотам на прощание и отправился догонять Феолу, которая уже вышла из здания.