Кристалл Альвандера
Глава 1
Я прислушался к шуму на улице, пытаясь понять, что там применяет сестренка чтобы взломать мою защиту. Засек время и с интересом стал смотреть на вход, гадая, сколько времени понадобиться Феоле, чтобы войти.
– Ну конечно! – ворвалась она в пещеру подобно урагану с развевающимся словно на ветру волосами. Интересно – это от быстрого бега или она что–то там нахимичила? – Как всегда заперся в своем склепе! – Она огляделась. – И опять в полутьме!
Я пожал плечами. Отсутствие света мне ничуть не мешало, впрочем, как и сестренке. А вот полумрак помогал отрешиться от всего постороннего. Работать намного удобней, если тебя ничего не отвлекает. Феола, понятно, все мои привычки знала, что не мешало ей каждый раз ворчать то по поводу отсутствия света, то из–за холода, то из–за отсутствия жизни. Последнее, впрочем, она периодически пыталась поправить, неосознанно, правда. Вот и сейчас… Я посмотрел ей на ноги и поморщился.
– Филька! – раздраженно рявкнул я. Филька – это я так зову сестру, когда сержусь на нее. – Опять? – Ох уж мне эти биологи!
Феола озадаченно замолчала. Потом посмотрела на свои босые ноги. Обернулась, придерживая тунику, и смущенно кашлянула.
– Извини, – пробормотала она. Весь ее боевой настрой как–то разом пропал и теперь мы с ней на пару разглядывали пробивающуюся сквозь вылизанный пол пещеры траву. – Я не хотела.
Ну естественно не хотела! Как и в прошлый раз не хотела. И в позапрошлый. У биологов подобные вещи на уровне рефлексов. Всегда «убирают» за собой. Вот и сейчас, чисто инстинктивно задействовав свою силу, она заставила траву прорасти сквозь пол пещеры. Всегда поражался, как такие вот травинки умудряются взламывать сплавленный пол пещеры. Нет, понятно, что сестра им помогает, но все–таки… И опять силы тратить. Ну все! Я нахмурился и махнул рукой, расшевеливая молекулы воздуха. За спиной сестренки возник огненный смерчик и пронесся по всей пробивающейся траве, выжигая ее и снова сплавляя пол. Феола наблюдала за всем этим и периодически морщилась. Ха! Не нравится, что я выжигаю жизнь здесь, так нечего ее сюда приносить! Всему свое место!
Закончив с травой я повел смречик к ногам Феолы.
– Ай! – взвизгнула та, когда огонек коснулся ее ног. – Ну, Дерри! Я тебе сейчас устрою!!!
Дерри, это я. Хотя полное мое имя Альвандер. Но сестра, сколько себя помню, называла меня так. Полным именем она обращалась ко мне только в особо торжественных случаях. Правда, когда наступают эти самые особо торжественные случаи, ведала она одна. Глядя, как сестренка пританцовывает, пытаясь увернуться от огня, я рассмеялся. Феола наградила меня многообещающим взглядом, но надолго отвлекаться не могла и вскоре ее внимание снова привлек огонек, пляшущий у ног. Наконец ей удалось сосредоточиться и огонек исчез. Сестренка, естественно, тут же кинулась с кулаками на меня.
– Ах ты, зараза такая!!! Я тебе сейчас устрою веселую жизнь!!
Я со смехом отбивался. Наконец ей удалось прижать меня в угол, и я вынужден капитулировать.
– То–то же! – гордо заявила она мне, оглядываясь. Заметила в дальнем углу кресло. Под ее взглядом оно немедленно подъехало к ней. Феола ощупала его со всех сторон (опыт, однако) и села, старательно разгладив тунику на коленях. Я, скопировав ее жесты, подкатил себе другое кресло, точно так же разгладил свою тунику и опустился напротив нее. Феола сделал вид, что ничего не заметила.
– Я вас слушаю, миледи.
Феола фыркнула, пропустив мое вежливое обращение между ушей.
– Ты не слышал, тебя мама звала? – ехидно поинтересовалась она. – Впрочем, что спрашиваю, и так все ясно.
– А? – я растерянно почесал затылок. – Мдя. Попал. Феол, понимаешь, я тут не хотел, чтобы меня отвлекали и…
– …и поставил защиту. А теперь иди и объясняй родителям, где ты пропадаешь вот уже двенадцать часов.
– Ну Феола, – заканючил я.
– И не проси! – гордо отозвалась сестренка задирая нос.
Я полюбовался ее загорелым подбородком и вздохнул. Ясно, что именно просьб с моей стороны она и дожидается. А потом, сделав мне великое одолжение… Мда. Как же мы с ней, все–таки, не похожи. Нет, внешне да. Мы вообще близнецы (хотя я родился на пять минут раньше). Правда, я не носил таких длинных волос – почти до колен. И туника моя была обычного серого цвета, в отличие от бирюзовой, которую носила сестренка. А что, серый цвет весьма практичный. В отличие от «цвет моей туники очень подходит под цвет моих глаз». Увы, но возможности прямо заявить о глупости такого подхода я был лишен по причине здорового чувства самосохранения. Правда, в последнее время появилась еще одна причина не портить отношений с сестренкой – я все больше и больше убеждался, что без ее помощи работу мне закончить не удастся. А так как Феола как эмпат посильнее меня, то это мигом почувствовала. Вот и ездила на мне чуть ли не верхом…
– А я тебе кое–что покажу, – обреченно вздохнул я.
Феола заинтересованно приподняла одну бровь, но больше ничем своих эмоций не выразила. Я постарался прощупать ее, но мой сенсорный луч был отбит с унизительной легкостью, и в ответ она мне протелепатировала презрительное «пфе».
– Ты ведь спрашивала о том, чем я занимаюсь последние два года?
В ответ приподнялась вторая бровь.
Феола небрежно перекинула волосы вперед и принялась их старательно расчесывать, делая вид, что мои слова ее ничуть не заинтересовали. Вернее я хотел верить, что она только делала вид, поскольку прощупать ее эмофон мне так и не удалось.
– И что тебе от меня надо? – наконец соизволила заговорить Феола, не прерывая своего занятия.
Я постарался выглядеть обиженно.
– Мне? От тебя? Я просто хотел показать тебе итог своих почти пятилетних усилий!
– Ты в восемь лет, что ли начал свои усилия? – ехидно поинтересовалась Феола.
Я поморщился.
– Ну… тогда это были только игрушки. А вот потом… когда я осознал, что может вырасти из моих забав… – Я многозначительно замолчал и украдкой взглянул на сестру. На этот раз разочароваться мне не пришлось – Феола выражала явный интерес и скрыть его ей никак не удавалось. Нет, внешне она оставалась невозмутимой, но ее эмоции буквально перехлестывали через все возведенные барьеры. Она знала, что я занимаюсь каким–то проектом, и в свое время усиленно подлизывалась ко мне, пытаясь выцарапать из меня информацию о нем, но я был тверд. А защищать свои секреты у меня получилось лучше, чем у нее их выпытывать.
– Так–так. – Феола с интересом смотрела на меня. – А что на этот раз? Какой–нибудь новый кристалл?
Но на этот раз я был серьезен.
– Да. Кристалл. Я создал новый кристалл.
– Ух ты! Здорово! А что на этот раз?! Новый кристалл Силы?
Эх, не хотелось мне говорить пока никому о своей работе. Очень не хотелось. Но другого выхода не было. Я все перепробовал, но без помощи сестры итог всех усилий пойдет насмарку. Сестра напрасно смеялась, что я начал работать над проектом в восемь лет. Именно тогда мне удалось вырастить свой первый кристалл, и именно тогда я получил от Совета собственную лабораторию вместе с кучей учебной литературы. Ух, как скакала в то время моя фантазия… даже стыдно сказать, на какие пустяки потратил я то время. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что именно те «пустяки» и натолкнули меня на одну идею. Это когда я отрабатывал идею телепортации предметов. Именно тогда, я понял, как можно преодолеть Границу. Или Барьер, как его еще называли. Тогда–то я и взялся за эксперименты.
Вообще талант к созданию кристаллов у меня открылся лет в пять, по–моему. Хотя сами кристаллы я начал выращивать раньше. Тут просто не стоит путать творчество – создание абсолютно нового кристалла с новыми свойствами и мастерство – выращивание кристаллов по уже известной всем схеме. Мастера–кристалловеды – творцы, всегда ценились на Земле, и Совет прилагал все силы, чтобы отыскать детей, способных к творению. При одном таком тестировании в школе меня и нашли. После этого начались отдельные уроки с другими мастерами. Звание же мастер–кристалловед присваивалось после первого сотворенного самостоятельно нового кристалла…
– Кристалл Силы… – я хмыкнул. – Кого интересует эта детская игрушка?
Феола удивленно захлопала глазами.
– Но ведь твой усовершенствованный кристалл Силы на конкурсе Совета занял первое место. Именно его сейчас все выращивают. А потом остальные твои кристаллы…
– Феола, все это ерунда. Отработанные технологии.
– Да? – Сестра даже притихла в кресле и теперь глядела на меня как на опасного хищника, от которого непонятно чего ждать. – В Совете тебя считают гением кристалловедом.
Что есть, то есть. Я давно заметил, что мне с легкостью дается то, что у других получается только после долгих лет учебы. Я стал самым молодым мастером в истории Солнечной.
Феола, не дождавшись от меня ответа, заерзала.
– Так что ты изобрел? – наконец, не выдержала она.
– Я не могу тебе сказать. Сначала ты должна пообещать мне кое–что.
Феола подозрительно изучила меня с ног до головы.
– Тебе нужна моя помощь. Без меня у тебя ничего не получится. Мне почему–то так кажется.
Скрыть это от сестры я даже не рассчитывал. Все–таки как эмпат она сильнее меня.
– Верно. Но если ты не дашь мне слова сохранить все в тайне, то я ничего не скажу тебе. Даже если мой проект из–за этого останется незавершенным.
В качестве подтверждения своих слов я снял все барьеры и дал сестре изучить эмоции. А также сформировал мыслеобраз и послал его ей. Врать при телепатическом общении еще никому не удавалось.
– Даже так, да? – хмуро поинтересовалась она.
Несколько секунд в ней боролись любопытство и осторожность.
– Это очень важно, – попытался я подтолкнуть ее. – Для всего человечества.
– Тоже мне, спаситель человечества, – тут же фыркнула сестренка, но при этом она не улыбнулась привычно, а сосредоточенно о чем–то размышляла. – Ты бы хоть сказал, о чем твое изобретение.
Я решительно покачал головой.
– Это новый кристалл. Я его выращивал почти два года. Два года трудов. Полагаю, я имею право сохранить тайну, пока не решу, что ее можно обнародовать.
– Альвандер Морозов, ты ужасно вредный и нудный тип! – заявила мне сестра. – Но ты гений в кристаллах. Хорошо, я согласна. Я даю тебе свое слово.
Я покачал головой.
– Не так.
Феола распахнула глаза и ошарашено уставилась на меня.
– На такое я не пойду! – решительно отрубила она. Я продолжал молча смотреть на нее. – Нет и нет! Даже не уговаривай! А вдруг ты задумал какую–то гадость?
Я встал и вытянул перед собой руку. На то, чтобы чуть–чуть раздвинуть себе кожу много сил не надо. На ладони тотчас собрался и стал набухать шарик крови. Я убрал руку, мысленно удерживая шарик крови в воздухе.
– Пусть моя кровь будет свидетельницей моих слов, – в общем–то ненужно оповестил я ее – этот ритуал в Солнечной знали все. Стоявший на столе кристалл клятвы, уловив ключ–послание, вспыхнул розовым светом. – Клянусь, что моя работа направлена на то, что уже неоднократно пыталось сделать человечество и с моей стороны нет желания причинить кому бы то ни было вред. Я закончил.
Шарик крови поплыл к кристаллу и растворился в нем. Тотчас меня скрутила жуткая боль и я со стоном рухнул на пол. На миг даже сознание потерял. Когда я открыл глаза, то обнаружил перед собой перепуганное лицо сестры, которая руками сжимала мне виски. Заметив, что я открыл глаза, он тут же вкатила мне оплеуху.
– Идиот! Болван! Знаешь, как ты меня напугал?!
– Зато ты убедилась, что я серьезен.
– Меня, между прочим, родители послали за тобой!
– Мы отправимся домой сразу, как только ты скажешь «да» или «нет».
– Ты и в самом деле чокнутый! – заявила сестренка после того, как минуты три изучала мое лицо. – И вставай с пола! Как ты ходишь по этому сплавленному камню?
– Пол должен быть ровным, – машинально отозвался я, поднимаясь. – Так каково твое решение?
Вместо ответа Феола выпрямилась, вызвала из своей ладони шарик крови и отправила его к кристаллу.
– Клянусь никому не говорить о проекте моего брата до тех пор, пока он сам не разрешит мне это. Ну как? Доволен? – сердито поинтересовалась она, но тут же охнула и рухнула на пол, когда кристалл впитал и ее кровь. В последний момент я успел ее подхватить и аккуратно посадил на кресло. Сам сел на подлокотник рядом с ней и осторожно взял ее за руку. Так мы и сидели, пока она не пришла в себя.
– Доволен, – ответил я ей. – Ты не представляешь как! Без тебя мне пришлось бы свернуть проект.
– Так что это у тебя за проект? Может, скажешь, наконец?
– Я лучше покажу, – отозвался я, поднимаясь и заставляя подняться Феолу. – Иначе ты примешь меня за сумасшедшего и не поверишь.
– Я тебя всегда им и считала, – буркнула вежливая сестренка.
– Спасибо, – отозвался я, подводя ее к дальней стене. Приложил к ней руку и закрыл глаза, нащупывая ключ–камень. Мысленно послал сигнал. Камень перед нами повернулся вокруг своей оси и отъехал в сторону.
– Надо же, – пробормотала рядом Феола. – А я и не знала, что у тебя в этом месте есть еще одна пещера.
Я не ответил. Для того и делалось, чтобы ты не знала.
В отличие от предыдущей пещеры, эта ярко освещалась. Мысленно отдав команду, я чуть притушил свет камней–светляков, пропустил вперед Феолу и закрыл дверь. Сестра с интересом огляделась. Впрочем, особо глядеть тут не на что. Полки с зародышами кристаллов, стол с листами пергамента и инфокристаллами. Но главным тут не это. Главное в этой комнате ванна с питательным раствором, в которой плавал кристалл размером с голову взрослого человека. При виде кристалла такого размера Феола раскрыла рот и ошарашено обошла ванну вокруг.
– Боже мой, Дерри, ты вырастил кристалл такого размера?! Да зачем он такой нужен?
Я, довольный произведенным эффектом, встал рядом.
– Очень просто. Этот кристалл управляет пространством.
Феола моргнула. Похоже, не сразу сообразила.
– Чем?
– Пространством. Он может погрузиться в матрицу n–мерного пространства так глубоко, как только сможет вообразить человек. Но это его основная функция. Кроме нее он и еще много чего умеет. Теперь ты понимаешь, почему я говорил, что прошлые мои изобретения всего лишь побочный эффект? Когда мне нужно получить какое–то свойство кристалла, я выращивал новый и экспериментил с ним. Когда доводил до совершенства – встраивал это свойства в мой кристалл. Ну а кристалл, на котором я отрабатывал, отдавал в Совет.
– Боже мой! – повторила Феола. И тут она повернулась ко мне. – Значит, не было никаких твоих проектов?!!
– Не было, – вздохнул я. – Был один проект. А все остальное всего лишь побочные следствия. Я с самого начала работал над ним. – Я кивнул в сторону кристалла.
Вообще–то, чтобы вырастить кристалл с заданными свойствами большого ума не надо. С этим и пятилетние дети справляются. Берется зародыш… их создают специальные мастера, помещается в ванну с питательным раствором и мысленно, по определенной схеме, задаются те параметры, которые необходимо получить. А дальше уже контролируешь его рост. Чем сложнее требуемая задача – тем больше кристалл по размеру. Я свой первый кристалл вырастил в четыре года. Очень хотел новую игрушку, вот и создал себе кристалл, с помощью которого можно было трансформировать пластил. В общем–то, его можно трансформировать и силой мысли, без всякого кристалла, но для четырехлетнего ребенка это все–таки сложновато. Вот и вырастил себе инструмент. Но это была известная и многократно отработанная схема. А теперь я создаю собственные кристаллы, со свойствами, которых до меня еще никто не получал. Работа точнейшая и сложнейшая. Поэтому люди, занимающиеся ею, должны обладать потрясающим воображением и уметь так концентрировать внимание, чтобы ничего их не отвлекало от процесса. Так что ничего удивительно, что подобные люди так ценились в Солнечной. А работы мастерам–кристалловедам всегда хватало. Правда я предпочел остаться вольным художником и весь ушел в работу над своим главным творением. А чтобы меня ничто не отвлекало от работы, даже сдал экзамены в школе экстерном.
Хотя, справедливости ради стоит отметить, что школу экстерном закончила и моя сестра. Хотя и на полгода позже. Все–таки, я талантливей. Но вот ей этого говорить точно не стоит. Прибьет.
Феола, тем временем, внимательно изучала кристалл, прощупывая его мысленными зондами и всякий раз, получив ответ, только рот раскрывала.
– Да есть ли что–то, что ты туда не впихал?!
– Все же проще перечислить то, что я туда впихал, – усмехнулся я. – А вообще, я планировал впихать туда еще очень многое, но понял, что не справляюсь. Тогда мне пришлось разработать новую схему управления кристаллами. Между прочим, настолько очевидную, что я просто поражаюсь, как до нее не додумались раньше. Правда, для этого мне пришлось с нуля разрабатывать некоторые новые блоки кристаллов. Но с этим я справился.
– Не сомневаюсь. – В момент потрясения моя сестренка вполне здраво оценивала мои таланты. – А что за схема?
– Я тебе потом расскажу. Если ты согласишься мне помочь.
– Но… но что я могу?! Твой кристалл совершенство! Лучше, наверное, уже не придумаешь.
– Неверно. Можно и лучше. Но прелесть моей схемы заключается в том, что она очень гибкая и позволяет без разрушения кристалла совершенствовать ее до бесконечности. Ну… до бесконечности я загнул. До величины, которую позволяет контролировать основной кристалл. Я тебе потом подробней расскажу.
– Так в чем же у тебя проблема?
Я сморщился. Потом усмехнулся и кивнул на кристалл.
– Да вот в нем проблема. Он слишком сложный и слишком совершенный.
Феола моргнула.
– Не поняла?
– А ты пробовала управлять совершенством? Я попробовал и едва не утонул в нем. Каким чудом я тогда выбрался из этого кристалла, не знаю. А ведь я не хотел сделать ничего сложного. Просто протестировать самые примитивные его возможности, такие как подъем груза. Сложнейшее переплетение узлов, рисунок потоков… ты не представляешь, как это красиво и величественно. Стоит лишь чуть мысленно погрузиться в кристалл, и он увлекает тебя туда целиком и выжимает до предела. Я после того случая два часа лежал не в силах даже шевельнуться, восстанавливая силу. А потом с трудом выполз на воздух и лежал еще там.
Феола смотрела на меня испуганно, слегка покачивая головой.
– Ты сумасшедший! Ты мог бы меня позвать. Такие опыты надо вдвоем делать!
– Да откуда же я знал, что так получится?! – в досаде вскричал я. – Я ведь, казалось, все предусмотрел! Я наставил все защитные механизмы, которые только существуют. Но кристалл таких возможностей их словно не заметил. Теперь я понимаю, почему никогда раньше не пытались создать кристаллы такой сложности. Ими управлять невозможно.
– Но чем тогда я могу тебе помочь? – Тут Феола охнула и ошарашено уставилась на меня. – Подожди–подожди. Им никто управлять не может, потому что человеческий мозг еще недостаточно развит. Ты сказал, что помочь тебе могу только я… Но я не мастер–кристалловед. Я биолог. Значит ты хочешь…
– Да, – подтвердил я догадку сестры. – Я хочу, чтобы ты дала кристаллу разум. Для человеческого разума управлять всеми возможностями кристалла невозможно. Но для разума, рожденного кристаллом, все эти способности как для человека умение дышать. Если тебе это удастся, то мы получим наш Великий Кристалл.
– Ты не скромничаешь, – только и ответила сестренка. Хотя Феола и выражала скептицизм, но я видел, что идея ее увлекла. Она буквально загорелась ею. – Но на подобное надо получить разрешение Совета.
– Совет не дает разрешения, – отмахнулся я. – Он всего лишь суммирует решения всех людей. И я уже задавал вопрос. Мне было сказано, что возражений нет.
– Но ты еще не выносил вопрос на обсуждение Солнечной? Тебе не кажется, что такой важный вопрос требует всеобщего решения?
– Как только будет результат – сразу и спрошу. А пока нечего спрашивать. Кроме того, я терпеть не могу эти массовые телепатические обсуждения с кучей вопросов и запросов. У меня голова потом болит.
– Просто ты лентяй. – Сестренка оказалась безжалостной. – И ты боишься выносить этот вопрос, потому что полагаешь, что тебе могут отказать. Как звучал твой вопрос?
Я вздохнул.
– Можно ли создавать разум, если только он может преодолеть Границу.
– Ясно. Ты не скрывал, но не говорил всей правды. А говорят еще, что полуправды хуже лжи.
Я поморщился.
– Феол, ну пожалуйста. Я не готов еще своей работе давать всеобщую огласку. И я не скрывал суть работы. Я просто не говорил, на какой стадии они находятся. К тому же один я просто не справился бы. Мне постоянно требовались консультации специалистов. По физике пространства, физике волн, биологии, химии. Я часто и кристаллы на заказ делал для разных институтов. А те вместо платы выполняли для меня расчеты.
Я подошел к одной из стены пещеры и раздвинул панель. Там стопками лежали листы пергамента с кристаллами записи.
– Видишь? Это все схемы и расчеты. Как я один, по–твоему, все это провернул бы?
– А у институтов не возникали вопросы по поводу тем твоих расчетов?
– Вопросы возникали. Но учти, что мастера пользуются очень большим авторитетом, а я вхожу в десятку лучших Солнечной. И второе, я не скрывал тему. Я просто не говорил, насколько близок к завершению проекта.
– Почему?
– Если не получится с первого раза, буду работать дальше. А так только лишняя надежда. Сколько таких уже было? Я и тебе сказал только потому, что выхода у меня нет. Иначе все насмарку. Весь труд.
Феола смотрела на кристалл уже не восхищенно, а задумчиво и оценивающе.
– Мне нужна полная схема твоего кристалла. Вся его структура.
Я достал из шкафа два отдельно лежащих кристалла и протянул их ей.
– Вот. Я уже все приготовил.
– Как будто заранее знал, что соглашусь, – хмыкнула Феола, опускаясь на пол и кладя первый кристалл на ладонь. Закрыла глаза и начала впитывать информацию, хранящуюся там.
Чтобы не мешать, я отошел в угол и оттуда наблюдал за сестрой. Та сидела, скрестив ноги и держа кристалл на ладони, нахмурив лоб, в задумчивости покусывая губы. Кристалл слабо светился. Я даже залюбовался сестрой. Ее длинные черные волны, ничем не скрепленные, волнами падали ей на спину и плечи. Круглое загорелое с точеными чертами лицо. Стрелки бровей. Эх, не будь она моей сестрой, я бы точно влюбился. Хотя… ее ехидный характер мог вывести из себя кого угодно. А авторитетов сестренка не признавала. Кроме родителей. Ну, пожалуй, еще ко мне прислушивалась.
Феола, не открывая глаз, положил первый кристалл рядом с собой и взяла второй. Зачем–то почесала себе ступню. Не открывая глаз, задрала голову вверх. Ее губы зашевелились, что–то шепча. Я даже прислушиваться не стал. Ясно ведь, что не мне предназначено. То ли с кем–то совещалась, то ли мысленно расчеты делала. Наконец она открыла глаза, молча собрала оба кристалла и встала, слегка пошатываясь.
– Либо ты сумасшедший, либо гений, – хрипло буркнула она. – Судя по всему и то и другое. О, бедная моя голова! Сколько же я информации сейчас впитала?
– Около сотни терабайт, – виновато отозвался я.
– О! – Феола застонала и схватилась за виски. – Головная боль на ночь мне точно обеспечена.
– Ну я не требую начинать прямо сейчас…
– Ты болван, Дерри, хоть и гений, – буркнула она. – Именно сейчас и надо начинать. Пока все впечатления свежи. Ты ведь совершенно не представляешь как работают биологи. Мы же имеем дело с миллиардами клеток, которые надо создать и заставить работать как надо. Неужели ты думаешь, что мы можем все это рассчитать? Все на чувствах и интуиции. Биолог без интуиции может быть кем угодно, но только не биологом. Надо ведь не знать, а чувствовать, как поведет себя клетка отдельно и вместе с остальными.
Продолжая читать мне лекцию, Феола обошла еще раз кристалл.
– Боюсь, моих сил может не хватить. У тебя есть кристалл Силы?
– Ха. Спрашиваешь. – Я тут же положил перед ней два кристалла. – Моя разработка. Полная зарядка.
Феола мысленно прощупала один и заулыбалась.
– Господи, сколько же там энергии. Дерри, ты должен будешь мне подарить один такой. Считай это твоей платой.
– Я тебе лучше сделаю.
– Договорились. А теперь марш отсюда и не мешай мне работать! Зайдешь через два часа. Через два часа, думаю, все будет ясно. Так или иначе.
– Ты создашь разум за два часа?!! – изумился я.
– Не задавай идиотских вопросов! – рявкнула, выведенная из себя Феола. – Я сказала марш отсюда! И раньше, чем через два часа даже не появляйся тут! И я не умею создавать разум! Я не Господь Бог! В общем, потом все объясню.
Я моментально выскочил из мастерской в центральную пещеру и плюхнулся в кресло. Посмотрел на закрывшийся за мной проход. Интересно, что она подразумевала, когда говорила, что не умеет создавать разум? Ведь создают же биологи биокомпьютеры? А по всем законом Солнечной Системы биокомпьютеры признаны разумными со всеми правами и обязанностями. Честно говоря, я думал, что она и встроит такой биокомпьютер в кристалл. Судя по всему, я был не прав. Но что она тогда планировала?
Чтобы немного отвлечься, я пододвинул к себе пергамент и стал разрабатывать связующий элемент моей новой схемы, о которой недавно говорил сестре. В общем–то, не самая сложная работа. Если бы не волнение от ожидания, я бы справился с ней за час. А так я только подходил к заключительному контуру, когда истекли два часа. Отбросив пергамент и мигом о нем забыв, я метнулся в мастерскую.
Феола лежала рядом с ванной, широко раскинув руки. Даже сквозь загар проступала смертельная бледность. Ее аура еле–еле светилась. Перепугавшись не хуже сестры, я подскочил к ней и схватился за один из кристаллов Силы. Он оказался выкачен до дна. Вот это да! Да в нем энергии достаточно, чтобы гору сдвинуть! Второй, к счастью, оказался полон. Я сжал его в кулак, а другую руку положил сестре на лоб. Закрыв глаза, я активизировал кристалл, перекачивая энергию из него прямо Феоле. Наконец ее ауру я стал ощущать достаточно отчетливо. Остановив поток, я взглянул на сестру. Та слабо шевельнулась и открыла глаза. Посмотрела на меня мутным взором.
– Была бы моя воля, – прохрипела она, – я бы всех гениев давила еще в колыбели. Ради спокойствия человечества.
Я облегченно рассмеялся, приподнял ее и обнял.
– Я тебя тоже люблю! Господи, Феол, как же ты меня напугала!
– Тогда считай, что мы квиты, – отозвалась она. – И отпусти меня, наконец! Лучше помог бы выбраться из этой твоей пещеры.
Я моментально оказался на ногах и подхватил сестру на руки, помогая себе левитацией. Так ее и вынес наружу. Феола расслабилась, потянувшись навстречу солнцу. Я аккуратно положил ее на траву.
– Спасибо, – блаженно протянула она. – Но мог бы и просто пролевитировать меня наружу. На руки хватать вовсе не обязательно.
– Зато так эффектней.
Пока Феола восстанавливала силы, я нетерпеливо скакал вокруг нее, с трудом сдерживая расспросы. И самое главное, что меня интересовало – получилось или нет. При этом я видел, как сестра с ехидством наблюдает за моими плясками сквозь полуприкрытые веки и совсем не спешит рассеять мои тревоги. Я понимал, что она это делает специально, но и терпеливо ждать было выше моих сил. Тут мне в голову пришла одна мысль.
– Феол, а помнишь, зачем ты пришла ко мне?
Сестра моментально открыла глаза и прижала кулак ко рту.
– О, боже! Меня же за тобой послали родители! И я сама пропала на три часа. Так, нас обоих убьют. Сначала прочитают лекцию, а потом убьют. И меня первую. Ну что смотришь? Помоги мне встать. По дороге обо всем и поговорим.
Я помог сестре подняться и зашагал рядом с ней, поддерживая ее за локоть. Феолу все еще пошатывало, хотя со стороны это было почти незаметно.
– Ну как? – заговорил я, переходя на мыслеобщение, чтобы по дороге домой поговорить как можно больше. Если продолжать общаться словами, то нам и суток не хватит. А так за те десять минут, что нам идти до дома, можно обсудить научный трактат.
– Не знаю, – честно ответила Феола. – Надо смотреть. Зародыш я посадила. Показала свободные каналы в твоем кристалле. Повезло, что твое творение такое сложное и в нем куча незадействованных каналов. Я их специально выделяла, когда смотрела техническое описание. Но теперь придется растить кристалл уже целенаправленно с учетом зарождающего разума. Надо кое–какие биологические каналы сделать.
– Совместить кристалл с живым организмом? – восхитился я. – Вот это да! О таком я не думал.
– Не с организмом, – поморщилась Феола. Ее мыслеобраз явно светился недовольством. – А с живыми клетками. И чему ты удивляешься? Это уже давно используют. Правда, не с кристаллами. С ними никогда необходимости не возникало. Но технология не отличается от уже отработанной. Нам только связи надо сделать более глубокими. Клетки же эти должны служить чем–то, типа нервной системы. Именно через них наш разум должен получать информацию.
– Понятно–понятно, – поспешно проговорил я, мало что поняв. – Ты скажи, когда можно будет понять, сработало или нет?
Феола задумалась.
– Через две недели скажу, получилось что или нет. Через месяц уже можно будет понять структуру разума. А через три можно приступать к обучению.
– Обучению?
– Ну ты как маленький, Альвандер! Мы же получим новорожденный разум. Естественно, его надо будет обучать. В общем, если все пойдет как надо, то через полгода у тебя будет полноценный первый в мире кристалл с искусственным интеллектом. Но, понятно, все это время придется контролировать его развитие. Эх, а я с подругами на следующей неделе собиралась на северный полюс сгонять, на лыжах покататься.
– Ну, в общем, если ты скажешь, что надо делать…
– Фигушки тебе. Из тебя биолог как из меня рудознатец. И раз уж я заложила зачатки разума, то и несу ответственности за него согласно уложению права Солнечной Системы. Короче, мы в ответственности за тех, кого приручили.
Я захихикал.
– Значит, теперь ты будешь мамой?
– А по шее? – То, что сестренка ограничилась угрозой, а не сразу реализовала ее, говорило о том, насколько предыдущее действие вымотало ее.
– Значит, у нас есть полгода до того момента, как разум разовьется?
– Да. Если я нигде не ошиблась.
– Не ошиблась. Я верю в тебя. Нам просто обязано повести! Такой труд не должен пропасть.
– Ты себя уговариваешь или меня?
Я обернулся и посмотрел на пещеру мастерской, от которой мы еще не так далеко удалилась. Сама лаборатория располагалась в скале под землей. На поверхности виднелась только небольшая ее часть, козырьком выступающая над похожим на пещеру входом. Но даже эта пещера, казалась здесь, на поляне посреди леса совершенно неуместной. Мдя… и кто меня надоумил строить мастерскую именно здесь? Задал я работу геологам выдавливать эту каменюку из земли. Нет, чтобы как все нормальные мастера–кристалловеды построить лабораторию в горах, где всего лишь надо было прорезать сеть пещер. Но вот люблю я лес и воду. Конечно, я не слышал, что говорили про меня геологи, когда я указал именно это место, да тогда я и вряд ли задумывался над той работенкой, что подкинул им, но сейчас уже вполне мог это представить.
Я ехидно усмехнулся. А все потому, что мастер мог работать только там, где ему комфортно. Вот интересно, если бы мне было комфортно работать в Антарктиде, они бы и там скалу выдавливали… Хотя… какие там скалы. Скорее всего, ее бы туда доставили и вморозили в лед. Ха, жаль мне тогда эта идея в голову не пришла.
Все–таки интересно, почему кристаллы так любят именно пещерный холод, что приходится идти на подобные ухищрения? Сколько раз я пытался решить эту проблему, так и не получилось. Впрочем, не я первый и не я последний. Вот отказывались кристаллы расти если вокруг не было камней и все. Вернее расти–то они росли, но сил на это требовалось… Никакой кристалл силы не поможет. Ладно, все это пустые размышления. Над этой проблемой целые институты бились и без пользы.
Оторвавшись от размышлений, когда пещера скрылась за деревьями, я повернулся к сестре.
– И себя тоже, – честно признался я.
– Ну… опыт у меня есть. Недаром я проходила испытания в институте генетики.
– Это где вы создаете разные фольклорные элементы?
– Почему это фольклорные элементы? – обиделась Феола.
– Ну а как еще назвать эльфов, гномов, леших и русалок?
– Между прочим, – тут же вскипела Феола. Она всегда болезненно реагировала, если кто так пренебрежительно отзывался о ее работе. – Все они очень помогают людям.
– Какими запланировали, такими и родились.
– Альвандер, еще одно слово!
– Молчу–молчу.
– Между прочим, все они, согласно уложению Солнечный Системы, признаются разумными и равноправными гражданами. Со всеми вытекающими…
– Да я разве против? – изумился я. – Ничего против остроухих я не имею. Как и против крепышей. Я просто надеюсь, что в один прекрасный момент кому–то не придет в голову создать вампира.
– Не говори глупостей. На создание по сути, новой расы, требуется одобрение двух третей населения Солнечной. А вампиров, – Феола проследила взглядом полет комара перед носом, – и без того хватает. Зачем они могут понадобиться?
– Понятия не имею. Но я буду против вампиров! Так и знай!
– Ты так говоришь, будто вампиров собираются завтра создавать.
– А вдруг? По крайне мере, когда создавали предыдущие расы, меня не спрашивали.
Феола фыркнула и расхохоталась.
– Когда их создавали, тебя еще и на свете не было.
За время нашей прогулки сестра вполне оправилась и достаточно твердо стояла на ногах. Поэтому я осторожно отпустил ее локоть и подошел к краю тропинки, по которой мы с ней шагали к дому. Встав на границе леса я внимательно прислушался к нему. Потом поднял руку и наставил на кусты, росшие вдоль тропинки. Кусты затрепетали, словно под порывом ветра. Я тут же поднял подол туники, в который немедленно полетела ежевика с кустов. Когда он заполнился, я прекратил это и вернулся к сестре.
– Хочешь ежевику? – поинтересовался я.
– Лентяй, – хмыкнула она, зачерпывая у меня из подола горсть ягод. – А самому слабо слазить? И нарвать ручками? Как наши предки делали?
– Я всегда полагал, что наши предки были немного сумасшедшими. Лезть в эти колючие кусты? Нет уж, увольте. Мы так, по–простецки.
– А ты еще что–то говорил против леших и эльфов. Между прочим, это они сажают ягоды вдоль всех дорог и тропинок.
– Я не говорил, что против. Не надо приписывать мне того, что я не говорил. Я же сказал. Я их очень уважаю. Я только выступаю против вампиров!
– Дались тебе эти вампиры! – возмутилась Феола. – Сейчас есть только эльфы, гномы, лешие, русалки и…
– …и драконы, – закончил я, разглядывая небо, где обнаружилась какая–то стремительно приближающая точка.
– И драконы, – подтвердила Феола. – И других пока не планируется.
Мы вышли из леса на поляну, на которой стояли несколько резных деревянных домов. Правда не срубов. Они казались единым целым. Впрочем, так оно и было. Все эти дома на самом деле не сделаны, а выращены. Каким образом подобное проделывают биологи, я не знаю, да даже и не хочу вникать. Одно точно – эти дома живые. И они цветут летом и теряют листву зимой. Летом листва покрывает крышу и свисает с нее вдоль стен, даря прохладу. Зимой тонкие побеги переплетаются в такие узлы, что служат великолепной теплоизоляцией для дома. Внутри же всегда приятно пахнет свежим деревом.
Наш дом был двухэтажным с небольшим балконом и стоял чуть в стороне от остальных из–за огорода, в котором любила возиться мама.
Тут точка, за которой я наблюдал все это время, выросла в размерах и превратилась в довольно внушительного размера дракона. Подняв крыльями целый ураган, он приземлился рядом с соседним домом. Тут я разглядел на его спине девчушку лет десяти. Увидев нас с Феолой, она радостно замахала нам рукой. Мы с сестрой помахали ей в ответ. Та, расстегнув страховку, соскользнула со спины ящерицы и ласково похлопала его по шее. Потом взмахом руку сняла с него седло и пролевитировала его к стене сарая.
– Феола, – крикнула нам девчушка. – Я к тебе зайду сегодня, можно? У меня что–то мой зайчик заболел.
– Конечно, заходи, Валь, – улыбнулась ей сестра. – Посмотрим на твоего зайчика.
Валентина заулыбалась в ответ и еще раз потрепала своего «скакуна» по шее.
– Иди, Гоша. Сегодня ты мне уже не понадобишься.
Дракон посмотрел на девочку сверху вниз.
– Тогда я пойду жрать, – заявил он утробным басом и повернулся в сторону леса. Да, драконы всегда отличались вежливостью. Но не дойдя до него вдруг развернулся и затопал к нам.
Мы с Феолой удивленно переглянулись и остановились, дожидаясь дракона. Тот подковылял к нам и неуверенно потоптался.
– Что случилось, Гош? – поинтересовалась Феола у него.
Дракон вдруг повернулся к ней боком.
– Болит. Помоги.
– Болит? – Феола нахмурилась, изучая подставленный бок. – Где?
Гоша изогнул шею и носом ткнул себя в бок.
– Тут.
Сестра положила на указанное место ладонь и закрыла глаза. Потом нахмурилась и отошла.
– И давно у тебя болит?
– Не помню, – ответил дракон. – Неделю.
Феола только руками всплеснула.
– И ты неделю ходишь с этой болью?! Ну почему ты не подошел к какому–нибудь человеку? Тебе бы эту боль любой вылечил бы за пять минут!
Дракон качнул головой.
– Думал так пройдет.
Сестра возвела глаза к небу в беззвучной молитве. Потом, не вступая больше в дискуссию, положила руки дракону на бок. Сосредоточилась. Вокруг ее ладоней образовалось слабое сияние. Вот оно расползлось по драконьей чешуе и впиталось внутрь. Гоша вздрогнул и покосился на свой бок.
– Прошло, – заявил он спустя две минуты. – Спасибо.
– Ты в следующей раз не терпи в надежде, что «так пройдет», а сразу обращайся за помощью.
– Ладно, – согласился Гоша. Потом повернулся и отправился «жрать».
– Думаешь, послушает? – поинтересовался я.
– Куда там, – махнула рукой Феола. – Упрям как… как…
– Как ты, – подсказал я, после чего мне с трудом удалось блокировать мысленную оплеуху. А вот спастись от последующей трепки удалось только в доме. Силы сестренка восстановила очень быстро.
