Глава 6
Мир-2
Иванов до сих пор не мог прийти в себя, всё время посматривая на новенькие эмблемы в погонах-хлястиках. Его приписали к флоту. Одного из всех, кто был с ним в учебной роте. Впрочем, в солдатской книжке-чипе уже стояло: сержант космического десанта. И отметка об участии в боях. Впрочем, такая же запись, насколько он знал, была у всех землян, кто уцелел. А уцелело, против ожидания злопыхателей адмирала Стампа, — подавляющее большинство. Полегли те, кого и на Земле за нормальных солдат не считали: французы, итальянцы, румыны. Так что ничего другого от них, впрочем, и не ожидали. Вообще, как сообщил на последней поверке Иван Данилыч, ставший заместителем командира учебно-тренировочного центра, а не лагеря, как бойцы по привычке называли, наименьшие потери пришлись на русских и немцев. Затем шли японцы. Ну, самураи понятно почему — из-за своего гонора. Научатся. Но когда только Михаил об этом узнает…
— Нуль-лифт!
Привычно закрыл глаза. Даже сквозь веки полыхнула вспышка. Сильнее, чем обычно. Снова обрёл зрение — обычное корабельное помещение. Трубопроводы, кабели по стенам. Датчики всякие. Сверху рявкнуло:
— Вперёд, сержант!
Раз говорят, надо делать. Вышел наружу — опять толстый имперец в чёрных узеньких очках:
— Фамилия?
— Иванов.
— Прямо по коридору, дверь номер семьдесят пять.
Двинулся в указанном направлении. А там — снова ребята с клистирами наперевес, медицинская команда. И вновь — на стол, пока заново организм не проверят. Затем — проверка интеллекта. После — окончательное решение, которое обжалованию не подлежит. Мурыжили Мишку, мурыжили, головами качали с умным видом, разные слова, валерьянкой отдающие, говорили на своём лекарском жаргоне. Потом хитромудрый агрегат погудел, поругался на своём машинном языке, выдал наконец решение. Положительное. А кое-кого и назад завернули. Короче, опять Иванов курсант и опять лишился своих квадратиков на погонах. Взамен — четырёхлучевая звезда с длинным хвостом, чёрный флотский комбинезон, а в погонах кружок. Кандидат в офицеры. И не поймёшь, что это значит: с одной стороны — рядовые и прочие тянутся во фрунт, глазами едят и причмокивают. С другой стороны — учебной ротой старшина командует. Непонятки. Ну, разберёмся. И ещё — когда новую форму получил, переоделся, сразу увели его в какую-то комнатку, сразу нацепили тяжёлый шлем с кучей антенн и начали разные вопросы задавать. И ведь не допрос, хотя кому здесь военные тайны РККА нужны? Так, вроде… Какого цвета небо над головой? Сколько ног у человека? У кого четыре ноги и длинный нос? Тут Мишка в лужу сел. Про слонов первый раз в жизни услышал. В общем, с кресла слез — уже ужин. Сразу после него построение, и отбой. Казарма общая. В помещении — человек сто, наверное. Если не больше. За день так умотали всякими процедурами работники клизмы и касторки, что вырубился Иванов, едва головой подушки коснулся. Едва успел тумбочку свою активировать.
Подъём состоялся по обычному имперскому военному распорядку, в шесть тридцать. Умывание, одевание, зарядка. Потом душ, снова одевание, но уже в стандартную военную форму. С утра-то одевают специальный тренировочный костюм и особые ботинки, невесомые, подошва слегка пружинит. Кроссовки называются. От слова «кросс». Нечто вроде такого раньше «спортсменками» именовали. Едва обмундировались, старшина глотку раззявил:
— Господа кандидаты, строиться на улице!
Так и не познакомился ни с кем снова. В душе, правда, перекинулся парой словечек с соседями, по-русски ответили, и то на сердце легче. В столовой… На что в десанте кормили отлично, но здесь — вообще нечто! Паёк — от пуза. Ешь, не хочу. Ещё — специальные напитки. К каждому робот-паучок подбегал и лично стакан вручал. Каждому — свой. И тара подписанная. Михаил свой взял — вкусно. А выпил, даже мороз по коже. Так вдруг стало… Здорово! Прям вода живая — сразу сила по жилушкам заиграла! А из столовой их в учебный корпус погнали. В аудиторию. Та чудная оказалась. Места расположены одно другого выше. Ступеньками. Ну вот как ров противотанковый копают. Первый лопату кинул. Второй над ним стоит на узенькой дорожке. Подобрал землицу, перекинул на дорожку выше. Так и здесь. Словом, учитель оказался внизу. Ниже всех. Михаила посадили посерединке. Все — по одному. За столом. А стол — сенсорный. То есть с начинкой. Надо — компьютер. Потребуется — тактический планшет. А вздумается, то становится панелью управления. Удобная вещь. Сел Михаил на своё место, глянул влево — мать моя женщина! Натуральный самурай! Только меча не хватает. Глянул вправо — явно морда нерусская. Приуныл. Вдруг сзади шёпот на имперском:
— Слышь, земеля, ты откуда?
— Русский я.
— О! И правда, земляк! А с какой войны?
— С Отечественной. В сорок втором меня…
— У! А правда, что у вас большевики в семнадцатом году революцию устроили?
— Большевики?!
Иванов даже не выдержал, обернулся, чтобы белогвардейцу морду начистить, и осёкся — сидит перед ним худенький, с усиками аккуратными. Увидел Мишкину реакцию, понял, из-за чего.
— Ты, земляк, не думай чего… Этакого. Меня в четырнадцатом, на русско-германском фронте положили. Нестеров моя фамилия. А зовут — Петром.
В одна тыща девятьсот четырнадцатом… Это на первой империалистической, что ли? Сурово…
— Извини, земляк. Не сразу сообразил.
— Да ничего. Поговорим вечерком?
— Конечно, Петя!
Тут появился преподаватель и с ходу замечание болтунам сделал. Замолчали. Лекции им целый подполковник читал. Пожилой, но крепкий. Начал с истории. Оказывается, военно-космический флот — штука довольно молодая. По их меркам. Всего-то около тысячи лет. Нет, летать по Галактике начали раньше. Но вот строить боевые корабли не так давно, сравнительно, конечно…
Потом имперец осветил этапы развития боевого флота. Сначала — так называемую микронизацию. Когда в минимальный объём хотели запихнуть максимальное количество вооружения и экипажа. До курьёзов доходило. Спали на койках в четыре смены. Зато пушек — полно. И боезапас на каждую — по два выстрела. Генераторы-то слабенькие тогда были. А после изобретения достаточно мощного энергореактора ударились в другую крайность — в гигантоманию. Чтобы за счёт невообразимых размеров и экипажа в десятки тысяч человек добиться максимальной неуязвимости и гибкости за счёт количества боевых постов. Дошли до целых искусственных планет. Пока группа каких-то повстанцев при помощи десятка одноместных истребителей не превратила в прах одну из таких станций, тупо запустив ракету в охлаждающий коридор. Некий Люк Скайуокер. История сохранила имя смельчака для последующих поколений пилотов…
Преподаватель обвёл строгим взглядом притихшую аудиторию. Все сидят, внимательно слушают. Один только удивлённо глазами хлопает. Незаметно сверился с невидимым курсантам экраном, который висел над каждым учебным местом и сообщал имя, фамилию, предыдущее звание и войну, где тот погиб. Толстиков Пётр. Первая чеченская. Вертолётчик. Капитан. Ладно. Потом выясню, что его так удивило…
Закончив историческую вводную, подполковник перешёл к тактике. Небольшой исторический экскурс не понадобился: оказывается, всю тысячу лет с момента основания Космофлота воюют именно так. Неизменно. Вначале — стрельба из дальнобойного вооружения и ракетами, потом выбрасываются абордажные команды…
Длинная, почти трёхчасовая речь была закончена, и заметно уставший лектор без особой надежды спросил:
— Вопросы есть?
Вздрогнул от удивления, увидев вскинутую руку. Казалось, разжёвывать всё, что он только что изложил этим варварам, было дальше некуда. Но отступать было поздно.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Ханс Иоахим Марсейль. Африканский корпус. Тысяча девятьсот сорок второй. Лётчик-истребитель. Гауптман.
— Ясно. Изложите суть вопроса.
— Господин подполковник, мне всё-таки непонятно, почему именно абордаж? Неужели маленькие корабли неуязвимы? Тогда почему не распространить принцип их использования на более крупные корабли?
Михаил смотрел на немца. Высокий, худощавый, с длинным узким лицом и таким же длинным носом. Враг. Тем более — лётчик. Насмотрелся он на них… Сволочь. Все слова, что говорил ему Черняховский, мгновенно вылетели из головы — такие же, как этот стоящий возле своего стола, фрицы бомбили эшелоны с беженцами, расстреливали колонны мирных жителей, эвакуирующихся в тыл. Разрушали советские города и сёла…
Преподаватель вздохнул, затем с обречённым видом начал:
— Вы знакомы с пороховым оружием. В принципе, метод поражения во все времена был один и тот же. Наводите своё оружие на цель, вносите поправки на скорость, смещение и стреляете. Если сделали всё верно — мишень поражена. Так?
— Так точно, господин подполковник.
— А теперь смотрите внимательно — расстояния, на которых ведутся космические сражения, миллионы ваших этих километров. Вдумайтесь — миллионы! Следовательно, оружие должно быть очень и очень мощным, чтобы поразить врага наверняка на таком расстоянии. Согласны?
— Так точно, господин подполковник.
— Далее, каждое орудие управляется с помощью электронного вычислителя, который тщательным образом определяет положение цели в каждый следующий момент. Так?
На этот раз немец просто кивнул головой в знак согласия. Подполковник словно не заметил нарушения Устава, требующего от курсанта обращаться к нему только по званию.
— Так вот — мощное орудие обладает, к сожалению, огромными размерами. А следовательно — значительной массой. Инерцию, даже в невесомости, никто и никогда не смог отменить. Получается, что наши пушки, при всей своей ужасающей, прямо скажу, мощи — медлительны. На расстоянии в несколько миллионов километров маленький катер успевает изменить траекторию движения так, что ствол орудия просто не поспевает за целью. Причём при уменьшении расстояния до мишени возрастает коэффициент неуязвимости. Фактически, чем ближе к врагу, тем меньше шансов, что он вас подстрелит. Правда, в последние годы появились мелкокалиберные противоабордажные пушки. Но их снаряды броне ботов не так страшны. Да и они не столь подвижны, как ожидалось. Поэтому штурм-абордажный корабль практически невозможно подбить. Только случайное попадание. Вам всё ясно, курсант?
— Так точно, господин подполковник. Просто и доходчиво. Получается стрельба из пушки по воробьям.
— Что такое воробей?
— Образно говоря, попытка подстрелить один электрон из штурмового бластера.
Тот вскинул брови:
— О! Оригинальное сравнение. Интересная находка. Ещё вопросы?
На этот раз рука вскинулась в другом конце зала. Маленький худощавый японец. Преподаватель кивнул, и тот выскочил из-за стола:
— Такэтори Суэцугу, господин полковник. Сорок пятый. Окинава. Камикадзе.
— Камикадзе?!
Сверху прозвучал голос, полный ненависти:
— Смертник, господин подполковник. Они пикировали на наши корабли с грузом взрывчатки, разнося себя и нас в клочки. Прошу прощения, господин подполковник, Боб Торнтон. Сорок пятый. Окинава. Морская пехота США. Такая же сволочь, если не он, и впечаталась в наш корабль. А дальше ничего не помню.
— Простите, курсант. Суэцугу, слушаю ваш вопрос.
Тот распрямился, поскольку мгновенно напрягся в какой-то стойке при звуке голоса американца:
— Приношу извинения, господин полковник, за непонятливость, но почему вы не используете нас, смертников?
Того даже затрясло:
— Да вы что, курсант?! Как вам только в голову могло прийти такое?!
Чуть отвернулся в сторону, буркнул:
— Хотя именно вам, пожалуй, и могло… Мы никогда не пойдём на такое.
— А автоматы? Эти ваши, компьютеры?
— Пытались. И не раз. Но очень скоро научились ставить электромагнитную преграду, и те выходили из строя, как бы мы ни пытались. Все операции с кораблём производит либо сам пилот, либо — элементарная механика: пружины, ограничители, рычаги. Так что, господа курсанты, думаю, что вам должно быть всё понятно?
И снова выступил Марсейль:
— Господин подполковник… Может, вам обидно слушать мои слова, но если военная наука останавливается на месте — рано или поздно наступит тупик. Так называемый «позиционный тупик». И вам всё равно придётся искать новые методы войны.
— Вы ставите под сомнение доблесть флота империи?!
— Никак нет, господин подполковник. Но всё же думаю, что я прав.
— Абордажные команды — самое эффективное оружие из известного нам в космической войне! Сколько боевых машин противника вы сбивали за один поединок?! Одну, две? Наши крейсеры и линейные корабли способны уничтожить сразу шесть противостоящих им чудовищ «остроухих»!
— Восемь, господин подполковник.
— Что?! — не понял имперец.
Марсейль повторил:
— Вы спросили, сколько самолётов противника я сбил в один воздушный бой. И получили ответ — восемь английских самолётов. Именно столько я сбил в одном сражении. А всего за тот день — семнадцать.
— Вы?!
— Так точно, господин подполковник. Подтверждённых сбитых.
Тот открыл рот, пытаясь что-то произнести, в этот момент прозвучала сирена, возвещающая окончание урока. Имперец замолчал, затем бросил:
— Следуйте в аудиторию номер четыре. Встать! Выйти из помещения!
Все поднялись, бросая друг на друга настороженные взгляды. Нестеров догнал Михаила и, чуть придержав за рукав, прошептал:
— Слушай, это он серьёзно?! Про семнадцать сбитых?
Иванов нехотя махнул рукой:
— Кто знает…
— Что же у него за самолёт был невиданный?
— Почему невиданный? Раз истребитель, значит, обычный «мессер».
— Мессер?
— «Мессершмит». Но наш «Як» лучше! Ладно, потом поговорим…
Михаил замолчал, увидев кулак инструктора, ожидающего курсантов на выходе.
Глава 7
Мир-2
Первый день занятий оказался на удивление насыщенным, и исторический экскурс был самым лёгким из того, что им пришлось вынести. Инструктор, похоже, озлобился за неосторожные вопросы и хвастовство немца, потому повёл их в тренажёрный зал, где всех загнали на центрифугу. Но, к удивлению подполковника, земляне легко вынесли перегрузки, да и другие «пыточные» агрегаты тоже. Как ни старался имперец, всё было бесполезно. Под конец тренировки он посматривал в сторону новоиспечённых курсантов с гораздо большим уважением и даже некоторым страхом, чем с утра. Эти варвары, как он чувствовал, преподнесут ещё немало сюрпризов. Но самый главный из ожидаемых случился вечером, когда наступило свободное время…
Иванов разбирал свою тумбочку, когда мимо вихрем пронеслись двое, по виду — типичные янки или британцы, и устремились к умывальнику. Михаил задумчиво посмотрел им вслед, но в этот момент дверь комнаты распахнулась, оттуда выкатился, умываясь кровью, плотный курсант и заорал:
— Джапы!
Не понял… Но по этому крику ещё четверо ломанулись с коек. Драка. Выясняют отношения. Всё ясно.
— Эй, ты русский?
Сержант обернулся — перед ним высились двое. Марсейль и ещё один. По виду — тоже типичный немец. Михаил напрягся, нащупывая в ящике что-нибудь вроде куска мыла. А ладно, и тюбик сойдёт.
— И что с того?
— Ничего. Просто мы просим тебя не вмешиваться в эти дела.
Второй кивнул головой в сторону умывальни, криво усмехнувшись. Иванов чуть расслабился:
— Мы с японцами не воевали. И у меня к ним ненависти нет. В отличие от вас. Шли бы вы, ребята…
— Иоахим, он прав. Пойдём.
Напарник Марсейля потянул того за рукав, но аса задело:
— А с чего бы это ему нас ненавидеть?! Я честно дрался с тридцать девятого. Ни один сбитый мной не может сказать, что я уронил его нечестно!
— Нечестно?!
Михаил мгновенно вскипел:
— Ты, сволочь белобрысая, может, и честно воевал, да вот дружки твои эшелоны с беженцами расстреливали! Людей мирных бомбили! Дома наши вместе с жителями жгли! Детей расстреливали! Или скажешь, не было этого?! Не было?!
— Ты — лжец!
Натренированная реакция была мгновенной — не успел Марсейль даже двинуть рукой, как улетел в угол от увесистого удара в челюсть. Вскочил, бросился с леденящим воплем на Иванова, но на нём повисло сразу четверо:
— Иоахим! Остынь!
— Перестань, капитан!
— Марсейль, русский прав! Ты ещё про Маутхаузен и Аушвиц не слышал!
«Звезда Африки» рванулся ещё несколько раз, потом, видимо, до него дошло, и он побледнел:
— Это было?!
Удерживающие пилота руки разжались, и немец опустился на стоящую рядом койку.
— Кто может рассказать? Кто?!
Его крик прорезал внезапно наступившую тишину… Мишка с удивлением смотрел на германского аса, обхватившего голову руками. Подошёл один из курсантов, широкоплечий крепыш с открытой улыбкой:
— Пойдём. Надеюсь, мне ты поверишь, хоть я тоже русский.
Кто-то из стоящих позади Михаила неверяще прошептал:
— Мать честная… Да это же Гагарин… Точно! Юрий Гагарин!..
В это время из умывальни вышли американцы. Довольные. Шестеро. Потирая кулаки, Иванов заметил на ботинке одного кровь и похолодел — они что, вшестером одного японца месили? Он хоть живой?!.
Маленькое тело, лежащее в луже крови в углу, он заметил не сразу. Просто в нос ударил резкий запах мочи. Пошёл на него и наткнулся. На Суэцугу не было живого места. Да ещё эти сволочи на него и помочились. Не обращая внимания на вонь, сержант торопливо ухватил япошку за руку, втащил в одну из кабинок, включил воду. От резкой боли японец очнулся и зашипел, его кулаки сжались, но рассмотрев, что это не его мучители, он пробормотал:
— Отойди, я сам.
— Живой? Кости целы?
— Вроде бы… Ты кто? Немец, поляк? Румын, венгр?
— Русский я. Сейчас одежду принесу, сменишь. А потом мы с этими «союзничками» побеседуем…
— Не надо. Это позор для воина. Я разберусь с ними сам.
— Позор, когда шестеро на одного. Так что не вопи. Здесь тебе не Земля.
— Я самурай в двенадцатом поколении… — начал было тот, но задохнулся и ухватился за бок.
Иванов присвистнул:
— Похоже, паря, тебе ребро сломали. Надо бы в санчасть.
— Уйди, русский. Я сказал — сам!
— Сам так сам. Только одежду я тебе принесу…
Михаил вытащил из стоящего в углу шкафчика сменный комплект, положил на лавочку. Брызги воды, бьющего по комбинезону Такэтори, долетели до голой руки, и Иванов вздрогнул — та была ледяной. Сдурел он, что ли?! Дёрнулся было, но тут бывший камикадзе начал разжимать кулак. «А, холодный душ принимает, чтобы в себя быстрей прийти», — понял Михаил. Пожал плечами, вышел из умывальни, встреченный удивлёнными взглядами. Окинул казарму взглядом — в углу по-прежнему сидели Гагарин и Марсейль. Немец обхватил голову руками и раскачивался из стороны в сторону, что-то повторяя. Рядом сидел Нестеров, стояли ещё четверо с пришибленным видом, не поймёшь какой национальности. Из другого угла донёсся громкий смех — давешние американцы, избившие японца чуть ли не до смерти, над чем-то ржали. Иванов мгновенно вскипел — шестеро на одного. Сволочи, подонки! Не зря со Вторым фронтом тянули…
Прочный ботинок вынес челюсть одному, кулак врезался в солнечное сплетение второго. Остальные не успели очнуться, как град ударов свалил их с коек:
— Что, суки?! Шестеро на одного?
— Ну ты, сволочь…
Кто-то попытался подсечь Иванова ударом снизу, но тот увернулся и с маху впечатал каблук прямо в коленную чашечку. Янки дико заорал, но время было потеряно — остальные успели подняться и броситься на него. Пришлось бы несладко, но, не растерявшись, сержант заорал:
— Наших бьют!
И тут произошло неожиданное — к нему бросились все: русские, немцы, англичане, даже Суэцугу, который еле двигался, хромал к сбившимся в кучу курсантам. Янки замерли от удивления, а потом было поздно. Их били от души и на совесть… Разошлись, когда те уже не подавали признаков жизни. Впрочем, народ успокоился быстро. Последний отошёл японец, плюнув на самого здорового. За спиной Михаила кто-то пробурчал:
— Так им, сволочам, и надо! За Хуссейна…
Утро началось с построения. Окинув взглядом синие от синяков физиономии американцев и японца, державшегося за бок, давешний подполковник усмехнулся, потом, чётко выговаривая слова, произнёс:
— Выпустили пар? Теперь запомните — ещё одна такая разборка, искать виноватых не буду. Сразу на уничтожение. Всем ясно?
— Так точно!..
— Господа, я обеспокоен поведением императора.
Все собравшиеся в уютном кабинете роскошного ресторана в центре метрополии согласно закивали в ответ. Они знали друг друга не один год. Принадлежали к цвету аристократии империи, к самым знатным семьям. Их плечи украшали пышные эполеты высших военных званий: адмиралов и генералов. Кроме того, их объединял возраст. Ещё крепкие, но пожилые. Морщины на лицах, седые волосы, у кого они остались. Оратор между тем продолжал:
— Проклятый выскочка Стамп подсунул правителю эту бредовую идею — оживить мертвецов с варварской планетки. Ладно бы, если б на пару-тройку сражений. Они сдержали «остроухих», и хорошо. Но зачем обучать их дальше? Пушечное мясо, вот кто такие эти варвары! А император носится с ними, словно мамаша со своими детьми! Подумать только — посадить на кол самого Ривза! И за что?! За то, что тот хотел осадить этих выскочек с куска грязи! Адмирал специально отдал невыполнимый приказ, чтобы уничтожить неформальных лидеров этих оживших мертвецов. Он знал, что будет либо отказ, что автоматом отдавало варваров в руки военного трибунала, как бунтовщиков. Либо, если те решатся, то погибнут от руки врагов. Но кто-то успел сообщить Стампу, тот добрался до самого Грема Злобного. И вот печальный, и, главное, несправедливый итог — заслуженный адмирал, относящийся к высшим фамилиям, на колу. А варвары — обучаются пилотированию кораблей! Ломается столь долго лелеемая нами кастовость и преемственность фамилий! Попираются вековые обычаи!..
Его прервал спокойный голос с края стола:
— И что вы предлагаете? Кроме пустой болтовни?
Оратор осёкся, взглянул на прервавшего пылкую речь:
— Кто это? Вы, Лимс? Понятно… Я предлагаю осадить и Стампа, и императора. В конце концов, именно мы, аристократы, становой хребет империи! И государь обязан проявить уважение к нашим титулам и званиям, в конце концов!
— Бунт?!
— Нет! Ни в коем случае! Я всего лишь считаю, что мы должны притормозить варваров. Пусть эти ожившие мертвецы учатся. Но ни один из них не должен попасть в экипаж с гражданами империи. Только на своих кораблях, под командованием своих офицеров. А уж куда послать такие флотилии — вы знаете…
Он зловеще усмехнулся.
— И, господа, запомните — если варвары будут терпеть поражения, значит, и положение при императоре этого выскочки Стампа также начнёт ухудшаться. А следовательно, рано или поздно этот плебей сядет на кол рядом со своими ожившими покойниками.
— Браво, браво, господин Фесс. А вы не боитесь, что эти варвары могут выиграть все сражения? И наши попытки их опорочить окажутся безуспешными, и получится с точностью до наоборот? Что они вознесут Стампа до недосягаемых даже нам высот?
— Это невозможно, господа. Они — варвары. А мы — у руля власти. В наших силах превратить даже их победы в поражения…
— Здесь вы правы, адмирал. Это — в наших силах… Тогда — пусть они обучаются. А мы пока спланируем несколько хитрых комбинаций…
Драк в казарме больше не было. Уж слишком сурова была угроза. А имперцы слов на ветер не бросают, это знали все. В соседней казарме сцепились курсанты, обучающиеся на корабельных механиков. Утром восемь человек вывели на середину плаца, зачитали приговор. Вспышка, и только кучка пепла, быстро развеянная лёгким ветерком… Это отрезвило всех. Без исключения. И выяснения отношений прекратились. Тому немало посодействовало и то, что обучались все вместе, независимо от национальности и года гибели. Юрий Гагарин оказался первым советским космонавтом и первым землянином, полетевшим в космос. А Пётр Нестеров впервые вывел самолёт из штопора и совершил опять же первый в мире воздушный таран. Так что историческими новостями было кому поделиться. Всему находились очевидцы. Помимо Иванова среди будущих командиров кораблей, таких, как он, не летавших ранее, оказалось ещё девять человек из ста двадцати. Двое немцев, один американец и один англичанин. Остальные — русские. Но никаких скидок не делалось ни для кого. Более того, инструктор, обучавший землян, как-то обмолвился, что прежний опыт многим вредит. Переучить человека намного труднее, чем научить заново. Поэтому выделял их команду из всех. Занятия же проходили в бешеном темпе. По слухам, циркулировавшим среди землян, им за год собирались впихнуть программу, которую имперцы проходили шесть лет. Но будет ли у них этот год? Впрочем, на такие вопросы преподаватели с усмешкой отвечали, что это время у них есть. После того как республиканцы потерпели сокрушительное поражение, им также необходимо было время набраться сил, построить новый флот, обучить новые войска. Поэтому, несмотря на интенсивность занятий, к землянам относились довольно-таки благосклонно, а те старались изо всех сил. Опять же, по слухам, по выпуску из лётной школы каждый из них получал под командование собственный корабль, плюс офицерские погоны. Именно их группа. Остальные обучались на механиков, навигаторов, штурманов, прочий полагающийся по штату персонал. Опять же инструкторы с гордостью заявляли, что император решил создать из землян особый флот, настоящую новую элиту армии, где все обязанности будут выполнять именно они, обучающиеся в Имперской Лётной Академии…
А занятия всё усложнялись. Становились всё тяжелее и тяжелее. Тренажёры. Гипноучебники. Памятные ленты на ночь. Все готовились к первым полётам в космосе. Десант и космическая база в счёт не шли ни у кого. Пилотировать корабль самому — это да! Это — полёт. А то, что было раньше, — просто пассажирская поездка. Так считали все. И никто их в этом не разубеждал… Так что дни не шли, а летели, словно птица-тройка, до отказа забитые уроками, тренингами, упражнениями и самоподготовкой…
— Ваше Величество, флот недоволен тем, что мы привлекли землян к пилотированию кораблей.
Император вскинул тонкую изогнутую бровь в знаке недовольства, и Стамп внутренне напрягся — как правило, после это жеста следовало ритуальное — «Королевский коктейль», и несчастный уже чувствовал в заднем проходе остро отточенный кол, разрывающий его внутренности.
— Вы сказали — флот, адмирал? Я не ослышался? Или всё-таки кучка престарелых маразматиков, получивших чины от моего выжившего из ума папаши?
— Простите, Ваше Величество, я, похоже, оговорился. Действительно, не далее как вчера вечером в «Рице» собрались двенадцать адмиралов и десять генералов. На встрече обсуждалось нетерпимое, по их мнению, положение, когда вы, Ваше Величество, отдаёте предпочтение каким-то варварам, казня ради них адмиралов, принадлежащих к самым древним и блестящим родам империи.
Грем опустил бровь, и Стамп почувствовал, как сжавшаяся внутри него тугая пружина начала разжиматься.
— Хм… Я так и думал. Приверженцы замшелых традиций, не видящие дальше своего носа. Интересно, что бы они сказали, если бы узнали, что я подумываю над тем, чтобы вообще создать все вооружённые силы из землян? Что граждане империи не должны воевать, а заниматься созидательным трудом на благо государства?
— Наёмная армия, Ваше Величество? Но это же тупик! Вспомните, сколько примеров было в истории, когда наёмники предавали своего работодателя, предпочтя более высокую оплату от его противника?!
Император улыбнулся:
— Земляне — не наёмники, адмирал. Совсем не наёмники. Мы дали им второй шанс. Мы дали новую молодость, здоровье, силу. Мои аналитики просчитали, что после ввода в действие шести флотов, укомплектованных экипажами из репликантов, Республика продержится не более шести месяцев, даже если утроит свой военный потенциал.
— Вы…
— Адмирал, скажите-ка мне: когда было совершено последнее прорывное изобретение в развитии космических полётов?
— Около четырёхсот лет назад, Ваше Величество. Двигатель Керни-Черенкова, позволивший нам совершать гиперпространственные прыжки.
— Вот именно. А один из этих землян, обучающихся на артиллерийском факультете, по фамилии О-дин-цофф…
Грем по слогам произнёс сложную фамилию.
— Так вот, этот землянин предоставил в качестве факультативного реферата математическое обоснование полёта на сверхсветовой скорости. Причём полное и, как поражённо констатировали в Высшем исследовательском институте пространства, — абсолютно реальное.
— Что?!
— Так-то, адмирал.
Император усмехнулся и продолжил:
— Чего только стоят идеи того же Та-кэ-тори, одного из тех же землян, о создании корабля, способного нести множество маленьких истребителей. Словно мошкара они атакуют большие корабли «остроухих», а те, по закону инерции, не способны им ничего противопоставить. А вы разбирали тактику, которую десантники применили против республиканцев в битве при Аире? Нет? Упущение, адмирал. Большое упущение! Они действовали совсем не так, как предписывали им наставления и Уставы. По-своему! И гораздо более эффективно! Знаете, как они назвали свой метод? «Сталинградская школа»!
Довольный тем, что ему удалось на этот раз выговорить земное название сразу целиком, император улыбнулся, сделал глоток воды из заботливо поднесённого ему роботом стакана. Стамп стоял поражённый — не зря в империи говорили, что если Грем улыбнулся, значит, погасла звезда и время потекло назад. Тот, довольный, закончил речь:
— Адмирал, они молоды. В их жилах бурлит горячая, не такая остывшая, как у нас, кровь и неистребимая жажда знаний. Многие их идеи просто поразительны! И… Я подумываю над тем, чтобы даровать вам лен. Поскольку я очень доволен и вашей идеей репликации, и её воплощением, и неожиданными итогами…
Глава 8
Мир-2
Словно молния школу облетела весть — на выпускных экзаменах собирается присутствовать сам император! Начальство было в шоке, курсанты — возбуждены. Свершалось неслыханное — никогда ни один из правителей царствующего дома не посещал ни одно из военных заведений, кроме Академии, выпускающей лейб-гвардейцев. Да и то потому лишь, что правитель являлся традиционным патроном последней. А тут — заштатная лётная школа на одной из третьесортных планет. С утра до позднего вечера сотни роботов чистили, мыли, красили, меняли всё, что можно. Курсантов вдруг стали обучать шагистике и геральдике, но последовал грозный окрик от того, кто стал правой рукой, Полного Адмирала Стампа, и все эти безобразия прекратились в мгновение ока. Курсанты должны учиться, шагать красиво — не их дело. Они должны воевать. Именно так сказал самый молодой в истории командующий флотом, и руководству школы пришлось послушаться, как бы там, в штабах, ни скрипели от злости зубами…
И вот он, выпускной вечер. До этого две недели напряжённого груда. Расчёты. Учебные сражения. Экзамены по тактике боёв и походам. По знанию материальной и огневой части. Но вот всё позади. Последний зачёт сдан на «отлично» вчера, и остаток вечера курсанты посвятили подгонке полученного ими офицерского обмундирования. Завтра — распределение. Вряд ли они снова смогут собраться так ещё раз, все вместе. Кто-то падёт в сражении. Кто-то выживет. До победы дойдут не все. Далеко не все. Но не стоит думать о грустном. Рано или поздно уйти на тот свет всё равно придётся. Жизнь — это болезнь, от которой все умирают. А сегодня — вот они, плотные парадные шеренги вокруг плаца, в центре которого стоит высокая трибуна, закрытая прозрачным поликарбонатом. Сейчас на неё транспортируется император. Так что — едим глазами начальство, как сказано в Уставе. Михаил чуть скосил глаза — позади него стоит его первый экипаж. Всё решилось после экзаменов. Умные компьютеры рассчитали максимальную психологическую совместимость и боевую эффективность, сформировали команды, более того — тренажи на симуляторах проходили исходя из всех параметров будущего экипажа. То есть, если механик в учебной задаче поступал таким образом, значит, и в реальном бою человек совершит именно эти действия. Этим снимался трудный и опасный период боевого слаживания…
А сейчас сам император лично вручит каждому землянину-командиру главный ключ от его корабля. Затем — нуль-транспортёр на орбиту, где тот ждёт свою команду. Что-то достанется ему? Судя по количеству людей и преобладанию среди них артиллерийских эмблем — нечто большое. Тянет либо на фрегат огневой поддержки, либо на орудийную платформу планетарного подавления. Людей в обоих экипажах одинаковое число. Ладно…
— Лейтенант Иванов!
— Я!
— Получить назначение!
— Есть!
Три чётких шага в сверкающих ботфортах вперёд. Разворот на девяносто градусов — и вдоль строя к трибуне. Вновь разворот на девяносто. В прозрачной стене раскрывается отверстие. Сурово! Молекулярный замок! Только слышал, но не встречал ни разу. Двенадцать ступенек вверх. Император! Не забыть бы! Опускаюсь на одно колено, склоняю голову, голова обнажена. Форменный головной убор — справа под мышкой. Левая рука протянута. Негромкий властный голос над головой:
— Лейтенант Иванов, вам вручается ключ от тяжёлого фрегата «Суровый».
— Во славу императора! Во имя империи!
— Вольно, лейтенант. Служите верно обоим.
…Подняться. Щёлкнуть каблуками, вновь склонить голову на грудь. Теперь можно выпрямиться и взглянуть на Императора. Почти с меня ростом. Фигура скрыта широкой парадной мантией фиолетового цвета. Но животика нет. Точно нет. Подтянут. Выправка. Синие глаза смотрят требовательно и с любопытством. Взгляд — живой. Даже странно. У большинства имперцев он какой-то сонный. А тут — огонёк. Пожалуй… Ладно. Во всяком случае — внешне он мне нравится. Посмотрим, что дальше будет. Рукопожатие крепкое. По-мужски. Не та вялая сосиска, что у стоящих возле него старичков. Всё. Последний. Опять крепкое рукопожатие. Да это же Стамп! Ясно… Разворот. Спуск. Снова, печатая шаг, к экипажу. Смотрят требовательно, ждут. Ну всё, орлы. Сейчас двигаем. Неделю нам на слаженность, а потом — в атаку. По полученным сведениям, республиканцы вновь начинают развивать активность. Так что… Разворот на сто восемьдесят. Вскидываю левую руку — внимание! Все замирают в напряжении. Большой палец жмёт на кнопку у основания главного ключа. Вспышка…
Главная рубка. Вроде всё, как на обычных тренажёрах и в голокамерах, но… На этот раз всё по-настоящему. Боевой корабль. Относится к классу тяжёлых фрегатов. Попросту говоря — предназначен для действия в одиночном порядке на коммуникациях противника. Пират, или, как сказано в книжке Сабатини, неведомыми путями попавшей в библиотеку детского дома, в котором воспитывался Мишка, капер. На Руси подобным промыслом занимались новгородцы — ушкуйники. До них — варяги, или руссы. Ещё страшные для всей тогдашней Европы и прочего мира — норманны, или нурманны. Иванов вновь окинул взглядом рубку своего первого корабля, прошёл к командирскому креслу, возвышавшемуся над всеми остальными рабочими местами, скомандовал:
— Экипаж, занять места согласно боевому расписанию! Начать расконсервацию систем. Старшему офицеру принять посты, доложить о готовности. Штурман, начать загрузку корабельного компьютера.
Коробка, в которой по-прежнему стояли члены его команды, как и на поверхности планеты, мгновенно рассыпалась, но топота ног не было слышно — по старой традиции обувь на кораблях изготавливалась бесшумной. Лейтенант провёл рукой по отделанной мягким, прогибающимся под нажатием, пластиком панели главного пульта. Пока ещё мёртвой. Но… Вот моргнул первый индикатор, второй, и уже целая россыпь огоньков сияет перед ним. Засветилась первая клавиша сенсора, вторая, ожила и засияла фиолетовой подсветкой голопанель. Подал сигнал готовности наушник системы связи. Протянул руку, надел тончайший поводок на положенное место, за ухо. Есть голошлем. Значит, компьютер ожил. Перед глазами возникла полупрозрачная панель. Местоопределение. Принято.
— Командир, все системы в норме. Никаких происшествий. Десять минут до полной готовности.
Старший офицер. Только он может в данную минуту связаться с командиром. Доклады с остальных постов идут к нему, а уже потом старпом решает, что в компетенции командира, а что — в его, отсекая ненужное и лишнее. Хороший старший офицер — половина успеха экипажа… Михаил задумчиво улыбнулся и вывел на свой монитор списочный состав экипажа.
— Компьютер, произвести разбивку в алфавитно-национальном порядке.
— Конкретизируйте задачу, командир.
— Приоритет — национальности членов экипажа. Затем — каждую в алфавитном порядке.
— Понял вас. Исполняю…
…Так. С этим повезло. Только свои. Никого из иностранцев нет. Значит, опять деление по национальному признаку. Чисто советские, либо чисто германские или американские экипажи. Тем лучше. В горячке боя всякое может случиться. Так что от греха подальше.
— Командир, штурман принял маршрутную карту.
— Проложить курс. Запрос диспетчерам.
Старпом склонился над своим переговорником. Торопливо набивает позывные. Надо ему сказать, чтобы дал команду переделать кресло под свой рост. Неудобно. А в сражении доли секунды решают очень многое. Выпрямился, по неискоренимой привычке обернулся в сторону кресла:
— Командир, диспетчеры дали коридор.
— Что с двигательным?
— Разогрев генераторов пятьдесят шесть процентов.
— Можем начать движение?
Короткий запрос, опять же машинальный утвердительный кивок.
— «Дед» говорит, что остаток как раз наберём к выходу из системы.
«Дед» на флотском жаргоне — главный корабельный инженер. Ну, поехали, как говорится… Руки рулевого ложатся на облитые губчатой резиной рукоятки тяги. Смотрит выжидающе… Лёгкий писк сенсорного переключателя.
— Внимание, экипаж! Начинаем первый выход. Малая тяга три четверти! Штурман, ввести координаты прохода!
Так. Икс — 0,075. Игрек — 2,4. Зет — 6,23.
— Коридор чист. Движение начато. Скорость растёт.
— Вас понял.
Главный ключ извлечён из-за пазухи. Толстая, но прочная и одновременно лёгкая цепочка висит на шее. Командир никогда не расстаётся с ключом. Только убывая в отпуск сдаёт его заместителю. Неплохо умеют работать имперские специалисты. Всё в норме. Никаких сбоев. Здорово! Увидев удивлённый взгляд старпома, сообразил, что последнее слово произнёс вслух. Даже смутился, махнул рукой — мол, не обращай внимания.
Разогрев ходовых сто процентов! Полная тяга основных двигателей!
Быстро. Необычно даже для тренажёров. Проход системной трассы завершён. Рулевой подаёт рукоятки дальше обычного положения. Проверим разгонную.
Хрустальным звоном рассыпался звук гравитационных компенсаторов. Несмотря на их усилия, в кресло немного даже вдавило ускорением. Впрочем, это плюс. При ощущении манёвра легче воспринимаются дальнейшие действия. Короткий взгляд на сенсорную панель — ни одного тревожного алого сигнала. Всё в норме. Ещё бы — новенький, только со стапеля! Всё. Пора. Поворот главного ключа на четверть оборота. По этому действию включается дальняя связь. Ожил и замигал сигнал приёма. Подал голос корабельный компьютер:
— ДС активирована. Принимаю сигнал командования…
Акустический датчик отбивает терабайты информации. Пять. Семь. Десять. Вау! Загружен полный пакет…
«…по получении сего предписания вам надлежит направить фрегат в точку 3x565 у45l. Задача — нарушить транспортное движение между системами Файвор и Тумату. Дозаправка и пополнение припасов по потребности вызовом танкеров в заранее оговорённые точки. Срок действия операции — один стандартный месяц. Адмирал Флота Коше. Дополнение. Напоминаю вам, что на экипаж распространяется правило призового вознаграждения. За захват и уничтожение корабля выплачивается вознаграждение. Подтверждением служит центральный кристалл корабельного мозга „приза“».
Сурово! Михаил присвистнул про себя. Однако действительно — настоящие пираты. Чем больше захватишь, тем больше заработаешь. Ну что же — тогда поехали…
— Штурман, рассчитать траекторию в эту точку!
Лёгким касанием перебросил в центральный вычислитель полученные координаты. Несколько мгновений, и на экране повисли цифры в аккуратном столбце: количество прыжков, расход топлива, время. Нормально. Подтвердил компьютеру решение. Пора!
Приготовиться к прыжку! Занять места согласно боевому расписанию!
Повсюду, проникая в уши и заставляя мелко ныть зубы, разнёсся пронзительный вой сирены. Экипаж торопливо занимал свои места, свободные от вахты прыгали в амортизационные койки. В центре рубки начала разгораться пирамида прыжкового двигателя. Максимальная мощность набрана. Палец давит треугольный сенсор, против ожидания поддавшийся с заметным усилием. Всё замирает — прыжок!..
Император задумчиво отложил лист писчего пластика в сторону и застывшим взглядом посмотрел в окно. Там, возле большого пруда кричали мерзкие твари. И кто только придумал считать их самыми красивыми?! Отвратительный голос, сами неопрятные, вечно в собственном дерьме. Гадость! Снова перевёл взгляд на бумагу. Плохо. Господа высший генералитет совсем потеряли голову от ненависти к репликантам. Им даже удалось наладить кое-какие контакты с той стороной, и сейчас боевые корабли «остроухих» готовятся к встрече с первыми рейдерами землян. Иначе как предательством это не назовёшь. Что же, казнить всех он, конечно, в силах. Но что это даст? Бунт. А императору нравятся эти ребята! Их сила, их задор, их отвага. Значит… Его рука коснулась зелёного квадрата биосенсора, включающего личный канал связи. Вспыхнули сигналы, отмечающие начало работы.
— Дежурный по штабу капитан Сейо.
— Капитан, это Император. Приказываю доставить ко мне во дворец двух репликантов — лейтенанта Черняховского и лейтенанта Роммеля. Как можно быстрее. Код подтверждения — синий два.
— Вас понял, Ваше Величество. Срок исполнения приказа — двое суток.
— Завтра вечером они должны быть у меня. Иначе, капитан, вы знаете, что с вами будет.
Офицер мгновенно побледнел и судорожно сглотнул ком, возникший в горле. Кивнул и выдавил из себя:
— Да, Ваше Величество…
В ответ Грем холодно усмехнулся и отключил связь.
Глава 9
Мир-2
Оба землянина находились в полном недоумении — вчера ночью к обоим ворвались имперские солдаты из военной полиции, скрутили им руки за спины и, затолкав в глайдеры, с бешеной скоростью, распугивая всех встречных воем сирены и вспышками проблесковых маячков, привезли в космопорт. Там обоих сразу же транспортировали на орбиту, засунули в амортизационные койки, так и не сняв силовые путы, и сразу после этого корабль стартовал с бешеным ускорением. Безумная гонка продолжалась почти четырнадцать часов, затем снова нуль-транспортёр и планета за глухой пластиковой стеной глайдера дворцовой охраны. И вот — сам дворец. Огромное, уходящее в высоту здание в ярких лучах прожекторов, увенчанное множеством шпилей. Оба едва успели осмотреться, как к конвою приблизился высокий офицер в форме лейб-гвардии, замер перед репликантами, затем сверился с изображением на планшете:
— Лейтенанты Роммель и Черняховский?
— Так точно.
Офицер повернулся к конвою:
— Снимите с них наручники.
Едва солдаты отключили электронные замки и силовые путы упали к ногам арестованных, офицер слегка наклонил голову в вежливом поклоне:
— Господа, прошу следовать за мной. Произошло маленькое недоразумение. Император пригласил вас. А не арестовал.
Затем лейб-гвардеец двинулся в сторону небольшой беседки, виднеющейся в темноте благодаря крошечным фонарикам на крыше. Переглянувшись, оба землянина двинулись за ним.
— Оружия у вас, как я понимаю, нет, — утверждающе произнёс провожатый. — И хорошо. Его Величество уже заждался…
В беседке никого не было, но, едва троица вошла внутрь, как бесшумно раскрылся пол, появились ступеньки, уходящие в темноту. Словно по волшебству в руке лейб-гвардейца появился узкий цилиндр, а затем вспыхнул висящий в воздухе фонарь. Спускаться пришлось недолго, всего метров на двадцать вниз, где перед вызванными возникла кабина лифта.
— Сюда, господа.
Двери распахнулись, гостеприимный приглашающий жест и снова переглядывание между гостями. Едва они вошли, как кабина пришла в движение. Роммель открыл было рот, но осёкся, заметив предостерегающий взгляд напарника. Русский генерал импонировал немцу своей молодостью и умом. Эрвин немало наслышался от коллег, имевших дело с тем на Восточном фронте. Берёг солдат, что разительно отличало его от расточительного на людские жертвы, хвалёного Жукова. Умел использовать сильные стороны каждого рода войск, попадающего ему в подчинение. Нестандартно мыслит, но умеет использовать опыт и собственный, и товарищей по ремеслу. Так что уважать Черняховского стоило. И было за что… Лифт замер, двери бесшумно разъехались в стороны…
Небольшая комнатка с ярко пылающим камином в углу. Несмотря на летнюю жару. Впрочем, присмотревшись, стало ясно, что это искусная голограмма. Возле неё стояли три глубоких кресла, одно из которых было занято.
— Роммель и Черняховский?
— Да, Ваше Величество.
— Присаживайтесь.
К удивлению обоих землян, правитель жестом пригласил их занять места у камина. Пожав плечами, те сели, ощущая на себе острый взгляд.
— Итак. Господа, я пригласил вас сюда по особому и секретному вопросу. Надеюсь, что вы умеете хранить тайну, ибо от этого зависит не только ваша жизнь, но и всех остальных репликантов.
Офицеры напряглись — что же желает им сказать хозяин половины обитаемой Вселенной? А тот, сделав глоток из неведомо как очутившегося в руке бокала, впрочем, также таинственно исчезнувшего, видимо отбросив колебания, мучившие его до последнего мгновения, решился:
— Господа, вы здесь потому, что являетесь лидерами среди своих людей. Не по званию. По уважению. По авторитету. И я хочу дать вам обоим возможность кое-что решить, но предупреждаю, что от принятого вами решения зависит не только ваша судьба, но и дальнейшее существование ваших товарищей. Готовы ли вы выслушать меня?
— Ваше Величество…
— Запуская в действие проект «Репликант», мы решили подстраховаться, вставив каждому из оживлённых специальный блок. При его включении данный индивидуум умирает. Вы видели действие прибора на казни.
Молчаливые кивки головой.
— Так вот, господа… Не стану скрывать, что ваши, прямо скажу, невероятные успехи вызвали острую зависть и глубокую ненависть к вам со стороны имперских армии и флота. Больше того — существует заговор с целью вынудить меня ликвидировать всех оживлённых и ограничить мою власть. Поэтому я и вызвал вас. Предлагаю вам вот что…
Из раскрывшегося подлокотника своего кресла Грем вытащил два памятных кристалла и подал их лейтенантам. Каждому по одному.
— Вот. Это — карты. Задолго до меня мой дед, Иолис Великий, послал в туманность Бегущей Свиньи экспедицию. Официально та пропала без вести. Но три года назад на один из кораблей экспедиции случайно наткнулся поисковый корвет и ему удалось выяснить судьбу исчезнувших и снять данные с памятных машин. Это — оригинал. Копий не существует. Итак — я не хочу уничтожать вас ни после окончания войны, ни тем паче как требуют высшие сановники империи. Выберите двух человек, которым вы всецело можете довериться. Я дам им корабли. Вы вручите им полётные карты, и пусть они найдут подходящую планету для вас, куда вы и ваши люди смогут отправиться после войны.
Эрвин бросил острый взгляд на Грема. Тот сразу понял сомнение:
— Есть проблема?
— Да, Ваше Величество. Одна, но очень большая. Женщины. Как вы знаете — большинство репликантов, точнее, подавляющее большинство — мужчины. А никто из нас не согласится умирать, не оставив после себя потомков.
Неожиданно для обоих император улыбнулся:
— Женщины, говорите… Не думаю, что это что-то нерешаемое. Против вас дерётся Республика. А их солдаты в большинстве своём как раз женщины. Биологически вы совместимы. Это уже проверено. Так что… Все пленные ваши. Устраивает такой вариант?
Оба офицера переглянулись.
— Вполне, Ваше Величество. Но вам-то зачем всё это? Вы уж извините, но данная забота настораживает.
— Понимаю. И открою вам карты. Власть императора, точнее — моя власть, слаба. Просто эфемерна. И я хочу иметь у себя за спиной плацдарм. Место для отступления, где я бы мог отсидеться, получить помощь и вернуться, чтобы восстановить свою власть. Аристократы империи практически вышли из-под контроля, а у меня — только лейб-гвардия, на которую я могу положиться. Да и то — не уверен, что они не предадут. А вы — другое дело. Как я смог убедиться за время, которое вы находитесь здесь, вашему слову можно доверять. Итак, господа, ваше решение: свои миры и полная техническая поддержка взамен возможной, я подчёркиваю — возможной, помощи мне в восстановлении власти императора в неопределённом будущем.
Черняховский не колебался ни секунды:
— Я лично согласен дать своё слово. Эрвин?
Тот несколько секунд раздумывал, потом кивнул головой в знак согласия:
— Как сказал мой коллега — даю слово.
Грем облегчённо улыбнулся, всё-таки напряжение было слишком велико, и разговор дался ему нелегко.
— Что же, господа, благодарю вас за доверие и честность. Кого вы готовы направить на поиски?
— От нас — сержант, прошу прощения, Иванов Михаил. Мы с ним в одной роте были.
Император кивнул и быстро пробежался пальцами по сенсорной клавиатуре, удивлённо моргнул:
— Он уже лейтенант. По биометрическим данным его пригодность к космическим полётам зашкаливает за сто процентов. Уникум! Тяжёлый фрегат «Суровый». Правда, он сейчас в пути на боевую позицию, но это не проблема. А кто от вас, господин Роммель?
Тот задумался — кого? Наконец махнул рукой:
— Не знаю, где он сейчас… Макс Отто фон Шрамм. Бывший лётчик. Встречались как-то в Берлине. Свой парень, правда, излишне сентиментальный, но доверять ему можно.
Пальцы императора вновь запорхали по клавиатуре. Он разочарованно вздохнул:
— Увы. В списках восстановленных не значится.
— Тогда — Марсейль. Звезда Африки.
Увидев удивление на лице правителя, поспешил пояснить:
— Наш бывший ас. Восемь сбитых в одном бою. А за весь день — семнадцать британских самолётов. Все победы подтверждены.
— Ого! — в унисон воскликнули оба его собеседника.
— Ладно.
Зашуршали кнопки, и через мгновение Грем откинулся на спинку кресла:
— Есть такой. Лейтенант. Под командованием — корвет-перехватчик «Клык». Значит, решено, господа. Я отзываю оба корабля немедленно. И это…
Император окинул взглядом напрягшихся землян:
— Как-то неприлично получается, да и повод объяснить нашу встречу будет… Я присваиваю вам звания майоров. Пока. Если всё пройдёт успешно — станете полковниками. А там — посмотрим. Отсылаю вызов обоим кораблям в моё личное распоряжение…
— Командир! Получена срочная шифрограмма под литерой «А+»!
Михаил выругался — он только что собирался повернуть главный ключ, давая разрешение на последний прыжок перед выходом на позиции. Но по уставу при получении сигнала с подобным кодом командир обязан отложить все, без исключения дела и распоряжения, уединиться в шифровальном отсеке, предварительно удалив оттуда всех, активировать код своим личным ДНК, а затем исполнить распоряжения, полученные в послании, безотлагательно…
— Отложить прыжок до особого распоряжения!
Все недоумённо повернули головы в сторону командира, а тот молча поднялся и размашистым шагом проследовал в сторону личного лифта…
Проклятье! Только что всё было так хорошо, и вдруг — на тебе! «…Немедленно по получении данного приказа проследовать к указанным координатам, встретиться с корветом „Клык“. Затем совершить прыжок к базе номер двадцать семь, взять специальное снаряжение и выполнить указания, которые дадут непосредственно на той базе». Что бы это значило?!
Вернувшись в рубку, Иванов включил трансляцию:
— Внимание экипажу — получен новый приказ. Ввожу координаты прыжка…
Корвет-перехватчик был огромен. Раза в два больше их фрегата. Михаил оторвался от экрана внешнего обзора и в очередной раз выругался. Что за миссия? Неужели из тех — «пойдёшь, не вернёшься»? По слухам, в имперском флоте такими вещами баловались… Пискнул приёмник опознавателя. Всё в порядке. Свои. Зашуршал компьютер, проводя синхронизацию работы с соседом, висящим в километре. На экране вспыхнуло изображение командира «Клыка», и Иванов закусил губу — Иоахим фон Марсейль! Тот самый немец! Бывший лётчик тоже выглядел недовольным, но сдерживал себя. Подчёркнуто вежливо обратился на имперском:
— Имею честь разговаривать с командиром фрегата господином Ивановым?
— Так точно. Вы — командир корвета «Клык»?
— Да. Синхронизация проведена. Прыжок?
— Прыжок.
Пространство размазалось за стенами кораблей, погасли точки звёзд, превратившись в невидимые глазу мазки. Всё погрузилось в ничто. Время застыло. И…
В вакууме ярко вспыхнули две воронки, на миг налившись ослепительно-белым сиянием, и, рассыпая снопы искр, из них вышли две плоские рыбообразные туши. Одна — больше, вторая — меньше. По обоим кораблям раскатилась перекличка постов. Всё в норме. Едва проверка завершилась, как на пультах командиров синхронно замигал сигнал связи. Иванов включил приём и замер, услышав знакомый голос:
— Михаил Батькович?
— Я, Иван Данилович!
— Давай к нуль-лифту. Ждём тебя с нетерпением!
— Есть!
Обернулся к соседнему креслу:
— Старший помощник, остаёшься командовать до моего возвращения.
— Есть!
Чуть ли не бегом к транспортировочному отсеку, торопливо нажал кнопку активации, вспышка…
Длинные коридоры, высокие, по-имперски, потолки. И большой зал со множеством пультов и механизмов. Всюду суетятся паучки сервис-роботов.
Таскают тяжести, что-то крутят, время от времени сверкают язычки плазменной сварки. Острый взгляд только подтвердил то, что Иванов чувствовал, — база совсем новенькая, и даже работы на ней не завершены до конца. Его встречали две фигуры в одинаковых майорских мундирах. Один — бывший его товарищ по учебной роте, а второй… Невысокий, с округлым лицом явно не русского типа. Кто же это? Неужто — Роммель? Вживую не встречался. Ладно…
Сзади послышались шаги, ага — Марсейль. Главное — не оборачиваться. Выдержку показать. Щёлкнули каблуки. Ага! И честь-то отдаёт не по-нашему. По-своему. Его проблемы.
— Господа, прошу следовать сюда.
Роммель. Точно — Роммель, показал на неприметную дверь в стене. Оба командира повернулись, двинулись в её сторону. Русский и немец бросили друг на друга острые взгляды, синхронно шагнули следом. Большую часть помещения занимали огромный голографический проектор и несколько кресел.
— Прошу садиться.
Черняховский показал на сиденья и сел первым сам, подавая пример. Подкатился шустрый робот с подносом.
— Чай? Кофе? Сок?
Михаил выбрал высокий бокал с соком, немец, естественно, ухватил кофе. Оба майора вновь переглянулись, затем заговорил Иван Данилович.
— Вы, наверное, не понимаете, зачем вас отозвали с фронта, когда империя находится в таком сложном положении. Но не буду ходить вокруг да около — правитель империи возлагает на нас, землян-репликантов, особую миссию. По нашей с Эрвином рекомендации два лучших корабля с лучшими командирами получают особое личное задание императора. Вам предстоит найти планету.
— Планету?
Невозмутимый немец не выдержал, а Михаила обожгло — свой мир?! Роммель, словно угадав мысль русского, кивнул в знак согласия.
— Да. Грем желает дать нам свой мир, где мы и наши дети могли бы жить после окончания войны.
— Дети?!
Тут не выдержал Иванов.
— Это значит…
— Значит, что император желает, чтобы мы продолжали жить. Он дал нам карты неисследованной области. И вам предстоит выбрать планету. Требования к ней изложены здесь…
По столешнице проектора сухо простучали два памятных кристалла. Две руки забрали по одному. Положили в карманы. Снова вопрошающие взгляды устремились на майоров.
— Да. Нам нужен мир, где мы могли бы построить своё государство. Пока — тайно. Только Император будет знать о наших планах.
— За что же нам такая милость от Грема Злобного?
— Мы думаем, что лучше бы его назвать Справедливым. Множество заговоров плетутся за его спиной. Далеко не все в империи довольны его мерами и тем, что государство ведёт такую жестокую войну. Впрочем, сейчас на фронтах наступил перелом, но благодаря кому? Нам, репликантам. Фактически мы украли победу, как считают высшие офицеры империи, у них из рук. А призвал нас — император. И они этим крайне недовольны. Так что Грем хочет создать базу, где, в случае чего, мог бы найти опору для возвращения на трон.
— Прошу прощения… — вмешался Марсейль, сидевший до этого молча.
— Да? — Вскинул брови Роммель.
— Вы сказали — нас и наших детей. Значит, нам дадут женщин?
Эрвин раскатисто рассмеялся:
— Иоахим! Ты ничуть не изменился, такой же бабник, как и был. Никто нам не даст. Сами возьмёте. У республиканцев.
— Этих… эльфиек?!
— А что? Красивые дамы…
— Красивые-то красивые. А как у них с этим…
— Нормально. Так же как и у наших. И дети возможны. Так что, орлы, — император дал нам право на приз. Все пленные будут подлежать отправке в наш мир.
Михаил задумчиво потрогал подбородок:
— Планету-то мы найдём. А как насчёт остального? Заводы, фабрики, коммуникации?
— Есть право на приз. Ну и император поможет, по мере сил.
— Ясно…
Глава 10
Мир-2
Месяц спустя пространство над базой вновь раскололось, и в космосе появились оба корабля, уходившие в дальний поиск. На когда-то гладкой броне появились шрамы, следы от межзвёздной пыли. Сразу было видно, что оба побывали в крепких передрягах. Но лица командиров сияли радостью — они нашли новый мир! Прекрасная планета с чуть большей, чем на праматери Земле, силой тяжести, с океанами, пресной водой, богатая живыми существами. Недра таили в себе неисчерпаемые запасы минералов, а ещё — также богатый астероидный пояс с огромными химически чистыми элементами. По имперской классификации такой мир считался системой высшей категории. Так что первая часть задания, и основная, была выполнена. Теперь у землян была база, неизвестная империи. Предстояло обустроить планету под жильё. Но было и ещё кое-что — оба экипажа, состоящие из русских и немцев, уже не смотрели друг на друга, как на врагов. Конечно, насторожённость ещё осталась, этого никто не отрицал. Зато люди знали, что в трудный момент они могут опереться на крепкое плечо соратника. А как раз это и было самое главное, что пришло из этой экспедиции. После краткого доклада обоим старшим офицерам и такого же по продолжительности отдыха, впрочем, полностью занятого ремонтом и восстановлением обоих кораблей, экипажи смогли вылететь наконец на войну. Боевые действия развивались в пользу империи. Многочисленные каперские корабли перерезали большинство линий снабжения Республики, внося хаос в организацию и перемещения войск. На местах же, где происходили организованные сражения, победа, как правило, оставалась за землянами, дравшимися настолько яростно, что офицеры-наблюдатели из числа подданных империи были поражены. Да, гибли корабли, люди умирали. Но главное — Республика начинала выдыхаться. И это ощущали все…
Михаил подошёл к стоящему возле стола Марсейлю, взял с подноса бокал вина:
— Ну что, геноссе, за победу? За новую светлую жизнь?
Тот улыбнулся:
— За победу, товарисч!
Они чокнулись. Стекло бокалов нежно звякнуло. Пожалуй, впервые оба были искренни, и это сразу чувствовалось.
— Ты, главное, найдёшь девчонку красивую, хоть не отдавай сразу. Дай посмотреть, может, себе оставлю.
Немец рассмеялся:
— Э, Михаил, я хотел к тебе с такой же просьбой обратиться.
— Так, господа офицеры, уже делим добычу?
Позади них возникли оба лидера.
— Можем вас обрадовать — император уже извещён, и… доволен. За успехи в поиске вам обоим присвоено звание капитанов. А мы теперь — подполковники. Вашими стараниями. Первые заводы-автоматы стартуют к Терре, так решили назвать новый мир, уже через неделю. Да, чтобы вам было не обидно — Грем выписал премию всем экипажам. Так что теперь вы, господа, — богатые люди. И, надеемся, что вы успеете пополнить свои кошельки за оставшееся время.
Свежеиспечённые капитаны снова переглянулись.
— Это радует. Но, товарищи, подарки императора, вещь, конечно, хорошая. Но стоило бы озаботиться и своим имуществом.
— Верно. Поэтому ставим перед вами следующую задачу: планета Михонго.
— Что за зверь?
Ответил Роммель:
— Сама планета ничем не примечательна. А вот её орбитальные верфи — это что-то. Полный цикл по производству корабельных узлов, их сборке в готовые изделия. Целая куча различных научных институтов, производственных линий, заводов по синтезу. Стоящая добыча.
— Стоящая… — в унисон протянули оба слушателя.
— Но там же наверняка крепкая оборона.
— Никто не спорит. Придётся нелегко. Зато приз того стоит. Короче — мы пока с Эрвином пораскинем мозгами, а вы — покаперствуйте. Теперь уже можно и пленных брать, и есть куда захваченное отсылать. Так что, ребята, вы уж постарайтесь…
Оба капитана синхронно кивнули головами в знак согласия…
Рей Чоу, командир десантного транспорта Республики, в недоумении снова и снова проверяла работу сонара дальнего радиуса действия. Бесполезно. Никаких отметок, за исключением болтающегося на орбите булыжника не было. Где же обещанный конвой? Где охрана? Его десантник, конечно, вместителен. Как-никак, на борту почти тысяча до зубов вооружённых тяжёлых пехотинцев. Но что толку, если любой корабль империи может спокойно расстрелять его из малокалиберных пушек, не высаживая абордажные команды? Молодая женщина закусила губу, затем тронула сенсор дальней связи:
— Транспорт «Мидия». Вызываю конвой два-семь-семь. Отзовитесь.
Тишина. Затем короткий треск и чей-то голос:
— Слышу вас, «Мидия». Где вы?
— Координаты… Назовите пароль.
— «Мидия», дайте ваши координаты!
Проклятье! Имперцы! Она чуть не выдала своё местоположение! Резко крутнулась в кресле:
— Разогрев прыжковых генераторов в аварийном режиме!
— Командир! Нам нужно тридцать минут! Раньше не выйдет!
Женщина грохнула кулаком по панели, обиженно отозвавшейся россыпью разноцветных огоньков — старая лохань! А сейчас даже мгновения играют роль… И в этот миг сонар вдруг взвыл, показывая цель: кто-то приближался! О, Тьма… Неизвестный тоже спешил, на что явственно указывал след перегруза планетарных двигателей. Забулькал акустический сигнал дальномера, рисуя картинку. Ой-ё… Сомнений быть не могло — громадина отлично вооружённого фрегата огневого подавления. Эти не станут выбрасывать абордажные команды. Сейчас грохнут главным калибром, и только облачко газа останется… Имперский фрегат прятался за тем самым астероидом на орбите планеты. О, милосердные боги…
… — Командир! Банка с десантом!
— Нам повезло, ребята! Начинаем!
Двигатели фрегата почти мгновенно набрали давление в волноводах, швыряя тушу корабля вперёд под хрустальную россыпь напрягающихся гравикомпенсаторов. Комендоры торопливо проверяли системы. Зашевелились выпускаемые наружу башни, задвигались стволы орудий.
— Боевой режим!
— Ну-ка, шарахните по курсу пристрелочным!
Старпом склонился над мнемопанелью, его губы произнесли короткую команду. Корпус чуть вздрогнул, и прямо перед носом пытающегося удрать республиканца на мгновение вспыхнуло яркое пятно.
— Связь с десантником!
— Есть связь!
Когда на экране возникло лицо командира беглеца, у Михаила на мгновение перехватило дыхание, настолько оно было прекрасно:
— Я капитан Иванов, командующий фрегатом «Суровый». Предлагаю вам отключить прыжковые генераторы и сдаться. Гарантирую вам жизнь и безопасность. В случае отказа — открываю огонь. А вы знаете, чем вам это грозит.
— Я — Рэй Чоу, командир десантного транспорта «Мидия». Насколько я знаю, вы в любом случае нас уничтожите. Так что мы будем драться.
Экран потух, Михаил задумчиво почесал подбородок — уничтожать корабль, где столько красивых женщин, которые могут стать жёнами землян, ему очень не хотелось.
— Старпом, что скажешь?
Тот на мгновение задумался, потом его лицо просияло:
— Ударить им под корму. От сотрясения генераторы сорвёт с фундаментов. Жертвы, конечно, будут. Но не все же…
— Ладно. Так и сделаем…
Квадратный ствол рельсовой пушки чуть дрогнул, ловя в прицел задние дюзы. Выстрел! Россыпь зелёных искр в белом пламени выхлопа, практически мгновенно погасшем, показала, что выстрел достиг цели. Там, на беглеце, сейчас истошно воют сирены, аварийные команды, сбиваясь с ног, накладывают герметизирующие пластыри на разошедшиеся переборки. Но самое главное — хрупкие батареи прыжковых генераторов рассыпались тончайшей кремниевой пылью… Вот округлый корпус, действительно напоминающий консервную банку, начал терять свою траекторию, беспорядочно закувыркался в пространстве.
— Э, командир! Похоже, мы им не только прыжковые, но и основные ходовые загасили!
И верно — длинная россыпь иллюминаторов по борту время от времени мигала, то набирая силу, то вновь снижая силу света.
— Не повезло девицам… Сколько их там?
— Тысяча сто десанта, и почти семьдесят экипаж корабля.
— Если им не помочь, то через час там живых не будет. Впрочем, если наденут свою сбрую, то ещё часика три протянут. Будем ждать, старпом?
Тот усмехнулся:
— Не хотят по-хорошему, заставим по-плохому…
Потянулись минуты ожидания. Время от времени Иванов выходил на связь, но все его сигналы игнорировали. За то, что республиканцы вызовут помощь, капитан не переживал: во-первых, на дальнюю связь, или в просторечии — ДС, у тех не было энергии. Во-вторых — все попытки успешно глушились подавителями фрегата. Так что оставалось только повиснуть возле десантника и ждать. Прошёл первый час. Начался второй. Истёк и он. Пошёл третий. Михаил забеспокоился — успеют ли они оказать помощь в случае капитуляции? Но когда он уже собрался бросить в бой абордажную команду, замигал сигнал вызова с «Мидии». Не спеша он включил приём. На этот раз лицо Рэй Чоу уже не было столь надменным, как при первом сеансе. Красные глаза с лопнувшими капиллярами, белый треугольник вокруг прекрасного рта.
— Землянин, с тобой желает говорить командир десантников.
— Я слушаю.
На экране возникла другая республиканка, и вновь у Иванова сладко заныло в груди. Столь же красивая, как и первая. Словно сестра. Только голос чуть пониже:
— Я капитан Сай Вео. Командир десантного батальона. Твои условия, землянин?
— Никаких условий. Безоговорочная капитуляция. Сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь.
— Надолго ли? Отдадите на потеху своим солдатам, а потом всё равно убьёте?!
Иванов чуть дёрнул краешком губы. Понятно.
— Нет. Обещаю, что никакой потехи не будет. Лагерь военнопленных. С соблюдением всех прав Женевской конвенции.
— Это ещё что такое?!
— Питание по войсковым нормам. Офицерам — личное оружие. И… Работа. Не на военных предприятиях. По окончании военных действий — возвращение на родину, для желающих.
— Ты хочешь сказать…
— В жизни всякое бывает, капитан. Кто знает, как оно всё повернётся.
Та на мгновение задумалась. Чувствительные микрофоны донесли её тяжёлое дыхание. Да, кислорода там явно намного меньше нормы. Вон как лёгкие свистят…
— Хорошо. Мы — сдаёмся. Высылай призовую команду. Но если что… В меня вшит передатчик. Если предашь, то я взорву корабль.
— Ваше право. Оружие сдать в арсенал. Последний — опечатать. Ключи от него сдадите мне лично…
Отключил связь, повернулся к старпому:
— Первая наша ласточка.
Тот кивнул с довольным лицом, затем склонился над мнемопанелью:
— Главному инженеру — подготовить прыжковый генератор номер четыре. Командиру абордажной команды — принять капитуляцию…
Потом были и другие столь же успешные операции. Не один корабль республиканцев был захвачен имперским фрегатом. Но вот подобный приз, как десантный корабль, больше им не попадался. Впрочем, Иванов не унывал — только их «Суровый» перехватил за два месяца крейсирования почти восемнадцать кораблей. На Терру ушло две тысячи семьсот республиканок, десятки тысяч тонн военных грузов, а самое главное — им удалось перехватить караван из шести транспортов, несущих в трюмах оборудование для двух автоматических горнодобывающих комплексов. Вот это был приз так всем призам приз. За него Михаил получил звание майора. И увесистый довесок к премии. По решению обоих лидеров ему отчислялось пять процентов стоимости добытой этими агрегатами руды. Но всё-таки главной целью были орбитальные верфи Михонго. Золотая мечта полковников. Да и остальных землян. Но для этой операции землянам не хватало сил. Их корабли были рассеяны по всей Галактике и наносили свои удары. Собрать вместе достаточно сил, значит, дать передышку Республике и насторожить командование империи. Пусть пока репликантов прикрывает сам Грем. Надолго ли хватит его власти? Так что пока нужно делать то, что возможно. А верфи — никуда не уйдут. Тем более что по сведениям, полученным от пленных, дела в Республике шли всё хуже и хуже. Партизанская тактика оказалась неожиданно эффективной, внося разброд и шатания в военную машину. К тому же неведомыми путями среди республиканских солдат возникли слухи, что земляне стараются не убивать пленных, как имперские солдаты, а отправляют их в лагеря, где можно спокойно, не боясь смерти, отсидеться до конца войны. А это тоже значительно снизило накал боёв. Более того, уже был случай, когда корабль Республики при виде корабля землян, не дожидаясь даже начала боевых действий, предложил добровольную сдачу. Настолько республиканцам опротивела война. А если учесть то, что и на основных фронтах они терпели поражение за поражением, — всем виделось, что конец войне уже не за горами. Нехватка кораблей. Нехватка экипажей. Нехватка… Проще сказать, что в достатке не было ничего. А на ряде планет даже произошёл ряд жестоко подавленных бунтов против недостаточных пайков военного времени… Так что конец уже был близок. Даже очень близок. Империя явно выигрывала, причём — с огромным преимуществом. Но, как говорится, человек предполагает, а судьба располагает. И произошло то, чего никто не ждал: в столице империи заговорщиками был убит император Грем Злобный. К власти пришёл Совет Высших аристократов, постановивший считать землян вне закона и подлежащими уничтожению наравне с республиканцами…
Глава 11
Мир-2
— Ну что, Иван Данилович, кажется, пришла пора.
— Ты прав, Эрвин, — согласился Черняховский, задумчиво глядя на большой тактический экран, затем продолжил фразу: — Грем всё-таки оказался прав. Хорошо, что и Стамп погиб вместе с ним. Лишь они двое знали код уничтожения.
— Но угроза смерти по-прежнему будет висеть над нами.
— Не думаю. Наши ребята на Терре нашли возможность извлечения этой машинки. Так что первое, что мы сделаем, — вытащим её из всех. И напоследок не пора ли нам заняться Михонго?
Тот машинально сделал жест, словно поправлял свои трофейные очки, потом спохватился:
— Прощальный аккорд?
— Конечно. Мы присягали императору. И давали ему своё слово. Теперь Грем Злобный мёртв. Это подтверждено. Наследников он не оставил. И я считаю, что мы свои обязательства перед империей выполнили.
Роммель задумался на некоторое время. Затем медленно, чеканя слова, произнёс:
— Согласен. Итак, начинаем?
— Да. Отзываем флот…
Через несколько мгновений все корабли землян получили приказ с Базы номер двадцать семь, последнего форпоста империи, о существовании которой знали все, но никто не имел её координат. Кроме двух исследователей, Иванова и Марсейля. Приказ гласил: в заданное время выйти в следующих координатах, далее шла колонка цифр. После чего захватить всё, что возможно, взять в плен как можно больше народа, особенно — исследователей и учёных. Всё захваченное имущество снабдить прыжковыми генераторами и направить по уже известным координатам…
Михаил, пробежав глазами текст приказа, подписанный двумя так хорошо знакомыми ему людьми, улыбнулся — ну, всё. Конец войне. Последняя операция, и отдых… Перебросил кристалл старшему помощнику. С Александром они прошли самые трудные дороги, и ему он доверял, как самому себе.
— Началось, Саша. Последний рейд. Идём на Михонго.
Сумрачное лицо старшего офицера озарила улыбка — как и всем землянам, воевать ему обрыдло, если откровенно говорить.
— Вводи координаты, привяжи ко времени. И — поехали!..
Глубокий республиканский тыл. Система Михонго. Кузница военной техники. От её существования зависела не только военная машина Республики, но и вся её жизнедеятельность. Поэтому и укреплена система была так, как и планета Сената. Круглые шары орбитальных крепостей, минные поля, укрывающие все прыжковые точки. Словом, система считалась неприступной. По орбите второй и третьей планет плыли ажурные верфи, орбитальные синтезирующие заводы, сборочные фабрики-автоматы. Но самое главное — лучшие умы Республики трудились в десятках орбитальных институтов над новыми смертоносными игрушками. Так что удар по этому месту надолго выводил врага из строя, заставляя фактически его капитулировать…
Пространство Михонго раскололось от одновременного выхода из прыжка сотен кораблей. Но это были не земляне — шли пустые корабли, захваченные раньше. Так называемые прорыватели. Они гибли от мощных взрывов мин, одновременно очищая космос. Пусть они гибли, но каждый из автоматически управляемых кораблей спасал жизни тех, кто шёл следом за ними. Расчищал дорогу флоту из тысячи кораблей. От выхода второй волны началась неуправляемая реакция распада. Планеты сместились с орбиты под воздействием гравитационных ударов, на орбитальных комплексах люди лишались чувств, чуткая автоматика выходила из строя. На это и был рассчитан основной удар. После очистки пространства в бой пошли земляне. Они, едва оказавшись в заданной точке, расстреливали крепости, экипажи которых находились в глубоком шоке, абордажные команды захватывали заводы, блокировали посты управления огнём системы обороны. На всё отводился ровно час, но уже через пятьдесят минут возле звезды кружились две абсолютно пустые планеты, изменившие свои траектории. Ажурные пояса, раньше опоясывавшие их, исчезали. Секретная разработка почившего безвременно императора — модульный прыжковый генератор. Землянам не было нужды высаживать на захваченный корабль команду для проводки и управления. Достаточно было подцепить к корпусу небольшой контейнер, включавший в себя разовый генератор и батареи для его приведения в действие. Адрес прыжка вводился автоматически, как только данные о месте нахождения поступали в компьютер корабля носителя. А точка выхода — она была известна. Терра. Там груз уже встречали. На орбите нового мира и на самой поверхности уже были люди. Разных национальностей, разных взглядов. Но с одной планеты. С Земли. Объединённые общим делом. Те, кого смогли выдернуть из ведущих сражения эскадр под разными предлогами. Именно они распределяли пленных по лагерям, управляли проходческими комплексами, занимались строительством городов и посёлков, сельским хозяйством. На их плечах лежала задача подготовить планету к массовому исходу товарищей из империи. И они с этим справились. И когда корабли возвращавшихся, соблюдая строгую очерёдность, выходили на орбиту Терры, спрятавшейся в неизведанном доселе секторе пространства, их встречала не голая пустошь, а вполне обустроенная и обихоженная земля, готовая принять новых поселенцев…
Михаил жадно прилип к экрану обзора — да, за эти пять месяцев, прошедших с того дня, когда они нашли этот мир, изменилось многое. Ниточки магнитотрасс, полоски телепортеров. Чёткие квадратики ферм и полей. Рвущиеся ввысь здания городов и широкие коробки сельских домов. Округлые шары производственных комплексов. Совсем другой мир. Абсолютно не похожий на тот дикий, но прекрасный, который они обнаружили, высадившись на поверхность. Здесь они станут жить. Здесь дадут начало новой расе, новой цивилизации…
Нуль-лифт. Иванов спрыгнул с платформы, осмотрелся — яркое солнце, глубокая синева неба с редкими белоснежными облаками. За спиной — стандартный ранец имперского образца с немногими пожитками. Пара сувениров с захваченных кораблей, смена белья, личное оружие в кобуре на поясе. В кольцах висит офицерский меч. Шагнул к гостеприимно светящейся вывеске «Распределительный пункт», где за стойкой восседали две девушки-землянки.
— Ваше удостоверение личности, офицер?
Протянул личную карточку. Та, что повыше, со сложной причёской, на которой чудом удерживалась кокетливо ушитая пилотка; мило улыбнулась и вставила документ в считыватель. Едва загорелась надпись, её лицо вытянулось. Сухо произнесла:
— Офицер, вам туда.
Вернула пластиковую полоску, показала на другую дверь.
— А в чём дело, девочки?
— Вам туда.
Вновь ещё более сухим тоном произнесла:
— Проходите, куда вам сказано, офицер. Не задерживайте остальных.
Недоумённо пожав плечами, Михаил направился туда, куда ему было сказано. Там сидели не женщины. Сухощавый высокий полковник. При виде Иванова он поднялся с кресла, протянул руку:
— Ваши документы, капитан?
Снова знакомый писк считывателя. Но на этот раз хозяин кабинета расплылся в улыбке.
— О, господин Иванов! Мы вас заждались. Поздравляю вас.
Вышел из-за стола, открыл ячейку стандартного сейфа в стене, вытащил пластиковый пакет.
— Получите и распишитесь.
Протянул стандартный офицерский планшет. Михаил послушно приложил ладонь к сканеру. Аппарат коротко прогудел, завершая процедуру.
— А что здесь?
— Ключи от вашего дома. Карточка банковского счёта. Ордер на получение женщины.
— Что?!
— Вы можете выбрать любую из пленных в любом лагере на планете. Естественно, с её согласия. Но, насколько я знаю, у нас не было ещё ни одного отказа с их стороны. И ещё — из вооружённых сил вас не увольняют. Вы по-прежнему остаётесь в рядах Терранских Вооружённых Сил. Сейчас вам предоставляется отпуск сроком тридцать календарных дней на обустройство своих дел.
— В честь чего же мне такое счастье?
— Насколько мне известно — распоряжение Правительства. Все военные должности и назначения утверждаются ими. На вас пришёл специальный запрос от самого Ивана Даниловича. Так что, служу Отечеству, господин полковник.
— Я — майор.
— Уже нет. Вместе с призывом в ТВС вы получили и новое звание. Так что — поздравляю и желаю счастья…
Выйдя из кабинета, Михаил привалился к стене, переводя дух. Проклятье! Повезло же ему! Внимание привлекла вывеска бара. Ладно. По такому поводу нужно выпить… Несмотря на многочисленных людей на улице, в заведении было пусто. Только за стойкой маячила одинокая унылая фигура. Парень взгромоздился на высокий круглый стул, щёлкнул пальцами, привлекая внимание встрепенувшегося бармена.
— Водку.
— С содовой?
— Обыкновенную.
Стакан мгновенно запотел, настолько прозрачный напиток был холоден. Он проскользнул в пищевод, словно масло. Через мгновение внутри потеплело, и сжавшаяся было пружина стала помаленьку разжиматься. Напряжение медленно таяло. Нашарил во внутреннем кармане пакет, приложил большой палец к биосенсору. Зелёный квадрат почернел, клапан откинулся. Вытряхнул содержимое на стойку. Так… Новая карточка удостоверения личности. Магнитный ключ. Ого! Банковская карта. Индикатор в окошечке показывает кучку нолей. Нехило… А, вот оно — тот самый ордер на получение одной особы женского пола… Придумают же. Ну уж нет! Обойдёмся пока. Для начала нужно жильё посмотреть. Что ему там досталось… Поднял взгляд на бармена. Тоже явно из демобилизованных вояк.
— Слушай, не знаешь, где это?
Показал ордер. Мужчина приблизился, чуть прищурив глаза, прочитал адрес, отрицательно мотнул головой.
— Столица большая, но это где-то не тут. Явно. Сектор указан другой. Скорее всего — одна из военных баз. Пятизначная серия. Вызвать глайдер? Он довезёт.
— Давай.
Иванов махнул рукой. Водка начала действовать, наводя на него благодушие. Бармен коротко поклонился и исчез. Через несколько мгновений вернулся:
— Такси на улице.
— Спасибо.
Михаил пошарил в кармане, выудил кредитку, которую было сунул обратно. Приложил торец карточки к услужливо поднесённому портативному терминалу. Тот пискнул, совершив операцию, довольно замигал зелёным огоньком. Новоиспеченный полковник закинул за спину ранец, прошёл к выходу. На улице приветственно пищал уже привычный серый брусок автоматического такси. Михаил сел в предупредительно охлаждённый салон, вставил карточку адреса в щель приёмника. Автоводитель вновь пискнул, считав данные, защёлкнул дверцы и взмыл ввысь…
Путь оказался недолгим. По субъективному ощущению минут десять. Выйдя за пределы столицы, аппарат добавил скорости и вскоре уже пикировал к чёткой россыпи квадратиков военной базы, легко узнаваемой по пятну плаца в центре. Но остановился он не у высоких ворот ограждения, а немного дальше, возле утопающих в зелени коттеджей офицерских домов. Пискнул автоводитель, обозначая завершение пути. Деньги за доставку уже были сняты с адресной карты. Михаил вновь подхватил свой ранец, вышел наружу, под яркие лучи солнца. Ну, здравствуй, мой новый дом…
Два этажа. Первый — хозяйственный. Там кабинет, кухня, столовая, зал в центре дома. Крыша, оказывается, может раздвигаться, если на улице ясная погода. Здорово! На втором этаже — спальни. Почему-то три. Ну, одна для хозяина. Вторая — для гостей. Третья… Может, для ребёнка? Сразу на душе стало тепло. Водка давно выветрилась, и это ощущение было другое. Иванов никогда не был женат, не имел семьи, поскольку рос сиротой. По рассказам воспитателей, его нашли на крыльце детского дома в лихую годину голода в Поволжье, завёрнутого в какую-то мешковину. Ого! Да тут ещё и подвал… Спустился по винтовой лестнице, совершив два оборота, и замер — в середине стоял лёгкий антигравитационный скутер. Это — вещь! Для десанта штука незаменимая! Но и на «гражданке» незаменима. Мало ли — в лес выбраться, на озеро… Вроде бы он недалеко видел среди густой дубравы. Теперь кухня. Стандартный куб автодоставки. Эго здорово! Не нужно лишний раз мотаться по магазинам и невозможно неожиданно оказаться перед пустым холодильным шкафом. Робот — повар. Ещё лучше… Однако новое государство неплохо заботится о своих офицерах! Может, и к лучшему, что оставили в армии? Не болит голова, чем заняться. Не нужно искать работу, жильё. Всё это за «казённый кошт»… Ладно. Что ни делается — всё к лучшему. Для начала переодеться бы… Бросив ранец на диван, лениво перелистывал страницы толстого каталога, предусмотрительно оставленного возле ящика автодоставки. Вот это вроде ничего. Раз новая жизнь, значит, и жить будем по-новому. Конечно, галифе и гимнастёрка более привычны, но выглядеть это будет по меньшей мере странно… Пискнул зуммер. Заказ прибыл. Вытащил герметично упакованный пакет, вскрыл. Подхватил банные принадлежности и сунулся в душ. Ахнул — полный комплект всяких моющих и чистящих шкурку средств. Зря заказывал. А, чёрт с ним… Долго стоял под ласковыми тугими струями тёплого дождичка, потом окатился ледяной водой. Жалко, баньки нет. Ну, это дело наживное… Мягкая ткань ласкала тело. Оделся, сунул ноги в удобные невесомые туфли на мягкой подошве, вышел из дому на улицу. Обошёл вокруг. Ба! Тут ещё и садик, и крошечный пруд! Здорово! Аккуратно подстриженная роботом трава манила снять обувь и пройтись по ней босиком. А чего тут думать-то? Быстро расстегнул липучки-застёжки. Раз-два… Непередаваемо. Чистое небо. Без дымных столбов горящих хат и ферм. Не перечёркнутое дымными трассами яростно сцепившихся в небе «мессершмитов» и «ишачков»… Лёг на спину, над головой медленно проплывали облака, напоминающие замки и животных. Красотища какая…
Глава 12
Мир-2
Из этого состояния Иванова вывел незнакомый звук, словно прозвенел колокольчик. Это ещё что? Нехотя поднялся, вновь вышел на площадку перед домом. Мать честная! Не успел приехать, поселиться — уже начинается… Перед калиткой стоял посыльный с погонами старшины. При виде появившегося Михаила он даже начал приплясывать от нетерпения, дожидаясь, когда тот приблизится.
— Господин полковник Иванов?
— Я.
— Старшина Геллер. С Базы 002. Нам сообщили, что вы прибыли на место, поэтому разрешите вручить…
Посыльный полез в планшет, вытащил длинный узкий конверт, протянул Иванову.
— Вот. Расписываться или ещё чего — не требуется. Сенсор настроен на вас, так что… Позвольте откланяться.
Он козырнул, оседлал точно такой же скутер, как и стоящий у Михаила в подвале, и умчался, почти мгновенно растаяв вдали.
— Добрый день, уважаемый сосед! Разрешите представиться — инженер-майор Суэцугу Такэтори.
Михаил развернулся — знакомое лицо! Тот самый маленький японец, за которого он вступился тогда, в лётной Академии.
— Михаил Иванов, полковник.
— Очень приятно с вами познакомиться. Надеюсь, мы будем добрыми соседями. А это — моя достопочтенная супруга — Яно Вэй.
Японец показал на стоящую рядом крошечную, почти девочку на вид, эльфийку. Та послушно склонилась в поклоне. Парень невольно сглотнул слюну — вторая половина соседа была… Была…
— Извините, я невольно растерялся…
Японец довольно улыбнулся, ласковым взглядом одарив прямо засветившуюся от счастья жену:
— Вы знаете, сосед, я привык, что моя Яно вызывает такую реакцию у окружающих. Так что — советую вам не тянуть. Здесь недалеко есть женское поселение, так что рекомендую наведаться туда в ближайшее время.
— Поселение?..
Оказывается, никаких лагерей не было и в помине. Прибывающие корабли с пленными тут же разгружали, работоспособные суда приспосабливали к делу, те, от которых оставался изрешечённый корпус — шли на разборку. Пленных опускали на поверхность и селили в казармах. Женщины пользовались практически полной свободой, никакой охраны у них не было. Единственное, что от них требовалось — отмечаться два раза в сутки на любом из контрольных пунктов. Им предоставляли работу по их выбору, ничем не ограничивали. И для бывших пленных такое счастье было просто шоком. Даже в армии Республики их права были намного меньше. А ещё, когда им намекнули на их дальнейшую судьбу… На возможность создать настоящую семью, родить ребёнка… Короче — для эльфиек это было ударом молнии. Никогда, нигде и никто не слышал о том, чтобы военнослужащим это разрешалось. По достижении определённого возраста солдат куда-то отправляли, якобы на новые миры, и больше никто и никогда о них не слышал. И вестей от отправленных тоже не было. Никогда. А тут… Материнские инстинкты всё же неистребимы, да и большинство потенциальных мужей были для женщин чем-то невероятно волшебным…
Выслушав вводную лекцию, Иванов по привычке задумчиво почесал подбородок:
— Здорово… Но я пока не тороплюсь. Подожду, обустроюсь. Получу новое назначение.
— А оно уже у вас в руках.
— Точно… — спохватился офицер. Торопливо разорвал упаковку, вытащил очередную карточку и лист пластика. «Броненосец „Перун“». Командир.
На лице японца появилось восхищение, он не смог сдержать эмоций:
— О! Поздравляю вас, Михаил! Новый тип корабля! Я принимал непосредственное участие в его создании. Но… Не буду вас мучить больше. Позвольте нам откланяться.
Семейная пара тепло попрощалась с новым соседом и степенно удалилась в свой дом. Только тут Михаил заметил, как бережно поддерживает свою малышку японец, а та осторожно выбирает место, куда поставить ножку в сандалии. «Беременная. Ребёнка ждут», — по-хорошему позавидовал Суэцугу Иванов…
Дома ждал сюрприз — мигал огонёк автодоставки. В ящике лежал увесистый пакет с описанием нового корабля. Памятная лента и бумажное наставление. Быстро заказав себе ужин, Иванов погрузился в чтение…
Корабль впечатлял — громадина, равных которому не было ни в одном известном флоте. Вооружённый кроме стандартных орудий и абордажных ботов ещё и множеством истребителей. Тоже кораблей нового класса. Экипаж — почти тысяча человек. Новейшие суперкомпьютеры. Невообразимая дальность хода без пополнения запасов. Такой кораблик был крепким орешком для небольшой эскадры. Что империи, что Республики. Наконец парень отложил том подальше, ленту он оставил на ночь. Успеет ещё. Чем бы заняться? Спустился в зал, задумчиво уставился на куб голопроектора. Посмотреть какой-нибудь фильм или концерт? Не хочется… Вышел наружу, расположился на веранде, опоясывавшей дом по второму этажу, в предупредительно поставленном роботом кресле, забросил ноги на перила. Над головой сияли тысячи звёзд. Сказывалась близость центра Галактики. Знакомые и незнакомые ориентиры. Где-то там, справа — тусклая жёлтая звёздочка под названием Солнце. Родина… Какая она теперь? Сделал глоток ледяного сока, снова задумался. То, что там произошло в последнее время — пугало. Но… Что они могут сделать? Когда сами висят на волоске? Ни Империя, захваченная кликой аристократов, ни Республика, жаждущая реванша, не успокоятся, пока в могилу последнего землянина не будет вбит осиновый кол. Значит, будем воевать. Но неужели нельзя договориться? Решить вопрос мирным путём? Люди не хотят войны. Они жаждут просто жить, иметь семьи, не участвовать ни в чьих разборках. После двух войн всё это опротивело… Так хочется просто жить…
— Эй! Эй, землянин!
Незнакомый женский голос внизу. От неожиданности чуть не свалился с кресла, торопливо убрал ноги, свесился вниз — возле калитки застыла стройная фигура в непривычном взгляду одеянии.
— Вы… Меня?
— Тебя, тебя! Ты новенький, что ли? Раньше я тебя здесь не видела.
— Ну… Да. Сегодня приехал.
Неизвестная почему-то обрадовалась, затем выпалила:
— Не женатый, как я вижу? Иначе бы здесь не сидел.
— Вообще-то…
— Да ты не подумай, что я навязываюсь! Просто у меня подруга одна… Сама-то я… Уже!
С гордостью продемонстрировала тускло блеснувшее кольцо на пальце. Оглянулась, выпалила:
— Ты только никому не говори, что не женат! А я тебя утром познакомлю…
И исчезла за поворотом аллеи. Михаил задумчиво потрогал подбородок. М-да… Интересно. Пожалуй, стоит убраться отсюда, пока меня прямо тут не захомутали. Пойду я лучше спать…
На удивление сон был спокоен и приятен. Давно уже он не высыпался так хорошо. За окном нежно пела какая-то птица, доносилось чириканье неведомыми путями попавших сюда земных воробьёв. Впрочем, Михаил в эти вещи особо не вдавался. Есть, и ладно. Сладко потянулся, затем поднялся с кровати. Эх, хорошо! Прошлёпал в душ, умылся, взбодрился под холодными тугими струями. Растёрся докрасна полотенцем. Благодать! Запрограммированный с вечера робот уже накрыл на стол. Блины! Настоящие русские блины! Поджаристые! С дырочками! И варенье… Синтетика, конечно, но на вкус — настоящая клубника. Ароматный чай. Не какой-то там сундучный или кирпичный, душистый, вкусный, да ещё, по английской моде, — с лимоном. Вкуснотища — язык проглотишь! Настоящее блаженство! Так вот он и благодушествовал за столом, наслаждаясь завтраком и музыкой, негромко льющейся из голоприёмника. За окном — птички, солнышко, лето. Хорошо… Это — не война. Не жуткое, иссушающее дочиста постоянное напряжение ожидания — ты или тебя. Обыкновенная жизнь. Мирная, спокойная, сытая. Надолго ли только? Месяц пролетит незаметно. А потом снова в бой? Ощущать содрогание выстрелов? Слышать в микрофон вопли заживо варящихся комендоров, у которых вражеский снаряд разнёс на куски фризер охлаждения кожуха орудия? Глотать последние атомы кислорода в наглухо задраенном отсеке, глядя на пылающую от жара в соседнем отсеке, уже начинающую течь переборку? Тьфу, что за чёрные мысли лезут в голову… Даже потряс ею, пытаясь отогнать наваждение…
— Эй, землянин!
Звякнул входной колокольчик одновременно с донёсшимся через раскрытое окно голосом. Мать! А вчерашняя-то — точно припёрлась! Наглая девка, однако! Он поднялся, намереваясь послать подругу далеко и надолго, прошлёпал босыми ногами к входу в дом и распахнул дверь, намереваясь рявкнуть на втором командном. Открыл уже было рот и… захлопнул — перед ним стояли две девушки. Одна из них, что повыше, при виде парня радостно замахала рукой:
— О! Привет! Я же тебе обещала? Вот — это Миа, моя подруга. Мы с ней вместе служили.
Чуть подтолкнула красную от смущения красавицу к нему, затем добавила:
— Ну всё, я побежала. Меня мой ждёт.
— А?!
Синхронно произнесли оба оставшихся, но было поздно — девица вновь исчезла за живой изгородью аллеи, опоясывающей поворот дороги. Несколько мгновений прошло в молчании, потом внезапно девушка произнесла:
— Это плохая идея.
Тоже развернулась, собираясь уходить, когда Михаил спохватился — его поразили её блестящие тёмные глаза, почему-то наполненные болью.
— Подождите… Я просто не подумал, что всё это серьёзно…
Та, не оборачиваясь, бросила, на мгновение остановившись:
— Не стоит извиняться. Всё так и должно быть.
Сделала шаг, другой, снова замерла на месте:
— Если хотите меня увидеть снова, приходите вечером в офицерский клуб на танцы.
И исчезла так же, как и её подруга, за кустами. Иванов так и застыл с открытым ртом на месте. Потом спохватился — офицерский клуб?! Что это такое? Торопливо вернулся домой, включил компьютер, набрал адрес поисковика — всё ясно… Что же, может, заглянуть? Внезапно умная машина тревожно запищала. Парень открыл только что пришедший файл — о, чёрт! Срочный вызов на Базу. Отдохнул, называется…
Одеть новенькую форму, которая, оказывается, была заботливо приготовлена и висела в шкафу, было недолгим делом. Пилотка на голову, ребром ладони проверил кокарду, чтобы была точно по центру лба. Меч на пояс, бластер в кобуру. Как положено — форма два. Оседлал свой скутер. Двигатель чуть слышно чихнул, затем ровно заработал, приподнявшись сантиметров на сорок над полом. Аккуратно вывел его на улицу, миновал послушно распахнувшуюся калитку, дал обороты, одновременно вздымая машину над аллеей. Ветер засвистел в ушах, чуть не снёс с головы пилотку. Спохватился, одной рукой сдёрнул её с головы, сунул под погон. Снова добавил газу, лихо разминулся со встречным транспортом, вылетел на холм — далеко внизу расстилалась База…
Часовой на проходной потребовал документы, получив, козырнул и указал путь. В штабе Михаила уже ждали. Коренастый генерал козырнул, приветствуя Иванова, тоже проверил документы, затем показал на кресло:
— Присаживайтесь. Я — генерал Сафонов. Ваш непосредственный начальник. Прошу извинения за внезапный вызов, тоже думали дать вам отдохнуть, но… Обстоятельства от нас не зависят. Пришёл срочный вызов в столицу. Глайдер уже ждёт вас.
— Ясно. Разрешите отправляться?
— Да-да, конечно. Идёмте.
Начальник лично проводил Михаила наружу, усадил в машину и, только дождавшись, когда аппарат скроется из глаз, вернулся назад. Бывшему советскому асу-истребителю было немного завидно. Парень получает боевое задание, скоро в космос. А он будет топтать землю ещё неизвестно сколько времени… Эх, жизнь…
Машина замерла возле высокого многоэтажного здания в форме пирамиды из тёмного пластика. Возле строения было оживлённо — сновали скутеры и глайдеры, внутрь и наружу спешили толпы одетых в разноцветную форму людей. Иванов даже немного растерялся, не сразу сообразив, куда ему идти, но тут словно из-под земли рядом с ним вырос робот, полоснул лучиком сканера по лицу и обрадованно прогудел:
— Следуйте за мной, пожалуйста, господин полковник Иванов.
Михаил торопливо зашагал вслед за забавно семенящим паучьими ножками механизмом. Часовые на входе отдали честь, он тоже. Открылся лифт. Войдя внутрь, парень почувствовал, как по нему вновь проскользили лучи сканера. Только после этого двери закрылись и кабина начала своё движение. Путь оказался недолгим. Вскоре створки вновь открылись, и он оказался в большом кабинете. Стол. Несколько стульев вокруг него. В углу — аппарат голосвязи и куб компьютера. Двери в углу раскрылись, и Иванов невольно подтянулся, увидев вошедшего. Генеральский мундир внушал почтение…
— Короче, Миша, мы только сейчас выяснили, что у нас ещё почти тридцать миллионов товарищей по несчастью. И они находятся в законсервированном состоянии. Эти графья и маркизы собираются людей ликвидировать. Так что, как понимаешь, надо наших спасать. Извини, что выдернули тебя из отпуска. Но обещаю: вернёшься — догуляешь! А сейчас — дело такое. Тем более с твоей-то махиной…
— Да я же ничего ещё толком и не знаю о ней! И экипаж тоже…
— Насчёт этого не волнуйся. Ребята — один к одному. Слаживание проведено, интеллект-компьютер дал положительное заключение. Правда, подборка интернациональная, зато все — лучшие специалисты. Так что здесь осложнений быть не должно. А что касается самого главного… Подумай, Миша, нас вот здесь всего триста тысяч. Да женского пола столько же, может, чуть больше. Или меньше. К Новому году уже детишки первые появятся. И что, думаешь, мы сможем наш мир отстоять? Вряд ли… Кораблей-то наклепаем! Да ещё каких! Знаешь, какие у нас специалисты? Вот. А экипажи? Так что эти люди нам просто необходимы. Как воздух! Тридцать миллионов — это сила! Причём — ветераны. Испытанные, закалённые солдаты. Тут мы всех на место поставить сможем. И жить спокойно.
— Я всё понимаю, Иван Данилович. Ставьте задачу. Меня убеждать не нужно.
…Жаль, конечно, что свидание срывается, но если он откажется — может вообще ничего не быть. Не ровен час, Империя и Республика объединятся, чтобы уничтожить новую угрозу. Землян-то точно врагами оба государства считают. Тогда — сурово… Хуже, чем двадцать второго июня, будет… Так что — в бой! Хорошо ещё, что памятную ленту всё-таки на ночь поставил…
