К тому моменту, когда майор Огоновский спустился к вожделенному лесу, он немного замерз от пронзительного горного ветра, изрядно проголодался и почти перестал материть проклятую грозу, чертову старую технику, медицинскую службу Флота и себя, несчастного и неуклюжего. В сложившейся ситуации плюсом было одно лишь обстоятельство, а именно то, что гравитация, по его субъективным ощущениям, была здесь процентов на пять-семь меньше привычного ему «единичного» уровня, и это здорово облегчало жизнь.

Сам не зная почему, Андрей не стал углубляться в лес, а пошел вдоль его края, поглядывая на мелькавшие меж ветвей близкие серые скалы. Он надеялся, что дальше начнется спуск в долину, где его будет легче обнаружить с воздуха. Он шел с полчаса, потом решился — остановившись, Андрей порылся в карманах и достал сигареты.

Но прикуривать не стал.

Налетевший ветер вдруг принес с собой совершенно отчетливый запах дыма. Удивленно закусив губу, Огоновский сориентировался по ветру и шустро двинулся вперед. Через десять минут он замер, глядя сквозь кустарник на достаточно странную группу людей в разнородной одежде, развалившуюся у костра, на котором что-то варилось в большом черном котелке.

Рядом с ними в полнейшем беспорядке валялись какие-то серые баулы и ящики, а также оружие. Огоновский рассматривал чужаков, раздумывая о том, кто может возглавлять эту странную банду. Выделялись трое: высокий и тонкий мужчина в плотном комбинезоне и коротких ботинках, точно так же одетая симпатичная девушка и молодой паренек, на котором красовались не совсем уместные здесь рыбацкие сапоги выше колен. Пораскинув мозгами, майор решил, что предводителем, скорее всего, является тот задумчиввый парень в комбезе. Андрей покрутил в пальцах сигарету, вернул ее обратно в пачку, взвел на всякий случай свой бластер и решительно вынырнул из кустов.

— Я был бы рад, если бы вы разрешили мне погреться у костра, — вежливо улыбаясь, произнес он.

— Ойе? — не понял парень в комбинезоне.

Ах ты черт, подумал Андрей, где же у меня включается этот чертов транслинг? Хоть он был исправен…

Махнув рукой, он распахнул нагрудный клапан и принялся нашаривать нужный сенсор на аппарате. Мужик в комбинезоне погладил висевшую на бедре короткую черную пушку, но — машинка уже заработала.

— Я страшно устал, — начал Огоновский, — и был бы вам очень благодарен, если бы вы позволили мне погреться у вашего костра.

Парень, на которого он смотрел, выкатил глаза так, что они едва не вылезли из орбит, и молча сел на оказавшийся за его задницей пенек.

— Не переживайте, — быстро проговорил Андрей, — с головой у вас все в порядке. Это у меня техника такая. Автоматический переводчик, действует прямо вам в мозги… все нормально, я совершенно не агрессивен и вообще не опасен.

— Да? — очумело поинтересовался Ингр. — А кто вы такой? Я никогда не видел… таких как вы.

— Ой, это долгая история. Так можно мне присесть? Я не буду просить у вас еды, у меня есть своя, просто я спускаюсь с гор и очень устал…

Видя, что непонятно бледный и почти трясущийся Ингр разговаривает с черным крепышом на мариш, а тот отвечает ему на своем, совершенно незнакомом языке, Халеф испытал странное беспокойство. Остальные, кажется, ничего не поняли, для них вышедший из леса мужчина был просто каким-то путником и не более. Но Халеф бен Ледда позвоночником ощущал, что здесь что-то не так: это было очень странно, но на него прямо давила некая чужеродность, и главное, неуместность черного пришельца. Он не должен был здесь оказаться! Халефу казалось, что где-то там, очень далеко отсюда, лопнула и поползла давно сотканная ткань мироздания, и он, этот загадочный тип, выбрался из мглы образовавшегося разрыва.

Тем временем незнакомец присел к костру, протянул к огню руки в тугих черных перчатках, и довольно улыбнулся.

— Вы… пришли издалека? — спросил Ингр, успевший немного прийти в себя.

— Ага, — спокойно ответил Андрей и ткнул большим пальцем в серое небо, — оттуда.

— С гор? — уточнил Ингр.

— Что? — не сразу понял Огоновский. — С каких гор? А, ну да… да нет, в горах упал мой самолет. А вообще я оттуда… приблизительно восемьдесят пять световых лет, если брать по прямой. Майор медицинской службы Военно-Космических Сил Андрей Трегарт Огоновский, Бифортская Конфедерация Человечества. Можно просто Андрей. А вы, простите?

Транслинг перевел его речь на мариш довольно своеобразно — у аппарата было слишком мало времени, чтобы «считать» в голове Ингра все семантические выверты, которыми был столь богат его язык, поэтому он плохо понял, что значат слова «майор», а также «Бифортская Конфедерация». А вот упоминание о Флоте заставило его содрогнуться и внутренне похолодеть.

В первые минуты, когда внутри его головы вдруг заговорил вполне понятный голос, (точнее, не так — слова, которые он слышал, были ему совершенно незнакомы, и в то же время он как бы слышал их смысл: выглядело это абсурдно и даже ужасно, но все же реально), Ингр решил, что перед ним один из тех, кто когда-то владел этими обширными хребтами и ущельями. Может, подумал он, они и до сих пор?..

Но когда странный мужчина в явно кожаном комбинезоне сказал, что он принадлежит неким военно-космическим силам, Ингр затрепетал. Он знал, что рано или поздно это должно было случиться, но что бы вот так?! Интересно, он что, специально принял облик, делающий его похожим на людей? Или это… это просто скафандр? Ингр машинально вытер со лба пот и внимательно вгляделся в лицо того, кто назвал себя Андрей. Человек в черном комбинезоне поймал его взгляд и дружелюбно подмигнул. Кожа на его лице двигалась совершенно так же, как и у любого другого.

Если это скафандр, подумал Ингр, то это слишком хороший скафандр. А вообще, с чего, собственно, я взял, что передо мной инопланетянин? Может, он… шутит? Или, малук его разорви, это просто местный шаман, обожравшийся грибов и воспользовавшийся телепатией?

— Меня зовут Ингр, — выдавил он, сам плохо соображая, что говорить, — раньше я был летчиком. А вы?

— Ну я же сказал, я врач. Просто меня отправили на бактериологическую разведку, а мой аппарат попал в грозу и отказал. Пришлось садиться. Катер при этом упал в какое-то ущелье, а я три часа спускался с гор сюда.

Андрей не педалировал беседу, прекрасно понимая, что бывший пилот по имени Ингр все еще пребывает в легком шоке и не очень-то желает верить в его инопланетное происхождение. Отогревшись у костра, он достал из кармана пакет с питательной смесью, вскрыл его и принялся пережевывать сладковатые кубики.

— Я предложил бы вам разделить со мной трапезу, — сказал он наблюдавшему за ним Ингру, — но, честно говоря, это не слишком вкусно. Хотя метаболизм у нас совершенно одинаковый. Мы вообще одинаковые. Наши предки вышли из одного и того же мира.

— Ч-что?!

Андрей быстро пожалел о последней фразе.

Его собеседник схватился за грудь и, глядя Андрею прямо в глаза, захрипел:

— То есть все то, что несут проклятые Сынки — правда? И это все действительно было: и Святое Утро, и эти Папаши, которые притащили нас сюда с другой планеты для того, чтобы мы воевали за них, и все это проклятое дерьмо… и значит, правы те, кто говорит, что мы чужие, совсем чужие на этой планете? И, значит Бу Бруни — это, действительно… и Пророчество сбудется?

— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, — Андрей наклонился к Ингру и доверительно положил ему на плечо руку, — очевидно, речь идет о каких-то сугубо местных моментах. Но могу сказать точно: да, вас приволокли сюда почти восемь тысяч лет назад, и у нас были общие предки. Материнская планета погибла, а человечество давно шляется по космосу: туда-сюда… впрочем, вас мы нашли совершенно случайно. Как, кстати, вы называете эту планету?

— Трайтеллар, — обессиленно выдавил Ингр.

От инопланетянина пахло какой-то очень приятной, немного терпковатой химией вперемешку со сладким дымом.

— Так вот, Трайтеллар мы нашли совершенно случайно. У нас вообще не исследовательский корабль, а боевой зведолет. Если точнее — летающий госпиталь, до отказа забитый ранеными.

Для того, чтобы придти в себя, Ингру потребовалось несколько минут. Весело шуруя ложкой в жестяной тарелке с каким-то подозрительным варевом, он набросился на Андрея с целой лавиной вопросов. Беседуя с ним, Огоновский с профессиональным интересом разглядывал аборигенов. Все они, без сомнения, относились к европеоидному типу, но все же отличались друг от друга: Андрей увидел несколько чернявых, по глаза заросших лиц с крючковатыми носами, и в то же время Ингр и еще пара человек походили, скорее, на отощавших скандинавов. Впрочем, в привычном Андрею мире все типы перемешались настолько, что не будь он врачом, он не нашел бы в облике местных жителей ничего примечательного. Гравитация, однако, сказывалась на них весьма заметно: Огоновский готов был поклясться, что мышечная масса у этих людей ниже, чем у среднего homo, живущего в мире с «нормальной» тяжестью. Они были высокими и хрупкими в кости, и даже рядом с довольно крупным Ингром Андрей казался пусть приземистым, но атлетом.

Пока Ингр и его разношерстная бригада чавкали, молоденькая девушка в летном комбинезоне подхватила того паренька, что мешал в котелке ложкой, и они незаметно исчезли. Андрей проводил задумчивым взглядом его рыбацкие сапоги и подумал, что бы это значило.

— Вы вообще далеко собрались? — спросил он у Ингра.

— Уже скоро придем… — парень неопределенно махнул рукой и посмотрел куда-то в сторону.

Андрей понял, что тот не хочет уточнять цель своего похода, и решил не настаивать. В то же время, у него появилась одна идея.

— Слушай, ты не станешь возражать, если я пойду вместе с вами? Если у вас там какая-то тайна, так мне на нее, как ты понимаешь, плевать, я человек со стороны и никому ничего не расскажу.

Несколько секунд Ингр размышлял над его предложением.

— Я, конечно, не против, — задумчиво улыбнулся он, — действительно, что тебе до наших дел? Но тебе-то мы зачем?

— Понимаешь, группа людей с воздуха гораздо заметнее, чем одиночная фигура. Меня уже наверняка ищут и, наверное, скоро найдут. Да и сам я, может быть, смогу быть тебе чем-то полезен.

— Мне очень интересно с тобой поговорить, — признался Ингр. — У меня вообще немного кружится голова. Наверное, скоро сюда прилетят ваши? Наверное, у нас все изменится?

— Не очень скоро, — покачал головой Андрей. — Там, у нас над головами, идет война, и пока она не закончится, никому до вас не будет дела. Да и мы не можем подать голос… Я не знаю, сколько времени наши корабли проторчат у вас в гостях. Наверное, до тех пор, пока мы не сможем благополучно добраться до ближайшей базы, или пока наших врагов не выметут из окрестного сектора пространства. Вдвоем мы в бою не выстоим, к тому же у меня на корабле полно раненых.

Ингр встал, дружелюбно тронул Огоновского за локоть и крикнул своим людям:

— Подъем, пошли! И не расслабляться мне, нас ждет еще один перевал! К вечеру мы должны его пройти!

— А у тебя хорошая обувь, — сказал он Андрею, глядя на рифленую подошву его сапог. — Легкие, наверное?

— Да, они удобные. Теплые, и в то же время в них не сопреешь даже в жару. Это полетный комплект, он предназначен для выживания в различных условиях.

— А оружие? Покажешь?

Андрей выщелкнул из бластера обойму и протянул его Ингру. Тот уважительно взвесил на ладони довольно массивный матово-черный пистолет, внимательно осмотрел сплющенный на конце ствол и спросил, возвращая его Андрею:

— Это что-то… лучевое? Я читал, у нас тоже делали такое — раньше, давно. До того, как эти ублюдки Сынки устроили свой Солнцеворот и закоптили пол-планеты.

— Ну, вот это дерево одним выстрелом свалит… слушай, расскажи-ка мне про этих ваших Сыновей. Что они из себя представляют?

— Это ты лучше у Халефа спроси, — скривился Ингр. — У того, что с Касси вперед ушел. А вообще ублюдки они, и все тут. Скажи, а у вас тоже так было — то вверх, то вниз, то хорошо, то плохо? То развитие науки, техники, всякие изобретения там, а потом — опять назад, к жрецам всяким и топорам из деревяшек?

— Я не совсем тебя понял, — прищурился Андрей. — Но, насколько я помню, цикличность не очень свойственна человеческим цивилизациям. А что? Ты хочешь сказать, что вы возвращались к каменным топорам?

— Если верить хроникам, то несколько раз. И каждый раз половина населения вымирала. Я, знаешь, в школе учился плохо, это ты лучше с Касси поговори, но если мне не изменяет память, расцвет моей цивилизации начался всего лет семьсот назад. То есть шестьсот лет назад мы снова начали плавить сталь, потом, лет триста тому, появились первые машины, такие, знаешь, здоровенные, на дровах или угле, потом дирижабли… но дело в том, что все это уже было — раньше, до нас. И не один раз.

— Я ни черта не понимаю. Ты хочешь сказать, что от паровозов вы опускались до бронзовых топоров? Или, как ты сказал, вообще деревянных?

— Ну, почти так. Ну и люди, конечно, дохнуть начинали. Не сразу, но потом…

Андрей надолго задумался. Он очень плохо помнил основы общей истории цивилизаций, которую изучал когда-то в корпусе. В принципе, врачам давали довольно обширный гуманитарный курс, но со временем в его голове все так перемешалось, что он не мог вспомнить большинство деталей. Одно он помнил точно: приливы и отливы депопуляции в общем-то не характерны для Айоранских миров. Там, где древним колониям суждено было выжить, они довольно быстро осваивали пригодные для жизни земли и плотно заселяли планету. Здесь же происходило нечто совсем другое.

— А почему все это… так? — спросил Андрей.

Шагавший рядом с ним Ингр оглянулся, поглядел на шедших поодаль людей и пожал плечами:

— Несколько раз все заканчивалось очень большой войной. Потом люди уходили из городов и начинали жить сначала, потому что не хватало рабочих рук. По-моему все это происходило из-за веры, Заветов и всего такого… Один учитель говорил нам, что Отцы готовили нас воевать — вот мы и воевали.

— Между собой?

— Говорю же тебе, все это из-за веры. Разные народы понимали ее по-разному, ну и начиналось. В последние столетия о Верности почти позабыли, все уже было в порядке, но потом, лет тридцать назад, в Саммерали началось движение фанатиков, их становилось все больше и больше, и в один прекрасный день они устроили жуткую резню… убивали всех, кто хоть как-то соображал, что к чему. Мои родители были военными — мать погибла почти сразу, а отец, прихватив меня и брата, бежал на север, к Свободным Солдатам. Я учился уже там — сперва военная школа, потом летный корпус. Теперь и у нас заваруха.

— Тоже из-за религии? — испугался Андрей.

— А, нет… на религию нам плевать. Две группировки не могут поделить власть. У нас у власти давно уже военные, но старые генералы выжили из ума, и несколько сильных людей решили отправить их в отставку. Но не все у них получилось. Я… в общем, я решил, что лучше будет прогуляться на свежем воздухе и подождать, пока у нас что-то прояснится. А вы… с кем вы воюете, Андрей?

— Одна старая раса, которая пошла не по тому пути. Они намного старше нас, но не намного сильнее, к тому же они далеко, и ничего у них не выйдет, эта авантюра была обречена с самого начала. Тебе это трудновато понять, Ингр. Они воюют не за контроль над нашими ресурсами, а за контроль над человеческой расой в целом: для них это важно, потому что они вроде как впали в маразм и хотят таким образом укрепить свой дух.

— Они похожи на нас?

— Внешне — да, очень. А вот внутренне… у них странная психология. Знаешь, я в этом не очень разбираюсь. Меня призвали на Флот на время войны, а вообще я работал врачом в одной из колоний.

— Колоний?

— Да. Мы заселили множество пригодных для жизни планет, на которых не было разумных аборигенов.

Ингр понимающе кивнул.

— Да, потрясающе…

Лес закончился. Впереди сверкали снежными шапками горы.

— Там, за перевалом, огромное плато, — глухо сказал Ингр, щурясь от яркого солнечного света. — Мы должны дойти до него раньше, чем сядет солнце. Если ночь застанет нас на тропе перевала, до рассвета мы не доживем. Там, наверху, холодно: ты не замерзнешь?

— Вряд ли, — поежился Андрей. — Надо бы идти побыстрее…

— Я уже измучился подгонять этих скотов, — ответил Ингр. — Одного я уже пристрелил, когда он отказался идти. Еще один сорвался в пропасть, так что теперь их надо беречь, иначе некому будет тащить снаряжение. Когда мы придем в Туманный город, я брошу их на съедение зверям…

— Но ведь это твои люди! — поразился Андрей.

— Это ублюдки, а не люди. Это рвань, дезертировавшая из разных частей — они пошли со мной только потому, что каждый из них уже приговорен. Они заставили меня причалить на реке, чтобы разграбить мирный поселок охотников: я не хотел, но у меня не было другого выхода. Что, ты думаешь, что я буду с ними нянчиться и дальше?

Под ногой скрипнул камешек, Халеф покачнулся и судорожно ухватился рукой за выступ на скале. Переводя сбившееся дыхание, он посмотрел вверх. Солнце уже давно катилось к закату, а спуск вниз еще даже не просматривался.

— Я все время думаю, кто тот странный тип в черном комбинезоне, — признался он стоявшей рядом с ним Касси, — ты не знаешь, на каком языке он говорил?

— Ингр, наверное, знает, — пожала плечами девушка. — Ведь он как-то разговаривал с ним?

— Но откуда он мог здесь взяться? С неба, что ли, свалился?

Касси загадочно прищурилась и ничего ему не ответила.

— Скоро пойдем вниз, — сказала она, глядя вперед. — В долину…

— А что там, впереди? — поинтересовался Халеф.

— Там Туманный город, — ответила девушка.

Халеф широко раскрыл глаза. Туманный город! Он неоднократно слышал легенды о заброшенных городах, полных удивительных чудес и ужасных опасностей. В его стране их не было, он знал, что люди редко селятся вблизи Туманных городов, так как большая их часть находятся в диких, труднодоступных местах. Дошедшие до его времени хроники смутно упоминали об ушедших в песок времен цивилизациях могущественных магов и королей, которые и возвели эти загадочные поселения. Правда, он никогда не слышал о Туманном городе здесь, в самом сердце северных гор.

Касси оказалась права — вскоре тропа круто пошла вниз. В просветах среди изломов серых скал Халефу мерещилась внизу бескрайняя зелень каких-то зарослей.

Через два часа они спустились в узкую долину, густо поросшую высокой травой — впереди их ждали странные врата из трех скал, за которыми, как сказала Касси, и начинались джунгли, посреди которых стоял город.

— Мы заночуем здесь, — объявила она. — Утром я пойду искать ловушки…

Халеф снова не понял, о каких ловушках идет речь, но спрашивать, как и раньше, ничего не стал. Достав из ее рюкзака небольшой топорик, он принялся рубить кривое старое деревце, росшее в овражке, рядом с которым из камней бил родник с чистой и ледяной водой.

Неожиданно его внимание привлек странный шум, доносившийся откуда-то сверху. Подняв голову, Халеф заметил, как над скалами, которые они только что прошли, кружит странный черный треугольник. Халеф присмотрелся внимательнее — он никогда не видел воздушных машин, похожих на эту. Треугольный аппарат двигался на небольшой высоте, позволявшей хорошо рассмотреть детали: юноша отчетливо видел вытянутый корпус с крохотными крылышками, пару высоких килей в хвосте и даже непонятные черно-золотые кресты на них. Сделав круг, загадочная машина сорвалась с места и на огромной, просто шокирующей скорости ушла в небо, буквально за секунду превратившись в едва заметную точку, а потом совсем пропала из вида.

— Это ваши? — спросил Халеф у Касси, которая так же смотрела в небо.

Девушка нахмурилась и махнула рукой.

— Нет… ты что, с такой-то скоростью пилота по креслу размажет. Не понимаю, ничего не понимаю…

Она зачем-то сняла с себя автомат, продернула затвор и несколько секунд с глубочайшей озабоченностью оглядывала травяное озерцо долинки, в которой они оказались.

— Это очень странно… — тихо проговорила она, не глядя на Халефа. — Тип этот в черном… неужели они еще здесь?

— Да кто — здесь? — почти выкрикнул Халеф, чувствуя, как по спине ползет холодок какого-то мистического ужаса.

— Хозяева города, — Касси коротко посмотрела на него и снова отвернулась. — Но это невозможно, они ведь ушли, они давно ушли в другой мир… неужели они могут возвращаться?

— Разве кому-то удавалось вернуться после смерти? — с ужасом спросил Халеф.

— Да причем тут смерть! Они не вымерли, они все ушли. Кто-то открыл им путь… путь в какой-то другой мир, который лежит рядом с нашим и иногда даже с ним пересекается. По крайней мере, так было написано…

— Написано — где?

— Займись костром, — словно очнувшись, резко приказала ему Касси. — Ты слишком много болтаешь. Не бойся, никаких оживших мертвецов тут нет и быть не может.