Глава пятьдесят девятая
Тем не менее, разумеется, высадка росского императора на планету не афишировалась.
В Сайнт-Рон-Сити для ставки главнокомандующего быстро подобрали подходящее здание – правительственная резиденция Вершителя изрядно пострадала при штурме.
Местоположение было удачным: рядом находилась штаб-квартира только что назначенного военного коменданта столицы, и можно было организовать для обоих зданий общую охрану. Временно исполняющим обязанности военного коменданта стал командир десантников полковник Васильев.
Тут же отправили хивэграмму на Новый Санкт-Петербург, чтобы премьер-министр князь Шуморовский срочно присылал специалистов – тыловиков: держать боевого офицера-десантника в военкомах города – глупость несусветная.
Впрочем, Васильеву было предписано уже сейчас устанавливать связи с местным самоуправлением. Оккупационные власти были слишком малочисленны, чтобы наладить нормальную жизнь, без помощников не обойдешься.
Впрочем, уже через сутки Васильев доложил, что мэр города снова взялся за исполнение своих обязанностей.
Перед тем как покинуть борт «Георгия-Победоносца», император распорядился настроить биосканеры на код Елены Шуваловой, своих сестер и фрагербритской принцессы Розалинды и начать поиск всех четырех женщин.
А сам, в компании с Ладой Васильковой, отправился вниз.
Императора и журналистку сопровождали десантники.
– Нам предстоит опасная боевая операция, ваше императорское величество? – спросила Лада, поглядывая на молодых мордоворотов, заполнивших пассажирский отсек катера.
– Нам предстоят поиски Вершителя. Окажется ли эта операция опасной, зависит от поведения Бедросо. Честно говоря, я не думаю, что, сбегая из столицы, он взял с собой многочисленную охрану. Ему сейчас самое правильное затаиться и переждать, а большое количество охранников только привлекут внимание. Но вам бояться нечего – я не позволю летописцу находиться в первых рядах наступающих войск. Ваше место, пока стреляют, – в арьергарде.
– Но, ваше императорское величество…
– Никаких «но», Лада! В противном случае я вполне могу обойтись и без летописца. – Осетр улыбнулся. – В утешение могу сказать, что отныне вам разрешается снимать все происходящее. Никаких режимов секретности! Никаких тайн!
Ответной улыбки он не дождался.
– Ну, спасибо и на этом! – Журналистка фыркнула.
Ее недовольство было понятно.
Но новые смерти близких людей Осетру не требовались. Даже в качестве платы за будущую удачу.
В конце концов, достаточно того, что удачно закончился захват Нью-Вашингтона…
– И вы думаете, что мы найдем Вершителя? Ведь он в своем мире, ему тут каждая дыра знакома.
– Найдем. Пусть у нас нет его генокода, зато есть коды сопровождающих его людей. Рано или поздно наши сканеры отыщут их. А рядом непременно окажется и Бедросо.
И тут Осетру пришло в голову, что задачка может оказаться более трудной, чем ему кажется.
Ведь у мерканцев давно имеются симулякры! Достаточно вспомнить историю с использованием Ольги. И для мерканского правителя было бы крайней глупостью не воспользоваться ими.
Но этой мыслью Осетр делиться с Васильковой не стал.
А когда они добрались до своей нынешней штаб-квартиры, главнокомандующему доложили, что в столице только что задержан Кен Милтон, глава Офиса Добрых Дел.
И главнокомандующий пожелал немедленно увидеть задержанного.
Глава шестидесятая
Поначалу Милтона некоторое время продержали в специально прилетевшем глайдере под присмотром четырех вооруженных россов.
Их командир вел активные переговоры со своим начальством.
Капитан далеко не все понимал – россы говорили между собой слишком быстро, – но, похоже, речь шла о том, что с ним делать.
И поскольку пауза затягивалась, начальство патрульных, в свою очередь, ждало решений от своего командира.
Наконец решение было принято, и глайдер взмыл в небо.
На улицах Сайнт-Рон-Сити были заметны только немногочисленные захватчики. Граждане Ордена по-прежнему предпочитали отсиживаться в своих норах.
Привезли Милтона на улицу Цветочного Креста.
Похоже, тут находился форпост оккупантов – несколько зданий офисного вида были окружены заграждениями из колючей проволоки.
Наверное, распотрошили какой-то склад устаревшего военного имущества. Вдоль ограждения виднелись несколько зенитных лучевиков. Судя по отсутствию людей рядом с ними – автоматические.
Кстати, мерканские.
Что и не удивительно – вряд ли россы потащили бы с собой подобного рода стрелковую технику за три девять земель, коли имеется возможность воспользоваться трофейной.
Тут и там торчала и пешая охрана.
Глайдер приземлился за пределами охраняемой зоны. Задержанного вывели из кабины и сопроводили к проходу в заграждении.
Пару минут командир прибывших россов говорил с начальником охранного поста. Потом махнул рукой:
– Вперед!
Под прицелом лучевиков Капитан проследовал ко входу в здание, зашел внутрь.
В холле его снова обыскали – теперь уже местные охранники. И вручную, и с помощью сканеров.
– Вперед!
Задержанного провели по нескольким коридорам, сняли наручники и втолкнули в помещение, где находился…
Милтон сразу узнал хозяина: за столом в дальнем углу комнаты сидел росский ублюдок, собственной персоной. В кителе цвета хаки и с погонами полковника на плечах.
Кроме него, в комнате находилась черноволосая девица – тоже в военном обмундировании, но без погон. Лоб ее украшал обруч телекамеры.
Похоже, журналистка.
Перед столом торчала видеоформа некоего типа в форме Имперского звездного флота.
Впрочем, видеоформу Остромир сразу же отправил в небытие.
– Так-так-так, – сказал он по-меркански, поднимаясь из-за стола. – Какая крупная рыба попала в наши сети… Вот уж не думал, мистер Милтон, что мои люди так быстро отыщут вас.
– Меня не отыскали, – ответил по-росски Капитан. – Я сам сдался. По доброй воле.
– Да, мне уже доложили… – Император перешел на галактос. – И с какой же целью вы так быстро сдались? Только не говорите мне, что глава Офиса Добрых Дел готов сотрудничать с оккупационными властями!
– А почему бы и не посотрудничать? Всяко лучше, чем валяться трупом где-нибудь в подворотне. Вы считаете иначе?
– В таком случае у вас должен быть предмет для сотрудничества.
– У меня имеется такой предмет.
Росский император внимательно изучал лицо Капитана.
Средства массовой информации не врали в своих картинках – ублюдок и в самом деле был достаточно молод. Вот только жесткая складка на лбу делала его старше своих лет. Да и взгляд принадлежал совсем не юнцу.
– Вы избежите подворотни только в одном случае – если укажете мне нынешнее местонахождение мистера Бедросо.
Ублюдок был подчеркнуто вежлив. Наверное, полагал, что выражаемые таким тоном угрозы более унизительны…
– К сожалению, мне не известно, где сейчас находится Вершитель.
– Тогда нам не о чем больше разговаривать.
– Зато я знаю, где находится ваша мать, – сказал Милтон.
Ублюдок и глазом не моргнул.
– И где же?
Взгляд у росского императора сделался таков, что у Капитана похолодела спина. Ему показалось, что Остромир видит его насквозь.
– Графиня Шувалова не здесь. Не в столице. Она сейчас на Южном континенте. Мы спрятали ее подальше.
– Ложь, – сказал Остромир. – Наши корабли просканировали с орбиты всю поверхность планеты. Генокод моей матери не зафиксирован.
Милтон нашел в себе силы усмехнуться.
– Он и не может быть зафиксирован! Мы – не идиоты! В мышечную ткань вашей матери трансплантирован симулякр глубокой маскировки. Так что без моей помощи вы вашу мать быстро не найдете! Как ни старайтесь… А люди, охраняющие ее, имеют приказ – немедленно ликвидировать женщину, если к завтрашнему дню я не появлюсь там, где она сейчас находится.
Император некоторое время разглядывал Милтона, словно пытался прочесть его мысли.
– Я не лгу, – сказал Капитан. – Должен же я был хоть как-то гарантировать свою безопасность. Кстати, допрашивать меня значит бессмысленно терять время, у меня стоит блок.
– У нас хорошие щупачи, мистер Милтон.
– Вряд ли ваши хорошие щупачи находятся здесь. Не думаю, что вы бы стали рисковать ими. А пока они прилетят с Нового Санкт-Петербурга, ваша мать запросто успеет умереть. – Милтон сложил руки на груди. – Но я готов обменять свою жизнь на ее жизнь. И готов привезти графиню сюда.
– Ну уж нет, мистер! – рявкнул император. – Вы отправитесь туда только вместе со мной!
– Хорошо, – кротко сказал Милтон. – Готов лететь хоть сейчас.
Глава шестьдесят первая
Полетели уже через два часа, на трансконтинентальном «орлане», раздобытом где-то подчиненными Остромира. В сопровождении взвода десантников и все той же черноволосой девицы с телекамерой на лбу.
Сам император был теперь в штатском.
Милтон усмехнулся про себя – лететь через полпланеты в неизвестное место и взять с собой для прикрытия только взвод да бабу…
А вдруг тебя в засаду заманивают?..
Впрочем, росский император ведь – «росомаха», причем отнюдь не бывший. Они угрозу задницей чувствуют.
Так, по крайней мере, доносили мерканские разведчики…
Во время перелета Остромир не отдыхал – у него была прямая связь, как показалось бывшему главе Офиса Добрых Дел, чуть ли не со всеми россами, присутствующими на Нью-Вашингтоне и рядом с ним.
Во всяком случае, император называл некоторых своих собеседников даже адмиралами – познаний языка Милтону вполне хватало, чтобы понять это.
Сам Капитан сидел в полудреме – спать он не мог, хотя после сумасшедших последних дней ничегонеделанье прилично расслабляло.
Когда они прилетели в Олбани, Милтон понял, почему был так спокоен Остромир. Пока они катили на реквизированном у кого-то водороднике до нужного адреса, на улицах то и дело встречались росские десантники в полном боевом облачении.
Никакой засадой для росского императора тут и пахнуть не могло…
Граждан Ордена в городе не наблюдалось – по-видимому, как и в столице, все отсиживались по своим норам, за семью замками, опасаясь неприятностей при личной встрече с завоевателями.
Наконец, добрались до места. Остановились за квартал от нужного адреса.
Император велел своим тонтон-макутам и журналистке оставаться на месте и ждать, пока он их позовет.
Дошли до дома.
Тут одного местного все-таки вытащили из норы – консьержа.
Поскольку, Капитан несколько дней назад передал пленницу своим агентам прямо в аэропорту, консьерж его не знал и настолько струхнул, что принял Милтона за росича, и тому пришлось некоторое время объяснять, что ему нужно.
Росский император терпеливо ждал окончания этих меркано-мерканских переговоров, хотя вполне мог бы позвать тонтон-макутов и отдать приказ выломать в здании все двери.
Впрочем, он наверняка понимал, что в этом случае его мать вполне успеют убить. Выстрел из лучевика в голову, и прощай, родная мама!
Наконец консьерж сообразил, кого именно разыскивают оккупанты в его доме, и показал незваным гостям квартиру.
Милтон подождал, пока он уйдет, прижал сенсор звонка и послушал мелодию, раздавшуюся за дверью.
– Кто? – послышался мужской голос.
Милтон произнес пароль, и дверь распахнулась.
– Добрый день, господа!
Агенты главу Офиса Добрых Дел в лицо знали.
Тем не менее они были явно настороже, с парализаторами в руках.
Открывший дверь, увидев начальство, успокоился, запихал оружие в подплечную кобуру. Шагнул в глубину холла.
Милтон вошел:
– Я не один.
Росский император последовал за Капитаном и прикрыл дверь.
Второй агент, не опуская парализатора, продолжал внимательно следить за гостями.
Молодцы, парни! Отлично знают свое дело…
– Как у вас тут?
– У нас тихо, сэр. Правда, ночью где-то поблизости шел бой. В городе – россы. Сеть отключена, однако мы видели, как по улице проехал открытый водородник с вражескими солдатами. Какова ситуация в столице?
– Напряженная, парни. Я вам смену привел. – Милтон кивнул в сторону росского императора, все еще стоявшего возле двери.
Остромир был в меру расслаблен.
Никаких подозрений он у хозяев не вызывал, и второй агент тоже спрятал парализатор.
– Где женщина, парни?
– В другой комнате. – Первый агент кивнул в сторону внутренней двери. – Мы ей на всякий случай снотворное вкололи. Чтобы не зашумела и не привлекла чужого внимания.
– Правильно! Сейчас время такое, что чем меньше шума, тем лучше.
Росский император по-прежнему был спокоен, и у Милтона даже мелькнула мысль – не попытаться ли нейтрализовать его.
Вот если бы ублюдок не был «росомахой», можно было бы рискнуть!
А так – лучше уж не дергаться! Целее окажешься…
– Пойдемте-ка глянем на нее.
Первый агент подошел к двери и открыл ее:
– Прошу вас, сэр!
Милтон шагнул через порог.
И замер: комната оказалась пустой.
Это было настолько неожиданно, что он обернулся и растерянно произнес:
– Тут же никого нет!
А дальше он увидел, что такое «росомаха» в действии.
Росского императора уже не было рядом с входной дверью.
Мгновение – и второй агент свалился на пол. Он упал на спину, но на месте лица у него был затылок.
Первый агент еще тянул руку к подплечной кобуре, но уже тоже был в отключке. Правда, когда он улегся на пол, голова его оказалась в нормальном положении.
Милтон, понимая, чем все может закончиться, замер бездвижно. У него шевелился только язык.
– Я не знаю, куда… – начал он.
И поперхнулся – Остромир уже стиснул ему горло.
Спасибо хоть, что сразу не убил!
Император втолкнул Капитана в комнату и швырнул на пустую разобранную кровать.
– Ну и где она? – сказал он по-росски. – Удавлю тебя, сука!
А потом взялся за браслет и вызвал своих тонтон-макутов.
Глава шестьдесят вторая
Милтона вывели из дома и усадили в водородник.
Сюда же забрались и Остромир с тонтон-макутами. Журналистка уже сидела в машине.
Водородник проследовал по городу обратным путем – от явочной квартиры до трансконтинентального «орлана».
Все это время бывший глава Офиса Добрых дел размышлял о судьбе, которая его ждет.
Откупиться от врагов матерью императора не удалось, и теперь за его жизнь никто не даст и цента.
А жить очень хотелось. Пусть даже придется не один год просидеть за решеткой – но жить.
Теперь ценой за такое будущее могли стать лишь дочки императора Владислава Второго, сводные сестры ублюдка.
Но заполучить их было невозможно. Если только окончательно не пойти на встречу этому «росомахе»…
Милтон углубился в размышления.
Ему было совершенно ясно, что война проиграна.
Надеяться на помощь откуда бы то ни было совершенно бесполезно. Та скорость, с которой россы размолотили Первый флот, прикрывающий Нью-Вашингтон, потрясала. Случившееся даже нельзя назвать битвой за планету, это было самое настоящее избиение. Не помогли ни новейшие корабли-невидимки, ни орбитальные крепости, Ксену их побери со всеми потрохами!.. Конечно, вполне можно допустить, что кто-то из адмиралов, на чью долю пока не выпала встреча с росскими кораблями, вздумает прорваться в столичную планетную систему, чтобы попытаться спасти Вершителя и членов СиОрг… Но на успех этого рискованного предприятия рассчитывать не стоит. За пределами сектора, окружающего Мэрилин, практически нет новых кораблей. А если одинокое суденышко и проскользнет незамеченным через дальние кордоны, возле планеты его ждут непреодолимые барьеры. Росские корабли. Орбитальные крепости. Да и артиллерийские установки сил планетной обороны, надо полагать, уже находятся под контролем захватчиков.
Иначе бы император Остромир не мотался сейчас туда-сюда по Нью-Вашингтону, а сидел где-нибудь на росском линкорике под защитой десятков других кораблей.
Вообще, надо сказать, что росский ублюдок оказался совсем не таким, каким он представлялся Милтону прежде. Отважный, решительный, быстрый. И с железными пальцами…
Капитан и сейчас чувствовал на своей шее хватку ублюдка.
Да-а-а, хорошо еще, что он сразу обуздал свой гнев! А то валяться бы сейчас со свернутой шеей.
Увы, но Вершитель не выдержал проверку на вшивость. И с чего мы все так его боялись, Ксену его побери со всеми потрохами! В мирное-то время он тоже казался смелым и решительным. Но война всех выводит на чистую воду, как говорят россы… Вот и выясняется теперь, что дядюшка Тим тоже не безгрешен. Окружил себя сплошными бездарями. Это каким же ослом надо быть мистеру Герберту Брекинриджу, если агенты руководимого им ЦРУ не имели ни малейшего понятия об имеющемся у россов новом оружии! А оно имеется – иначе сердце Ордена не захватили бы так быстро и с такой непостижимой легкостью!
А Энди Колфакс?
Советником по какой науке он был, если все его ученые не смогли обеспечить технологическое превосходство над противником? А ведь еще несколько лет назад оно имелось. Россы-то в хвосте плелись и только на нашу помощь в то время и надеялись!
Да, дядюшка Тим, разочаровал ты меня. Крайне разочаровал!
Все свои замыслы ты велел проводить в жизнь любой ценой. А в результате россы, захватив «Дуайт Эйзенхауэр», получили не только сведения о его вооружении, но и доказательства преступления, совершенного Орденом на чужой территории. А в результате главы нейтральных стран тут же отшатнулись от нас! Здесь бы и другой министр иностранных дел не помог, не то что этот мягкотелый скунс Джонни Уиндом… И как ни крути, а ты сам, дядюшка Тим, выкопал себе могилу.
Нет, я, разумеется, хорошо понимаю: такие, как ты, вечно окружают себя скунсами да ленивцами. Чтобы не подсидели, чтобы выглядеть на их фоне стремительным гепардом… Однако надо ведь и меру знать!
Так стоит ли после всего этого отдавать за тебя жизнь?
Милтон глянул на росского императора.
Тот продолжал приказывать своим многочисленным подчиненным, и по репликам его становилось понятно, что дело обстоит совсем плохо.
Сайнт-Рон-Сити практически захвачен. Сопротивление больше нигде не оказывается. Даже возле дворца Вершителя. Самого Бедросо, надо полагать, там уже и нет. Ни его, ни девиц Романовых. Дядюшка Тим наверняка забрал их с собой, чтобы использовать в качестве живого щита. Уж на такое-то у него смелости и решительности хватит.
– Ну и как? – сказал он росскому императору. – Отыскали ваши люди Вершителя?
Ублюдок бросил на Капитана быстрый взгляд – будто выстрелил!
– У вас есть предположения, мистер Милтон, где Бедросо может скрываться?
– Нет, таких предположений у меня нет. Не я занимался подготовкой возможной эвакуации Вершителя.
– А кто?
– Я даже этого не знаю. Бедросо – человек неглупый, он все яйца в одну корзину не складывает. Зато подготовкой его новой личины занимался я.
– То есть, он будет прятаться за симулякра?
– Разумеется. Ведь его истинный генокод раздобыть сложно, но возможно. А вот генокод симулякра знали всего два человека. Один из них – я.
– А второй уже ничего никому не скажет, верно?
– Вы чрезвычайно проницательны, ваше величество. Верно?
– Ваше императорское величество. Мои подданные обращаются ко мне именно таким образом.
Милтон усмехнулся.
Впрочем, страх изо всех сил пытался разодрать его душу на части, и Капитан почувствовал, что усмешка вышла кривой и нелепой.
– Означает ли это, что у меня есть хоть какая-то перспектива стать вашим подданным?
Остромир улыбнулся уголком рта:
– А вы – большой наглец, мистер Милтон! Могу сказать только одно… При определенных условиях у вас есть кое-какая перспектива избежать подворотни. И в результате остаться в живых.
Милтон восхитился.
А ублюдок-то не дурак! В мгновение ока оценил ситуацию и принял решение. Он же наверняка знает, что одним из главных виновников смерти его дяди и личного секретаря является Капитан Офиса Добрых Дел. И наверняка всей душой ненавидит Милтона…
Однако тут же просчитал сложившуюся ситуацию и справился с ненавистью.
Милтон для него – все ж таки фигура второго плана. Главное – Вершитель! Сестер можно выручить только через Бедросо.
А в результате у него, у Милтона, появляется надежда. Конечно, ублюдок способен и обмануть. Но тут уж как сложится. В противном-то случае вообще надеяться не на что. Поставят к стенке и глазом не моргнут. Мать-то Остромирову парни упустили.
Но как она могла вырваться из-под охраны двоих спецагентов, да еще таким образом, что они ничего не заметили?
Уцелевшего охранника допросили, и тот поклялся, что пленница исчезла из закрытой комнаты совершенно неизвестным способом.
Милтон был склонен ему верить.
А росский император, похоже, нет. Потому что решил допросить «сторожа» с помощью суперпентотала.
Блока-то у агента не было: Милтон совсем не хотел посвящать в ситуацию с графиней лишних людей. Тем более – ментала…
О чем и сообщил Остромиру.
Однако и под действием химии агент повторил то же самое.
Пленница получила дозу снотворного и спала в четырех стенах. Возможности покинуть помещение у нее не было никакой.
– Что ж, ваше величество… Попытаемся тогда создать эти определенные условия. Я готов отдать вам маскировочный генокод, заложенный в симулякр Вершителя. И в симулякры обеих ваших сестер в придачу.
– Что для этого требуется, мистер Милтон? Добраться до вашего личного кабинета в Офисе Добрых Дел?
– Не обязательно. Достаточно побывать возле любого сетевого терминала, откуда можно выйти в инфообменник.
Император покачал головой:
– Сдается мне, Капитан, вы заранее подготовились к такой ситуации.
Милтон снова улыбнулся и почувствовал, что на сей раз улыбка получилась вовсе не кривой:
– У вас, у россов, есть подходящая к этому случаю поговорка, ваше величество. Береженого бог бережет…
– Да, есть. И эта же самая поговорка подсказывает мне, чтобы я потребовал от вас еще один маскировочный код. Фрагербритской принцессы Розалинды, моей невесты.
Капитан опешил:
– А фрагербритская принцесса-то тут причем?
– Притом же, причем и мои сестры! Разве не вы похитили ее? Разве не у вас она содержится в качестве заложницы?
Милтон почувствовал, как почва уходит из-под его ног.
Это еще что за фокусы?
– Не похищали мы Розалинду… То есть, у нас имелся такой замысел. Но когда было принято решение реализовать его, принцессы во дворце Отто наши люди не обнаружили. Решили, что королю стало известно о наших планах и он спрятал дочку.
Остромир смотрел на него с недоверием.
– Клянусь Святым Роном! Во всяком случае, мои люди в этом не участвовали. – Милтон помотал головой. – Да нет, этого не может быть! Если бы Бедросо решил похитить вашу невесту, без меня бы не обошлось. Не наших рук это дело!
Глава шестьдесят третья
Осетр ничуть не удивился, когда Милтон решил сдать ему Вершителя.
Ничего нового в поведении бывшего главы Офиса Добрых дел не было.
В мире слишком мало людей, которые не сдадут своего покровителя, если речь пойдет об угрозе их жизни. И за меньшую-то цену большинство мгновенно превращается в продавцов информации.
По этой же причине Осетр поверил и в то, что мерканцы не похищали Розалинду.
Не было Милтону никакого смысла сдавать Бедросо, но утаивать информацию о ней. Так не бывает! С точки зрения Капитана, фрагербритская принцесса рядом с Вершителем была сущей мелочью.
Впрочем, ладно, с Розалиндой мы будем разбираться позже. Не так и важна сейчас ее судьба…
Бортовая аппаратура «орлана», естественно, была подключена к глобальной сети планеты, поэтому для покупки этой самой информации даже не потребовалось ни лететь в столицу, ни возвращаться в Олбани.
Милтону предоставили возможность выйти в инфообменник – правда, под контролем, – и уже через несколько минут Осетр передавал на «Святой Георгий-Победоносец» маскировочный генокод Вершителя и сестер.
Тут же был отдан приказ повторно обшарить поверхность Нью-Вашингтона с помощью биосканеров. Поскольку дело не терпело отлагательств, Приднепровский передал приказ на все росские корабли, крутившиеся на низких орбитах вокруг планеты.
После этого Осетр со всей компанией продолжил путь в столицу.
Конечно, Вершителя могли отыскать и тут, в Олбани, но Осетр не верил, что Бедросо удалось бы удрать далеко от своего дворца – все перелеты были запрещены оккупационными властями.
Не прошло и часа, как разыскиваемых засекли.
Осетр не ошибся – все трое находились неподалеку от Сайнт-Рон-Сити, в одном из пригородов столицы.
* * *
Когда «орлан» вернулся в столицу, Осетра уже ждали бойцы отряда специального назначения.
Командир их тут же подскочил к выбравшемуся из машины императору, отдал честь:
– Господин главнокомандующий! Капитан Рыжов! Прибыли в ваше распоряжение!
– Много вас, парни?
– Два взвода, господин главнокомандующий!
Капитан спецназовцев так и пылал готовностью к бою.
Голосовые связки бы себе не порвал…
– Вот что, Рыжов… Давайте-ка без «главнокомандующих». А то пока это слово выговоришь, противник тебя сто раз ухлопать успеет! Доступно?
– Так точно, госп… Так точно!
Из «орлана» принялись выгружаться десантники, летавшие с императором в Олбани. Вывели Милтона.
– Куда его? – спросил один из десантников.
– Доставьте в штаб-квартиру военного коменданта города и сдайте под арест. Пусть посидит пока.
На физиономии бывшего главы Офиса Добрых Дел нарисовалась радость. Видимо, он понял, что его все-таки не убьют.
– Скоро мы увидимся, мистер Милтон, – сказал ему Осетр.
– Буду рад встрече с вами! – отозвался тот. – Пламенный привет дядюшке Тиму. Надеюсь, у него хватило ума не убивать ваших сестер.
Милтона увели.
Осетр повернулся к Рыжову:
– Ну что, капитан? С задачей вас ознакомили?
– Задача – взять в плен Вершителя Бедросо.
– Именно что в плен. Работаем очень аккуратно. Никаких трупов! Разведка произведена?
– Так точно! Вершитель находится в небольшом двухэтажном коттедже. Беспилотник-разведчик действовал с большой высоты, так что засветиться не должен. Охраны за пределами коттеджа не обнаружено. Внутри – пять человек.
– Внешняя охрана бессмысленна. Она только внимание привлечет. А ему сейчас надо сидеть тише мыши. Как собираетесь брать?
– Дождемся ночи. Подберемся поближе к зданию. Накроем все поле действия коконом Фогеля. Бросим в окна гранаты с паралитическим газом.
– А если они отравятся вашим паралитическим газом?
– Не успеют. Ворвавшись в здание и отыскав людей, первым делом введем антидот. Антидот мощный. Если попадает в организм в течение четверти часа после применения газа – никаких последствий. А нам, чтобы их отыскать, и трех минут за глаза хватит.
– А почему не обойтись усыпляющими средствами?
– Нет гарантии. Усыпляющий газ действует не мгновенно. Могут успеть причинить вред заложникам.
Спецназовец был, конечно, прав – в такой ситуации убить девчонок Вершитель и его охранники вполне успеют.
Паралитика же вырубает человека мгновенно. Как тычок «росомахи» в нервную точку…
– Хорошо, капитан! – сказал Осетр. – Изъянов в плане операции не нахожу. Надеюсь на ваш профессионализм и желаю успеха!
«А может, самому поучаствовать? – подумал он. – Впрочем, нет. Мое присутствие им только мешать будет. У них все отработано на тренировках, все налажено. А тут, здрасьте-приехали, главнокомандующий в бойцы навязывается!.. Нет уж, дружок! Хоть у тебя и шило в заднице и ты в каждой бочке затычка, но на сей раз, как положено командиру, будешь терпеливо ждать, пока отработают твои подчиненные! А вот Ладу с ними послать имеет смысл».
– Слушайте, Рыжов … Возьмите-ка вы с собой журналистку.
Капитан явно скривился.
Не хотелось ему иметь бабу в составе боевого отряда. Да еще, кроме всего прочего, и журналистку.
– Она – мой личный летописец, – сказал Осетр. – Так что у вас есть возможность попасть в хронику этой войны.
Радости на капитанской физиономии не прибавилось. Но ведь против лома нет приема, и Рыжов это понимал.
– Слушаюсь, ваше императорское величество! Будем беречь как зеницу ока!
– Ну вот и добро! – сказал Осетр.
И пожал капитану руку.
Глава шестьдесят четвертая
Пока отряд капитана Рыжова готовился к захвату Вершителя, императора устроили в его временной резиденции. С борта «Георгия-Победоносца» сюда доставили все необходимое, чего не смогли найти в мерканской столице.
Осетр приказал охране пропустить к нему капитана Рыжова, как только тот появится в резиденции.
Ждать пришлось недолго – Вершителя доставили сюда еще до полуночи.
Первым в помещение, которое Осетр сделал своим кабинетом, вошел капитан Рыжов.
– Господин главнокомандующий! Ваш приказ выполнен! Вершитель Бедросо в плен захвачен! Потерь среди заложников и среди личного состава нет!
«Ну вот и все!» – подумал Осетр.
И обнаружил, что доклад Рыжова не вызвал в его душе особенной радости.
Не так он предполагал встретить долгожданную новость. И не раз представлял себе этот момент… Но вот, пожалуйста, цель достигнута. Но трепета нет…
– Спасибо, капитан! – Он пожал Рыжову руку.
– Служу вашему императорскому величеству!
– Прекрасно служите! Передайте коменданту здания, пусть разместит заложников и окажет им помощь, если требуется. А Вершителя…
Он хотел сказать: «…прошу сюда!». И не сказал. Потому что почувствовал «росомашью» тревогу.
– Капитан, охрана проверила пленного?
– Так точно, ваше императорское величество! В его теле обнаружен симулякр.
– Хорошо, ступайте, – сказал Осетр.
И когда Рыжов ушел, вызвал к себе начальника охраны.
– Вот что, майор… Нужно отключить симулякр, имплантированный в тело пленного. Немедленно!
– Слушаюсь, ваше императорское величество!
Главный охранник ушел.
Осетр остался ждать его возвращения и доклада.
«Росомашья» тревога никуда не девалась.
А через пару минут стены здания содрогнулись от взрыва.
* * *
Профессионалы есть профессионалы.
Вызванная взрывом суматоха улеглась довольно быстро.
Правда, начальник охраны и вся дежурная смена караульных, стоящих возле входных дверей в резиденцию, погибли, но уже через четверть часа удалось провести расследование случившегося. Видеокамера, зафиксировавшая взрыв, была уничтожена, но запись, переданная ею на центральный ИскИн охраны, не пострадала.
Вскоре император получил возможность ознакомиться с нею.
Все было видно прекрасно.
Взрыв произошел через пару мгновений после отключения симулякра, но на видеопласте было прекрасно видно, что пленный превратился вовсе не в Тима Бедросо. Носителем симулякра оказался человек гораздо моложе Вершителя.
Осетр пересмотрел предвзрывной момент пять раз и окончательно убедился в этом.
И ему стало ясно, что Бедросо в очередной раз обвел врагов вокруг пальца. Он подсунул росичам вместо себя подставное лицо и использовал тот же план, что и с лже-графиней Шуваловой, роль которой в свое время исполнила Ольга.
Замысел, конечно, очень и очень неглупый.
В лучшем случае при взрыве был бы уничтожен росский император. А в худшем – произойди взрыв в отсутствие Остромира – враги должны были решить, что погиб сам Бедросо. Да, конечно, результаты криминалистической экспертизы вызвали бы подозрение, но пока та экспертиза случится… А время оказалось бы выигранным!
К счастью, двух девиц, сопровождавших лже-Бедросо, успели увести прочь до взрыва, и они уцелели.
После случившегося охрана была максимально осторожной. Симулякры девиц отключили дистанционно, в изолированном помещении и в отсутствие охранников.
Осетр не удивился бы, если бы самоликвидировались и эти два симулякра, но взрывов не произошло – девицы остались целы и невредимы. И разумеется, они вовсе не были дочками Владислава Второго и сводными сестрами Остромира Первого.
Их, разумеется, допросили, но толку не добились. Девицы рассказали, что оказались в здании, где их обнаружили по одной-единственной причине: папа решил немножко подзаработать. Семейку кто-то нанял. Вся работа оказалась непыльной и сводилась к тому, чтобы просидеть двое суток, скрываясь от всего белого света, а потом все трое могли отправляться восвояси. За эту работу папе обещали неплохие деньги. А двое мужчин, составляющих компанию семейной троице, оказались всего-навсего ухажерами девиц, увязавшимися за своими подружками. У них даже имплантированных симулякров не имелось. Одни лишь планы на женитьбу…
Сколько их не трясли, ничего не добились. Впрочем, решили пока подержать под замком.
Когда девицам рассказали, что их папа трагически погиб, и от них больше ничего стало не добиться. Одни вопли, слезы да сопли …
Впрочем, Осетр еще до этого понял, что предпринятое расследование тянет откровенную пустышку. Надо было шагать дальше совсем другим путем.
И он отдал приказ немедленно доставить пред свои светлые очи бывшего Капитана Офиса Добрых Дел.
Глава шестьдесят пятая
Когда Остромир показал Милтону видеозапись о том, что случилось в резиденции, тот сразу понял причины произошедшего.
Ай да дядюшка Тим! Не привык он класть все яйца в одну корзину. И теперь совершенно ясно, что не рискнул довериться своему главному спецслужбисту до самого конца.
Между тем император продолжал:
– Не кажется ли вам, мистер Милтон, что я должен перестать верить вашим словам. Вы объявили, что знаете, где находится моя мать. Там мы ее не находим… Вы объявили, что Вершитель спрятался за симулякр совершенно конкретного человека. Мы захватываем этого человека в плен и, в результате, получаем покушение на росского императора. Все это очень смахивает на дезинформацию. И вся эта игра затеяна вами только с одной целью – вывести мистера Бедросо из-под нашего удара. Что вы на это скажете? И не пора ли мне дать вам адекватный ответ?
В последней фразе росского императора снова звучала явная угроза.
И надо было опять спасать себя!
– Ваше императорское величество! Я не знаю причин неудачи с арестом Вершителя. Могу только предполагать.
– И что же вы предполагаете?
– Думаю, Бедросо подстраховался. Видимо, он в последние дни перестал доверять и мне. Думаю, уже после того, как я получил от него приказ насчет изготовления симулякров для него и ваших сестер, Вершитель переменил свои планы. Опасаясь предательства, он в обход меня отдал приказ подсадить подготовленные мною симулякры на совсем других людей. А сам воспользовался запасным комплектом симулякров, изготовленных опять же без моего участия.
Росский император изрядно помрачнел.
– И кто же может подтвердить это ваше предположение?
Милтон, сдерживая нервную дрожь, пожал плечами. И, подумав, сказал:
– К сожалению, профессора Лео Бернстайна, руководителя лаборатории Принстонского университета, где изготавливались симулякры, уже нет в живых, и он вам не поможет. Я вижу единственный вариант выхода на Бедросо – попытаться найти начальника Центрального военного госпиталя Тома О’Салливана, личного врача Вершителя. Без него вряд ли могла произойти замена симулякров. И он может знать неизвестные мне подробности.
«И очень надеюсь, что Том, в отличие от профессора Бернстайна, еще жив», – подумал он. Но вслух произносить свою мысль не стал.
– Полагаю, генокод врача у вас тоже имеется, – сказал Остромир. – Можем мы рассчитывать на вашу помощь?
– Конечно, имеется. Обеспечьте меня доступом к инфообменнику и немедленно его получите.
Через полчаса генокод Тома О’Cалливана был передан на орбиту вице-адмиралу Приднепровскому, и росские биосканеры вновь принялись прочесывать поверхность планеты.
Этим же занимались и оборудованные сканерами обычные летательные аппараты.
Столичный район был полностью закрыт для полетов любых других машин, и у Вершителя не осталось ни малейших шансов скрыться. Ему предстояло сидеть в крысиной норе, где он, прятался, и дожидаться, пока на него не настроят крысоловку.
Прошло двенадцать часов непрерывных поисков, но никаких следов начальника Центрального военного госпиталя так и не обнаружили.
Цепляющемуся за свою жизнь Кену Милтону не оставалось ничего, кроме как посоветовать победителям прошерстить госпиталь.
После недолгих поисков в небольшом помещении за кабинетом главврача, где Том О’Cалливан порой ночевал, было найдено его тело.
Ниточка, ведущая к Вершителю, оборвалась.
Глава шестьдесят шестая
Осетр размышлял.
За дверью его кабинета вовсю шел ремонт входного холла – ликвидировали следы покушения.
Охране был отдан приказ не беспокоить главнокомандующего.
Все события, происходящие на столичной планете Ордена, вполне могли обойтись сейчас без него. А ему надо подумать…
В принципе, ничего страшного не случилось. Планета находится под полным контролем оккупационных войск. Все боевые части, способные прийти Бедросо на помощь, сдались и разоружены. Высшие мерканские военачальники, находящиеся на планете, либо покончили жизнь самоубийством, либо арестованы. Извне Вершитель подмоги тоже не дождется – вся планетная система местного солнца Мэрилин постоянно сканируется. Даже если и найдется сумасшедший капитан, командующий кораблем-невидимкой, с планете он не прорвется.
Так что, в принципе, мистера Вершителя можно и не искать. Либо он рано или поздно попадется оккупационным властям, либо так и просидит всю оставшуюся жизнь в чужой личине, не имея ни малейших возможностей повлиять на развитие событий и на политику нового мерканского руководства, которое когда-нибудь придет на смену оккупантам.
Можно было бы и махнуть на него рукой. Но…
Во-первых, надо освободить сестер. Иначе Ольга останется несчастной и станет корить себя за то, что не настояла на своем участии в боевом походе. Да и просто – надо освободить сестер.
Во-вторых, так и не найдена мама. А тут уж сам Осетр будет считать себя виноватым. Уж коли Милтон не знает, что произошло с мамой, то единственным человеком, кто может хоть что-то знать о ее судьбе, остается Вершитель. В конце концов, если он не доверял в последнее время Капитану Офиса Добрых Дел, то вполне мог приложить к этому делу свою руку. Жаль, что не удалось захватить в плен генерала Освальдо Гарсию, руководителя федеральной службы охраны Ордена. Судя по откровениям Милтона, именно он, похоже, в последние дни исполнял особо доверенные поручения Бедросо. Но, увы, Гарсия успел уничтожить всю информацию, касающуюся своей работы, и покончить с собой перед самым арестом…
Ну и в-третьих, арестованный или уничтоженный Бедросо нужен самому Осетру. Даже не для добычи информации – информацию разведка и безопасники рано или поздно добудут, – а для собственного удовлетворения. Враг всей жизни должен быть пойман, иначе победу нельзя считать полной. Преступники не должны уходить от ответственности!
И потому надо все ж таки придумать, как отыскать Вершителя. И арестовать его. И, возможно, даже предложить ему дуэль.
Однако в голову ничего путного не приходило.
Смерть личного врача перекрыла все пути к Вершителю.
И остается только обижаться на судьбу, которая подвела в самый важный момент. Как будто лишила его куска праздничного торта за свадебным столом… Впрочем, судьба всегда помогала ему, Осетру, когда угрожала смертельная опасность, а тут… Выкручивайся сам, избранник!
Однако на сей раз самому выкручиваться не пришлось.
Судьба проявила себя, едва он прилег на полчасика прикорнуть – усталость вовсю давала себя знать, а стимулятором организм был уже просто перекормлен.
Прилег прямо тут, в кабинете, на диване.
Однако заснуть не успел.
Темнота вокруг перестала быть мраком, посерела. Кабинет наполнился туманом. Осетра приподняло над диваном и понесло вверх, к потолку. Тело просочилось сквозь него и перебралось этажом выше. Преодолело еще два этажа и устремилось вверх, в небо. Через несколько минут – а может, секунд? – полета он уже наблюдал под собой планету, так, как она обычно отображается на видеопластах, получающих информацию с орбитальных биосканеров.
Это была явная чертовщина, глюки перегруженного сознания, впавшего в полузабытье, но картина была столь отчетливой, словно Осетр находился под действием «мозгогруза».
Под ним проплывали мерканские города. Вот и Сайнт-Рон-Сити – эту картину он не однажды видел с борта «Святого Георгия-Победоносца», когда еще не высадился на планету.
Правда, тогда город выглядел как залитое светом пространство ночью или калейдоскоп разноцветных пятен днем. Теперь же это была мешанина разных оттенков серого.
Тело Осетра плыло высоко над городом с юго-запада на северо-восток – обычная околопланетная траектория для пассивных сателлитов с орбитой ниже стационарной.
И когда город уже уходил назад, на границе его вдруг замигала пурпурная точка. На сером фоне она просто била по глазам…
Нет, он не спал. Спина прекрасно ощущала поверхность дивана, а затылок – подушку.
Осетр вскочил и, не одеваясь, прямо в трусах, кинулся к компу.
Засветился видеопласт, появилась на нем карта города. Конечно, она выглядела не так, как он только что видел, но найти место, где мерцала пурпурная точка, не составило труда. Как не составило труда и, увеличив масштаб карты, определить адрес.
Мормон-стрит, дом номер семь.
Ишь ты, счастливое число!
Ну что ж, прочь сомнения!
Даже если увиденное окажется плодом воспаленного воображения, попытка – не пытка!
А вдруг?..
Глава шестьдесят седьмая
На сей раз Осетр решил не привлекать капитана Рыжова.
Во-первых, пусть ребята отдохнут ночью. У них и завтра будет куча дел!
А во-вторых, до конца не верилось в удачу. То есть, понятно, что похожая на глюк картинка вполне может оказаться очередным подарком судьбы, наделившей своего избранника новой сверхспособностью.
Однако с равной вероятностью станет и плодом его, Осетра, воображения. Притащишь с собой два взвода вооруженных до зубов спецназовцев, а на Мормон-стрит и нет никого.
Снова, что ли, сделаться в каждой бочке затычкой?
Только ведь втихаря отсюда не улетишь.
Охранники непременно, как банный лист, пристанут: «Куда вы, ваше императорское величество, на ночь глядя?» Да и полет глайдера непременно нужно согласовывать с ответственными людьми, а то еще свои же и собьют!..
Вообще говоря, если это новый подарок судьбы, он не первый за последние дни. Блокировать ИскИн вражеской орбитальной крепости удалось? Удалось.
Причем уже были времена, когда мы командовали ИскИнами. При захвате дорогого папочки, помнится, к примеру…
Но если та, утерянная позже, способность вернулась, почему не могли вернуться другие? И если его послушался ИскИн, почему бы не послушаться людям?
Как уже случилось, когда удалось сбежать от Владислава Второго…
Надо попробовать. Попытка – не пытка…
Осетр оделся в штатское и вышел из своих апартаментов.
Охрана тут же сделала уши топориком.
В холле их было пятеро.
Осетр подошел к парню с лейтенантскими погонами:
– Вы старший?
– Так точно, ваше императорское величество!
– Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики!
Лейтенант удивился.
А Осетр уже видел его в виде серой фигуры.
Дальше все оказалось просто.
– Я хочу на некоторое время покинуть резиденцию, лейтенант. Мне нужна ваша помощь.
– Слушаю, ваше императорское величество.
– Мне нужен колесный водородник. И один из ваших подчиненных. Организуете?
– Так точно!
– Начальству о предстоящей поездке императора сообщать не нужно.
– Слушаюсь! – Лейтенант был послушен, как наказанный за провинность ребенок. Взгляд его словно был подернут туманом.
Пока лейтенант добывал транспорт, Осетр позвонил Васильковой.
– Лада! Хотите принять участие в интересной вылазке? – спросил он в ответ на сонное «Слушаю, ваше императорское величество».
– Конечно.
Судя по мгновенно прорезавшейся в девичьем голосе энергичности, журналистский сон легко прерываем.
– Тогда быстро одевайтесь и выходите в холл. Макияж делать не надо. А вот камеру взять с собой не забудьте!
– Хорошо, ваше императорское величество.
Осетр вернулся к себе, прихватил с собой кое-какое оружие, а также не забыл сунуть в карман «проявитель» – детище института информационных технологий, дистанционно отключающее симулякры.
Когда он вернулся в холл, журналистка уже была там. Трепалась с охранниками, которые, разумеется, не могли остаться равнодушными к красивой женщине.
Впрочем, при появлении императора они мгновенно подобрались.
А через минуту появился и лейтенант.
– Водородник ждет вас возле караулки, ваше императорское величество!
– Спасибо, лейтенант! Кого дадите из людей?
Лейтенант повернулся к охранникам:
– Младший сержант Иванов, поедете с его императорским величеством.
Через пять минут небольшая компания из двух мужчин и женщины загрузилась в салон водородника.
Охрану на выезде с территории резиденции Осетр преодолел с помощью все той же туманной силы.
Вооруженная обручем-камерой журналистка ничему не удивлялась.
Впрочем, ей-то откуда знать, что император отправился в вояж по ночному Сайнт-Рон-Сити сугубо подпольным путем?..
На улицах водородник трижды останавливали патрули.
Осетр выходил из машины, и после короткого разговора с патрульными экспедиция возобновлялась.
Патрульные ни о разговоре, ни об остановленной машине не помнили.
Так и добрались до нужного дома на Мормон-стрит.
Глава шестьдесят восьмая
Дом оказался небольшой частной гостиницей в два этажа.
Скорее всего, постояльцы жили только на втором этаже, а на первом – вспомогательные помещения.
Припарковав машину, Осетр обернулся к соратникам:
– Прибыли на место, дамы и господа! С этой минуты никаких «ваших императорских величеств»! Я для вас просто «шеф»!
Выбрались из салона, позвонили портье.
Через минуту из-за запертой двери послышался испуганный мужской голос:
– Кто там?
– Открывайте немедленно, – негромко сказал Осетр.
Сраженный туманной силой, портье открыл.
Вошли внутрь.
– Постояльцы есть?
– Четверо.
Портье не мог соврать, но Осетр и сам ощущал присутствие именно четверых людей на втором этаже. И потянулся к ним отросшими туманными щупальцами.
– В каком номере? – спросил он в реале.
– Два-бэ, – ответил портье.
Трое были люди как люди, а вот четвертый…
В реале Осетр велел портье остаться на первом этаже, а остальным скомандовал:
– Наверх! Только держитесь у меня за спиной.
Четвертый был ментал – в схватку с туманной силой Осетра немедленно вступила чужая сила.
Все было так же, как при захвате Владислава Второго. Только не было рядом Найдена.
Вместо него – вооруженная лишь камерой журналистка да младший сержант Иванов, на которого то ли можно было надеяться, то ли нет…
Конечно, его сподручно использовать в качестве живого щита, но для этого им требовалось управлять, а на это возможностей пока не хватало.
Потому что туманная сила ментала оказалась слишком велика.
– Держитесь у меня за спиной, – бубнил Осетр, поднимаясь по лестнице. – Держитесь у меня за спиной.
Как ни странно, эти слова оказались своего рода заклинанием. От них словно прибавлялось мощи.
Туманные щупальца Осетра делались толще, длиннее, завивались кольцами вокруг ментального тумана, порождаемого противником.
Оттуда, где кончалась лестница и начинался коридор, раздался ужасающе-тонкий визг, от которого по спине побежали мурашки. Визг быстро перешел в хрип… в шипение… в беззвучность… в тишину…
Чужой силы больше не было.
Теперь Осетр мог управлять живыми куклами за своей спиной. Как и такими же куклами, ожидающими неведомого впереди.
Но если ты управляешь человеком, какая же это, к дьяволу, дуэль! И не заставлять же сестер броситься на Вершителя!
Нет, в дуэли участвуют свободные люди.
Свободный человек Остромир Романов взлетел на второй этаж и одним ударом вынес дверь с номером «2б», за которой его ждал свободный человек Тим Бедросо.
В прихожей лежал труп.
А за закрытой следующей дверью находились трое живых: мужчина и две женщины. Компанию им составляли трое неживых. Но и не мертвых.
Три ИскИна.
Родилось «росомашье» чувство тревоги.
И Осетр сообразил, что произойдет, когда он вынесет и эту дверь. Как понял и то, что предстоит сделать ему.
Никакого страха не было.
Туманной силы – пруд пруди.
Но на всякий случай он перестал фиксировать тех, кто был за спиной. Вряд ли они успеют совершить какую-нибудь глупость.
Помимо тумана, он собрал всю физическую силу. И вынес дверь.
А дальше все шло как на автомате.
Мужчина, поднимающийся с дивана в углу слева. Две полненькие женские фигурки, скрючившиеся в углу слева.
В руках мужчины парализатор, нацеленный на незваного гостя.
Рев на мерканском:
– Вот тебе и конец, ублюдок!
Хозяин успел выстрелить – об этом сказал шум падающих тел за дверью.
Но Осетр в это время оказался уже в другом месте – справа от противника.
Удар по руке, и оружие падает на пол.
Хозяин раззявил рот, собираясь завопить от страха и непонимания. Однако крикнуть не успел – Осетр нанес ему удар ладонью по шее. Несильно, чтобы не убить.
Впрочем, он прекрасно знал, что еще ничего не кончилось – примером тому было случившееся с Ольгой.
И вновь ментальность его переполнилась силой.
Рядом находились три ИскИна, внутри которых начали разгораться знакомые искорки.
Осетр протянул к ним три туманных руки и цепко схватил искорки «пальцами». А потом сжал их.
Искорки даваться не хотели. Они пытались выскользнуть из «пальцев», будто тающие ледышки. Пришлось протянуть еще три туманных руки и сложить друг с другом «ладони», создав пещерки, защищавшие искорки от внешнего мира.
Вернее, внешний мир – от искорок.
А потом искорки начали разгораться. Еще мгновение, и они превратятся в огненные горошины, и запылавший огонь примется пожирать туман, которым оперирует Осетр.
Все было ясно.
Требовалось погасить начавшееся горение.
С двумя искорками это удалось, но, чтобы обуздать третью, сил все-таки не хватило.
Огненная горошинка принялась стремительно расширяться, неумолимо превращаясь в гигантский пылающий шар, способный пожрать все вокруг…
И пришлось крепко сжать ладони, дожидаясь, пока отбушует внутри пещерки локально буйствующий огонь.
Когда пламя сдохло, Осетр вернулся в реальность.
Перед ним на полу валялась голова с плечами и две ноги. Как будто эти части отрезала от остального туловища мономолекулярная нить. Однако туловища не было. Его спалил огонь взрыва – в комнате изрядно воняло паленым.
Вместо двух женщин теперь в углу теперь сидели две девицы, со страхом смотревшие на Осетра. Он узнал их: это были Лада и Лариса Романовы.
Проявитель не понадобился: маскировка умерла вместе со смертью ИскИнов, командовавших симулякрами.
Осетр улыбнулся девицам, наклонился, поднял за волосы голову, повернул.
Перед ним оказалось искаженное смертной мукой лицо Тима Бедросо, бывшего Вершителя Великого Мерканского Ордена.
И Осетр понял, что поединок все-таки состоялся. Дуэль – взрывчатка против тумана.
И Вершитель самолично выбрал свое оружие.
Глава шестьдесят девятая
Организм быстро приходил в обычное состояние. Исчез туман, Осетр ощутил свое тело.
Первым делом он бросился приводить в чувство своих соратников.
Младший сержант Иванов лежал на пороге, а Лада – в прихожей рядом с трупом ментала. До комнаты-ристалища она не добралась.
Мда-а-а, весьма жаль: Ольга так и не увидит, каким образом брат освободил ее младших сестер.
А впрочем, оно и к лучшему, не придется объяснять ей происходящее, что было бы неизбежно, кабы Лада отсняла картинку до самого конца.
К счастью, импульс парализатора оказался слабым: Бедросо пожертвовал мощностью в пользу большего угла поражения.
И у него бы наверняка все получилось, не окажись один из противников настолько быстрым.
– Что со мной было, шеф? – спросил младший сержант, первым пришедший в сознание.
– Вас вырубил мерканский ментал, – соврал Осетр.
Правда породила бы к жизни гораздо большее количество вопросов.
– А я вырубил ментала. – Осетр кивнул на валяющийся в прихожей труп. – А потом и с Вершителем удалось разобраться!
Сержант потрясенно смотрел на императора.
Рядом зашевелилась журналистка. Подтянула ногу, уперлась в пол руками, села, недоуменно озираясь.
– Что случилось?
Пришлось соврать и ей.
– Вот черт! – воскликнула Лада. – Значит, мне так и не удалось снять главное. Стоило вам брать меня с собой!
– Увы, не судьба! Ее высочество и мне мозги проест. Ну да ничего теперь не поделаешь… Давайте-ка собирайтесь с силами. А еще не все доделал.
Осетр вернулся в комнату.
Первым делом открыл окно, чтобы избавить комнату от смрада.
Потом подошел к пленницам.
Они по-прежнему со страхом смотрели на него, не делая никаких попыток пошевелиться.
Понадобилось некоторое время, чтобы понять – пленницы в силовых оковах.
Сзади присвистнул Иванов:
– Ничего себе! Что это с ним такое?
Осетр оглянулся.
Младший сержант разглядывал останки возле дивана.
– Самоподрыв, – пояснил Осетр и выключил силовые оковы.
Девицы тут же зашевелились.
– Вы кто? – спросила по-росски Лада с надеждой в голосе.
– Я привез вам привет от Ольги, – сказал Осетр. – От вашей старшей сестры.
– Она жива?
– Да.
– Слава Святому Ро… Слава Богу!
– Вы целы?
– Да, спасибо!
И тут у бывших пленниц началась самая настоящая истерика.
Слезы, рыдания и сопли – по обычной женской программе…
Вот когда понадобилась помощь Лады.
Она мгновенно сообразила, что нужно делать.
В номере обнаружилась еще одна комната, и журналистка увела рыдающих девиц туда, прочь с глаз мужских – зализывать психологические раны.
– Спуститесь-ка вниз, – сказал император сержанту. – Успокойте портье, если требуется.
– Слушаюсь, шеф! – Иванов поковылял в коридор.
А Осетр взялся за браслет и принялся связываться с военным комендантом города.
Теперь ему требовалась помощь.
Глава семидесятая
Временно исполняющему обязанности военного коменданта полковнику Васильеву было дано указание доложить вице-адмиралу Приднепровскому о том, что Вершитель при попытке ареста покончил жизнь самоубийством. Без лишних подробностей о ходе операции…
Младших дочерей Владислава Второго должны были отправить на Новый Санкт-Петербург с первым же росским гражданским транссистемником, который вскорости доставит на мерканскую столичную планету новые оккупационные власти – из числа профессиональных тыловиков.
Бывшего главу Офиса Добрых Дел оставили под арестом до особого распоряжения или до окончания следствия по его деятельности.
Осетр предполагал, что его можно использовать в будущем для работы под контролем росских представителей, но принимать скоропалительное решение было глупо. Сначала требовалось разобраться, какое положение Милтон способен занять в социально-политической структуре, которую предполагалось отстроить вместо СиОрг.
Уничтожить бывшего спецслужбиста – что без суда и следствия, что по законному приговору военного суда – всегда успеется. Может, и послужит еще делу объединения Галактики…
Больше Осетру на Нью-Вашингтоне делать было нечего, и уже на следующие сутки он покинул поверхность мерканского столичного мира, перебравшись на борт «Святого Георгия-Победоносца».
Лада Василькова, разумеется, отправилась вместе с императором.
Облегченно вздохнувший, наконец, Приднепровский, у которого гора с плеч упала, встретил Осетра известием о хивэграмме, только что полученной из министерства иностранных дел.
Император уединился в своей каюте и ознакомился с содержанием послания от графа Юрия Олеговича Остен-Сакена.
Известие о гибели главы Великого Мерканского Ордена изменило всю международную обстановку в Галактике.
Народы Росской империи, Фрагербритского Союза и Новобагдадского халифата праздновали совместную победу над врагом. От Анвара Третьего и Отто Тринадцатого в адрес Остромира Первого пришли поздравительные хивэграммы.
Остальные галактические правители, если и сокрушались по поводу смерти Вершителя, то тщательно скрывали свои чувства, спеша заверить глав Тройственного союза в своем стремлении к вечной дружбе с победителями.
Следующим прислал сообщение глава Адмиралтейства адмирал Евгений Павлович Друцкий-Соколинский.
Он сообщил, что в районах звезд Ниагара и Линкольн боевые действия полностью прекратились.
После падения мерканской столицы защитники Бомонта и Хатерраса немедленно подняли лапки кверху. Их примеру последовали и мерканские корабли, оборонявшие Вестгалифакс. Наместники Вершителя на планетах, где боевых действий не велось, также не собирались играть в героев, сдавая свои миры на милость победителей один за другим.
В общем, ваше императорское величество, война очень быстро и очень победоносно закончилась, и никогда еще наши потери в живой силе и технике не были столь малы…
Пришло послание и от премьер-министра.
Князь Сергей Никанорович Шуморовский слезно просил его императорское величество озаботиться назначением временных наместников на завоеванные мерканские планеты, чтобы немедленно начинать налаживать новую мирную жизнь.
Правительство и министерство обороны уже вовсю вело расчеты, какое количество войск потребуется для того, чтобы держать побежденных в узде.
Кроме того, во весь рост вставал вопрос о проведении мирной конференции с целью разграничить зоны оккупации пространственных секторов бывшего Ордена вооруженными силами победителей.
«Кабы знать, что все так легко получится, – подумал Осетр, – стоило бы озаботиться этими проблемами еще до начала боевых действий… Впрочем, нет, никто бы не взялся делить шкуру неубитого медведя. И в первую очередь – ты сам!»
Звякнул сигнал вызова.
Кто-то нагло рвался в гости к императору.
Осетр подошел к люку и дематериализовал перепонку.
Через мгновение в каюту шагнула Лада Василькова.
Осетр отодвинулся в сторону, освобождая гостье дорогу:
– Прошу вас, Лада. Заходите!
Журналистка кивнула:
– Простите, ваше императорское величество, если я вас побеспокоила…
– Присаживайтесь!
Василькова заняла место в уголке дивана.
Осетр посмотрел на нее с недоумением: она показалась ему не такой, как обычно.
Впрочем, с чего он взял?
Все та же подогнанная по изящной фигуре военная форма без погон на плечах, коротко стриженные волосы цвета воронова крыла, миловидное личико с сияющими глазками… Разве что обруча с камерой сегодня на лбу не наблюдалось.
– Ваше императорское величество… Война, как я понимаю, практически завершена. А значит, скоро и моя работа в качестве ее летописца закончится. И по возвращению домой у вас не скоро найдется для меня время. – Журналистка потеребила рукав кителя. – Дело в том, что я собираюсь сделать фильм. О войне, о нашем флоте, о вас… Не могли бы вы дать мне интервью? Сейчас, пока вы еще более или менее свободны…
Осетр мысленно поморщился.
Сейчас начнет задавать вопросы типа что происходило в доме на Мормон-стрит, пока она валялась в отключке.
Журналистов хлебом не корми, дай только в центр повествования конкретные жареные факты, на которые так любит клевать публика…
А вот насчет «более или менее свободны» она в самую точку попала.
На Новом Санкт-Петербурге придется давать ответы на новые, гораздо более важные для страны вопросы.
Ладно, пусть порезвится девушка.
– Почему бы и нет, Лада? Готов отвечать. Задавайте ваши вопросы.
Журналистка прямо-таки расцвела от радости – видно, не надеялась на такую сговорчивость императора – и тут же вытащила из нагрудного кармана рекордер, включила и пристроила его на стол.
– Ваше императорское величество… Я так полагаю, что, со смертью Вершителя, вы достигли цели, которую ставили перед собой многие годы и к которой неуклонно стремились. Но теперь, когда Великий Мерканский Орден повержен, чему вы собираетесь посвятить свою дальнейшую жизнь?
Осетр с трудом сдержался, чтобы не крякнуть.
Девушка весьма не глупа, бьет в самый корень.
И в самом деле, главная задача, которую он ставил перед собой, успешно решена. Ну и что дальше?
Рассказать ей, что он так и не нашел свою мать и станет продолжать поиски?
Вряд ли. Такие задачи не афишируют, тем более в качестве основных государственных приоритетов.
Для государства имеются проблемы и поважнее. Пусть даже, решая их, правитель не будет забывать и о более мелких, более личных. Как собственно и было все эти годы.
На первый взгляд, росский император искал свою маму, а параллельно даже во время этих поисков осуществлял подготовку к будущей войне. И наоборот – ведя подготовку, искал свою мать. Вот только не нашел, увы…
– Скажите, Лада… А как скоро вы намерены создать свой фильм?
– Думаю, за месяц справлюсь, ваше императорское величество. По крайней мере, в том виде, в каком фильм заинтересует широкую публику. Ей ведь много сложностей не требуется. Ну а над более серьезной версией, для историков, буду работать потом. Позову на помощь самих историков. В качестве консультантов.
«Что ж, – подумал Осетр. – Почему бы и не вернуться к уже существующим проблемам? К Марселусу-то мы, со всей этой срочной войной, экспедицию так и не отправили… А разбираться там надо!»
– Знаете, Лада… Может показаться, что я все это время просто стремился к власти над Галактикой. К неограниченной власти. И теперь первый шаг на этом пути сделан. У Тройственного союза больше нет серьезных соперников, а мой авторитет в самом союзе очень высок. Но я, честно говоря, очень боюсь, что именно сейчас, когда сиюминутный противник исчез, среди союзников начнутся, как говорят, разброд и шатания. Каждый начнет искать свою выгоду, пытаясь откусить от общего блюда кусок побольше да пожирнее. К сожалению, вся история рода человеческого говорит о том, что объединить нас способен только общий смертельный враг.
– Ну да… Но разве мы не достаточно сильны, чтобы дать по рукам разного рода любителям поживиться за чужой счет?
– Преимущество в силе на международной арене – всегда вещь временная. Подавляя других, мы только создадим общий фронт против себя. Однако не это меня беспокоит в первую очередь. Дело в том, что у нас имеются гораздо более опасные враги.
– Более опасные, чем мерканцы? – Журналистка удивленно распахнула глаза.
– Более! К сожалению, у меня нет убедительных фактов. Считайте, что только интуиция. Видите ли, в чем дело… В мире ничто не происходит просто так. Испокон веков повелось… Если стране угрожает историческая опасность, непременно появляется человек, под руководством которого народ способен преодолеть эту угрозу. Достаточно вспомнить историю человечества – как на Древней Земле, так и в более поздние, галактические времена. Возможно, я покажусь вам заносчивым самодовольным идиотом, но судьба не зря вытащила на сцену такую фигуру как Остромир Первый.
Журналистка замотала головой:
– Что вы, ваше императорское величество! Что вы! Как вы могли так подумать обо мне? Я вовсе не считаю вас самодовольным идиотом. Вы… Вы… – Она закусила губу и стиснула руки.
И Осетру вдруг показалось, что Василькова пришла к нему вовсе не ради возможности задать вопросы.
Разговор-то и в самом деле получается какой-то глупый. Ведь даже самому тупоголовому журналисту ясно, что глава страны никогда не выдаст ему секреты. Рассчитывать на это – значит, самой быть отъявленной самодовольной идиоткой!
Но что ей тогда еще надо? Чего еще ради журналист может пожаловать в гости к императору?
– Ваше величество… – продолжала Лада, по-прежнему стискивая руки. – Я не знаю, как вам сказать, что я чувствую… Вы самый интересный мужчина, которого я когда-либо знала. – Она стремительно расстегнула пуговицы на кителе, обнаружив под ним прозрачную сорочку. – Неужели вы не замечаете… Вы… вы…
И только теперь до Осетра дошло, что ей надо.
Однако он продолжал сидеть в своем кресле, как истукан, прислушиваясь к собственным ощущениям.
А ощущения оказались совсем не те, какими они были в такой ситуации еще совсем недавно.
Более того. Он вспомнил Яну. Вспомнил, с какой страстью срывал с нее одежду при последней встрече. И понял, что, окажись рядом сейчас Яна, с нею он чувствовал бы себя точно так же, как с этой девочкой.
Что-то в нем изменилось с недавних пор.
Наконец, Лада поняла, что ее выпуклые коричневые соски оказали на императора совсем не то впечатление, на которое она рассчитывала. И разрыдалась.
– Вы… Вы… Вы стали такой холодный. Как вы можете?
Она стремительно застегнула пуговицы и, забыв на столе рекордер, выскочила из каюты.
А Осетр остался сидеть истукан истуканом.
* * *
Больше ни журналистка, ни Осетр к этой теме не возвращались.
Осетру было не до женских выкрутасов: у него почти все время отнимала переписка с премьер-министром и министрами кабинета, направленная на решение поствоенных проблем.
А чем занималась журналистка, его не очень-то и интересовало.
Возможно, писала сценарий своего будущего фильма.
Пора было возвращаться домой.
Присутствие вице-адмирала Приднепровского и «Святого Георгия-Победоносца» возле мерканского столичного мира больше не требовалось. В планетной системе решено было для охранной работы оставить небольшую группировку боевых кораблей, а большую часть эскадры вернуть на базу «Возничий».
А оттуда императора первым же транссистемником отправят на Новый Санкт-Петербург.
Глава семьдесят первая
Однако возвращение домой пришлось отложить.
– Вас вызывает Адмиралтейство, господин адмирал! – доложил дежурный системы связи. – Гриф канала – «Совершенно секретно»
– Какого дьявола там случилось! – сказал Приднепровский. – Что за срочность? Переведите прием канала на мою каюту!
– Есть!
Прямой канал, использованный Адмиралтейством, означал, что и в самом деле произошло нечто серьезное.
В любом другом случае обошлись бы обычной текстовой хивэграммой. Намного дешевле…
– Ваше императорское величество! Вы со мной?
– Да, конечно, – сказал Осетр.
Они ринулись в каюту Приднепровского.
Оказалось, что на связи глава Адмиралтейства.
– Ваше императорское величество! Иван Петрович! Только что по прямой видеосвязи получено сообщение из системы Сверкающей. На Медвежий Брод совершено нападение. Сеанс оказался очень коротким и почти сразу прервался, но они успели передать картинку. Смотрите!
Изображение адмирала Друцкого-Соколинского сменилось полученным видеосообщением.
Судя по всему, это была запись с сателлита. И на ней красовался боевой корабль с внешним абрисом, который Осетр мгновенно узнал.
Именно такие уничтожил Яаскеляйнен в системе красного карлика, именно такие атаковали фрагербритскую планету Марселус.
– Я намереваюсь отправить туда линкор «Алексей Михайлович», на котором уже установлено «око».
«А ведь это снова Чужие! – подумал Осетр. – Очень вовремя. Может, и не придется отправлять экспедицию на Марселус. У себя сумеем, наконец, разобраться, что происходит».
– Ни в коем случае, Евгений Павлович! – сказал он. – У экипажа «Алексея Михайловича» нет никакого боевого опыта! Мы немедленно отправимся к Сверкающей и попытаемся разобраться, что там произошло. А вы передайте премьер-министру, чтобы специалисты министерства по чрезвычайным ситуациям готовились к отправке на Медвежий Брод. Если там случилось то же, что на Марселусе, у них будет очень много работы… Как вы полагаете, Иван Петрович?
– Согласен с вами, ваше императорское величество. Нам будет сподручнее побывать там. На месте разберемся…
– Я понял, ваше императорское величество! – кивнул Друцкий-Соколинский. – Ваше приказание будет выполнено!
Связь прервалась.
– Честно говоря, я бы полетел к Медвежьему Броду без вас, – сказал Приднепровский. – Полагаю, это кто-то из уцелевших орденских крыс дал приказ с надеждой хоть так отомстить нам.
«Ну уж нет, – подумал Осетр. – Это не мерканцы. Более того, атака на Медвежий Брод не случайна. Кто-то очень хочет уязвить росского императора нападением на его родину. Кто-то очень хочет, чтобы я там оказался. И я там окажусь. Это судьба!»
– Вам, господин вице-адмирал, придется полететь туда с императором на борту. И давайте не будем терять время на пустопорожние препирательства!
– Хорошо, ваше императорское величество. Мы немедленно стартуем к точке прыжка и берем курс на систему Сверкающей.
Глава семьдесят вторая
После выхода из гипера отправились к Медвежьему Броду под защитой кокона Фогеля.
Чем позже неведомый враг обнаружит гостей, тем лучше.
Но когда «Святой Георгий-Победоносец» приблизился к планете на расстояние в полторы астрономических единицы, возникли непонятки. Никаких чужих кораблей возле Брода не наблюдалось. Своих, разумеется, – тоже: мир этот был экономически слишком незначительным, чтобы постоянно отвлекать на его защиту силы Звездного флота.
Вполне хватало и планетной артиллерии.
– Похоже, мы опоздали, дьявол! – сказал Приднепровский. – Агрессор сделал свое черное дело и успел удрать.
Предположение выглядело вполне логичным.
– Что ж, – сказал Осетр, – раз уж мы опоздали к шапочному разбору, определим масштабы катастрофы, постигшей планету, и передадим в столицу информацию, дабы скорректировать подготовку спасательной экспедиции министерства по чрезвычайным ситуациям.
Скрытно – на всякий случай – подобрались к планете, вышли на орбиту. Выпустили защищенный коконом Фогеля разведчик-беспилотник, отправили его к столичному городу.
Передаваемая сканерами разведчика картинка поставила всех в тупик.
В столице не наблюдалось никаких разрушений. Да и люди на улицах вели себя совершенно спокойно.
– Что за чертовщина! – сказал Приднепровский. И повернулся к дежурному специалисту системы связи: – Вызовите-ка штаб-квартиру наместника!
Штаб-квартира отозвалась сразу.
Наместник был ошарашен новостью о гостях, пожаловавших в его мир.
А еще через пару минут ошарашенными оказались незваные визитеры: про нападение на систему Сверкающей наместник услышал впервые.
– Это какая-то ошибка, ваше императорское величество! Я не отправлял в Адмиралтейство никаких сообщений. Силы планетной обороны Медвежьего Брода находятся на постоянном боевом дежурстве в ожидании возможного нападения со стороны мерканцев. Война есть война… Хотя я и не верю, что они могут нам угрожать. Никакой стратегической пользы в захвате Брода нет. Кому мы нужны?.. Однажды пираты напали, еще при моем предшественнике, да и тех быстро отбили. Ну и прежний император пытался нас захватить, да вы ему не позволили… Надеюсь, вы дадите мне некоторое время на подготовку к торжественной встрече.
– Конечно, дадим. Готовьтесь.
Прервав связь с планетой, он объяснил адмиралу:
– Я ведь здесь родился, Иван Петрович. Кто знает, удастся ли когда-нибудь еще побывать…
– Давайте-ка, ваше императорское величество, сначала свяжемся с Адмиралтейством. Да спросим у адмирала Друцкого-Соколинского, за каким хреном он нас сюда отправил… Идемте в мою каюту!
* * *
Друцкий-Соколинский, как доложил откликнувшийся на запрос о связи дежурный офицер Адмиралтейства, отдыхал: была ночь. Но уже через пару минут помятое лицо адмирала появилось на видеопласте.
– Слушаю, ваше императорское величество.
Император тут же призвал его к ответу.
Глава Адмиралтейства сделал круглые глаза:
– Ваше императорское величество, я вовсе не связывался с вами. И у меня нет никакой информации о нападении на Медвежий Брод. Либо это какая-то ошибка, либо происки врагов, решивших таким образом заманить вас в ловушку.
Пришлось императору и Приднепровскому ошарашиться еще раз.
– Козни каких врагов? – удивился Приднепровский. – Враги разбиты и сдались. Никто бы из них не решился заманивать в ловушку «Святой Георгий-Победоносец»!
Друцкий-Соколинский лишь недоуменно пожал плечами.
– Ничего не понимаю, – сказал Приднепровский, прервав связь и повернувшись к Осетру. – Что это за чертовщина? Впору затевать расследование.
Ответить император не успел: по фрегату разнесся сигнал боевой тревоги.
Глава семьдесят третья
Когда император и вице-адмирал примчались в центральную рубку, Свистунов доложил:
– Ваше императорское величество! «Око» обнаружило вблизи неизвестный боевой корабль.
Журналистка уже находилась тут. Она всячески старалась не встречаться с Осетром взглядом, но тому сейчас было совершенно не до нее.
– Расстояние – одна целая сорок пять сотых астрономической единицы. На запрос «свой-чужой» не отвечает. Эфемериды орбиты определены. Направляется прямиком в нашу сторону.
– Колесов! – сказал Приднепровский. – Цель – на главный видеопласт!
Через мгновение приказ был выполнен, и Осетр присвистнул: неизвестный корабль формой чрезвычайно напоминал те, с которыми когда-то встретился эсминец «Осмотрительный».
Похоже, это все-таки были Чужие…
Но тогда видеосообщение, якобы присланное с Медвежьего Брода в Адмиралтейство, автоматически становилось предупреждением от неведомого друга… Или все-таки ловушка?
А присутствующие в рубке вахтенные уже вовсю отрабатывали этапы боевой готовности номер один.
Чередой сыпались приказы, доклады и подтверждения.
Корабли сближались.
1,2 а. е… 1,0 а. е… 0,8 а. е…
Реактор вышел на режим максимальной мощности.
– Удар обычный? – спросил Колесов, покручивая длинный ус. – Поджарим скотов на местном солнышке?
– Подождите, господа! – сказал Осетр. – Поджарить мы всегда успеем. А не пора ли нам такую птицу взять в плен? Глядишь, и разберемся во всех непонятках!
– А что? – отозвался Приднепровский. – Одна из основных задач любой толковой разведки – взять языка. Рассчитайте-ка переброс цели на миллион километров.
– Массу покоя какую в расчет берем? – спросил Боровиков.
– Да как у «Георгия-Победоносца». Если и ошибемся в два-три раза, не велика беда. Ну не на миллион перебросим, а на пятьсот тысяч. Что в лоб, что по лбу!
Когда корабли сблизились до шести десятых астрономической единицы, «улитка» нанесла ослабленный удар.
– Цель в точке переброса не наблюдается! – доложил Колесов.
– Искать! – рявкнул Свистунов.
Мучительное ожидание длилось около минуты.
Потом Колесов радостно воскликнул:
– Цель обнаружена! Отклонение от расчетной точки переброса двести тысяч. – Он выложил цифры координат по прямому восхождению и склонению.
– Сектор какой? – сказал Приднепровский. – На хрен нам твои восхождения-склонения!
– Извините, господин вице-адмирал! Сектор двенадцать тире восемь.
Судя по оговорке, Колесов волновался. И Приднепровский явно волновался.
Лишь Осетр был спокоен – неожиданно для самого себя.
Неизвестный корабль снова появился в центре главного видеопласта.
– По эфемеридам – орбита в плоскости эклиптики, – доложил Колесов. – Цель в дрейфе.
– В дрейфе – значит, импульса от собственного двигателя не имеет, ваше императорское величество, – пояснил Приднепровский. – Движется исключительно под воздействием гравитационного поля центральной звезды.
Осетр кивнул.
За спиной кто-то шумно вздохнул.
Наверное, журналистка.
– Что будем делать, ваше императорское величество? – спросил Свистунов. – Идем на абордаж?
– Разумеется!
– Абордажной команде немедленно прибыть в транспортный отсек! Подготовить катер! Идем на абордаж!
Лада Василькова снова шумно вздохнула.
Наверное, жалела, что нет у нее с собой обруча-камеры. Такие кадры можно было бы снять!
И тут Осетра вдруг взяло сомнение.
Когда у корабля не работает двигатель, это вовсе не означает, что он поврежден. Все может быть совсем по-другому: его экипаж лишь делает вид, что противник повредил двигатель…
– Послушайте, господа, – сказал он. – А если этот корабль нечеловеческий? Если на его борту Чужие? Где гарантия, что переброс убил их? Не угробим ли мы десантников?
Приднепровский и Свистунов удивленно посмотрели на него.
Однако до них тут же дошло, что император не шутит.
– Отставить абордаж! – скомандовал Свистунов.
– Ваше императорское величество! – сказал Приднепровский. – Вы это на полном серьезе?
Осетр не ответил.
С ним опять происходило странное.
Мир вокруг круто менялся.
Осетр перестал видеть и слышать. Нет, чувства не исчезли: он перестал видеть и слышать людей.
Главная рубка «Победоносца» заполнилась туманом, в котором плавали смутные пятна. Потом туман преодолел обшивку корабля и принялся захватывать окружающее пространство. Смутные пятна сделались отчетливее, но определенные формы так и не приобрели. Они не были шарами, кубиками, пирамидами или параллелепипедами.
Осетр знал, что это – Приднепровский и остальные присутствующие на мостике офицеры. Есть тут и другие пятна – населяющие рубку ИскИны. Все они были его друзьями и потому не требовали к себе внимания.
А вот в отдалении, в том месте, где должен был находиться переброшенный неизвестный корабль, присутствовало еще несколько пятен. Одно из них было гораздо крупнее прочих.
Но не этим оно заинтересовало Осетра. Нет, от пятна не исходило никакой угрозы, наоборот, к нему неудержимо влекло, но в одном месте пятно перечеркивала черная полоска ментального блока, а значит, надо было нейтрализовать его действие и попытаться допросить незнакомца. и Осетр не стал ждать – отрастил мгновенно туманные руки и потянулся к черной полоске, пытаясь превратить ее в «жука» и запрятать в туманном кулаке.
Не тут-то было.
От неизвестного, в свою очередь, потянулись в сторону Осетра два туманных щупальца, и стало ясно, что это контратака. Соперник точно так же хотел допросить Осетра, и этого ни в коем случае нельзя было допустить.
Через пару мгновений руки встретились, вцепились друг в друга и явно затеяли силовое единоборство на тему «кто – кого».
Осетр поднатужился, пытаясь преодолеть нарастающее сопротивление.
И тут его выкинуло из туманного мира.
Когда глаза привыкли к наполнившему все вокруг свету, он обнаружил перед собой Железного Генерала.
Всеволода Андреевича Засекина-Сонцева, собственной персоной.
Глава семьдесят четвертая
– Ну здравствуй, сынок! – сказал Дед. – Вижу, ты, наконец, отыскал меня.
– Я-а-а-а… – сказал Осетр. – Э-э-э…
Ему понадобилось некоторое время, чтобы справиться с собой. Однако длилось это недолго – цепочка странностей, встречающаяся в твоей жизни, учит человеческую психику быть достаточно устойчивой, чтобы странности не свели тебя с ума.
Осетр огляделся.
Обстановка вокруг оказалась знакомой.
Бывал он тут и не раз.
Номер двенадцать двадцать девять в пансионате «Ласточкино гнездо» на курортной планете Дивноморье. Штаб-квартира Железного тогда еще Полковника.
Помещение, из которого всегда приходила помощь и поддержка в трудную минуту. И откуда исходили порой ложь и дезинформация.
В общем, родной дом.
– Смотрю, ты не слишком удивлен, сынок. И это меня радует. Значит, повзрослел и заматерел. И толк с тебя явно будет.
– Толк будет? Вы о чем… э-э-э… Всеволод Андреевич? Разве я не добился того, чего хотел?
– Иногда приходится добиваться и того, чего не хотел… И не волнуйся о своей невесте. В эту минуту она возвращается в стены родного дома.
Как ни странно, ожидаемой радости эта новость не доставила…
– Да я и не волнуюсь!
– Вот! – сказал Железный Генерал. – Заметь, не я это сказал! А ведь человек бы непременно беспокоился. Как беспокоился и ты. Совсем недавно.
– Вы хотите сказать, что теперь я не человек?
– По-моему, ты и сам давно уже сомневаешься, что ты человек. У тебя даже логика не совсем человеческая. И если ты проанализируешь некоторые свои поступки и решения, сам убедишься в этом. Разве все они были понятны окружающим тебя? Разве они не ставили некоторых в тупик?
Вполне возможно, Дед был прав.
Но Осетру не было сейчас никакого дела до своих прежних поступков.
Им овладевало какое-то странное чувство, для которого не было названия в росском языке. Да и в других галактических языках – тоже.
– Впрочем, это не столько важно. Скоро ты и сам поймешь… А сейчас пришло время.
Вокруг Осетра снова начал сгущаться серый туман.
* * *
По-видимому, сработало что-то вроде «мозгогруза».
И вот уже Осетр знал все, что ему теперь требовалось знать.
Мир, в котором проживает человечество, и похож на представления людей о своем обиталище, и одновременно непохож. Да, существуют звезды с планетами, да они составляют огромные скопления, разделенные космическим пространством, но связанные гравитацией. Да, имеется множество параллельных вселенных, но все они входят во вселенную более высокого порядка. Так сказать, второго уровня… А вселенные второго уровня входят во вселенную третьего уровня. Как мыльные пузыри, находящиеся внутри другого мыльного пузыря… И в каждом мире живет Смотритель. Под его контролем существует и развивается мир. Можно сказать, что именно Смотритель является богом данной вселенной. Отличие в том, что не он ее создавал. Она ему досталась уже существующей, а сам он появился на свет с помощью прежнего Смотрителя, чтобы сменить того на посту. Куда уходит прежний – неведомо. Возможно, становится Смотрителем вселенной более высокого порядка, сменяя ее прежнего хозяина. Этакая пирамида из миров. Этакая пирамида из Смотрителей. Выращивание нового бога не является актом доброй воли, оно находится на уровне инстинкта. Это как у женщины – когда приходит пора, у нее появляется желание иметь ребенка.
Так, по крайней мере, происходило с тем, кто сидел сейчас перед Осетром в личине Железного Генерала. В надлежащее время он взял под биоконтроль одну из любовниц росского императора Владислава Второго, заставив ее зачать и родить ребенка. Только не совсем человеческого детеныша, поскольку отцовское начало к нему пришло от людей, а материнское – от Смотрителя.
Ну а потом озаботиться, чтобы ребенок уцелел и стал взрослым – да не в тепличных условиях, а в реальной, боевой жизненной обстановке, в которой и вырастают новые боги.
Для этого потребовалось не слишком много лет и не слишком много усилий.
Заранее вырастить на одной из планет особый вид растений, способных произвести инициацию кандидата, ибо инициация должна происходить из мира, окружающего кандидата в его повседневной жизни.
Позаботиться о том, чтобы кандидат своевременно попал под воздействие таких растений.
Время от времени помогать ему на Пути Избранника, чтобы потраченные усилия не оказались напрасными.
В должный момент уйти в сторону, чтобы он проявил и собственную волю.
И непременно – благо пространство и время тебе вполне подвластно – вырастить в замкнутом, обособленном от остальной здешней вселенной мирке культуру «вирусов» – существ, предназначенных стать врагами человечества; тех, кого люди привыкли называть Чужими.
Ибо кроме пряника человечеству непременно требуется и кнут. Иначе люди очень быстро превращаются в животных.
* * *
Туман исчез.
Перед Осетром снова был Железный Генерал. Вернее, Смотритель – личина Засекина-Сонцева тут же спала с него. Будто выключили с помощью «проявителя» симулякр глубокой маскировки.
– Теперь ты знаешь все, что должен знать. И время спросить: согласен ли ты сменить меня на посту?
– Похоже, у меня просто нет другого выхода, – сказал Осетр. – Но меня беспокоит одно. Что будет с теми, кто поверил мне? С теми, кто поддержал меня и кто все это время шел за мной…
– Люди есть люди! Сейчас ты фактически собрал все человечество в кучу. Но человек не вечен. Они начнут разбредаться очень скоро, и тебе придется постоянно бороться с этим желанием. Но когда ты умрешь, они все равно разбредутся и начнут воевать друг с другом. Люди способны объединяться только в одном-единственном случае – когда у них появляется общий враг.
Осетр отметил про себя, что Смотритель говорит «у них», а не «у вас».
– Где моя мать?
– Она тебе больше не нужна.
Фраза не вызвала у Осетра никакого отторжения.
– Я предлагаю тебе очень долгую жизнь на новом уровне, продолжал Смотритель. – Ты будешь иметь возможность периодически выпускать в этот мир «вирусы», и организму, называемому галактическим человечеством, придется периодически мобилизоваться на борьбу с ними, объединяясь снова и снова, от кризиса к кризису. Такова диалектика развития… Разве это не привлекательная судьба? Разве не соответствует она твоим желаниям?.. В общем, я думаю, теперь ты понял. Это твой путь, и тебе нельзя сойти с него.
И Осетр в самом деле все понял.
Глава семьдесят пятая
Снова вокруг возник серый туман – сначала отдельными клочками, потом стал густеть, как, помнится, было с киселем, который иногда подавали курсантам в школе «росомах».
Капитан Дьяконов любил говаривать: «Если кисель не густеет – это не кисель. Если тебя победила растерянность – ты не “росомаха”, ржавый болт тебе в котловину!»
Осетр был сейчас не «росомаха», ржавый болт ему в котловину!
Нет, он вовсе не растерялся. Новое чувство, которое брало его в оборот, тоже не имело названия для человеческих ощущений. Ни в росском языке, ни в мерканском, ни в галактосе – не существовало подходящего слова. И никогда не появится. Но связано это чувство было с туманом, который становился все плотнее и плотнее и неуклонно приближался к Осетру.
А потом и внутри самого Осетра родился такой же туман, потянулся щупальцами навстречу внешнему, касаясь, поглаживая, смешиваясь в единую субстанцию.
Осетр словно размножался, клонировался, захватывал все большее… пространство?
Нет, по человеческим понятиям это было вовсе не пространство. Пространство всегда измеряемо, а у того, во что превращался Осетр, измерений не было.
Он медленно и верно становился бесконечной чередой ипостасей – не то чужих, не то своих. Он был самим собой, он был Вершителем Бедросо. Владиславом Вторым, Яной Чернятинской, Железным Генералом… И миллиардами других обитателей человеческой части Галактики…
Потом он услышал голоса.
– Что с вами, ваше императорское величество?.. Вам плохо?..
– Да, согласен с вами, бастард уцелел…
– Вы мне его, Василий Илларионович, из-под земли достаньте! Очень на вас надеюсь, ваша светлость…
– Слушай, мы хотим слетать в ближайший город. Там сегодня концерт фонтанов…
– Нары давишь, кадет! Вместо того чтобы предпринимать меры с целью покинуть место задержания…
* * *
Тот, кто еще недавно был Осетром, почти не слышал их.
Ипостаси сменяли друг друга.
Он был россом, мерканцем, фрагербритцем, новобагдадцем, бразильянцем, синцем…
* * *
Голоса доносились неведомо откуда.
– Начальника медицинской части на мостик! Что с вами, ваше императорское величество?..
– Я предоставляю вам, Капитан, последнюю возможность с должной тщательностью отнестись к розыску графини Елены Шуваловой.
– А почему ты решил, что я пойду тебе навстречу, сын мой? Почему ты решил, что достоин исполнять обязанности императора? Почему ты вообще решил, что я признаю тебя как сына?
– То-то я думаю… Император у нас вроде бы без бороды был. Но мне нравится! Очень нравится! Мне все в тебе нравится. И всегда нравилось…
– Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики!..
* * *
Тот, кто еще недавно был Осетром, продолжал уходить, и уже некому было остановить его уход.
* * *
Голоса нарастали, обволакивали его со всех сторон.
– Гравиносилки давайте, мать вашу в борт и в транец!.. Быстро в лазарет, а там в реаниматор! От этого давно уже не умирают!
– Теперь вот что… Надо все же искать и запасные варианты давления на бастарда. Я имею в виду близкую ему женщину.
– Что, сын? Руку решил поднять на отца?
– Прощайте, ваше императорское величество! Не стоит нам больше встречаться! Не волнуйтесь, я не залетела!
– Теперь, сынок, надеюсь, ты не станешь впредь совершать опрометчивые поступки? Ты выполнил, наконец, сыновний долг, и пора, наконец, озаботиться исключительно интересами государства.
* * *
Тот, кто еще недавно был Осетром, пробирался сквозь серый туман – вперед и вперед, дальше и дальше, в никуда, и некому было его остановить…
Но потом, далеко позади, там, откуда он ушел и куда не собирался возвращаться, возникла слабенькая искорка; зародилась неведомо каким образом и принялась разгораться. В ней присутствовала часть его, и именно эта звездочка не давала ему уйти насовсем. Он понимал, что нужен ей, что без него она не выживет и не пройдет путь, который ей надлежало пройти, который ей предписал тот, что распоряжается судьбой всех живых и которому требуется смена.
* * *
Голоса были уже внутри.
– Ваше императорское величество, прошу вас, не умирайте!..
– Вот тебе и конец, ублюдок!
– Нет такого оружия, чтобы это получился поединок, а не убийство более пожилого более молодым…
– Я всегда буду тебя любить, Миркин. Что бы ни случилось!
– Ценю в людях благородство, ваше императорской величество… Впрочем, я бы удивился, сынок, кабы ты поступил иначе. Я, конечно, согласен. И не думай, что поддамся тебе!
– Я всегда буду тебя любить, Миркин. Что бы ни случилось!
– Я всегда буду тебя любить, Миркин…
– Я всегда буду тебя любить…
– Я всегда буду…
Голоса постепенно угасли, растворяясь вдали, и скоро уже звучал только один.
– Ваше императорское величество, не умирайте!..
Потом:
– Встать, «росомаха», ржавый болт тебе в котловину!..
Потом:
– Увы, мы потеряли его, господин адмирал! Император умер!
Голос затих, уносясь неведомо куда.
И тот, кто еще недавно был Осетром, почти полностью стал серым туманом – без конца и без края…
И в этой бесконечности должно было родиться что-то новое. И, кажется, родилось, но тот, кто еще недавно был Осетром, задерживался, замирал, цепляясь за разгорающуюся звездочку, которой без него было не жить…
И уже понимал, что тот, кому нужна смена, ее все-таки не дождется…
Потому что Осетр его сменять не собирался.
А Чужими нас не напугаешь. С ними мы уже воевали и пока что не проиграли ни одной схватки. Даже не прибегая к помощи «магеллановых облаков».
Не те мы парни, обломится им ржавый болт в котловину.
* * *
Лада рыдала над телом Осетра, не замечая, что брызжущие из глаз слезы скатываются по лицу и капают на лоб императора.
И Осетр вдруг дернулся, шевельнул рукой, недовольно крякнул.
– Ну нет, друзья, – сказал он. – Мы еще повоюем. Не дождутся!.. Что тут за водопад на меня льется?
