Глава сорок девятая
Приднепровский, Дорогобужский и Осетр сидели у вице-адмирала, потягивали чай и ломали головы.
Журналистку, понятное дело, с собой не взяли, и она осталась скучать на мостике. А может, уже и в свою каюту вернулась – размеренная штатная работа вахтенных быстро надоедает. Нет в ней пищи для журналиста.
Приднепровский смотрел в потолок, Дорогобужский – в пол.
Осетр вспомнил: так же он размышлял возле Ибн-Джухайяма, где они с Найденом искали следы мамы императора. И именно Найден Барбышев предложил тогда спровоцировать мерканцев…
Теперь, увы, Найдена нет. Надеяться можно только на светлые умы флотских.
Между тем флотские принялись обсуждать возможные варианты развития событий при атаке на Нью-Вашингтон.
Ясно было, что до атаки этой еще чесать и чесать да все мелководьем. Если эскадра будет обнаружена на марше, то иных вариантов, кроме вступления в бой с мерканскими кораблями, не предвидится. А там – либо доберемся до припланетного пространства, либо придется уносить ноги и менять планы. Но тут пока обсуждать было нечего. То ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет…
Флотские перебирали возможные действия после прорыва к столичной планете сайентологов.
– Нынешнее положение местных планетных крепостей нам пока неизвестно, – говорил Дорогобужский. – Но эта ситуация вполне исправима: рано или поздно им придется проявить себя. Вопрос в другом: боевые корабли врага, после того что совершил Яаскеляйнен, наверняка постараются не подпустить нас к крепостям. Будут стремиться к тому, чтобы наша эскадра ввязалась во множество мелких схваток, разодрать ее на части. И вот тут нам непременно потребуется избежать такого развития событий. Не отвлекаться от главного.
– Согласен, – сказал Приднепровский. – Но как этого добиться? Они наверняка будут стремиться к тому, чтобы наносить удары со всех сторон. В подобной ситуации при построении конусом трудно иметь равную возможность отражения ударов с любых возможных направлений.
Он был прав.
При атаке с флангов или с тыла, вражеским кораблям будет противостоять разное количество росских боевых единиц. Для «улиток» это, конечно, большого значения не имеет, а вот нанесению обычных ударов будут мешать свои же корабли. К тому же, где держать транспорты с десантниками, чтобы они были надежно защищены. Одними истребителями их не прикроешь.
Нет, нужен какой-то иной порядок построения.
И тут Осетру пришла в голову любопытная мысль.
– Слушайте, господа адмиралы, – сказал он. – А что если нам построить боевой порядок в виде сферы. Тогда у нас появятся возможности равного отражения атаки с любого направления. А транспорты с живой силой можно спрятать внутри сферы.
Господа адмиралы задумались: один – почесывая мочку правого уха, другой – скребя затылок.
– А что? – сказал после минутного размышления Приднепровский. – Дельное предложение, ваше императорское величество. А кроме транспортов, можно держать внутри сферы и истребителеносцы. И при необходимости выдвигать их на критические участки, получая таким образом немалое преимущество в огневой мощи. – Он вопросительно глянул на своего начальника штаба. – Ей-богу, дельное предложение, Платон Васильевич.
Контр-адмирал кивнул:
– А когда отобьемся от линкоров, фрегатов и эсминцев, сферу нетрудно перестроить и в конус, если потребуется в ходе атаки.
– Конечно! Центральная часть фронтальной сферической поверхности выдвигается вперед, все прочие по кругам немного отстают. И вот он, конус! – Приднепровский уважительно глянул на Осетра. – Ваше императорское величество! Если бы вы не были правителем и «росомахой», я бы сделал из вас очень грамотного флотского офицера!
– Спасибо, польщен! – Осетр усмехнулся. – Жаль, что я вырос «росомахой»!.. Тактические расчеты предстоят сложные?
– Да нет, – сказал Дорогобужский. – Обычная пространственная геометрия и динамика. Я немедленно отдам своим специалистам приказ определить режимы необходимых перестроений. Только надо будет передать все расчеты экипажам остальных кораблей до начала боя. И соответствующие разъяснения к ним. Введем в ИскИны, и перестроение будет осуществляться автоматически. Ну а когда дойдет до непосредственных огневых контактов и начнется кутерьма, тут уж вся надежда на реакцию и сообразительность капитанов и экипажей. Впрочем, как и всегда. Иначе бы у нас были автоматические корабли.
– Добро, Платон Васильевич! Отдавай приказ! Мы же с господином главнокомандующим еще побеседуем немного.
Дорогобужский исчез из каюты.
А вице-адмирал поставил на столик пустую чашку:
– Вот что, ваше императорское величество. Я снова буду категорически настаивать, чтобы вы при первой же возможности оказались внутри сферы, среди десантных барж, под защитой.
«Опять старая песня, – мысленно поморщился Осетр. – Не переделаешь человека! При всем желании не перевоспитаешь!»
Но спорить сейчас совершенно не хотелось.
Все равно императора не спрячешь внутрь сферы, пока этой сферы не существует. Как ни старайся!
– На борту одной из десантных барж имеется малый транссистемник новой конструкции, – продолжал Приднепровский. – При первой же возможности я попрошу вас перебраться туда. Тогда при возникновении реальной опасности для «Георгия-Победоносца» вы сможете спастись.
Спорить Осетр не стал. Просто кивнул:
– Хорошо, Иван Петрович! Но будем надеяться, что до реальной опасности дело попросту не дойдет.
Приднепровский, конечно, удивился такой сговорчивости – он явно запланировал очередную словесную схватку с императором, – но почва у него из-под ног оказалась выбита напрочь.
Через полчаса «Святой Георгий-Победоносец» двинулся к Нью-Вашингтону.
Глава пятидесятая
Второе совещание у Вершителя созвали уже на следующий день.
Кен Милтон едва успел вернуться в столицу, выполняя приказ, полученный от дядющки Тима после позавчерашнего совещания.
Графиня Елена Шувалова отныне находилась на конспиративной квартире Офиса в Олбани, и в столице о ее местонахождении знал, помимо Капитана, только Вершитель.
Из-за этого полета Милтон устал и не выспался.
Пришлось перед тем, как отправиться во дворец, принять таблетку стимулятора.
Иначе, чего доброго, к вечеру отрубишься, Ксену тебя побери. А силы сейчас потребуются как никогда – и моральные, и физические.
На совещании присутствовали всё те же лица.
Слово сразу же было предоставлено флаг-адмиралу МакАртуру.
– Штаб поработал над вашим приказом, Вершитель, – доложил тот. – У нас имеются два варианта возможных действий флота. Вариант первый. Мы предлагаем в качестве упредительной меры срочно нанести удары по столичным мирам Фрагербритского Союза и Новобагдадского халифата. Привлекаемые к выполнению силы – десять линкоров проекта двенадцать сорок четыре и двадцать два фрегата проекта одиннадцать двадцать пять. Это ровно половина имеющихся у нас кораблей, энергетические мощности которых сопрягаются с новыми системами обеспечения безопасности. Этим кораблям не потребуется раскрываться перед противником, они способны наносить удары, находясь в режиме невидимости. В результате этих двух операций и Вайсбург, и Новый Эр-Риад неизбежно потерпят поражение и будут вынуждены выйти из войны.
– А если в точках запланированных атак уже присутствуют росские корабли? – сказал Вершитель.
– Росские корабли против новой СОБ не более зрячи, чем фрагербритские или новобагдадские.
– Очень заманчиво звучит, флаг-адмирал. Кабы вы не потеряли два фрегата при последнем покушении на ублюдка, я бы, наверное, даже не сомневался в этом вашем утверждении. – Вершитель развел руками. – Но не теперь… Может быть, у россов все-таки появились сканеры, способные преодолеть нашу новую систему обеспечения безопасности?
МакАртур мотнул головой:
– У нас нет такой информации. Подтвердите, Брекинридж!
– Да-да, – кивнул Вершитель, – что вы скажете, Герберт?
Поднялся Герберт Брекинридж, глава Центрального разведывательного управления.
– У нас и в самом деле отсутствует такая информация, Вершитель. В докладах наших резидентов нет ничего похожего. Более того, насколько мне известно, наши ученые и конструкторы вообще не считают возможным существование подобных сканеров на кораблях.
– А вы что скажете, Эндрю? – Бедросо повернулся к своему советнику по науке.
Эндрю Колфакс пожал плечами:
– Видите ли в чем дело, Вершитель… Конечно, на всякую муху найдется паук. – Колфакс был любителем образов, и именно за это его не любили военные. – Но пауку, прежде чем поймать муху, непременно требуется сплести ловчую сеть… Мои парни считают, что для активных сканеров, способных пробить защитные поля нашей новой СОБ, потребуются настолько мощные энергетические установки, что их попросту не разместишь на корабле.
– А если не на корабле? А если на планете? К примеру, на том же Новом Кронштадте…
– На планете, конечно, теоретически возможно. Но такое строительство трудно скрыть от посторонних глаз. Думаю, кабы оно велось, ведомство Брекинриджа давно бы знало об этом.
– У нас нет такой информации, – отозвался глава ЦРУ.
– Хорошо, вы меня убедили. – Вершитель кивнул, и все, кроме флаг-адмирала, вернулись в кресла. – Продолжайте, МакАртур!
– Теперь вариант номер два. Можно осуществить рейд в самое сердце росской империи, в планетную систему Чудотворной. Направление главного удара – планета Новый Кронштадт, где расположены главные военные верфи Росской империи. Цель – уничтожить их, сорвав тем самым пополнение имперского флота новыми кораблями, и посеять панику среди россов. После выполнения этой задачи возможен второй этап операции – удар по Новому Санкт-Петербургу. Мы считаем, что осуществление этой операции способно принудить Остромира Первого пойти на перемирие, в результате чего мы получим передышку и успеем оборудовать новыми СОБ все наши корабли последнего поколения. А после этого можно осуществить вариант номер один и все-таки развалить тройственный союз.
– Ага! – сказал Вершитель. – Идея мне нравится. Вот только опасаюсь я, что на Новом Кронштадте может-таки оказаться сканер, способный преодолеть нашу новую СОБ. У фрагербритцев же и новобагдадцев такой установки наверняка нет. Поэтому я склонен, при всех моих сомнениях, все же остановиться на варианте номер один. Он безопаснее, а результат может быть схож.
Правителя прервал запищавший браслет МакАртура.
– Простите, Вершитель. – Флаг-адмирал глянул на браслет. – Это начальник штаба адмирал Голдеман. Вряд ли он стал бы беспокоить меня по пустякам сейчас. Вы разрешите?
– Да, МакАртур.
Флаг-адмирал умчался в коридор.
Остальные молча смотрели на Вершителя.
Тишина стояла такая, что Милтон услышал, как у него бурчит в животе – позавтракать по-человечески он так и не успел.
Вершитель нетерпеливо барабанил пальцами по крышке стола и внимательно изучал небо за окном.
Как будто ждал там появления атакующего росского флота…
Флаг-адмирал отсутствовал всего пару минут. Потом появился на пороге.
У него было изрядно побледневшее лицо.
– Прошу прощения у всех вас, господа! Адмирал Голдеман доложил мне, что в штаб пришло сразу несколько хивэграмм. Новости не слишком радостные. Только что атакованы несколько наших миров. Фрагербритцы при поддержке отряда росских кораблей вторглись в систему звезды Ниагара, где расположена планета Бомонт, административный центр одного из приграничных орденских секторов. Наш флот довольно успешно отражает нападение. Это раз… Новобагдадцы атакуют систему звезды Линкольн, имея своей целью планету Хаттерас. Среди них также замечены росские корабли. Там тоже пока ничего страшного не произошло. Это два… И наконец, чуть позже пришла хивэграмма с Вестгалифакса. Росский флот начал вторжение в планетную систему Оттавы. – МакАртур вернулся за стол. – Там, как вы знаете, расположен наш основной источник стратегического материала сибелия. А вот тут положение складывается угрожающее. Докладывают, что наши корабли уничтожаются очень быстро и не совсем понятно, каким образом.
Все угрюмо молчали и опять смотрели на Вершителя.
«Ну вот и допрыгались! – подумал Милтон. – Теперь придется принимать решения гораздо быстрее, чем мы привыкли… Потерять сибелий – прямая дорога в поражению!»
– Я думаю, Вершитель, – сказал флаг-адмирал, – что в изменившихся обстоятельствах у нас уже попросту нет первого варианта.
Бедросо снова принялся барабанить пальцами по столу.
– Флаг-адмирал, вы можете предположить, как поведет себя противник после начала вторжения в район Оттавы?
– Я могу сказать, как бы я повел себя на месте россов… Умение прокладывать искусственные римановы туннели подразумевает единственно верные оперативные решения. После отвлекающего удара по Вестгалифаксу я бы начал вторжение прямо в планетную систему Мэрилин с целью захватить столичную планету и обезглавить противную сторону. Не думаю, что росские адмиралы глупее меня. Я абсолютно уверен, что в самое ближайшее время нашему флоту предстоит отражать вражеское вторжение здесь, возле Нью-Вашингтона. Они попытаются захватить нашу планету. И у нас теперь просто нет иного решения, кроме как немедленно нанести упреждающий удар в самое сердце Росской империи. Только в этом случае можно рассчитывать на то, что мы сорвем готовящуюся атаку на столицу. Только в этом случае можно надеяться на успех в начавшейся войне.
Бедросо обвел взглядом всех присутствующих.
– У кого-нибудь есть иные предложения, господа?
Иных предложений не нашлось.
– Что ж, флаг-адмирал, – сказал Вершитель. – Много вам потребуется времени на осуществление варианта номер два?
МакАртур нашел в себе силы улыбнуться.
– Честно сказать, Вершитель, я отдал приказ о приведении флота в боевую готовность сразу после первого нашего совещания. Мы способны начать встречное вторжение уже сегодня.
– Так начинайте! И да поможет нам Святой Рон!
Расходились молча.
Всем, даже самым толстокожим, стало окончательно ясно, что войны теперь не избежать, и, наверное, каждый задумывался о собственной судьбе.
Дядюшка Тим снова попросил главу Офиса Добрых Дел задержаться.
– Ну как моя просьба, Кен?
Ишь ты, уже не приказ, а просьба!
Вот так, под действием страха, и слетает с людей шелуха собственной безграничной значимости.
– Просьба в процессе выполнения, Вершитель. Соответствующие распоряжения даны. Но я, чтобы не привлекать лишних людей, самолично переправлял графиню Шувалову в Олбани и просто еще не успел довести ваше задание до конца. Думаю, завтра все будет готово.
– Хорошо, Кен. Я очень надеюсь на вас!
Глава пятьдесят первая
– Мы на месте, господин капитан первого ранга! – доложил Рязанцев. – Отклонений от запланированной точки финиша нет.
– Принято! – отозвался Свистунов. И повернулся к Приднепровскому: – Ну вот, Иван Петрович, прибыли… Колесов, а остальные наши как? Что там «око» показывает? Прибыли?
На одном из вспомогательных видеопластов один за другим появлялись изображения росских кораблей.
– Финишировали все в расчетных точках, – удовлетворенно прогудел Приднепровский. – И никто не задел друг друга защитными полями! Первая фаза операции разыграна как по нотам, тьфу-тьфу-тьфу!
Осетр тоже сплюнул через левое плечо. И чуть было не угодил в Ладу Василькову.
Журналистка ответила ему понимающей улыбкой. И в свою очередь сплюнула.
– Как по нотам, Иван Петрович, – сказал Осетр. – Экипажи продемонстрировали отменную выучку. Посмотрим, что будет в бою.
– В бою будет как в бою, – отозвался адмирал, огладив свои огромные бакенбарды.
Только это движение дало понять окружающим, что Приднепровский тоже волнуется.
«Росомашье» сердце Осетра снова обмирало.
И не удивительно: в этом бою от него ничего не зависело. Все сейчас решали другие.
А другие работали вовсю.
На одном из видеопластов проявились вражеские корабли и две орбитальные крепости.
– Контактов с активными сканерами противника не отмечено, – доложил Колесов. – Судя по всему, наше появление пока осталось незамеченным. Не зря вышли из гипера высоко над плоскостью эклиптики.
«Вот бы и дальше незамеченными оставаться! – подумал Осетр. – Но, увы, перед атакой нам придется засветиться. Хотя бы для того, чтобы установить оперативное взаимодействие со своими. А после этого и противник нас заметит. Не может не заметить, в такой-то близи! Впрочем, вполне возможно, что мы уже зафиксированы. Просто не знаем о том. Если у мерканцев имеются сканеры неизвестного нам принципа действия. Хоть разведка о таком и не докладывала, она ведь не всесильна. Мерканцы вон до нападения на «Святой Георгий-Победоносец», небось, понятия не имели, что у нас есть «улитка Комарова»… Хотя они о ней и сейчас понятия не имеют – просто им стало ясно, что у нас есть неведомое и весьма эффективное оружие. Уж во время боя возле Вестгалифакса наверняка в том убедились. Вот тут бы Вершителю и сдаться на милость победителей! Но не сдастся, не тот он парень!»
Как там, кстати, дела у Яаскеляйнена? Жив ли? Будем надеяться…
– Зафиксировано сорок восемь целей, – продолжил Колесов и нервно потеребил правый ус. – Две орбитальные крепости, два истребителеносца, пять линкоров и десять фрегатов нового поколения, четырнадцать фрегатов – прежнего, двадцать один эсминец.
В общем, мерканцы дураками не оказались и столичную планету, несмотря на все отвлекающие удары россов, без оборонительных средств не оставили.
Приднепровский крякнул.
– Линкорами, фрегатами и эсминцами нас не напугаешь. А вот истребителеносцы – это еще до ста боевых единиц с каждого борта. К тому же, в боях с ними мы до сих пор не участвовали. Колесов! СРЦ справится с обсчетом такого количества целей?
– Должна справиться, – сказал Колесов, однако уверенности в его голосе определенно не наблюдалось.
– М-да-а… – отозвался контр-адмирал Дорогобужский. – В истребителях у противника получается аж двойное преимущество. Урон нанесут изрядный.
– Послушайте, господа офицеры, – сказал Свистунов. – А зачем нам вообще гробить свои истребители? Почему бы нам не поступить, как капитан «Осмотрительного»»?.. Чесануть «улитками» прямо по сектору, где будут истребители. Как Яаскеляйнен – по энергии вражеского удара. Типа стрельба по площадям… Я так понимаю, что при этом все находящиеся в обстрелянном секторе истребители перебросит в нужную нам точку. Да и пилоты их при этом погибнут.
Адмиралы переглянулись.
– А ведь и в самом деле! – сказал Приднепровский. – Ты – молоток, Воислав Владимирович! Общая масса перекидываемых объектов будет меньше любого эсминца, а значит энергии даже одиночной «улитки» наверняка хватит. – Он повернулся к Добровольскому. – Как только начнем демаскировку, немедленно оповестите наши корабли о новом возможном методе борьбы с вражескими истребителями… Кстати, сколько осталось до ее начала?
На одном из вспомогательных видеопластов появилась надпись «До начала демаскировки – три минуты сорок три секунды». Таймер вел обратный отсчет: сорок две секунды… сорок одна… сорок…
В центре главного видеопласта торчал бело-голубой Нью-Вашингтон. Точно такой же, как Новый Санкт-Петербург. Только очертания континентов и океанов были совершенно другими.
Увеличенный фотоумножителем, он казался висящим совсем рядом, хотя «Святой Георгий-Победоносец» находился от него достаточно далеко, чтобы не попасть под удар орбитальных крепостей. Это еще предстоит…
Таймер продолжал считать. И точно так же сейчас работали таймеры на остальных кораблях эскадры, системы связи которых готовились к объединению в сеть и согласованию действий.
Пока обнаруживший их противник не помешает.
А дальше все зависит от слаженной работы экипажей и опыта капитанов. Такая это будет война. Все вместе, но и каждый сам по себе. Впрочем, любая война такова. В Древности в окопах тоже были все вместе и каждый сам по себе.
Смерть-то у любого человека своя… Хотя о смерти не будем! О смерти – после победоносного окончания битвы!
Две минуты пять секунд… четыре… три…
Скоро узнаем, как дела и у фрагербритцев с новобагдадцами. Выполнили ли они свою задачу, оттянув на себя часть мерканского флота и облегчив нашу участь?
Потом таймер отсчитал до нуля, и пульт системы связи взбесился. ИскИн ее получал, обрабатывал и отправлял информацию сразу по десяткам каналов.
Никакой кап-три Добровольский со всеми своими подчиненными тут бы никогда не справились.
Впрочем, ИскИны врага, надо полагать, точно так же сейчас спасают мозги мерканских офицеров связи.
– Засечены многочисленные каналы информационного обмена противника, – подтвердил Колесов.
Ну, что ж… Теперь диспозиция противостоящих сторон известна – и нам, и противнику.
И он наверняка отметил оживленный информационный обмен между росскими кораблями.
Приднепровский обернулся к Осетру:
– Ваше императорское величество, пора предпринять то, о чем мы договорились ранее. Сейчас как раз самое подходящее время.
Осетр усмехнулся про себя: его опять собирались сослать с поля боя.
Но ничего у вас, господин контр-адмирал, снова не выйдет!
– Простите, Иван Петрович, я намерен наблюдать за ходом боя с мостика «Победоносца»! Главнокомандующий должен быть вместе со своим войском. – Он повысил голос. – И не сметь мне перечить!
Приднепровский несколько секунд изучал лицо императора. Потом чуть заметно пожал плечами:
– Слушаюсь, господин главнокомандующий!
Он свою задачу выполнил, а дальше хоть трава не расти.
Лада Василькова переводила недоуменный взгляд с императора на адмирала, но никто ей ничего объяснять не собирался.
– А теперь выстраиваемся в запланированный боевой порядок – и вперед! – сказал Приднепровский. – Главная наша цель – ближайшая орбитальная крепость.
Вскоре росские корабли организовали в пространстве сферу диаметром в пятнадцать тысяч километров, в центре которой оказались истребителеносец и десантные баржи, и ринулись в атаку.
Понеслись команды и доклады.
На видеопластах то и дело сменялись картинки.
Только на главном все еще висела бело-голубая планета.
– Офицер связи! Выведите меня на общий канал связи.
Кап-три тут же приволок Приднепровскому гарнитуру с микрофоном и наушником.
– Всем слушать меня! Тут первый! Начинаем согласно полученного вами плана. Вперед!
Глава пятьдесят вторая
Бело-голубой шар Нью-Вашингтона торчал на главном корабельном видеопласте недолго.
Со всех сторон посыпались доклады и отзывы:
– СРЦ завершила выбор начальных целей!
– Добро!
– Система обеспечения безопасности на нужном уровне.
– Добро!
– Энергетика – сто процентов максимальной мощности!
– Добро!
– Противник пошел на сближение, капитан!
После этого планета исчезла с главного видеопласта, сменившись изображением сектора, где неотвратимо должно было разыграться сражение.
А потом чуть в стороне вспыхнул видеокуб, в котором можно было наблюдать диспозицию в трех измерениях. Изумрудными звездочками изображались росские корабли, к этому моменту уже образовавшие сферу; красными – боевые единицы флота сайентологов. Возле изумрудных плавали голубые триконки с позывными. От «Беркут-1» до «Беркут-33». Возле красных – просто цифры.
Такие же видекубы были вывешены сейчас ИскИнами в центральных рубках всех кораблей эскадры.
Красные звездочки явно выстраивались в клин наподобие журавлиного.
То ли попросту не успели выполнить требуемый их учебными наставлениями маневр, то ли клин и был главным боевым порядком, разработанным мерканскими тактиками.
Впрочем, клин был не совсем клином. Истребителеносцы находились чуть сзади, под защитой «крыльев» этой гигантской птицы. Своего рода две лапы…
В ИскИновской реконструкции это выглядело красиво: красный наконечник стрелы, готовый вонзиться в зеленый воздушный шарик…
Ну нет шарику ни малейшего спасения – вот-вот лопнет, только брызнут в стороны изумрудного цвета ошметки…
И тут наконечник окутался целым роем мошек.
Ага, вот и истребителеносцы начали выполнять свою задачу.
– Что это? – спросила шепотом Лада Василькова.
– Атака вражеских истребителей, – также шепотом ответил Осетр.
Конечно, мерканцам и самим понятно, что множество истребителей погибнет. Но действиями своими эти верткие машины всяко отвлекут на себя немалые силы. Да и росские СРЦ неплохо перегрузят. А может, и повредят несколько кораблей противника. Как говорится, где наша не пропадала!..
В лоб истребители атаковать не стали, потянулись всем скопом левее, как раз к тому сектору сферы, где находился «Святой Георгий-Победоносец».
Ржавый болт им в котловины, неужели мерканцам известно, где именно находится росский император.
Да нет, случайность, конечно.
Приднепровский недовольно оглянулся на Осетра.
Будто хотел сказать: «Ну вот, я же вас предупреждал, ваше императорское величество, трам-тарарам и трам-тарарам!»
Хороший вояка, дьявол тебя побери! Кабы не перегружал себя заботами о безопасности императора!
Осетр улыбнулся ему, и адмирал отвернулся, снова принялся следить за разворачивающимся сражением.
Истребители приближались, и мерканский командующий, наверное, уже потирал руки в предвкушении урона, который они сумеют нанести россам.
– «Улитку» к бою! – скомандовал каперанг Свистунов капитану третьего ранга Боровикову, главному артиллеристу корабля. – Цель – сектор пятнадцать-двадцать четыре! Диаметр пятна наведения – две тысячи километров!
Вот и еще новый термин у флотских появился! Как в свое время «риманова готовность»…
Истребители продолжали нестись навстречу вражеской эскадре.
– Наведение завершено! – доложил Боровиков. – Цель – сектор пятнадцать-двадцать четыре! Диаметр пятна наведения – две тысячи километров!
– Огонь!!!
Никакого огня не было. И фрегат не содрогнулся от залпа.
Но в рое красных мошек образовалась изрядная прогалина.
– Наблюдается исчезновение двадцати девяти малых целей! – крикнул главный специалист системы разведки и целеуказания, и в голос его прорвались откровенно ликующие нотки.
– Спокойнее, Колесов! – прогудел Свистунов. – Мы все тут очень хорошо слышим!
– Падение мощности энергетической установки на сорок процентов, – доложил старпом. – В ближайшие десять минут мы способны только на обеспечение защитных полей.
Двадцать девять истребителей противника выкинуло с поля боя, как дохлых мух. Возможно, они болтались сейчас в пространстве, унося в никуда мертвых пилотов, а может, сгорали в хромосфере местного солнца по имени Мэрилин – о том знал сейчас только кап-три Боровиков да ИскИн системы управления огнем.
– «Беркут-пять» и «Беркут-шесть»! – рявкнул Приднепровский. – Подчистите остатки! Каждый по своему флангу вражеской группировки.
Через минуту противник полностью лишился истребителей.
Только парочка чудом не попавших под удар, нанесенный соседними с «Победоносцем» росскими кораблями, улепетывала к своим носителям.
А зря! Стоило бы уносить ноги в сторону от сражения. Тогда, при определенных ресурсах систем жизнеобеспечения, у пилотов были бы шансы остаться в живых.
Хотя, какие там к черту ресурсы у истребителей?! Их битвы скоротечны. Отстрелял боезапас – и либо в могилу, либо домой.
Осетр представил себе, что сейчас творится в душах высших мерканских офицеров, находящихся на бортах.
Только что в мгновение ока рухнул тщательно разработанный вами, нацеленный на победу план, а противник, Ксену его побери, не понес ни малейших потерь, и по-прежнему прет вперед.
– «Беркуты» семь, восемь, девять! Займите место первого, пятого и шестого! – скомандовал Приднепровский. – Заменяемым отойти и набирать мощности!
Две тройки изумрудных звездочек в видео-кубе быстро поменялись местами.
А шар продолжал нестись навстречу красному клину.
Надо отдать противнику должное: как бы ни были перепуганы сейчас мерканские капитаны, строя они не нарушили. Наверное, пасть в космическом бою менее мучительно, чем подвергнуться каре, назначенной Бедросо за бегство.
Все они погибли очень быстро.
Росские фрегаты, сменяя друг друга, отправили их в жаркие объятия местного солнца в течение десяти минут – одного за другим, одного за другим…
Никто не уцелел.
Первая часть плана атаки на Нью-Вашингтон была выполнена. Но сам Нью-Вашингтон был неуязвим, пока над ним кружатся орбитальные крепости. К планете не подойдешь – расщелкают, как орехи!
Поэтому на втором этапе предстояло разобраться с крепостями. И тянуть с атакой не стоило.
Вершитель вполне мог позвать на подмогу другие флотские силы, бросив на произвол судьбы миры, которые они защищали. Кто знает, сколько их тут появится? Возможности эскадры тоже не безграничны. Если иссякнут энергетические мощности всех кораблей, эскадра станет беззащитной.
Короче, ковать железо надо, пока горячо.
Находящиеся на мостике «Победоносца» прекрасно это понимали.
СРЦ продолжала работу.
В видео-кубе теперь находилась планета. Краешек изумрудной сферы уже появился в одном из углов куба.
А рядом с планетой висели два красных шарика, отмечающие расположение крепостей.
Именно от них сейчас происходила главная угроза.
И именно их надо было срочно «класть на наковальню»…
Для чего требовалось убедиться, что ближайшая крепость находится именно там, где ее засекло «око». Все-таки полностью полагаться на новую технику немудро…
– Выпускайте беспилотник! – приказал Свистунову Приднепровский.
Через минуту от звездочки с триконкой «Беркут-1» отделилась изумрудная же мошка и потянулась к ближайшему красному шарику.
Приднепровский принялся было объяснять императору, что сейчас произойдет, но Осетр остановил его – он присутствовал при достаточном количестве космических боев, чтобы иметь представление о том, что случится.
Изумрудная мошка на некотором расстоянии от красного шарика перешла с прямолинейного полета на зигзаги – ИскИн беспилотника искал контакта с защитным коконом крепости. И очень скоро нашел – легкая вспышка оповестила всех об этом. За нею последовала вспышка поярче: крепость уничтожила разведчика.
Но для того он и предназначался. Теперь местоположение врага не вызывало сомнений, и настала пора второго этапа атакующей операции.
Изумрудная сфера полностью втянулась в видеокуб и начала сближаться с красным шариком крепости.
Осетр полагал, что «Победоносец» окажется на острие удара, но Приднепровский решил иначе.
– Зачем же нам рисковать штабом! Да и другим капитанам не мешало бы поучаствовать в бою!
Последовала серия приказов, выдвинувшая на первые роли командиров других «Беркутов», а «Беркут-1» снова отошел во второй эшелон.
Все находящиеся на мостике были возбуждены – никто не ожидал, что с вражескими кораблями удастся справиться так быстро и без потерь. И теперь отдавали должное начальнику штаба флота адмиралу Дорогобужскому, вместе со своими подчиненными и ИскИнами разработавшему и просчитавшему развитие боя.
– Отставить! – рявкнул Приднепровский. – Победа, господа офицеры, далеко еще не одержана!.. – И распорядился по каналу общей связи: – «Беркуты» с шестнадцатого по двадцать пятый работают «улитками» по крепости. Точка переноса всем задана. Прикрывающие внимательно следят за данными сканеров и вычерпывают залпы противника по нашим кораблям. Все остальным – наблюдать за пространством по своим направлениям. Не проспите появление новых кораблей противника. Передаю командование работающими «Беркуту-16».
Изумрудная сфера продолжала приближать к орбитальной крепости.
В рубке стали слышны переговоры капитанов участвующих в атаке кораблей.
– Крепость дала залп по «Беркуту-шестнадцать»! – доложил Колесов.
В видео-кубе ничего не изменилось.
Артиллерийские удары в нем не отображались.
Впрочем, и правильно. А то бы это уже самый настоящий фильм оказался. Впору в кинозалах показывать страдающим от безделья зевакам.
Капитан «Беркута-шестнадцать» сыпал приказами.
Пока энергия вражеских ударов до росских кораблей не добиралась.
– Залпом по крепости – огонь!
Красный шарик в видеокубе исчез. И тут же возник чуть в стороне.
– Господин командующий! Это капитан «Беркута – шестнадцать»… Удар по цели нанесен! Цель перекинута на пять тысяч километров, в сектор семнадцать-ноль-восемь… Боевая задача выполнена!
– Добро! – отозвался Приднепровский. И повернулся к Осетру: – Ваше императорское величество! Орбитальная крепость выведена из строя! Думаю, надо взять ее на абордаж. Возможно, удастся использовать объект в наших целях. А заодно и проверим, насколько большой урон нанесен гарнизону. – Он вновь перешел на общий канал связи. – «Беркут – тридцать один»! Взять вражескую крепость на абордаж! После захвата объекта высадить главного корабельного медика. Медику произвести вскрытие обнаруженных трупов и выяснить причину летального исхода!
– Будет исполнено, господин командующий! – отозвался «Беркут – тридцать один».
Вскоре на главном видеопласте к красному шарику начала приближаться изумрудная точка.
И тут Осетр ощутил в душе какое-то беспокойство. Оно было сродни «росомашьей тревоге».
Но ведь это чувство работает только на планетах!
А потом он словно раздвоился.
Один Осетр по-прежнему находился в центральной рубке «Георгия-Победоносца», смотрел на главный видеопласт и слышал переговоры между капитанами кораблей и адмиралом Приднепровским.
– Слушайте, а не получится так же, как у Вестгалифакса? Может, на борту крепости остались живые… Как бы они не долбанули по «Беркуту – тридцать один»!
– Да, но до сих пор считалось, что переброске живые существа гибнут.
– «Беркут – двадцать девять» и «Беркут – тридцать»! Нацелиться на пространство между крепостью и «Беркутом – тридцать один»! Быть готовыми вычерпать энергию удара!
Другой Осетр оказался непонятно где. Словно бы он висел над всей этой планетной системой, наблюдая за происходящим.
Но пространство перед ним не было вакуумом, наполненным энергией центральной звезды. Вместо вакуума присутствовал давно знакомый серый туман, и в тумане этом находились не имеющие постоянной формы фигуры. Их были мириады, но из всех внимание Осетра привлекала лишь одна. От нее исходила угроза – но вовсе не ему, Осетру.
Через мгновение он понял: фигура эта – ИскИн переброшенной крепости. И угрожает он идущему на абордаж фрегату.
– Здесь «Беркут – двадцать девять»! У меня энергозапас еще не восстановился!
– Здесь «Беркут – тридцать»! У меня – тоже!
– Надо срочно прекращать абордаж!
Другой Осетр протянул к ИскИну туманные руки. И заставил угрожающую фигуру раствориться в тумане. А Осетр в рубке скомандовал:
– Отставить прекращать абордаж!
– Но… – отозвался Приднепровский.
– Отставить! – оборвал его Осетр в рубке.
«Беркут – тридцать один» приблизился к крепости безнаказанно.
Ожидавшие удара офицеры постепенно успокаивались.
«Росомашье» сердце Осетра бурно колотилось в грудную клетку.
Оказывается, и в этом бою кое-что от него зависело.
Другие многое решали. Обеспечивали работу СРЦ и системы безопасности, стреляли и уничтожали энергию вражеских выстрелов.
Но все-таки главную лепту в победу над орбитальной крепостью внес именно он. Пусть об этом никто никогда и не узнает.
– Ваше императорское величество, – сказал Приднепровский, – а почему вы решили, что удара не будет?
– Интуиция, – коротко ответил Осетр.
Вскоре фрегат высадил на обшивку крепости абордажную команду.
После этого на «Георгии-Победоносце» был объявлен обед.
* * *
Когда Осетр вернулся на мостик, Приднепровский доложил:
– Ваше императорское величество! Только что пришла хивэграмма из Адмиралтейства. Неприятель силами десяти линкоров и двадцати двух фрегатов пытался прорваться в систему Чудотворной. По всей видимости планировали нанести удар по Новому Кронштадту, а может, и по самой столице.
У Осетра похолодело в наполненном животе.
– И?..
– Адмирал Друцкий-Соколинский доложил, что благодаря усилиям института структуры пространства и правительства промышленность успела выпустить две установки «око Комарова». Одну оставили на Санкт-Петербурге, вторую перевезли на Кронштадт. Рабочих посадили на стимуляторы, чтобы как можно быстрее закончить монтаж. И не зря!.. Уже на следующий день «око» обнаружило в пределах системы вражеские корабли. Старые сканеры их не фиксировали… В общем, мерканская эскадра была перехвачена силами Первого флота на пути к Кронштадту. Уничтожены все линкоры и девятнадцать фрегатов. Троим удалось удрать, уйдя в римановы туннели и взорвав пространственные бомбы. Наши потери – фрегат «Дмитрий Донской» и линкор «Илья-Громовержец». В бою погиб командир базы «Орион» вице-адмирал Алабышев. Он находился на борту «Громовержца».
Осетр стащил с головы фуражку.
Все присутствующие на мостике последовали его примеру.
– Вечная память героям! – Осетр снова напялил фуражку на голову и повернулся к Приднепровскому. – Эти три сбежавших фрегата наверняка появятся где-нибудь у нас. Надо, чтобы наши СРЦ не проморгали. Лучший противник – тот, что под твоим приглядом. А то высунут носы из гипера в самый неподходящий момент и порушат все наши планы.
– Нет, ваше императорское величество, – ухмыльнулся Приднепровский, – планы наши уже не порушишь. Но некоторую дезорганизацию внести могут… – Адмирал повернулся к одному из специалистов. – Дежурный системы связи! Передайте на наши корабли, чтобы не спали там. Пусть ведут наблюдение не только по фронту, но и по тылу. Три фрегата, конечно, большой урон вряд ли причинят, но лучше их вообще не подпускать на дистанцию огневого контакта. Да и другие мерканские корабли вполне могут появиться в системе.
Глава пятьдесят третья
Симулякры глубокой маскировки изготавливала лаборатория, входящая в состав Принстонского университета. Командовал ею профессор Лео Бернстайн.
Когда Милтон во второй раз за последние дни появился у него, Бернстайн весьма удивился:
– Мистер Милтон, вроде бы с вами только позавчера виделись. Наша лаборатория становится популярной.
– Да вот, знаете ли, профессор, снова потребовалась ваша помощь.
– Кому теперь нужны мои изделия?
– Мне, дорогой Лео.
Профессор почесал лысый череп, но от комментариев воздержался.
А собственно, что он мог сказать?
«Ну если вам, значит, дело плохо»? Или «Крысы собрались бежать с корабля»?
Неумно.
– Необходимую для программирования информацию привезли?
– Да, конечно, профессор. – Милтон достал из кармана кристалл.
На кристалле находилась видеозапись допроса одного из подозреваемых в работе на росскую разведку.
Подозрения пока не подтвердились. Но теперь это уже неважно: человека с сегодняшнего дня не было в живых. Милтон выбрал его личину только по одной причине: у подозреваемого не имелось родственников.
Бернстайн вставил кристалл в приемник компа и просмотрел запись:
– Что ж, вполне годится. Моторика, речь, мимика – в нужном объеме…Ага, и генокод есть.
– Гонорар за предыдущую работу, дорогой Лео, уже перечислен на ваш банковский счет, – сказал Милтон.
– Да, я знаю. Мне пришло сообщение о зачислении. Новое изделие будет готово завтра.
– Значит, до встречи завтра, профессор.
– Только на сей раз, мистер Милтон, деньги вперед. – Бернстайн усмехнулся. – А то время, похоже, наступает суетливое.
Его можно было понять.
– Хорошо, дорогой Лео. Сегодня к вечеру та же самая сумма будет переведена на ваш счет.
– Две.
– Что «две»?
– Две тех же самых суммы. Я же буду изготавливать изделие без разрешения Вершителя. А между тем, я получил от него соответствующее распоряжение. Нам разрешено изготовить только три изделия – для самого Вершителя и для двух женщин. А я их уже изготовил, но, похоже, Вершитель о том пока ничего не знает. – Профессор виновато развел руками. – Простите, Кен, ничего личного. Бизнес есть бизнес! Вы платите – я молчу.
Деваться сейчас было некуда.
«Ладно, – подумал Капитан. – Придет время, и твоя жадность тебе дорого обойдется!»
– Хорошо, дорогой Лео, я согласен.
– Тогда до завтра, мистер Милтон! Всего вам наилучшего!
Глава пятьдесят четвертая
Назавтра Капитан снова пожаловал в Принстонский университет.
Лео Бернстайн встретил его широкой улыбкой:
– Доброе утро, мистер Милтон! Получил подтверждение, что оговоренная сумма вами перечислена. А у меня все готово!
Профессор достал из стола маленькую коробочку, открыл ее и продемонстрировал крупинку симулякра.
Коробочка перекочевала в карман Капитана.
– Кстати, – продолжал Бернстайн. – Могу вам посодействовать и в имплантации. В университете имеется медицинский факультет, а при нем – клиника. Ее глава – мой хороший приятель и отличный хирург.
– Спасибо! – Милтон пожал профессорскую руку. – У меня тоже имеются знакомые отличные хирурги.
– Ну, не хотите как хотите. Надеюсь, когда… хм-м… суета эта уляжется, мы с вами возобновим полезное знакомство. Пусть и в иных условиях…
– Надеюсь, дорогой Лео, у нас будет такая возможность.
Они распрощались.
После чего Милтон покинул Принстон и отправился к одному из хирургов, давно уже работающих на Офис Добрых Дел. К личному врачу Вершителя путь ему, на сей раз, был категорически заказан.
Хирурга же Капитан знал прекрасно. В свое время именно он превратил дочь Владислава Второго принцессу Ольгу в мать росского ублюдка.
Очень жаль, что в ту пору довести до конца задуманное так и не удалось. Иначе бы сейчас не пришлось делать то, что требовалось…
А требовалось снова отправляться к дядюшке Тиму. И подарить ему надежду на спасение.
Но с этим мы немножко повременим.
Сначала позаботимся о себе родимом!..
И только когда у знакомого хирурга произвели имплантацию симулякра в одну из спинных мышц Капитана, настало, наконец, время осчастливить симулякрами самого Вершителя.
* * *
К счастью, сопровождать дядюшку Тима к его личному врачу не требовалось – это была работа дворцовой охраны.
Бедросо выглядел довольно бледно и даже как-то слегка постарел.
– Спасибо вам, Кен! – сказал он, принимая коробочку с симулякрами. – Я вам очень обязан!
– Это мой долг, Вершитель!
– Все бы так были верны своему долгу!
– Плохие новости?
– Да. И, по-моему, очень. Потому что мне не говорят всей правды. МакАртур, скотина, вообще находится вне связи. Думаю, что война проиграна окончательно и бесповоротно.
У Вершителя замурлыкал браслет.
Дядюшка Тим судорожным движением коснулся сенсора.
В воздухе возникла видеоформа Голдемана.
– Вершитель! – мрачно сказал адмирал. – Только что стало известно, что флаг-адмирал МакАртур свел счеты с жизнью. Все наши корабли вблизи Нью-Вашингтона уничтожены. Обе орбитальные крепости на приказы не отзываются. Боюсь, что планета осталась беззащитной. Отдельные крысы уже пытались сбежать с корабля, но все их малые транссистемники были перехвачены россами.
– Спасибо, адмирал. Приказываю вам взять на себя командование защитой Нью-Вашингтона. Пока нам подчиняются силы планетной обороны, мы еще не побеждены. Пусть попробуют сунуться сюда!
– Слушаюсь, Вершитель! Ваш приказ будет выполнен!
Бедросо выключил связь.
Видеоформа Голдемана растворилась в воздухе.
– Ступайте, Кен! Я уверен, что вы тоже будете оставаться на своем посту до самого конца. Надеюсь, завтра мы еще увидимся.
Милтон быстренько покинул дворец.
Улицы, над которыми пролетал его глайдер, были пусты.
Похоже, жители попрятались по норам, глупо надеясь, что родные стены защитят их от предстоящих жизненных напастей.
Вернувшись домой, Капитан включил центральный сетевой канал новостей.
Миловидная дикторша-блондинка с испуганными глазками сообщала, что внутри столичной планетной системы идут продолжительные и кровопролитные бои орденского флота с агрессорами.
Врагу не удается прорваться к Нью-Вашингтону. И нога росса никогда не ступит на нашу планету.
Несмотря на испуг во взгляде, голос у нее звучал ровно и уверенно. Актерская школа…
Новости сменились интервью, взятым у флаг-адмирала МакАртура.
Нынешний мертвец выглядел усталым, но на вопросы отвечал энергичными, рубящими фразами.
Противник обречен на неминуемое поражение… Защитники столичного мира уверены в своих силах… На нашей стороне историческая правда… Граждане Ордена могут не сомневаться… Залогом победы служит техническое превосходство и передовые позиции мерканской науки…
Жаль мне тебя, МакАртур!
Милтон выключил звук и перебрался в спальню. Подошел к зеркалу, глянул на свое отражение.
Так себе видок! Тоже отчетливо заметна усталость…
«Хорошо, что у меня нет семьи, – подумал он. – Меньше рычагов воздействия на человека…»
Он дал симулякру мысленную кодовую команду включиться, и через мгновение на него смотрел из зеркала тот, кого еще недавно Капитан допрашивал и кого теперь уже не было в живых.
– Не знаю, являлся ли ты врагом нашей страны, – сказал Милтон отражению, – но моим лучшим другом и защитником ты побудешь.
Он выключил симулякр и некоторое время снова разглядывал собственную физиономию.
Усталость усталостью, но ничего похожего на сбегающую с корабля крысу! Наоборот, героическое лицо человека, готового на все. Даже на подвиг. И ни малейшего испуга во взгляде. Актерская школа…
Ладно, подвиги подвигами, а пока пора бы и перекусить хоть чем-нибудь. Кафе-то теперь, вполне возможно, и не работают вовсе. Для их хозяев главное – переждать напасти. Пройдет лихое время, и кафе снова всем понадобятся. Не то что бывшие капитаны офисов добрых дел…
Милтон покинул спальню и отправился на кухню.
У него было стойкое ощущение, что завтра с дядюшкой Тимом они не увидятся.
Глава пятьдесят пятая
Перекусив, он снова посмотрел новости.
Судя по словам блондинки, ситуация вроде бы не изменилась. Продолжаются кровопролитные бои…
Но любому человеку из власти было абсолютно ясно, что поражение Ордена уже на носу. Планетная артиллерия – вещь, конечно, для обороны полезная, но без помощи флота и крепостей рано или поздно будет уничтожена.
Так что, похоже, самое время рубить концы…
Милтон взялся за браслет и связался с профессором Бернстайном.
– Дорогой Лео! Появился еще один заказ. Из тех, что вы выполняли в последний раз. Имеется ли возможность?
– А информация уже подготовлена?
– Да, конечно. И не только информация. – Милтон красноречиво похлопал себя по карману. – Правда, на сей раз наличными. Банки в любое время могут прекратить обслуживание клиентов.
На видеопласте было видно, как у Бернстайна загорелись глаза.
Видимо, он тоже опасался перерыва в работе банков.
А наличка – всегда наличка…
– Тогда я готов, мистер Милтон. Но не хотелось бы, чтобы вы приходили в лабораторию.
Капитан с трудом сдержал радостную улыбку – ему и самому не было резона тащиться сейчас в Принстонский университет.
Кто знает, может, дядюшка Тим приказал кому-нибудь отслеживать перемещения главы Офиса Добрых Дел… Кто знает, какие капризы могут родиться в душе того, кто вот-вот лишится верховной власти…
И вообще правители крайне не любят быть зависимыми от кого бы то ни было.
– А наличкой оно и надежнее сейчас.
Договорились встретиться попозже вечером в парке Авраама Линкольна. Как стемнеет…
К назначенному часу Милтон прилетел сюда. Оставил флаер перед входом, у памятника национальному герою, и углубился в парк.
Людей и тут практически не наблюдалось. Хорошо все же, что бывают времена, когда человеку лучше сидеть дома…
Капитан был вооружен лучевиком «нидл», но предпочитал держаться поближе к кустам, то и дело озираясь.
Профессора он нашел где договаривались.
Тот, в свою очередь, тоже позаботился о безопасности. В силу возможностей – с ним был огромный дог, которого Бернстайн держал на коротком поводке.
– Экий у вас охранник! – сказал Милтон.
– Да, сейчас лучше поберечься. Неизвестно на кого нарвешься в таких местах. Деньги принесли?
– Да. И кристалл с информацией – тоже.
– Положите вон на ту скамейку и можете идти. – Бернстайн показал рукой и чуть отпустил собачий поводок. – Готовое изделие передам завтра при новой встрече. Утром договоримся где и в каком часу.
Милтон подошел к скамейке, нагнулся и положил конверт. А когда разгибался, достал «нидл».
Бернстайн даже сообразить не успел, что его убили.
Пес, правда, зарычал и попытался броситься, но вторым выстрелом Капитан уложил и его.
Подобрал конверт, спрятал в карман, огляделся.
В пределах видимости по-прежнему никого не наблюдалось.
Милтон спрятал лучевик и, не оглядываясь, поспешил к выходу из парка.
* * *
Его едва не загасили, когда он вошел в подъезд.
Какая-то смутная тревога заставила Милтона еще на ступеньках перед дверью достать лучевик и держать оружие наготове. Именно поэтому он успел выстрелить первым, когда из комнатки консьержа выскочил некто в темном плаще и шляпе, надвинутой на глаза.
Некто тут же загрохотал по ступенькам – Милтон очень своевременно освободил ему место для такого маневра.
Капитан заглянул к консьержу – бедняга лежал на полу с пробитой головой. Пульс у него нащупать не удалось.
Милтон вернулся назад и склонился над неизвестным.
Лицо убийцы было сильно изуродовано лучом «нидла», и опознать его не представлялось возможным.
По идее требовалось позвонить в полицию. И Милтон, разумеется, позвонил. Правда, сначала отключил режим опознавания номера и видеосвязь.
Не представляясь, захлебывающимся испуганным тоном объяснил, что нашел в подъезде такого-то дома два трупа.
Спасибо, мол, помогите, защитники порядка!..
Лучевик хорош тем, что его хозяина никакие эксперты-баллистики не выведут на чистую воду.
Однако дежурный в полицейском участке, даже не поблагодарив, посоветовал звонящему немедленно мчаться домой, закрыться на все запоры и до утра носа из квартиры не показывать. Все равно, мистер, прислать мне некого – все сейчас на Пятьдесят Пятой Восточной улице, где мародеры пытаются разграбить оружейный магазин.
Можно было еще связаться со службой государственной охраны, но Милтон решил, что вот это как раз и не стоит.
Вполне возможно, что валяющийся сейчас на ступеньках тип работал в этой самой службе.
Как известно, господа правители очень не любят, когда остается в живых тот, кому они обязаны.
В родную квартиру Капитан подниматься не стал.
Себе дороже!
Он включил симулякр, вышел из подъезда и, бросив на произвол судьбы флаер, отправился на запасную квартиру. О ней – слава Святому Рону! – он позаботился еще несколько дней назад.
Глава пятьдесят шестая
Когда началась атака на вторую орбитальную крепость, ее командир вышел на связь и объявил, что экипаж крепости сдается без боя.
Никто по этому поводу, разумеется, не расстроился.
А Осетр просто обрадовался: он вовсе не был уверен, что ему удастся справиться туманными руками с еще одним ИскИном.
Хотя энергозапас у всех кораблей снова был максимальным, так что при абордаже вполне обошлись бы и без «интуиции» главнокомандующего.
Как бы то ни было, а теперь, когда защитники мерканской столичной планеты остались без орбитальных крепостей, пришло время высадки на поверхность Нью-Вашингтона.
Собственно говоря, теперь, после потери флота, Бедросо мог рассчитывать только на сухопутные войска да на стационарные установки планетной артиллерии.
Что касается последних, то их местоположение давно уже было известно благодаря работе ведомства князя Петра Афанасьевича Белозёрова.
Однако уничтожить их не так-то просто. С далекого расстояния артиллерию из грунта не выковыряешь, а если попробуешь подойти на дистанцию гарантированного поражения, установка сама тебя в пыль превратит.
Господа военные ломали голову над этой проблемой, еще когда разрабатывали план нападения на ВМО. В конце концов, отложили на потом, ибо это была отнюдь не первоочередная задача в намечаемой кампании.
Однако теперь настало время ее решать.
Решение оказалось довольно простым.
Экипаж сдавшейся орбитальной крепости взяли в плен, а на саму крепость высадили своих специалистов. Им потребовалось некоторое времени, чтобы разобраться с управлением – пленники отказались стрелять по своим даже под страхом смерти.
Однако обучение оказалось недолгим – не прошло и двух суток, как крепость вошла в состав вооруженных сил Росской империи.
За эти двое суток было зафиксировано несколько десятков стартов с поверхности Нью-Вашингтона малых судов, но все они были перехвачены, как только выходили из зоны, контролируемой соответствующей наземной артиллерийской установкой мерканцев.
Тактика перехвата была проста и давно опробована: ближайший боевой корабль россов захватывал беглеца в свой кокон, и лишившиеся вида привычного неба хозяева суденышка очень быстро сдавались на милость победителей.
Таким образом были взяты в плен несколько высокопоставленных членов СиОрг, однако ни один из них не имел отношения к силовым структурам Ордена и не мог дать полезных сведений. По уверениям пленных, в последние дни Вершитель собирал у себя на совещания только силовиков да главу кабинета.
Это вполне могло соответствовать действительности: если горит дом, туда зовут пожарную команду, а не продавца из ближайшей мясной лавки…
Когда орбитальная крепость полностью перешла под контроль россов, по ее каналам связались с мерканским штабом планетной обороны и выдвинули ультиматум о немедленной сдаче, пригрозив артиллерийским ударом по поверхности Нью-Вашингтона. В этом же сообщении предложили жителям поселений, расположенных неподалеку от планетных артиллерийских установок, немедленно эвакуироваться – Приднепровский не желал жертв среди мирных граждан Ордена.
Ответа не получили.
Честно говоря, судьба орденского мирного населения заботила Осетра гораздо меньше, чем судьба собственных солдат, однако он прекрасно понимал, что Приднепровский прав.
К чему лишние жертвы, если есть возможность свести их к минимуму? Иное послужит только для возбуждения ненависти к захватчикам…. То есть, сыграет на руку господина Вершителя.
Свистунов предложил в качестве лабораторной мышки послать к планете беспилотник и по реакции на него со стороны средств планетной обороны принимать окончательное решение.
Так и поступили. На борт беспилотника загрузили пару десятков малых автоматов-ретрансляторов, которые, летая над городами, должны были в акустическом режиме предупредить население о необходимости срочно эвакуироваться.
В противном случае завтра всех ждет гибель. На эвакуацию дали сутки – за это время разве что мертвый не пошевелится.
И вот беспилотник, отвалив от борта «Святого Георгия-Победоносца», устремился к планете.
Однако опуститься на поверхность он не смог – одна из артиллерийских установок сбила его на подходе к плотным слоям атмосферы.
– Умирающие решили утянуть за собой живых, – сказал Приднепровский. – Что ж, теперь у нас попросту не остается иного выхода. Видит бог, мы хотели уменьшить количество жертв.
И он отдал новому командиру орбитальной крепости приказ нанести удар по установке, сбившей беспилотник.
Вскоре на месте пушки находилась огромная воронка, а к небу поднималось облако гари и пыли.
Подождали некоторое время, но ответа опять не получили.
Приднепровский отдал новый приказ.
На сей раз ударили по установке, которая прикрывала город Сайнт-Рон-Сити, столицу Нью-Вашингтона.
Что происходило в штабе планетной обороны – не известно, однако через полчаса он вышел на связь.
– Россы, с вами говорит генерал Джонсон. Не надо больше стрелять. Мы складываем оружие. Мы сдаемся.
Тем не менее к поверхности отправили еще один беспилотник, теперь уже пустой. На всякий случай, в район, прикрываемый первой уничтоженной установкой.
Машина достигла поверхности без происшествий.
ИскИн передал на борт фрегата панораму окружающей местности.
Картинка производила впечатление – со всех сторон беспилотник окружали дымящиеся руины. Перегнали машину чуть в сторону, в район городка, показавшегося нетронутым, сделали облет.
Городок и в самом деле уцелел. Были видны неповрежденные коттеджи и общественные здания. На улицах никого не наблюдалось.
Видимо, мирное население пряталось в помещениях, а военных либо тут вообще не было, либо они после удара унесли ноги прочь.
Второй беспилотник отправили в район Сайнт-Рон-Сити.
Тут тоже повреждений не наблюдалось. Похоже, точность стрельбы у орбитальной крепости была на высоте.
Беспилотник, правда, с земли пытались сбить – похоже, из плазменника, но такой огонь не причинил машине никакого вреда.
После этого к Нью-Вашингтону приблизилась десантная баржа, и к поверхности чередой устремились катера.
Работали в режиме невидимости – у каждого катера имелся кокон Фогеля. Поэтому потенциальные защитники города – если таковые имелись, – могли обнаружить десантников только тогда, когда те уже оказывались на земле.
Вскоре командир десантников полковник Васильев доложил, что операция проходит более-менее спокойно. Перестрелки время от времени вспыхивают, но массового сопротивления нет.
Среди сдающихся в плен мерканцев наблюдается очень много бойцов с повреждением слуха.
По всей видимости, удар по артиллерийской установке сил планетной обороны произвел на защитников весьма оглушающее впечатление – как морально, так и физически.
За пять часов на поверхность планеты отправили более шести тысяч вооруженных до зубов десантников. Среди них – две роты «полуросомах», в задачу которых входил захват дворца Вершителя.
Этим пришлось вступить в продолжительный бой с защитниками дворца (судя по всему, его охраняли морпехи). Командир «полуросомах» даже запросил помощи у Васильева, и она была немедленно оказана.
В конце концов, сопротивление обороняющихся сломили, и дворец был захвачен, однако Вершителя там не нашли.
«Полуросомахам» было приказано задержать всех, кого застали во дворце и кто остался жив.
Пока шел выброс десанта, к планете подошли еще пять барж, и десантирование стало массированным.
Первоочередной задачей для следующих групп десантников стал захват действующих планетных пушек.
Штаб-то сдался, но кто знает, что в головах у местных?
Однако местные оказались не дураки – теперь, когда, судя по всему, Вершитель сбежал из столицы и полностью утратил рычаги управления, гибнуть попусту никому не хотелось.
Еще пока шло десантирование, «око Комарова» зафиксировало появление в системе трех мерканских фрегатов.
Скорее всего, это были именно те корабли, которым удалось унести ноги после разгрома возле Нового Кронштадта.
Передали беглецам предложение о сдаче.
И капитаны, прошедшие по маршруту «из огня да в полымя» не выдержали – все три экипажа сдались на милость победителей.
Еще через несколько часов сдались и все артиллеристы сил планетной обороны.
Великий Мерканский Орден – по крайней мере, его столичный мир – был захвачен на удивление легко.
Никто из высших командиров эскадры не ожидал столь быстрого победоносного похода.
В том числе, и его императорское величество Остромир Первый.
Глава пятьдесят седьмая
После вчерашнего происшествия в родном подъезде Милтон собирался ближайшим же утром уносить из столицы ноги.
Однако когда пошел утром в ванную чистить зубы, обнаружил в зеркале самого себя, Капитана Офиса Добрых Дел.
Дал команду на отключение и повторное включение симулякра.
Отражение не изменилось. Все тот же, готовый к подвигам тип…
Потрясение было недолгим.
Судьба его все-таки обошла, Ксену ее побери!
Либо россы – если они знакомы с технологией изготовления симулякров нового поколения – дали команду на отключение изделий; либо это было делом рук профессора Бернстайна.
Тот вполне мог заложить в программу ИскИна необходимость получения периодического подтверждающего сигнала, который сам бы и давал, к примеру, каждые сутки. У Принстонского университета имелся собственный сателлит на орбите вокруг планеты, и теоретически такое было возможно.
В общем, подстраховался наш Лео, а он, Милтон, даже и не подумал о возможности такой подстраховки.
Тоже мне, глава спецслужбы! Сапожник без сапог, как говорят россы.
Впрочем, теперь делать нечего!
Если симулякр снова не включится, исход известен.
После захвата Нью-Вашингтона – а Капитан теперь не сомневался, что это рано или поздно произойдет – оккупанты непременно начнут отлавливать представителей прежней власти. Рано или поздно они отыщут их генокоды, после чего засечь носителей биосканерами – дело времени и очень недолгого.
Единственное спасение – под шумок рвануть из города и попытаться спрятаться где-нибудь в глухом лесу.
Но, во-первых, ближайший такой лес находится на Южном континенте, до которого еще неизвестно, доберешься ли. А во-вторых, его, Милтона, до сих пор вполне может искать федеральная служба охраны, выполняющая приказ Бедросо. Причем эти и разбираться не будут – вчерашняя попытка покушения достаточно красноречива.
Дядюшке Тиму совершенно не нужен живой Милтон, способный его выдать россам.
И потому получается, что самое безопасное на нынешний момент – дождаться, пока россы захватят планету, и добровольно сдаться в их лапы.
Слава Святому Рону, поторговаться с ними есть чем – из обитателей столицы лишь Капитан знает, где находится мать Остромира.
Милтон, продолжая размышлять, приготовил себе завтрак – благо заранее побеспокоился о наличии продуктов в холодильнике.
Конечно, вполне возможно, что федеральная служба охраны в сложившихся условиях уже и не помышляет о выполнении приказа Вершителя…
Но не будем забывать о том, что трехзвездный генерал Освальдо Гарсия, руководитель ФСО, во все времена был пунктуальным исполнителем приказов. Потому и продержался столько лет на своем посту. Как, впрочем, и глава Офиса Добрых Дел…
Капитан включил новостной канал, рассчитывая получить хоть какую-то информацию об обстановке.
Однако канал сегодня не работал – на видеопласте висела триконка «Отсутствие сигнала». Либо господа журналисты уже драпанули с работы, либо студия кем-то захвачена…
Нет, генерал Освальдо Гарсия все дела обычно доводит до конца, так что рисковать не стоит. И лучше уж мы пересидим несколько дней тут.
* * *
Милтон отсиживался в свой норе более двух суток.
Новостные каналы так и не заработали, и можно было только догадываться, что происходит в Сайнт-Рон-Сити и на всей планете.
Связываться с кем-либо из соратников Капитан и не пытался.
В такое время верить нельзя никому. Целее будешь. А повлиять на ход войны все равно уже не сможешь…
Когда дом содрогнулся и закачался так, что со стола слетела посуда, он понял: по какому-то объекту вблизи нанесли сокрушительный удар. Скорее всего, по ближайшей артиллерийской установке сил планетной обороны.
Тут же погас свет, и перестала поступать вода в водопровод.
Да, похоже, дело движется к неизбежному концу.
В окно было видно, как по улице мечутся в панике жители великого города.
Потом люди исчезли.
Наверное, тоже расползлись по своим норам.
В течение шести часов дом вздрагивал еще несколько раз, но гораздо слабее: агрессоры долбили некие оказывающие сопротивление объекты защитников.
Потом сдох аккумулятор браслета, который он забыл подзарядить, и Капитан полностью потерял счет времени.
Наступила ночь.
Над крышами соседних домов были видны отсветы пламени. Милтон припомнил план города и понял: горит что-то в районе правительственной резиденции.
Наконец он заснул, измучавшись от ожидания…
* * *
Когда он проснулся, было уже светло.
В окно заглядывало утреннее солнце: перемены, происходившие в городе, не касались природного порядка вещей.
И Капитан впервые подумал о том, как мал, хрупок и неустойчив, в принципе, мир людей.
Будет он, Милтон, жив или ляжет в землю хладным трупом, планете до этого совершенно нет дела…
Прошло еще некоторое время. Солнце в своем неуклонном суточном движении ушло из окон квартиры.
На кухне начинало пахнуть от грязной посуды: утилизатор не работал. У холодильника имелся аккумулятор, и он пока держался.
А Милтон снова подумал о том, от каких мелочей зависит жизнь человека. Даже в бытовом смысле.
Потом из-за окна послышался негромкий шум.
Бывший Капитан выглянул в окно и обнаружил, что на улице появились солдаты в форме росских вооруженных сил.
Милтон подождал еще час. Потом вышел на улицу и сдался первому встречному патрулю.
– Доложите обо мне своим командирам, – попросил он по-росски, предъявив документы.
Он ожидал, что ему для начала просто дадут в зубы.
Победители всегда унижают побежденных. Придется потерпеть… Главное, чтобы не прикончили тут же, без долгих разбирательств! Откуда простым патрульным россам знать, какое место в орденской иерархии занимает «Капитан Офиса Добрых Дел»?..
Однако бить его не стали.
Просто обыскали, отобрали найденный браслет, нацепили на запястья самые обычные металлические наручники, и один из патрульных начал связываться со своим командиром.
Глава пятьдесят восьмая
Приднепровский не был бы Приднепровским, кабы не попытался отговорить императора от высадки на планету.
Когда с мерканцами все было кончено в космическом пространстве и оказались захвачены установки сил планетной обороны, адмирал завел очередной разговор о необходимости соблюдать осторожность.
Как будто напрочь забыл, чем все эти разговоры обычно заканчивались…
– Ваше императорское величество, я правильно понимаю, что вы решили лично участвовать в поисках Вершителя?
– Вы правильно понимаете, Иван Петрович. Впрочем, я вовсе не намерен участвовать в поисках лично. Я просто хочу встретиться с Бедросо при первой же такой возможности. И прошу вас распорядиться о том, чтобы, едва он будет найден, мне немедленно сообщили об этом.
Приднепровский развел руками:
– Вы главнокомандующий, и я не могу вам отдавать приказы. Я просто прошу вас прислушиваться к голосу разума и не лезть на рожон. По большому счету, победа уже одержана, и нет никакого смысла вам находиться на планете. Я понимаю, что ваше присутствие воодушевляюще действует на людей…
Осетр мысленно усмехнулся: старый мудрый человек решил польстить юнцу, полагая, что тот находится во власти азарта.
Вот только ничего мудрец не понимал в происходящем. Даже с высоты своего немалого возраста…
– Теперь лишний потраченный день уже мало что стоит. Стратегически война выиграна, и мы рано или поздно найдем Бедросо. Деваться ему некуда… Будь моя власть, я бы вообще отправил вас домой, ибо теперь настала пора думать о послевоенном устройстве мира.
Да, ничего он не понимал.
Император, правда, не стал давить на горло или действовать с позиций должностной силы.
– Иван Петрович, – сказал он, – дело вовсе не в лишнем потраченном дне. Дело в том, что Вершитель – мой личный враг. Из-за него я большую часть своей жизни был лишен материнского присутствия, он немалое уже время мучит моих сестер. Он, в конце концов, несколько раз пытался убить меня. Так неужели вы думаете, что я позволю кому-то другому испачкать руки в его крови. Да, мы можем его осудить, но надо ли нам это? Не проще ли будет, если я вызову его на дуэль? Да, у мерканцев нет такой традиции, чтобы претендент на власть сошелся в поединке с прежним правителем. Но нам и не надо, чтобы Орден стал частью Империи. Достаточно будет, если их правительство будет прислушиваться к нашему мнению. И думаю, что мерканский народ с пониманием отнесется просто к поединку чести. Если же Вершитель откажется, он потеряет лицо. И напрочь лишится ореола мученика.
Приднепровский покачал головой. Он явно не верил, что Тим Бедросо склонен следовать законам чести. Скорее адмирал был способен поверить в то, что росский император непременно угодит в ловушку.
Тем неожиданнее для Осетра был его ответ:
– Хорошо, ваше императорское величество. Вы, как всегда, правы!
Он произнес эту фразу с некоторым усилием, как будто кто-то вырывал из него слова клещами.
Однако Осетра эти нюансы совершенно не волновали. Он был полностью удовлетворен уже тем, что разговор не занял много времени и не потребовал от него лишних усилий.
В конце концов, легкость, с которой адмирал согласился с доводами императора, должна была волновать в первую очередь самого адмирала.
