31
Керк смотрел вперед и не верил своим глазам. Деревья сгибались в трех частях и передвигались в сторону. При этом шевелились кроны деревьев, создавая абсолютное впечатление их передвижения. Майор встряхнул головой, но наваждение не прошло. Повернувшись к лейтенанту, тихо произнес:
– Роберт, у меня, кажется, глюки начались, деревья ходят…
Прорвиц осторожно повернулся в сторону майора, потом посмотрел в лес.
– Фу-у, ну вы меня напугали. Это кезакефалы.
– Кеза… чего? – не понял Керк.
– Кезакефалы какие-то, я сильно не интересовался. Местные травоядные животные, они под пятнадцать метров высотой, толстые ноги, жрут листву с макушек деревьев.
– И людей не боятся?! – удивился Керк.
– А чего им нас бояться, мы им пока ничего плохого не сделали, но после сегодняшней ночи, я думаю, они пересмотрят свое отношение к нам.
– Эт-т-точно. Ладно, продолжай наблюдение.
Керк даже не понял, откуда начали стрелять. В свой прибор ночного видения он никого не заметил. Просто один солдат закурил в укрытии, а когда он это заметил и хотел сделать тому нагоняй, вот тут все и началось.
Любителя покурить убило первым. Было хорошо видно, как раскаленный окурок описал дугу и упал, рассыпавшись на сотни маленьких искорок. Наверное, стреляли с дерева, иначе в него в импровизированном окопе было бы просто не попасть.
Стрельбу открыли сразу из всех видов стрелкового оружия. Застучали крупнокалиберные пулеметы «сико», снятые с танков. Широким веером били автоматы перепуганных солдат, кто-то даже подорвался на собственной гранате, перепутав кнопки на автомате и активировав подствольный гранатомет, как Фишер. С той лишь разницей, что этот кто-то угробил себя, а не оторвал ногу противнику, что сейчас было бы лучше.
Позади стреляли снайперы из своих винтовок «цикада», больше похожих на противотанковые ружья. Позже всех в перестрелку вступили пять танков, озаряя местность вспышками разрывных снарядов. В небо взлетели осветительные ракеты, спускаясь на своих маленьких парашютах, они озаряли местность дрожащим светом, разбивая и без того зыбкую картину реальности.
Керк снял «ночник» из-за сильной яркости медленно спускающихся осветительных шашек. Только теперь он увидел неясные силуэты солдат. Почему на них не реагировали ночные приборы, времени разбираться не было.
– Снять очки, – кричал Керк по внутренней связи, – всем снять очки!
Керк подхватил свой автомат и, прицелившись в ближайшего шердмана, нажал на спуск. Длинная очередь полосовала жертву, пули высекали искры из бронежилета десантника, рикошетя в сторону. Попадания не нанесли ему вреда, он просто остановился, даже не пытаясь спрятаться, будто знал, что пули ничего ему не сделают.
– Связист, связист! – позвал Керк и, когда связист прибежал, приказал: – Вызывай штаб… вызвал? Давай трубку.
– Говорите, это генерал Кейдж…
– Говорит майор Си… Портер, нам необходима огневая поддержка, как поняли, прием…
– Вас понял, но пока ничего нет, все заняты в операциях, не у вас одних сейчас прорыв.
– Да мне насрать, генерал! Мы сейчас ближе всего к отходящим в горы людям. Если они прорвутся через нас, всем конец. Короче, квадрат 17-56, южная полоса леса относительно оврага. Обеспечьте огневую поддержку!
Частью сознания Керк отметил, что теперь стрельба ведется более организованно и уже никто не стреляет «в белый свет, как в копеечку».
– Майор, у меня две новости: одна хорошая, другая плохая, – прокричал лейтенант Прорвиц, меняя опустевший магазин. Рядом взлетели земляные фонтанчики. – С какой начать?
– Тебе делать не хрен, как дурью маяться?! – огрызнулся Керк, сваливаясь обратно в окоп, расстреляв последние патроны. – Давай с хорошей.
– Они довольно большие, и в них легко попасть.
Прорвиц одновременно с Керком выглянули из укрытия и открыли стрельбу из своих армейских «Дрок-80» с пятикратным оптическим прицелом. Отмечая, что шердманы подобрались еще ближе, а на правом фланге замолчал один танк. Маленький огонек на его корпусе все рос и рос, и вскоре «тридцать четвертый» взорвался праздничным фейверком.
В небо полетели новые осветительные ракеты.
Отстрелявшись, они снова залегли в окопе, меняя по второму разу магазин с патронами.
– А какая плохая? – спросил Керк, будто разговор не прекращался.
– Их бронежилеты непробиваемы для наших авто-матов.
– Это я и так знаю!
Они снова стали стрелять по все упорнее наступающему противнику. Шердманские десантники уже были возле самого оврага. Скоро они возьмут его штурмом, и тогда дело дойдет до рукопашной. Чего ни в коем случае нельзя было допустить.
Керк расстреливал уже второй рожок с патронами, когда случайно попал десантнику под шлем, отчего тот раскинул руки и упал, после этого уже не шевелился.
Цепочка земляных фонтанчиков пробежала рядом с позицией Керка. По всей линии фронта рвались мощные взрывы шердманских гранат, забирая жизни людей. Они взрывались глухими хлопками. Поражающие элементы, попадая на землю или в солдат, производили еще один мини-взрыв.
– Лейтенант, лейтенант, Прорвиц, чтоб тебя… – Керк рукой свалил тело лейтенанта в окоп и сразу же отшатнулся. Четверть головы Прорвица отсутствовала напрочь. – Вот черт!
Керк отер замаранные в крови руки о куртку, оставив на ней темный развод, и никак не мог найти кнопку на шлеме, которая установила бы связь со всеми его солдатами. Он уже видел, что шердманы прыгают овраг, а, как он уже знал, высота в три метра для них не проблема. Плотность огня врагов значительно возросла, прикрывая штурмующих и заставляя прятаться отражающих. Наконец он нашел нужную кнопку и закричал:
– Всем, всем, забрасывайте их гранатами, – и спустя несколько секунд вслед за его гранатой полетели другие.
Гранаты взрывались с сильными хлопками, бьющими по ушам. Из оврага стали раздаваться громкие вопли раненых. Еще несколько гранат завершили отражение первой атаки.
– Стреляйте в область шеи, повторяю, стреляйте им в шею – это самое слабое место!
Взорвались еще два танка, один на левом фланге и последний на правом, оставляя его без поддержки тяжелой артиллерии. Их яркая вспышка позволила Керку подробнее рассмотреть поле боя. Результаты оказались неутешительными – отряд Керка быстро таял. А некоторые солдаты уже удирали со всех ног. Но, к счастью, таких было не очень много.
Шердманы понесли относительно большие потери только в овраге да от пуль пулеметов и снайперских винтовок. Убитых от танковых снарядов видно не было, но это не означало, что их нет.
Шла вялотекущая перестрелка, когда прибежал запыхавшийся сержант в помятом бронежилете и расколотом шлеме. Свалившись в окоп, сказал:
– На правом фланге непонятное шевеление, я думаю, они готовят прорыв. Сейчас бы сюда машину залпового огня…
– Это как пить дать, – согласился Керк. – Долго мы здесь не протянем, командуй отход основных сил. Здесь должны остаться и прикрывать остальных пулеметчики, снайперы, ну и танки. Уводи людей на восток, постарайся привести оставшихся вот в это место. – Керк ткнул пальцем в карту. – Как окажетесь в лесу, прекратите все радиопереговоры, понятно? Все, выполняй.
Последнего слова Валкес уже не слышал. Голос Керка заглушили забившие с утроенной силой пулеметы и танки, отражающие новую волну атакующих, которые, как уже понял Керк, отвлекали внимание от правого фланга. В наушниках раздался голос сержанта, командующий отход.
Керк, следуя своим собственным инструкциям, старался стрелять в шеи наступающих, но все время мазал. Десантники, несмотря на свои размеры, двигались очень подвижно и все время уходили с линии огня. В итоге Керк к моменту, когда те стали сыпаться в овраг, подстрелил только одного.
К этому моменту три оставшихся в живых пулеметчика, десять снайперов с двумя танками успели положить до восьмидесяти атакующих. Успехи засевших солдат были значительно скромнее.
Вслед за десантниками полетели гранаты, после чего люди стали отступать, поскольку третью, самую массовую волну, состоящую из всех оставшихся шердманов, которая уже выбегала из леса, было не остановить. Это понимали все. Сгорели последние танки, самые весомые аргументы в этом ночном бою.
«Да где же эти чертовы самолеты, – стал заводиться Керк. – Мы тут щас все подохнем, как крысы, а они…»
Наконец с большим опозданием в ночном небе появилась тройка «биглов»; встав на крыло, они зашли на линию атаки и стали сгружать весь бомбовый арсенал, вдобавок молотя из пушек.
«Мда-а, – мысленно протянул Керк, глядя на развернувшуюся картину. – Если выживу, я этого звеньевого лично удавлю, если раньше не сдохнет».
Собственно, пилоты все сделали, как он тогда просил. Другое дело, что бомбы, превращая лес в щепу и перепахивая землю, не наносили противнику никакого вреда, поскольку там уже никого не было. Ну от силы погребли под собой с десяток солдат, но не более того.
Прямо перед Керком выскочил десантник и открыл яростную стрельбу, не позволяя Керку высунуть даже голову из своего укрытия. Другие, также выскакивая из оврага, стреляли в своих отступающих противников, их косили пулеметы, но они все продолжали наседать.
Люди падали, пробитые насквозь пулями шердманов, тонкая броня не спасала отступающих в лес. Здоровый десантник буквально навис над Керком, вытаскивая огромный нож, и сразу же отлетел от прямого попадания гранатой из подствольного гранатомета.
Почувствовав небольшую заминку наступающих и ослабление плотности огня, Керк вскочил и побежал к лесу, до которого было двести метров. Рядом с ним сразу же взорвалась граната, отбросившая его в сторону. Выждав несколько секунд и надеясь на то, что его посчитали убитым, Керк снова бросился бежать, время от времени падая в ложбины и не выпуская из рук ставший неподъемным автомат.
Пули злобно зашипели рядом с ним, выбивая щепу из деревьев, когда он уже оказался в лесу. Замолкли пулеметы и только несколько снайперов продолжали прикрывать отход, задерживая противника на подступах к лесу.
Керк уже третий час бежал по лесу в экономном режиме, как его учили. Двести метров бежишь, сто идешь пешком. Он делал большой крюк: сначала бежал на север, чтобы в спешке не подорваться на минных растяжках, установленных отступившими раньше его, а потом на запад, уже в им самим установленную «точку рандеву».
В самом начале силы ему прибавил взрыв его собственной ловушки, которую он оставил за собой, но теперь силы покидали его. Бежать в первозданном лесу становилось все трудней и трудней. А колоть себе какую-нибудь стимулирующую дрянь не очень-то и хотелось.
– Это тебе не бег на тренажере, – говорил себе Керк, в очередной раз запутавшись в лиане и с какой-то злостью освобождаясь от нее, будто она его злейший враг. – Отсидел всю задницу в пилотском кресле.
Не пробежав и десяти метров, он снова запнулся за выступающий корень и растянулся во весь рост. Керк заполз под дерево, решив передохнуть. Ноги гудели, легкие горели от нехватки кислорода, руки не могли подняться, чтобы взять камень и бросить его в страшного вида животину, хищно смотревшую на Керка из-под куста.
«Вот это крыса, величиной со свинью! – подумал Керк. – Только без шерсти».
– Кыш отсюда, кыш! – Но зверь никак не реагировал. Тогда Керк все же поднял камень и бросил его со словами: – Пошла отсюдова! Тварь облезлая!
Но вместо того, чтобы убежать, зверь бросился на своего обидчика. Керк еле успел выхватить нож и подогнуть под себя ноги. Он подставил свой автомат, мощные челюсти сомкнулись на прикладе оружия, а в следующий момент нож вошел в плоть у основания головы, отсекая позвонки от черепа. Для надежности Керк еще и провернул лезвие, будто отрезая голову. Хлынувшая из разрезанной шейной артерии кровь залила ноги, сделав их скользкими.
– Вот ведь тварь какая, – произнес Керк, отпихивая от себя ногой тушу убитого животного, и, проверяя целостность оптики, добавил: – Еще и автомат попортила, хорошо хоть, прицел не сбила.
Керк сверился с картой, по ней выходило, что до места встречи восемь километров пересеченной местности. Он стал собираться, мало ли, сколько здесь этих злобных хищников, может, они стаями охотятся, да еще запах свежей крови.
