В комнате оказалось два человека. Если, конечно, не считать толпы репортеров, врачей, сотрудников службы охраны и представителей компаний, занимавшихся ремонтом клиники. Что странно — оба пациента практически не отреагировали на появление такого количества людей. Один из мужчин, зарывшись в справочники, нервно искал что–то известное ему одному, а второй, уставившись на стоявший на столе графин, пребывал в состоянии ступора. Ощущения угрозы ни от одного из них я не почувствовал, но спустя долю секунды после того, как в палату заглянул президент, ушел в состояние джуше: к моему удивлению, четверо ребят из моей смены вдруг начали нервничать и даже, по моим ощущениям, приготовились к стрельбе!

Сдвинув в сторону увешанного кофрами с аппаратурой корреспондента, перекрывающего мне правый угол комнаты, я еще больше повысил скорость восприятия, и понял, что угадал: еще мгновение назад пялившийся на графин «больной» начал медленно клониться вперед, а в его правой руке вдруг возникла маленькая черная пластинка, отдаленно напоминающая нож.

По обычным меркам он был действительно очень быстр — среагировать на атаку из абсолютно расслабленного состояния не успел бы ни один из президентских телохранителей. Совершенно точно. Вот они и не среагировали: к моменту, когда я подсечкой подбил опорную ногу убийцы, никто из «мяса», стоящего вокруг первого лица, не успел даже моргнуть. Впрочем, это было не удивительно…

А вот через секунды две, когда незадачливый «пациент» уже втыкался лицом в пол, а связки его правой руки, лишенной клинка, с хрустом рвались в плечевом суставе, задергались все, кому не лень. Причем как–то странно: Каншен, вместо того, чтобы убрать президента с линии атаки, зачем–то потянулся к пистолету; Трюффо, оттолкнув в сторону пару мешающих ему врачей, сделал то же самое. Единственным, кто сообразил прикрыть объект номер один от покушения от атакующего террориста, оказался капитан, которого перевели в смену на замену пострадавшего на тренировке Роже — капитан запоздало сбил президента на пол и прикрыл его своим телом…

— Клоуны… — подумал я, заканчивая закручивать тело в положение, в котором у него не было бы ни одного шанса пошевелиться. И чуть не опоздал: вся четверка, выхватившая оружие, совершенно не собиралась останавливаться!

— Стоять!!! — за мгновение до того, как они разрядили свое оружие в упакованного мною террориста, «командным» голосом заорал я. И квадратными глазами уставился на задергавшегося под страшными ударами пуль пленного!

— Снайпер, сука… — оглядев сведенные судорогой руки телохранителей, сообразил я, и, вскочив на ноги, выругался, как портовый грузчик: судя по тому, во что превратилась голова террориста, шансов на то, что из него удастся вытянуть хоть какую–то информацию, были равны нулю. Потом мрачно посмотрел на застывших вокруг людей и зарычал:

— Вольно! Можно расслабиться…

Через мгновение вышедшая из ступора смена выволокла президента в коридор, и, прикрывая его своими телами, потащила к машине, по дороге сметая со своего пути всех встречных и поперечных. А в палате началось форменное столпотворение: опомнившиеся от шока корреспонденты хватались за камеры, фотоаппараты и микрофоны, и, совершенно не задумываясь о возможном наличии сообщников у террориста, начинали метаться по комнате в поисках лучшего положения для репортажа.

Выпустив из рук запястье несостоявшегося убийцы, я машинально убрал в карман его орудие убийства и, злобно посмотрев на заканчивающего сковывать наручниками второго жильца палаты лейтенанта по кличке Божоле, процедил:

— Оставь его. Он не опасен…

— Не положено… — не оглядываясь, буркнул офицер.

— Ну и плевать… Делайте, что хотите…

Выбраться в коридор оказалось на удивление сложно: количество желающих запечатлеть морду моего лица на камеру росло с каждой секундой. Пришлось нахмуриться и пообещать особо настырным лишить их камер… Обалдевшие от такого заявления корреспонденты слегка опешили, и я, распихав тех, кто толпился у дверей, выбрался в коридор.

— Господин Коренев! Вы сотворили чудо! — на физиономии Шарля, нарисовавшегося недалеко от лестницы, ведущей на первый этаж, сияла счастливая улыбка: — Господин президент поражен качеством вашей работы и мечтает пообщаться с вами лично…

— Насколько я понимаю, взятые на себя обязанности я выполнил? — перебил его я. — Значит, я имею право откланяться. До свидания. Желательно без новых встреч…

— Подождите! Минуточку! — улыбка на лице майора слегка потускнела и стала напоминать гримасу. — Вы отказываетесь от беседы с президентом?

— Угу. И от всего того, что вы хотите мне предложить. Я еду домой. К семье. И не вижу ни одной причины остаться тут хотя бы на три минуты…

— Да, но вы нам нужны! Очень! — встав так, чтобы не дать мне возможности спуститься по лестнице, буркнул офицер. — Вы не понимаете…

— Я понимаю все. Но… мой ответ останется прежним. НЕТ.

— Хорошо… Пусть так… Но я бы посоветовал вам взглянуть на небольшой видеофайл на моем ноутбуке… Это займет… ну, пару минут. Потом можете идти куда угодно… — судя по голосу, Шарль устал изображать из себя доброго дядюшку и превратился в того, кем являлся на самом деле: майора спецслужбы Франции, весьма далекого от понятий гуманизма, альтруизма и всех остальных — измов, тем или иным способом связанных с понятиями Честь, Совесть или Доброта.

— Ладно… — начиная выходить из себя, рявкнул я. — Ведите… …В бронированном джипе «Мерседес», кроме нас двоих, оказался только водитель.

Да и тот, повинуясь моему командному голосу, вылетел из салона, как пробка из бутылки шампанского: я был не в духе, и не старался это скрывать.

— Как вы это делаете? — ошарашенно посмотрев вслед перепуганному до смерти офицеру, поинтересовался Шарль.

— Не ваше дело, майор. Давайте к делу. Что за файл я должен был посмотреть?

— Пожалуйста… — включив ноутбук и дождавшись, пока загрузится операционная система, офицер пощелкал клавиатурой, и, выведя на экран какую–то заставку, повернул компьютер ко мне.

Снимали издалека. Скорее всего, камерой с телеобъективом. Но качество картинки было превосходным — на лицах девчонок, стоящих около подъемника, были видны даже подкрашенные ресницы!

— Узнаете, не правда ли? — склонившись над моим плечом, чтобы видеть происходящее на экране, хохотнул Шарль. — Ваша супруга и друзья. На горном курорте… Кстати, госпожа Коренева смотрится просто потрясающе! У вас отличный вкус…

— Небольшой шантаж? — вздохнул я, отложил в сторону ноут, и хрустнул пальцами. — Что ж, поговорим по–взрослому. Итак…

— Вы уверены, что стоит? — усмехнулся майор. — В данный момент ваши дамы должны быть у нас в гостях. Дипломатически выражаясь, с дружеским визитом… Они как раз собирались в спа–салон, и мы решили предоставить им услуги нашего, гораздо более многопрофильного…

— Я — это Система! — захрипел офицер, почувствовав мои пальцы на своем горле. — Убьете — не оберетесь проблем. Вы нам нужны, и мы сделаем все для того, чтобы вас не упустить…

Почувствовав, что он не боится смерти, я отшвырнул его в дальний угол машины и, достав из кармана Эоловский мобильник, набрал номер Маши.

Жена ответила буквально через пару секунд:

— Олежка!!! Привет, радость моя! Я так рада тебя слышать!!!

— У вас все в порядке? — стараясь, чтобы она не почувствовала моего бешенства, спросил я.

— Задницей чуешь? — хихикнула Маша. — Уже да…

— Что случилось?

— На нас напали какие–то отморозки… — начала рассказывать она. — В тоннеле между «Элизабет» и «Мадляйн»… Мы их положили, но тут полно трупов и… хрен знает, что делать…

— Дай Сему… — зарычал я, представив себе, как выглядит этот самый тоннель.

— Не могу. Ребята ушли играть в боулинг. Мы одни… Как раз собиралась им звонить.

— Ясно… — почесав затылок, я мстительно посмотрел на затихшего в углу Шарля и приказал: — Дуйте в отель. Ждите моего звонка. Ничего не предпринимайте, ясно?

Никуда не сваливать, на улицу не выходить. Если кто попробует вломиться в номер — кладите на месте… Вопросы?

— А если полиция? — удивилась Машка.

— Думаю, полиции не будет… Какие же вы у меня умнички… Я скоро буду. Ждите…

— Ребят вызывать? — явно для того, чтобы потянуть время разговора, поинтересовалась Машка.

— Естественно… — буркнул я, потом подумал и добавил: — Я тоже тебя люблю…

— Итак, господин шантажист, могу вас расстроить: мои дамы вежливо отклонили ваше приглашение. Теперь там куча трупов и вот–вот появится полиция. Для того, чтобы вы не лелеяли дальнейших планов, сообщу вам несколько интересных фактов…

— Это еще не все… — как ни странно, Шарль и не думал расстраиваться! Вместо того, чтобы признать проигрыш, он подхватил ноут и снова защелкал клавиатурой! — Вот, можете посмотреть еще и вот этот ролик!

— Что на этот раз? — чувствуя, что продолжаю заводиться, спросил я и посмотрел на экран.

Странно, но при виде группы людей, стоящих на каком–то причале, судя по пальмам, находящимся где–то в тропиках, у меня не возникло абсолютно никаких ассоциаций:

— Может, вы ошиблись с файлом? Или переиграли сами себя? — ухмыльнулся я, и… запнулся на полуслове: в кадре возник Генка Соломин, друг Семы и Глаза, а рядом с ним — незнакомый мальчишка лет четырнадцати–пятнадцати.

— Что, узнали? — хохотнул майор. — Отлично! Господин Геннадий Соломин. Если не ошибаюсь, ваш хороший товарищ. А вот эта дама справа от него вам никого не напоминает?

Я внимательно всмотрелся в довольно неприятное лицо тетки, явно пытающейся что–то из себя строить, и отрицательно покачал головой:

— Пожалуй, нет.

— Зря… — сокрушенно вздохнул Шарль. — Это госпожа Филиппова Анна Константиновна. Теща нашего общего друга, господина Кириллова. Весьма неприятная особа, но… его близкая родственница. А вот эта парочка — семья Морозовых — родители госпожи Евгении, супруги господина Тимофеева. Теперь узнаете?

Тем временем изображение мигнуло, и вместо пирса в кадре появилась небольшая комнатка, в которой человек восемь здоровенных лбов с улыбками на мордах занимались чисткой оружия.

— Это — наши люди. Готовятся к предстоящей операции по захвату заложников на той самой яхте, где волей случая и… с нашей небольшой помощью собрались все эти люди. Кстати, как вам понравилась эта наша идея?

— В общем, намек понял… — чувствуя, как под моими пальцами проминается спинка переднего кресла, перебил его я. — Только вы меня не дослушали! Имейте терпение, и, быть может, вскоре окажется, что гордиться–то вам и нечем! Готовы слушать?

Отлично! Тогда я начну издалека: то, что вы планировали заставить меня на вас работать, я предполагал. Поэтому перестраховался. Видите этот телефон? Вы удивитесь, но это — не просто трубка. С его помощью я могу сделать много очень интересных вещей. Например, отследить местонахождение ЛЮБОГО из людей, на котором есть МЕТКА. В любой точке Земли, включая Антарктиду. Так что прятать моих людей абсолютно бессмысленно — даже если вы запихнете их на триста метров под землю или под воду, записанная в режиме онлайн траектория передвижения к этому объекту даст мне и моим ребятам возможность до него добраться. И тогда там появится чертовски много трупов. Вы ведь уже догадались, что «суперсолдат» создано не два и не три? Ладно, допустим, вы привлечете для охраны объекта с заложниками пару пехотных дивизий. Увы, это вам не поможет. И не потому, что мы такие крутые — просто, как говорят в России, на хитрую жопу… думаю, продолжение этой поговорки вы знаете… Далее, страховка номер два — это МЕТКИ на вашем президенте, его супруге, шести или семи министрах, на вас лично и так далее… Я их поставил лично. Пользуясь служебным положением. С помощью этого же самого телефона. Кстати, он не один, можете на него не смотреть. И защищен от попыток взлома… И себя можете не осматривать — МЕТКА это не жучок на одежде, а некое, скажем так, полевое завихрение, обнаружить которое вы гарантированно не сможете. Просто не имеете технических возможностей. Так вот, стоит вам отойти от наших договоренностей, как мы включим план «А», «Б», и, при необходимости, придумаем что–нибудь еще. И совершенно не обязательно, что кто–то из нас лично завалит кого–нибудь из этих вип–персон. Зачем, если вокруг так много всякого рода террористических организаций, которые спят и видят, как прищучить, скажем, вашего президента? Небольшой слив информации, и вы перестанете спокойно спать!

Каждый шаг, каждый вздох тех, кого вам ПОКА удается охранять, сможет оказаться последним! И вот тогда вы отпустите ЛЮБОГО заложника и приползете ко мне на коленях. Вопросы? А теперь, будьте добры, свяжитесь со своими людьми и настоятельно попросите их разрулить все вопросы с полицией. Мои друзья ДОЛЖНЫ нормально отдохнуть. Как те, которые в Ишгле, так и те, что на корабле…

Понятно? И еще… Забудьте о нас, ладно? Иначе я могу разозлиться по–настоящему…

Все, думаю, между нами все порвато? Отлично. А теперь я бы хотел прояснить еще один нюанс: зачем вы убили своего человека?

— В смысле? — Шарль растерянно посмотрел на меня, и не сразу сообразил, что я имею ввиду. — А, господина Франсуа? Ну, как вам сказать? В нашей работе издержки — дело обычное. Он должен был создать идеальную картину покушения. Чтобы вы смогли засветиться на все сто процентов. И перед камерами в том числе…

Спаситель президента и все такое… Мало ли, вам бы понравилось быть героем…

Мне показалось, что это ему удалось…

— Увы. Он бил не в горло. А планировал перерезать узел галстука… Странная цель для убийцы…

— Не понял? — вытаращил глаза офицер. — Как вы догадались?

— Увидел. Ему гарантированно не хватило бы дистанции, чтобы достать до горла.

Так все–таки, зачем было его убивать?

Шарль задумчиво посмотрел на меня, снова вздохнул, и, подумав минуты полторы, пробормотал:

— В процессе подготовки к этому покушению были использованы некоторые препараты, которые необратимо уродуют психику. Последние несколько дней перед покушением у него начали появляться первые признаки начинающегося сумасшествия. А неуправляемый убийца с такими навыками, разгуливающий по улицам — это чересчур…

— В общем, приговорили его с самого начала? — заключил я. — Вы нелюди, господа…

Мне больше не о чем с вами говорить…