Состав боевых троек, объявленный еще в берлоге Эола, меня слегка расстроил. Да, разумом я понимала, что для охраны и, при необходимости, переноски Мимира, единственного среди нас специалиста по настройке и активации маяка нужны и Угги, и Нейлон. И скомпоновать из оставшихся шести человек две полноценные боевые единицы по другому не получится никак: при всем желании и я, и Оливия, прикрывающие спину моему мужу, не составим конкуренцию ни одному, ни другому. В связке Беата — Эрик — Глаз слабым звеном окажется Щепкин. И дело тут не в том, что он хуже работает на мечах — чтобы добиться такого же понимания партнера, как у ребят, и ему, и мне надо провести на Элионе не одно десятилетие. Вообще, на мой взгляд, самой лучшей комбинацией из всех возможных в первой тройке был бы состав из Ольгерд, Деда и Беаты, но брать Мериона с собой не захотел Ольгерд, а оторвать Хвостика от мужа ее нынешнем моральном состоянии было нереально. В общем, двигаясь так, чтобы в экстремальной ситуации я могла бы оказаться за правым плечом мужа, я мрачно поглядывала по сторонам и не сразу поняла, что многочасовой переход по заброшенным тоннелям и лестницам, наконец, завершился.

— Думаю, это место нам подойдет… — замерев напротив ничем не отличающихся от десятков соседних двери, буркнул Мимир, и, поводив сканером в полуметре от пола, сделал два шага назад и выстрелил в стену.

Дверь вздрогнула и слегка осела.

— Замок разблокирован. Сдвиньте ее в сторону, пожалуйста! — повернувшись к стоящему рядом с ним Угги, попросил ученый. — Насколько я разобрался, открывается она вправо…

Отсутствие на ней ручки Угги не остановило — вставив в щель, возникшую между дверью и дверным проемом какую–то железяку, он довольно легко сдвинул тяжелую плиту в сторону, и, первым шагнув в образовавшийся проход, доложил:

— Чисто… Можете заходить…

Вовка, естественно, промолчать не смог:

— А было бы грязно, ты бы подсуетился и прибрался? А где твоя шестиствольная швабра с насадками для бесшумного мытья?

— Я ее махнул на роботизированный уборочный комплекс… — огрызнулся здоровяк. — Только вот забыл отключить функцию радиоприемника и внешние динамики…

— Это ты на что, царская морда, намекаешь! — притворно нахмурившись, поинтересовался Щепкин. — На БАМ отправлю, гада…

— Так, хватит паясничать… — прервал их перепалку Олежка. — Мимир, Угги, Нейлон!

За вами — внешний периметр. Комплексы датчиков, стационарные стрелковые позиции и тэдэ… Вторая тройка — за вами обед… Не тяните — жрать хочется, а стимуляторы надоели… Я с девочками пока спущусь еще на ярус ниже — кажется, внизу есть люди, и довольно много… …Удостовериться в его правоте сразу нам не удалось: буквально через десять минут после начала спуска по обнаруженному неподалеку пандусу Олег, идущий впереди, вдруг замер на месте и недовольно пробормотал:

— В сотне метров впереди начинается зона, покрытая полем подавления. Если мы сунемся туда в скафандрах, то, боюсь, изобразим памятники самим себе. Надо вернуться, снять все это барахло, и попробовать пройти налегке… Какие будут возражения?

В принципе, я была не против — при всем удобстве и мощности штурмового комплекса мне в нем было неуютно: на нервы действовало практически все, начиная от системы удаления отходов жизнедеятельности и до безумного количества информации, отражающейся на тактическом экране шлема. Поэтому, кинув взгляд на уходящий вниз коридор, я радостно подпрыгнула на месте и сконфуженно посмотрела на расхохотавшуюся Оливию: не рассчитав реакции приводов конечностей, я подскочила аж до потолка и оставила на нем солидную вмятину…

Олег на мою ошибку реагировать не стал: на изображении его лица в моем шлеме играла задумчивая улыбка, а разобрать выражение глаз мне не удалось.

— О чем думаешь, милый? — тут же поинтересовалась я.

— Да как тебе сказать? — тут же откликнулся он. — Думаю вот, стоит ли врезаться в их системы водоснабжения и энерговоды. С одной стороны, на одних стимуляторах и концентратах долго не просидишь. С другой отследить несанкционированный взлом, как мне кажется, не так сложно… Надо будет посоветоваться с Мимиром… Ладно, решим потом… Ну, что встали? Пошли обратно, что ли.

А через какие–то полчаса я, наконец, смогла снять с себя тяжеленную сбрую, и, удобно устроившись на кофре со снаряжением, принялась за еду… …Двигаться по коридорам «налегке» оказалось не так удобно, как мне казалось в нашем импровизированном лагере. Самой большой проблемой оказалось практически полное отсутствие освещения, что, без «умного» скафандра создавало нешуточные проблемы: вместо десяти минут, потраченных на спуск по уже разведанному пути, на этот раз мы потратили почти час. И при этом умудрились изгваздаться, как чушки.

Если бы не люминесцентные трубки, дававшие слабенький свет при переламывании, то лично я бы заплутала бы еще на первой сотне метров. Впрочем, учитывая то, что наш небольшой отряд вел мой муж, такая перспектива меня практически не пугала — Олег, по–моему, был способен без всяких проблем ориентироваться где угодно.

Поэтому я топала следом, стараясь наступать след в след, и в основном думала о том, что нас ждет впереди.

Особой любви к космическим операм я не испытывала, и мои представления об альтернативных мирах заканчивались парой романов в стиле «фентези», в которых не было ничего похожего на эти безумные катакомбы. Путешествия с мужем тоже не дали опыта выживания в высокотехнологичном мире, поэтому мне было немного не по себе: глядя по сторонам, я никак не могла поверить в то, что отсюда удастся выбраться хоть куда–нибудь. А вот Беата, судя по выражению лица, ничуть в этом не сомневалась: с интересом заглядывая за каждый попавшийся на пути поворот, она в своем непередаваемом стиле комментировала увиденное. Правда, у меня создалось впечатление, что она, как бы это помягче сказать, просто хорохорится, веселя нас по привычке, но к моменту, когда Олежка поднял руку и жестом потребовал внимания, я все чаще стала ловить себя на мысли, что почти перестала трястись от иррационального страха перед замкнутым пространством…

— Там, впереди, ОЧЕНЬ много людей… — выделив слово «очень», негромко пробормотал Коренев. — Думаю, торопиться не стоит… Стойте тут–я спущусь чуть ниже и посмотрю, что там и как…

Как ни странно, Беата не возражала — полуприкрыв глаза, она ушла в себя, видимо, тоже прислушавшись к своим ощущениям. Прислонившись к стене, я забрала у Олежки светильник и, неожиданно для себя вдруг почувствовала, что по моей спине побежали мурашки: муж растворился в полумраке так незаметно, что мне снова стало не по себе.

— Я чувствую всего десятка полтора… Где–то ниже и правее… — так же тихо сказала Хвостик через пару минут. — Эх, мне бы мои мечи…

Я угрюмо кивнула: ножи, доставленные нам Мимиром, были великолепны, но сравниться с клинками Беаты не могли никак. Не говоря уже о Черных мечах. Если даже я чувствовала себя безоружной, то что можно было говорить об ощущениях женщины, с самого детства не выпускавшей из рук «нормального» оружия?

— Возвращается… — минут через пятнадцать снова подала голос Беата. — Идет довольно спокойно… Не дергайся — дождемся здесь… Двигаться навстречу команды не было… …Олег вынырнул из–за поворота, как чертик из табакерки. И жестом пригласил нас следовать за собой. Метнувшись следом за ним, я прошла каких–то пару поворотов, и вдруг сообразила, что впереди начинает светлеть.

— Там есть освещение? — еле слышно поинтересовалась я, догнав мужа и слегка придержав его за рукав — Да. Еще метров сто, и мы на месте! — почему–то усмехнувшись, ответил он и посмотрел мне в глаза. В почти полной темноте его взгляда я не поняла, но на всякий случай изменила скорость восприятия, подобравшись к состоянию джуше практически вплотную. Судя по всему, Беата сделала то же самое. Однако, как оказалось, зря — за странной, похожей на помесь стали и пластика дверью, за которой тускло сияла первая встреченная нами в подземелье работающая световая панель, никакой опасности не было.

— О, блин!!! — прикоснувшись ладонью к рукояти закрепленного на правом бедре ножа, Хвостик замерла в проеме, не в силах сделать следующий шаг. И было с чего: картина, открывшаяся перед нами, могла потрясти кого угодно. За исключением, разве что, аборигенов: в рассеянном свете еле–еле работающих ламп перед нами возник самый настоящий подземный город! С многоэтажными домами и улицами, с колоннами, упирающимися в серый, выщербленный потолок и полуразрушенными пандусами, опутывающими здания с первых этажей и до последнего. В отличие от всех виденных ранее, этот ярус выглядел чрезвычайно странно — во–первых, здесь теплилась какая–то жизнь. То почти на каждом видимом нами здании тускло светилось по нескольку окон. Во–вторых, в отличие от предыдущих, тут чувствовалась хоть какая–то работа систем вентиляции — мое лицо обдувал легкий ветерок. В–третьих, даже через вставленные в нос фильтры чувствовались запахи — около нашего лагеря пахло разве что вездесущей пылью и запустением. Впрочем, особой радости это не доставило — ароматы, донесшиеся до нас, мало напоминали те, что можно унюхать в парфюмерном магазине. Лично мне показалось, что мы забрели на свалку. Кроме всего этого, предыдущие целые ярусы, за исключением «заводских» редко оказывались выше двадцати метров…

— Ну, как вам городок? — поинтересовался Олежка. — Насмотрелись?

— Бомжатник какой–то… — вырвалось у меня. — И тут живут эти самые андроиды?

— По логике — да! — ответил он, глядя куда–то вниз, туда, куда вела ржавая металлическая лестница, непонятно как все еще удерживающаяся на высоченной, метров в двести, стене. — Людей внизу навалом. Правда, то, как они там распределились, меня слегка удивляет…

— В смысле? — поинтересовалась Беата.

— Вот в этом доме я чувствую троих… — кивнув на ближайший к нам «небоскреб», хмыкнул мой благоверный. — На двадцать шесть этажей не очень много, не находите?

Вот в том домике, справа — одиннадцать… Чуть дальше — двое. В этом — семеро…

— Может, у них рабочий день? Все на работе? — спросила я.

— Не исключено. Но все равно маловато… И со светом тут не очень… Интересно, а как город освещается ночью, если сейчас — день? Ладно, давайте за мной. Только осторожно — лестница держится на честном слове, и если она рухнет — обратно мы можем и не подняться…

— А что ты там забыл? — на всякий случай спросила я, подергав рукой изъеденный ржавчиной поручень.

— Хочу пригласить кого–нибудь в гости. Мимир сказал, что с его оборудованием изучить язык за пару дней — не проблема. Так что нам нужен его носитель…