Глава 16
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА СТАРЫЕ БЕДЫ

Через почти пять часов, когда я закончил свое повествование доку о моих злоключениях с момента нашего с ним расставания, Джоан успела поужинать, подремать у меня на плече, покомментировать мой рассказ в части тех событий, в которых она принимала участие, и опять заснуть. Док же, ни разу меня не перебивший, дослушал, выбил трубочку, которой безостановочно дымил с момента «ну и пришлось перебить еще один чаптер мотоклуба, правда, не в одиночку, самого неприятного сукина сына завалила вот эта милая девушка», и задумчиво произнес:

— Нет, я даже не сомневался в твоей способности найти все проблемы, которые возможно. Но чтоб вот так легко и с такой непосредственностью — это надо уметь, да, Игорь, не иначе. Впрочем, все хорошо, что хорошо кончается, да.

— Кончается? — хмыкнул я. — Нет, Анри-Жак, все только начинается. Я за этим, собственно, и прилетел к тебе. И денег отдать за лечение, и еще мне помощь твоя нужна.

— В чем на этот раз? — поднял бровь доктор.

— Знаешь, я прикинул стопор к резерву и понял, что знакомых самых разных у тебя должна быть немаленькая куча. Так вот, мне нужны хорошие, профессиональные наемные бойцы. Этакое отделение «диких гусей».

— Неожиданно, — и док опять принялся набивать трубочку.

— Собственно, я не особо себе представляю, кто еще, кроме тебя, мог бы мне их помочь найти. Не в инфор же объявление давать! — я усмехнулся.

— Ну почему же, почему же. Инфор на Ариэле вполне мог бы тебе помочь, да. И пришли бы люди с хорошими рекомендациями, с приличным портфолио, возможно даже бывшие твои коллеги…

— И привели бы с собой хвост из десятка контрразведок, кстати. И разведок. И просто неизвестно чьих глаз и ушей, да. А то я не знаю, каково это — нанимать на деликатные операции «по объявлению».

— А мальчик-то вырос, поумнел, заматерел, — фыркнул Марат.

— Ну ты и сволочь, — парировал я.

— А то ты сомневался, — улыбнулся док. — Но, мой мальчик, в одном ты прав, безусловно. Есть у меня самые разные знакомые. А сейчас бери свою девочку на руки и неси в уже известную тебе спальню. А потом возвращайся сюда, и по дороге продумай ответ на один простой вопрос — что именно ты собрался сделать. А я пока кое с кем свяжусь.

Я как можно более аккуратно встал с дивана, взял на руки даже не проснувшуюся Джоан, и выполнил предписание моего лечащего врача. А к моменту, когда я спустился обратно в гостиную докторского дома, Марат уже налил в два бокала что-то янтарное, по запаху напоминавшее старый добрый виски, и протягивал один из них мне.

— Выпьем, Игорь, черт его знает, когда еще сможем.

— Твое здоровье, док, — я отсалютовал ему принятым бокалом.

— Мое почтение, — ответил он по-русски и залпом освободил емкость. Я не стал отличаться в поведении, и он налил еще по одной.

— Я связался с одним своим старым другом. Тебе повезло, он оказался на Ариэле. И повезло тебе трижды: потому что он не занят никаким контрактом, и еще потому, что у него есть свои веские причины не любить картель. Ну а то, что он жесткий профи — это подразумевается, и в твое везение не входит. Он скоро приедет. Прозит! — но в этот раз Марат лишь пригубил.

— Прозит, — я снова не стал оригинальничать, повторив поведение дока. — А то, что я везучий — мне об этом многие говорили.

— Угу, — кивнул док, прошел от бара обратно к журнальному столику и диванам около него, захватив с собой графин с выпивкой. — Видишь ли, Игорь, ты для меня в чем-то загадка. Столько всего, что на тебя свалилось, любого другого уже бы угробило. Но ты — это что-то, ты постоянно прешь на цель, подобно линкору, с необычайной легкостью выкручиваясь из серьезных передряг, и просто не замечая мелкие. То ли ангел-хранитель за твоим плечом очень хорошо знает свою работу, то ли ты просто феноменально везуч.

— Я над этим старался не думать, док, — ответил я искренне. — Просто потому, что боюсь спугнуть такую удачу. Я просто для себя решил, что обязан закопать Шухера, и иду к этой цели. Знаете, на латыни есть шикарное выражение: debes ergo potes.

— Должен — значит, можешь, — кивнул Марат. — Знаю. Неплохой девиз для человека, у которого половина памяти напрочь отбита.

— Да какая разница, — фыркнул я. — Тут же дело не в памяти, а в подходе. Мне наплевать, что еще мироздание придумает в мой адрес, понимаешь?

— Вот о чем и речь, «наплевать», — резюмировал Анри-Жак. — Его, понимаешь ли, полгалактики угробить пытается, а ему наплевать!

— Ну не полгалактики, это лишнее. Всего лишь витасервы и, периодически, всякая мелкоуголовная шушера навроде Сахары.

— Отлично, — всплеснул руками доктор. — Мелкоуголовная шушера, да? Мафиози, прибравшие к рукам нелегальный оборот наркотиков на десятке миров, контролирующие киднеппинг и оружейную торговлю еще в десятке социумов — «мелкоуголовная шушера»! Игорь, у тебя случайно мания величия не начала развиваться, нет?

— Понятия не имею, — честно ответил я. — Но давайте взглянем на это с другой стороны, док? Что мне, с моими друзьями вроде тебя, миллионеру и бывшему офицеру не самой дохлой спецслужбы, какие-то мафиози? Пыль же на эскалаторе, нет?

— А, мальчик шутить пытается, — кивнул Марат с совершенно серьезным лицом. — Это хорошо. Тогда это не мания величия, это всего лишь нервная реакция.

— Ну, можно и так сказать, — развел я руками. — Просто меня в свое время приучили к концепции «за сложное берись, как за простое, а за простое — как за сложное», понимаешь?

— Понимаю. Нет, разумно, что скажешь, но звучит настолько залихватски, что и не знаешь, что сказать по этому поводу. Предлагаю за это выпить, — и Анри-Жак налил еще мне и себе. И только мы успели сделать по глотку, как в дверь постучали.

— Замри, — скомандовал мне док и, достав из кармана халата терминал, включил видеообзор. Камера над дверью явила нам чудесный образчик местной фауны: высокого, слегка располневшего, коротко стриженного мужчину лет этак сорока, одетого по местной моде в шорты и гавайку. При этом опоясанного офицерским оружейным ремнем, на котором покачивался «Вдоводелатель» калибра этак сорок пятого. Эпатаж? Вряд ли, скорее привычка никуда не ходить без оружия. А заодно и предупреждение всем, это видящим: я, дескать, мальчик не трепетный, даже прятать ничего не собираюсь. Хороший подход, при его габаритах.

— Все нормально, — махнул мне рукой Марат, — это Вик, про которого я тебе говорил.

Анри-Жак прошел к двери, нарочито громко шаркая домашними шлепанцами, давая своему очередному гостю понять что дверь сейчас откроют. Вик, если верить камере, стоял за дверью и улыбался. Не то чтобы очень уж дружелюбно или радостно, скорее эдак уверенно. А когда дверь открылась, и доктор просто кивнул, мол, проходи, гигант шагнул внутрь, и выражение на его лице сменилось, став довольно приятным.

— Здравствуй, док, — и он сгреб Марата в объятия. Отчетливо что-то хрустнуло.

— Я тоже рад тебя видеть, Вик, но ребра мне ломать не стоит, не стоит, — проворчал Анри-Жак, вырываясь. — Вот, знакомься, это Игорь, он мой добрый приятель и друг покойного Сая Баррета. Игорь, это Вик, мой старый друг, и просто хороший человек. Кстати, он тоже был знаком с Барретом, что для вас, мои дорогие, многое должно упростить в общении.

— Я заметил, что знаком, — улыбнулся я, шагая навстречу Вику. — По крайней мере манера здороваться у них одинаковая.

— Не со всеми, только с теми, кого давно не видели, — усмехнулся гигант и протянул мне руку. — Вик, как и было сказано. Виктор то бишь.

— Игорь, или если вам будет проще, «Счастливчик».

— Забавно, — приподнял бровь Виктор, — Сай упоминал одного своего знакомого «Счастливчика», но его звали по-другому.

— Рикардо Альтез, к вашим услугам, — кивнул я. — Но лучше все-таки Игорь. Это имя мне больше нравится.

— Как будет угодно, — улыбнулся гигант и повернулся к Марату. — Док, ты мне нальешь, или я приехал сюда на сухую глотку трепаться?

— Пьяница, — усмехнулся Анри-Жак, но еще один бокал достал и налил туда примерно до половины виски.

Вик залпом ополовинил ему предложенное и, неожиданно легко, для его габаритов, приземлился на диван напротив моего места.

— А теперь я готов слушать и говорить. Извини, Анри-Жак, просто не самый простой денек выдался, а тут еще среди ночи ты звонишь и говоришь, что у тебя есть для меня возможный контракт. От такого у кого хочешь глотка пересохнет, не только у пропойцы моего типа, не правда ли?

— Ну, причина выпить у тебя всегда найдется, — криво усмехнулся Марат. — Вот только если бы ты пил на работе, я бы тебя ни за что никому не порекомендовал. А на отдыхе — да хоть залейся, если на клонированную печень отложил, пьянь ты гидролизная.

Виктор расхохотался, заливисто и зажигательно. Я с трудом удержался, чтобы не повести себя так же.

— Видишь ли, Игорь, — обратился гигант ко мне, — в моем организме осталась только одна запчасть, которую док еще не менял, это моя башка. И то я не уверен, поскольку мне периодически приходят в нее дурные мысли вроде «бросить пить» или «жениться и осесть». А все остальное, включая печень, почки и остальную требуху, уже доктором Маратом либо штопано, либо заменено. Так что его подколка про клонированную печень — это для меня совсем уж запредельно, понимаешь?

— Понимаю, — согласно кивнул я головой и вдруг подумал, что как-то все слишком театрально, так не бывает. И словно в подтверждение моих слов Вик вдруг посерьезнел, снял с поясного подвеса пистолет и в одно движение вынул его магазин. На самом магазине он нажал какую-то кнопку, за которую я мог бы поручиться, что быть ее там не должно, и после того, как услышал доверительное «пик-пиу» от прибора, еще раз кивнул и произнес абсолютно серьезным тоном:

— Ну вот, теперь я на девяносто девять процентов уверен в том, что наш с вами, господа, разговор никто не пишет и не слушает. А клоунада помогает забить эфир и создать нужное впечатление у прослушивающих, если таковые бы водились.

— А что, если бы слушали? — полюбопытствовал я.

— Ну, послушали бы мои прибаутки еще с полчасика, пока я не вызвонил бы Шороха и не получил бы в свое распоряжение гораздо более мощную технику, нежели эта, — Вик кивнул на разобранный пистолет.

— Понимаю, — кивнул я. — Тогда приступим?

— Я весь внимание, — буркнул Вик, еще отхлебнув из стакана.

— Что ж… Мне нужны люди. Примерно отделение. Владение штурмовыми и разведывательными специальностями. Работа будет непростая и весьма грязная.

— Давайте для начала вы расскажете в общих чертах, в чем суть вопроса. Без конкретики и подробностей, просто для понимания, — предложил гигант.

— Есть человек, работающий на корпорацию, входящую в большой картель. Мне нужно его захватить. Он об этом знает и не горит желанием со мной встречаться на моих условиях. У него хватает боевиков, способных его защитить, поэтому обычный захват исключается. С ним, а вернее с его корпорацией, не захочет связываться ни один из мафиозных кланов, специализирующихся на киднеппинге. Да и я считаю это своим личным делом, потому в операции буду участвовать лично.

— Ладно, в общих чертах понятно. О цене будем разговаривать после того, как я узнаю все подробности. Я берусь. Люди есть. Рассказывайте дальше.

— Картель Бесара. Корпорация Вита Серв. Объект — Илайя Штрауб, по моим данным входит в совет директоров корпорации. Я обузой в операции не буду, поскольку являюсь…

— Являетесь лично заинтересованным бывшим офицером русской тайной полиции.

Немая сцена. Я кошусь на Марата, он выпучил глаза на Вика, сам ничего вроде не понимает. Наемник наслаждается произведенным эффектом. Хорошо еще, что Джоан здесь нет, а то бы количество офигевших глаз увеличилось еще на тридцать три процента. Но молчание начало затягиваться, и Вик, ехидно ухмыльнувшись, решил прояснить ситуацию:

— Некоторое время назад я начал постоянно мониторить все, что касается картеля Бесара. Почему — не суть важно, у меня свои к ним счеты и интересы. И тогда в сферу моего внимания попала эта самая корпорация Вита Серв. Особенно то, что у них невесть откуда появился в совете директоров совершенно случайный человек, не имевший никакого отношения к корпорации раньше. Назначенный сверху? Не похоже. Купивший долю? Как? И я начал расследовать этот вопрос. У меня много способов получения информации, поверьте, я подошел к сбору данных очень вдумчиво. И что же я нашел? — наемник откинулся на спинку дивана, наслаждаясь эффектом.

— Что? — почти хором спросили мы с Маратом.

— Что мистер Штрауб не только в корпорации возник из ниоткуда. Он вообще — человек из ниоткуда, у него гражданство одного из Вольных Миров Окраины, и получено оно недавно. А до того его следы почти терялись. Почти — потому, что я смог найти следы пропавшего без вести его однофамильца. И почти тезки, с учетом произношения. Подданного Российской Империи, представляете? А самое забавное состояло в том, что вместе с ним пропал без вести еще один подданный русской короны, офицер тайной полиции. Игорь Соловьев, если я ничего не путаю. Двое одновременно без вести пропавших, из которых появился только один? Я насторожился, господа, и это не сложно понять, правда? — Вик сделал паузу, достаточную для того, чтобы мы с доком переглянулись. А он опять припал к своему стакану и продолжил:

— Но именно с этого момента начались чудеса. Некий человек, мне на тот момент не известный, активно начал вмешиваться в дела корпорации. Во всяком случае, восемь нападений за два года — это достаточно активное вмешательство, на мой взгляд. И что же? Я проанализировал все данные, которые смог найти по нападениям. И по некоторым смежным делам, если вы понимаете, господа, о чем я. И знаете, к какому выводу я пришел? — он обвел нас победным взглядом.

— К какому, — настороженно спросил я.

— К очевидному. Игорь Соловьев не погиб. Более того, он знает, что Илайя Штрауб не погиб. И очень, очень этому не рад. А учитывая прошлое этого господина, я про Соловьева, я могу легко предположить, что за нападениями на Вита Серв и Штрауба лично вполне может стоять именно он. Во всяком случае, это мне кажется наиболее логичным. И тут мне представляетесь вы, Игорь, и сообщаете, что имеете цель. И эту цель я как раз приписывал пропавшему без вести русскому офицеру. За кого еще я должен был вас принять, сударь?

— Логично, Вик. И да, вы правы. Я и есть Игорь Соловьев. Но вот про все остальное — извините, я ничего вам сказать не могу. Не готов я признаться, что это я стою за восемью нападениями. За одним — да, и оно было не особо удачным. А вот остальные — извините, не возьму на себя. И не потому, что я такой скромный. А потому, что у меня амнезия. Теперь уже не настолько полная, как была, спасибо Анри-Жаку, но все равно некоторое количество событий моей жизни для меня темный лес.

— Да, многое объясняет. Вы уж простите меня, Игорь, что я вот так вытащил вашу подноготную, но в сложившейся ситуации мне надо расставлять все точки над «i» сразу же. Я не буду на этом контракте работать вслепую, и вам не советую. Потому предлагаю перейти сразу ко второй части нашего разговора: обсуждению затрат.

— Я весь внимание, — усмехнулся я.

— Доставка на объект проводится как?

— У меня есть корабль. Не очень большой, но отделение увезу.

— Не годится. Нужен больше. Помимо восьми человек личного состава у нас еще оборудования не то чтобы мало. Так что или нужен грузопассажирский борт уровня корвета, или еще лучше — просто грузовик.

— Не проблема, куплю, — кивнул я. — Или арендую, но первое вероятней.

— Хорошо. Тогда мои условия таковы: оплата всех расходов, плюс сто тысяч кредитов аванса. По окончании операции еще двести тысяч, вне зависимости от итогов. Страховки у нас свои.

— Вик, мы поступим проще. Я сразу плачу вам полмиллиона кредов и не хочу возвращаться к этому вопросу после операции. Поскольку не могу вам гарантировать, что буду жив к ее финалу. Годится?

— Я полагаю, что расходы входят в эту сумму? — уточнил наемник.

— Нет, Вик. Расходы ваши в эту сумму не входят. По расходам вы мне предоставите отчет сразу, после завершения приготовительной фазы операции.

— Годится. Стало быть, вы планируете несколько фаз? — приподнял он бровь.

— Я не хочу, чтобы хоть что-то сорвалось или пошло не так. Поэтому я для себя вижу это так: фаза первая — проводится рекогносцировка. После этого наступает фаза вторая: вы докладываете, что смогли узнать и что вам нужно. Я оплачиваю ваши закупки, и в это время покупаю корабль для этой операции. И только после этого наступает третья фаза: собрались и сделали дело. Такой расклад вас устроит?

— Более чем, — кивнул Вик. — Приятно понимать, что и в какой последовательности делаешь. И еще более приятно, когда наниматель отдает себе в этом отчет.

— Дорогие мои друзья, — вкрадчивым голосом поинтересовался Анри-Жак, — а мое присутствие при ваших деловых переговорах вас не смущает?

— А должно? — фыркнул я. — Док, ты нас познакомил. Прекрасно понимая, кто из нас кем является. Ты прекрасно знал, зачем мне нужен Вик. И что сейчас тебя смущает?

— Меня? Смущает? Да особо ничего, не считая, что я только что наслушался на десяток уголовных дел! — всплеснул руками Анри-Жак.

— Ах ты, старый плут, — захохотал наемник. — Это ты с чего вдруг решил святошу разыграть-то перед нами? Совесть, совесть старого лепилу грызть начала, что ли?

— У меня? Совесть? — фыркнул Марат. — Не смеши меня, приставка к автомату, мои старческие сосуды не вынесут перенапряжения, вызванного повышением давления от смеха.

— Ну вот, — констатировал Вик. — Начались фирменные маратовские прибеднения, жалобы на тяжкую судьбину и нелегкие испытания. Сейчас, Игорь, нам скорее всего еще споют жалобную песнь про то, что его совесть и так достаточно запятнана общением с асоциальными типами вроде нас…

— А что, вы теперь лапочки и Мистеры Хорошие Парни оба? — приподнял бровь доктор. — Или мою карму общение с вами не пятнает?

— Доктор, как вы можете так о нас подумать, — я «включил сущего ангела». — Виктор — консультант по сложным вопросам внеюридического характера, я — уволенный правоохранитель и вообще инвалид, как же мы можем испортить вашу карму?

Марат не выдержал, расхохотался. Вик держался секунд пятнадцать, но потом тоже присоединился. Я сохранял невозмутимое выражение лица, но сил у меня на это оставалось все меньше и меньше.

— Ладно, пошутили — и будет, — подвел черту Анри-Жак. — Парни, если вы все обсудили, то выключайте глушилку, а то она чем дольше работает, тем больше внимания привлекает. Давайте с этим завязывать.

— Как скажешь, док, — согласился «дикий гусь», опять вытащил магазин из «Widowmaker»-а, и добился от своей хитрой техники очередного «пик-пиу».

— Вот и славно, — кивнул доктор. — Теперь же предлагаю выпить.

— Я за, — кивнул я, — а то в горле пересохло, прямо вот аж жуть.

— Алкоголь вредно влияет на кору головного мозга, — парировал Марат. — Но сегодня, в виде исключения, тебе можно сто капель, я полагаю.

— Спасибо, док, — заявил я ему в ответ с самым серьезным выражением лица, — разрешили.

— Пока вы препираетесь, я, пожалуй, выпью, — Вик тем временем встал, добрался до докторского бара и налил себе примерно с треть стакана виски.

Марат налил мне на два пальца, себе так же и поднял стакан над головой:

— Предлагаю тост — за хороших людей. Нас так мало осталось!

— Поддерживаю, — буркнул солдат удачи.

— Угу, — кивнул я.

На том и порешили, и разговор перетек в пьянку. Не то чтобы совсем суровую, так, бутылку на троих усидели, после чего Вик откланялся, сославшись на необходимость готовиться к поездке. Док проводил его, потом вернулся, добыл из хьюмидора сигару, и гостиную его дома заволокло дымом. И знаете, мне почему-то вдруг стало легко. Совсем легко, словно не висит над головой дамокловым мечом эта проблема с Шухером. Словно не за сотню световых я от родного дома, словно нет у меня ощущения, что я — загонный приз, и до сих пор все хорошо. Глупо, понимаю, но, наверное, я просто устал. Устал скакать по галактике, устал драться и уворачиваться, менять личины и документы. И чертовски хочется вот так, сидеть с другом у камина, курить сигары, попивая неплохой вискарь, и никуда больше не лететь.

— Синдром хронической усталости, — прокомментировал Анри-Жак, словно прочитал мои мысли или я проговорился, того не заметив.

— Что именно? — я поднял бровь.

— Вот это твое выражение лица, словно ты только что сел, выдохнул и вдруг понял, насколько тебя все задолбало.

— Что, прям на лице написано?

— Если немного тебя знать, то да. Птиц, ты хороший актер только до тех пор, пока делаешь дело. В быту — не получается, наверное поэтому и развелся.

— Я? Развелся? — Вот еще новости…

— Так и не вспомнил? Да, ты был женат, Игорь. Не очень долго, года три, но был.

— Не помню — значит не было, — возразил я, хотя по спине пробежал неприятный холодок.

— Скажешь это очередным убийцам, посланным за твоей головой, — усмехнулся Марат.

— И скажу. И добавлю к доброму слову внушительную порцию плазмы. Потому как плазмой и добрым словом можно добиться куда большего, чем просто добрым словом.

— Убедил, — поднял руки док. — По мне плазмой не надо!

Я расхохотался, он кивнул.

— Вот видишь. А это самое базовое, примитивное владение своими эмоциями. Ты не в бою и не чувствуешь себя в опасности, ты расслабился — и все твои маски полетели к черту. Ты плохой актер в быту, Игорь. Впрочем, наверное, именно этим ты к себе людей и располагаешь. Тем, что со своими ты до болезненности искренен.

— Ни фига себе, — я был изумлен до глубины души.

— Вот именно, «ни фига себе», открытая и эмоциональная банальная реакция. Могу спорить, если бы я был твоим врагом, я бы из тебя и улыбки не смог вытянуть, — прокомментировал док, после чего резко осек разговор. — Иди-ка ты под бок к своему мастер-технику. А то оставил женщину одну на гигантской кровати и считаешь, что все в порядке. Иди, Птиц, иди. Дай мне спокойно подумать.

— Спокойной ночи, — буркнул я, поднимаясь по лестнице. За окном из-за далеких гор вставало местное светило.

— Скорее доброго утра, — парировал врач. — Вали, вали.