Эпилог

Верблюд оказался зверем вполне покладистым и не упрямым. Йонард покачивался на его спине, обхватив горб ногами, пока «корабль пустыни» медленно и величественно плыл по направлению к печально знаменитому разбойничьему оазису.

Варвар спешил покинуть Хорасан по многим причинам, и не последней из них была бойня в доме ювелира. Йонард слыхом не слыхивал о том, что там произошло, но чей-то длинный язык приплел зеленоглазого варвара и туда, и еще к паре-тройке странных происшествий в прекрасном и спокойном до появления Йонарда городе. И он решил, что пора искать новые приключения, но только где-нибудь в другом месте, а для Хорасана и этого достаточно. Как в его дорожной сумке оказались два драгоценных камня величиной с кулак, женский кулак, уточнил любивший справедливость Йонард, он тоже не имел ни малейшего понятия. Тем более что нашел он эти камни вместе со своим неразлучным надежным боевым мечом в изголовье кровати в маленькой комнатенке трактира со смешным названием «Одногорбый верблюд», с точно таким же животным на вывеске, какое сейчас преодолевало бархан за барханом с Йонардом на себе. Только нарисованный верблюд был синего цвета. Йонард заночевал там, перед тем как окончательно двинуться из Хорасана восвояси. Правда, германцу казалось, что он смутно помнит, будто владелец сокровищ вроде бы мертв и наследников у него нет.

Впрочем, этот вопрос был не из тех, которые занимали Йонарда слишком долго.

То, что он издали принял за брошенную тыквенную флягу или бурдюк из-под воды, вблизи оказалось человеческой головой. Голова была седовата, плешива и бешено вращала глазами. Увидев человека на верблюде, голова принялась орать, но, поскольку она занималась этим уже несколько часов, вместо крика из пересохшего горла вырвалось только надсаженное сипение. Впрочем, старалась голова напрасно. Йонард и так бы подъехал посмотреть, что там за чудо торчит в песке, потому что был любопытен и в данное время ничем не занят.

Верблюд послушно лег у самой головы. Варвар, не слезая, рассматривал лицо, которое ему крайне не понравилось. И к тому же что-то смутно напомнило.

– Кто это тебя так сильно не любит? – задумчиво проговорил он, скорее размышляя вслух, чем спрашивая постороннюю голову. Однако голова сочла своим долгом простонать.

– Помоги…

Йонард задумался.

– Стоит ли? – в сомнении проговорил он. – Рожа мне твоя не нравится. И сдается мне, в землю тебя воткнули за дело. Кстати, ты так и не сказал, кто это был.

– Пи-и-ть… – просипела голова.

Даже во времена ранней юности, когда человеку свойственна мягкость и нерешительность, Йонард из Германии не давал обета помогать всем страдальцам. Впрочем, вода еще была, а до оазиса – меньше дня пути.

Утолив жажду, голова сделалась вдруг разговорчивой.

– Кто он, кто он… Тот, кто и тебя вкопает в песок по самые уши, только попадись. Он нашего брата не жалует. Господин Ардашир. Слышал когда-нибудь это имя?

– Ага, начальник хорасанской стражи, – кивнул Йонард без удивления. – Приходилось. Головастый тип, даром, что иранец. А за что он на тебя так обиделся?

Голова фыркнула.

– Кто ж из стражей Хорасана любит Хаима-Лисицу? Ты, небось, тоже не любишь?

Йонард насторожился.

– Да я ведь не со зла, – продолжала голова. – Ты сам пойми. Собака, собака, и вдруг – здоровенный мужик, полшайки у меня порубил… Знал бы, что так все обернется… А вторая половина вон там, неподалеку отдыхает. Ардашир налетел с отрядом конницы – и нет ребят… Должно быть, наткнулся он на нас совершенно случайно. Меня, видишь, почтил особо… А ты, значит, теперь в человеческом обличье по земле ходишь? Дело твое, но выкопал бы ты меня, а? Тебе же не трудно…

Слушая бессвязные бредни головы, Йонард окончательно решил, что от перегрева парень спятил. Однако лицо его действительно что-то напомнило варвару, и чем больше он в него вглядывался, тем меньше оно ему нравилось.

– У меня есть золото, – без особой надежды соврал Хаим.

– Ну да… золото. После налета иранской конницы. Ладно, – решил варвар для себя. Откуда-то выплыла в его голове загадка.

Кто ее загадал, и почему она не давала ему покоя?

– Ответишь на вопрос – откопаю. Нет – твоя беда.

– Задавай, – оживилась голова.

– Кто богаче, чем султан?

– Два султана, – выпалила голова, вращая глазами.

Йонард мгновение подумал. Кивнул. И слез с верблюда…

Страшное чудовище вылезало из-под земли каждую ночь и заботливо обходило Черную башню. Сетх больше не назначал сторожами своим богатств смертных, предоставив эту почетную обязанность одному из своих лучших из лучших слуг. В эту ночь демон-охранник вылез из-под земли злым как никогда. Вековые камни да редкие кусточки слышали из уст его одно странное имя. Не то Йонард, не то Керам, не то еще как-то. Он так бурчал, что и не разобрать. Но проклятия сыпались отменные. Плохо скрываемые злоба и ненависть распирала демона. А люди знали, что он шутить не любит. Снискать гнев его – жуткая история, а проще – смерть.

Одинокая звезда, бледно светившая над Черной башней, вдруг ожила. Она разрасталась, выпуская из себя человека в лунном сиянии.

– Эй, ты, как там тебя! – позвал человек, спускаясь на белом мерцающем облачке. – Ты куда собрался?

Страшилище подняло свою лохматую голову, уставив на гостя жгучий взгляд.

– Тебе-то что за дело, Дзигоро? – вопросом на вопрос отвечал демон, – Раз приняли тебя, так сидел бы тихо…

– Йонарда решил отыскать? – пропуская в свою очередь его слова мимо ушей, задал вопрос Дзигоро.

При упоминании имени ненавистного ему человека у чудовища встала шерсть дыбом.

– Я убью его!!! – громко рявкнула подземная тварь.

– Стоит ли вмешиваться в земные заботы? – опять спросил Дзигоро.

– Я сам знаю свои дела! – огрызнулся зверь, и глаза его налились кровью.

– У них свой мир, у нас с тобой – другой. Оставим им их дела, а сами займемся своими.

– Ты что – предлагаешь себя вместо человека? Ха-ха-ха, – раздались громовые раскаты хохота демона.

– Рано смеешься. Еще неизвестно, кому выпадет удача, – как всегда спокойно произнес Дзигоро.

– Берегись! – выкрикнуло чудовище, кидаясь в атаку…