Глава тридцать вторая
Сон пришел незаметно. Я просто лежал, глядя в темный потолок, и пытался понять хоть что-то из этого сумбурного разговора. А в голове мелькали неясные образы. Проснулся я от легкого позвякивания. Я сразу понял, что это чайная ложечка в стакане.
– Ой, извини, я такая голодная, – Надя увидела, что я открыл глаза. Она сидела в кресле напротив меня и пила чай. В комнате царил полумрак. В столовой горела тусклая лампа. Я рывком вскочил с кровати и сразу же сел на пол. В глазах потемнело, и подогнулись колени. Но это быстро прошло. Наверное, даже незаметно со стороны.
– Как ты… – начал с дурацкого вопроса.
– Не знаю, – ответила Надя. – У меня так бывает. Я вот помню – пошла на балкон, когда мы спорили, а потом уже по коридорам тут хожу, тебя ищу. И вот – нашла. Двери тут неправильные. Еле открыла. А ты совсем слабый. На свежем воздухе не был, наверное, давно.
– Надя, ты меня прости, – у меня не было ни сил, ни желания понимать, что происходит. Пусть будет, как есть. – Ты была права. Вот, пошел к Пыльцыну, и чем все кончилось…
– Что кончилось? – не поняла Надя. – Разве что-то кончилось?
– Сенты все это время из меня что-то вытянуть хотят, они ищут… – я так хотел рассказать Наде все услышанное здесь, что стал говорить сбивчиво и непонятно.
– Ну, их к черту, этих сентов, – Надя вдруг тихонько сползла с кресла на пол. И так, стоя на коленях, обняла меня. – Я дура. Я так боялась, что больше тебя не увижу. Вот теперь мы уже никогда не расстанемся. Правда?
– Правда… Но завтра…
– Это будет завтра. А сейчас есть сейчас, – Надя тихо шептала мне на ухо. – Не бывает ни вчера, ни завтра. Есть только сегодня. Есть только одно время и одно место – сейчас и здесь.
– И завтра не настанет, – я тоже, не знаю почему, заговорил шепотом.
– И завтра не настанет. Пока мы будем рядом, завтра не настанет. И сегодня будет всегда. Это же наш мир.
Мы так и стояли на коленях на мягком полу, обнявшись. Я чувствовал, как часто бьется сердце Нади.
Казалось, все вокруг вдруг стало плоским и внезапно прогнулось, завибрировало. Как будто кто-то ударил кулаком в зеркало, и оно не разбилось, а просто исказило мир. И после нескольких колебаний все растаяло в теплом тумане. Колени не чувствовали ковра, мы просто парили в белом пространстве. Это был наш мир. И не было в нем никого кроме нас. Внезапно белый туман у нас над головами рассеялся. Мы просто лежали на облаке в ночной тишине. Там, над нами мерцали мириады звезд. Облако, словно морская волна мягко укачивала меня и Надю. Губы Нади коснулись моих. Я попытался что-то сказать, но Надя остановила меня:
– Тихо, – шепнула она. – Не говори ничего. Только слушай себя.
Сердце падало куда-то в бездну, и я уже не понимал где я, а где звезды. Где кончаются мои мысли и начинаются губы Нади. Небо укачивало нас, а звезды скромно отвернулись. Уже потом, когда я смог опять увидеть их я понял, что мы не просто парим, мы летим над миром.
– Смотри, мы все-таки летим, – прошептала мне на ухо Надя. – Я всегда боялась, что мы не сможем сделать этого вместе.
– А где мы?
– Мы всюду. – Надя говорила все так же шепотом, как будто боялась спугнуть этот миг. – Вот смотри!
Она резко развела руки в стороны, и туман исчез. Мы летели высоко в ночном небе. Где-то над Землей.
– Мы все-таки можем! – я уже не мог шептать. Восторг и сила наполняли меня. – Мы можем все!
– Давай улетим, – Надя опять обняла меня. – Навсегда.
– Не сейчас!
– Почему? – голос у Нади дрогнул.
– Завтра, завтра, – я уговаривал Надю как ребенка. – Я должен ещё…
– Мы должны быть вместе, остальное не важно.
– Надя, дай мне день. Я не могу уйти просто так. Мы должны быть вместе, и никто не должен нам мешать. Мир должен быть наш.
Снова, как гигантское зеркало, задрожало пространство вокруг нас, налетел теплый туман. Казалось, кто-то вырвал из моих рук Надю, и она исчезла в белом мареве. Я ощутил, что опять стою на ковре на коленях. Один. Как во сне я дополз до топчана, опрокинув случайно стакан с чаем.
Чуть позже, в полубреду засыпающего сознания, я вспомнил книгу. Ту странную, которую мы читали с Надей совсем недавно. И странные слова из нее. «И отдал человек каждому искру. И пока горел огонь в груди того человека – горел огонь в сердцах людей»… Вот оно. Путь к победе.
Свет из окна ударил мне прямо в лицо. В памяти всплывали неясные образы из ночного сна. Или это был не сон?
– Надя! Я все понял! – но мои слова никто не услышал. Комната была пуста. Только на полу возле кресла опрокинутый стакан. Рядом с ним – чайная ложечка.
Я, наверное, слишком поздно все понял.
