Глава 33
Угольные копи. Корен, помощник председателя суда
Сказать, что Корен расстроился, получив известие от единственного уцелевшего стражника, это ничего не сказать… он бесновался в истерике, хватая за грудки перепуганного стражника, потом заехал по физиономии главного надзирателя.
– Сколько их? Кузнец с ними? – не успокаивался Корен, опять накинувшись на стражника.
– Я… Я не знаю, десятник приказал мне… если засада, скакать обратно и сообщить.
– Сообщить, – уселся за стол Корен, подперев руками голову, – спасибо… сообщил.
– Так приказал же десятник, – чуть ли плача, сказал стражник.
– Ладно… завтра с рассветом выезжаем обратно… И выпить мне принеси, – сказал он главному надзирателю…
* * *
Мы проехали около полутора часов, прежде чем совсем стемнело, но на небе не было ни облачка, и гигантский желтый диск Большой Луны достаточно хорошо освещал нам дорогу. Но спустя еще пару часов факела все же пришлось зажечь, так как мы въехали в густой лес, ветви больших и старых деревьев плотно нависали над не широкой дорогой и полностью закрывали свет луны. Я и Тарин ехали впереди, за нами Варас и Талес, потом Туск и Даук, последним ехал Берак, ведя за собой двух вьючных лошадей. Спустя еще пару часов мы проехали маленький многодворец, свет в окнах не горел, на улицах никого не было, только лающие волки проявляли к нам интерес, рыча из-за заборов.
Ехали всю ночь, и большого многодворца, о котором говорил Тарин, мы достигли уже к обеду, изрядно устав. Нам повезло, на постоялом дворе почти никого не было и два конюха, суетясь, но все больше по делу, приняли наших лошадей и увели в конюшню. Хозяину заплатили за баню, обед и за то, чтобы коней накормили, напоили и обиходили. Задерживаться мы тут не собирались, подождали, пока наши каторжане отмоются от грязи копей, пообедали и выехали дальше, на заимку к Мануку – другу Тарина. Заимка находилась на границе хартских земель и княжества, и по расчетам Тарина, мы должны были прибыть в нее только к следующему утру.
– Надеюсь, и эта ночь будет светлой, – сказал Тарин, посмотрев на небо, когда уже начало смеркаться.
– Хорошо бы, – кивнул я.
Вообще уже сильно болела поясница, с непривычки, и очень хотелось спать, чему еще способствовало убаюкивающее раскачивание в седле. Но Тарин не угадал, примерно через час пути, когда уже стемнело, поднялся мерзкий холодный ветер, по небу побежали тучки и пошел промозглый мелкий дождь… А ехать надо, мы накинули плащи, кто свои, кто трофейные, и продолжили путь и под утро уже добрались до заимки. Немного рассвело, и наша кавалькада остановилась у первого дома с забором из почерневших от времени толстых жердей. Лающий волк, большой и лохматый, очень похожий на кавказскую овчарку, не желая вылезать под дождь из будки, громко лаял, высунув только голову. Из крепкого сруба вышел рослый парень с увесистой дубиной в руках и посмотрел на нас.
– Хотели чего? – крикнул он и, поняв, что его дубина выглядит смешно, прислонил ее к стене.
– Мы к Мануку, в гости… Тут он? – крикнул в ответ Тарин.
– Тут, где ж ему быть… проводить, или знаете дорогу?
– Знаем, – ответил Тарин.
Парень кивнул, забрал дубину и, вернувшись в дом, закрыл за собой дверь. Мы тронулись дальше и, доехав до каменного одноэтажного, но большого дома остановились. Дождь усилился, лошади фыркали и беспокоились. Тарин соскочил с коня и пошел к дому, он хотел было постучать в дверь, но она открылась раньше и в дверях показался бородатый мужик, вылитый Карл Маркс с картинки, в руках он держал короткий меч. Тарин скинул капюшон и показал лицо, а мужик от удивления аж присел, потом сунул меч в ножны на поясе и, широко расставив руки, заулыбался и что-то сказал. Они крепко обнялись, похлопав друг друга по спинам, перекинулись парой слов, и Тарин, развернувшись к нам, крикнул:
– Коней в сарай, вьюки снимайте и все в дом.
Все мы были продрогшие, мокрые и уставшие, и теперь, сидя прямо на полу рядом с очагом и попивая горячее вино, мы все испытывали просто сказочные ощущения. В доме тепло, комната большая и всех вместила. Манук был не только сотником княжеского войска в прошлом и хорошим другом Тарина, еще он был главой не богатого, но уважаемого рода, и в этих землях, рядом с хартами… его уважали, и с ним считались и харты и другие соседствующие рода. Я прислонился к стене, вытянув босые ноги поближе к очагу и наслаждаясь его теплом, горячее вино уже разогрело меня изнутри, и, допив кружку, я поставил ее на пол и закрыл глаза. Уже задремывая, сквозь сон слышал, как Тарин рассказывает Мануку правду о смерти князя Васлена, о наследнике, не забыв представить Талеса, и обратился с просьбой собрать всех глав родов окрестных земель на Совет Родов. Дальше уже не слышал, вырубился…
Проснулся от того, что рядом что-то звякнуло, открыл глаза и увидел просто монументальную женщину, которая возилась у очага и что-то готовила в большом медном котелке, от которого, к слову, по всей большой комнате распространялся вкусный запах тушеного мяса.
– Проснулся? – спросила меня женщина.
– Угу, – кивнул я и осмотрелся. – А где все?
– Во дворе…
Намотал портянки, влез в сапоги, вышел во двор и сразу зажмурился. Яркое солнце, на небе ни облачка и тепло, хоть и пахнет осенью… Этот запах ни с чем не перепутаешь. Вся наша компания вместе с хозяином дома сидела за длинным столом рядом с сараем. Варас, увидев меня, махнул рукой.
– А чего не разбудили-то? – спросил я его, когда присел рядом.
– Будили, – улыбнулся Варас, – только ты не просыпался, а Тарина так пихнул в бок, что он даже закашлялся.
– Вымотался просто в походе… О чем вы тут?
– Тарин, Талес и Манук собираются ехать, будут встречаться с главами родов и с теми, кто обет преданности нарушил… Будут Совет собирать.
– Понятно… А что, Дарина и Чернава в безопасности там, ну на заимке?
– Вот съездим, проверим, да и вывезем их оттуда, неспокойно что-то мне.
Я кивнул, дождался, когда Тарин закончит что-то говорить Мануку, и спросил его:
– Сколько времени на разъезды уйдет?
– Дней десять, не меньше, – ответил Тарин.
– Мы с Варасом тогда съездим на север, к болотам и вернемся.
– Хорошо, Туска и Даука с собой возьмите… На дорогах неспокойно, Манук вот говорит, что много лихих людей появилось, обоз у них ограбили в двух днях пути на север.
– Хорошо. Возвращаться сюда?
– Нет, – помотал головой Тарин и, пододвинув ко мне подорожный лоскут, сказал: – Вот тут большой многодворец – Старый камень, на север от Красного леса, через десять дней мы будем там все. В тех местах много холмов, где можно незаметно лагерь поставить на пару сотен ратников, ну и Совет Родов там всегда проходил.
Так и решили, после ужина Варас и Даук отобрали себе снаряжение и оружие из трофеев, выезжать всем предстояло с рассветом, и мы пораньше улеглись спать.
Севон "купец"
Начинало темнеть, и три фургона съехали с дороги. Обоз встал на ночлег в сутках пути от границы земель Желтого озера. Один из охранников обоза привязал вертикально к одному из фургонов длинную жердь с синим флажком.
– Хорошо видно, – спросил Севон, задрав голову.
– Да, господин, издалека видно будет… когда наемников ждать?
– Завтра утром будут, – ответил Севон и поправил широкий пояс – неудобно ему это облачение, – а ты завтра сразу гонцом в городище, доложишь Корену, получишь от него распоряжения и быстро обратно гони, коня не жалей, на постоялых дворах по пути менять будешь, люди предупреждены. А сейчас выстави охранение и ужин готовьте, проголодался я в пути.
– Хорошо, господин.
* * *
Заимку Манука мы покинули первыми. Я и Варас верхом, а Туск и Даук в небольшом фургоне, в который запрягли трофейных лошадей. Уже всходило яркое солнце, и погода обещала быть хорошей, хоть уже и прохладно по утрам. Перед выездом я прикинул по дорожному лоскуту наш путь, и выходило, что уже к завтрашнему вечеру будем у Красного леса, до этого по пути будет несколько остановок на постоялых дворах небольших многодворцев, где можно накормить и напоить лошадей, да и самим перекусить.