Глава 14

От эридан они ушли. Инопланетяне, конечно, постарались достать земные корабли в гипере, но без особого успеха Отрыв от преследователей был приличным, и «девятки» сумели набрать значительную интенсивность гиперперехода, став недоступными для обнаружения вражескими детекторами. Сыграл свою роль и прощальный ракетный залп трех человеческих звездолетов перед прыжком. Сергей не знал, сумели ли они поразить хоть один из вражеских кораблей, но в том, что это задержало эридан, парень не сомневался. В гиперпространстве «девятку» Сергея немного «покачало» от активации посланных им вдогонку ядерных зарядов врага, но не более того. Можно сказать, ушли хорошо, чисто.

Проблемы, сделавшие путешествие обратно в Солнечную систему самым тяжелым из всех космических перелетов, пережитых Сергеем, начались потом. Оторвавшись от преследователей, земные корабли вышли через несколько дней в обычный космос в заранее оговоренной точке пространства, вдали от плоскости эклиптики и возможных маршрутов инопланетных кораблей. Следовало готовиться к межзвездному прыжку к ожидавшему их кораблю-носителю. И тут оказалось, что реактор «Стрелы» чисто физически не вытягивает высокой интенсивности. Уходя от преследователей, поврежденный в бою звездолет вошел в гипер последним, и ему досталось сильнее всего.

К проблемам в управлении добавились неполадки с системой жизнеобеспечения, а реактор наотрез отказался выдавать мощность выше трети от проектируемой. Межзвездный прыжок при этой мощности должен был занять годы, на что машина просто не была рассчитана. Отремонтировать подобные неполадки вне дока возможности не было. Времени на раздумья тоже не было. Сергею пришлось принимать одно из самых трудных решений в своей жизни — решение об уничтожении корабля.

Сама Светлана настаивала на ином варианте: капитанша предлагала заминировать «Стрелу» и отправить ее в автономном режиме дрейфовать куда-нибудь в отдаленный уголок звездной системы. В таком случае у людей оставался шанс отремонтировать или использовать звездолет когда-нибудь, пусть другой экспедицией. Если же корабль обнаружат эридане — ну что же, тогда сработает команда на самоуничтожение. Однако Сергей был против, понимая, что надеяться на спасение звездолета было бы самообманом. Следующая экспедиция землян в систему Эридана, если она состоится, не будет заниматься ремонтом: во время войны во вражеской системе у людей будут другие задачи. А вот рассчитывать на глупость инопланетян не стоило, обнаружив брошенный экипажем земной корабль, они могли проработать возможность его захвата, располагая временем и ресурсами. Вероятность подобного события была не нулевой, а отдавать врагу в руки новейшие земные технологии было нельзя. «Стрелу» пришлось уничтожить, а ее команду вместе с десантниками и их трофеями разместить на двух оставшихся кораблях.

Надо сказать, что это решение напрочь разрушило завязавшиеся было дружеские отношения Сергея со Светланой. Капитан третьего ранга Викарева теперь смотрела на капитан-лейтенанта Кольчужина как на пустое место, а неизбежные контакты стали носить исключительно официально-ледяной характер. Это здорово мешало Сергею, на которого и так свалилась куча дел, связанных с эвакуацией и размещением команды и особо ценного оборудования со «Стрелы», а также подготовке к межзвездному гиперпрыжку. А теперь еще и один из капитанов фактически самоустранился от работы. Женщины… как оказалось, даже лучшие из них иногда не могут поставить дело выше эмоций. Ладно, справились. А тот факт, что Светлана предпочла лететь обратно не в звездолете Сергея, его даже порадовал.

Затем был кошмар перелета. То, что часть эриданских трофеев, кое-что из снаряжения десанта и снятого со «Стрелы» денного оборудования просто валялась, не найдя себе другого места, в и без того узких коридорах «девятки», порою прямо вместе со спящими вповалку людьми, было еще полбеды. Глючила система жизнеобеспечения. Содержание кислорода в воздухе упало до очень некомфортных восемнадцати с половиной процентов. Регенераторы и поглотители углекислоты не справлялись с двойной нагрузкой. Один раз они отказали вообще, и пришлось провести несколько часов в скафандрах, пока с большим трудом не удалось починить неисправность. Еды хватало, но только в виде однообразных резервных пайков длительного хранения, вкус которых всегда напоминал жеваный картон, вне зависимости от наименования блюда в герметичном пакете. С готовкой нормальной еды на такую прорву народа камбуз не справлялся. Вода — только для питья, никаких гигиенических процедур. Учитывая сильно возросшую влажность воздуха, невозможность обмыться действовала на людей угнетающе, да и сам воздух потерял свой фирменный, слегка озоновый запах космического корабля, в нем появилась вонь. Все эти проблемы сильно отравляли жизнь людям.

Во время обратного полета Сергей был по-настоящему благодарен полковнику Ломову. Если во время боя его медлительность и основательность при сборе трофеев парня раздражали, то теперь командир десантников оказался неоценим как миротворец, замполит и психотерапевт в одном флаконе. Как только раздраженные тяжелыми условиями и вынужденным ничегонеделанием люди начинали закипать, его здоровенная фигура, как по мановению волшебной палочки появлявшаяся в отсеке, мгновенно сбивала накал ссоры до нуля. Десантники, космонавты со «Стрелы», экипаж «девятки» Сергея — все мгновенно становились образцами кротости. А неизменная добродушная улыбка и необычайный оптимизм этого матерого человечища прибавлял сил каждому. Без полковника Сергею было бы гораздо тяжелее поддерживать порядок в столь разношерстном коллективе, а так он мог переложить часть своих забот на чужие плечи.

Иногда капитан не понимал, как это раньше люди месяцами выдерживали подобные условия, путешествуя в утлых деревянных кораблях или первых подводных лодках? Для современного человека это было мучительно. Хотя кто знает, может, через месяц-другой он бы и привык? К счастью, проверять эти предположения на практике не пришлось. К исходу двенадцатых суток полета корабль вышел из гиперпрыжка в расчетной точке межзвездного пространства. Когда Петя доложил о том, что пойман сигнал звездолета-носителя, радости капитана не было предела…

— С такими орлами, как вы, мы обязательно победим! — Усиленный громкоговорителями голос вице-адмирала Денисова был хорошо слышен во всех уголках огромного ангара. — Теперь враг не сможет чувствовать себя в безопасности нигде. Я скажу просто, парни: успех дела не только в уничтоженных вами вражеских звездолетах. Вы сделали гораздо больше, чем сожгли их верфи и корабли. Вы отобрали у агрессора уверенность в своей безнаказанности! Теперь, когда вы доказали личным примером способность людей наносить удары по самому логову зверя, эридане узнают, что такое страх. Благодарю за службу!

— Служим человечеству! — грянул нестройный хор голосов. После стыковки с носителем десантники и экипажи кораблей сумели немного привести себя в порядок во время перелета, но именно что немного. Небритые, в грязной повседневной форме, они только что вышли из тесных корабельных отсеков, в которых провели больше месяца. И оказались прямо перед светлыми очами начальства. Но сейчас был тот редкий случай, когда за помятый вид было не стыдно — он лишь добавлял бойцам героизма. Денисов обещал их ждать и свое обещание выполнил, лично встретив космонавтов сразу по прибытии.

— Хорошо служите! — неожиданно ответил на уставной отзыв адмирал. — Но родина требует от вас большего! Слушайте мой новый приказ. Сейчас даю вам четыре часа личного времени, по истечении которых приказываю явиться в главный банкетный зал лунной базы. Столы ломятся, водка стынет! Выполнять!

— Есть выполнять! — В этот раз хор голосов был гораздо звонче и слаженнее.

— Сегодня ваш день, — добавил адмирал. — С завтрашнего дня вы все в отпуске. Командованием флота завтра организовано для вас два спецрейса на Землю. Удачно погулять, ребята…

Пить с десантниками было явной ошибкой. Сергея извиняло лишь то, что он совершил ее впервые и никогда не собирался больше этого делать впредь. Накатив по паре тостов со своим экипажем, он, поддавшись порыву любви ко всему человечеству, взял рюмку и подошел к столу, за которым отмечали возвращение ребята полковника Ломова вместе со своим командиром. Сергей всего лишь хотел поблагодарить полковника и сказать пару хороших слов десантникам.

— Освободите-ка место нашему капитану, — тихо произнес Ломов, заметив подходящего к ним Сергея.

Приказание было мгновенно исполнено. Сергей присел рядом с полковником и внезапно понял, что попал в медвежий капкан и так просто ему не уйти. Откуда-то мгновенно появился широкий бокал для виски, с толстым квадратным дном и стенками из простого стекла. Ломов, с неодобрением посмотрев на рюмку в руках Сергея, ловко наполнил его водкой до половины.

— Ну, будь здоров. Давай за флот!

— Я столько разом не выпью, — офицер сделал робкую попытку отвести от себя сию чашу.

— Флотские не умеют пить? И это говорит капитан корабля, которому коньяк в полет выделяют ящиками? Не позорь флот, капитан, тут все свои!

— Ладно.

Сергей зажмурился, представив себе, что перед ним не водка, а эликсир, от принятия которого внутрь зависит вся его жизнь, и разом вбросил в себя жидкость. Спешно захрустел огурцом, схватил бокал холодного томатного сока и отправил его вслед за водкой. В желудке приятно потеплело, а в голове повис легкий туман опьянения.

— А говорил — не умеешь, — одобрительно улыбнулся Ломов. — Вот помню, мы на астероиде «Хрустальный сундук» держали как-то оборону. Десант зеленых мы перемололи, а транспорт, который нас день назад высадил, они сожгли. И осталось нас живых на этом проклятом астероиде рядом с разбитой гаусс-снарядами шахтой всего из взвода пятнадцать чело век. Еды — практически никакой нет. Стали разбирать разбитый пищеблок при шахте, но там удалось откопать лишь одну-единственную сорокаведерную емкость с ромом. Вода была, целая цистерна. Вот я тогда и говорю, мужики, а давай мы так поступим…

Что было дальше, Сергей помнил смутно. После еще двух тостов, выпитых из подобной тары, он потерял нить разговора. Единственное, что он почему-то помнил хорошо и за что ему было особенно стыдно, так это за то, что под действием алкоголя он в порыве пьяной откровенности рассказал десантникам историю своей безуспешной влюбленности в Инну. К самой истории спецназовцы отнеслись нормально: баба и есть баба, их на Земле миллионы всяких разных, было бы о чем жалеть. А вот рассказ о финале того дня вызвал у пьяных десантников нехороший интерес. Слова Сергея о том, что нападавшие уже понесли наказание, оставили их равнодушными. Десантников интересовало, где именно находится тот кабак, на выходе из которого был избит Сергей, а Ломов пояснил, что посетить с ребятами это заведение для «профилактической беседы» с его завсегдатаями — дело, можно сказать, святое, и что по прибытии на Землю в отпуск он этим непременно займется. Потому что Сергей их друг, а десантники из «Дружины гнева» никого не боятся и ничего не прощают. На попытки Сергея отговорить их от этого Ломов лишь улыбался и отвечал: «Теперь это уже не твое дело, капитан».

В общем, улетать в отпуск Сергею на следующий день опять пришлось с больной головой и не в лучшем настроении. Тем более что свободного времени капитану отводилось лишь пять дней, а затем Сергея вызывали в Москву, в знакомое уже ему управление безопасности флота, для прохождения неких «специальных курсов». Махнув на все рукой, эти пять суток парень провел дома, с семьей. Откровенно говоря, последний рейд его сильно вымотал, и хотелось не гулять, прожигая жизнь, а повидать родителей и банально отоспаться в родных стенах. Таню, конечно, увидеть хотелось. Но Таня и так жила в Москве. Никуда она от него не денется, если судьбе будет угодно. А если нет, то, значит, так и быть. Несмотря на всю свою влюбленность, Сергей дал себе самому твердый зарок: никогда в жизни больше не бегать за женщинами. Так что Сергей спал, перечитывал старые книжки, с удовольствием проводил вечера с матерью и отцом, стараясь, впрочем, не особо распространяться о своих подвигах, а скорее успокоить родителей. Они и так сильно волновались за единственного сына. Но война есть война — родители все понимали правильно.

«Специальные курсы» в Москве оказались более приятной штукой, чем Сергей думал. Всего на них училось около четырех десятков капитанов и офицеров «семидесяток», переучивавшихся на новую, девяностую модель, которая должна была вскоре поступить во флот в значительных количествах. Причем практические занятия должны были быть позже, на лунной базе. Сергей уже прошел краткое обучение перед рейдом в систему Эридана, да и сама боевая операция в тылу противника — лучший учитель, поэтому основы того, что преподавали на курсах и отрабатывали на тренажерах, он уже знал. Правда, та «девятка», на которой он с товарищами совершал рейд, была, похоже, экспериментальной и в серию не вошла — офицеров учили теоретической части на некой модели «90–21», отличавшейся от «девятки» Сергея особо мощным реактором, способным развивать небывало высокие уровни интенсивности гиперпрыжка. Насколько парень понял, перед новым кораблем ставилась амбициозная задача — самостоятельный выход в систему Эридана.

Кроме лекций и занятий, посвященных собственно новому звездолету, также организовывались занятия по изучению эриданского общества и эриданской культуры, а также принципов работы инопланетной техники. Те образцы, которые удалось добыть во время рейда к врагу, многое сказали земным ученым. Еще больше интересного удалось вытянуть из пленных, ни один из которых, впрочем, не прожил долго. Не потому что их пытали или содержали в плохих условиях, нет. Эридане сами по себе тихо угасали и быстро отходили на тот свет, несмотря на все усилия земных врачей.

Собственно, как капитанам объясняли на лекциях по устройству инопланетной техники, перед человеческими учеными стоял главный вопрос, который никак не мог найти своего решения — это принцип работы генератора вероятностного скачка в пространстве и вероятностного луча, разрушающего земные корабли. И то и другое устройство было захвачено и в неповрежденном виде доставлено на Землю десантниками Ломова, но так и осталось непонятым. Ну не было факту их работы никаких объяснений с точки зрения физических законов и материалистической картины мира. Эти устройства не могли действовать: по сути дела, они представляли собой то ли концентраторы и передатчики чего-то, чего нет, то ли сложные в техническом плане имитаторы реальной техники, как какая-нибудь дорогая детская игрушка. По словам лектора, грубо говоря, эти устройства напоминали игрушечный автомат, который имитирует звуки выстрела, дым и огонь из ствола, отдачу и прочие атрибуты боевой стрельбы, но сам стрелять не может в принципе, а вся его внутренняя начинка служит лишь для достоверной имитации настоящего оружия. Еще интереснее оказался ответ на этот вопрос одного из эриданских пленных инженеров, — «это работает, потому что Творец хочет, чтобы оно работало». Более вразумительных пояснений добиться не удалось. Это было тем более странно, учитывая тот факт, что принципы работы остальной инопланетной техники были земным инженерам понятны и основывались на использовании известных физических и логических законов.

Снег в Москве выпал лишь в середине декабря. К этому времени многое успело измениться и в мире, и в жизни Сергея. Сильнейший прессинг постоянных атак на земные объекты и корабли в космосе исчез. В войне возникла пауза, практически негласное перемирие. После рейда людей во вражеский мир эридане почти полностью свернули активные боевые действия, ограничиваясь редкими нападениями на земные корабли. По мнению большинства офицеров, враг испугался за метрополию. Если раньше он мог воевать без оглядки на безопасность тылов, то теперь ему следовало прежде всего как следует обеспечить безопасность родного мира. Видимо, ресурсы эридан были все же не беспредельны, и они были вынуждены отказаться от атак, сосредоточив большую часть флота в системе Эридана. Впрочем, это пока были лишь предположения.

Лично Сергей, как и офицеры его экипажа, получил за уничтожение вражеских верфей свою порцию пряников. Его повысили в звании до капитана третьего ранга, наградили орденом Славы второй степени и пообещали, что по окончании курсов могут присвоить и звание капитана второго ранга. А еще парень стал телезвездой и ухитрился сделать это как-то неожиданно для самого себя.

На головидение капитанов «девяток» и Ломова (новоиспеченного генерал-майора) пригласили примерно через месяц после возвращения. Все прошло буднично. Симпатичная ведущая, проинструктированная должным образом о том, что можно, а что нельзя спрашивать, довольно быстро взяла у них интервью. После него Сергей, Ломов, Паша Соколенко (который тоже проходил те же курсы переподготовки, что и Сергей) еще посидели за кружкой-другой пива в таверне «Три бегемота», неподалеку от голоцентра (Света Викарева по-прежнему наотрез отказывалась общаться с Сергеем) и разошлись.

События понеслись галопом через неделю, когда вышел спецвыпуск программы «Наши герои» на головидении и в Сети, побивший все рекорды по просмотрам. Пропагандисты сделали свое дело и поведали мировой общественности о рейде в «логово зверя». Центральной знаменитостью стал, конечно, Ломов со своими ребятами. Вид земных десантников, мужественных и широкоплечих, закованных в боевую броню, разносящих в пух и прах эриданские постройки и корабли под бравурную музыку, трупы убитых в бою эридан, валяющихся в беспорядочных позах, изображения искореженной инопланетной техники — все это вызвало у зрителей бурю эмоций. Крупный план эриданских звездолетов, стоящих в верфях, а затем эффектная картина их уничтожения, снятая с орбиты одним из оставленных десантом ретрансляторов, тоже смотрелась красиво. На закуску шло интервью с героями, где они, все из себя такие скромные и обаятельные, отвечают на вопросы и выражают уверенность в победе человечества, интервью с родителями офицеров, комментарии высоких чинов из командования. Все было сделано в лучшем виде…

Люди слишком давно ждали отмщения, и вид поверженного врага был сладок. Сергей, Света и Паша мелькали в передаче реже, чем Ломов, но и они получили свою порцию заслуженной славы. Сергея узнавали на улице, не брали денег за мелкие покупки в небольших магазинах, останавливали с просьбой дать автограф. Ему звонили из разнообразных учреждений и приглашали посетить то или иное мероприятие, а также какие-то настырные поклонницы, неведомым образом узнавшие номер его коммуникатора. Последнее было особенно некстати, потому что к этому времени Сергей ухитрился жениться…