В один из последних летних дней конца августа, Егора разыскал встревоженный Петер:

— ваша милость, прискакал мальчишка из Плуксне, от старосты говорит, что с важным сообщением.

— Ну, где он, показывай.

Гонец, ожидавший у ворот, оказался веснушчатым белобрысым подростком лет двенадцати отроду, из его слов выяснилось, что родственник старосты из Плуксне, серв кавалера Шварценкопфа, по секрету сообщил о том, что его господин на днях готовит нападение на Грюненбург. Зловредному соседу, каким то образом стало известно о смене владельца замка, и теперь он решил попробовать на прочность нового фогта. Точная дата нападения была неизвестна.

Ляшков, срочно собрал военный совет в малом зале донжона, кроме четверых пришельцев на нем присутствовали: Фридрих, Савва, Афанасий и назначенный начальником артиллерии замка голландец Якоб Андрес.

— Таким образом, затишье закончилось, нам фактически объявлена война, что делать будем господа? — спросил Егор, после того как до присутствующих были доведены последние новости.

— Надо выступить навстречу и дать бой, чего тут еще думать — предложил Корнев

— Я думаю, что Шварценкопф вместе со своим соседом выставят около семидесяти, восьмидесяти бойцов — сообщил Вольф.

— Силенок у нас маловато — покачал головой осторожный Афанасий — сколько мы можем собрать четыре десятка, и того не наберем.

— В открытом бою, нам с ними, не совладать — заметил Савва.

— Ты прав, в открытом не справимся, господин Андрес ты уже изучил новую бомбарду?

— О да, отшень интересант конструкций — закивал головой голландец — мы хорошо учится стреляйт.

— Очень хорошо, надо будет узнать, когда и по какой дороге они пойдут, для этого я поеду на разведку, возьму с собой Леху, Альберта и еще пару ушкуйников, Савва Игнатич у тебя есть такие, чтобы в лесу хорошо ориентировались?

— Что ты Егор Михалыч за слова все такие говоришь мудреные, найду я тебе лесовика знающего, есть у меня, хотя бы тот же Ерема, а вместо второго сам пойду.

— Фридрих, мне нужно три с половиной десятка накидок холщевых, вроде плаща с капюшоном, грязно зеленого цвета, четыре сейчас, остальные к завтрашнему утру, посади баб замковых и деревенских пусть сошьют.

— Дорога здесь одна господин фогт, а плащи сошьем, только я не знаю чем их красить.

— Очень просто — вставил Емелин — перепачкать их с наружной стороны землей и травой как следует, вот и все.

— Идите, собирайтесь, мы сегодня выступаем, через два часа, остальные завтра утром, Серега, Костя останьтесь для вас есть еще отдельные задания.

Через два часа разведгруппа из пяти человек выехала в сторону границы фогтии. В деревушку Плуксне, самую удаленную от Грюненбурга и разместившуюся непосредственно у границы их владений, разведчики прибыли к вечеру, без приключений. Встретивший их староста, подтвердил все, что уже слышал Егор и добавил, что Шварценкопф ожидает, своего союзника фогта Клюгерра, отряд которого должен прибыть завтра. Следовательно, выступления противника надо ожидать уже в ближайшие дни. Егор распорядился, чтобы ночью все жители оставили деревушку и укрылись в ближайшем лесу, где для этой цели хитромудрым старостой давно уже был присмотрен укромный овражек.

Переночевав в заброшенной жителями деревне, разведчики не торопясь, двинулись по дороге в обратную сторону, Егор придирчиво выбирал место для засады. Его внимание привлек небольшой лесной перекресток. От главной дороги ведущей к Грюненбургу на лево убегала неширокая дорожка, скорее широкая тропа, ведущая к тому самому хутору, где произошло первое столкновение с людьми Шварценкопфа. Направив Ерему, Емелина и Альберта на опушку леса наблюдать за дорогой, Ляшков и Савва принялись планировать расположение засады. Ближе к вечеру на дороге показался отряд под командованием Корнева. Он привел с собой восемнадцать ушкуйников под началом Яши, четверых бывших ландскнехтов и Валдиса. В хвосте колонны запряженная четырьмя лошадьми громыхала по кочкам бомбарда установленная на передок, на котором вместо ездового восседал Янис следом шли Андерс и один из его матросов.

В замке оставались: Костя, со своей ключицей он все равно не боец, Фридрих, Афанасий, четверо моряков и двое ушкуйников.

— Ну что привез, что я просил? — поинтересовался Егор у подъехавшего Сергея.

— Да, в зарядном ящике, три штуки как ты и говорил, время горения семь минут, опытным путем проверено.

— Хорошо, Савва отправь пару своих ребят, пусть заменят Алексея и Ерему, они мне здесь нужны, и расставляй своих ребят, как мы распланировали, то есть задумали — поправился он, встретив страдальческий взгляд атамана.

Ночь прошла спокойно, люди смогли отдохнуть после изнурительного дневного марша, а утром прибежал Альберт и сообщил, что со стороны Плуксне поднимается столб дыма, примерно через час на дороге показалось облако пыли. Емелин вооружился биноклем и забравшись на дерево смог примерно оценить силы противника. Впереди двигался отряд из троих тяжело вооруженных рыцарей, следом дюжина всадников снаряженных попроще. Замыкала шествие нестройная колонна пехотинцев их было больше полусотни, точно посчитать не получилось, из за густой пылевой завесы. Следом катился обоз из четырех крестьянских телег.

Ляшков отдал команду занять позиции, и внимательно осмотрелся, грязные холщевые накидки неплохо скрывали засаду в еще по-летнему, густых и зеленых зарослях.

Егор залег рядом с обочиной дороги, когда в поле зрения появились первые всадники, поджег фитиль, и стал быстро отползать назад. Тоже самое, проделали Емелин и Захар, один из новгородцев, которого специально для этой цели Егор обучил пользоваться спичками. Крестоносцы, совершенно не ожидали каких либо активных действий от небольшого гарнизона Грюненбурга, который насколько им было известно, не насчитывал и десятка бойцов, поэтому двигались, даже не выставив боевого охранения. Фугасы, установленные на обочине вдоль дороги взорвались почти одновременно, обрушив град железных обрезков на колонну. С опозданием с несколько секунд, из кустов прямо в лицо двигавшимся в авангарде конникам ударила картечью бомбарда. Дорогу заволокло дымом и пылью, окрестности огласились воплями и стонами раненых и ржанием лошадей. Из густого пылевого облака на позицию артиллеристов испуганные кони вынесли двух всадников, первого дружным залпом, тут же расстреляли из арбалетов прикрывавшие бомбарду ландскнехты, второго вместе с лошадью повалил, медведем вывернувшийся из кустов Валдис. Когда дым рассеялся дорога, представляла собой жуткое зрелище. Между разбросанными телами людей и бьющимися в пыли животными потерянно бродило десятка полтора ошеломленных воинов. Человек двадцать кнехтов шедших в конце колонны и поэтому избежавших губительного железного ливня, бросая оружие, кинулись назад и попали в засаду устроенную лучниками Еремы. Вырвались немногие. На дорогу с обеих сторон выскочили возглавляемые пришельцами новгородцы, и быстро подавили вялое сопротивление.

— Никогда бы не подумал, что медные горшки набитые порохом и мелким железным ломом могут таких дел натворить, они мне наверное сниться будут — проворчал Корнев мрачно наблюдая, как новгородцы и ландскнехты обшаривают трупы, добивают тяжелораненых, а всех кто может двигаться сгоняя в кучу.

— Что они делают? Неужели нельзя без этого обойтись — к друзьям подошел, недовольный «Вжик».

— А ты, что предлагаешь, оставить их на дороге помирать медленной и мучительной смертью? Помочь ты им все равно ничем не сможешь. Нельзя мерить поступки людей средневековья мерками двадцать первого века, другой менталитет, другая психология. Если бы они то же самое с тобой сделали, будь ты на их месте, это было бы верхом гуманизма. Но я думаю, они небыли бы такими добренькими.

— Да понимаю я, умом понимаю, а принять не могу — досадливо буркнул Алексей.

— Не ты один такой, я думаю у нас у всех такая реакция, даже Лешего вон тоже коробит — успокоил его Корнев.

— О, гляди, кого Валдис с Яковом сюда тащат.

Двое вышеуказанных товарищей споро волокли под руки важного, упитанного, но довольно чумазого и помятого господина в алом шерстяном дублете. Тот безуспешно вырывался, гневно верещал, что-то на немецком языке и изо всех сил пытался сохранить надменный вид, что впрочем, выглядело, учитывая его положение, довольно комично.

— Важный гусь по всему видно, ишь как блажит — заметил подошедший Савва.

— Ну и кого вы приволокли? — поинтересовался Ляшков у Яши.

— Кажись, рыцарь, какой то, видать не из простых, уж больно много на нем брони было навешано, взмокли покуда его из скорлупы достали, да и одежка богатая — весело ответил новгородец — лошадью придавило, лежал там, ровно идолище железное.

— Чего он орет — спросил Савва.

— Что-то про кошель, перстни, цепь, какую то говорит, забрали.

— Забрали? — спросил Егор, глядя на сделавших невинные физиономии, конвоиров.

— Не знаю о чем он — набычился Яков — а если и забрали, то наша законная добыча, имеем право, и в ватажную казну, сколько надо выделим.

— Ну, забрали и молодцы — согласился Егор — ваша добыча, никто не отнимает, а где остальные двое рыцарей?

— Одному прямо в голову железка попала сразу наповал, шлем одеть не успел, второму руку оторвало, кровью истек, только этот и остался.

— Господин фогт, я поздраляйт с виктория, как ви делать такой гроссен взрыв? — к ребятам подошел восторженный голландец — отшень, как это, неожидайт так исползовайт артиллерия.

— Благодарю, господин Якоб, ты тоже очень хорошо поработал — кивнул Егор — приготовь бомбарду к маршу.

— О да, я, сделайт — замахал головой польщенный Андерс и направился выполнять приказ.

— Да, лихо ты их Егор Михалыч, как грохнуло я сам чуть с перепугу штаны не изгвоздал — поддержал канонира Черный — глазом моргнуть не успели, такую ораву под орех разделал, а из наших почитай все целые, вот только Захар оглох.

— Говорил же я ему, чтобы дальше отползал, кровь из ушей не идет?

— Нет вроде.

— Ну, значит пройдет, как вернемся пусть, Татьяна его посмотрит.

Оказалось, что в плен попало 38 человек, притом половина из них даже не была ранена и отделалась лишь испугом. Еще 8 смогли убежать, прорвавшись сквозь засаду лучников. Свою смерть на лесной дороге нашли 32 крестоносца.

«Важный гусь» — назывался виконтом де Совини. Как выяснилось, пять дней назад его направил комтур Герман фон Бригеней, дабы узнать, что происходит в Грюненбурге. Рыцарь Шварценкопф донес комтуру, что группа разбойников захватила замок и систематически совершает набеги на его владения. Виконт должен был проверить эти жалобы, в случае если слухи о смерти фон Гутенбергена верны, освободить замок, и принять на себя управление фогтией. Де Совиньи располагал всего лишь пятью воинами и обратился за помощью к «потерпевшему». Тот в обмен на некоторые территориальные уступки незамедлительно согласился поспособствовать виконту в осуществлении его планов.

— Так, все понятно — констатировал Ляшков — вяжите его и держать отдельно от остальных пленных.

— Нет, ну вы слышали — с досадой воскликнул Корнев, когда виконта утащили в сторону — разберемся с одной проблемой, следом другая появляется еще хлеще, как грибы растут.

— Мда, ситуация действительно ухудшается, похоже, что скоро за нас примутся всерьез, надо срочно, что то предпринимать иначе нам предстоит широкомасштабная война с орденом.

— А, что мы с этим узурпатором несостоявшимся делать будем, да и с остальными пленными? — поинтересовался Емелин — или тоже под нож пустим?

— Экий ты кровожадный стал, хотя конечно лучше было этого виконта живым не брать, я тоже ума не приложу, что теперь с ним делать? — заметил Корнев

— Пойдем к замку Шварценкопфа, посмотрим, что там у них делается, кстати, Сергей ты с нами не идешь, раз такая пошла такая пьянка, займешься укреплением замка. Заберешь всех пленников в качестве рабочей силы, в конвой возьмешь Альберта, Валдиса, Захара и еще четверых ребят.

— Укрепишь посад вот по этой схеме — продолжил Егор, острием кинжала на дороге быстро нацарапав примерный план укреплений — недостающие пушки снимете с кнарра, лафеты сам покумекаешь, виконта в подвал и охрану из новгородцев, никого местных к нему не пускать.

Отдохнув и собрав трофеи небольшое войско разделилось, Корнев со своим отрядом загрузил добычу в захваченные телеги и направился к Грюненбургу, остальные двинулись к замку Скуене.