Глава 8
Возвращение
Ушкуй осторожно пробирался вдоль орденского побережья, Егор стоящий у кормила рядом с Афанасием и Саввой с тревогой прислушивался к недалекой артиллерийской канонаде впереди. Ведь предлагал же осторожный Афоня, обойти Аэгн, пользовавшийся у торговцев недоброй славой, но Савва и Егор настояли не делать крюк, а проскочить проливом. Конечно, после того как почти сто лет назад ганзейцы и рыцари тевтонского ордена разгромили основную базу витальеров Клауса Штертебекера на Гогланде, а сам знаменитый пират был казнен, на Балтике стало потише. Однако время от времени нападения продолжались, поговаривали, что не без поддержки шведов и датчан которые пытались чужими руками попортить кровь Ганзе и новгородцам. Суденышко обогнуло мыс, и глазам путников предстала мрачная картина морского сражения, примерно в двух кабельтовых, два судна сцепились в смертельной схватке абордажа, на одном из них явно торговом начинался пожар. С борта кнарра на палубу отчаянно сопротивляющегося когга лезли воины, вся эта вакханалия сопровождалась звоном оружия, грохотом выстрелов и криками умирающих людей. Было очевидно, что купцам крупно не повезло, и долго они не продержаться.
— Что делать будем атаман, может попробуем проскочить? — спросил Ляшков
— Не проскочим мы Егорша, сейчас они покончат с ганзейцами и тогда примутся за нас — заметил новгородец — я мыслю, они нас пищалями потопят, чтобы долго не возится.
— Что предлагаешь, напасть самим пока пираты не заметили?
— Попробуем, незаметно покуда сможем, подойти и напасть первыми, давай Афоня правь прямо на него, заходи с кормы, ребята брони вздевай, драка будет, баб и детей в трюм — скомандовал Черный своим ватажникам, которые впрочем, сами уже поняли, чем дело пахнет, и начали готовиться к бою.
— Сохрани нас Святая Богородица и Никола угодник — перекрестился кормщик и переложил весло.
На пиратском кнарре нового противника заметили, когда расстояние между сближающимися судами составило около полутора кабельтова. На фоне кормовой башни ахтеркастля возникло белое облако порохового дыма, и рядом с бортом ушкуя поднялся всплеск от упавшего в воду ядра. С носа ладьи шестеро лучников под командой Еремы тут же засыпали вражеских артиллеристов стрелами, но вторая бомбарда все таки успела сделать выстрел. Каменное ядро проломило борт ушкуя, на уровне ватерлинии. Через несколько минут корабли сошлись бортами, с ушкуя полетели «кошки». Из «вороньего гнезда» кнарра грохнула аркебуза, один из ватажников молча упал на палубу. Вниз полетело и тело аркебузира, утыканное стрелами как булавочная подушка. Новгородцев встретил всего десяток врагов, остальные находились на борту торговца. Егор спрыгнул на палубу вражеского корабля следом за Саввой, как раз вовремя, чтобы проткнуть мечом витальера, пытавшегося достать копьем атамана. Тем временем, Черный крича, что то залихватское и матерное, активно работая топором налево и направо уже врубился в толпу пиратов. Заскочивший следом Яша ударом булавы снес за борт еще одного противника. Разьяренные гибелью товарища русичи с ревом посыпались на борт вражеского корабля, и битва здесь быстро закончилась. Затем лучники принялись азартно расстреливать витальеров столпившихся на палубе когга. Разгоряченный боем Костя, глядя на них, подтащил к борту трофейную аркебузу, порывшись в кожаной сумке, снятой с убитого аркебузира нашел в ней порох и пули, и принялся деловито ее заряжать. Он засыпал в ствол меру пороха, закатил пулю, старательно запыжевал, затем покопался в своем кошеле, выудил оттуда зажигалку и поджег фитиль серпентинного замка. Грохот выстрела слился с грохотом от падения аркебузы на палубу и воплем стрелка.
— Костя, живой? — к пострадавшему кинулись Егор и Охрим.
Щебенкин, сидя на палубе, ошалело затряс головой, а потом выдал длинную тираду, в которой цензурные были только предлоги.
— Какой дебил такой приклад придумал, руки бы пооборвал — наконец простонал Костя, когда к нему вернулась способность нормально изъясняться — я по моему ключицу сломал.
— Сам ты балбес, этот приклад не к плечу приставляется, а подмышку засовывается.
Пока Егор возился с товарищем, ушкуйники и остатки купеческой команды, добивали паникующих витальеров, и вскоре с ними было покончено.
В результате быстротечной схватки, новгородцы потеряли одного бойца убитым и еще троих, включая Щебенкина — ранеными, в борту ушкуя зияла приличных размеров пробоина, в которую даже при легком волнении начинала захлестывать вода. Зато русичам достался в качестве трофея, почти целый пиратский кнарр. Торговому коггу повезло гораздо меньше, судно получило серьезные повреждения, а от команды осталась лишь жалкая горстка израненных людей.
Ранним утром в конце июля 1500 года в бухту Грюненбурга вновь вошел неизвестный корабль. Корнев, Емелин и девушки находились в большом зале замка, когда тревожный вой сигнального горна с верхней площадки донжона поднял суматоху среди его обитателей. На пороге появился заполошенный Петер:
— Ваша милость — пираты!
— Какие пираты, ты чего несешь? — не понял Сергей.
— Там в бухте пиратский корабль!
Парни, схватив Лехин бинокль опрометью кинулись наверх. В замке царила страшная суета, гарнизон под руководством Фридриха спешно занимал свои места. На колокольне деревенской кирхи вовсю трезвонил колокол, к замку бежала толпа селян тащивших с собой нехитрый скарб, детей и скотину.
Между тем судно вошло в бухту, бросило якорь, какие то люди засуетились на палубе, убирая паруса.
— Отставить панику — скомандовал Корнев, внимательно рассматривая корабль в бинокль — Леха, это кажется наши прибыли, вон смотри Леший руками машет, и Костя рядом с ним.
— А может они в плен попали, и теперь у пиратов в качестве заложников — предположил «Вжик».
— Да нет, непохоже, вон рожи довольные, у заложников таких не бывает.
— Что там у вас мальчики — на площадку поднялись девчонки.
— Да все нормально, это ребята вернулись.
Последние слова Корнева утонули в радостном визге.
— Господин фон Корн, гарнизон замка готов к обороне, бомбарды заряжены, Альберт у ворот встречает беженцев, как только витальеры высадятся, мы сразу поднимем мост — запыхавшийся начетник спешил с докладом.
— Отставить мост Фридрих, успокой сервов, подготовь замок и гарнизон к встрече фогта, надо послать несколько лодок к кнарру пусть перевезут людей.
Выскочивших из лодки первыми, Егора и Костю, встретили радостные крики и крепкие объятья друзей. Рядом короткой шеренгой, блистая надраенными кирасами и шлемами, вытянулся в почетном карауле гарнизон замка в количестве семи человек.
Первыми стояли: сияющий широкой улыбкой старик Вольф и не менее довольный долговязый Альберт, рядом с ними сжимая огромную совню, казавшуюся игрушечной в его руках белобрысой башней возвышался Валдис. Далее трое бывших баронских ландскнехтов и замыкал шеренгу лопоухий, худощавый паренек лет пятнадцати от роду.
— Да у нас уже целая армия — улыбнулся Егор, тепло поприветствовав начетника и фон Зига.
— Ну да, а ты как думал — гордо ответил Корнев — там еще один, из бывших, на костыле по двору скачет, я его в строй ставить не стал.
— А это кто с вами — в свою очередь поинтересовался он, показывая на высаживающихся, на берег людей.
— Это хорошие ребята, атаман Савва Черный, это его ушкуйники. А это моряки с ганзейского когга, их корабль пираты потопили, ну об этом потом расскажем, за обедом. Да и организуйте разгрузку судна, там в трюмах добро трофейное, бомбарда, пара кулеврин, порох, ядра, оружие.
— А у нас для вас сюрприз есть, вон там, за частоколом.
— Неужели Степан баню соорудил, вот это удружили.
— Да еще какую, одно удовольствие, у нас вон Фридрих раз попробовал, так потом жалел, что нельзя каждый день париться.
— А остальные?
— Да кто как, большинство до сих пор силком загонять приходиться, смех и грех был, когда слуг погнали в баню первый раз, они решили, что мы их живьем сжечь хотим. Вою было, ужас. Ладно, идите с дороги в баньку, а Марта пока обед сообразит.
Вдоль южной стены замка группа сервов под руководством Степана, возводила частокол из двухметровых бревен, огораживая участок земли, шириной примерно сто метров. На огороженной территории у реки уже стоял, дымя трубой новенький сруб бани.
— Чего это вы тут за ударную стройку развернули? — поинтересовался Егор.
— Что то типа посада организуем, кузницу сюда перенесем, построим тренировочную площадку, прежние хозяева, как я понял боевой подготовкой вовсе не заморачивались.
— Эк вы размахнулись, ты не забывай, нам скоро сваливать отсюда.
— До ухода, нам еще почти год, так, что пригодится, а я тебе потом еще кое чего покажу.
«Кое чем», оказалась одна из привезенных Кугелем бомбард, установленная на деревянный лафет, на двух высоких тележных колесах, посаженных на железную ось. К удивлению Ляшкова, лафет был снабжен цапфой, обеспечивающей вертикальную наводку орудия.
— Да, мы с кузнецом здешним долго головы ломали над подъемным механизмом, вроде получилось, только надо вдвоем менять угол возвышения, долговато получается, но все же лучше чем ничего, еще мы передок к ней сделали с зарядным ящиком, я такой в Бородинской панораме видал — похвастался Сергей.
— А прислугу ты к ней подобрал?
— С этим сложнее, я сперва хотел Валдиса бомбардиром назначить, только он боится до стыдного дела, когда первый раз стреляли, страшно сказать, какая паника с ним приключилась, здоровый парень, а исподнее перепачкал, а потом еще пол часа крестился, заикался и голову ощупывал, не оторвало ли? Чего ты ржешь, тут плакать надо.
— Ну и чего? — отсмеявшись, поинтересовался Егор.
— Да нашел, паренька видел? В строю последним стоял. Янисом зовут, он со Степаном баню строил, а потом, когда они лафет для бомбарды конструировали, смотрю вроде парнишка смышленый, заинтересовался. Ну я его в армию и мобилизовал. Неплохо справляется.
— Ничего, мы с собой привезли канонира опытного, голландец, на когге всей артиллерией заведовал, согласился к нам на службу пойти, кое как уболтал, поднатаскает он твоего Яниса.
Пока Сергей знакомил Егора со своими нововведениями, в главном зале замка за большим столом уже собралась вся компания. Костя, раздав привезенные подарки, рассказывал о путешествии.
После боя с пиратами, Савва и Егор решили забрать на борт кнарра груз, артиллерию и остатки экипажа с разбитого, купеческого когга. Бросать поврежденный ушкуй новгородцы наотрез отказались, под пробоину был подведен парусиновый пластырь и дальнейшее плавание продолжили уже на двух судах. Однако природа внесла свои поправки в планы людей. Ночью разыгрался шторм, пластырь не выдержал, и пришлось в срочном порядке снимать с тонущего ушкуя команду. К счастью обошлось без жертв.
Из десяти спасенных ганзейских моряков шестеро не только помогли управиться с кнарром, но и выразили желание остаться на службе в Грюненбурге, остальные получили долю из судовой кассы и отправились на все четыре стороны. Таким образом, наши герои сделались обладателями, не нового, но еще довольно крепкого боевого корабля и груза меда, воска, дегтя и пеньки, а также кучи различного трофейного оружия.
— А как у вас тут дела? — поинтересовался Костя.
— А у нас обстановка неспокойная, вчера прибежали сервы с дальних хуторов, сосед активизировался, его отряды шарят по округе, безобразия устраивают, а нам и отпор ему дать нечем — пожаловался Емелин.
— Ничего, что ни будь, придумаем, да и Савва с ребятами поможет.
— Окоротим вашего соседа, будь спокоен — важно кивнул сидящий рядом Черный, не будет больше акти…, атив…, ну вобщем безобразничать.
Почти месяц после возвращения ребята прожили достаточно безмятежно, если не считать того, что поначалу, приходилось сглаживать то и дело возникающие между прибывшими новгородцами и ливонскими обитателями замка, незначительные трения на религиозной и национальной почве. Пришлось даже выдержать долгий теологический спор с отцом Бонифатием. В конце концов, после того как ребята частично посвятили его в свои дальнейшие планы, священник согласился закрыть глаза на присутствие на территории фогтии иноверцев. Но хитрый падре поставил обязательное условие взять его с собой на новые земли. На настойчивые вопросы ребят, с чем же связано подобное рвение? Отец Бонифатий по секрету поведал, что всегда мечтал стать не много ни мало настоятелем монастыря и именно свое появление в языческих краях в качестве единственного поборника католичества считал кратчайшим путем для достижения своей цели. Мало того перед честолюбивым священником в этом случае открывались широчайшие перспективы вплоть до епископских и кардинальских должностей.
К счастью практически все бойцы гарнизона прибыли с запада и в конфликтах с восточными соседями не участвовали, поэтому делить им особо было нечего. Очень кстати пришлась идея Корнева со строительством посада, на территории которого и были поселены прибывшие русичи. Было построено, что то вроде общежития для семейных ватажников, и казармы для холостяков. Ляшков старался, как можно меньше афишировать факт появления своих соотечественников перед местным населением. Почти все время то Егор, то Сергей проводили у границ фогтии с небольшим отрядом для защиты пограничных поселений, иногда их сопровождал Емелин, но до столкновений с противником дело не доходило. Небольшие группы мародеров при их появлении старались убраться восвояси. Чтобы не раскрывать перед противником истинной численности своего воинства ребята каждый раз брали с собой не более пяти одних и тех же воинов одетых в ливонскую одежду. Последние дней десять — двенадцать в отношениях с соседями вообще наступило непонятное затишье, в связи с чем, на некоторое время Ляшков распорядился прекратить патрулирование, ограничились лишь наблюдениями агентуры из числа местных сервов. Регулярные конные прогулки, тем не менее, приносили ощутимую пользу, парни научились более, менее сносно держаться в седле. Регулярные тренировки с оружием и постоянное ношение железа также потихоньку делали свое дело, даже толстяк Корнев подтянулся и стал стройнее. Щебенкин тоже старался не отставать от друзей, но большим нагрузкам его старались не подвергать, пока не срастется сломанная ключица. Живчикова вместе с Фридрихом занималась всеми хозяйственными и экономическими вопросами фогтии. При посаде было устроено нечто вроде больницы, в которой Татьяна при помощи Арсеньевой и Гретты принимала обращавшихся с травмами и болячками обитателей замка и окрестных селян. Девчонки потихоньку учились ездить верхом, и привыкали к средневековому быту. Егор старался, как можно больше загружать друзей различными делами, чтобы как то отвлечь их от тоскливых мыслей о родных, оставшихся в прошлой жизни.
Плавное течение существования феодалов — землевладельцев было прервано самым неожиданным образом.