ГЛАВА 4
Еще одно утро, или кое какие соображения о средневековой гигиене
Солнечный луч с трудом проник, сквозь цветные стеклышки узкого окна. Егор со стоном открыл глаза, некоторое время он лежал неподвижно, пытаясь сообразить, где он находится, и опасаясь потревожить гудевшую, как церковный колокол голову. Осторожно скосив глаза влево, на своем плече он с удивлением обнаружил мирно посапывающую белокурую головку.
— Таня? Вот блин!
Ляшков удивленно тряхнул головой и тут же вновь застонал, от нестерпимой боли. Аккуратно, стараясь не делать резких движений, вылез из кровати и осмотрелся. Он находился в той же спальне, где они с Фридрихом вчера ухлопали барона. Свою одежду он нашел аккуратно сложенной на кресле.
Снаружи осторожно постучали.
— Кто? — простонал Егор.
Дверь приоткрылась и в нее заглянул Петер:
— Доброе утро, господин фогт, я принес вам умыться.
Ляшков удивленно воззрился на него:
— Ты с кем это сейчас разговариваешь?
Настала очередь удивляться слуге:
— С вами господин, вам помочь одеться?
— Не надо, я сам оденусь, а почему ты меня так называешь?
— Вчера на пиру господин начетник сказал, что вы наш новый фогт.
— Интересно — вдруг до Егора «дошло» — а ты, почему на русском говоришь?
— Моя покойная матушка, царство ей небесное, была русской.
— А чего раньше молчал?
— Меня никто не спрашивал, господин. Вам полить?
— Ты лучше скажи, в замке есть колодец.
— Конечно господин.
— Проводи меня к нему.
Ковыляя следом за слугой, Егор судорожно пытался вспомнить события вчерашнего вечера.
То есть, он отлично помнил бой, и начало пира, заданного Фридрихом в честь победителей, а вот дальше воспоминания обрывались. Что он говорил, что делал и как вообще оказался в спальне он совершенно не помнил.
Свежий воздух, и два ведра колодезной воды вылитых на него слугой, немного привели Ляшкова в чувство, но памяти не вернули.
— Петер, где остальные?
— Спят господин, а те кто проснулся, завтракать изволят в большом зале.
— Хорошо, пойдем туда, вздохнул новоявленный феодал.
За длинным столом в большой зале замка сидели Живчикова, Арсеньева и Щебенкин.
— Привет мученик, на полечись — Костя, подвинул Егору солидных размеров серебряный кубок с красным вином.
— Как самочувствие господина фогта — ехидно поинтересовалась Лена.
— И ты туда же — недовольно пробурчал Ляшков, несколькими жадными глотками опустошая кубок.
— Может быть, хоть вы мне что ни будь, объясните — продолжил он уже более миролюбиво, чувствуя, как с выпитым вином к нему возвращается желание жить дальше.
— А ты ничего не помнишь? — прыснула Светка.
Егор только страдальчески сморщился и покачал головой.
— Вчера, когда вы с Фридрихом закончили петь «Ой мороз, мороз», он заявил, что замку нужен новый хозяин и предложил тебе стать фогтом.
— А я чего?
— А ты — невозмутимо продолжил Щебенкин — милостиво изволил дать свое согласие. При этом стучал кулаком по столу, и кричал, что все у тебя строем ходить будут, и ты наведешь порядок в этом (как бы это помягче, при девчонках сказать то) борделе.
Девчонки уже не сдерживаясь, захохотали.
— Ну а вы чего?
— А мы поддержали, уж больно грозен ты был.
— Врете вы все наверное, да и не могли мы с Фридрихом песни петь, он же ни хрена, по нашему не понимает, или у него тоже мама русская была?… или у меня немка.
— Не знаю я ничего про ваших мам, сквозь смех выдавила Арсеньева, а только и Фридрих с тобой русские песни пел, и ты с ним немецкие, и разговаривали вы между собой так, как будто друга прекрасно понимаете.
— А вы то его как поняли?
— Нам Петер переводил, все остальные толмачи, лыка не вязали.
— А дальше, что было?
— Дальше Вольф упал под лавку, пришла Марта и куда то его утащила.
— Серьезная женщина — уважительно кивнул Костя — она же его как ребенка на руках унесла, не женщина — танк.
— А я?
— А тебя Танька наверх повела, только не знаю, довела или нет, она сама уже «хорошая» была.
— А остальные то где?
— Спят, наверное еще, Леха вчера первый «выпал в осадок», как сидел так и упал, как подстреленный боец. Пузырь сказал, что пойдет на двор прогуляется и не вернулся.
— Я видела — вставила Живчикова — его слуги, куда то наверх поволокли, я еще велела им, поосторожней нести.
— Костя, ворота и пленных проверяли, Альберт не сбежал?
— Куда ему — вместо Щебенкина ответила Лена — мы со Светкой, когда утром сюда пришли, он спал еще под столом. Это мы приказали девчонкам — служанкам, разбудить его и увести, они его по моему, на сеновал утащили — досыпать.
— Во как, вы уже приказываете, скоро совсем эксплуататоршами заделаетесь — улыбнулся Егор.
— Не все же тебе одному в феодалах ходить, нам тоже хочется немного покомандовать — парировала «Живчик»
— Не переживай Егор, я все проверил — уже серьезно сказал Костя — все в порядке, и пленные на месте, я еще сказал Петеру, чтобы накормили их.
— Петер теперь тут, что то вроде старшего слуги, или ключника. Принарядился, ходит важный такой, как петух в курятнике, на слуг покрикивает, все пытается несуществующий живот выпятить, умора одним словом.
— Ну да, его же Фридрих вчера повысил, пока при памяти был, назначил своей правой рукой.
— А Костик молодец — вдруг сказала Светка, украдкой стрельнув на парня глазами — он и вчера почти не пил, самый трезвый из всех был.
— Ладно, нахваливать, сглазишь — буркнул Щебенкин — но было видно, что похвала девушки ему приятна.
Тем временем потихоньку стал подтягиваться остальной народ. Первым «нарисовался» Корнев, он со стоном опустился на лавку рядом с Костей.
— Привет — буркнул он и потянулся за кувшином с вином.
— Всем доброе утро, эй оставь и мне тоже — на пороге возник Емелин.
Егор обернулся к одной из служанок разносивших блюда с едой:
— эй, красавица, Гретта, тебя кажется, зовут, пойди, позови Фридриха и Петера. Фридрих, Петер понимаешь, ферштеен?
— О, я, я — присела в поклоне девушка — Фридрих унд Петер — и куда то убежала.
«Старший слуга», появился моментально, складывалось впечатление, что он стоял, где то за дверью и ждал когда его позовут.
— Где Фридрих? — поинтересовался Егор.
— Во дворе, господин, проверяет, как конюх ухаживает за лошадьми, Гретта уже побежала за ним.
В зал вошел Фридрих коротко с достоинством поклонился и поинтересовался:
— Вы меня искали господин фогт?
Егор испытующе посмотрел на него:
— Присядь, разговор есть.
Вольф кивнул и сел за стол.
— Петер, можешь идти, забери с собой остальных слуг, оставь дверь открытой, Серега поставь вино и переводи.
— Фридрих, ты вчера предложил мне стать хозяином этого замка?
— Да — убедившись, что слуги вышли, кивнул старый начетник.
— Грюненбургу нужен новый хозяин, а вы самый достойный.
Егор посмотрел на своих друзей:
— ребята, а вы что скажете?
За всех ответил Костя:
— нам нужно было убежище, и мы его получили. Из нас ты лучше всех справишься с ролью фогта, а мы будем по мере сил и возможностей тебе помогать и подстраховывать, Вы со мной согласны? — оглядел он притихших ребят.
Все молча согласно закивали головами.
— Только ты сильно нос не задирай, а то быстро разжалуем — нарушила торжественность момента неугомонная Живчикова.
— Хорошо я согласен, но вы сами напросились, узнаете, что такое «замок» из разведбата — улыбнулся Егор.
— Одна проблема — ухмыльнувшись, сокрушенно покачал головой Корнев — теперь тебе как рыцарю — крестоносцу, придется блюсти целибат.
Найн — Фридрих дотронулся до плеча Сергея и отрицательно покрутив головой начал, что то говорить.
— Чего это он?
— Он говорит, что это вовсе не обязательно, бывшие хозяева замка не очень то придерживались этого обета, потому и женщин в замке так много — перевел Алексей.
— Хоть это радует, ну да ладно, об этом после, сейчас о делах, вы переводите для Фридриха.
— Привет, я ничего не пропустила? — в зал вошла Таня.
— Привет, да так почти ничего — откликнулась Лена, садись, завтракай.
— Кстати, никто не помнит, как я вчера спать уходила? а то я проснулась в какой то комнате, и испугалась, одна, непонятно где, непонятно как сюда попала.
— Ну, не знаю, ты вчера пошла Егора, спать укладывать и не вернулась.
— Ну ладно девчонки, давайте о деле поговорим, потом воспоминаниями делиться будем — поспешил увести разговор в сторону от скользкой темы смутившийся Ляшков.
Фридрих поднялся со скамьи:
— Прошу, прощения, господин фогт, разрешите мне ненадолго отлучится.
— Хорошо — кивнул Егор, но ты нужен будешь.
Фридрих вышел, а свежеиспеченный владелец Грюненбурга обратился к своим друзьям:
— Раз вы сами назначили меня начальником, значит слушайте:
первое — с сегодняшнего дня и до особого распоряжения все попойки, вроде вчерашней отменяются;
второе — с завтрашнего дня, ты Серега, вместе с Фридрихом, начинаете обучать нас владению средневековым оружием. А сейчас после завтрака, возьмешь в помощь кого ни будь из слуг, пойдешь по замку соберешь в кучу все имеющееся в наличие оружие, доспехи и все такое прочее. Назначаешься моим заместителем по военным вопросам;
третье — Таня ты кто по медицинской специализации?
— Хирург, только у меня практики почти нет, я только институт закончила.
— Замечательно, возьмешь в помощь кого ни будь из девушек — служанок, пойдете в подвал, осмотрите пленных, может быть придется оказать им какую то помощь.
— Леха вооружишься, пойдешь ее сопровождать, будешь и охранником, и переводчиком.
В это время в дверях появился Фридрих, с торжественной физиономией он прошествовал к столу и развернул перед Егором полотняный сверток:
— Это ваше, господин, вы забыли надеть.
На столе лежал прямой обоюдоострый меч в богато украшенных, хотя и изрядно потертых ножнах, расшитый серебром и золотом боевой пояс, и золотые же, рыцарская цепь и шпоры.
Корнев присвистнул:
— поздравляю, начетник посвящает тебя в рыцари. Вообще то, это должен делать твой сюзерен, но Фридрих по видимому наплевал на такие условности. Ну а мы тем более мелкофеодальных комплексов не испытываем.
— Откуда это у тебя?
— Это принадлежало, моему господину фон Гутенбергену. Умирая, он передал их мне и велел, утопить эти регалии, но я не успел и спрятал их здесь в замке. Теперь они принадлежат вам, ваши подданные должны видеть, что ими правит достойный рыцарь.
— Ну и куда я все это нацеплю — оглядел свой потертый «комок» Ляшков.
— Я взял на себя смелость приказать, чтобы вам и вашим друзьям подобрали подобающую вашему положению одежду.
— Хорошо Фридрих, спасибо, я рад, что могу полностью рассчитывать на твою помощь, присядь у нас будет разговор.
Фридрих поклонился и степенно сел рядом
— Да кстати — вдруг вспомнил Егор — у барона ведь тоже должны быть цепь и шпоры?
Да господин — кивнул начетник — если надо я велю слугам принести их.
— Пусть принесут, я думаю, что комендантом замка — он кивнул головой в сторону Сергея — тоже неплохо иметь рыцаря, затем он повернулся к Щебенкину:
— Костик, на тебе, как на самом ответственном, охрана ворот и контроль за подходами к замку. Насколько я помню, не сегодня, завтра должен прибыть Карл, с двумя ландскнехтами, главное не упустить этот момент.
— Понял.
— Лена, у тебя, что по экономике?
— Отлично — немного озадачено ответила староста.
— Так вот, возьмешь с собой Светку, Петера и обойдете весь замок, подсчитаете все продовольственные припасы, скотину, казну. В общем, все маломальски представляющее ценность, перепишешь и возьмешь на учет, отныне это ваша со Светой епархия.
— Ес сэр — дурашливо откозыряла «Живчик» — всем задания раздал, интересно себе, что ни будь оставил.
— Мы с Вольфом займемся более серьезной проблемой — кивнул Егор — вам сегодня как спалось?
— Честно говоря, не очень — пожаловалась Арсеньева — меня всю ночь, грызли какие то кровожадные твари, до сих пор вся чешусь.
— Не тебя одну — поддержала подругу Живчикова.
— Клопы, блохи, возможно вши — невозмутимо «просветил» девчонок Сергей — привыкайте; в грязной, зачуханной Европе без них никуда. Я предупреждал, что надо на Русь пробираться, там хоть какая то цивилизация.
— Правильно — согласился Ляшков — вот мы и займемся, как это говорится: разработкой комплекса санитарно — гигиенических мероприятий.
— А попроще?
— Потом все узнаете, ну, позавтракали, давайте по рабочим местам. Таня, Вжик, задержитесь, чуть не забыл, кто то должен же переводить, а то я столько не выпью, чтобы опять без переводчика разговаривать. К тому же ты — Таня может чего подскажешь, как медик.
Озадаченный, «личный состав» направился выполнять свои новые обязанности, только Корнев чуть задержался у выхода, и повернувшись к Ляшкову спросил:
— Я надеюсь, ты понимаешь, что цепей и шпор не достаточно для того, чтобы вся округа признала нас с тобой рыцарями, а тебя полноправным владельцем замка?
— Разумеется, но вступать в контакты с соседями мы в ближайшее время не намерены. Наоборот, всячески будем пытаться их избежать, а вся эта атрибутика нужна, чтобы произвести впечатление на наших темных крестьян и слуг. Что делать дальше, потом подумаем и решим, сейчас есть более важные дела.
Егор обратился к ключнику:
— Фридрих, когда последний раз мылись слуги?
Вольф недоуменно пожал плечами:
— не знаю господин, но если от этих бездельников сильно воняет, я сейчас же загоню их в реку.
— Вот, что мне нужна бригада плотников и печник, сможешь найти?
— Конечно.
— Очень хорошо, в замке все должно быть выскоблено и вымыто до блеска, горячей водой, в том числе и слуги, я лично пройду и проверю.
Начетник удивленно и обиженно посмотрел на Ляшкова:
— вы не доверяете мне господин фогт?
— Доверяю, но это настолько серьезно и важно, что я должен убедиться во всем сам.
— Кроме того — вдруг вставила Таня — все слуги должны быть коротко острижены, вся одежда, постели, чехлы тюфяков, и перин, паланкины и занавесы должны быть прожарены над огнем и, простираны в горячей воде с мылом…
— Со щелоком — поправил Егор, уловив недоуменный взгляд Фридриха — всем необходимо надеть новое исподнее, старое должно быть сожжено. Набивка в тюфяках и перинах должна быть заменена, на новую.
— Но зачем это господин, к тому же это огромные расходы — на лице старика читалась полное непонимание и обида.
— По всей Европе гуляет моровое поветрие, оно может прийти сюда, только таким способом от него можно спастись, подумай, что дороже деньги или наши жизни?
— Она — Егор показал на Таню — лучшая лекарка, обучавшаяся в Бетюнском монастыре, с божьей помощью, святые сестры вложили в нее чудесное знание, и она сможет, с нашими молитвами конечно, спасти нас от черной смерти. Но мы должны сделать все, что она скажет.
— Еще для этого, мы все раз в неделю должны будем проходить священный обряд очищения, разумеется, одобренный его святейшеством Римским Папой.
Перепуганный не на шутку Фридрих потрясенно переводил, взгляд с Татьяны сделавшей благообразное и постное лицо, на суровую физиономию Егора.
— Но запомни, никто из слуг и крестьян (в том числе и Марта), не должен знать об этом. Мы не хотим, чтобы они разбежались и погибли, не дождавшись спасения. Ну а теперь иди, собирай плотников, к обеду они должны быть у меня.
— Ну, ты и загрузил мужика — восхитился Емелин, когда Фриц вышел — такой жути нагнал, я аж сам испугался, а что про моровое поветрие, это правда?
— Без понятия — пожал плечами Егор — ну вообще то в Европе частенько случались всякие эпидемии, может и сейчас чего есть, надо у Пузыря спросить, он наверное знает.
— Главное, что на Фридриха вроде подействовало, а уж с его помощью, как ни будь, остальных убедим.
— Ага — улыбнулась Таня — мне особенно про Бетюнский монастырь понравилось, кстати, что это за обряд такой ты удумал.
Егор с хрустом потянулся:
— Да баньку хочу построить, если мы не можем попасть на Русь, будем строить маленькую Русь здесь. Ладно, хватит болтать, пошли с пленными потолкуем.
Шустрый мальчишка — слуга, прихватив факел, проводил друзей в подвал замка.
Пока, Татьяна осматривала раненых ландскнехтов, Парни подошли к Вацлаву, сидевшему у стены, и напряженно ожидавшему своей участи.
— Ну, что нам с тобой делать?
— На все воля вашей милости — с деланным равнодушием, пожал плечами пленник
— Ты служил барону?
— Я солдат, продаю свой меч тому, кто заплатит.
— А если я заплачу, будешь служить мне?
Вацлав, с надеждой посмотрел на Ляшкова и кивнул:
— Да господин, не беспокойтесь, я всегда честно отрабатываю свое жалование.
— А чего же ты тогда во дворе не закричал, не поднял тревогу?
— Вы же приставили мне клинок к глотке, у меня не было выбора, я бы даже не успел крикнуть.
Егор покачал головой:
— Выбор есть всегда, ты бы мог умереть, но за это тебе и деньги платят.
Наемник обреченно опустил голову, и глухо сказал:
— Вы правы ваша милость, но я очень хотел жить.
— Хорошо, я дам тебе еще один шанс, и беру тебя к себе на службу, о цене твоего меча мы сговоримся позже. Присягнешь мне на священном писании и приступишь к своим обязанностям привратника.
— Ваша милость, возьмите и меня на службу — подал голос, сидевший привалившись спиной к стене, ландскнехт с перевязанной ногой.
— Таня, ты его посмотрела, что у него?
— Ничего особо страшного, перелом, наложить лубки, зафиксировать ногу и через пару месяцев будет бегать.
— А, что с остальными?
— У одного неглубокая резанная рана груди и сломаны пара ребер. У второго, похуже, рана на руке не очень серьезная, но была плохо обработана и началось загноение, если сейчас не почистить, будет гангрена. И вообще, их нельзя здесь держать, надо перенести их на верх, и оказать помощь.
— Хорошо, эй малый — обратился он к мальчишке — скажи, кому ни будь, пусть подготовят подходящую комнату и перенесут их туда.
Алексей перевел приказ и парнишка, понятливо кивнув, убежал.
— Слушайте меня — обратился он к наемникам — вас освободят, вам окажут помощь и я приму вас на службу, после того как вы принесете присягу.
Пленники обрадовано загудели, это был самый лучший вариант из всего, что они могли ожидать.
Оставив «Вжика» и Таню разбираться с ранеными, Егор кивнул Вацлаву: «иди за мной» и вышел из подвала.
Первый кто попался на глаза, когда Ляшков вышел во двор замка был Сергей. Он шел ничего не замечая вокруг и с любопытством крутил в руках чекан, что то бормоча себе под нос. За ним тяжело нагруженный кучей оружия, щитов и частей доспехов шел крепкий, звероватой наружности мужик.
— Серега стой.
— А? — Корнев остановился и стал крутить головой, ища кто его окликнул — а, это ты, смотри какая прикольная штука…
— Потом покажешь — отмахнулся Ляшков — это кто с тобой.
— А, это конюх местный, я его себе в помощники взял, он мужик крепкий.
— Вот, что конюх пусть идет в подвал поможет вынести раненых, а в помощники себе этого возьмешь — он кивнул головой в сторону Вацлава — он поможет тебе с оружием разобраться, только приглядывай за ним.
— Хорошо — ответил Сергей — подозрительно оглядев бывшего привратника.
Распорядившись, таким образом, новый фогт поднялся в надвратную башню, где застал часового — Щебенкина.
— Все нормально, командир, тишина и спокойствие, только Фридрих, куда то ускакал. Когда ему Альберт ворота открывал, он чего то лепетал по своему, я толком не понял, вроде ты, его куда то отправил.
— Да он за плотниками поехал, я хочу баньку организовать, а ты я смотрю, парня к делу приставил — кивнул он в сторону сидящего рядом у стены, оруженосца.
— Это правильно, а то живут здесь в грязи как свиньи, только выеживаются, мы дескать Европа — цивилизация — Костя презрительно сплюнул в ров — а Альберт пусть лучше на глазах побудет первое время, да и не я же буду туда сюда бегать ворота открывать.
— Ишь, дедовщину развел — улыбнулся Егор — а насчет чистоты, будем пытаться переломить сознание, хотя думаю, воплей и стонов будет море.
— О — Ляшков удивленно поднял брови — да у тебя и бинокль есть.
— Ну да, это Лехин, он его с собой на всякий случай прихватил, а я прихватизировал, мне он здесь нужнее.
Дай ка сюда — Егор подошел к бойнице и выглянул — чего там хоть снаружи то есть? А то я и не разглядел толком, когда сюда ехали, вечер уже был, да и под этой рогожей немного то и увидишь.
— Вот смотри — Костя начал показывать — у реки, деревушка дворов тридцать — сорок, народишко явно не богатый живет, нищета кругом.
— Вон там я так понял кузница, оттуда время от времени здоровый мужик выглядывает, кузнец, наверное, и пацаненок лет двенадцати, видно сын, в кузнице помогает.
— А вон там, что?
— А это церквушка местная, ну или как там они у католиков называются, рядом в доме поп ихний живет, толстенный, до ужаса, куда там Пузырю нашему до него, и плешивый.
— Это у них тонзура называется — покачал головой Егор — не отрывая глаз от бинокля — положено так, макушку выбривать.
— Ну, нехай будет тонзура — согласился Костя — вон та дорога, южная, в лес ведет, это мы по ней сюда пришли, а вот эта пошла на запад вдоль берега, там кстати, вдалеке, на берегу видишь, вон там, еще какие то постройки торчат, наверное еще одна деревушка.
— А вот и Фридрих возвращается, с ним мужик какой то, морда лица «рязанская», и не скажешь, что немец, ладно, пойду их встречать — Егор отдал Косте бинокль.
— Эй, Альберт — Щебенкин окликнул задремавшего в тени зубца стены, оруженосца — иди вниз, ворота открывай — и жестами показал, что надо делать.
Фон Зиг протер глаза, встал и поплелся вниз вслед за Ляшковым.
Начетник въехал во двор замка и слез с лошади и поклонился подошедшему Егору:
— вот господин фогтий, я привел хорошего плотника.
Переминавшийся в стороне с ноги на ногу мужик, снял колпак и низко поклонился, Ляшков посмотрел на него: коренастый, русые волосы и борода, нос картошкой, серые внимательные с хитрецой глаза, а что если он правильно догадался.
— Ты плотник?
— Да, ваша милость — на чистом русском языке ответил удивленный мужик.
— Русский? я так и думал, как зовут? откуда?
— Из под Мурома я ваша милость, Степаном кличут.
— А здесь как оказался?
— Так, известное дело, господин, татары на деревню налетели, пожгли, пограбили, которых побили, а тех, что покрепче, в полон угнали. В Кафе, купил меня торговец фрязин, а потом немцам перепродал, вот так здесь и оказался.
— Понятно — кивнул Егор — вот, что Степан, баню сможешь построить?
— Знамо дело — ваша милость, дело не хитрое, да только… — плотник удивленно покачал головой и замолчал.
Что, только — усмехнулся Ляшков — удивляешься, зачем немцу баня понадобилась, то не твоего ума дело, ты строй, в обиде не останешься. Соберешь мужиков, сколько надо леса возьмете, и вон там, на берегу реки баньку сложите, чтобы человек пять — шесть сразу могли попариться.
— Хорошо господин фогт.
— Только вот, что ты баню по белому делай, чтобы печка каменка, с дымоходом была.
Степан, с выражением крайнего изумления на лице, поклонился:
— Я пойду господин.
— Иди, иди.
