Глава 2
Планета Рамина. Великое княжество Романское. Вечный город. 14.06.1804 год от Исхода
Великий князь Романский Иосиф Третий Скряга в эту ночь не спал. Повелитель миллионов людей, владелец неисчислимых богатств и обладатель доброй сотни громких титулов боялся. Нет, не мятежники пугали Иосифа, не убийцы, не сама смерть. Как бы это ни казалось странным, но он боялся за свою страну и народ, а пуще всего за дело, которому отдал всю свою жизнь без остатка. За последние двести лет впервые на престоле оказался действительно умный человек и патриот. Он сидел за любимым письменным столом в своем кабинете, вспоминал былое и думал о будущем.
Тысяча восемьсот лет назад из долины Исхода вышло племя славян, осколок более древнего племени, прошедшего в этот мир сквозь легендарные Врата Перехода. Разделившись на три части, ведомое великими вождями и героями, разошлось оно по земле Рамины. Первые пошли лесами и осели на севере, от них пошли россы и варяги. Вторые перевалили через горы и основали королевства Запада. Скальты — под этим именем знали их другие народы. Третьи шли дольше всех, и пятнадцать лет кряду длился их путь, пока не пришли они к другим Вратам, расположенным в центре Романского княжества. Так восхитила их великая цивилизация, так напомнила им родовые легенды о погибшей прародине, что решили они остаться здесь. Местные народы были тихи, спокойны, трудолюбивы и приняли пришельцев, как принимали десятки племен до них. Четыреста лет происходило смешение народов, и княжество стало другим — название было прежним, но суть изменилась почти полностью. Стали другими язык, обычаи, правила и ритм жизни. Кровь славян рвалась вперед, за горизонт, в неведомые земли, в дальние дали.
Задрожала мать-земля под подкованными сапогами имперских легионов, взметнулись к отцу-небу орлы боевых значков. Братские народы Запада и Севера, укоренившиеся в своих землях, поддержали всеми своими силами, не забыли о родстве. И множество земель было покорено, и многие гордые правители добровольно припали к стопам великого князя, ища милости его. Расцветали науки и искусства, делались величайшие открытия, и слава о прекраснейшем государстве передавалась из уст в уста. Десятки тысяч людей со всех концов света бросали все и пускались в путь, чтоб только увидеть Вечный город, расположенный у Врат Перехода, и пройтись по его улицам. Таким был золотой век.
В свое время Иосиф изучал историю и пытался понять, почему и, главное, как закончился золотой век. Все началось с того, что великий князь Владимир решил сменить веру и выбрал религию племени семуту, веривших в Распятого и Вечноживого. Никого это не встревожило, так как происходило не в первый раз, ведь до этого случалось неоднократно, что правитель избирал другого бога в свои личные покровители. Но Распятый оказался очень ревнивым богом, и через двадцать лет все другие религии оказались под запретом. Реки крови потекли по улицам Вечного города, жрецов иных вероисповеданий убивали и топили в водах священной реки Дунар. Легионы в этом не замарались, вся работа легла на наемников из хунов и все тех же семуту. Многие тысячи людей покинули родину, спасая жизнь и ища прибежища у скальтов и россов.
Годы шли, и чуждая всему живому вера, прикрываясь красивыми словами о благополучии и благолепии, медленно, но верно подтачивала силы романского народа. Были запрещены школы, закрыты университеты, уничтожены многие научные труды и большинство светских книг. Дошло до того, что специальным эдиктом церкви Врата Перехода были объявлены искусом Сатаны и запечатаны. Как-то так получилось, что все ключевые места в государстве заняли иноземцы семуту и священники, а на улицах Вечного города появились нищие и вспыхивали голодные бунты бедноты. Доблестные легионы превратились в полубандитские наемные отряды под командованием столичных фаворитов, радеющих только о толщине своего кошелька.
От полного распада и превращения остатков державы в теократическое государство, как ни странно, княжество спасла беда — вторжение империи Хун. В то время полстраны оказалось под пятой захватчиков, и казалось, что это конец славной истории. Со стен Вечного города можно было видеть ярко-желтые стяги хунов с красным драконом в центре и орды желтолицых коротышек, готовых ринуться на штурм. Практически все церковные иерархи, во главе с патриархом, и государственные деятели, прихватив казну и нажитое добро, бежали на Черный континент, уведя при этом все корабли Флота Срединных морей. Крах был неминуем, но тут произошло чудо — умер хунский правитель, и его многочисленные родственники сцепились в кровавой грызне за власть. Армия вторжения, оставшись без поддержки, испытывая голод и нужду, потерпела поражение.
Прошло несколько лет, и жизнь стала возвращаться в свое русло. Вот тут и вернулись церковники, но при дворе великого князя место святош уже было занято. За минувшие годы образовалась сильная партия дворян, прошедших сквозь всю войну и не боявшихся ни бога ни черта, а не то что каких-то церковников с их инквизиторами.
С тех пор среди дворянства гуляла история про трактир Бахуса. А дело было так. Пятеро аристократов третий год подряд отмечали победу в одном из припортовых кабаков. Так как пили эти герои давно, то денежные средства у них закончились, а трактирщик в долг с утра не наливал. Тогда один из них вышел на улицу освежиться и начал призывать старороманского бога винопития Бахуса. Прокричав просьбу сему богу о наполнении своей кружки, а заодно опорожнив мочевой пузырь, доблестный защитник Родины вернулся обратно в кабак. Надо же было такому случиться, что в порту как раз причалил корабль с очередной партией церковников под охраной инквизиторов из ордена Изи Сладкоголосого. Инквизиторы это услыхали, стерпеть не смогли и со всем своим рвением побежали в заведение искоренять ересь. Вломились они туда в количестве пятнадцати человек, и ровно через час городские мортусы вытащили из кабака пятнадцать трупов. Что характерно, кошельки на поясах блюстителей веры отсутствовали. Бог Бахус услышал обращенную к нему просьбу и послал своим верным почитателям толику денег на опохмеление.
С тех пор, а прошло без малого двести лет, заведение это называется трактир Бахуса. Ну, а каждый дворянин, приехавший в столицу, считает своим долгом посетить это место, дабы крепко выпить и вспомнить героев. Кроме того, возник обычай давать детям при рождении два имени: одно церковное, а второе родовое. Со временем исчезла инквизиция, точнее сказать, затаилась в недрах церкви, которая все же уцелела. Хотя церковь и не играла больше такой роли в жизни государства, как прежде, но память людская о тех временах была жива.
Минуло шестьдесят лет с тех пор, и на древний престол взошел он, великий князь с чужеродным именем Иосиф, в кругу семьи называемый не иначе как Всеслав. Тридцать лет он правил огромной страной, и результаты его трудов были видны любому, кто мог, умел и хотел оценить реальные дела. Враги внешние не подступали к стенам городов, враги внутренние либо уничтожены, либо сосланы на каторгу. Безработица практически отсутствовала, армия крепка как никогда и довольна денежным содержанием. Выплачены все долги великокняжеской семьи и изгнаны ростовщики-семуту. Присоединены отколовшиеся во времена смут провинции и основаны две новые на вновь открытых островах архипелага Салагар. Церковь Распятого и Вечноживого держалась в черном теле, и именно с подачи церковных иерархов Иосиф получил к имени прозвище Скряга. Во многих местах открыто строились храмы родовым и племенным богам-покровителям. Восстанавливались торговые и культурные связи с Западом и Севером, хотя открыть Врата до сих пор не получалось. Кажется, вот он, возрожденный и предсказанный пророком Адольфусом Ясным золотой век, но нет, не случилось такого. Старые враги вернулись.
Повелитель империи Хун Сюнь Фан Хэй провозгласил начало эпохи Великих завоеваний, и миллионные армии устремились на запад. Разведка романцев не зря считалась одной из лучших в мире, и пограничные легионы были готовы к встрече незваных гостей. Однако силы были не равны, и романцы постоянно отступали, цепляясь за каждую крепость и удобное для обороны место. Размен убитых в боях был один к десяти, но хуны ломились вперед, не считаясь ни с какими жертвами. На восточной границе сейчас находились двадцать легионов из двадцати пяти и почти все наемные отряды, какие могли быть куплены за деньги. Было призвано дворянское и городское ополчение, сняты экипажи с военных кораблей, освобождены каторжники, пожелавшие снять свою вину, пролив кровь за Отечество. Почти восемьсот тысяч человек находились на данный момент в действующих на линии фронта войсках, и все равно этого было мало. Еще двести тысяч стояли в резерве, и всю эту прорву людей надо было снабжать, кормить, одевать, а также выплачивать денежные средства из уже изрядно опустевшей казны. Впервые в истории этого мира война шла не между отдельными армиями, а сплошным фронтом, растянувшимся на четыре сотни километров.
Была и еще одна старая проблема — церковь. Сотни грязных и фанатичных проповедников бродили по городам и селам, предрекая скорый конец света. По их словам выходило, что нашествие есть кара, ниспосланная свыше за грехи людские и веру в языческих богов. Они требовали покаяться, отречься от мирского, заниматься самобичеванием, а самое главное — сжечь капища и идолища поганые. Вот тогда, говорили они, враги будут уничтожены силой Божьей, а кара Господня роду людскому отсрочится, ибо чаша гнева Его изольется на безбожных хунов. В сердцах многих это находило отклик, а особенно среди беженцев, потерявших все. Серьезных конфликтов пока удавалось избежать, но рано или поздно все это должно было вылиться в кровавую резню.
Надежды на победу было мало, и Иосиф обратился к дальним родичам — россам и скальтам. Родственные народы не подвели и в этот раз. Месяц назад начали прибывать подразделения с Запада, которые уже вступили в бой и неплохо показали себя. В основном — тяжелая рыцарская конница и наемные пешие батальоны. Россы запаздывали, но лишь по той причине, что их армии были больше, состав имели разный и двигались тремя потоками. В итоге Иосиф рассчитывал на сто тысяч с Запада и почти двести с Севера. Мощная сила, способная переломить ход войны или, по крайней мере, дать возможность оттянуть конец и эвакуировать людей.
Размышления великого князя, прервал осторожный стук в дверь.
— Ваша светлость, разрешите?
— Да, войди, Андроник, — отозвался тот.
В кабинет протиснулся полноватый мужчина лет тридцати — Андроник, личный секретарь Иосифа на протяжении последних пяти лет.
— Ваша светлость, прибыл адмирал фон Четин. Просит срочной аудиенции, говорит, что по вашему приказу.
— Пусть войдет.
Андроник удалился, а через пару минут в кабинет вошел крупный мужчина лет пятидесяти. Георгий фон Четин — глава Тайной стражи и, наверное, самый страшный человек в Романском княжестве. С Георгием повелитель романцев был знаком с юности, ценил, уважал, многое позволял и считал своим другом. Соответственно, глава карательного и разведывательного органа отвечал на это доверие преданностью безграничной. В полной тишине адмирал прошел к столу и, не спрашивая разрешения, уселся напротив князя.
— Чего не спишь, Иосиф, совесть нечиста? Так ты расскажи все, как на исповеди, покайся, а мы в твое досье информацию подошьем аккуратненько. У нас в департаменте на тебя компромата столько, что отдельную комнату под это дело выделили. Одна проблема только, кому тебя, гада, сдать. Куда ни кинься, кругом ты главный, — улыбаясь, пророкотал адмирал.
Великий князь улыбнулся в ответ:
— Язва ты, Георгий, прояви уважение, перед тобой повелитель всех и всего на этой земле. Для тебя я — податель всех благ, отец родной и воля небес в одном лице. Короче, говори, что нового узнал. Подозреваю, очередная поганая новость, так как хороших нынче немного.
— Новости есть, а хорошие или плохие, так это как посмотреть. Первая — так, для размышления. Церковники зашевелились, в город целые караваны входят. Говорят, что патриарх хочет Вселенский собор организовать и чуть ли не освободительный поход против хунов лично возглавить.
— Да и ладно, патриарх врет опять, впрочем, как всегда, не до него сейчас, наблюдай пока.
— Новость вторая, она же и основная, — продолжил фон Четин. — Мои разведчики смогли узнать, почему хуны так резко на нас напали. Война была неизбежна, это мы знали, но от семи до десяти лет у нас в запасе было. Дело тут такое. Повелитель хунов Сюнь очень стар, панически боится смерти и ищет эликсир бессмертия. Перепробовано уже все, от медицины до магии. Под это дело народу казнено немерено. Как ты понимаешь, толку от этого было мало. Все, чего смогли достичь эти мудрецы, — это гарантированных пять-шесть лет жизни. С полгода назад появился у него при дворе один таинственный шаман — Сухиман, приплывший из-за океана. Он поведал Сюню, что настоящее бессмертие доступно только в мире за Вратами Перехода. Всего Врат четверо, они закрыты, доступа к ним нет, но он имеет Ключ и может открыть лишь одни из них. Которые — он не знает, но точно не те, что в землях за океаном, и не те, что у хунов в храме Красного Дракона. Осталось двое Врат, наши и те, что между землями скальтов и россов, так что их шансы на открытие, возрастают.
— Неужели Ключ от наших Врат? — спросил князь.
— Нет, не наш. Агентура докладывала, что ключ окрашен в ярко-зеленый цвет, а наши Врата при открытии имели синий цвет. Зеленый цвет был у тех, сквозь которые наш народ пришел в мир Рамина. Это все, что мои ребята смогли узнать, больше информации нет и вряд ли будет. На этом деле мы потеряли остатки восточной резидентуры. Сейчас всех аналитиков поднял, а заодно следаков направил, всех книжников, мудрецов и ученых трясут. Почему шаман сам не пошел к Вратам — неизвестно. Почему Сюнь не попытался договориться о проходе экспедиций, тоже непонятно. Вопросов много, а вот с ответами туговато. Но мы копаем-копаем и чего-нибудь выкопаем обязательно.
— Да-а-а, Георгий, подкинул ты информацию к размышлению. Выводов можно много интересных сделать. Вывод первый: нашествие идет одним потоком. Вывод второй: чем дольше мы продержимся, тем легче будет договориться с Сюнем. Вывод третий: скальты и россы будут тут стоять насмерть и, само собой, войск больше пришлют. Мы не гнусы, информацию таить от союзников не будем, поделимся всем, что знаем. Есть еще четвертый вывод, и он, наверное, самый главный. Это не захват территорий, а пробивание коридора к определенной цели. Вот на этом и можно игру построить. Да так сыграть, чтобы победить. Ты иди, Георгий, но будь пока рядом. Мне подумать надо, что-то такое про инициацию открытия Врат Перехода мне покойный герцог фон Бер хотел рассказать, да не успел. Если найду, что хотел, то денек жаркий будет. Все сведения по Вратам засекреть, а тех, кто будет интерес проявлять, на заметку бери…
— Не учи ученого, — фыркнул уже от двери уходящий фон Четин. — Из нас двоих на этой работе я профессионал, а ты только жалкий любитель.
Фон Четин ушел, а Иосиф еще минут десять сидел в глубокой задумчивости. Наконец он встряхнулся и дернул за синий шнур, висящий справа от стола, — вызов секретаря.
— Вызывали, ваша светлость? — спросил вошедший Андроник.
— Да, Андроник, возьми двух воинов и вскрой мой личный архив, сундук под номером девять принести ко мне. Охрану во дворце удвоить. Все ясно?
— Так точно, ваша светлость, но охрана и так удвоена по военному времени.
— Значит, утроить. Мне кажется, Андроник, что эта ночь многое изменит в жизни всего Романского княжества. Не хотелось бы нелепых случайностей.
— Будет сделано, мой князь, — сказал секретарь и удалился.
Прошло еще двадцать минут, и Андроник появился вновь в сопровождении двух красных от натуги гвардейских легионеров, тащивших весьма увесистый сундук.
— Все свободны. Андроник, меня ни для кого нет, — сказал Иосиф, достав из стола ключ под девятым номером и приблизившись к поставленному на пол сундуку.
Все вышли, а Иосиф вскрыл сундук и стал в нем рыться.
— Не то, не оно, а-а-а, вот она, — пробормотал он, достав старый, потертый фолиант, обтянутый толстой кожей и украшенный черной коброй — вензелем герцогов фон Беров.
Великий князь подошел к своему столу и стал вертеть фолиант в руках, перетрусил страницы и попробовал простучать обложки. Пусто, никаких тайников нет. Иосиф еще раз прокрутил в мозгу свою последнюю встречу с фон Бером. Как же он сказал тогда: «Глаз черной кобры будет хранить мой самый главный секрет».
— Ну конечно же, глаз кобры, как же я сразу не вспомнил, — сказал сам себе князь и с силой нажал на глаз затейливого вензеля. Кобра отъехала в сторону, и под ней обнаружилась небольшая полость, из которой выпал листок очень тонкой, почти прозрачной бумаги.
Иосиф медленно и осторожно развернул его. Подошел поближе к свету и стал читать последнее послание своего умершего друга, величайшего ученого современного мира — Рудольфа фон Бера.
«Мой князь, если ты читаешь это послание, значит, я уже мертв. Не знаю, вспомнишь ли ты о нашем разговоре, но я на это надеюсь. Я все же получил информацию о Ключе, открывающим Врата Перехода в мир Ра-Ар, то есть Врата, расположенные у стен нашего города. Во времена Владимира Отступника, когда Врата были закрыты, Ключ не пропал и не был уничтожен, как утверждает официальная хроника, а был передан на хранение церкви. Все как наша исследовательская группа и предполагала, но мы не знали, где он и как выглядит. Так вот, Ключ представляет собой гибкий стержень длиной 50 см и диаметром 2 см из мифического трирского серебра синего цвета. Этот стержень вплетен в корону патриарха церкви Распятого и Вечноживого. Оригинал ее находится в хранилище храма Непорочной Матери и выдается только на помазание нового патриарха. Это все, что я хотел сказать, мой князь. Стержень активируется простым внесением его в пределы Врат, а после активации выносится за пределы поля. Мой дом окружен, видимо, я был недостаточно осторожен в своих изысканиях. Прощай, мой друг и ученик, эта книга вместе с прочими документами будет спрятана в известном тебе месте, а если я сумею прорваться, то обо всем доложу лично.
Твой друг, герцог Рудольф фон Бер».
— Эх, Красный Волк, что же ты так подставился? — прошептал сам себе князь и снова вызвал секретаря.
Опять появился Андроник.
— Ваша светлость? — устало спросил он.
— Вызови ко мне фон Четина, начальника гарнизона фон Симана, командира Гвардейского легиона фон Яроврата и представителей союзных войск. Кто у нас сейчас россов и скальтов представляет, а то меняются каждую неделю, запоминать не успеваю?
От скальтов — граф Светозар Куница, а от россов — тысячник Богдан Гром, — ответил секретарь. — На какое время назначить им прием, мой князь?
— Сейчас, Андроник, сейчас.
Через полчаса все вызванные находились в кабинете великого князя. Фон Четин довел до присутствующих сведения, полученные восточной агентурой, а после этого вслух прочел письмо покойного фон Бера. Совещались они недолго, точнее, получали приказы Иосифа, указывавшего, каким частям и куда выдвигаться поутру. Карта Вечного города, висящая на стене, была исчеркана кружочками, квадратами и циферками. Многое бы дали агенты любой разведки за то, чтобы хоть одним глазком увидеть ее. А еще больше дала бы церковь Распятого и Вечноживого, дабы узнать, о чем ведется разговор в этом кабинете. Ведь именно здесь и сейчас решается ее судьба.
— Граф Куница и тысячник Гром, вы со своими частями блокируете все дороги, ведущие в город, — говорил великий князь. — Вам в помощь будет выделено по сотне стражников и по десятку «тайников» из ведомства фон Четина. Задача — отсеять и задержать всех церковников, а также подозрительных лиц, покидающих город.
— Понятно, — сказал Куница.
— Сделаем, — поддержал его тысячник.
— От вас, фон Симан, требуется удержать улицы и выставить заслоны на пути черни, которая будет рваться на помощь церковникам. Для этого у вас имеется почти пять тысяч городских стражников. В случае сильного давления держите оборону и ждите помощи от легионов. Береги людей, фон Симан, и обещай толпе все, что в голову взбредет, потом эти вопросы решим.
Фон Симан кивнул головой и ответил:
— Будет исполнено, мой князь.
— Фон Яроврат. — Иосиф обернулся к командиру Гвардейского легиона. — Согласно Военному своду, сейчас именно ты командуешь легионами, расположенными в городской черте. Что с ними?
Яроврат сделал попытку встать с кресла, но князь взмахнул рукой, мол, сиди.
— Мой князь, в столице два легиона: третий на пополнении, почти четыре тысячи испытанных мечей, и восемнадцатый, вновь формируемый, под номером погибшей на границе части, еще почти пять тысяч. Если на верность третьего можно положиться без оглядки, то с восемнадцатым все гораздо хуже — там часто появляются проповедники. Что поделать, основной контингент этого легиона — люди городского дна и крестьяне из западных провинций. Еще есть мои гвардейцы, один боец пятерых стоит, но их только двадцать шесть сотен, остальные в командировках и охране членов великокняжеской фамилии. Нам бы еще хотя бы дней пять — и смогли бы сделать ротацию кадров, а также подтянуть отпускников с выздоравливающими из госпиталей. А лучше бы две недели, когда основные силы россов подойдут.
— Нет у нас этого времени, Яроврат. Каждый день хуны продвигаются в среднем на десять — пятнадцать километров, и это не учитывая прорывов. Пять дней — это шестьдесят километров, а две недели — почти двести километров потерянной территории, которую потом придется отбивать. А тут такой шанс прекратить всю войну, сберечь земли и людей. Нет, такой подарок судьбы мы упустить не можем. Да и церковники силу набирают не по дням, а по часам.
Кто даст гарантию, что они в спину не ударят или Ключ не перепрячут? Никто. Следовательно, сделаем так, как я скажу. Для охраны дворца оставишь пятьсот бойцов, еще тысячу направишь в восемнадцатый легион и разбавишь его. Этот легион будет охранять арсеналы, склады, порт и акведуки — в случае беды без них нам туго придется. Еще пятьсот бойцов вместе с третьим легионом будут штурмовать церковный квартал, а оставшихся отдашь фон Четину для захвата хранилищ церкви Непорочной Матери. Как понял?
— Приложу все усилия, мой князь. — Командир гвардейцев все же не усидел на месте и, вскочив, браво щелкнул каблуками.
Все находившиеся в кабинете невольно улыбнулись, видя такое служебное рвение, а смущенный фон Яроврат сел обратно.
Великий князь продолжил, обратившись теперь к начальнику Тайной стражи:
— Георгий, основная цель твоих людей — Ключ, не забывай это. Если обнаружатся другие артефакты и ценности, то хорошо, прибереги, но Ключ на первом месте. Кроме того, предупреди преступных авторитетов, чтобы не высовывались. Воровство и вмешательство в политику совершенно разные вещи, так же как и наказание за них.
— Сделаем, мой князь.
— Ну вот и хорошо. — Иосиф взглянул на настенные часы времен золотого века. — Сейчас пять утра, в шесть подразделения должны начать выдвижение на исходные позиции, в семь начинаем. Боги за нас, братья, пришло время возмездия. Идите и помните, для чего мы делаем все это.
