Мысль о том, как давно я не мылся, вывела меня из оцепенения. Скинув куртку, я с фантастическим наслаждением стянул со своих многострадальных ног старенькие кроссовки, снял рубашку и майку, за ними последовали джинсы. После нехитрого процесса раздевания мне пришлось отправиться на поиски душа. Шлепая босыми ногами по паркету гостиной, я выбрался на мягкий голубой ковер коридора. Вообще все цвета в интерьере этого дома были удивительно мягкими и прекрасно гармонировали друг с другом. В комнате напротив гостиной была небольшая кухонька. На стенах коридора висели приятные для глаза пейзажи.

Не успел я дойти до следующего помещения, как из него вышла… От удивления я чуть не выронил одежду из рук. Передо мной стояла заспанная, в одном коротеньком халатике, девушка невысокого росточка. У нее были черные волосы, собранные на затылке в пучок, приятное лицо, в моем мире сказали бы, слегка восточного типа. Достаточно большие выразительные темные человеческие глаза сочетались с маленьким, но идеально ровным носом и тонкими губками. Она старательно куталась в халатик, но он с трудом скрывал полную грудь. Мой взгляд задержался на тонкой талии и изумительно стройных ножках, которые не могло спрятать ее одеяние.

– Ты так и будешь пялиться на мои ноги или дашь пройти мне в ванную? – поинтересовалась она приятным грудным голосом.

– Простите, а вы, собственно, кто? – недоуменно спросил я у девушки.

– Кто я? Это я должна у тебя спросить, кто ты такой. Но раз Шифо провел тебя сюда, значит, ты его друг. А его друзья – хорошие люди, – просто объяснила она и, не дожидаясь, пока я ее пропущу, протиснулась мимо меня.

Я вспомнил, что так и не нашел душ, и решил последовать за ней.

– Меня зовут Александр… или просто Саша, а вас?

Она звонко рассмеялась и обернулась ко мне.

– Оригинальный способ знакомства, – отсмеявшись, сказала она. – Почти голый парень интересуется именем незнакомой, почти голой девушки в чужом доме.

Я состроил наглую мину:

– Не вижу в этом ничего особенного. – Тут я решил совсем обнаглеть. – Почему бы симпатичному парню не познакомиться с красивой девушкой?

– Ладно… Саша, меня зовут Кира, – легко сдалась она, – Кира Дэ Ра'Но-Кинир.

– Так ты…

– Да, я – сестра Афкона, – сказала она, развернулась и вошла в ванную.

Я встал около двери, ибо принять душ по-прежнему хотелось. Было слышно, как она открыла воду, затем спросила:

– Ты еще здесь?

– А я мог куда-то уйти? Мне бы тоже хотелось принять душ, – ответил я. – Афкон ничего о вас не говорил.

– Давай перейдем на ты, мне так проще. А вообще он не любит говорить обо мне. Считает, что я глупая взбалмошная девчонка. Конечно же, мне как хорошей сестре приходится умалчивать о его гулянках, когда он не возвращается сюда неделями, а в это время парочка банд из соседних районов стоит на ушах. Я почти уверена, он не знает, что я сейчас дома…

Так мы проговорили все время, пока она мылась. Я узнал, что она выучилась на мага (как я понял, волшебник даже тут достаточно необычная профессия).

– Я не совсем обычный маг, – сказала она, выходя из ванной, – занимаюсь сновидениями. Могу делать их былью, как говорил мой учитель, это очень перспективное направление магии. Ты заметил цветок в гостиной? Он из сновидений одного моего знакомого гиврая.

– Кого?

– Гивран – это те, в чьем районе мы сейчас находимся, – объяснила она. – Ты недавно в Феншере?

– Вообще-то я узнал о существовании других миров пару дней назад, – признался я.

– Бедненький… – пожалела меня Кира. – Иди в душ, а я пока сварганю что-нибудь поесть. Думаю, Шифо вернется только вечером.

Она ушла на кухню, а я зашел в ванную, которая ничем особенным не отличалась от, скажем, моей ванной в Питере. Описывать нечего.

Помывшись, я не нашел своей одежды, которую оставил на полу в ванной. В мою голову закралось подозрение, что Кира заходила, пока я мылся… Делать нечего, я взял полотенце побольше и обернулся им, словно римский патриций. Через приоткрытую дверь с кухни потянуло ароматом вкусной еды.

– Ух, какой я голодный! – сказал себе, а про себя подумал, что я здесь третий день живу на халяву, без копейки в кармане.

Недобитая в детстве совесть начала меня грызть. Мол, это все нехорошо и неудобно жить за чужой счет. Но скептически настроенный разум отвесил ей подзатыльник, и та заткнулась, и я оправдал себя: «Неудобно – это когда соседские дети на тебя похожи!»

Добравшись до кухни, я увидел сидевшую за столом Киру. Он сушила распущенные волосы, уже успев переодеться в простой сарафанчик желтого цвета. На столе стояли две чашечки, странная помесь самовара и самогонного аппарата, ибо пузатость первого сочеталась с обилием каких-то трубочек, по которым пробегала вода, а на тарелке лежали ароматные булочки.

– Это не ты, случайно, забрала мою одежду из ванной? – поинтересовался я.

– Случайно я, – ответила Кира. – Ничего, посидишь и без нее. Она была настолько грязной, что просто не могла позволить тебе надеть ее снова.

– Надеюсь, ты ее не выбросила?! – испугался я, все-таки это было единственным напоминанием о родном для меня мире.

– Нет, конечно. Я отдала домовым ракшасам, они ее подлатают и выстирают, – успокоила меня Кира. – А вещи твои тут. – Она указала на табуретку рядом с собой, где лежали ключи от моей далекой квартиры, пустой кошелек с картой питерского метро, зажигалка и изъятый у робота пистолет, о котором Кира даже не спросила, затем строго добавила: – Садись, кинвер остынет!

Я повиновался, живо вспомнив вкус этого божественного напитка.

– Спорим, ничего подобного ты не пробовал, – сказала Кира мне до того, как я успел пригубить напиток.

– Тут ты меня не удивишь, – самодовольно ответил я, – кинвер однажды уже пробовал. Меня угостил им… один знакомый.

– Интересные у тебя знакомые, – удивилась Кира, – либо очень умные, либо очень богатые: рецепт этого напитка знают немногие из ныне живущих.

– А ты очень богата или очень умна? – решил я перевести разговор на другую тему.

Кира кокетливо улыбнулась, отпила немного кинвера:

– Я очень умна, а еще у меня была очень умная бабушка, передавшая мне секрет приготовления этого напитка.

Мы еще долго болтали обо всем понемногу. С каждой минутой я проникался все большей и большей симпатией к этой, как она мне сказала, полуфенгоре. Из ее слов выходило, что фенгоры – раса демонов. У них с Афконом отец был человек, а мать – фенгора. Но человеческая и демоническая кровь разделились между братом и сестрой неравномерно. Афкон стал неотличим от чистокровного демона, а Кира была скорее человеком, чем демонессой.

Мы и не заметили, как наступил поздний вечер и как пришел Афкон. Только когда он громко прочистил горло, мы оторвались от столь занимательного разговора и вопросительно-недовольными взглядами уставились на него.

– Хэй! Может, мне вообще не стоило приходить? – возмущенно спросил Афкон. – Я, смотрю, вы распиваете без меня кинвер, а я еще должен молчать?

– Мы подумали, что ты вернешься только вечером, и сели обедать без тебя, – урезонил его я.

– Обедать? Ночь на дворе, а они обедают… да еще родная сестра не хочет нормально встретить своего уставшего брата! Все рушится, все в Бездну! – По всему было видно, что-то случилось: Афкон если был и не в истерике, то, по крайней мере, на грани.

Кира все поняла, подбежала к брату, сняла с него промокшую куртку, посадила за стол, налила ему кинвера и спросила:

– Что случилось, Шифо?

Тот залпом осушил свою чашку и ответил:

– По всему Феншеру сейчас режут и забирают в тюрьмы демонов. До нашего мира докатилась весть о том, что мир Соук полностью вырезан демонами, войсками империи Декол-Гиша. Совет Пяти принял решение выслать всех представителей рас кенгурт, диверлан, розяч и фенгор во внешние резервации во избежание народных волнений и демонстрации силы и власти. – Он судорожно сглотнул. – На моих глазах роботы Хранителей Бесконечности разорили квартал Бирда… и… он погиб.

– Его-то за что? – На глазах Киры появились слезы. – Он же не был демоном…

– Как укрывателя преступников, – холодно отрезал Афкон. – Я предупредил всех, кого смог…

Мы долго сидели молча, я не знал, что сказать. Афкон потягивал кинвер, тупо уставившись в одну точку. Заплаканная Кира убежала в гостиную. Я понимал, что так нельзя…

– Надо уходить, – твердо сказал я. – И Кира, и ты, и я должны уйти из Феншера. Ты должен знать способ покинуть пределы этого мира.

– Господин высказал здравую мысль, – прозвучал голос Шеллера.

Мой слуга вновь явился неожиданно. В материальном мире на его теле так и остались свежие шрамы и следы ожогов, но он уже не хромал на заднюю лапу.

– Где ты так долго пропадал? – поинтересовался я, закурив гиваповскую сигару.

Шеллер покрутился на месте, сел и безжалостно выдал пугающие известия:

– Ну, во-первых, я разузнал последние новости, которые вам уже рассказал Афкон. Во-вторых, искал способ покинуть Феншер. На данный момент все корабли проходят жесточайшую проверку. Башня для гостей изолирована от внешнего мира. На волне правительственных санкций против демонов Хранители Бесконечности устроили беспредел на улицах города, устраняя неугодные группировки, до этого бывшие у них костью в горле.

Я посмотрел на Афкона. Его лицо не изменило выражения тупой безысходности. Так это оставлять нельзя.

– Шифо! Не раскисай! Из-за твоей бездеятельности может пострадать твоя сестра. – Я попытался привести его в чувство. – Приведи себя в порядок! Я не верю, что ты не знаешь способа выбраться из Феншера… Ты ж на этом наверняка собаку съел.

Он перевел свой взгляд на меня. Казалось, где-то глубоко в душе у него зародилась надежда. Афкон вскочил с места и бодро сказал, выбегая на улицу:

– Сидите здесь. У меня появилась идея!

– Стой! Хоть бы куртку набросил! – поздно спохватилась Кира.

Он был уже на улице. Шеллер внимательно посмотрел на меня, указал взглядом на девушку и исчез. Я встал и заметил, что рядом со мной лежит моя одежда, но уже чистая, выглаженная и залатанная. С наслаждением натянув на себя все свежее и распихав по карманам свой нехитрый скарб, я подошел к Кире. Она сидела в кресле, обхватив колени руками, и смотрела в окно. Нет, она не была в истерике, просто слезы катились по ее щекам. Я не знал, как ее утешить, что говорить. Да и что могу сказать ей я, человек, который только сегодня познакомился с ней. Так мы сидели очень долго. Не говоря ни слова друг другу. Я не хотел объяснять ей, кто я такой, почему со мной говорящий кот, да Кира наверняка и сама обо всем догадалась. Но я понял всю глубину ее горя. Она потеряла своих друзей и подруг, она боится за жизнь Афкона. Я осторожно, стараясь не спугнуть, погладил ее по распущенным волосам и тихо сказал:

– Не бойся. Все будет хорошо…

Она посмотрела на меня. И в ее взгляде я прочел благодарность.

Через полчаса прибежал промокший, уставший, но не потерявший запала Афкон. Кира взглянула на него и пошла собирать вещи.

– Ты нашел способ выбраться из Феншера? – спросил я.

– Да, – ответил он. – Это будет опасное мероприятие. Один мой друг… честный контрабандист, согласился вывезти нас на своем корабле в мир Нефбуло…

– Нефбуло? Это же фантастическое везение, Господин! – вновь встрял Шеллер. – Там находится один из храмов Тени. Там вы сможете пройти инициацию!

– Я подожду вас на улице, – сказал я Афкону, тот коротко кивнул в ответ и пошел помогать сестре укладывать вещи.

Выйдя за дверь, я уселся на ступеньку лестницы, порылся в карманах и очень удивился, найдя там пачку сигарет без рисунка, просто белую чистенькую пачку. Причем именно сигарет, а не сигар.

Закурив, я окинул взглядом этот маленький мирок «лемуров», затянутый густой занавеской дождя. Эти удивительные создания, укрывшись под зонтами, прогуливались по улицам. Музыка из садика так и не ушла, по-прежнему радуя слух. А где-то вверху продолжалась суетливая жизнь большого города. Внезапно небо надо мной исчезло, и я увидел уже знакомую мне темную бесконечность с сияющими сферами. К этим сферам тянулись сотни кораблей. Все они бежали из Феншера. Я опустил глаза. Передо мной стояла высокая иссиня-черная фигура. У нее не было лица, я чувствовал на себе ее тяжелый взгляд. Я содрогнулся, услышав мерзкий неестественный смех. Фигура подошла ко мне и сказала громким, внушающим непонятное омерзение, шепотом:

– Скоро я стану тобой… Твое тело прекрасно подходит… для работы…

Затем из общей черной массы протянулась рука. Она дотронулась до моего плеча. Я почувствовал невыразимый ужас. Я не придумал в тот момент ничего умнее, кроме как пнуть эту фигуру. Она отшатнулась, удивленная моей наглостью, и меня выбросило в материальный мир. Надо мной снова нависал привычный небосвод.

– Как хорошо жить, – убежденно сказал я сам себе.

Дверь открылась, и из нее вышел Афкон, за ним Кира с чемоданами. Я встал со ступенек и взял у Киры часть ее ноши.