Глава 9

На следующее утро пришлось вставать пораньше, чтобы организовать переезд Васьки на новую квартиру. Как и ожидалось, все происходило сумбурно и бестолково. А заварилось все еще вчера вечером из-за разговора с Васькой, когда я после экскурсии сидел перед биокомпом и формировал мыслеобразы второй главы диссертации. Закончив логическое построение связей, я хотел уже отправляться спать, как был остановлен неожиданным вопросом Васьки:

– Слушай, Дери, а что вы собираетесь делать с разумным кристаллом? Его ведь учить всему надо.

Этот вопрос меня немного озадачил.

– Ну надо. А в чем проблема?

– Проблема в том, что ни ты, ни твоя сестра еще не достигли того возраста, когда вам будет разрешено заботиться о несовершеннолетних. Вы сами еще несовершеннолетние.

– О, зараза! – Дошло до меня наконец к чему клонит биокомп. – Как же я об этом забыл?! Как только станет очевидно, что разум в кристалле зародился, так он сразу подпадет под закон Солнечной о разуме. Мда…

– У меня есть предложение.

– Да? – я был настолько удивлен этим, что получившийся мыслеобраз с таким коротким вопросом оказался довольно сложным в эмоциональном окрасе. Можно было бы даже загордиться созданием такого сложного образа, если бы меня сейчас не занимало другое.

– Да. Как я понимаю, у вас всего два варианта. Либо вы предоставляете все права вашим родителям…

– Невозможно! Что тогда будет с проектом?

– Либо мне, – закончил Васька.

– Что?!!! – Сложность данного мыслеобраза превзошла предыдущий.

– Знаешь, честно говоря, я уже заранее чувствую симпатию к этому вашему мыслящему кристаллу. По всей видимости, он будет очень необычным! Неужели ты думаешь, я упущу возможность заняться воспитанием такого уникума?

Когда первое удивление от предложения биокомпа прошло, я задумался. А собственно, почему бы и нет? Кто еще способен понять искусственно выращенный разум, кроме другого искусственного разума? По всему выходит, что наш кристалл будет все же ближе к биокомпам, чем к человеку. Да и контроль за развитием тогда будет постоянным. Ммм…

– Знаешь… а попробовать можно. Только я сначала с Феолой посоветуюсь.

– Я не претендую на единоличное владение, – в мыслеобразе Васьки отчетливо ощущалась усмешка. – Все-таки вы его родители.

– Был бы ты человеком – получил бы в ухо, – буркнул я.

– Хорошо, что я не человек, – уже откровенно усмехнулся Васька.

– Угу. Лучше распечатай мне то, что я сейчас вот насочинял. Поработаю с текстом еще.

– Как скажешь.

Согласие Феолы было получено сразу после разговора. Труднее оказалось убедить родителей, что Васька нужен для серьезного дела. Но тут уже помог сам Васька, который довольно витиевато объяснил, что является свободной личностью и имеет право выбирать себе то жилище, которое ему нравится. Я же пообещал наладить работу всех домашних систем, которыми раньше управлял Васька. На что биокомп заметил, что управлять ими он сможет и из нового жилища. Спор таким образом был улажен.

И вот теперь мы аккуратно вытащили Ваську на улицу и водрузили на заранее приготовленную платформу. В общем-то, пролевитировать биокомп можно было до пещеры и без всяких дополнительных платформ, но тот почему-то уперся и ни в какую не захотел позволить себя перемещать таким образом.

– Я вам что, вещь бездушная? – заявил Васька. – Я хочу передвигаться как человек, на транспорте.

Все мои заявления, что и людей приходилось леветировать, он пропустил мимо ушей… впрочем, ушей у него никогда не было. Но все равно пропустил. Так что пришлось нам Ваську из дома выносить на руках, из-за чего последовала куча нелестных отзывов в сторону биокомпа от сестры, которая надрывалась вместе со мной – родители от этой процедуры уклонились.

– Вы все напридумывали – сами и разбирайтесь, – заявил вчера вечером отец и слово свое держал.

Наконец Ваську водрузили на платформу. Теперь уже можно было леветировать платформу с сидящим на ней биокомпом. Тот ехал «как человек», постоянно передавая нам с Феолой мыслеобразы удовольствия. Блин, этот биокомп у нас уже лет триста, а ведет себя как ребенок порой.

Ваську разместили во временной комнате рядом с лабораторией. Поворчав о холоде, он попросил поставить его на стол, после чего взялся за изучение своего нового места жительства.

– А светом ты принципиально не пользуешься? – поинтересовался Васька.

– Да тебе-то зачем свет? – изумился я. – У тебя и глаз нет.

– Зато я все прекрасно чувствую! Я хочу свет и тепло!

Я мрачно покосился на биокомп, но кивнул.

– Будет. Все тебе будет. Но не сейчас. Нам надо бежать, а ты пока можешь устраиваться поудобнее. – Я водрузил перед биокомпом кристалл. – Заодно опробуешь вот это. С его помощью ты можешь связываться с моим кристаллом и наблюдать за ним. Осваивайся.

– Наблюдать? – Феола недоуменно посмотрела на меня, когда мы покинули пещеру.

– Ну да. Тот же принцип, что и у управляющего кристалла. Только на расстоянии. Удобно, конечно, но не всегда. Но в данном случае этот способ самый лучший.

– Ты мне об этом не говорил.

– Я тебе еще много чего не говорил. Если начну сейчас рассказывать обо всем, что есть у меня, то мы застрянем здесь месяца на два. А нам пора уже.

– Верно. Но вчерашнее, Альвандер, я тебе никогда не прощу. Так и знай!

– «Никогда» – это слишком долго. Поехали.

На базе со вчерашнего дня не произошло никаких изменений. Тишина, сады, люди, неспешно идущие куда-то. И Стив, терпеливо дожидающийся нас на поляне.

– На этот раз вы точны. И вдвоем?

Феола бросила в мою сторону мрачный взгляд, но смолчала. Потом они со Стивом переглянулись и рассмеялись. Так! Я хмуро глянул на них. Все-таки интересно, что вчера Доналсон передал сестре в инфокристалле? Феола же сообщать мне содержание напрочь отказалась.

Но сейчас расспросить об этом мне тоже не дали. Стив приглашающе махнул нам в сторону небольшой рощицы. Выйдя на поляну, он первым разлегся на траве. Мы с сестрой переглянулись и уселись рядом. Стив внимательно посмотрел на нас.

– Как я понимаю, вы не передумали? – Мы дружно покачали головой. – Что ж, честно говоря, я даже рад этому. Вчера, после экскурсии, я много думал над твоими замечаниями, Альвандер. Вынужден признать, что по большему счету ты прав. Все, что мы используем – это стандартные разработки кристаллов, которые применяются в повседневной работе. Для нас они не всегда подходят и приходится иногда выкручиваться. Давать же заказы мастерам, не выдавая себя, мы не можем.

– Я до сих пор не понимаю этой секретности, – буркнула Феола.

Стив поморщился.

– Не секретности. Дело совсем не в этом. Альвандеру я уже объяснял способ комплектования. Конечно, он не всегда дает нам тех, кого нужно, но зато к нам приходят люди, полностью сознающих чего их может ожидать. Не романтиков, не жертвенников ради блага Солнечной. Это может показаться странным для вас, но профессия военный – именно профессия. Пусть немного специфическая, но тем не менее. И к ней предъявляются требования такие же, как к любой другой. Прежде всего, талант и желание. Без этого вершин не достичь.

Феола открыла рот. Но тут же покраснела и промолчала. Стив повернулся к ней.

– Ты не обидишь меня. Так что можешь смело задавать любые вопросы. Что касается того, о чем ты так и не решилась сейчас спросить… Нет, талант нужен не в убийстве людей. Это немного искаженная картина. На самом деле убийство – это лишь инструмент для достижения цели, но вовсе не цель. Причем инструмент один из многих. Если же цель может быть достигнута без убийства, то… в общем понятно.

– А какова тогда цель? – Феола даже подалась вперед.

– Защита. Защита своих близких и совершенно незнакомых тебе людей. Защита от тех, кто может угрожать им. Собственно, об этом вам лучше поговорить с профессором Танакой. Он вам подробно расскажет от чего может потребоваться защита.

Мы промолчали, обдумывая слова.

– Вы думаете, что в галактике спустя пять тысяч лет все еще нужно защищаться?

Тут уже на Феолу смотрели мы со Стивом.

– А ты думаешь иначе? Хочется верить.

– И шансы очень малы, – вздохнул я. – Я ведь заказывал модели. Вероятность того, что политика там за это время изменилась ничтожно мала. Возможно, те расы и поумнели за это время, но уже вышли на простор космоса новые. И у многих те же устремления, что и у наших предков пять тысяч лет назад.

– Вот именно, – поддержал меня Стив. – Конечно, все эти моделирования крайне неточны. Теория и практика не всегда стыкуются, но в данном случае я скорее соглашусь с теорией. И вот здесь мы вернемся к первоначальной нашей теме. Чему, собственно, вы хотите научиться? Становиться профессиональными военными вы не хотите. Так?

Феола посмотрела на меня. Я хмыкнул. Сама потащилась за мной не зная зачем, а я теперь отвечай. Сам я в этот момент размышлял над ответом. Нет, все, что я говорил раньше, оставалось в силе. Познание того, что может ожидать простых людей в случае прорыва Барьера, построение возможной модели контакта. Все это верно. Но было и еще кое-что. То, что я старательно прятал в глубинах подсознания и о чем боялся даже признаться вслух. Стоит ли сейчас говорить об этом? А если не скажу, не окажусь ли я лжецом? Тем, кто ради себя готов пожертвовать доверием других людей. Я тоже повернулся к Феоле. Она ждала моего ответа, я ее. И тут я понял, что у нее самой в глубине сознания есть тот же ответ, что и у меня. И так же, как я, она боится озвучить его.

– Я хочу подготовиться к встрече с галактикой, – выдохнул я, кидаясь словно в прорубь с ледяной водой, и тут же опустил голову. Успел только заметить, как усиленно закивала Феола.

Стив молчал. Молчал так долго, что я не выдержал и взглянул на него. Тот полулежал на траве и внимательно смотрел на меня. Заметив мой взгляд, он слегка пошевелился.

– Знаешь, – заметил он. – Если бы ты сейчас снова стал говорить о желании испытать на себе то, что возможно ждет людей в будущем и о своей ответственности перед людьми, я бы отказал вам. Отказал, несмотря на все ожидаемые плюсы от сотрудничества. Сейчас же можно сказать, что вы прошли первое испытание.

– Испытание? – недоуменно переглянулись мы с Феолой.

– Видите ли, хоть мне уже и триста лет, но я все еще помню себя в вашем возрасте. Все, что вы говорили раньше безусловно правда. Но я никогда не поверю, что создав свой кристалл, вы даже в мыслях не держали возможность вырваться за пределы Барьера и взглянуть на Галактику. Первыми за пять тысяч лет. Но поскольку вы уже достаточно взрослые и достаточно образованные люди, чтобы понимать, что там вас могут ждать вовсе не молочные реки с кисельными берегами, то вы решили максимально подготовиться к возможным неприятностям. Я не прав?

Феола опустила голову, опасаясь посмотреть в мою сторону. Я тоже отвернулся. Даже не ожидал, что меня так легко раскусить. Судя по всему, Феола думала о том же, о чем и я. Вот уж от кого не ожидал. Конечно, вредная, хулиганка, но всегда ответственная. И тут… Хотя чего я, собственно, ожидал? Да кто бы на нашем месте устоял?

– А сейчас? Вы откажетесь? – с нехорошим предчувствием спросил я.

– Сейчас? – Стив вздохнул. – Нет. Не откажусь. Знаешь почему? Потому что что-то мне подсказывает, что вы все равно рванете туда, как только закончите свой кристалл. И мне почему-то кажется, что Барьер прорвать вы сумеете. Смешно наверное, но так. В свое время над этим работали целые институты. Потом ученые-одиночки. Потом уже просто авантюристы. Казалось бы, почему должно получиться у вас? Но Координатор уверен. А я уже не раз убеждался, что этот старик почти всегда оказывается прав. Так что все равно пойдете. Не спорьте, – остановил мои возражения Стив. – Даже если ты сейчас уверен в обратном, когда достигнешь успеха не устоишь. А раз так, то мой долг сделать так, чтобы у вас было больше шансов вернуться. – Стив замолчал. Мы тоже. Сейчас никто не знал о чем говорить. – Хотя я надеюсь, что то, чему я вас буду учить никогда вам не пригодиться, – закончил наконец командующий.

Он вдруг поднялся, заставив вскочить и нас.

– Что же, теперь, когда формальности соблюдены и никаких недопониманий не осталось, прошу за мной.

Доналсон стремительно шагал в сторону какого-то достаточно большого дома, заставляя нас чуть ли не бежать за собой. Но у входа он резко остановился.

– Итак, сейчас настала пора первого урока.

Мы с Феолой встревожено переглянулись.

– А с чего мы начнем? – неуверенно поинтересовался я. – Оружие?

Стив расхохотался.

– Ох, Альвандер. Почему ты считаешь, что у военного главное оружие? Разве ты забыл, что случилось у меня дома?

Феола вопросительно посмотрела на меня. Я ей ничего про тот случай не рассказывал. Стив же, перехватив ее взгляд, что-то объяснил ей мысленно. Феола в испуге отшатнулась.

– Я не смогу! – уверенно заявила она.

– Вот именно. Но подумай, при каких обстоятельствах ты все-таки смогла бы выстрелить в человека? Выстрелить, сознавая, что почти наверняка его убьешь?

Феола задумалась. Задумалась надолго.

– Наверное, только тогда, когда этот человек угрожал бы жизни тех, кого я люблю. Когда остановить по-другому его не получилось бы. Но…

– Но?

– Но я не знаю, что было бы со мной потом.

– Верно. А знаешь почему? Ты когда думала о том, чтобы нажать на спуск, на что себя настраивала? Хочешь угадаю? – Не дожидаясь ответа, Стив замер. В тот же миг меня накрыла волна страха и ненависти. Судя по реакции, Феола ощутила тоже самое. Она даже отшатнулась. Но эти чувства исчезли так же быстро, как и появились. – Я угадал? – поинтересовался Стив? Феола мрачно кивнула.

– Именно так. Но иначе я не смогла бы…

– И ты боролась страхом со страхом. Ненавистью с ненавистью. Что ж, объяснять я пока ничего не буду. Альвандер, давай начнем с тебя, а ты, Феола, пока подожди нас. За углом есть хорошая беседка. Посиди там. Потом будет твоя очередь.

– Но что будет? – недоуменно спросил я.

– Увидите. Феол? – Сестра кивнула и неторопливо направилась за угол дома. Доналсон повернулся ко мне. – Что ж, прошу за мной. – Он уверенно шагнул к двери дома и скрылся за ней. Мне волей-неволей, пришлось последовать следом.

Едва войдя, огляделся. Самым странным в доме оказалось отсутствие комнат. Полное. Вернее комната была, но только одна и занимала она весь дом. Еще более странным оказалось отсутствие пола – вернее его роль выполняла земля. При этом, несмотря на обилие света, струящегося сквозь прозрачный потолок, землю не покрывал ковер из травы. Она была совершенно голой. И примерно на равных расстояниях друг от друга в земле торчали деревянные столбы, на которых под прозрачными колпаками находились какие-то кристаллы. Слегка мутноватый материал не давал возможность разглядеть, что именно за кристаллы лежали на этих столбах, но желание посмотреть поближе у меня даже не возникло.

– Обрати внимание на стены дома, – посоветовал Стив, когда я закончил осмотр помещения.

Я пощупал стену, рядом с которой находился.

– Не может быть! Это же…

– Верно. Стены сделаны из м-молекул. Причем по степени высшей защиты. Дом выдержит даже распад атомов рядом с ним.

– Но для чего такая защита?!

Стив подошел к одному из столбов и положил руку на полупрозрачный колпак.

– Вот от этого. Под каждым колпаком самое страшное оружие, которое только было у человека.

Я пригляделся. Видно плохо, но все же я сообразил что там.

– Похоже на инфокристаллы.

– Правильно. Только там не инфокристаллы. Там эмокристаллы. Информации как таковой они не содержат. Эти кристаллы мы разбрасывали в местах древних сражений на Земле. Именно с их помощью происходила зачистка местности. Теперь они здесь. Вся боль, ненависть и страх солдат былых сражений собраны в них. Стоит только снять защитный колпак…

Не знаю. Наверное, я все еще не понимал смысл всего этого. Поэтому ничего не почувствовал, кроме любопытства. Я подошел к одному из столбиков.

– «Сталинград», – прочитал я.

– Этот кристалл из местности, где произошло одно из крупнейших сражений Второй Мировой войны. Двадцатый век христианского летоисчисления. Но этот кристалл трогать не советую. Мы начнем с более легкого варианта. Ты готов?

– А? – Прежде, чем я что-либо сообразил, Стив снял полусферу с одного из столбиков.

– Всего лишь мелка пограничная стычка в Африке, – заметил он.

Сначала я ничего не почувствовал. Только с интересом взглянул на ничем не прикрытый кристалл. А потом… Потом меня накрыла волна чувств… Ненависть! Ненависть и, самое удивительное, страх. Эти чувства накрыли меня с головой, погружая словно в липкую паутину. Весь мой самоконтроль разбился вдребезги. В ушах звучали крики товарищей. Товарищей?! Каких товарищей???!!! В руках автомат. Я точно знал, что эта штука называется автомат, а сам я лежу за пригорком и мои руки почему-то черного цвета. Но это сейчас неважно. Важны вон те типы, что на машинах пытаются прорваться на нашу территорию. Вот застучал пулемет. Рядом с головой поднялись фонтанчики пыли и меня мгновенно накрыло чувство ледяного ужаса. Чуть дальше… Чтобы побороть этот страх, я выставил автомат и стал стрелять. Стрелять наугад, совершенно не целясь. Солдат, только недавно взятый из деревни… что он понимал в войне? Главное выжить! Выжить любой ценой! В груди разгоралась ненависть. Ненависть к этим чужакам, из-за которых я попал в армию и теперь вынужденный бояться за собственную жизнь. Мне хотелось этих чужаков душить голыми руками! С диким криком я выскочил из укрытия, поливая все вокруг огнем… И тут все разом оборвалось – Стив водрузил колпак на место.

Я медленно опустился на колени, глотая воздух. Самоконтроль постепенно восстановился, но я все еще не мог даже пошевелиться.

– Теперь ты понимаешь? – тихо спросил Стив. – Ненависть – движущая сила всех конфликтов. Возненавидь врага и даже победив его ты проиграешь. Ибо столкнувшись, две ненависти разрастутся и породят новый конфликт. Не сейчас, так в будущем. И все твои победы обернутся поражениями. Уважай врага. Относись к нему так, как ты отнесся бы к заблудшему другу или даже брату. Тогда только ты сможешь по-настоящему победить.

– Если кто-то приходит в твой дом и начинает разрушать его… убивать всех… как можно такого уважать? – с трудом спросил я, поднимая голову.

– Ого. А ты, я вижу, неплохо подготовился к нашей встрече.

– Я вчера прочел много исторического материала.

– Это я понял. Но я хочу чтобы ты сам ответил на свой вопрос.

– Уважать?

– Возненавидь его. И что дальше? Две ваши ненависти столкнулись на пороге твоего дома – его и твоя. Кто бы не победил, что станет с твоим домом? Ненависть, разлившаяся в округе? Тому конфликту, который ты сейчас ощущал, больше шести тысяч лет. Но его следы ты можешь чувствовать до сих пор. Да, того, кто приходит с оружием в твой дом надо остановить. Останови. Но помни, что он тоже человек. Вы с ним хотите разного. Он не понимает радости жизни. Можно ли ненавидеть такого человека? Скорее пожалеть. Ведь по сути, он калека. Разве я не прав?

– Почему? – Я хоть и неуверенно, но уже стоял на ногах.

– Ты же сам все видел? – Стив вопрос понял правильно. – Тебя захлестнули чувства давно уже умерших людей. Захлестнули настолько, что ты ничего не смог им противопоставить. Все твои барьеры оказались разбиты. Разве я не прав? Ты сдался этим чувствам и позволил им вести себя.

– Но что же я мог еще сделать? – в отчаянии вскричал я.

– Попробуй… простить и пожалеть этих людей.

– П… простить?!

– И пожалеть. Но и остановить. За твоей спиной твоя деревня. Если враги прорвутся погибнут многие беззащитные люди. Попробуем?

Я секунд пять изучал кристалл под полусферой. Потом медленно кивнул. Стив осторожно откинул защиту…

Снова страх и ненависть. И боль. Но на этот раз я был наготове и хотя чувства эти овладели мной, но я не позволил себе потерять контроля окончательно. Как ни странно, но постоянный мысленный повтор, что враги мои тоже такие же люди. Возможно, они так же как и я не хотят воевать и делают это по принуждению. Но сейчас это было неважно. Они пришли сюда, не я к ним. Но они все равно люди. И я человек.

Ненависть и страх медленно отступили. Да, я должен остановить их и я это сделаю. Без ненависти…

Простить? Это нелегко. Я чувствовал, как сопротивляется сознание давно уже умершего человека. Перед глазами встали картинки зверств, творимых бандитами с той стороны границы. Сдерживать чувства стало труднее и барьер все-таки был сломан. К такому напору я еще не был готов.

– Просто замечательно! – спокойно отозвался Стив.

– Но ведь я…

– Поддался? А чего ты ожидал? С первого раза и без подготовки устоять? Ты слишком высокого о себе мнения, парень. Но ты хоть не падаешь в обморок, как многие до тебя. А некоторые так и не смогли перебороть себя.

– Это будет тяжелее, чем я думал, – признал я.

– Всегда самое тяжелое это победить себя. Только после ты сможешь победить других. Иначе все твои победы всего лишь эпизоды, не более. Твой главный враг в тебе. Там ищи его.

Я кивнул.

– Можно попробовать еще?

Стив с сомнением поглядел на меня.

– Ты уверен, что тебе не требуется восстановить силы?

– Возможно и требуется… Но я хочу попробовать именно так. До предела!

– Хм… – Доналсон нерешительно покосился на столб перед собой. Потом подошел к другому. – Хорошо. Давай попробуем еще раз. – Он медленно снял защитную полусферу…

Из дома я выйти самостоятельно не смог. И Стив Доналсону предоставил мне возможность немного отлежаться. Конечно, на голой земле лежать не совсем удобно, да и на улице я бы быстрее восстановил силы, но появляться в таком виде перед Феолой мне совсем не хотелось.

– И зачем тебе понадобилось доводить себя до такого состояния?

Я ничего не ответил. Только убедившись, что мой голос не будет дрожать я заговори:

– Мне надо было выяснить, сколько я способен выдержать. И знаете, теперь я бы уже не задрожал, если бы вы попросили меня ударить вас саблей.

– Может быть. Но если ты разучишься сопереживать, то ты тоже не подойдешь нам. Можно быть великим воином и защитником, будучи совершенно холодным внутри. Но нельзя при этом оставаться человеком.

Я поднялся и медленно направился к выходу. Обернулся у входа.

– Знаете что обиднее всего? Четыре тысячи лет всеобщего гуманизма… последнее убийство в Солнечной произошло три тысячи лет назад. Люди не знаю насилия и страданий. Действительно идет развитие человека. Уже казалось, что изжиты все отрицательные стороны… а оказалось… Оказалось, что все это никуда не делось и по-прежнему дремлет внутри каждого из нас. И чуть тронь шелуху внешнего благополучия и наружу, как и встарь, выходит зверь. Как легко, оказалось, отдаться чувству ненависти…

– Я рад, что ты это понял. Но все же не до конца. Альвандер, как не воюй с природой человека или любого разумного существа – она не изменится. Весь вопрос только в том будет, как глубоко надо копнуть, чтобы снести барьеры цивилизации. И ты должен научиться противостоять тому, что наши предки назвали бы темными чувствами. – Стив подошел ко мне и остановился рядом.

– Разве они не правы?

– Темные, светлые… Альвандер, это всего лишь слова. Эти чувства несут в себе отрицательную энергетику и наносят вред как тому, на кого направлены, так и тому, от кого исходят. Это надо понимать. Научись контролировать свои эмоции и перед тобой откроется Вселенная. А сейчас, полагаю, тебе лучше все-таки выйти на воздух и там спокойно отдохнуть и подумать над этим уроком, пока здесь будет твоя сестра.

– Сестра? – подумав о том, что сюда войдет Феола и мне стало страшно. – Только не это! Я не хочу ей такого! Никогда.

– Можешь попытаться отговорить ее.

Мои плечи поникли. Отговорить Феолу?

– Знаете, если такое придется испытать и ей… я уже жалею, что затеял все это.

Стив промолчал. Я, так и не дождавшись ответа, вышел на улицу.

Феола, как и предлагал ей Доналсон, сидела в беседке с закрытыми глазами. Казалось, что она спит, хотя ее аура была в достаточно активном состоянии. При нашем приближении, она приоткрыла глаза.

– Ну и долго же вы там. – Тут она повнимательней пригляделась ко мне. Ойкнула. – Дери, что с тобой? Ты же почти пуст! И бледен!

– Это было… не очень просто, – вяло улыбнулся я. – Знаешь, если бы я был уверен, что ты меня послушаешь, я бы постарался отговорить тебя идти туда.

Феола еще раз внимательно посмотрела на меня. Потом покачала головой.

– Я сама могу думать за себя. Стив Доналсон, как я понимаю, сейчас моя очередь?

Командующий кивнул.

– Если ты не передумала…

Феола решительно тряхнула головой и двинулась в сторону входа в здание. Стив, прежде, чем пойти за ней, повернулся ко мне.

– Альвандер, ты лучше отдохни сейчас. И постарайся восстановить силы.

Я кивнул. И едва Феола и Стив скрылись за углом дома, прилег на скамейку беседки, положив руки под голову. Закрыл глаза, настраиваясь на окружающую растительность и тут же почувствовал, как медленно, но уверенно восстанавливается моя энергетика. Под это приятное ощущение я и заснул.

Спал я не очень крепко, поэтому когда Феола и Стив оказались рядом я проснулся и из-под руки посмотрел на обоих. Помня свои ощущения в том доме, я ожидал чего угодно, но только не того, что увидел. Сестра была чем-то крайне смущена, но вовсе не выглядела усталой и подавленной. А вот Стиву, казалось, хочется одновременно расхохотаться и в тоже время он чем-то озадачен. Такое сочетаний эмоций было настолько неожиданным, что я даже не знал, что думать. Я поспешно сел и выжидательно посмотрел на обоих, надеясь, что кто-то объяснит мне происходящее.

Доналсон сел на скамейку напротив и задумчиво стал разглядывать Феолу, замершую у входа. Та смущенно топталась на месте, явно не зная, куда деться.

– Простите, – пробормотала она. – Я не хотела испортить вам кристалл.

Ого! Я ошарашено поглядел на сестренку. Каким это образом она умудрилась испортить эмокристалл? Они же простые как камень. Чтобы его испортить… да я даже не знаю, что надо сделать, чтобы суметь его сломать.

Тут Стив не выдержал и расхохотался. Он смеялся так искренне, что к его смеху, даже не понимая его причину, присоединился и я. Только Феола исподлобья смотрела на нас и хмурилась.

– Испортила?! – наконец выдохнул Стив. – Слушай, Альвандер, ты вообще думал, что эмокристалл можно испортить?

– Честно говоря, я не совсем понимаю…

– Ха! На вот, погляди. – Стив достал из кармана кристалл, аккуратно завернутый в экранирующую ткань, и кинул его мне. – Разворачивай, не бойся.

Я с опаской посмотрел на кристалл в руке, вспоминая какого рода они в том здании. Потом пожал плечами. Вряд ли Стив вынес бы его наружу, ограничившись в качестве экрана тряпочкой, если бы он представлял какую-то опасность. Я уверенно развернул ткань. Кристалл сверкнул у меня на ладони в лучах солнца. И тут же меня накрыла волна жалости. Она оказалась настолько сильна, что я едва даже не заплакал. Интересно, что это? Сквозь эту жалость пробивались еще какие-то чувства и эмоции, но чтобы разобраться в них приходилось напрягаться и экранироваться от этой всепроникающей жалости. Где-то там вдали я сумел распознать страх и боль, но тут же все было сметено новой волной жалости, непонимания, а потом все сознание накрыло целительным потоком. Похоже, моя сестренка решила разом помочь всем, кто страдал в той далекой битве. Я поспешно завернул кристалл. Потряс головой и ошеломленно уставился на сестру.

– Вот-вот, – закивал Стив. – У меня точно такое же выражение лица было, когда все это произошло. Она просто смела все эмоции из кристалла своими чувствами. Никогда такого не видел. Мда. Похоже, с вами двумя скучать не придется. Если так пойдет дальше… Феола, тебе придется научиться контролировать себя. Твое стремление помочь всем, кто испытывает страдание весьма похвально, но иногда может оказаться губительным как для тебя, так и для твоих друзей.

– Ну я же сказала, что извиняюсь. Я… я постараюсь сдерживать себя.

Стив покачал головой.

– Нет. Вовсе не этому я хотел тебя научить. Сдерживать себя не надо. В твоей жалости и сострадании нет ничего плохого. Даже наоборот. Тебе просто надо научиться контролировать свои чувства. Иначе в один момент ты можешь просто сгореть, стремясь помочь всем и сразу. Но об этом мы с тобой еще поговорим. Позже. А пока можно считать первое занятие состоявшимся.

– Как? Это все? – изумился я.

– Почти. С вами еще хотел поговорить профессор Танаки. Вот после разговора с ним можете считать себя свободными. А с завтрашнего дня мы с вами продолжим занятия. Полагаю, что к завтрашнему дню наши психологи изучат это тестовое занятие и представят учебный план, по которому вы и будете заниматься. К каждому из вас прикрепят своего куратора. Именно он будет вести основные уроки.

– К каждому? – на этот раз удивилась Феола. – У вас всегда так?

– Да. Курсанты живут на базе и досуг проводят вместе, но занятия с ними ведутся по строго индивидуальной программе. Кстати то, что к каждому курсанту прикреплен преподаватель вовсе не означает, что у вас не будет коллективных уроков. Но они будут уже позже. На первоначальном этапе строго индивидуальная работа. Так что будьте готовы к тому, что друг с другом во время обучения вы видеться не будете.

Мы с сестрой переглянулись. Это несколько неожиданно. С другой стороны я хотел пройти как можно более полное обучение и вовсе не горел желанием, чтобы тому же обучалась и сестра. Так что, возможно, все к лучшему.

Стив проводил нас к небольшому аккуратному домику, спрятавшимся в зарослях смородиновых кустов, где нас ждал уже профессор Танаки, и поспешил по своим делам.

– Проходите, – приглашающе раскрыл перед нами дверь профессор. – Я как раз чайку приготовил. У меня и варенье есть. Розовое, смородиновое, вишневое – какое любите?

Феола ехидно покосилась на меня.

– Всякое, – хихикнула она. – И можно даже без чая.

– Ну не такой уж я и сладкоежка, – обиженно пробурчал я.

Профессор рассмеялся.

– Можно и без чая. Я тогда трехлитровый бочонок сейчас достану.

– Да не надо! – испугался я. – Феола пошутила.

– Я тоже. Но если захотите, то не стесняйтесь. Моя жена сама варенье варит. Пальчики оближите.

Судя по всему, профессор нас ждал и уже все приготовил. Перед окном в гостиной стоял уже накрытый крепкий дубовый стол. Дымил самовар, три фарфоровые чашки, горячие булочки в вазе и розетки с вареньем. Мы с Феолой немного смущаясь, разместились за столом и благовоспитанно сложили руки на коленях. Профессор оглядел нас и покачал головой.

– Нет! Так не пойдет. И вы еще хотите учиться здесь? А ну-ка, хватит тут смущаться и давайте, распоряжайтесь. Чувствуйте себя как дома. Альвандер, ну-ка, поухаживай за сестрой.

Я поспешно вскочил и стал разливать кипяток по чашкам, взял заварник. Профессор распоряжался, попутно принеся из кухни еще баранки и мед.

– Сам собирал, – похвастался он, раскладывая соты в тарелки. – У меня тут пасека недалеко. Много ульев не держу – времени просто не хватает. А вот для души… Да и гостей угостить – милое дело. Так что не стесняйтесь.

Вскоре уже и я, и Феола действительно чувствовали себя здесь как дома. Феола помогала профессору накрывать стол, я поддерживал жар в самоваре. Сначала я не понял, что это за чудо такое. Потом только сообразил, что самовар действительно греет воду от углей. И легкий дымок из его трубы вовсе не бутафория.

Наконец все было расставлено и разлито. Профессор осторожно поднял чашку, прикрыл глаза и чуть отпил.

– А…

Танаки предостерегающе поднял руку.

– Никаких разговоров, пока не будет выпита первая чашка чая.

Похоже, для профессора любое чаепитие не просто легкий завтрак или обед, а целая церемония. Понимая, что в чужой дом со своими правилами не заходят, мы тоже взяли свои чашки.

Первую чашку чая, как и просил профессор, мы все выпили молча. Вот он наполнил вторую, но пить пока не стал. Я расценил это как разрешение начать разговор.

– Гм… профессор, скажите, в как вы связаны с защитниками?

– Как связан? А разве Стив вам не говорил? Я один из преподавателей на учебной базе. Моя специализации – история дипломатии империи Земли и история послевоенного мира.

– А зачем это изучать военным? – влезла Феола и тут же прикусила язык. Правда, профессор ничуть не обиделся на вопрос.

– Зачем? Знаете, в древности верно говорили, что тот, кто не знает собственной истории обречен совершать одни и те же ошибки. Так вот, чтобы ошибки не повторять и надо ее знать.

– Но мы же изучаем историю. Мне кажется, довольно подробно.

– Изучаете, – согласился со мной профессор. – Но вы ведь изучаете историю общую. Как бы преподавателям не хотелось дать вам предмет как можно более полно, но за несколько лет невозможно изучить всю историю достаточно хорошо. Вам дают только общие сведения. Я же преподаю конкретный период. Именно тот, который стал поворотным пунктом нашей истории.

– Да, но нам его давали достаточно подробно.

– Ну что ж, – профессор немного отпил чая, поставил чашку перед собой и выжидательно посмотрел на меня. – Давай расскажи про тот период.

– Мне?

– Да. А потом мы с тобой обсудим твой рассказ.

– Что ж… – я неуверенно посмотрел на профессора, на Феолу. Рассказывать профессору истории историю?

– Считай, что я принимаю у тебя зачет, если тебе от этого станет легче, – понял мои сомнения Танаки.

– Ну ладно. – Я все еще сомневался, но понимал, что отвертеться не удастся. – Но с чего начать?

– Начни с начала войны. Ее причины, ну и дальше.

Я по примеру профессора хлебнул чая.

– Та война началась с незначительно приграничного инцидента. В тот момент мало кто мог предположить во что выльется тот незначительный конфликт на непригодной для жизни пустынной планете. Первым планету открыли земляне, но харлы предъявили свои права на нее и высадили десант, который уничтожил разведывательный отряд Земли. Оказавшийся поблизости крейсер «Быстрый» нанес удар с орбиты…

– Ну такие подробности не надо.

– Хорошо. В общем, пограничная стычка вскоре переросла в полномасштабную войну. Все преимущество было на стороне Земли: военное, экономическое, технологическое. Поначалу казалось, что война закончится в течение полугода. Но в конфликт ввязалось еще несколько рас на стороне хролов. Постепенно против Земли образовалась коалиция, которая превзошла ее по силам. Тем не менее, даже при таком соотношении сил война продолжалась в течение десяти лет. Основная стратегия коалиции тоже была ясна – они не трогали колонии за исключением тех, что располагались в стратегически важных местах, и рвались только к Земле. Постепенно силы защитников таяли. Коалиция тоже несла колоссальные потери, но не сдавалась. Спустя десять лет после начала войны начался решающий штурм Солнечной системы. Коалиции удалось вытеснить защитников к поясу астероидов, но дальше наступление захлебнулось. Именно в астероидах был создан самый мощный защитный пояс. Точнее сразу за ним. Тогда-то и был воздвигнут Барьер. По слухам эту технологию передала коалиции одна из Старших рас. Но проверить этот слух после возведения Барьера невозможно. Как и причину, по которой эта технология могла быть передана коалиции. Ни одна Старшая раса в войне участия не принимала.

– Ну что ж. Общие сведения точны, – признал профессор. – Но вот скажи, неужели у тебя не возникало никаких вопросов? Неужели тебе тут все казалось правильным и логичным?

Я задумался.

– Вы хотите сказать, что здесь где-то обман?

– Нет. Все предельно точно. Мы поднимали все архивы той эпохи и проводили эмоэкспертизу вещей ведущих политиков и генералов того времени. Было вскрыто множество подлогов документов и фактов. Так что я могу на полном основании утверждать, что все, что вам преподают в школе – правда.

– Тогда я не понимаю…

– В этом вот и дело. Нет, Альвандер, не считай это упреком. Просто дело в том, что мы уже забыли, как мыслили люди в ту эпоху. Поэтому многие вещи мы воспринимаем просто как данность. Как свершившийся факт. А ведь если задуматься над поступками людей той эпохи с точки зрения причин, как многое становится уже не так очевидным.

– А что именно? – недоуменно поинтересовалась Феола.

– Что именно? Ну например такой факт: давайте вспомним историю Галактики до той войны. Войны тогда вспыхивали достаточно регулярно. Создавались и распадались коалиции. Но вспомните из истории хоть одну коалицию, которая просуществовала больше трех лет? Пять лет – это был исторический рекорд. Коалиция же против Земли возникла с самого начала и при всех своих внутренних конфликтах, в условиях поражений и огромных потер на фронте, просуществовала до конца. Дальше к ней только присоединялись новые расы, но никто не отошел.

– Когда вы это вот сказали, я тоже вспомнил об этом, – признал я, задумчиво почесывая нос. – А почему так?

– Вот на этот вопрос и на многие другие мы и будем отвечать на моих занятиях. В данном же случае ответ тривиален для людей той эпохи – глупость высшего руководства, совершенно бездарная дипломатия, которая и создала коалицию на начальном этапе. Понимаете, та война была нужна очень многим на Земле. А хролы казались идеальным врагом во всех отношениях. Слишком слабы, чтобы долго сопротивляться, но достаточно сильны, чтобы не сдаться после первого сражения. Войну можно было не начинать. Можно было прекратить на начальном этапе. Можно было выйти с небольшими потерями в середине ее. Но все эти шансы оказались упущены. Как следствие – этот вот барьер вокруг Солнечной.

– А в чем вы видите ошибки?

– Альвандер, не стоит забегать вперед. Обо всем этом мы поговорим на занятиях. И мы будем разбирать с вами каждую дипломатическую ноту, которыми обменивались в тот момент воюющие расы. Будем разбирать и ход войны. Но это уже не на занятиях по истории, а на занятиях по тактике и стратегии. А сейчас давай рассказывай дальше.

– Дальше?

– Ну да. После того, как барьер появился.

– Сначала никто ничего не понял. Просто вдруг в один момент люди ночью не увидели звезд. А корабли стало отбрасывать от границы. Даже из гиперпространства их выкидывало в обычный космос. Потом уже специальными приборами зафиксировали аномальную зону, заключившую Солнечную систему по внутренней границе пояса астероидов в кокон. Именно эта граница и оказалась непроницаемой для кораблей. При этом Барьер не пропускал никаких излучений, но куда-то отводил накопленное тепло. Считается, что именно его он использует в качестве энергии для поддержания самого себя. Так Земля оказалась отрезанной от Галактики. Долго скрывать этот факт было невозможно. Начались беспорядки. Множество частных кораблей пытались прорваться через барьер, но безуспешно. В тот момент почти полностью оказалось парализовано правительство, хотя оно и пыталась что-то делать. Даже вели исследование Барьера и делались попытки его пробить.

– Беспорядки… правительство оказалось парализовано… В общем-то верно. Ты говоришь это спокойно. А ты знаешь, что то, что ты сейчас назвал просто беспорядками и парализацией правительства привело к снижению численности населения Солнечной с четырнадцати миллиардов до пяти?

– Что?! – ахнули мы с Феолой на пару. – Вы хотите сказать, что погибло девять миллиардов человек?

– Поражены? Да, вам не называли цифру, хотя вы могли бы и узнать ее, полазив по историческим библиотекам. Вас просто не интересовало это. И я вовсе не виню вас в этом.

– Но почему?! Девять миллиардов человек погибло и это не вызвало никаких эмоций?

– Почему? Вызвало. Просто такова особенность человеческой памяти. К тому же эти девять миллиардов погибло не одномоментно. Это все происходило в течение пятисот лет. Только после этого срока падение численности населения приостановилось. Тогда уже начали приносить плоды и эксперименты с пробуждением скрытых способностей человека. Умные люди в то время вполне четко понимали, что если люди как цивилизация хочет выжить, то надо искать новые пути построения общества. Старый путь развития предполагал экспансию. Только двигаясь вперед, захватывая ресурсы для потребления, та цивилизация могла развиваться. Когда же появился Барьер – этот путь стал тупиковым. Лишившись пути для экспансии, общество оказалось обречено на деградацию. Вот тогда на специальном совете и было решено начать новый путь развития. По сути, тогда никто не мог предвидеть, что из этого получится и получится ли хоть что-нибудь вообще. Но все они знали, что старый путь приведет к гибели достаточно быстро. Ну об этом мы тоже подробней поговорим на занятиях.

– Совет – это чрезвычайная комиссия?

– Да. Вообще-то, они официально именовались Кризисный Совет. Это в народе их прозвали чрезвычайно комиссией. Под этим именем этот орган и запомнился людям. Но ладно, хватит о делах. Давайте просто пить чай…

После разговора надолго у профессора мы не задержались. Поняв, что на сегодня все занятия закончены, Феола заторопилась домой, чтобы отправиться к нашему кристаллу и проследить за его развитием. Мне же надо еще писать диссертацию. Попутно я решил опробовать несколько новых идея, появившихся после двух посещений учебной базы. И еще надо обдумать возможные схемы кристаллов для истребителей. Думать о конкретной реализации еще рано, но общие контуры прикинуть можно. Профессор нас не задерживал.

– Ну что ж, теперь, полагаю, нам с вами часто придется встречаться, – заметил он, когда мы прощались на крыльце.

– Я вам еще надоем своими вопросами, – с улыбкой пообещал я.

– Ох, мальчик, – рассмеялся Танаки. – Поверь, что ученик, задающий вопросы – это самая большая радость для преподавателя. Если, конечно, вопросы умные.

– А вот это не гарантировано, – тут уже не удержалась Феола. Я показал ей язык, увернулся от подзатыльника, блокировал мысленный удар и бросился бежать по тропинке. Феола бежала следом, грозя мне всеми известными карами. Профессор остался стоять на крыльце, смеясь нам вслед.

Поздно вечером, когда все дела оказались сделаны, я лежал у себя в комнате на кровати и вспоминал прошедший день. В голову постоянно лезли мысли о сегодняшнем посещении дома с эмокристаллами. Все оказалось не так, как я представлял. Но что теперь? Нет, мысль о том, чтобы все бросить мне даже в голову не приходила. Слишком много сил я отдал на свой проект, чтобы сейчас все бросить. А значит, будем продолжать работать. Только вот времени на игры увы, уже не останется. Что ж, чем-то придется жертвовать.

Я выбрался из кровати, уселся на пол поудобнее и закрыл глаза. Вызвал в памяти те ощущения, что захлестывали меня в том доме, и старательно стал анализировать свою реакцию на каждую эмоцию давно умерших уже солдат древней войны.