Глава 9. Началось…

Третьего мая Илья, как и курсанты всех четырех взводов, был в увольнительной. Это был второй год после того, как Госдума, вняв в виде исключения голосу разума, вернула, наконец, длинные майские садово-огородно-шашлычные праздники, сократив при этом январский зимний запой на несколько дней.

Увольнительная была на четыре дня, и, лежа рядом с Аней в широкой постели номера люкс отеля «Двина», Илья представлял себе еще один замечательный день впереди. Скоро проснется Аня, потом, часа через полтора, они выползут из номера чтобы не пропустить бесплатный завтрак («за что уплочено – то должно быть проглочено» – утверждала верная подруга), потом выйдут в город. Аня с подругами собиралась поехать на какую-то выставку – ярмарку чего-то там национального у северных народов, куда-то за город, убеждая Илью, «что там будет круто». Илье было все равно, лишь бы с Аней. Вечером они вернуться обратно в город, может быть, сходят в кино, и будет ночь. Еще одна восхитительная ночь с Аней. Лежа в постели и улыбаясь как ребенок своим мыслям, Илья аккуратно положил руку Ане на живот, а потом сдвинул ее чуть выше, к крепким яблочкам ее грудей, начиная их слегка поглаживать. Сейчас проснется родная…

Однако, любимая женщина Ильи проснуться от его ласк не успела. Потому что зазвенел телефон. Причем особенно противной мелодией, которая была выставлена у Ильи на вызовы от офицеров части. Отключать телефон в увольнительной было запрещено, но звонок от отцов-командиров в это время Илья получал впервые. Времени для отдыха у курсантов было мало и без веской причины командиры его у бойцов не отбирали. Значит что-то серьезное, то есть увольнительной конец. Так оно и оказалось.

– Общий сбор на точке один через час, срочное отбытие в часть. Выполняйте – сказала трубка голосом Липатова и отключилась, не дожидаясь уставного «есть выполнять». Вот и все. Перезванивать и врать о том, что он не успеет, было бесполезно. Илья был уверен, что Липатов, как куратор взвода, прекрасно знает, где он находиться. Накатившее раздражение было такой силы, что Илья аж заскрипел зубами. Посидел на кровати, секунд тридцать, собираясь с мыслями и пытаясь обуздать волну злости, потом почувствовал, как сзади Аня положила руку ему на плечо. Когда Илья обернулся, она все прочитала в его глазах…

– Служба?

– Она, блин…

Когда машина доставила Илью от городской точки сбора к вертолетной площадке, там уже был весь его первый взвод, представлявший собой полную коллекцию злобных выражений лиц. Некоторые физиономии носили следы вчерашних не совсем умеренных возлияний (например, небритое, слегка осунувшееся Сашкино лицо), другие были свежи и чисто выбриты, но довольных среди них не было ни одной. Посадкой курсантов в вертолеты руководили лично Липатов и инструктор по парашютной подготовке майор Ванин. Взвод спешно разместили в два вертолета и те сразу взлетели, заложив небольшой вираж над красивой нежно-зеленой опушкой только начавшего одеваться в весеннюю листву леса. Почему-то именно таким его Илья запомнил надолго…

Илья летел в одном вертолете с Липатовым. И тот Липатов, которого он видел перед собой в данный момент, ему явно не нравился. Курсанты были, конечно, недовольны отмененной увольнительной и ожидали какой-нибудь внеочередной пакости от командования части, но в целом выглядели нормально. А вот Липатов выглядел не так. Наверное, именно с таким выражением лица сидели в десантном отделении самолета, летящего через линию фронта, диверсанты великой отечественной войны, получившие приказ «взорвать на рассвете охраняемый эсесовцами стратегический мост или умереть» и напутствие «Родина вас не забудет».

Очень уж сосредоточенное было у него лицо, какое-то немного нездешнее что ли. Похоже, впереди были большие неприятности, и Илья подозревал, что не только у Липатова. Подумав, Илья решил попробовать прояснить ситуацию «в лоб».

– Разрешите обратиться товарищ майор.

– Обращайся.

– У меня, ну думаю даже у нас у всех, вопрос есть – почему прервалась увольнительная? Учения новые или еще что? – Сказал Илья, предварительно оглянувшись на остальных курсантов. Тем был явно интересен их разговор с майором.

– А что, плохо погуляли боец? Баб и выпивки за два дня употреблено недостаточно? Так их никогда не хватит. Скажу по секрету, перед смертью не надышишься.

– Зачем вы сразу так, товарищ майор? – Подпустил в голос немного интеллигентной печали Илья. – Я просто спросил. Никогда же раньше увольнительных не прерывали.

– Все когда-то бывает в первый раз. Увольнительную прервали потому, что приказ такой получен. Васнецов приказал. Ему мля, наверное, генерал какой-нибудь приказал. А я, соответственно, вам приказываю – увольнительную похерить. «Вертикаль власти» – слыхал о таком понятии? Вот по ней, по вертикали, ваша малина и накрылась. К ней и вопросы. А сейчас закончим беседу, все увидите своими глазами и узнаете в части вас касающейся в свое время.

Илья понял, что пытаться что-то выяснить у Липатова бесполезно, и печально вздохнув, стал рассматривать бегущую по земле тень вертолета, повернувшись к иллюминатору. Обычно полет от окраины Архангельска до части занимал около получаса. Прошло сорок минут, потом час. Вертолет продолжал лететь, временами слегка меняя курс. Курсанты стали озабочено переговариваться, но трогать Липатова, который, не смотря на шум двигателя, сделал вид что задремал, никто не решился. Ситуация несколько прояснилась, когда через полтора часа полета вертолет пошел на посадку, выполнив перед этим резкий поворот. Илья за пару секунд увидел в иллюминаторе разнообразные высокие вышки непонятного назначения, несколько радаров, циклопического размера трубы градирен рядом с озером, длинные серые корпуса с развесистыми кустами электропроводов на множестве стоек ЛЭП и, поодаль, огромное пустое пространство с множеством дорожек, подводящих к сооружениям, более всего напоминающим стартовые столы ракет. Это место могло быть только одним. Первым гравитационным космодромом.

На земле им не дали времени осмотреться. Севшие вертолеты уже ждал желтый автобус с узкими, забранными решеткой окнами, который тут же тронулся, как только последний курсант сел в салон. Ехали не менее часа. Автобус долго кружил по асфальтовым дорогам мимо каких– то технического вида зданий, больших заводских корпусов, глухих заборов, железнодорожных путей, проехал несколько КПП, где его надолго останавливали, потом пропускали дальше. Внутрь салона никто не заглядывал. Наконец, он выехал на широкую асфальтовую дорогу, и минут двадцать ехал по ней с приличной скоростью. Остановился впритык к металлической стене, окружавшей огромную вышку, верхний конец которой не получалось рассмотреть из узеньких автобусных окон, но двери не раскрыл. Илья был весьма удивлен случившимся далее. Из стены выдвинулся телескопический шлюз, напоминающий те, что соединяют самолеты со зданием аэропорта и соединился с дверями автобуса. Только после этого они открылись. По узенькому коридору курсанты вместе с Липатовым прошли внутрь здания, где их встретили два человека, в форме капитанов ВВС, которые показали, куда двигаться дальше. Они прошли по металлическому коридору, через несколько открытых толстенных бункерных дверей, и далее, к наглухо закрытому лифту, уходящему вдоль стены куда-то вверх, откуда пробивался солнечный свет, но толком ничего не было видно. На лифте поднимались партиями по пять человек, вместе с сопровождающим. Илья был во второй партии. За дверями поднявшегося на неизвестную высоту лифта, после небольшого шлюза, обнаружилась низкая, еле-еле в рост Ильи, круглая комната с десятком стоящих вдоль стены пустых кресел. Видом и формой они напоминали какой-то гибрид массажных кресел с креслами бизнес салона пассажирского самолета, но более сложного вида, с множеством ремней. Было так же и одиннадцатое кресло – более узкое, чем остальные десять, без ремней, по виду металлическое, но с пластиковой поверхностью сиденья и ручек и широким основанием. В стенах комнаты находились какие-то забранные сеткой отверстия, лампочки, сенсорные кнопки, два монитора друг напротив друга, слегка изогнутые и утопленные вровень со стеной. В середине комнаты – металлическая лестница и люк на потолке со штурвальной задвижкой как в подводной лодке. Такой же люк был и в центре пола. Сопровождающий откинул верхний люк и пять курсантов поднялись выше, в такую же точно комнату, где на пяти из десяти кресел уже сидели курсанты, уехавшие на лифте раньше. Оставшиеся пять кресел предстояло занять им. Сопровождающий показал курсантам, как правильно сесть и плотно затянул ремни на каждом курсанте, жестко фиксируя человека в кресле. На вопросы парней показал на мониторы в стенах – дескать, предполетный инструктаж будет там. Потом спустился вниз, закрыв за собой массивную железную крышку люка. Илья видел как повернулось штурвальное колесо задвижки, отсекая помещение с курсантами от внешнего мира. Собственно все было понятно. Они находились в пассажирском отделении стартующей на орбиту ракеты, и старт, по всей видимости, должен произойти очень скоро.

В подтверждение мыслей Ильи, через десяток минут после ухода сопровождающего включились экраны, вмонтированные в обе стены комнаты. Они были расположены повыше линии кресел, почти касаясь потолка, таким образом, чтобы каждый из пристегнутых к креслам пассажиров мог легко видеть один из них. Из динамиков в стенах послышался мужской голос…

– Товарищи бойцы, приветствую Вас! Говорит капитан корабля, подполковник Соколенко. Вы находитесь на борту пилотируемого космического корабля класса «Ладья-2», выведение на орбиту производит ракета-носитель «Витязь – 5М». Мы стартуем с космодрома в низкогравитационном колодце, поэтому запредельных перегрузок в ходе полета не планируется. Тем не менее, прошу всех принять перед стартом наиболее удобное положение в креслах и ни в коем случае не трогать фиксирующие вас ремни. Говоря проще – мотать и бросать на взлете при работе рулей и изменениях тяги может очень жестко, это Вам не в Турцию на курорт в Боинге лететь, с коньячком и стюардессами. Приготовитесь заранее. Взлет ориентировочно через пятьдесят минут, отсчет времени выведен на экраны. Весь полет до стыковки с «Ямато» займет чуть более пятнадцати часов. По выходу на орбиту на экранах будет инструкция по правильному использованию пристяжных ремней и пользованию туалетом (Илья понял, для чего предназначалось одиннадцатое кресло). До этого времени прошу сидеть спокойно. Вода во флягах закреплена с левой стороны каждого кресла. Выйдем на орбиту – можно будет пить. Кормежки до стыковки не будет, но поверьте, это и хорошо, что не будет. Никто еще не жаловался на пустой желудок, наоборот… Ладно, наслаждайтесь, как говориться, полетом – в голосе Соколенко прорезалась некая смешинка. – Яркие впечатления гарантирую. – Подполковник взял небольшую паузу, а потом продолжил уже совершенно серьезным, даже заботливым голосом, – Мужики, от себя хочу добавить, – все будет исключительно хорошо. Корабль и ракета у нас надежные, все под контролем, на толчки, удары, провалы и перегрузку особо не реагируйте – это нормально мужики, поверьте. Вся система имеет многократный запас надежности, никаких проблем не будет. До встречи на орбите.

Голос в динамиках затих, на экранах побежали цифры минут и секунд обратного отсчета. Сказать, что курсанты были ошарашены произошедшим, означало, пожалуй, выбрать слишком слабое слово для описания их состояния. Речь Соколенко о трудностях полета на орбиту не произвела особого впечатления на парней, тех, кто прыгал с десятикилометровой высоты с парашютом трудно напугать полетом, пусть даже и в космос. Скорее всего, подполковник раньше возил на орбиту других пассажиров или был введен в заблуждение гражданской формой одежды курсантов (выходить в увольнительную настоятельно рекомендовалось в гражданском, видимо из соображений секретности). Не в том дело. Потрясала сама скорость происходящих событий. Еще несколько часов назад они были в увольнительной и даже не помышляли ни о чем подобном. И вот бац – они уже пристегнуты к креслам космического челнока. Без подготовки, в гражданской одежде, без всяких личных вещей или оружия. Мгновенно, без перехода, произошли кардинальные изменения, как будто один кадр кино сменился другим, но уже с совсем другой сценой фильма. Все это напоминало Илье самое начало, когда его, зеленого студента, год назад остановил патруль комитета полезности. Тогда тоже все произошло быстро…

Минуты на табло плавно утекали. Вот осталось десять минут, потом пять, потом три, одна…потом время вышло и экраны продемонстрировали белые нули на синем фоне. А еще через несколько секунд Илья неожиданно почувствовал, что попал в воздушную яму на самолете. Во всяком случае, первое впечатление было именно таким. И лишь спустя пару секунд он понял, что ракета остается на месте, но большая часть его веса исчезла. Гравитационный колодец начал работу. Потом послышался легкий, поначалу, шум, который начал резко нарастать, затем грохот, стенки завибрировали и Илья почувствовал, как его вдавливает в кресло. Корабль пошел на взлет.

Илья спешно вспоминал, что ему известно о гравитационных стартах. Ну да, ракета берет мало топлива и много груза, что в разы удешевляет доступ на орбиту. Но была и обратная сторона медали – необходимость держаться первые минуты полета в рамках «колодца» с низкой гравитацией, который был не столь уж и широк. Если ракета выйдет за его пределы до установленной высоты – топлива не хватит ни на подъем на орбиту, ни даже на поддержание достаточной тяги двигателей. Ракета попросту упадет. А держаться в «колодце» трудно, планета вращается, погрешность расчетов и систем управления ракетой растет с каждым километром высоты. Нужен поистине уникальный механизм управления рулями и тягой, сложнейшие расчеты бортовых компьютеров. Пока систему взлета в «колодце» не отработали – ракеты падали частенько. Сейчас, насколько Илье было известно, ситуация улучшилась. Но ракеты все равно иногда падали, подобные сведения в новостях попадались, хотя об этом весьма неохотно говорилось по телевизору или печаталось на русскоязычных интернет-сайтах. Ну что же, Илья надеялся, что именно ему повезет. Хотя, говорить о везении в свете полной неясности его дальнейшей судьбы было сложно.

Хуже всего было в течение первого получаса полета. Все-таки Илья понял, что Соколенко успокаивал их не зря. На курсантов то наваливалась тяжесть, то они провисали на ремнях почти в свободном падении, то ракету одновременно со страшным ударом или резким толчком вело в сторону. Грохот двигателей тоже был неравномерен, режимы их работы переключались постоянно. Вибрация иногда достигала такого уровня, что Илья боялся, что у него рассыпятся зубы. Еще одним отрицательным фактором была полная неизвестность относительно хода полета и температура, которая быстро росла в пассажирском отсеке. По ощущениям Ильи она давно перевалила за тридцать градусов и продолжала расти. Очень хотелось пить. Минуты тянулись медленно, казалось, что время остановилось. Иногда, после особенно резкого толчка корпуса ракеты, изменения шума работающих двигателей, Илье казалось что все – ракета выпала из «колодца» и падает вниз. Но перегрузки возвращались, а двигатели вновь наращивали свою огненную мощь, судя по вою и грохоту за бортом судна.

Однако, все когда-то заканчивается…Минут через сорок после старта полет корабля стал более ровным, двигатели ревели равномерно и спокойно, ушла вибрация, а в отсек стал поступать холодный воздух. Перегрузки не возвращались, и курсанты зависли в состоянии невесомости, удерживаемые в креслах только ремнями. А еще через полчаса двигатели смолкли совсем и включились экраны.

– Говорит капитан корабля Соколенко! Поздравляю, товарищи бойцы, мы благополучно покинули гравитационный колодец, и вышли на промежуточную орбиту Земли. Здесь будем около часа, пока не скорректируем дальнейший подьем до стационарной орбиты и параметры стыковки. Можно оправиться, пить воду. Внимательно смотрите на инструкции на экранах, делайте все медленно, без резких движений. Обращаю внимание – туалет специальный для невесомости, пользоваться им можно только детально разобравшись по схемам-картинкам на ваших дисплеях, а то будете лететь еще полсуток в одном отсеке с, как говориться, продуктами жизнедеятельности, прецеденты бывали. За десять минут до включения тяги дам предупреждение. Но, в общем, все, господа, самый тяжелый участок пройден, дальше лети себе и лети…

«Ямато» изнутри не поражал воображение. Не было никаких огромных футуристических залов управления с большими обзорными экранами, на которых бы светились красивые космические виды. Даже иллюминаторов не было. Никаких суетящихся специалистов непонятной квалификации за компьютерами. Ангаров с разнообразной космической техникой тоже не попадалось. То, что увидел Илья, более всего напоминало внутренности подводной лодки, причем лодки далеко не нового образца. Этакой длинной – предлинной подводной лодки. Прямо от шлюзовой камеры начинался довольно узкий и невысокий коридор (два человека разойдутся, трое – вряд ли), периодически разделенный металлическими тяжелыми люками. Вверху по потолку тянулись какие-то трубы и трубки, на стенах находилось множество грубых, явно не привычных сенсорных, переключателей и задвижек, массивных телефонных трубок связи, каких-то угловатых приборных ящиков в боковых углублениях коридора. Надписей на стенах и приборах было много, но, похоже, все они были сделаны на английском языке и с множеством сокращений, делавшей невозможным их понимание для неспециалиста. Впоследствии Илья узнал, что централизованное компьютерное управление всеми системами звездолета, безусловно было, и даже дублированное. Однако все мало-мальски важные системы корабля также могли быть управляемы вручную, на месте, причем приборы были в специальном удароустойчивом и термостойком исполнении, что не лучшим образом отражалось на их эстетике и размерах. Периодически, вверх, вниз и в стороны от центрального коридора отходили боковые ответвления. Лестниц не было, лишь на стенках вертикальных туннелей были небольшие узкие скобы. Однако, при гравитации в девять процентов от номинальной, большего и не требовалось. Сопровождающий их космонавт в синем комбинезоне с непонятными знаками отличия (мелкие серые пятиконечные звезды на погонах и американского вида орел на рукаве) объяснил, что главный реактор «Ямато» уже работает вполсилы, питая звездолет электричеством и поддерживая так называемый «гравитационный эффект Самойленкова», создавая небольшую гравитацию. Быстро спуститься вниз или подняться вверх, лишь едва прикасаясь руками к скобам, было не сложно. Хотя, сопровождающий категорически не советовал торопиться. По его словам, даже при малом весе масса тела никуда не девалась, и получить травму при неосторожном движении можно было с легкостью.

Группу курсантов провели по центральному коридору, пару раз поднявшись вверх, пока они не достигли места, где коридор «подводной лодки» сменился коридором, скорее смахивающем на проход в купейном вагоне. По обеим сторонам прохода находились овальной формы двери, высотой в человеческий рост. Сопровождающий партии курсантов ввел код на панели одной из дверей, и та открылась, обнаружив за собой помещение, так же сильно напоминающее купе поезда но только, естественно, без окна и более широкое и длинное. По сторонам стояли две двухъярусных кровати с тонюсенькими матрацами и ремнями, стол, узкие шкафы между дверью и спальными местами.

– Занимайте места, кому как нравиться. Четыре человека на одну каюту. Теперь это ваш дом,– сказал сопровождающий.

После почти суток без еды и многочасового выматывающего полета на орбиту Илья не знал, что ему больше хочется – спать или есть. Не в лучшем состоянии были и остальные бойцы первого взвода. Поэтому, получив пайки в виде саморазогревающихся пакетов с однородным мясо – картофельным пюре и тюбиков с каким-то бульоном, рыбным на вкус, курсанты, наскоро поев, тут же легли спать в своих ячейках, быстро поделив места.. Койки были жесткими, с тонкими матрасами и блинообразными маленькими подушками, но низкая гравитация – лучшая перина.

Время осмысления случившегося и ответов на вопросы пришло только утром на следующие сутки по корабельному времени.

Курсантов вместе с Липатовым и Ваниным (занявших на правах командиров одну четырехместную каюту на двоих) пригласили в столовую, где инструктор показывал, как правильно принимать пишу из тарелок в условиях низкой гравитации. В общем-то, кушать следовало так же как и на Земле, но очень медленно и осторожно.

– Представьте что Вы голые, а у вас в руке не ложка с кашей, а ложка с концентрированной серной кислотой, – наставлял их официант – инструктор. – И если прольете – получите ожог. Теперь медленно, очень медленно подносим кашу ко рту. Жуем, жуем, ротики не раскрываем. Не хохотать млять! Запачкаете – убирать столовую будет веселей, чем сейчас жрать, гарантирую! Так молодцы, кушайте кашку, учитесь, пока материал не сложный. В обед будем съедение борща осваивать, – вот где вам потребуется вся ваша выдержка и истинный профессионализм! Борщ – это серьезно.

В общем, худо-бедно, но в течение часа позавтракать удалось. А потом началась лекция. Столы убрали, а в столовую двое космонавтов в виденных уже Ильей синих комбинезонах с непонятными знаками различия на погонах, внесли проектор и компьютер. Следом вошел немолодой мужчина, с благородной сединой, проблескивающей в коротком «ежике» стрижки и сильным, мускулистым телом бывшего тяжелоатлета. Он представился капитаном первого ранга Пищалиным, заместителем капитана корабля, адмирала международных вооруженных космических сил Сабуро. Этот капитан и вел лекцию.

– Здравствуйте товарищи офицеры! Да, именно офицеры, приказ в Минобороны уже подписан. Но, об этом позже…. Начну, пожалуй, с главного – добро пожаловать на борт первого в истории земной цивилизации боевого межпланетного космического корабля! Именно так, без преувеличения и дурного пафоса. Ямато – первый в истории человеческой цивилизации пилотируемый космический корабль, целиком и полностью проектируемый как военный и созданный, прежде всего, для военных целей. Я думаю, вам известно, что он строился усилиями как России, так и почти всех развитых стран мира. Поэтому и экипаж корабля интернациональный, рабочий язык на борту – английский, система званий и знаки различия у экипажа – международные, созданные специально для этого случая. Вам дадут ознакомиться с ними позже, в целом они повторяют привычные армейские и флотские звания в Российской Федерации, с некоторыми изменениями.

Однако, прежде всего следует рассказать предысторию. Я думаю, вы все помните про гибель Геркулеса. Крупнейший научно-исследовательский корабль, созданный при сотрудничестве Роскосмоса, Nasa и Европейского космического агентства, погиб от взрыва реактора в сорока миллионах километров от Земли. Полагаю, все присутствующие здесь помнят об этой истории. Ужасная случайность, произошедшая вследствие ошибки в проектировании ядерной силовой установки. Такова официальная версия. А теперь посмотрите на экран.

– Проектор заработал, и на пластиковом белом экране показалась картинка. Сначала ничего не было понятно – какой-то ненастный день, похоже, в тундре, странное, невиданное никогда Ильей бело-мутное небо без солнца и бескрайнее белое снежное поле, снятое откуда-то сверху. Вдали, на границе горизонта, видны какие-то черные точки. Снято с небольшой высоты, около пятидесяти метров. Потом камера стала приближаться к горизонту, и Илья увидел «Геркулес», конусообразный профиль которого видел всякий, кто смотрел новости или интересовался космонавтикой. С первого взгляда было ясно, что с кораблем не все в порядке. Заметенный снегом, немного покосившийся, в левом борту по центру корпуса большая рваная дыра, ниже две дыры поменьше. Камера приблизилась совсем близко и показала потеки металла на корпусе корабля, полузасыпанный снегом остов какой-то сгоревшей машины неподалеку и светло-синий купол какого-то странного сферообразного строения с чем-то вроде антенн и овальных иллюминаторов на крыше, метрах в пятидесяти от корабля. Камера приближается к этому строению, и вдруг экран на долю секунды вспыхивает ярко-белым, и съемка прекращается.

– Атмосферный зонд уничтожен лазерным излучением, – прокомментировал показанное на экране капитан. – Зонд был запущен звездолетом «Марафонец» и снимал останки уничтоженного «Геркулеса» на планете Элия-1, одноименной звездной системы. На самом деле, истинная цель полета Геркулеса была в изучении этой звездной системы и прежде всего планеты Элия-1. Где он и нашел свою гибель. Через несколько часов сам «Марафонец» был атакован на орбите ракетами с инопланетного корабля, который, очевидно, взлетел с Элии-1. На свое и наше счастье капитан «Марафонца» быстро распознал атаку и смог уйти, хотя и не без потерь. Эти кадры – то, что ему удалось доставить на Землю. Вот то, что произошло на самом деле, в отличие от того, что дали в новостях.

-Капитан помолчал, немного, дав время переварить информацию.

– Однако, ситуация требует от меня еще одной интерлюдии…в общем так, – Пищалин немножко замялся, собираясь с мыслями.

– Дело в том, господа офицеры, что пространственные туннели естественного происхождения, позволяющие быстро путешествовать между звездными системами существуют. Оказалось что то, о чем писали фантасты и от чего лениво отмахивались серьезные ученые, действительно есть. Вы узнаете об этом подробнее потом, будут еще занятия…. По ряду причин, эта информация пока не стала достоянием мировой общественности. И уже можно с близкой к ста процентам вероятностью утверждать, что в Солнечной системе существует лишь один единственный подобный туннель, ведущий в новую звездную систему, которую назвали Элией и которую должен был изучать погибший «Геркулес». А вот в окрестностях Элии таких туннелей четыре, один ведет в солнечную систему, а три других куда-то еще.

Получается интересная картина товарищи….На нас, я имею в виду, как это ни пафосно звучит, все человечество, нападают без предупреждения и выдвижения каких-либо претензий, как только мы пытаемся выйти в новую звездную систему и изучить ее. Очевидно, что неизвестному противнику земляне там не нужны категорически. Причем, с большой степенью вероятности этот противник сам еще не закрепился в системе Элия, поскольку мы видели лишь один космический аппарат противника, а система ранее наблюдалась беспилотными зондами и экспедиция «Геркулеса» работала на планете как минимум несколько дней. Кроме того, противник, похоже, не превосходит земную цивилизацию технологически, оружие и ориентировочные ТТХ их космического корабля не являются чем-то «из ряда вон». Не военный и неготовый к бою звездолет «Марафонец» сумел избежать уничтожения. Боевая часть атаковавших его ракет, судя по характеристикам подрыва, является обычным ядерным зарядом, причем не запредельной мощности, около сотни килотонн. Если судить по картине атаки звездолетом противника «Марафонца», и тому факту, что зонд сумел приблизиться вплотную к планетарному объекту инопланетян, можно сделать вывод о том, что они не обладают системами обнаружения, качественно превосходящими земные аналоги.

Мы не можем оставить произошедшее просто так по двум причинам: первая, очевидная, состоит в том, что народы Земли не могут допустить ситуацию, когда непонятный враг, даже теоретически, может внезапно проникнуть в Солнечную систему и атаковать нашу планету. А сейчас он может это сделать. Вторая причина скорее стратегическая, на будущее – земляне не могут отдать инициативу в освоении новой звездной системы, а в перспективе и других звезд, врагу, самоизолировавшись в Солнечной системе. Ни смотря на все риски, ведущими мировыми державами принято решение о военной экспедиции на Элию. Если враг не пойдет на переговоры, земляне должны обеспечить свое присутствие в системе Элии, если нужно военным путем, вплоть до полного уничтожения неприятеля.

Нам практически ничего не известно о противнике. Что это за существа, если, конечно, термин «существа» применим к ним, какими ресурсами они располагают, какие цели преследуют и какие ценности исповедуют – неизвестно. А вот противник, к сожалению, знает о нас многое, если дал себе труд изучить доставшийся им «Геркулес». Эту ситуацию тоже надо менять. Не подкрепив предварительно свою позицию силой, вести переговоры с тем, кто без разговоров атаковал тебя,– плохая идея. Поэтому с момента возращения «Марафонца» полетов в систему Элия не было, за исключением небольших зондов-разведчиков, дежурящих у самого переходного туннеля с обеих его сторон.

Наша задача – проникнуть в систему Элия, и выйти на орбиту планеты Элия-1. Остальные планеты этой звездной системы являются газовыми гигантами, находятся очень далеко от звезды и обнаруженных пространственных туннелей и пока не представляют интереса. В отличие от Элии-1, которая расположена близко от точки перехода в систему и относительно пригодна для жизни человека. В случае встречи с противником – попытаться начать переговоры, в случае проявления агрессии – атаковать. В любом случае, Ямато должен обеспечить безопасное присутствие Землян в системе Элия. Это, так сказать, в общем.

Конкретно о вас: ваше подразделение является приданным к «Ямато» в качестве десантного и подчиняется непосредственно мне, как представителю вооруженных сил РФ. Ваша задача – десантирование на поверхность Элии-1, сбор информации о планете, охрана и помощь невоенным экспедиционным группам ученых, при необходимости – ведение боя с противником на поверхности планеты. В общем – по обстоятельствам. Вы не единственная подобная группа на «Ямато», более того, на следующем за нами «Паладине», находятся основные экспедиционные силы для развертывания постоянного лагеря на Элии-1. Вы, так сказать, авангард, первопроходцы новой планеты.

На борту «Ямато» вы, товарищи бойцы, гости, а не хозяева. Поэтому в приказном порядке вам, как и другим приданным к основному экипажу космического корабля лицам, запрещается самовольно выходить за пределы вашего отсека в целях безопасности вас, корабля и его экипажа. Впрочем, вам будет чем заняться. В компьютерах кают есть справочный и информационный материал, которым вам надо успеть овладеть за время полета, кроме того много времени отнимут тренировки по поддержанию физической формы, работа с вашим снаряжением и учебные занятия. Новую форму получите сегодня. Вот, в основном, все. Если у кого-то есть вопросы – пожалуйста…

– Курсант…э…офицер Ким, разрешите обратиться, – протараторил кореец, сидящий ближе всего к лектору и среагировавший первым. И, дождавшись разрешающего жеста капитана, спросил – товарищ капитан первого ранга, а что насчет возвращения? Ну, в смысле после выполнения боевой задачи?

– Что-то маловато боевого духа в ваших словах товарищ боец. Мы еще никуда не улетели, а вы уже к мамке рветесь… Лейтенант Ким. Да, кстати, вам всем присвоены звания лейтенантов, я же сказал, что вы стали офицерами. Можно было бы и сообразить, что сразу полковников вам не дадут, – улыбнулся капитан,– через звание у нашего брата только Гагарин прыгал. – Удостоверения, парадную форму и прочее подобное получите на по возвращении на Землю. Однако, вопрос понятен…не надо переживать, умирать вдали от дома не оставят. По существу вопроса: за нами к Элии стартует «Палладин». Если наш «Ямато» – полноценный боевой корабль, то это скорее космический транспорт. Когда «Ямато выполнит свою задачу и обеспечит безопасность в космосе, а «Палладин» выгрузит оборудование и развернет лагерь на Элии-1, вас заменят. Обратно на Землю вернетесь с «Палладином». Сколько это займет времени – точно сказать нельзя, перелет от Земли до орбиты Элии-1 занимает около полутора месяцев, плюс время на сбор водорода для реактора с Элии-1 и прочее….Думаю от полугода, до года. Еще вопросы?

– Лейтенант Красиков, – Илья сам удивился звуку своего собственного нового звания, это оказалось неожиданно приятно, пусть даже в собственных устах – Два вопроса у меня.

Как именно мы будем десантироваться? И какие условия на этой планете, Элия-1?

– Со способом десантирования и прочими деталями вы к своим непосредственным командирам обращайтесь. Вон они, сзади на скамье сидят. – Капитан показал на Липатова с Ваниным. – У нас есть катера, которые могут довольно низко опуститься к поверхности, с них и будет выброс. Что касается условий на поверхности планеты, то нет смысла повторяться. В справочных материалах все есть, успеете по десять раз прочитать. Если коротко – снег, холод, есть кислород, пониженная гравитация. По существу вопрос никто не хочет задать?

– Товарищ капитан, лейтенант Бокатов, – представился Сашка, бессменный сосед Ильи по комнате в общежитии, а теперь и по каюте в звездолете. Вот у меня такой вопрос….Интересно о нашем корабле узнать, чем Ямато вооружен, что он может. Ведь это уже легенда! Каждый выпуск новостей, так или иначе, его касался. А теперь этот корабль нам как дом родной, кроме того просто интересно – про него годами по инфосети рассказывали, как о вершине научной и инженерной мысли, а он, оказывается, таки еще и военный.

– А вы не думали, лейтенант Бокатов, что можете оказаться в плену? И обладая подобными знаниями, можете подставить все человечество, если противник их узнает? А чего не знаешь, того не выдашь…

– Извините, товарищ капитан, таки не подумал. В плен я не дамся, но вопрос снимаю.

– А следовало бы подумать. В общем, конечно, паранойи, устраивать не надо, но это важно. Никаких точных данных о вооружении, защите и боевых характеристиках Ямато не знает ни один десантник. И не пытайтесь узнать об этом сами, последствия для вас будут очень печальные. Однако, держать тех кто идет в бой за слепых котят, тоже думаю перебор, – продолжил Пищалин. – Скажу так – Ямато серьезно оснащен, на борту присутствует лазерное, ядерное и термоядерное вооружение. Кроме того, есть спецсредства экспериментального порядка для войны в космосе, о которых я не хотел бы говорить. Поверьте, Ямато сможет и муху в полете за тысячу километров аккуратно поджарить, и небольшой континент дотла сжечь. И хватит об этом.

– Товарищ капитан, еще вопрос можно, – неожиданно вклинился в беседу Липатов, поднявшись со скамьи.

– Конечно товарищ майор.

– Меня собственно одно интересует, – летим когда? А то, как говориться, «раньше сядешь – раньше выйдешь».

– Через трое суток старт, майор. Реактор уже на разогреве, сегодня принимаем последние борта с Земли.

– Вот и ладушки, – кивнул головой Липатов. И неожиданно скомандовал – взвод встать! Смирно! – Курсанты подскочили вверх, да так, что с непривычки к низкой гравитации несколько бойцов подпрыгнуло и ударилось головой о низкий потолок отсека. Когда команда была выполнена, Липатов снова обратился к Пищалину, – Разрешите идти, товарищ капитан первого ранга? Я думаю, хватит им вопросы задавать, дел еще невпроворот. Этим, – Липатов сморщился, как будто хотел произнести неприличное слово, – лейтенантам, – им лишь бы языками трепать и безделье бездельничать.

– Идите. Но, самое главное парни, – голос Пищалина даже немножко сорвался от испытываемых им эмоций и вышел каким-то проникновенным, с небольшой хрипотцой – то, что нам предстоит сделать, это очень важно. Боевая задача должна быть выполнена. Я не агитатор, и не хотел бы им быть, я ненавижу пафос. И если мы вступим в бой – вы должны понимать, – мы воюем даже не одну Россию, мы защищаем всю Землю. Мы не можем не выполнить приказ. Мы даже не можем себе позволить с честью погибнуть, это ничего не даст. Мы все и десантники, и экипаж, и техника просто должны любой ценой выполнить поставленную задачу. Все, разойдись…

– Взвод! Медленным шагом – марш! – скомандовал Липатов.