— …Прекратить стрельбу! Помещение под контролем!!

Как в тумане я попытался встать, но придавленный тяжестью тел не смог даже пошевелиться. Медленно встряхнул головой, желая избавиться от назойливого и неприятного крика. Шея от движения больно хрустнула, в глазах появилась кровавая муть. Я поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд, но багровый водопад остался. Только через секунду осознал, что это медленно стекает чужая кровь по щитку шлема.

— Есть кто живой?! — вновь раздался надоедливый голос.

Я с трудом сообразил, что голос звучит в динамиках шлема. Не в состоянии что-либо сказать, я поднял свободную руку. Сжал и разжал кулак, подавая сигнал. Потом с раздражением попытался столкнуть с себя Джексона. Получилось только со второго раза. Американец качнулся, безвольно уткнулся боком в пол и застыл.

Чувствуя, как все дрожит внутри, а спина покрывается холодным потом, я легонько пнул его в бок. Потом еще раз.

«Неужели мертв?» — пронеслась в голове равнодушная мысль.

Будто в ответ, американец глухо застонал, в наушниках раздались невнятные ругательства. Я слабо усмехнулся и откинулся на спину. Усталость свинцовым одеялом сковала тело, боль во всех мышцах педантично напоминала об отсутствии отдыха.

Но отдохнуть мне не дали. Раздались чьи-то шаги, меня довольно бесцеремонно затормошили, попытались вздернуть на ноги. Я недовольно заворчал, но все-таки принял горизонтальное положение. В конце концов, отсюда нужно выбираться.

Высвободившись из бесцеремонно встряхивающих рук, я вытер щиток рукавом, открывая обзор. И сразу пожалел об этом.

Мне в лицо требовательно смотрела Арина Веселкова собственной Хранительной персоной. Щиток ее шлема бездумно поднят, бронированный воротник снят. Прямо отважная Жанна Д’арк.

— Все в порядке? Не ранен?! — рявкнула она, встряхивая меня за плечи. Должен признать, что Старшая Хранительница не зря проводила время в спортзале, или где там она качала мышцы.

Высвободившись из совсем не ласковых объятий, я попытался жестом объяснить, что все нормально. Вышло не очень, будто пьяный глухонемой объясняет другому теорию относительности. Но похоже, что Веселкова поняла. Хранительница отпустила меня, ее взгляд скользнул по Джексону, что пытался встать. Хотела что-то спросить, но тут с «лестничной площадки» раздался странный звук. Не то хрипение, не то лязганье.

Черт! Там же Дэйсон!

Веселкова грязно выругалась и метнулась в дверь. Секундой позже я рванулся следом. Фантазия довольно четко нарисовала картинно размазанную по бетону фигуру американца, что рухнул с высоты почти пятнадцати метров.

Металлические перила на площадке, сваренные из арматуры, оказались выломаны наружу, но каким-то чудом еще держались на одном пруте. Внизу, вцепившись в перекладину, повис Дэйсон, едва удерживая вес брони и собственного тела. Веселкова быстро нагнулась, уперлась обеими ногами в низкий бордюр площадки, схватила американца за шиворот. Секунду спустя и я вцепился в руку коммандос. Вдвоем тянуть американца, что обтянут килограммами брони, было тяжело. Мы медленно, но верно сползали сами. Но тут подоспела помощь. Несколько рук вынырнуло из-за спины, вцепилось в кевларовые доспехи. Стараясь не соскользнуть в провал шахты, вытянули Дэйсона наверх. Тот с облегчение рухнул на пол и тяжело перевернулся на спину. Откинул щиток шлема, открывая красное от натуги лицо, тяжело выдохнул:

— Уф-ф!.. Я уже думал — кранты вам… а заодно и мне. Вовремя успели, я уже из последних сил держался. Еще бы чуть-чуть…

Джеймс вытер покрытое потом лицо, попытался подняться.

Я подхватил за руку ворочающегося, как перевернутая на спину черепаха, Дэйсона, помог встать. В коридоре уже поднимался Скэндел, стоя на карачках и очумело потряхивая головой. Только тут я обратил внимание, что помогали мне не знакомые хантеры, а облаченные в умную броню Хранительницы. Не меньше десятка девчонок хмуро поглядывают на нас из-под самонадеянно поднятых щитков. И одни их этих глаз я узнал сразу.

Вичка в бронированном комбинезоне, с КАтом наперевес, стоит в хвосте группы. Деловито и чуть театрально, как показывают в боевиках, водит стволом по коридору, выискивая врага…

— Вы как здесь оказались? — требовательно спросила Веселкова. — Эвакуацию что ли прикрывали?

— Ага. Прикрывали, — брякнул Дэйсон, понимая, что мне сейчас за благо молчать. — Да только эти твари и вниз прорвались. Почти все ребята погибли, пока выбили их оттуда.

— А Ленка с Маринкой? — неожиданно вклинилась в беседу еще одна амазонка, но под рубящим взглядом Веселковой осеклась.

— Две Хранительницы тоже там были? — хмуро спросила Арина.

— Были. Но с ними все в порядке, — неопределенно мотнул головой коммандос.

Веселкова заглянула за наши спины, выискивая подруг. Посмотрела в шахту лестничного пролета, потом повернулась к Джеймсу. В ее голосе прорезался металл:

— Где они? Вы что, их бросили? Они же без оружия!

— Они в ка… — едва не ляпнул американец, благо быстро поправился. — Они в бараках переждали, пока мы территорию зачищали. А потом вниз спустились, сказали, там им самое место… самое безопасное.

Хранительница недоверчиво покосилась на меня, но я на полном отморозе отстегнул пустой магазин, заменил. Всем видом показал, что занят важным делом. Видимо, та же мысль пришла и Арине. Она уже спокойнее, беззлобно ругнулась:

— А какого лешего вас наверх понесло? Сидели бы внизу, девок охраняли. Вояки. Едва тапки здесь не отбросили.

— А вам помогать кто будет? Гражданский долг выполнять до конца нужно! — обиженно выпалил Джеймс.

Меня перекосило от такой тирады, хорошо, что в шлеме был, выражения лица не видно. Веселковой же отповедь американца явно пришлась по душе. Хранительница победно посмотрела на подчиненных, заметили ли прогресс у населения. Уже совсем добродушно сказала:

— Ну, это вы, конечно, молодцы. Только крупно повезло вам, что мы рядом оказались. Соседний сектор зачищали да на вас наткнулись. Если бы дело не в коридоре было и мы бы не прижали этих тварей с двух сторон, звездец вам настал.

— Спасибо вам за это! — продолжил подхалимничать американец, любовно поедая глазами Арину и явно переходя черту. Но, похоже, один раз подольстившись к Хранительнице, ему теперь многое простительно. Да Веселкова и раньше на американцев странно поглядывала, явно переманить хотела.

Мы вышли в коридор. Бетонные стены сплошь изрыты воронками от пуль, в некоторых местах частично обрушились, открывая кирпичную кладку. В конце коридора серый бетон вообще почернел от копоти, угол поворота разрушен так, что даже потолок просел. Осколки кирпичей и вывороченных железных плит из пола перегородили вход. Пройти можно, только пригнувшись. Сизый пороховой дымок широкой и тонкой рекой перетекает под потолком, где болтаются почерневшие провода.

«Чем же это они? — машинально подумал я. — Васильевич же клялся, что гранат не осталось!»

— Куда теперь? — деловито спросила Арина, снимая с плеча оружие. Двинула затвор, мимолетно заглянула в патронник. — С нами пойдете?

— Нет, в офицерскую пойдем, — нагло соврал американец. Потом показал на меня: — У нас контуженный. Ему бы врача…

Я обомлел от подобного хамства, собрался было двинуть наглецу по шее, но Веселкова вновь обернулась ко мне. Пришлось сделать вид, что я ничего не слышу, не вижу, не понимаю. Даже, для наглядности, нервно потряс головой.

— А я думаю, чего он какой-то странный, — обрадованная догадкой, протянула Арина. — А он контуженый. Теперь понятно.

«Ну, зараза, я тебе сделаю контуженного!» — мысленно пообещал я американцу, делая вид, что ничего не слышу.

— Давайте, двигайте, — милостиво кивнула Веселкова. — Только шустрее! Сектор пока чист, но кто знает, сколько тварей еще тут…

Группки медленно разошлись. Я услышал в наушниках облегченный вздох то ли Дэйсона, то ли Джексона. Еще бы! Помощь взбунтовавшемуся хантеру автоматически причисляет американцев к бунтовщикам, которые так же автоматически подлежат эрадикации.

Но группы расходились. Ситуация быстро разряжалась…

Я обернулся на один короткий миг, не в силах пройти мимо просто так.

Вичка стояла вполоборота, задумчиво провожая меня взглядом. Не нас! А именно меня. И в ее глазах медленно разливалась холодная ярость.

Я медленно отвернулся, ничем не выдав своих чувств. Под тонированным щитком она не могла меня узнать…

— Керенский!

Окрик стеганул кнутом.

— Идем! — прошипел я в микрофон. — Не останавливаемся!

Американцы, вот что значит опыт, даже головы не повернули. Как шли, так и продолжили.

На общей волне в наушниках прозвучал встревоженный голос Веселковой:

— Группа хантеров, прошу остановиться. Одну минуту.

Растерянный голос Хранительницы выдавал ее замешательство, но нам от этого было не легче. Мы продолжили идти, вышагивая так же спокойно. Сзади донеслись обрывки фраз:

— …Может, питание отключено? Не слышат?..

— Это точно он! — это выпалила Вичка, а спустя секунду за спинами раздался топот.

На плечо легла знакомая хрупкая ручка, душу болезненно уколол блеск золотого обручального кольца. Знакомый голос холодно и враждебно ударил:

— Стой, хантер!

«Не делай этого!» — закричало что-то внутри. Но тут же другой голос с равнодушием ответил: — «Другого выхода нет! Вам нужно уйти!»

Не переставая двигаться вперед, я схватил пальцы Вички, потянул на себя. Одновременно разворачиваясь на девяносто градусов, скользнул рукой по ее поясу, снимая оружие. Затем маятником качнулся обратно, отводя ее руку и коротко, без замаха, выбрасывая кулак…

Когда-то давно, в неспокойной жизни мегаполисов, когда мы еще были одной семьей… Любимая!.. я учил Вичку некоторым приемам самообороны. Она весело смеялась всякий раз, когда я легонько бросал ее на кровать, показывая очередной прием. Медленно, чтобы не причинить боли, показывал захваты и коварные удары, призванные ошеломить и нейтрализовать врага девушки в ночное время суток. Вичка хлопала в ладоши и довольно болезненно повторяла на мне те же приемы. Быстро училась, но я не ожидал, что незамысловатые движения так крепко врежутся в ее память…

То ли она успела вспомнить этот прием, то ли инстинкт успел сработать раньше.

Удар, который должен был ее наиболее безболезненно отключить минут на тридцать, смазался. Вместо шеи кулак угодил в подбородок. Закованные в броню пальцы разбили кожу, щедро брызнуло красным. Девушка, запрокинув голову, отлетела на стену, крепко приложившись спиной. С затуманенными глазами сползла, уронила голову на грудь.

— Бежим! — коротко бросил я, стараясь не поддаться обуревавшим меня чувствам и не рвануться к Вичке.

Американцы пулями рванули с места, сорвали с плеч автоматы. Я, стараясь не отставать, на ходу вынул магазин из автомата Вички, рванул затвор. Потом отшвырнул обезвреженное оружие на груду хлама под стеной. В тот же момент в спину больно ударило, сбило с ног. Кувыркнувшись, я потерял скорость, но снова вскочил на ноги, мысленно благодаря создателей бронированных комбинезонов за прочность. А пули уже рубили воздух вовсю. Еще раза три меня едва не сбило с ног, когда в спину снова попали. Один раз пуля скрежетнула по шлему, ушла в потолок, но в голове остался противный звон.

— Вот сволочи!

Я на бегу исхитрился обернуться, наугад пальнул из дробовика. Хранительницы мгновенно попадали на пол. Я не успел обрадоваться легкой победе, как КАты амазонок заговорили в полную силу.

Поворот попался как нельзя кстати. Меня выбросило за угол, отколов плечом от стены приличный кусок бетона. Впечатавшись в стену, я рухнул на пол, но американцы тут же подхватили. Едва ли не силой потащили по коридору. Выпрямляясь, я успел заметить, как на плече безвольно болтается вырванный из ткани кусок брони. Да уж, полновесной очереди из КАтов комбинезоны явно не выдержат!

Коридор разделился, один ход повел к комнатам начальства, второй прикрывала фанерная дверь. Тот ход приведет к ангару. Джексон, вырвавшись вперед, всем телом налетел на дверь, сорвал с петель. Не заметив преграды, помчался дальше, не переставая стрелять в потолок и создавая панику.

Поворот. Еще раз поворот. Короткая, в три ступени, бетонная лестница.

Двери в ангар показались воротами в рай. Только выглядят не очень. Собственно, от двери остались одни воспоминания. Тонкие жестяные створки болтаются на петлях, металл разорван в нескольких местах. Видны глубокие разрывы от уже знакомых когтей.

Напоминание о штурме Гарнизона. И оно не прошло даром.