Когда снова загорелся свет, Осетр решил, что привели Концевого. И оказался прав.

Концевой вошел в камеру спокойно, не прихрамывая и не баюкая раненую руку. На лице его не было следов побоев, и он не вздрагивал затравленно.

Похоже, до пыток дело и в самом деле не дошло.

Он даже что-то хотел сказать Осетру, но один из конвойных тут же рявкнул на галактосе:

– Не разговаривать, уроды!

Ну не разговаривать так не разговаривать!.. Почему бы и не пойти навстречу хорошим людям? Тем более что все важные слова свои Осетр приберег вовсе не для них!

Теперь стволом по ребрам угостили его.

– Идем с нами!

Вышли в коридор. Заперли дверь. Двинулись – двое спереди, двое сзади, Осетр в центре этого маленького каре.

Интересно, сразу в резиденцию главаря приведут? Или сначала допрос будет проводить некая мелкая сошка? Какой-нибудь начальник местной службы безопасности – такие люди без памяти любят громкие названия занимаемых ими должностей.

Идти, к удивлению Осетра, оказалось недалеко.

Хотя что в этом странного? Ведь холм, под которым размещается база, не слишком велик…

Помещение, в которое его привели, показалось слишком маленьким, чтобы быть резиденцией главаря. Скорее это была кладовая, только без складских ячеек.

Те, у кого не хватает денег на приобретение синтезаторов, вынуждены покупать вещи впрок и хранить их. К тому же на таких планетах, как Алеут-III, нет синтезаторной сети, так что и сами синтезаторы здесь без толку. Вот и заводят люди склады и кладовки…

Скорее всего, помещение предназначалось для проведения допросов, поскольку Осетра посадили на стул, залитый прямым сиянием какого-то светильника, так что все остальное попросту было невозможно рассмотреть.

Некоторое время в помещении ничего не происходило. Потом вдруг раздался довольно приятный мужской голос:

– Вы назвали себя парламентером. Почему?

Речь звучала по-меркански.

– Я и в самом деле парламентер.

– И что же вы хотите предложить, парламентер?

– А с кем я разговариваю?

– С хозяином здешних мест.

– Я хочу предложить хозяину здешних мест сохранение жизни. Как известно, пираты находятся вне закона и могут быть уничтожены без суда и следствия.

Откуда-то из-за слепящего сияния донесся понимающий смешок.

Крепкие нервы у гада! Ведь должен трястись сейчас от неведения и тревоги, ан нет!..

– Но за это, как я понимаю, хозяин здешних мест должен сделать вам ответный подарок?

– Несомненно!

– И какой же?

– Отдать женщину, которую недавно похитили с Нового Санкт-Петербурга.

– А почему вы решили, что она здесь?

– Я не решил. Я это знаю.

Невидимка опять усмехнулся:

– А если я скажу вам, что вы ошибаетесь?

– Я вам отвечу, что не ошибаюсь. Я вам отвечу, что в вашей планетной системе находится фрегат нового поколения, который при необходимости не оставит от вашей базы камня на камне. И как вы понимаете, будет приказ «Пленных не брать». Думаю, судьба вашего корабля, находящегося на орбите, также будет незавидной.

– А если я позволю себе вам не поверить.

– Это была бы глупость. Вы можете себе представить, каким образом на Алеуте Третьем появились двое парламентеров, если вы даже не догадывались, что уже не являетесь единственными хозяевами этой планетной системы? А точнее – вообще не являетесь ее хозяевами. – Осетр позволил себе сдержанную улыбку, совершенно спокойную и полную уверенности. – Впрочем, пока вы можете мне не верить. Но сейчас я скажу, что вас ждет. Через шесть часов после нашего задержания, если мы не выйдем на связь со своим командиром, начнется операция по захвату вашего эсминца.

Послышалось какое-то шевеление. Наверное, пират смотрел на часы.

Осетр с Приднепровским изначально решили не сообщать ведущему переговоры, что эсминец уже захвачен.

Пусть понервничает в неведении. Наверняка ведь попытается связаться со своим кораблем. А система разведки и целеуказания проанализирует имеющиеся в распоряжении пиратов средства связи…

– Кстати, – продолжал Осетр, – эсминец четвертого поколения не продержится против нашего фрегата и часа. Таким образом, в вашем распоряжении больше не будет судна, на котором можно было бы спастись. На малый транссистемник, находящийся на территории вашей базы, я бы тоже не слишком надеялся – ему попросту не дадут уйти от планеты. Заарканят, словно оленевод оленя. – Осетр снова сдержанно улыбнулся. – Как видите, я не скрываю того, что нам многое о вас известно. Я даже не стану от вас скрывать, что бессмысленно надеяться на то, что вы сможете позвать кого-либо на помощь. Ваши средства связи будут тут же нейтрализованы…

Хозяин помещения хмыкнул:

– Вы блефуете!

– Попробуйте связаться со своими и убедитесь… Я продолжу. Далее, ровно через два часа после захвата эсминца будет нанесен удар по установкам вашей планетной артиллерии. У вас там «Серые собаки» ведь стоят, правильно?… Для начала фрегат ударит по юго-западной «собаке», а потом, через каждые два часа, и по остальным. После этого на ваши позиции будет сброшен десант и весь личный состав базы уничтожат.

Последовала минутная пауза. Потом пират спросил:

– А если я вам отдам женщину, вы нас отпустите на все четыре стороны?

«Никак дяденька начал пугаться? – подумал Осетр. – Да нет, скорее всего прощупывает меня…»

– А вот это, извините, не получится. Все, что я могу вам обещать, – это справедливый суд. Каждый из ваших парней получит по заслугам.

– Тогда с какой стати я должен отдавать вам женщину?

– Хотя бы для того, чтобы сохранить жизни людей, преступления которых не заслуживают смерти.

– Да, их жизни меня, конечно, волнуют чрезвычайно. – В голосе невидимого собеседника прозвучал откровенный сарказм. – Жизни вонючих скотов, у которых единственное желание – грабануть кого-нибудь, а потом оттянуться по полной программе. Меня просто потрясает ваше человеколюбие!

– Все они божьи чада и будут держать ответ перед Всевышним, когда придет время.

Невидимый собеседник расхохотался:

– Э-э, так вы, оказывается, верующий христианин? Боюсь, мы с вами разговариваем на совершенно разных языках. Тем не менее я подумаю над вашим предложением.

По-видимому, он дал какой-то сигнал своим людям, потому что сзади послышался звук открываемой двери.

– Проводите пленного!

И Осетра, так и не увидевшего лицо собеседника, вывели прочь.