72

Непрерывные точечные атаки сил мятежников изматывали до невозможности. Час за часом мятежники пикировали, выбрав себе цель на окраине построения, и молотили ее что есть сил. Сначала в качестве основных мишеней выбрали авианосцы, но Сильвестр Ли приказал им встать между супердредноутами в самом центре группировки. Тогда мятежники переключились на самые мощные и маломаневренные корабли после супердредноутов – линкоры.

Да, противник в этом до ужаса затянувшемся сражении, когда офицеры просто валились с ног от усталости, тоже терял корабли, причем в прямом смысле этого слова. Хватало пяти-семи точных попаданий из главного калибра, чтобы эти мелкашки, сойдя с курса, рвались на части. Броня у них совсем дохлая.

Конфедерация в этом плане не потеряла ни одного корабля. Впрочем, противник и не стремился к этому, он действовал более экономно и прагматично. Конфедераты теряли корабли как боевые единицы. После трех-пяти атак от жертвы оставалось только подобие боевого корабля, они превращались в никчемные самоходные баржи с выведенными из строя орудиями.

– При подходе к планете у меня останутся только супердредноуты и авианосцы, – ворчал вице-адмирал, знакомясь с очередной сводкой повреждений атакованного корабля. – Ну, может, еще фрегаты, они хорошо уворачиваются.

Впрочем, регулярно поступающие сводки повреждений можно было и не читать, потому как они почти ничем не отличались одна от другой: уничтожение бортового вооружения в пределах семидесяти процентов, столько-то отсеков разгерметизированно, столько-то горит, и в заключении говорится, что экипаж борется за живучесть судна.

И ведь нет никаких методов противостоять мятежникам. Стоило только остановиться, как они бросились в рассыпную, и не думая атаковать, опасаясь чудовищной залповой мощи орудий сразу двух супердредноутов и торпедно-ядерной контратаки. Ускориться? Это значит подвергнуть строй опасности растяжения, и тогда отставшие корабли станут еще более удобной мишенью. Вот и приходилось плестись едва-едва.

«Ничего, еще три часа – и мы на месте. Всего каких-то три часа из пятидесяти… – с облегчением думал вице-адмирал Ли, проведший все это время на посту, глотая одну таблетку стимулятора за другой и запивая их лошадиными дозами кофе. – Тогда мы им покажем, где раки зимуют. Ух покажем!!!»

Командующий оказался прав в своем пророчестве. При подходе к планете он действительно потерял все тяжелые корабли, мятежники раскурочили все линкоры и крейсера. Только фрегаты, как самые маневренные, сумели избежать печальной участи превращения в бесполезные самоходные баржи, хоть и все равно пострадали от вражеского огня, но от них в целом виде в предстоящей операции толка как от козла молока.

Мятежники в целом погибшими и поврежденными потеряли две трети кораблей, и оставшиеся в боеспособном состоянии скрылись в плотной дымовой завесе, которую наращивали все то время, пока приближались конфедераты. Мятежникам требовалось пополнить боезапас и топливо. В пользу этого говорило то, что в последние часы они действовали как-то вяло.

Завеса действительно оказалась плотной настолько, что та, что создавали вокруг орбитальной ремонтной станции на Касабланке по сравнению с этой просто легкий туман. Кроме того, вместо одной цели – орбитальной судоверфи, на экранах радара плавало четыре метки, ничем неотличимые друг от друга. Спрашивается, какая из них истинная? Молотить сразу по четырем?

На четыре мишени никаких снарядов не хватит, и потому Сильвестр Ли приказал:

– Авиация на вылет. Провести разведку. Мне нужно знать, где истинная цель.

– Есть, сэр.

Четыре авианосца выстроились в линию со стокилометровым шагом. На первом из них базировались «протоны» с пилотами людьми, на втором – «протоны», управляемые дистанционно, а в третьем и четвертом таились новейшие автоматические «электроны».

Именно из последних двух стартовали самолеты. Получив вводные задания, они, разделившись на группы по сто машин, стартовали к своим целям для разведки боем.

Навстречу «электронам» вылетела совсем уж огромная туча малых меток.

– Больше шести сотен, сэр… – обомлевшим голосом доложил офицер.

– Плевать, наши пташки расхреначат их за милую душу, – беззаботно отмахнулся адмирал, хотя далось ему это с большим трудом.

Все-таки у птичек не было реального боевого опыта применения, только тестовые испытания, приближенные к боевым, и как они поведут себя в реальных условиях, это все еще вопрос, на который прямо сейчас они дадут ответ.

Там, в дыму, закрутился неравный бой. Неравный? Для кого? Для конфедератов или мятежников? Судя по частоте и количествам вспышек и исчезающим меткам, данное определение скорее относилось к пилотам СНМ. Они горели десятками. «Электроны» оказались вне конкуренции. Даже дистанционно управляемые аналоги блекли на их фоне. Это было что-то с чем-то.

Соотношение потерь уже определялось как пятнадцать к двумстам тридцати семи и продолжало увеличиваться в пользу Конфедерации.

– Ну что, вы определили, где находится реальная судоверфь? – спросил адмирал Ли.

– Так точно, сэр. Объект под номером два.

– Тогда отзывайте самолеты. Поработаем пушками. А то еще немного – и они просто заржавеют.

– Есть, сэр!

Пара нажатий клавиш операторами, и «электроны», разом потеряв всякий интерес к сражению, развернулись и рванули обратно на авианосцы, густо осыпая пространство за собой противоракетными средствами.

– Окончательное соотношение потерь: двадцать один к двести восьмидесяти пяти, – самодовольно доложил генерал Твардовский, отвечающий еще и за применение «электронов».

– Неплохо. Очень неплохо…

Супредредноуты стали выходить на дистанцию эффективного огня. Пушки готовились дать сокрушительный, почти безответный залп. Разведка показала, что орбитальная верфь защищена крайне слабо и еще хуже вооружена. Даже хуже, чем ремонтная станция на орбите Касабланки. Все пушки пошли на оснащение кораблей.

– Мы на месте, сэр! Цель взята на прицел!

– Огонь!

Боги смерти содрогнулись от собственного залпа с левых бортов. Адмирал испытал от этого ни с чем несравнимое удовольствие – настоящий экстаз. И дело даже не в мести за понесенные потери. Слишком мелочно, тут что-то другое, чувство более высшего порядка. Даже сексуальное наслаждение меркло по сравнению с ним.

– Переворот!

Корабли чуть подвернули, чтобы пушки правого борта также смогли поймать на прицел цель и рыкнуть сокрушительным огнем.

– Готово!

– А-агонь!!!

И второй залп прошелся по беззащитной орбитальной судоверфи, круша только что заложенные корабли, ломая сами верфи, срывая леса, сминая балки, дырявя никак не защищенный корпус самой станции…