62

Второй налет авиации, несмотря на отчаянную защиту и огромные потери с обеих сторон, раздолбал семьдесят процентов оборонительной инфраструктуры орбитальной ремонтной станции. Остальные тридцать оказались повреждены до такой степени, что стрелять из пушек можно было, только наводя их вручную при помощи простейшего умножителя, потому как все датчики прицеливания оказались разбиты.

Обошлось без сброса ядерной бомбы с таймером, но это все равно не могло спасти станцию от гибели – на предельно близкую дистанцию, уже не опасаясь ответного огня пушек, выходили сразу два супердредноута. Помешать им методично расстрелять цель уже ничего не могло. Первый сдвоенный залп двух богов смерти показал это со всей очевидностью. Сразу четыре сектора станции оказались разгерметизированы, а в тех, что их окружали, заполыхали пожары.

Кое-как пытались помешать корабли, стреляя из дымовой завесы, но ими занялись корабли конфедератов, и супердредноуты вновь получили полную свободу действия. От станции вновь полетели ошметки. Еще немного – и от первых двух ярусов скоро совсем ничего не останется. Собственно, отремонтировать их уже вряд ли представлялось возможным. Снаряды начали проникать все глубже.

– Внимание всем! Говорит командующий обороной Касабланки! – вышел на общую волну Каин Иннокент. – Кораблям выйти из боя и спасаться в глубине системы! Персоналу и защитникам станции немедленно начать эвакуацию!

– Сэр… – прошептал майор Коширо, не веря собственным ушам.

– Да, Челендж, да. Мы проиграли, и я не вижу смысла в гибели людей, а посему спасаемся.

И больше ни на что и ни на кого не обращая внимания, Иннокент поспешил прочь из штаба на самую нижнюю палубу, где располагались спасательные средства. Коридоры уже наполнились топотом ног и голосами спешащих покинуть обреченную станцию людей.

На полпути у Каина появилась новая идея, и он свернул в сторону летной палубы, где базировались истребительные эскадрильи. Все равно перед спасательными средствами образовался затор, а спастись на самолете гораздо быстрее и плевать он хотел на то, что капитан по старой традиции покидает корабль последним.

Уже подходя к одноместному «стрижу», Каин понял, что у него появился мизерный шанс спасти Лару.

«Вряд ли мой приказ об эвакуации достиг планеты из-за хорошо работающей системы глушения сигналов конфедератами, – подумал он, – значит, она все еще цела…»

Иннокент очень хотел на это надеяться, а потому, немного свернув, подошел к оружейному шкафу, взял себе автомат, рассовал по карманам дополнительные рожки к нему и только после этого запрыгнул в кабинку «стрижа».

С автоматом в крохотном самолете оказалось тесновато, но ему и не требовалось много шевелиться, выполняя фигуры высшего пилотажа. Только и нужно, что вывести самолет и сразу же нырнуть в атмосферу. Что Каин и сделал.

Станция после четвертого залпа представляла собой жалкое зрелище – груда покореженного металла, из которого то и дело тут и там вылетали купола огня, била белесыми струями вытекающая атмосфера, отлетали куски брони и просто строительного мусора. Станция погибала.

А вниз, на планету, уже начали падать первые спасательные капсулы. Каин поддал газу, он должен попасть на планету в числе первых, пока кто-то там, кто принимает решение, мучительно думает, как ему поступить с пленницей, не удавшись связаться с командующим. Ведь может, еще не все так плохо, как кажется, а он возьми да отрежь ногу или руку этой шпионке, потом, если он ошибся, отрежут что-нибудь далеко не лишнее ему…

Иннокент повел «стриж» по крутой баллистической траектории спуска, что означало для самолета стопроцентную смерть. Вот после первой тряски в верхних слоях атмосферы корпус «стрижа» лизнул огонь. Запищали датчики, и бортовой компьютер сообщил о превышении предельно допустимого диапазона температур.

Начали отваливаться крылья, хвост, но Каину на это было плевать, он шел к своей цели – столице Касабланки, где располагался штаб местного отделения Комитета федеральной безопасности, в подвале которого держали Лару.

Каин катапультировался из самолета, потерявшего всякую аэродинамику, в капсуле, продолжая падать камнем. На высоте пять километров, замедлившись до приемлемой скорости свободного падения, он покинул уже капсулу, но парашют не раскрывал, продолжая свободный полет, точно крылатая ракета, нацеливаясь на нужный район, квартал города.

Купол парашюта раскрылся на полукилометровой высоте. Управляя тросами, он сел прямо на крышу здания штаба КФБ.

Кто-то из охраны, привлеченный шумом, настороженно, с пистолетом наготове открыл дверь и выглянул наружу.

– Спасибо тебе, друг, – поблагодарил Каин и врезал благодетелю прикладом автомата в лоб. – Избавил меня от необходимости шумно взламывать дверь, автоматными очередями выбивая замок…

Иннокент огромными прыжками преодолевая по полпролета, спускался вниз по лестнице, сбивая с ног всех, кто попадался ему на пути или просто не успел отскочить от неведомо откуда взявшегося сумасшедшего с горящими глазами в бронескафандре и автоматом.

– Прочь! Зашибу!! Убью!!!

Его атака оказалась столь стремительной и головокружительной, что никто не успел понять, что собственно происходит, а тем более как-то его остановить. Прошло всего полминуты с момента приземления на крышу, а он уже взламывал дверь в подвал, где находились казематы. Одна длинная очередь – и замок просто разлетелся в труху. Десантный удар ногой в дверь – и она послушно отворилась, не желая больше испытывать на себе изуверства сверх того, что пришлось испытать.

Только тут его попытались встретить достойно, раздалось несколько пистолетных выстрелов. Каин успел отклониться и скрыться за стенкой, а потом его ответный огонь на полрожка сломил всяческое сопротивление.

– Убью всех, сволочи!!! – закричал он и ринулся в решающую атаку.

В коридоре подвала он нашел охранника и, хорошо врезав ему под дых ногой, спросил:

– Где вип-пленница?! Говори живо, или башку отстрелю!!!

– В-в дес-сятой к-камере… вон там… – ответил «язык», по глазам поняв, что угрозу исполнят немедленно, если он не скажет все, что хочет знать этот сумасшедший псих.

Нокаутировав парня ударом ботинка бронескафандра в голову, Каин в один миг оказался рядом с камерой под номером десять. Еще один рожок патронов растрачен на взлом замка.

Немая сцена, что называется: не ждали. Знакомый по предыдущим съемкам мясник с дисковой пилой, остановившейся в сантиметрах десяти от ноги пленницы, Лара на кушетке с расширенными от ужаса глазами и лицо, ответственное за принятие решения об ампутации, с камерой наготове. Все они застыли, точно изваяния, и с немалым удивлением уставились на ворвавшегося в камеру человека.

«Успел…» – с громадным облегчением подумал Иннокент.

– Выключи пилу и медленно отойди, – сквозь зубы шепотом произнес Каин.

Несмотря на визг пилы, мясник его хорошо понял, точно обладал телепатической способностью, и, не мигая, завороженной, глядя в темный зрачок автомата, выполнил все от и до.

– А ты, урод, отвяжи ее.

– К-конечно… – кивнул комитетчик с майорскими погонами.