61

Кто-то явно сжалился над ним, точно не люди, но факт остается фактом, по какой-то причине его не добили – обычное дело на этой войне. Видимо, командующему не до того, чтобы терять время на уничтожение одной спасательной капсулы. Идет сражение, время как никогда дорого, а потому самолеты требуется как можно быстрее проверить на наличие повреждений, залатать мелкие, дозаправить и дозагрузить боеприпасами и снова выпустить в бой.

А может, наглеца решили взять в плен, что представлялось Каину более вероятным. В плен он, впрочем, даваться не собирался и весь импульс маневровых движков капсулы направил на то, чтобы добраться до Касабланки. Вот только времени на это уйдет куча, может, часов шесть, если повезет, то пять. В общем, сражение за это время успеет несколько раз закончиться. А конфедераты, похоже, канителиться не собираются, вон какое-то движение среди кораблей началось.

«Решились на прямую атаку Флотом, – подумал Иннокент. – Сначала доработает авиация, доломав то, что не сломала в первый заход, и уже контрольный удар нанесут супердредноуты».

Через минуту дрейфа Каин испытал сильнейшее потрясение, он буквально онемел от страха, и было от чего – прямо на него летел истребитель с двумя ракетами на подвеске. Лишь спустя несколько мгновений он понял, что их курсы расходятся, а конфедерат не проявляет к спасательной капсуле никакого интереса.

– Да просто потому, что там вообще нет пилота, – понял Иннокент, изучив летящий навстречу самолет в умножителе. – Он возвращается на автопилоте… Автопилот.

Этот термин что-то замкнул в голове Каина, и у него появился совершенно дикий, чудовищно опасный план. Смертельный план, но и дожидаться пленения, что хуже самой лютой смерти, тоже не было никакого интереса.

Иннокент на остатках топлива подкорректировал курс спасательной капсулы, пойдя на сближение с самолетом, продолжавшим идти строго по прямой. И вот, когда момент наступил, Каин с дико трепыхающимся в груди сердцем, буквально выскакивающим из горла, катапультировался уже из своей капсулы и полетел прямо на «протон».

В последний момент он запустил пороховые движки своего кресла, предназначенные для катапультирования из самолета в условиях атмосферы, для корректирования своего движения, чтобы еще немного приблизиться к цели и уравнять скорость своего тела со скоростью самолета.

Когда посчитал, что время настало, а то и не дай бог сейчас самолет сманеврирует, Каин, отстегнувшись от кресла, воспользовался им как противовесом: оттолкнулся, направив себя в сторону самолета… и – о чудо! Он зацепился за крыло!

– Есть!!!

Система жизнеобеспечения бронескафандра, отключенная от основного контура и потому работающая в экономном режиме, не давала Каину столько кислорода, сколько ему требовалось из-за бешено колотящегося сердца. И он, задыхаясь, стал подбираться к кабине, очень медленно, очень осторожно и цепко держась за плоскости.

Кабина послушно открылась. Дрожа всем телом, Каин забрался внутрь, и только когда колпак отсек его от вакуума, Иннокент стал успокаиваться. На то чтобы унять сердце ему, кажется, потребовалась целая вечность.

– Уф-ф… Чтобы я хоть еще раз на подобное решился… Но хватит отдыхать, пора разбираться с управлением.

А вот с этим возникла большая проблема – привычным способом автопилот не отключался, и самолет продолжал путь к авианосцу, совсем недавно обстрелянному Иннокентом. Где-то имелся дополнительный блок контроля, что неудивительно, ведь самолеты модифицированы под дистанционное управление. Пришлось изрядно повозиться и взмокнуть, перебирая электронные внутренности вскрытой приборной панели, прежде чем он нашел дополнительное оборудование и отключил его, банально выдрав провода.

Все, самолет тут же заглох и лег в дрейф. Пальцы Каина привычно побежали по кнопкам управления самолета, переключая нужные тумблеры, чтобы взять самолет окончательно под свой контроль.

– Готово…

Двигатели вновь завелись, и «протон» послушно откликался на управляющие команды пилота. Возникла не пришедшая ранее в голову очень умная мысль о возможно установленной системе самоликвидации, чтобы новые технологии в случае утраты не достались врагу, что вновь заставило сердце сжаться и заработать с перебоями, в любую секунду ожидая взрыва. Но ничего не происходило, даже когда Каин, осмелев, развернул самолет на сто восемьдесят градусов и поддал газу.

«Вот уж кто-то удивится, увидев, что машина слетела с катушек и самостоятельно рвется в бой», – мысленно засмеялся Иннокент.

Радар сообщил о появлении новых дружественных меток – это конфедераты предприняли решающую атаку, и вся авиация, что имелась в наличии, устремилась на штурм орбитальной базы. Вновь впереди шли торпеды, чтобы обезопасить людей от возможного ядерного контрудара со стороны мятежников. Соответственно, чтобы подбить эти торпеды, со стороны орбитальной ремонтной станции дали залп таких же торпед.

Каин поддал газу и стал лихорадочно регулировать частотную настройку радио для связи с исполняющим обязанности командующего. Стать случайной жертвой своих также не улыбалось.

– Майор Коширо! Это я – адмирал Иннокент!

– Сэр?! Это точно вы?

– Точно я!

– Где вы, сэр? Мы вас не видим…

– Лечу прямо на вас!

– Не видим, сэр… кроме того, пришел сигнал о вашем катапультировании…

– Все так, но я сейчас в трофейной машине, нахожусь от вас на удалении в одну и две десятые единицы! Не вздумайте меня сбить! Сейчас сделаю спираль… Также даю свой код для опознания.

Каин крутанулся на трофейном «протоне», сделав спираль.

– Видим вас, сэр! Код получен… Вы исключены из списка целей… Но как же вам удалось?!

– Все расскажу, но потом. Лягушка с Болтом вернулись?

– Да, сэр. Болт ранен… им сейчас занимаются врачи.

– Что-то серьезное?

– Да, сэр. – Не стал увиливать Коширо. – Похоже, он свое уже отлетал.

– Ясно…

– Поторопитесь, сэр… Они уже на подходе.

– Знаю.