44
Угроза расправы над Ларой, которую он, как показывала сыворотка правды и подтверждал полиграф, любил, действительно заставила Каина Иннокента напрячь мозги и изыскивать новые способы и возможности для улучшения обороны Касабланки, о которых он даже не подумал бы в других обстоятельствах. Так что стоило признать: мера действительно оказалась эффективной…
Первым делом Каин снарядил караван грузовиков в систему Витим, предварительно разведав обстановку и убедившись в том, что конфедераты оставили систему сразу после боя. Она им по сути просто не нужна. Даже оккупационные контингенты на планете не разместили. Зачем? Тереть солдат в различных партизанских столкновениях? Нет, вразумлением населения можно заняться чуть позже, когда сломаешь хребет всей сепаратисткой системе. Тогда и люди будут посговорчивее, и не придется распылять внимание на несколько фронтов.
Хотя метрополии, у кого имелись возможности, уже начали активно работать в этом направлении, беря под контроль свои взбунтовавшиеся колонии-провинции, пользуясь тем, что флот СНМ изрядно побит и не может оставить своих позиций, чтобы помешать им и защитить свои миры.
Там, в системе Витим, Иннокент приказал собрать все обломки погибших кораблей, какие только можно ухватить и загрузить в трюмы. Предпочтение отдавалось, конечно же, с корнем вырванным пушкам, уцелевшим броневым листам, но главное – неповрежденным и автоматически заглушенным ядерным реакторам. Грузовики сновали из системы в систему, пока данным шевелением не заинтересовались конфедераты, послав несколько крейсеров разобраться что к чему.
В основном уцелел хлам от Второго Флота. Обломки же Первого «пиратского», бившегося с конфедератами на низких орбитах звезды, довольно быстро сгорели, упав в космическую ядерную печь и став ее дополнительным топливом. Но и того, что собрали за время, пока им не помешали, вполне хватало, по крайней мере, ремонтные бригады были завалены работой выше крыши.
– Первым делом, – отдавал распоряжения командующий обороной Касабланки рабочим орбитальной ремонтной станции, – нужно привести в божеский вид поврежденные корабли. Их не так уж и много… и с ними вы управитесь быстро. Замените поврежденную броню и усильте ее новыми листами в районе ядерных реакторов и двигателей. Это, конечно, ухудшит их ходовые характеристики, но… тут уж ничего не поделаешь, приходится выбирать из двух зол меньшее. Второе. Начните из излишков накопленного добра усиливать защиту самой станции на самых жизненно важных участках.
Каин показал, по его мнению, таковые участки, которые нужно защитить в первую очередь. Ядерный отсек, главные мастерские, основные проходы и переходы, коммуникационные линии, а также четыре сектора, где раньше располагались склады, а сейчас, после переоборудования, разместились шестнадцать эскадрилий «стрижей» – половина всей авиации Касабланки.
– Кроме того, мы дополнительно вооружим станцию уцелевшими пушками. Так что она превратится у нас в нечто похожее на боевую космическую станцию.
Из выловленных и вполне исправных реакторов в количестве семи штук командующий приказал изготовить ядерные бомбы.
– Теперь не только конфедераты будут играться мощными хлопушками, но и мы преподнесем им сюрпрайз…
Но, несмотря на это, оборона станции все равно оставалась ни к черту. Хватит получаса активной работы супердредноута, чтобы расфигачить ее на заклепки. Это если учесть, что до станции не доберется ядерная торпеда или бомба. Но об этом позаботятся контрторпеды с ядерной боеголовкой, авиация и зенитная система.
«Значит нужно сделать так, чтобы они ее не видели, знали, но не видели, точность стрельбы заметно снизится», – сказал себе Иннокент, приказал химической промышленности изготовить шашки дымовой завесы, и под это дело, переделать пару-тройку катеров из брандеров (все равно они бесполезны). Хотя почему бесполезны?
Каин видел в записи, как супердредноут разделался с брандерной угрозой, разбрасывая по ходу движения вокруг себя ядерные торпеды. Это действительно делало брандеры бесполезными в прямом столкновении. Они просто не доходили до цели, сгорая в ядерных вспышках.
«Они были бы полезны, если бы с них столь опрометчиво не сняли гиперприводы и не продали», – закусил губу Иннокент.
Брандеры теперь нужно запускать не столько по видимой, вышедшей из гиперпрыжка цели, сколько действовать на опережение. Брандеры нужно запускать в звезду в режиме гиперпрыжка, когда там находится корабль противника. Только тогда есть шанс на поражение, правда этот момент нужно высчитать очень точно, до доли секунды. Но это вполне реально, если посылать один брандер за другим, учитывая, что корабли противника также идут очень плотно и выходят один за другим. В этом случае есть хороший шанс на пару-тройку столкновений, будет особенно хорошо, если жертвой брандера станет «сокрушитель». В общем, это дело специалистов, вот и пусть ломают голову, как задумку воплотить в жизнь.
Но это все мечты. Гиперприводы разбазарили… Теперь, чтобы брандеры вновь стали эффективным оружием, гиперприводы нужно выкупать обратно. Устанавливать в раскулаченные корабли, с которых поснимали все и вся, а это время, которого, по крайней мере у Касабланки, уже точно нет.
Разведка докладывала, что конфедераты закончили ремонт супердредноута «Птах» и прочих кораблей, поврежденных в бою у Витима, встали в строй достроенные (слава богу, что не новые «сокрушители», им до достройки еще далеко) и началась операция загрузки боеприпасов, что продлится целую неделю. Значит, скоро стоит ждать гостей…
Единственное, что порадовало – канцлер Шульберг внял мольбам и выделил-таки Касабланке дюжину кораблей… из старых запасов. Половина Третьего Флота перешла под командование адмирала Иннокента, усилив группировку.
Каин прекрасно понимал, что они сгорят в бою за систему все без остатка, и те, что у него были, и те, что ему дали. Но по крайней мере и сами успеют кого-нибудь подбить, а значит, шансы на то, что у Лары не отрежут чего-нибудь ублюдки из КФБ, хоть чуть-чуть, но повысились.
За несколько дней до атаки Каину дали последнюю возможность увидеть Лару в целости и сохранности, позволив им свидание.
Приведший Лару комитетчик, не Сукерман, другой (глава КФБ срочно отбыл на Акинарес, то есть просто слинял перед скорым нападением), прямо так и сказал, глумливо улыбаясь:
– Суточное свидание. Налюбуйся напоследок, потому как в следующий раз у нее вполне может быть будет чего-то не хватать!
«Явно Сукерманом заготовленная фраза», – подумал Иннокент, сохраняя на лице невозмутимое выражение.
Он с трудом подавил в себе желание удавить комитетчика и закрыл перед ним дверь, когда Лара Ладога вошла.
Им слов не требовалось. Лара все же смогла взять себя в руки и сказала, когда они в порыве страсти ввалились в спальню Иннокента и начался процесс хаотичного раздевания под глумливые ухмылки и комментарии наблюдателей:
– Я знаю, тут повсюду камеры… и я не могу доставить этим извращенцам такого удовольствия. Извини.
– И не доставишь, – выдохнул Каин, показывая на кровать. – Только мне, только мы друг другу…
Лара понятливо хмыкнула, увидев на месте прежней койки несколько иную конструкцию, хоть и того же назначения.
Иннокент так поднаторел в оборонительных мероприятиях по защите системы, что в какой-то момент, после того как додумался до дымовой завесы для станции, нашел простой, но очень надежный способ закрыться от видеокамер, понатыканных комитетчиками, установив у себя обыкновенную солдатскую двухъярусную кровать. Что наверняка очень удивило наблюдателей.
Лара засмеялась, сделала несколько очень эротичных движений, пока снимала с себя верхние элементы одежды, точно танцовщица стриптиза, заводя наблюдателей, и прыгнула в кровать.
Хватило пары движений, чтобы со второго яруса свесилась заранее приготовленная экранирующая ткань, закрывающая от всех режимов наблюдения вплоть до инфракрасного.
– Представляю, как сейчас наблюдатели бесятся! – засмеялась она.
– Да уж, на стенку лезут, такую халявную порнушку им обломали, – согласился Каин.
