37
– Сэр… сэр…
– А?! Что? – вернулся в реальность Иннокент, сам удивляясь своей отрешенности.
– «Мавританец» просит разрешения выйти из боя, сэр. У него разгерметизация четырех отсеков, еще в шести сильный пожар. Орудия по левому борту остались без энергии. Начались проблемы с питанием орудий правого борта…
Иннокент с трудом отыскал нужную метку в голограмме.
– Да… пусть выходит, и более того, вообще возвращается на Касабланку, если может, – кивнул он. – «Боло» и «Кастору» прикрыть отход «Мавританца», а то, похоже, его не собираются отпускать.
– Есть, сэр.
Иннокент окончательно стряхнул с себя оцепенение и с головой погрузился в управление боем, который в какой-то момент пустил на самотек, что привело к обострению ситуации на фронте. Он отдавал приказы, передвигал корабли по одному и группами, намечал атаки, маскируя их ложными ходами, расставлял ловушки, в которые заманивал корабли конфедератов.
В ходе боя он потерял два крейсера, еще три вышли из боя, но он сравнял счет, выведя из строя сразу шесть бортов противника, сосредоточив на них двойной перевес сил. Это существенно, особенно если учесть, что кораблей у конфедератов изначально было на десяток меньше.
При желании, поработав еще минуту, минимум четыре из этих кораблей можно было развалить на куски интенсивным огнем или торпедной атакой, но Каин решил оставить недобитки в покое, благо что они уже не опасны, предпочтя сконцентрировать огонь на других целях.
Время от времени Каин Иннокент отслеживал местоположение супердредноута, но тот пока в бой не вмешивался. Это должно было бы насторожить, но все внимание, все мысли сейчас крутились в коловороте сражения.
Иннокент продолжил бы вести бой и дальше, пока в какой-то момент не понял, что все, чем он занимается, бесполезно. Все это сражение бессмысленно. Не имеет и не решает никаких ни тактических, ни стратегических задач. Это просто бой ради боя и выгоден только конфедератам.
Тут еще супердредноут дал о себе знать в своем амплуа. Он не стал входить в гущу боя, а открыл огонь с удобной для себя дистанции, на порядок превышающей стандартную дистанцию эффективного огня. И это дало о себе знать.
– Черт!!! – вскричал Иннокент, увидев как фрегат, попавший под залп «Птаха», уже пострадавший в ходе сражения, стало разламывать на части.
Поступила информация из второго очага сражения. Там супердредноут тоже старался вовсю, подбив уже шесть целей. Не считая кораблей, потерянных Вторым Флотом СНМ в ходе самого сражения.
Корабли гибли, и гибли напрасно. Катастрофа, предсказанная Иннокентом, надвигалась со всей отчетливостью.
– Отходим! Отступаем! – приказал Каин Иннокент. – Приказ по Флоту – отступаем!
«Будем надеяться, что мои действия, раз уж нет связи, подскажут правильный ход адмиралу Мальме, и он тоже отступит», – подумал Каин.
Приказ отдать легко, но вот выполнить его, даже такой желанный, как этот, дающий возможность спасти свои жизни, не так-то просто, как кажется. Отступить сейчас, это значит сломать строй, показать самые уязвимые места противнику, а уж он-то, нет никаких сомнений, всенепременно воспользуется представившимся шансом и откроет прицельный, ураганный и всесокрушающий, а главное безответный огонь.
Но даже в этом случае с потерями, с сильными повреждениями еще можно унести ноги и сохранить Флот. Проблема в том, что противник и не думал отпускать корабли Союза. Он преследовал совершенно конкретную цель – уничтожить корабли противника в труху.
И снова залп «Птаха» по одному из кораблей Первого Флота и залп «Танатоса» по кораблю Второго. Два корабля СНМ в один момент превратились в хлам, полетели спасательные боты. Конфедераты медленно, но верно шли к своей цели, и Флот Союза таял на глазах.
– Нам не вырваться, – сказал майор Коширо. – Они держат нас, точно собака-пастух стадо овец… Гоняют как хотят.
– Точнее уж свора собак-загонщиков, подставляя под пушки охотника, – кивнул Иннокент.
– Но что же делать?
– Нужно хоть ненадолго вывести из строя супердредноут.
– Но как?
– А вот это вам очень не понравится, – усмехнулся Каин и обратился к командиру флагмана: – Адмирал Туринов?
– Да, сэр?
– Приготовьтесь к броску на полном ходу по вектору тридцать девять – сорок один – тринадцать.
– Есть, сэр. Вы хотите переброситься парой слов с линкором противника? – уточнил Тур, увидев куда, а точнее к кому они придут, двигаясь по обозначенному вектору.
– Да. А то еще немного – и наш крейсер разнесут на гайки.
Туринов согласно кивнул и отдал необходимые приказы экипажу. Вскоре «Стек» уже мчался на помощь.
– Отлично… закроем собой наш крейсер.
Тур что-то недовольно пробурчал, но выполнил приказ. Кораблю от этого пришлось несладко. Залп линкора конфедератов прошелся по левому борту «Стека». Упала защита из-за осыпавшейся брони, где-то произошла легкая разгерметизация, и экипаж заделывал пробоину. Пострадало несколько орудий и зенитных точек.
Ответные залпы уже не только линкора «Стек», но и закрытого им крейсера не заставили себя долго ждать, и конфедерат также покрылся частыми вспышками взрывов.
– Мы вывели его из строя, – сказал майор Коширо. – Три орудия главного калибра просто в хлам! Я уже молчу о повреждениях.
– Еще бы, – хмыкнул Тур.
– Отлично. Теперь давайте разворот на шестьдесят градусов с дифферентом на двенадцать, крен на правый борт – сорок.
Туринов выполнил и этот приказ без лишних разговоров, но лишь до тех пор, пока не увидел, куда направился его «Стек».
– Мы идем на супердредноут?!!
– Да…
– Но это же кирдык!
– Можно и так сказать… для линкора. А можно наоборот, но для флота в целом. Давайте-ка по пути завернем сюда и вмешаемся еще вот в эту схватку, – указал Каин на две метки – крейсер конфедератов и фрегат Союза.
– Тоже принять на себя удар?!
– В точку. И тоже левым бортом.
– Но зачем?! Мы можем сделать все чище…
– Так надо, Тур. Сейчас все не объяснить, делайте, как я говорю… Только не тратьте всю мощь на залп по противнику, хватит половинного.
– Слушаюсь, с-сэр.
«Стек» отбил фрегат от крейсера, приняв залп от конфедерата на поврежденный в противостоянии с линкором борт. Разрушения многократно увеличились, перекрывались целые разгерметизированные отсеки.
Крейсеру конфедератов хватило и половинного залпа, чтобы отвалить в сторону, оставив фрегат в покое, опасаясь повторения избиения.
