Глава двенадцатая
Новая партия
Карибское море, Золотой остров, июль 1686 год
Казалось, что с той поры прошла целая вечность.
— Мда… — задумчиво протянул английский джентельмен и машинально ощупал пояс с дублонами, мелочь, которая досталась ему от легендарного Приза. Ах, да было еще с десяток камушков…
Взгляд его был устремлен на собственный кенотаф, хотя в темноте массивный деревянный крест был уже почти не виден, а надпись разобрать не могли даже самые зоркие глаза. Кларк был далек от мысли, что игра за богатство и знатность проиграна. Собственно, он еще даже карты толком не сдал.
… «Королева Мария» — отличный корабль. Крепкий, надежный, с хорошей репутацией. И без труда заберет всех флибустьеров. Только вот зачем ему на борту почти двести головорезов, из которых больше сотни люди Волка и считают корабль своим. Конечно, «Сан-Фелипе» был бы лучше, но его не вытащить. По крайней мере, не вытащить быстро, и уже поэтому его тут оставлять нельзя.
Проще всего положиться на своих. Они поймут и поддержат, хотя бы потому, что никому из них не улыбается таскаться по кабакам Кюрасао в надежде, что какое-нибудь торговое судно возьмет их на борт младшими матросами «за проезд» до ближайшего родного порта. С парусами они управятся. Но…
Ричмонд был далеко не уверен, что, возьми он на «Марию» только своих, ни одному из оставшихся не закрадется в голову подозрение… Конечно, пушки, ядра и основной запас продуктов остается на берегу, и это может служить достаточной гарантией. Никто не может быть таким безумным, чтобы…
— Старина Керби был отличным капитаном, — мысли Ричмонда были грубо прерваны. Рядом с ним довольно бесцеремонно на песок плюхнулся почти незнакомый ему человек. Даже присмотревшись, Ричмонд не смог его опознать. Вроде где-то видел, вроде нет…
— Я был канониром на «Стейке», — пояснил матрос, — но канонир здесь не нужен. Впрочем, еще раньше я был в парусной команде…
Кларк резко повернул голову к собеседнику, почти невидимому в густой тропической ночи. На смуглом лице сверкнули лишь белые зубы.
— Мы думаем об одном и том же, правда? — спросил невидимый собеседник.
— «Мы» — это сколько? — уточнил Ричмонд, быстро соображая, что лучше, принять безумный, но такой соблазнительный план, или, от греха подальше пристрелить наглого парня. Впрочем, пристрелить было не из чего, со своими шикарными пистолетами Ричмонд давно расстался. Пожалуй, это и решило исход дела.
— Нас пятнадцать. Вместе с легкоранеными. Они тоже смогут работать. А тяжело раненые умерли.
— Какие у меня гарантии, что вы не вздернете меня на нок-рее, едва мы отойдем от острова? — прямо спросил Кларк.
— Никто из нас не сможет привести корабль в порт, — просто ответил собеседник, — Мы — просто матросы.
Пока Ричмонд пытался сообразить, это искреннее предложение самой маленькой, и уже поэтому заведомо обреченной команды бывшего «Стейка», или снова чья-то ловушка, его собеседник исчез так же незаметно, как и появился.
* * *
Следующее утро намечалось хлопотным, и Ричмонд, погруженный в раздумья, не сразу заметил, что вокруг него, в опасной близости, ошивается довольно много народу. Сообразив это, он насторожился и пересчитал матросов, которые сидели или стояли, замкнув Кларка в плотное кольцо. Их было девять. Все — его. С «Коня». И, что самое неприятное, одним из них был умный Джон Мейсон.
— Что это означает? — спросил капитан, жестом подозвав канонира.
— Пусть это вас не беспокоит, сэр, — отозвался тот, — мы — всего лишь ваш эскорт.
— Эскорт? — удивился Ричмонд.
— Сегодня ночью кое-что произошло, — объяснил Мейсон, — обратите внимание, когда будете проходить мимо кладбища. Там прибавится могил.
— Умер кто-то из раненых?
— Да нет, — Мейсон флегматично сплюнул под ноги, — умер кто-то из здоровых. И так чертовски неудачно сложилось, что эти кто-то были отличными канонирами.
— Команда? — лаконично спросил Ричмонд, уже начиная понимать, что происходит.
— Двое наших и трое с «Марии».
— Со «Стейка» никого?
— Так там уже и так, считай, никого, — пожал плечами Мейсон, — их уже никто всерьез не считает. Был бы здесь старый дьявол Керби, а так…
«…А зря, — подумал Ричмонд, против воли уважительно оглядывая аккуратный лагерь матросов «Стейка», — похоже, на этой трижды раздолбанной посудине дьявол был не один. Что ж, дьявол — вполне подходящая компания для того, кто порвал с Богом».
— Как сам-то жив остался, Мейсон? — полюбопытствовал Ричмонд, — ты вроде тоже из пушки с десяти шагов в стену не промажешь?
— Я не спал. Мы ходили к парням с «Марии» договариваться…
— Договариваться на счет чего? — Кларк сощурился и его глаза, смотревшие на канонира с дружелюбным интересом, в момент превратились в жесткие щелки.
— На счет жребия, — невозмутимо пояснил Мейсон. — «Мария» может взять всех, но запасов пищи и пресной воды на всех не хватит. Даже если подтянуть пояса, и ветер будет попутный. А если попадем в штиль? Разумнее половине остаться и попытаться все-таки вытащить фрегат. Сейчас, когда мы основательно развалили затонувшую «Долорес», это вполне возможно.
— Хм… А тебе не приходило в голову, Джон, что такие дела в обход капитана не решаются?
Канонир снова пожал плечами:
— Ребята с «Марии» говорят, что вы, сэр, капитан «Коня», а «Мария» — собственность команды… раз уж старины Волка нет в живых. Так что договариваться с ними все равно придется… Из команды Волка на острове уцелевших больше всех.
— Понятное дело. И вы, значит, решили поберечь единственного оставшегося в живых капитана?
— Мы же всего лишь матросы, — Джон почти слово в слово повторил давешний «голос в ночи», — никто из нас не сумеет управиться с секстантом. Вы — капитан, сэр…
— Ну, спасибо, — Ричмонд мгновенно сообразил, что кольцо, которое отныне сомкнулось вокруг него, имеет двойную цель. Уберечь единственного капитана не только от покушения, но и от искушения. От искушения договориться со второй командой, самой большой, и имеющей крепкий корабль. Не слишком-то доверяли ему его «преданные» матросы.
— Хорошо, — кивнул он, — охраняйте. Только чтобы остальные дела не страдали.
Все приготовления заняли четыре дня. Закат последнего застал картину, которую, пожалуй, еще не видели ни солнце, ни луна. На темной глади воды лежали около двадцати туго натянутых каната. Два их них крепились к якорным лебедкам фрегата, остальные веером расходились на оба берега, где почти две сотни человек, запряженные в них, как мулы, ждали лишь сигнала, чтобы дружно начать тянуть. Другие концы канатов тонули в воде, примерно там, где торчали мачты корвета. Люди напряженно ждали, когда вода начнет прибывать, чтобы к собственным силам добавить мощную силу прилива. «Королева Мария» при почти полных парусах, в густеющих сумерках выглядела более чем странно. Казалось, это корабль-призрак, который приплыл в тщательно закупоренную бухту прямо с неба, по лунной дорожке на воде.
Сигналом послужил одинокий выстрел из пистолета. Услышав его, Хэнкс встал в общий строй и, положив канат на плече, приготовился. Заметив, что он слегка ослаб и провис, Хэнкс зычно скомандовал:
— А ну, навались! Дружно!
Навалились. Ноги немедленно по щиколотку ушли в песок. Похоже, ничего не изменилось. Матросы тянули так, словно каждому был обещан рай, но тупая деревяшка сидела на рифе плотно, не двигаясь ни на дюйм. Похоже, расчеты Ричмонда не оправдывались.
— Не расслабляться! — рявкнул Хэнкс, — а ну-ка вместе, тянем! Я сказал, тянем, а не щеки надуваем, Мэтью Рябой! Пять плетей лодырям, навалились, дети Сатаны!..
Над притихшей бухтой прокатился звук, похожий на выстрел из легкой пушки, и полтора десятка матросов вдруг попадали на песок. Канат все-таки не выдержал.
— Что стоим? Гнилых веревок никогда не видели? Пусть то же самое будет с той, на которой вас будут вешать, — проорал Хэнкс, — а ну, становись! Навались!
Внезапно канаты провисли. Почуяв слабину, матросы дружно потянули, почти ложась на песок. Глухой треск в ответ на их усилия прозвучал, как лучшая музыка в мире. Мачты корвета, всю последнюю неделю вгонявшие пиратов в тоску, накренились и медленно поползли к воде. Прилив все-таки пришел на помощь.
Теперь дело было за командой, оставленной на «Королеве». Им нужно было поймать момент, и по высокой воде вывести бриг Волка из бухты, не задев борта затопленной «Долорес», заваленной на бок. Ричмонд и Хэнкс рассчитали, что высоты впритык, но должно хватить. Но разве ж можно в таком ненадежном деле, как морская стихия, рассчитать все абсолютно точно? Когда «Королева» шевельнулась, разворачиваясь в сторону выхода, не было на острове человека, который бы не затаил дыхание. Все понимали, что если вот сейчас бриг застрянет, то закупорит бухту так основательно, что сидеть им на этом острове до Страшного Суда, а может быть и во время. Если ни Господь, ни дьявол о них не вспомнит.
«Королева» вплотную подошла к опасному месту и, набирая ход, поровнялась со скалами, сжимавшими горловину бухты. Страшный скрежет резанул по нервам даже тех, кто давно забыл, что такое нервы, или вообще никогда о них не слышал. Хэнкс поймал себя на том, что обливается потом. Внезапно веревка, которую он все еще держал в руках, дернулась, как живая, и, основательно ободрав ему ладони, змеей нырнула в воду. Раздавшиеся вслед за этим проклятья сказали Хэнксу, что он такой не один.
Все-таки чиркнув днищем по борту «Долорес», «Королева Мария» вышла в открытое море, свободная, и готовая принять на борт «береговых братьев» и нести их, куда те пожелают. Вопль восторга слился с таким же, прозвучавшим с другого берега, отразился от скал и пошел гулять по острову. Матросы, не жалея, тратили драгоценные порох и патроны, приветствуя избавление салютом, горячими молитвами и еще более горячими богохульствами.
Кто-то помчался заряжать пушку, ту самую…
— Е… твою! — внезапно выразился Мэтью Рябой, которому до этого помощник пообещал пять плетей. Из всей команды он обладал самым острым зрением, и первый заметил, что сволочные мачты сволочного корвета в этой сволочной бухте, как ни в чем не бывало, снова показались над водой. Видно, уходящая «Королева», зацепив борт «Долорес» случайно вернула корабль назад.
* * *
Из последнего бочонка пробка была выбита уже под утро, когда большая часть корсаров уже спала вповалку на берегу, пугая просыпающихся птиц раскатами мощного храпа.
Мягкий тропический рассвет озарил белый пляж с распростертыми телами и следами жестокого загула, небольшое кладбище, где совсем недавно похоронили пятерых очень неплохих канониров, пустые бочонки из под вина, погасшие кострища. Отдельно были поставлены снятые с «Марии» пушки, ядра, запас пороха и продовольствия, некоторые части бортов и все личные вещи команды. На золотистой глади удивительно спокойной воды все так же покачивался наполовину разоснащенный испанский фрегат, на котором сейчас можно было поднять лишь кливер и фок. На выходе все так же торчали мачты невезучей «Долорес». Дальше, вплоть до самого лазоревого горизонта, где уже вовсю сияла солнечная бляха, ничего не было. Ну то есть вообще ничего.
Проснувшийся раньше всех Хэнкс поначалу даже не понял, чего ему не хватает для полного счастья. Потом сообразил. Не поверил своим глазам и пинками растолкал двоих моряков, спавших рядом.
— Парни, вы что-нибудь видите? — осторожно спросил он?
Протирая слипшиеся глаза корсары уставились туда, куда показывал Хэнкс.
— Ну, вода, — пробормотал один, — море.
— И что? Что еще?
— Все, — удивился второй, — больше ничего. А… Е?
— Дошло, наконец, — горько сплюнул Хэнкс.
— Чего дошло-то? — не понял второй, который то ли выпил больше, то ли просто просыпался медленнее, — что не так-то? Вода как вода.
— Мать твою, пустая вода!!! — на весь остров заорал взбесившийся Хэнкс, — где бриг? Где наша, мать ее, трижды спасенная «Королева Мария»? Где этот ублюдочный капитан, чтоб его в аду припекли как следует? Чтоб его!!!
— А где? — удивился второй матрос, — Должна быть где-то поблизости. Не могли же они уйти совсем. Пушки-то все здесь. И ядра здесь. И жратва. Да и половина брига вон, на берегу валяется. Далеко они уйдут голые, как макаки?
— Пушки все ж таки тут не все, — заметил второй, — двух легких кулеврин нет. И ядер к ним. Из продовольствия, думаю, кой-чего тоже не досчитаемся. Совсем немного. По сухарю в день на каждого из парней, которые вчера выводили «Марию» из бухты. Больше они взять не смогли, и так осадка была такая, что чуть снова не сели.
— А кто из матросов там был? — попытался припомнить Хэнкс, — мы же вроде проследили, чтобы не взял слишком много своих.
— А он их вообще не взял. Ни одного, — фыркнул первый, — там были парни Керби. Почти вся команда «Стейка». Которую наш трижды траханный «комитет» послал с переговоров подальше, потому что их, дескать, слишком мало, и они права голоса не имеют.
Трое моряков потрясенно переводили взгляд с чистого, как слеза непорочной девы горизонта то на оставленные на берегу пушки, то на спящих вповалку корсаров, то на опустевший лагерь «Стейка»… Бриг «Королева Мария» и в самом деле ушел. Ушел без пушек, почти без продовольствия, без людей, если не считать скудной парусной команды, составленной из пятнадцати чудом выживших моряков Керби. Впрочем, как только что показали эти парни, не считать их было большой ошибкой. Фатальной ошибкой.
— Ну… — тихо, почти про себя проговорил Хэнкс, — я бы на месте парней пять раз подумал, прежде чем пускаться в такое плавание с капитаном, которого благословил Фредди Две Сотни.
— Вообще-то, их еще вполне можно догнать, — так же ни к кому не обращаясь произнес первый, — «Сан-Фелипе» превосходит «Марию» в парусности, а значит — в скорости. И пушек у них, считай, нет.
— Да, только с фрегата все канаты срезаны. И он заперт в бухте.
— Пушки-то на нем остались, — буркнул Хэнкс, — а паруса можно заново поставить, не слишком хитрая задача. К вечеру управимся. Будите это сонное царство, ребята. Далеко они не уйдут.
* * *
Сотни… тысячи проклятий полетело вдогонку Ричмонду и, наверное ему здорово икалось.
Пираты принялись за работу с немыслимым энтузиазмом. Кровь кипела, напрягались мышцы и только одна мысль вселяла надежду — Догнать!
«Сан-Филипе» принял на борт остатки провизии, порох и полторы сотни корсаров. Парусов хватило только на грот и бизать, остальные были безнадежно испорченны.
— Вот кошачий ублюдок! — вскипел Хэнкс. — И когда он только успел.
Сомнений не было паруса были предусмотрительно изрезаны.
— Сшить! — высказал преположение один из корсаров.
— Мы тебе что? Белошвейки, — топнул ногой Хэнкс. — Пойдем на чем есть!
— Нам не догнать Кларка.
— Молчать! Готовьте правый борт!
Безумство идеи не оценил никто. Шансов не было — надо было использовать любую возможность, что бы вырваться с острова. Молва мгновенно разнесла по экипажу новость об испорченных парусах. Пираты поникли, но не надолго.
— Говорят, земля кругла, — улыбнулся своим беззубым ртом старина Боб, — сыщется этот Кларк. Куда ему деться.
— За дело парни! — Хэнкс скомандовал канонирам.
Правый борт окутался едким туманом. Пушки изрыгнули ядра со средней дистанции.
— Косые! Клянусь Морским Богом — вы косые! Заряжай! — Хэнкс не выдержал и сам встал к стволу.
Задумка была очевидна — корсары вознамерились хоть как-то повредить затопленное судно, сбить торчащие мачты — освободить себе проход.
— Огонь!
Малорезультативная пальба продолжалась почти два часа. Им удалось сбить только одну мачту. Ядра зарывались в воду, поднимая фонтаны, но причинить вреда бортам притопленной «Долорес» они не смогли.
— Дьявол! — Хэнкс бесновался. — Хватит!
Он отошел от орудия, обвел взглядом команду.
— Ну что уставились, косорукие! Поднимай паруса! Выходим!
Часть корсаров так и осталась стоять на месте — они не верили… уже не верили.
Более ретивые, вскорабкались по вантам и принялись разрифлять паруса.
Мачты протяжно вскрипнули, ветер натянул паруса и корабль медленно пошел вперед.
— Том! Левее! — воскликнул Хэнкс прижавшись к борту. — Левее! Еще.
— Не пройдем!
— Ааа!!!
Раздался нервный крик и в следующую секунду днище «Сант-Филипе» затрещало…
