Часть вторая
«…НО ПАРАЗИТЫ – НИКОГДА!»

Председатель подкомитета: «…Мистер Мак-Эван, отвечайте по существу. Комиссии неинтересны ваши захватывающие дух воспоминания».

Свидетель: «Так я и говорю по существу! Повторите вопрос, пожалуйста».

Председатель подкомитета: «Расскажите подробно о том, когда вы прибыли в колонию на планете Сцилла, каковы были ваши служебные обязанности и какие конкретно указания вы получали от руководителей проекта S-801».

Свидетель: «Сэр, прошу вас проявить ко мне снисхождение. Перед вами жертва собственной жадности. Хотя я никогда ни перед кем не скрывал, что моими лучшими друзьями являются президенты Америки Франклин, Грант и Джексон. Или Его величество Ричард, изображенный на тысячефунтовых бумажках… Как я считаю, чем больше у человека друзей – тем лучше. Собственно, с этого все и началось…»

Председатель подкомитета: «Мистер Мак-Эван, я повторно предлагаю вам не отвлекаться на частности. Отвечайте на заданный вопрос!»

Свидетель: «Чего вы меня дергаете? Рассказываю как умею. Так вот, по молодости я работал во многих фирмах, был даже заместителем начальника отдела в „Майкрософте" у Гейтсов, но меня оттуда… Неважно. В конце концов, люди, нормально общающиеся с компьютерами, требуются не только Гейтсу Восьмому, который по сравнению со своим предком – основателем концерна – полное ничтожество. Это можно не заносить в протокол слушаний, но я так считаю. Потом работал с мелкими дилерами на Лондонской фондовой бирже…»

Председатель подкомитета: «Комиссии известна эта сторона вашей деятельности, мистер Мак-Эван. Четыре года назад вы были осуждены окружным судом Вест-Энда за махинации в финансовой сфере, связанные с подлогом файлов. Продолжайте».

Свидетель: «…Когда меня выпустили под залог, завербовался в частную фирму, проводящую работы в космосе. Еще через год ушел – платили мало. Случайно попал в одну из контор „WY"…»

Председатель подкомитета: «Об этом подробнее, пожалуйста».

Свидетель: «Ну как получилось… Я не хотел искать работу в Америке, думал остаться в старушке Европе. И тут объявляются приличные джентльмены, говорят, что им нужен специалист именно в области компьютерной обработки звуковых сигналов, и кладут на стол чек. Пятьдесят тысяч долларов – не шутка, сами понимаете, сэр. И годовое жалованье в два раза больше. Ради таких денег можно с легкостью подписать контракт на пять лет и дать подписку о неразглашении. Мне объяснили, что это жутко секретный проект, если однажды открою рот – будут неприятности»

Председатель подкомитета: «Нанявшие вас сотрудники „WY" вам угрожали?»

Свидетель: «Скорее, намекали и предупреждали. Я не придавал этому особого внимания, благо уже сталкивался с подобным. Я имею в виду, с закрытыми исследованиями. Ну и вот, джентльмены говорят: „Вот чек, вот билет до станции „Форпост-2“ на Проксиме Центавра, там вас встретят и отвезут на место". Конечно, я не стал отказываться. Полмиллиона долларов за пять лет работы, не облагаемые налогом премии… Этого бы мне хватило на всю жизнь. Да, признаюсь, купили с потрохами. Я спросил: „Куда едем?" Мне порекомендовали не задавать вопросов и сказали, что сам все увижу. Мол, отдаленная колония, райский уголок, а работа интересная».

Председатель подкомитета: «Куда вас доставили?»

Свидетель: «Если честно, сэр – не помню… Пока летели на „Форпост", познакомился с ребятами из биологической бригады, и мы решили отметить начало новой жизни. Все двенадцать часов от Земли до Проскимы праздновали… Хороший бар на пассажирском корабле… Был. Ладно, слушайте дальше. Я тогда удивился – зачем в этой колонии биологи? Думал, что проект „WY" чисто технический, наподобие установки атмосферных процессоров или постройки крупной перевалочной базы для торговых кораблей. Подозревал, правда, что дело не совсем чистое. Как раз в эти дни пропал крейсер „Патна", было много шума в газетах и по телевизору, но я как-то не интересуюсь делами большого начальства. Что было на „Форпосте“ – помню совсем смутно. Нас засунули в исследовательский рейдер, немного протрезвили и приказали ложиться спать в криогенные капсулы. Я так никого и не спросил, куда летим. Решил – на месте узнаю… Узнал, конечно, да поздно. Скажу я вам, сэр, что вербовщиков нужно убивать на месте, не дожидаясь, пока они откроют рот. Тоже мне, райское местечко! Когда днем минус тридцать-сорок, это тепло. Ночью под сотню – это холодно. Торчим посреди снежной пустыни, как прыщ на заднице… Простите, сэр».

Председатель подкомитета: «Мистер Мак-Эван, вам известно, как называлась планета и кому принадлежала база, на которой вам пришлось работать?»

Свидетель: «Босс обронил однажды название-код, S-801, но в основном мы просто говорили: „Поселок, колония". Планета, где мы базировались, имеется в регистре ООН: LV-934 или Сцилла в системе звезды Гамма созвездия Феникса».

Председатель подкомитета: «Вы это выяснили самостоятельно или вам рассказали руководители поселения?»

Свидетель: «Конечно, самостоятельно! Босс, мистер Джастин, не любил, когда сотрудники интересовались чем-нибудь, кроме работы. Все твердил: „Вам платят деньги за то, чтобы вы не совали нос куда не следует. Работайте, и все"».

Председатель подкомитета: «Расскажите о структуре управления колонией и ее принадлежности».

Свидетель: «Мы все знали, что база подконтрольна „WY", хотя в официальных документах об этом не говорилось. Через несколько месяцев, когда Компании запретили производить работы в Дальнем космосе, прилетели господа из американского министерства обороны. Командовал полковник Кеннет, о котором я уже упоминал. А начальство… Сначала, до приезда военных, администратором базы был мистер Роберт Джастин из научных советников „WY". Биологическим отделом и работой с животными заведовал мистер Берсфорд, а всей технической частью – мистер Уотсон. Я подозреваю, что сначала мы полностью подчинялись Совету директоров Компании и президенту „WY" Ван Льюену, а затем уж министерству обороны».

Председатель подкомитета: «Сколько всего сотрудников работало на S-801?»

Свидетель: «Сорок два человека научного персонала. Еще тринадцать – обслуга и небольшая охрана. В общем, пятьдесят пять, считая с начальством».

Председатель подкомитета: «Вы упомянули о неких „животных", содержавшихся на базе. Расскажите о них подробнее: что это за животные, как они выглядели, количество, как содержались и для каких целей…»

Свидетель: «Ну и вопросики у вас, сэр! Да как много! Хорошо, давайте по порядку. Меня в первый день разместили в каюте еще с тремя техниками – вполне приличные ребята и хорошие специалисты. Уж я-то могу различить человека, знающего, как работать с машинами. Велели отдыхать. Мы все вчетвером еще ничего не видели, парни прилетели за трое суток до меня и ждали прибытия начальника, мистера Джастина. Биологи-то уже работали вовсю, но мы понятия не имели, чем они занимаются – в здание лаборатории нас пока не пускали. Я как-то увидел господина Берсфорда: он несся по коридору с вытаращенными глазами, будто привидение увидел. Двое суток мы бездельничали, отсыпались, отъедались, днем выходили гулять, хотя много там не нагуляешь. Холодно, шастают какие-то твари, похожие на волосатых насекомых размером с пылесос. Охрана нам объяснила, что твари кусачие. А когда явился босс и с ним груз дополнительной аппаратуры, вечером состоялось совещание. Собрали всех, кроме обслуживающего персонала, которому наши разговоры были бы неинтересны».

Председатель подкомитета: «Какова была тема совещания?»

Свидетель: «Мистер Джастин объяснил, в чем суть предстоящей работы. Он сказал, что направление исследований равно простирается в биологическую и техническую сферы. Лично мои обязанности состояли в изучении, классификации и возможном моделировании зооморфных звуков. Я этой темой занимался очень мало, но понял так: начальству нужно расшифровать голоса каких-то зверей, а потом с помощью ИР синтезировать их искусственно. Кто-то из сотрудников спросил, что, мол, за звери, но мистер Джастин ответил: „Завтра увидите"».

Председатель подкомитета: «Вернемся к животным. Вам их, разумеется, показали, мистер Мак-Эван?»

Свидетель: «Да, сэр. Никак не думал, что на свете существует такое. Я вообще сначала не понял – оно живое или это новый биоробот Компании. Если так, то у его создателя была очень больная фантазия. Руководитель биологического отдела объяснил, что исследования проводятся над чужим видом жизни. Мы этих зверюг так потом и называли – „Иной" или просто „зверь". На втором этаже лабораторного блока размещались вольеры. Клетки из титано-молибденового сплава с опускающимися пуленепробиваемыми стеклами и керамическим покрытием. Из такой клетки и взбесившийся мамонт не вырвался бы, очень крепкая штука!»

Председатель подкомитета: «Как вы думаете, для чего были созданы такие жесткие условия содержания животных?»

Свидетель: «Как же иначе, сэр? Твари очень сильные. Кроме того, сначала они бросались на все, что двигалось – от человека до подопытных животных. Если бы хоть один зверь вырвался на свободу – я не знаю, что бы мы делали, сэр».

Председатель подкомитета: «Понятно. Значит, вы утверждаете, что животные были крайне агрессивными и крупными?»

Свидетель: «Когда я увидел зверя в первый раз, меня едва не стошнило. Мистер Джастин подвел нас к одной из клеток, где находился самец. Сидит эдакое чучело, причем не на полу, а на потолке. Зубы настежь, щупальца с присосками, когти почище, чем у тигра. Потом зверь спустился вниз. Если встанет за задние лапы – будет повыше человека на две головы. Очень крупный и узкий череп, куполом. Целый арсенал клыков, причем у животного две пары челюстей, одна внутри другой. Биологи объясняли, что вторая пара – своего рода орган теплового зрения. Очень неприятное на вид существо, сэр. Едва оно увидело людей, сразу рванулось к решетке и отгораживающему стеклу. Наше счастье, что не пробило клетку».

Председатель подкомитета: «Мистер Мак-Эван, расскажите подробнее о ваших функциях в исследовательской программе, проводимой на базе S-801».

Свидетель: «Я забыл сказать, что в лаборатории содержалось еще одно животное. Кроме девяти самцов, в отдельном вольере находилась особь женского пола – она была гораздо крупнее остальных. Именно она откладывала споры, из которых появлялись личинки-паразиты. Затем личинок переправляли в пустые вольеры с человекообразными обезьянами, привезенными с Земли. Обезьяны – шимпанзе – заражались эмбрионом… Через некоторое время, когда биологи получили достаточное количество самцов-Иных, крупную самку изолировали, а оставшиеся споры поместили в криогенное отделение и заморозили. Так вот, я работал именно с самкой. Биологи ей даже имя дали – Марго. По крайней мере, было понятно, как ее называть в разговорах, а то все Иной да Иной. Впрочем, прозвища давались всем животным, в зависимости от особенностей характера».

Председатель подкомитета: «Вы хотите сказать, что каждое животное отличалось от другого манерой поведения?»

Свидетель: «Да, сэр. Один был всегда спокоен и не обращал внимания на резкие раздражители и людей, его называли Мистером Пиквиком. Другой очень любил поесть – Гаргантюа. Третий был совсем бешеный, едва завидит любую тень – кидается в атаку. Этого прозвали Наполеоном, и так далее. Это очень умные твари, сэр. И вскоре мы выяснили, что у них есть собственная речь».

Председатель подкомитета: «Каким образом?»

Свидетель: «Я упомянул, что работал с самкой. Изначальная гипотеза биологов состояла в том, что материнский организм неким образом управляет всем сообществом Иных. Марго – вы не будете против, если я ее буду так называть и в дальнейшем? – очень часто издавала разнообразные звуки: шипение, свист, нечто вроде приглушенного рычания. Было замечено, что поведение стаи изменяется при каждой фонеме самки. Самцы тоже разговаривали, я потом идентифицировал их „речь" как выражение примитивных эмоций. Они шумели, когда хотели есть, иногда ссорились с ближайшими соседями по клеткам или шипели на людей, ходивших мимо вольеров».

Председатель подкомитета: «И каким образом вы развивали гипотезу, выдвинутую биологической группой?»

Свидетель: «Я – никак. Я записывал звуки, издаваемые Марго, пытался расшифровать их программой речевого анализа, а затем моими разработками пользовались биологи. Я присутствовал, конечно. Сначала не получалось вообще ничего, но через четыре месяца мы выявили основные команды самки».

Председатель подкомитета: «Поясните, пожалуйста».

Свидетель: «Марго, в зависимости от настроения и ситуации, требовала от стаи самые разные вещи. Например, несколько дней мы не кормили самку, и она приказывала самцам принести еду. После чего все другие особи становились обеспокоенными и припрятывали выданное им мясо. Наверное, хотели отнести „главе семьи". Когда исследовательский персонал каким-либо образом раздражал Марго – ну там разряд электрического тока, резкое понижение температуры или удары механической штангой, – матка просила у рабочих особей защиты, и тогда все самцы становились прямо бешеными! С ними невозможно было сладить, пока от Марго не убирали раздражитель и она не успокаивалась. А когда была расшифрована большая часть команд, появилась новая проблема. Наблюдения давали понять, что самка командует стаей не только звуковой речью, но и неким другим способом. Мы стали записывать звуки любых диапазонов, не слышимых человеческим ухом».

Председатель подкомитета: «Мистер Мак-Эван, на предварительном допросе вы сказали буквально следующее: „Материнский организм Иных, безусловно, является высокоразвитым разумным существом". Почему вы пришли к такому выводу?»

Свидетель: «Эта тварь соображает, что происходит. Ее звуковая речь является только средством передачи самых простых команд и приказов. Тем более что их можно услышать только на близком расстоянии. А вот в инфразвуковом диапазоне Марго постоянно общалась с самцами. Девяносто процентов сигналов инфразвука расшифровать так и не удалось. Такое впечатление, что эта зубастая мразь болтала с самцами на совершенно отвлеченные темы. Уж не знаю, какие – погода, план побега из лаборатории, личные чувства… Иногда мне казалось, что Иные обсуждают увиденных за день людей. Я точно знаю, каким звуком они обозначали меня лично, я умел с помощью компьютера различать их интонации – вопросительная, негодующая, усталая… Там работы не то что на пять лет, положенных по контракту, а на всю жизнь и даже немного больше!»

Председатель подкомитета: «Комиссию пока не интересует подобная информация. Расскажите, с какой целью проводились эксперименты по расшифровке „речи" Иных»?

Свидетель: «Я не скажу, что эти звери очень глупы, сэр. Скорее наоборот. Я общался с ними девять месяцев и успел к ним привыкнуть. Понимаете, господин председатель, Иные… Мы никогда не сможем понять, что они такое. Звери оперируют похожими понятиями, но образ их мыслей совершенно отличен от человеческого. Иные соблюдают строгую иерархию в стае, они мстительны, но иногда могут отблагодарить за хорошее обращение. Я несколько недель вплотную занимался самцом по кличке Мистер Пиквик. Я никогда не мучил его, как биологи – знаете, всякие там низкотемпературные эксперименты, разряды тока и прочая гадость. Так даже с крысой обращаться нельзя!.. Мы с ним отлично поладили. Я ради собственного удовольствия даже кино ему показывал – „WY" предоставила видеопленки, сохранившиеся с прошлого года: и запись всех событий на Ахероне. Зверь смотрел, ему явно было интересно, и он очень живо реагировал. А потом помогал мне с опытами. Он не был агрессивен. Похоже, Пиквик всерьез старался понять, что мы делаем и зачем это нужно лично ему. Конечно, на него сыпались всяческие поощрения – самое лучшее мясо, повышенная температура в вольере. Иные очень теплолюбивы… Собственно, именно Мистер Пиквик стал первой особью, которую мы выпустили на свободу, когда смонтировали инфразвуковой ретранслятор».

Председатель подкомитета: «Что означает: „Выпустили на свободу"? Как это понимать? Вы открыли клетку и позволили животному перемещаться по лаборатории или зданиям базы? Только что вы, мистер Мак-Эван, заявили, что любой Иной крайне агрессивен и исключительно опасен для человека».

Свидетель: «Сэр, мы же не полные идиоты! Вначале, когда техническая служба полностью смонтировала портативный ретранслятор, мы отделили Мистера Пиквика от прочей стаи, и несколько дней наблюдали за его поведением. Он слушался, принимая виртуальные приказы за истинные сигналы главы семьи – материнского организма».

Председатель подкомитета: «Что вы сделали потом?»

Свидетель: «По распоряжению мистера Джастина Иного на снегоходе вывезли за несколько миль от колонии и выпустили из клетки. Зверь по-прежнему слушался и выполнял все команды, переданные через ретранслятор. Для усиления сигнала мы закрепили на черепе Пиквика приемник, передающий инфразвук непосредственно в организм существа. Охраной заблаговременно был отловлен инсектоид – абориген Сциллы – и мы приказали Пиквику атаковать его, смоделировав понятия „охотиться", „убить", „доставить в гнездо". Иной принес насекомое прямо к снегоходу. Через два дня мы поставили опыт на человеке…»

Председатель подкомитета: «То есть вы натравили чужое существо на человека?»

Свидетель: «Что вы, сэр! Вы меня неправильно поняли. Тем более что опыт ставился на мне самом, а я, как видите, жив и здоров. Администратор базы, мистер Джастин, предложил добровольцу выйти на прямой физический контакт с Иным, точно так же, вне колонии, на нашем „полигоне“. Человек должен был некоторое время находиться рядом с животным без всяких ограждений, прямо на леднике, под открытым небом. Естественно, из снегохода меня прикрывали стрелки охраны. „WY" обещала большую премию… Если интересно, тридцать тысяч. Честно признаться, я пошел не ради денег. Хотелось посмотреть, чем все кончится. Других добровольцев просто не нашлось. Сами понимаете, такой эксперимент мог быть весьма чреватым…»

Председатель подкомитета: «Опишите, пожалуйста, как прошел опыт?»

Свидетель: «Да просто. Меня и Мистера Пиквика привезли на полигон, вытряхнули из снегоходов и приказали мне „непринужденно гулять". Будешь тут непринужденно!.. Иным управлял начальник биологического отдела, все команды были согласованы со мной, охрана стояла наготове – Иного бы мгновенно пристрелили, прояви он даже самую минимальную враждебность. Впрочем, мне от этого было бы не легче. Зверки и очень быстры и умеют убивать не хуже, чем сержанты „Звездной пехоты", „Серых беретов" или „Грифона". Конечно, я боялся. Но тридцать тысяч долларов… И самому было любопытно. Все таки Мистер Пиквик – мой любимец. До сих пор кажется, что я сумел наладить с ним контакт. Около получаса я и Иной бродили по леднику, зверь не обращал на меня никакого внимания. Ему была дана команда, аналогичная нашему понятию „игнорировать посторонних". Потом начальство приказало Пиквику „изучить объект, но не трогать"».

Председатель подкомитета: «И чем все закончилось?»

Свидетель: «Я уж решил – все, кранты. Не очень-то приятно, когда в метре от тебя стоит громадный черный зверь с зубами и когтями, будто у адского демона. Пиквик вообще меня не тронул. Мне даже показалось, что узнал. Видно, они умеют различать внешность и запах. Потом мы прогнали через речевой анализатор изданные им звуки и поняли: Пиквик обрадовался. Все-таки по сравнению с командой биологов я был для него „своим человеком", если вы понимаете, о чем я, сэр».

Председатель подкомитета: «Все это очень интересно, мистер Мак-Эван, но все-таки не могли бы вы в четких и понятных для членов комиссии выражениях сформулировать основную цель и главные задачи ваших исследований? С вашей точки зрения и, если вам известно, с точки зрения руководителей проекта со стороны „WY" и министерства обороны Соединенных Штатов Америки?»

Свидетель: «В четких и ясных?.. Ну попробую. Сэр, прошу заметить, что я давал подписку о неразглашении…»

Председатель подкомитета: «В соответствии с двенадцатой поправкой к Конституции Организации Объединенных Наций вы освобождаетесь от любой присяги, данной государству, организации и частному лицу, если таковая противоречит интересам Человеческого Сообщества, представляемого ООН. Можете продолжать. Не забудьте, что вы дали клятву на Библии».

Свидетель: «Хорошо, сэр. Вы сказали. Я думаю, что руководители „WY" хотели подчинить себе этих существ. Наверное – я не знаю точно, – директора Компании рассчитывали кое в чем переплюнуть собственное государство и, возможно, подчинить его себе. Согласитесь, Иные – это сила. Больше не требуется ядерное оружие и космические станции с установками плазменного удара. Достаточно пригрозить, что сбросишь на противника десяток яиц Иных с личинками внутри – и можно принимать капитуляцию врага. А когда прибыли парни из министерства обороны Штатов… Они прямо заявили: „Звери нам нужны как биологическое оружие новой эпохи". Такого еще никогда не было».

Председатель подкомитета: «Большое спасибо, мистер Мак-Эван. Ваши показания зафиксированы и будут использованы равно как свидетельство обвинения и как свидетельство защиты. Это будут решать юристы Организации Объединенных Наций. Вы можете быть свободны до завтра. Уважаемые господа, заседание следственного комитета продолжится утром. В качестве первого свидетеля будет по-прежнему заслушан мистер Мак-Эван, подданный королевства Великобритания, затем господин Сергей Казаков, подданный короны Российской Империи. Просьба собраться в зале номер четырнадцать к девяти часам утра…»

М-р Стоун: «Весьма рад за вас, мистер Мак-Эван! Ваш статус свидетеля на слушаниях по делу S-801 так и не изменился, хотя многие аналитики предрекали, что вы наравне с некоторыми сотрудниками министерства обороны США будете обвинены в военных преступлениях…»

М-р Мак-Эван: «Знаете, все-таки не я отдавал команды».

М-р Стоун: «Но ведь вы исполняли преступные приказы?»

М-р Мак-Эван: «Господин Стоун, научная работа имеет мало общего с военными преступлениями. В конце концов, я только работал и занимался своим делом – компьютерами и звуками. За операцию „Рейн“ пусть отвечают те, кто ее придумал. Я еще тогда говорил администратору S-801 мистеру Джастину: мне не нравятся замыслы военных. Американцы сами виноваты в разразившемся скандале и, похоже, получили по заслугам».

М-р Стоун: (поворачиваясь к камере): «Уважаемые зрители, еще раз напомню, что сегодня в нашей лондонской студии находится непосредственный свидетель невероятных событий, связанных со вскрывшимися фактами нарушения правительством Соединенных Штатов Америки Конвенции, запрещающей производство биологического оружия и проведение любых работ, связанных с исследованиями в данной области. После сенсационного вердикта международного суда в Гааге, потребовавшего от президента США Рассела Фарадея выдачи некоторых ответственных лиц из министерства обороны и ЦРУ под юрисдикцию карательных органов ООН, американское правительство, сжав зубы, продолжает демонстрировать хорошую мину при плохой игре. Последовавшая вскоре скандальная отставка президента „WY" мистера Льюена только подлила масла в огонь. Кроме того, сегодня поступило известие о том, что Конгресс и комитеты Сената США после предоставления документальных доказательств виновности президента Фарадея в разработке тайной программы „Кедр", связанной с воспроизведением и использованием в военных целях опасного вида чужой жизни, начали процесс импичмента … Господин Мак-Эван, вы знали, что проект, над которым работала база S-801, был подконтролен правительству США?»

М-р Мак-Эван: «Подозревал. Особенно когда в колонии появилось военное руководство и началась подготовка к акции, носившей в документах название „Рейн“.

М-р Стоун: «Объясните еще раз нашим зрителям, в чем состояла суть этой акции?»

М-рМак-Эван: «Если в двух словах – животных должны были забросить в отдаленную колонию и провести первый практический эксперимент. Ну вы понимаете, о чем я. Испытания Иных как вида оружия».

М-р Стоун: «Вы присутствовали при… эксперименте?»

М-р Мак-Эван: «Мне неприятно об этом говорить… Да. Я там был. В качестве наблюдателя. Я по-прежнему отвечал за техническое оснащение. У меня есть оправдание, мистер Стоун. Если бы я отказался от участия в акции, военные могли что-нибудь перепутать и вышло бы еще хуже. А я умел работать с животными».

М-р Стоун: «Нельзя ли подробнее узнать о том, что произошло на планете LV-560, где проводилась акция?»

М-р Мак-Эван: «Я уже на слушаниях рассказывал, в суде… Но если хотите подробностей – пожалуйста. В декабре, через полтора месяца после прошлогоднего вердикта ООН о запрещении „WY" работать в Дальнем космосе нашу базу, как я уже говорил, взяло под опеку министерство обороны. С Земли прибыли какие-то джентльмены с квадратными мордами и челюстями бульдогов, все осмотрели, приняли дела у мистера Джастина и начали командовать. Хотя условия контракта, по которому я там работал, сохранялись. Позже я узнал, что вояки были из группы „Грифон" – знаете, это особое подразделение разведывательной службы, отвечающее за биологическую безопасность. Они как посмотрели на наши наработки… Их начальник – его все звали майором Дементо – сразу начал настаивать на полевых испытаниях. Наши эксперименты его не устраивали».

М-р Стоун: «Почему?»

М-р Мак-Эван: «Он сказал – нет наглядности. Если человек фланирует рядом с Иным и не происходит ничего страшного, это еще не значит, что животное покажет себя с хорошей стороны в боевой обстановке. Майор Дементо требовал реальных результатов. Он убедился, что животные слушаются, подчиняются всем приказам, и хотел проверить их в экстремальной ситуации. Очень торопил, говорил, что это дело связано с интересами национальной безопасности».

М-р Стоун: «Как интересно!.. Место проведения акции выбиралось сотрудниками S-801 или американскими военными?»

М-р Мак-Эван: «Майор в конце декабря улетел на Землю с отчетом, а когда вернулся – привез утвержденный советником президента Фарадея мистером Ллойдом подробный план операции „Рейн" с указанием места и времени».

М-р Стоун: «Скажите, а как отнесся к представленному плану научный и гражданский персонал лаборатории?»

М-р Мак-Эван: «Не скажу, что мы сильно обрадовались. Начальник биологического отдела, мистер Берсфорд, заявил: „Не следует пока идти на подобные эксперименты, и вообще нечего устраивать опыты на людях!" Военные не слушали. Да им на нас плевать было. Когда обсуждали подробности операции, майор сообщил, что мы отныне переподчинены ЦРУ и министерству обороны, а потому обязаны выполнять приказы. За несколько дней мы подготовили груз, прилетел рейдер, и нас отправили в систему Z-12, где находился объект».

М-р Стоун: «Объектом вы называете исследовательскую колонию, принадлежавшую немецкой фирме „Минераль", разыскивающую на планетоиде LV-560 месторождение ванадиевой руды?»

М-р Мак-Эван: «Разумеется, мистер Стоун. Военные выбрали эту базу, потому что она была слишком удалена от Земли и в то же время находилась почти рядом со Сциллой. Маленькое население – всего четырнадцать человек. Подходящие природные условия. Одним словом, как заявил все тот же майор Дементо: „Образцово-показательный полигон". И жертв будет немного, и животных можно испытать в полную силу».

М-р Стоун: «Гм… Итак, что же произошло на LV-560? Вы очевидец, сами наблюдали… Расскажите».

М-р Мак-Эван: «Обставлено все было просто. Сначала, по приказу военных, требовалось испытать личинки чужих существ. Мы протестовали. Думали, что Иные, появившиеся из тел носителей, будут неподконтрольны. Они ведь не могли общаться со стаей и с материнским организмом, значит, наверняка не знали сигналов, принятых в стае. Но потом выяснилось, что память о звуках, издаваемых маткой, у Иных генетическая. Впрочем, неважно… Когда мы прибыли на орбиту, в сторону планеты был отправлен спасательный катер типа „Нарцисс", пустой. В смысле, без людей, но с двумя спорами на борту. Катер автоматически подавал сигнал бедствия. Приземлился он в полумиле от немецкой базы. Когда колонисты вскрыли аварийный люк, случилось то, что и должно было – двоих людей атаковали личинки».

М-рСтоун: «Что в это время делали вы?»

М-рМак-Эван: «Следили за видеоизображением, поступавшим с челнока. Затем подождали четыре часа – время полного развития эмбриона – и спустились на планетоид под прикрытием антирадарной защиты. Предполагалась возможность того, что люди в колонии сообразят, что происходит, и убьют только что родившихся животных. Но они не успели. Чтобы наблюдать за событиями, мы отправили к базе взрослого Иного с закрепленной на панцире видеокамерой».

М-р Стоун: «Ну и каковы были результаты эксперимента, мистер Мак-Эван?»

М-р Мак-Эван: «Одного из Иных прикончили колонисты – у них было оружие. Когда второй родившийся зверь спрятался и через несколько часов вырос до стандартных размеров, майор Дементо приказал смоделировать ретранслятором инфразвука сигнал „атаковать" и передавать его в постоянном режиме. В общем, сэр, оставшиеся двенадцать человек продержались не больше двух с половиной часов».

М-рСтоун: «Если я правильно понял, всего Иных было трое – два новорожденных, один из которых был убит сразу же, и ваше подопытное животное? Значит, два существа за очень короткое время сумели расправиться с целой дюжиной поселенцев?»

М-р Мак-Эван: «Не совсем так. Когда колонисты забаррикадировались в центральном корпусе базы, военные приказали выпустить еще двоих взрослых животных. Мы подбирали Иных с разными темпераментами, чтобы проследить их поведение. Конечно, они подчинялись приказам ретранслятора, и акция прошла… как выразился кто-то из военных, безукоризненно. Видеозаписи, разумеется, сохранились, мы потом их отправили на Землю».

М-р Стоун: «Кому?»

М-р Мак-Эван: «Не знаю. Наверное, господам из правительства. Это они требовали как можно быстрее представить результаты наших исследований. А если заканчивать историю с колонией на LV-560, скажу, что использовать Иных как биологическое оружие не просто аморально, а бесчеловечно».

М-р Стоун: «Но ведь вы, мистер Мак-Эван, участвовали в этой аморальной и бесчеловечной акции? Разве нельзя было отказаться? В конце концов, вы подданный Великобритании и могли не исполнять приказов американского руководства, занимавшегося проектом „Рейн"».

М-рМак-Эван: «Вам легко говорить, сэр. Во-первых, я подписал контракт и обязался выполнять все положения договора. Во-вторых… Ну хорошо, отказался. К кому мне обращаться на Сцилле? Там не было сотрудников ООН, профсоюза или полиции. Доступ к системам дальней связи имели только мистер Джастин и майор Дементо. При любом неподчинении могли последовать самые неприятные последствия. Не очень-то мне хотелось лежать в ледяной могиле где-нибудь в миле от колонии. Поэтому я вынужден был выполнять приказы. Старое как мир оправдание, но другого просто нет».

М-р Стоун: «Насколько опасным вы считаете использование чужих существ в качестве биооружия?»

М-рМак-Эван: «Думаю, хуже Иных еще пока ничего не придумали. Совершенное, отлично защищенное, действенное и вдобавок самовоспроизводящееся оружие. У меня нет биологического образования, и я не очень люблю войну, но, прожив несколько месяцев рядом с этими существами, не могу не восхищаться ими. Они только на первый взгляд страшные. Однако если к ним привыкнуть и попробовать понять, Иные становятся… Не знаю, как выразить. Своими, что ли?»

М-р Стоун: «Это очень интересное утверждение, мистер Мак-Эван. Наши телезрители наверняка интересуются, что произошло бы, если б военные не стали использовать Иных в качестве бойцовых собак. С ними можно было бы поладить? Ведь сейчас утверждают, что этот вид инопланетной жизни своеобразно разумен. Вы читали нашумевшую работу русской исследовательницы из Ассоциации ксенологов мисс Марии Ельцовой „Нематериальная цивилизация Иных и проблемы контакта"? Работа выдвинута на соискание премии ООН…»

М-р Мак-Эван: «Нет, этот текст я не читал. Но думаю, что госпожа Ельцова действительно может всерьез говорить о Иных. Мы с ней встречались… А по поводу „поладить"… Наверное, нет. Если только Иной не сидит в крепкой и закрытой со всех сторон клетке. Мистер Стоун, поймите, эти существа не относятся к нашей реальности. К миру компьютеров, книг, бесплатных обедов, казино или выборам в Британский парламент. Они не понимают, зачем это нужно. А мы, люди, не можем понять, что требуется Иным. Ради чего они живут. И в чем смысл их существования».

М-р Стоун: «Господин Мак-Эван, а понять, в чем смысл нашей жизни, мы можем? Кажется, люди задаются этим вопросом со времен появления письменности».

М-р Мак-Эван: «Это еще раз доказывает, что Иной для нас непознаваем. Мы и себя-то познать не можем за две с половиной тысячи лет цивилизации…»

М-р Стоун: «Ну хорошо. Теперь перейдем к ответам на вопросы телезрителей. Напоминаю номер многоканального телефона для связи с нашей студией, а также Интернет-адрес…»

«Тем утром я никак не мог предположить, что авантюра, затеянная „WY" и подхваченная министерством обороны Америки, настолько бездарно и трагично провалится. Впрочем, мы сами оказались полнейшими кретинами, ибо были настолько уверены в своей собственной безопасности, что позабыли о самых обычных мерах предосторожности. Несомненно, вина за происшедшее целиком и полностью лежит на военных, посчитавших базу S-801 надежно укрытой в бесконечных глубинах космоса и засекреченной настолько, что о лаборатории не мог узнать ни один посторонний человек.

К сожалению, это оказалось неверным.

В процессе создания этой книги я узнал, что следствие по делу об утечке информации из Пентагона и Лэнгли, по делу, стоившему жизни большинству моих коллег по работе в S-801, продолжается. Вроде бы даже некоторые сотрудники этих учреждений задержаны и предстали перед сенатской комиссией Конгресса США. Но никакое следствие не вернет нам мистера Джастина, погибших в первую очередь сотрудников охраны (замечу, плохо и недостаточно вооруженных) и всех моих друзей, с которыми довелось почти год трудиться бок о бок ради совершенствования земной науки.

Базу погубила глупая наполеоновская самоуверенность. Наверное, пентагоновские чины рассуждали следующим образом: „S-801 расположена чересчур далеко от Земли. Кроме нас, о лаборатории не знает никто. В случае любой чрезвычайной ситуации охрана, обученная обращению с Иными, сумеет уничтожить животных, но подобной «ситуации» просто быть не может – высоколобые научились подчинять себе Иных, звери безопасны".

Мыслей о появлении новых „Иных", только двуногих, у генералов и директора ЦРУ не возникло. Откуда они могли знать о предателе? Считается, что военные и разведывательные учреждения Америки составлены из сгорающей в пламени патриотизма элиты, людей, всецело преданных звездно-полосатому флагу, Белому дому, гамбургерам, воздушной кукурузе, леди Либерти и федеральной налоговой службе. А ошибки руководства, просчеты в подборе кадров неизменно приводят к гибели исполнителей. Так или иначе, „Новый джихад" знал о нашей программе. И благодаря не попавшей пока под суд мрази из кабинета в Лэнгли дожидался, когда можно будет прийти на все готовое и получить главный приз – новый вид вооружения, перед которым спасуют самый подготовленный десантный отряд, президент великой державы со своим ядерным чемоданчиком и все мировое сообщество. Я не знаю, сколько денег получил от джихадовцев предатель, но полагаю, что в аду он ответит за каждый пенни.

После проведения спланированной в службе национальной безопасности США операции „Рейн", подробно описанной в предыдущей главе, мы продолжили исследования. Однако теперь направление нашей деятельности кардинально изменилось: если „WY" интересовал как военный, так и научный проект, то оборонщикам хотелось прежде всего „усовершенствовать" Иных, добиться от них полного и абсолютного подчинения человеку, способности выполнять наиболее сложные приказы. Военные знали, что при желании Иной может проникнуть в самые узкие отверстия, бесшумно перемещаться по любым поверхностям; что животное без всякого вреда для себя переносит тяжелые условия внешней среды, отравляющие вещества, низкие и высокие температуры… В системе естественных ледяных пещер, расположенных под зданиями колонии, был устроен еще один полигон – мы заставляли Иных искать выходы из лабиринтов, безошибочно определять источники теплового излучения. Внезапно атаковать жертв они умели и сами (по распоряжению военного руководителя базы майора Дементо на Сциллу завезли партию подопытных животных, среди которых были даже крупные хищники. Я своими глазами видел, как Иной дрался с доставленным на S-801 амазонским леопардом. Большую кошку выпустили в каверны ледника, Иной находился ярдах в пятистах от него, но все равно за несколько минут по нашей команде разыскал предполагаемого противника и… Леопард не сумел даже пробить панцирь Иного, хотя сопротивлялся отчаянно).

Итак, разработка проекта „Кедр" (то есть как это иезуитски именовалось в официальных документах: «изучение вопросов, связанных со взаимодействием ксеноморфных существ с представителями известных биологических видов») шла полным ходом. В декабре через линию Планка поступило распоряжение советника президента США Рассела Фарадея по национальной безопасности мистера Генри Ллойда, подтвержденное самим мистером Фарадеем, о передаче управления базой от ЦРУ и „Феникса" специально сформированной группе министерства обороны, которая должна была заниматься только и исключительно Иными. Об этом нам объявили на ежедневной конференции, а майор Дементо сообщил, что представители особой группы „Апач" вскорости прибудут. Так и произошло.

Я не стану описывать бюрократическую рутину, ознакомление людей из „Апача" с нашей документацией и их реакцию при виде Иных. Скажу лишь, что полковник Дж. Кеннет, ставший нашим новым патроном, искренне интересовался исследованиями и заботился о сотрудниках. После того как Кеннет сменил майора Дементо, нас даже стали лучше кормить.

Вернусь к событиям памятного утра 15 января 2280 года по календарю колонии. Я уже находился в лаборатории и работал над дешифрацией нескольких новых звуков, изданных материнским организмом Иных, когда внезапно была объявлена тревога первой степени. Естественно, что работу пришлось прекратить и немедленно прийти в административное здание – пятый корпус базы. Наши радары зарегистрировали приближение постороннего объекта искусственного происхождения и идентифицировали его как рейдер „Киото" с бортовым номером, входящим в каталоги ООН. Ничего не скажешь, гости были совсем некстати.

„Киото" подавал сигналы бедствия, причем не в широком диапазоне, а направленным на наш приемник лучом, что само по себе было подозрительно. Подразумевалось, что на Сцилле вообще нет никаких земных баз. Полковник Кеннет и мистер Джастин приказали охране вооружиться и на всякий случай соблюдали полное радиомолчание, не желая выдавать местоположение колонии.

Рейдер – вы можете увидеть на фотографии в конце книги – приземлился в полумиле от S-801, продолжая сигнализировать о чрезвычайной ситуации, возникшей на борту. Безусловно, люди, находящиеся на „Киото", теперь могли рассмотреть базу собственными глазами, а следовательно, знали о ней. Господин Дж. Кеннет принял решение отправить к рейдеру людей на снегоходе и проверить, что происходит. По распоряжению администратора обычные научные сотрудники продолжили заниматься своим делом: нас уверили, что ничего страшного не происходит, а информация о происшествии уже отправлена на Землю через линию Планка.

Когда один из двух наших снегоходов подъехал к приземлившемуся „Киото", начались неприятности. Из шлюзов рейдера высыпало не меньше сорока или пятидесяти человек с хорошим вооружением – винтовки, гранатометы, два вездехода с полевыми пушками. В то же самое время сканер колонии закончил обследовать „Киото" и компьютер пришел к заключению, что на борту корабля имеется ядерное оружие…

Экипаж нашего транспортера уничтожили немедленно. Затем нападавшие начали приближаться к зданиям базы. Кеннет, насколько я знаю, попросил о помощи Центр и приказал охране и всем сотрудникам, знакомым с оружием, занять оборону.

Мы не могли долго противостоять нападавшим. Я сам три года прослужил в морской пехоте флота Его величества короля Ричарда и немного разбираюсь в военной науке. Штурмовали нас правильно – вначале отсекли от энергетического комплекса, серьезно повредив реактор, тем самым оставив прочие строения без постоянного поступления энергии (мы вынуждены были пользоваться аварийными аккумуляторами), а затем постепенно отбивали одно здание за другим, пока не подавили все очаги сопротивления, загнав остальных в задние лаборатории. Очень тяжелый бой продолжался не меньше двух часов. Наш противник выигрывал как в численности, так и качестве вооружения. Профессиональных военных из числа охраны перебили в первый же час, охотясь на них из „умных" винтовок.

Когда положение стало почти безнадежным (у нас в руках оставались только административный корпус и исследовательский центр), мистер Джастин, видя, что сопротивляться мы сможем не более двадцати минут, принял очень смелое решение. У нас оставались две возможности: либо запустить систему самоуничтожения колонии (в центре управления жилым комплексом имелся ядерный заряд, который в подобной ситуации требовалось по инструкции активировать), либо… Все-таки мы не зря почти год занимались с Иными. Вот сейчас и наступил момент, когда можно было использовать биологическое оружие высшего уровня.

Для пробы мистер Джастин вместе со мной выпустили из клеток двух Иных, с помощью ретранслятора вывели их из здания и отдали приказ „атаковать". Не скрою, это была мощная контратака. Два самца – „Наполеон" и „Наемник", получивший это прозвище за то, что выполнял наши команды, только выпросив подачку – на моих глазах разорвали в клочья девятерых нападавших. Я никогда прежде не видел Иных в настоящем деле, то есть в бою не на жизнь, а на смерть. Это были черные молнии, сметавшие все на своем пути. Даже когда „Наполеону" оторвало правую переднюю лапу выстрелом из винтовки, а несколько пуль попали в череп, он успел уничтожить троих оказавшихся поблизости боевиков. Но, к сожалению, оба самца действовали на открытой местности, не имея возможности прятаться и теряя фактор внезапности. Террористы, залегшие во втором эшелоне атаки, издалека расстреляли обоих чужих существ. Рисковать остальными особями мы не могли. Это были слишком ценные экземпляры, проявлявшие в экспериментах наибольшую сообразительность. Или сохранить этих особей во что бы то ни стало, или потерять все.

Атака заглохла минут на двадцать, и у нас появилась возможность посовещаться. Мы попытались через громкоговоритель вызвать наших противников на переговоры, но нападавшие не обратили на наши слова никакого внимания. Впрочем, если бы джихадовцы предложили нам капитуляцию, мы бы не согласились – военные давали присягу, а гражданским лицам никак не улыбалось стать заложниками террористов-фанатиков.

Мистер Джастин, понимая, что игра проиграна, с каменным лицом сказал, что он, по согласию с полковником Кеннетом, активировал ядерный заряд и через полчаса произойдет взрыв. Если мы хотим погибнуть с честью, нужно за это время сделать хоть что-то. Мы решили, что если все потеряно и нам вскорости светит быть превращенными в пар, то можно выпустить на нападавших нашу королеву – самку Иных по имени Марго. Затем мы предполагали использовать и всех остальных животных. Пусть покажут, на что способны. Если вдруг они перебьют террористов до взрыва атомной бомбы, мистер Джастин сумеет ее дезактивировать.

В вольере самки был предусмотрен отдельный шлюз с выводом непосредственно на поверхность ледника – в случае ее смерти только таким способом можно было эвакуировать громадное тело наружу. Выстрелами из винтовок мы повредили ее яйцеклады, приведя материнский организм в бешенство, и тотчас открыли шлюз. Матка вывалилась на снег. Самцы, по-прежнему сидевшие в вольерах, словно взбесились. За долгое время общения с Иными я начал частично понимать их звуковую речь и уяснил, что они беспокоятся за главу стаи, подвергшуюся опасности. А самка им сигнализировала – „атаковать, уничтожать, бить…" Но мы не могли выпустить самцов. Двери клеток вели в помещение, где мы забаррикадировались, и если бы животные вырвались, нам пришел бы немедленный конец. Даже сигналы инфразвуковых ретрансляторов на них не действовали. Самцы словно поняли, что этим сигналом их обманывают, а истинные приказы испускает живая самка.

Марго убили почти сразу. Наверное, случайно – снаряд гранатомета попал ей прямо в голову. Потом я заметил, что какие-то европейцы (вероятно, из научного персонала, нанятого „Новым Джихадом") упаковывали Марго в толстый пластик… Мне было очень жалко эту огромную, нескладную и злую тварь. Все-таки я научился „разговаривать" с ней, фактически вступив в контакт.

Сразу после гибели самки террористы ринулись в последнюю, самую отчаянную атаку. Они потеряли не меньше трети своих, но отбили административный корпус и на ПМК мистера Джастина, куда выводились данные системы самоуничтожения, вдруг появилась надпись: „Заряд деактивирован". Я не сомневаюсь в том, что подкупленный шейхами „Нового джихада" человек сообщил им коды для использования бомбы – недаром атака на S-801 была такой стремительной, джихадовцы знали, что им может грозить через полчаса после активации ядерного заряда.

Когда они ворвались в комплекс лаборатории, мы почти не сопротивлялись. Иных в спешке так и не выпустили из клеток. Наверное, потому, что сами их боялись. Думали, что люди окажутся менее беспощадными. Ошиблись.

Какой-то бородатый араб в „полярном" камуфляже с зеленой повязкой на рукаве осмотрел всех, проверил личные карточки и отобрал четверых. Никто не заметил, что полковник Кеннет протиснулся во время штурма лаборатории через редкие прутья вольера, где содержалась Марго, и выпрыгнул в открытый шлюз…

Четверо – двое биологов, начальник отдела „чужого контакта" и я, как ведущий специалист по зооморфным звукам, были отделены от остальных и отправлены на „Киото". Мы еще не успели выйти из лаборатории, когда раздались выстрелы. Джихадовцы убивали остальных моих коллег. Просто отогнали к дальней стене и расстреляли.

Вряд ли я когда-нибудь забуду этот день».