Глава 6
Колдун

Кузмин с Лузгиным были абсолютно правы. Заброска Колдуна с самого ее начала предусматривала и громкую работу, и неслабый шумовой эффект. Инженера под видом лейтенанта абордажной команды перебросили на один из крейсеров уходящего в составе двух сопровождающих эсминцев в патрулирование на границу нейтрального пространства.

Едва Колдун устроился в офицерской каюте, рассчитанной на четверых, как по коридорам крейсера прозвучала сирена отхода.

С сослуживцами по команде он познакомился уже после того, как корабли вошли в прыжок. Молодые рисковые парни понравились нашему авантюристу. Путь до зоны ответственности патруля прошел в острых сражениях за карточным столом, воспоминаниях о мужских победах и тренировочных схватках в грузовом отсеке. Такая насыщенная мужская программа полностью устраивала диверсанта. Правда, в ней было два существенных недостатка: отсутствие хорошей кухни, что было одной из слабостей инженера, и женщин. Если первый недостаток усилиями Колдуна был в значительной степени исправлен (кок согласился за умеренную плату удовлетворить некоторые кулинарные изыски просителя), то второй исправлению категорически не поддавался. По странной прихоти фортуны или капитана крейсера, женщин на борту не было ни одной, и, повздыхав, инженеру пришлось с этим смириться.

Патрулирование — это вид военной деятельности, способный нагнать тоску на любого военнослужащего. С другой стороны, это не охрана тыловых объектов, и капризная дама может подбросить один из своих сюрпризов, на радость команде.

Только Колдун и капитан крейсера знали, что сюрприз в виде одинокого вражеского корабля остро необходим, а поэтому сектор патрулирования значительно смещен в сторону противника. Возможно, штурман корабля о чем-то догадывался, но не задавал вопросов, выполняя приказы и строго соблюдая субординацию.

На четвертые сутки коридоры крейсера огласились сиреной боевой тревоги. Чуткие антенны локаторов крейсера уловили цели вражеских судов. В доступной близости двигался караван транспортников, состоящий из десяти бортов под охраной крейсера и трех эсминцев. Силы были практически равны. Капитан принял решение атаковать противника. Патруль, увеличив скорость, бросился наперехват.

Гаюны быстро обнаружили погоню. Караван резко изменил курс, пытаясь уйти в глубину контролируемого пространства, но оторваться от преследователей не мог. Максимальная скорость транспортников не позволяла уклониться от боя.

Конвой развернулся и всеми четырьмя бортами, наращивая скорость, пошел в лобовую атаку на корабли Союза. Имея преимущество в одну боевую единицу, командир имперцев не без оснований рассчитывал на победу.

На предельной дальности стрельбы своих орудий гаюны начали обстрел противника. Командир патруля, не отвечая, сокращал расстояние. Когда, по его расчетам, корабли сблизились для нанесения беспроигрышного удара, он приказал открыть огонь всем бортам только по крейсеру. Результат такой стрельбы не замедлил сказаться. Артиллерийские палубы и башни крейсера получили множество пробоин, а эффективность работы его вооружения снизилась на семьдесят процентов. Корабли патруля тоже потеряли по башне и, получив несколько пробоин, загерметизировали часть отсеков. Теперь преимущество в мощности оружия было на стороне солнечников. Крейсер разорвал дистанцию с эсминцами конвоя, связанными боем с его сопровождением. Его дальнобойные орудия несколькими выстрелами развалили на части два эсминца противника и добавили залп в двигательную установку крейсера имперцев, застопорив его ход. Последний противник пытался пойти на таран, но, получив в борт тяжелую торпеду, прекратил сопротивление. Остатки его команды были заняты спасением своих жизней, катапультируясь на спасательных шлюпках.

Команда «Приготовиться к абордажу», подкрепленная сигналом ревуна, прозвучала на крейсере еще в самом начале боя. Штурмовые команды повзводно заняли свои места в абордажных капсулах.

Колдун шел на чужой корабль командиром отделения, имея под рукой десяток крепких парней. Резкий толчок и грохот удара о борт вражеского крейсера он воспринял со спокойствием бывалого абордажника, будто имел за плечами десятки подобных штурмов. Направленные взрывы пробили обшивку корабля. Отделение бойцов спустя несколько секунд оказалось на третьей палубе, недалеко от рубки управления.

Абордаж в пространстве очень напоминает штурм кварталов чужого города. Коридоры — узкие улицы.

Каждая дверь — вход в дом или квартиру. Смертельный выстрел может прозвучать из-за любого угла, из шахты скрытого половой пластиной люка, сверху из системы вентиляции. Здесь, чтобы выжить, нужно иметь сотню глаз, и они есть, глаза твоих товарищей по команде, профессионально наблюдающие за опасными секторами, контролирующие каждое видимое движение противника.

Герметичные шлемы значительно снижали грохот боя, ведущегося в закрытых объемах пространства из металла, но оставляли хорошую возможность слышать своих товарищей и поступавшие команды. Несмотря на упорное сопротивление, абордажники успешно продвигались вперед, увеличивая захваченный плацдарм.

— Операцию прекращаем, — неожиданно раздался командный голос из динамика шлема. — Всем вернуться на борт.

— Третья команда, назад, — рявкнул в микрофон новый лейтенант. — Забрать своих. Отхожу последним. Прикрою.

Без суеты десантники подхватывали на плечи или под руки раненых и убитых товарищей. Знакомыми коридорами торопливо отходили к своим штурмовым капсулам.

Колдун задержался, посылая скупые очереди вдоль коридора, не давая матросам и составу антиабордажной команды начать преследование своих бойцов. Он уже давно обдумал способ своей гибели. Здесь, так же как и в других частях спецназа, а возможно и жестче, работал принцип «Возвращаются все или никто». Просто остаться на вражеском корабле он не мог. За ним вернутся, и в этом случае погибнет вся группа. Он медленно отступал, стрелял или бросал гранаты, пока наконец достиг двери в каюту, куда скрылись его отступающие бойцы.

— Быстрее, — подбодрил он их, оставаясь видимым в проеме и ведя огонь.

— Лейтенант, все на месте, — прозвучал доклад в динамике.

Он на секунду скрылся из зоны видимости, а в следующее мгновение его фигура вновь появилась на глазах бойцов, но это был уже не он, а его голограмма. Вкатившаяся в каюту граната брызнула осколками и огнем. Теперь для всех пришедший в команду новый лейтенант, завзятый картежник и пройдоха, погиб в первом же абордажном штурме, и десантники это четко видели.

Слегка контуженный взрывом Колдун поднял одну из металлических пластин пола и спустился в узкий ремонтный лаз. Рядом со страшным гулом засвистело, это в отверстие обшивки вырывался воздух корабля. Абордажная капсула ушла в пространство. Раздался хлопок. Дверь разгерметизированной каюты автоматически закрылась, перекрыв потерю воздуха. Все. Он остался один, успешно выполнив первую часть плана проникновения в империю.

Сверху загрохотали ботинки членов команды крейсера. Гаюны радостно загомонили. Напряжение боя начало спадать. Матросы откровенно радовались тому, что остались живы. Красочные описания потерь абордажной группы быстро сменились эпизодами проявленного героизма каждого из присутствующих. «Хоровое пение героев» было прервано появившимся на палубе офицером, быстро нашедшим работу каждому из победителей. Вскоре над головой стихло.

Из смысла всего сказанного Колдун уловил, что абордаж был прекращен в связи с приближением к месту схватки кораблей имперцев, вызванных удравшими транспортниками. Все произошло как по нотам. Глубокое проникновение в контролируемое пространство гаюнов. Вовремя подошедшая помощь и не удавшийся абордаж. Это были плюсы имперцев, но никто из них не догадывался, что в ремонтном лазе под палубой сейчас находится огромный минус, способный свести все плюсы к нулю.

Из разговоров проходивших над ним членов экипажа Колдун составил полную картину своей недалекой перспективы.

Поврежденный крейсер, не имеющий своего хода, взяли на буксир два эсминца. Через три дня он будет доставлен на ремонтную базу к планете Факом.

«Три дня — это еще куда ни шло, — подумал диверсант. — Надо только сменить точку дислокации, здесь никакого комфорта и много шума». Не уловив движения в коридоре, он покинул свое укрытие и, включив маскировочную голограмму, под видом матроса-техника двинулся по коридору, открывая подряд двери кают.

Рассуждал он здраво. Ремонт жилых помещений будет проводиться в последнюю очередь. Экипаж имперца понес значительные потери, и свободных мест в каютах больше чем достаточно. Своей базой выбрал самую разбитую, с перекошенной дверью, и, протиснувшись внутрь, заклинил вход. Пройдохе опять повезло. Каюта оказалась офицерской с полуразбитым маленьким баром и аппаратом канала связи с мостиком. Вскрыв панель и поколдовав немного со схемами, диверсант наладил прямой контакт с рубкой, да так, что там об этом ничего не знали. Теперь он был уверен, что будет в курсе всех новостей корабля и покинет его, когда на борт взойдет ремонтная команда, членов которой экипаж не знает в лицо.

Удобно расположившись на матрасе, диверсант быстро уснул. Сказалось нервное напряжение от недавно проведенного боя. Организму требовался отдых. Проснулся он часа через три от приступа острого голода.

«Нет, это не жизнь, — скривив лицо, пришел к выводу Колдун, рассматривая упаковку пищевой плитки. — Шаману, да и Лузгину с Кузминым не рассчитаться со мной и десятью лишними днями отпуска. Если не дадут, то придется похитить всех троих и покормить этой дрянью с неделю. Тогда точно поймут, каково мне здесь было. О чем они только думали, составляя такой идиотский план. Да и я тоже хорош. Согласился как мальчишка. Купили, как сопляка. Свободная охота, свободная охота. Когда она еще будет, а пожрать по-человечески нечего».

С брезгливостью жуя десантный суррогат, Колдун строил планы мщения своим непосредственным командирам. Он так увлекся своими мыслями, что не заметил, как голод куда-то пропал, и теперь тело требовало движения.

«А не пойти ли прогуляться? — мелькнула в мозгу шальная мысль. — У меня имеется полученный от начальства открытый лист для внесения в него подвигов и санкция на любой беспредел. Вот, например, зачем гаюнам этот раздолбанный крейсер. Месяц, а то и больше ремонтировать будут. Помочь надо ребятам. Нет крейсера — нет и проблем с ремонтом».

Он встал, подошел к двери и долго прислушивался к шуму, доносящемуся из коридора. Ремонтные команды работали, судя по доносившимся звукам, где-то в стороне. Закрытая дверь со скрежетом начала поддаваться его усилиям.

— Хорошо было на «Гемме» — пробурчал он себе под нос, вспомнив недавно проведенную операцию. — Никаких затрат мышечной энергии. Любая дверь для Убора была листиком тонкой бумаги. Гуляй, не хочу. Может, поэтому и отпуск не дали, — уже совсем не логично закончил он. — Ну, я вам покажу.

Кому грозил инженер, скорее всего, было непонятно даже ему самому. То ли начальству, относящемуся к нему несправедливо, то ли гаюнам, заставившим своими действиями вновь идти на задание, не получив отпуска.

В пустынный коридор из-за перекошенной двери каюты выбрался трюмный матрос с запачканным сажей лицом, одетый в грязную, заляпанную маслом робу. Этакий пофигист, нарушитель уставов и воинской дисциплины, ни в гом не ставивший порядок на родном корабле. Оглядевшись по сторонам, он двинулся налево, в сторону лестничного спуска на четвертую палубу. Именно там, в самой середине корабля находился арсенал, и чумазая личность хотела его проинспектировать с точки зрения индивидуальной полезности для задуманного.

Скоропалительность принятого решения и авантюрный характер подвели матроса-замухрышку. В арсенал можно было попасть только через единственную дверь, имеющую электронный кодовый замок, отпирающийся из рубки. Кроме того, с обеих ее сторон застыли два здоровенных охранника с футоками в руках.

Ни то, ни другое не могло послужить преградой для нашего авантюриста, но было чревато большим шумом и раскрытием факта его нахождения на борту.

«А мне это надо? — индифферентно проходя мимо часовых, раздраженный неудачей, подумал диверсант. — Охраняют, будто яйца своего командира. Лучше бы на кухне терлись».

Он вернулся в свою каюту. По дороге у него уже сложился другой план проникновения в хранилище боеприпасов.

Захватив свой легкий скафандр, чумазый двинулся на верхние артиллерийские палубы. Расчет его был прост. Во время боя элеваторы подавали снаряды из арсенала пушкам. Часть из башен разбита, и они наглухо загерметизированы, но в трубу элеватора попасть можно. Если там есть снаряд, не успевший добраться до казенника ствола, то ему просто надо немного помочь достичь цели. Электроника в башнях отключена или выведена из строя. Ручная зарядка пушки останется никем не замеченной. В крайнем случае придется немного покопаться в проводах, чтобы заработала схема приема снаряда казенником.

Ему повезло с первой попытки. Осторожно взломав ремонтный люк трубы элеватора и проникнув внутрь, он обнаружил пятитонный подарок, вылетающий из ствола главного калибра. С удовлетворением потерев руки, диверсант долго ползал по трубе, пока не разобрался и не отключил датчики контроля за движением боеприпаса. Добравшись до казенника и отметив, что он открыт, чумазая личность начала вращать верньер ручного устройства подачи снаряда. Лебедка позволяла проделывать это как из башни, так и из трубы элеватора. Труды не пропали даром. Очень скоро снаряд лег на подаватель и встал против ствола орудия. Дальше дело не шло. Затвор намертво засел на предохранителях и отказывался подавать снаряд в ствол.

— Пострелять захотелось, — ругался вслух Колдун, пытаясь обойти предохранительные цепи, в которых напрочь отсутствовала энергия, и их невозможно было отключить.

Решение этой проблемы он все-таки нашел, после чего долго и нелицеприятно ругал себя последними словами, мысленно поклявшись никому никогда не рассказывать об этом.

Мощная батарея его легкого скафандра, подключенная к цепи, обеспечила нейтрализацию предохранительной системы и запирание затвором канала ствола. Теперь все было готово к выстрелу.

«И кудыть ты собрался стрелять, оглашенный», — припомнил он фразу Шамана, изучавшего древние обороты языка предков.

Командир постоянно читал древние книги и манускрипты, выискивая в них приемы заговоров колдунов и, изредка балуя его и Бориса, цитировал старинные обороты речи.

«А действительно, КУДЫТЬ? Может, оставить все как есть. Пальнет в пространство как в копеечку. Будет что-то в виде салюта в честь сошедшего на вражеский берег диверсанта».

Пять часов потраченного впустую времени было жалко. Теперь пришлось лезть в прицельную систему дальномера и перенастраивать ее, минуя центральный пост управления стрельбой.

Наконец все срослось. Будучи экспертом по вооружению, Колдун прекрасно знал и порядки на орбитальных верфях. В пространстве вокруг поврежденных кораблей постоянно крутится всякая мелочь. Транспортники, подвозящие броневые плиты и боевые башни взамен разбитых, огромные подъемники и сварочные автоматы, эвакуаторы, вывозящие с кораблей, подлежащих полной разделке, оставшийся боезапас и другие внутренние ресурсы.

Установив на определителе цели массу в десять тысяч тонн и ее включение через три часа после остановки крейсера, он замкнул цепь и немного расслабился. Порадовавшись хорошо сделанной работе, спустился вниз по трубе, до люка арсенала, установил под направляющими цепи элеватора два мощных заряда. После выстрела центрального калибра заряды взорвутся, отчего сдетонирует и весь арсенал корабля. Дело было сделано. Подарки «гостеприимным» хозяевам оставлены. Не позднее трех часов после остановки в доке он должен будет исчезнуть с корабля — или исчезнет вместе с ним. В успехе своего предприятия у него не было ни малейших сомнений.

Усталый, но довольный, он вернулся в свою каюту, сжевал еще кусок питательной отравы, запив ее несколькими глотками неплохого вина из разбитого бара. Немного посидев, обдумывая свои действия на завтрашний день, устроился на койке и мгновенно уснул.

Весь второй день он провел в каюте, изредка подключаясь и слушая разговоры в центральной рубке. Ничего нового, что можно было использовать в предстоящей работе, он не услышал. Еда и сон, вот и все развлечения, которыми он мог себя побаловать.

На третий день в рубке оживились. К проводке крейсера подключилась планетарная диспетчерская служба, освобождая дорогу идущему на ремонт кораблю и изредка корректируя курс ведущих его эсминцев.

Выждав еще несколько часов, Колдун осторожно выглянул из каюты. Прикрывшись все той же личиной чумазого трюмного, диверсант двинулся по коридору, стараясь попасть на посадочную палубу. По зрелому размышлению он решил, что раненым и членам антиабордажной команды на корабле, стоящем в доке, на ремонте нечего делать. Выгрузку лишних членов экипажа будут осуществлять шаттлы крейсера. Пора было занимать место в отходящем транспорте.

Диверсант прекрасно знал устройство вражеских челноков, поэтому выбор укромного уголка, несмотря на небольшие размеры машины, не вызывал у него трудностей.

В шаттле имелся шкаф, где хранился скафандр, необходимый для работы в открытом пространстве при ликвидации аварийной ситуации или мелких поломок. Шкаф обычно был закрыт на замок. Кроме пилотов к нему никто не имел доступа. Вот в этом шкафу Колдун, имеющий не очень крупные габариты по сравнению с гаюнами, и собирался добраться до терминала на планете.

Когда он вышел на посадочную площадку, никто не обратил на него внимания. Техники перед вылетом проводили плановую проверку машин. Вторые пилоты, отвечающие за техническое состояние бортов, собравшись вместе, о чем-то оживленно вели разговор.

Улучив минуту, когда все на площадке были заняты делами, диверсант двумя прыжками преодолел трап, а еще через три секунды открыл шкаф хранения. Места как раз хватило. Подтянуть обе половинки двери изнутри, до щелчка замка, не составило никаких трудностей. Теперь оставалось ждать вылета.

Тело в ожидании старта уже значительно затекло от тесноты и неподвижности. Колдуну приходилось терпеливо и бесшумно разминать мышцы. Наконец в салоне послышался шум. По трапу затопали солдатские ботинки. Капитан не стал дожидаться полной остановки в доке и начал выгрузку части команды на планету заранее.

Вой насосов, выкачивающих воздух, легкая дрожь от заведенных двигателей шаттла, незначительный толчок — и инженер понял, что они уже в открытом космосе. Пилоты не баловали пассажиров точностью движений и плавными поворотами. По стилю движения машины можно было сказать, что за ее управлением сидит пилот-истребитель. Резкое пикирование, сваливание на крыло для корректировки курса, резкий набор высоты — все это в полной мере ощутили пассажиры при полете в атмосфере. Посадка, правда, была мягкой и, судя по незначительным маневрам по космодрому, достаточно точной.

— Вываливайтесь, парни, — напутствовал пилот, когда трап звонко ударил по бетону.

«Интересно, это гражданский космодром или военная база», — подумал Колдун.

Пора было выбираться из убежища и удовлетворить свое здоровое любопытство. Покинув шкаф, после того как мимо него протопали ботинки пилотов, диверсант осторожно выглянул наружу. На этот раз ему повезло. Шаттл посадили на окраинную площадку обычного космодрома. Добрый капитан крейсера разрешил увольнение в город героям абордажных битв и даже подкинул их туда, согласовав посадку с военными и гражданскими властями. Инженеру даже стало его немного жаль. Командир крейсера, похоже, сделал последний в своей жизни добрый поступок.

Рассиживаться дальше в шаттле не было никакого смысла. Быстро переключив голограф, диверсант в форме десантника бодро зашагал вслед за идущей в сотне метров перед ним командой, с которой и совершил посадку.

На КПП солдат охраны только отдал честь боевым собратьям, пожелав им вслед хорошо повеселиться.

Теперь торопиться не стоило. Колдун свернул в сторону от стоянки маршрутного транспорта и электрокаров. В городе он решил появиться вечером или даже ночью. Почти наверняка здесь не было комендантского часа. Маскировочная голограмма не позволяла двигаться в толпе. Любой прохожий гаюн, столкнувшийся с ней в толпе, мог удивиться, испугаться, а то и поднять крик. Такие реакции окружающих абсолютно противопоказаны нелегалу. Скорее всего, крикуну не поверят, но служба контрразведки может среагировать по-своему. Кроме того, Колдун не собирался затягивать с началом активизации «подполья», а оно, как всем известно, любит работать по ночам.

— Темное дело нужно делать в темноте, — зловеще прохрипел он и двинулся через открытое пространство к ближайшему участку лесной зоны, опоясывающей город, уже под видом местного софака-фермера.

С некоторым комфортом устроившись в густых кустах, под тенью деревьев, диверсант, морщась, перекусил надоевшим концентратом и, откинувшись на спину, закрыл глаза. Планирование дальнейших действий не заняло много времени. Он отвел себе несколько часов для сбора информации, определения путей и способов отхода в другой город, прикинул первичные цели своей работы. Больше суток здесь нечего было делать. Развернув голоэкран, подключился к видеоканалам планетарного вещания, пытаясь определить свое местонахождение. Без каких-либо трудностей это удалось. Пятимиллионный Босак, административный центр восточной провинции.

От обращения в справочную службу города он воздержался. Имеющийся универсальный скайпер мог пролезть в любую систему поиска, но не был зарегистрирован на планете. Когда начнутся поиски учинивших в городе беспорядки ренегатов, то службы контрразведки и полиции начнут шерстить все подряд, в том числе и программу службы информации. Вполне возможно, уже сейчас в ней заложен сторожевой режим на контроль вызова незарегистрированного клиента. Такой прокол не есть хорошо. Набегут агенты и оперативники. Прочешут частым гребнем местность, откуда поступил запрос. Потом зададутся вопросами. С чего бы это законопослушному гражданину интересоваться расписанием транспорта, уходящего в другой город, с незарегистрированного аппарата, из лесной зоны, да еще в районе космодрома? Зачем ему план-схема города? А не тот ли это человек, который нам нужен?

«Необходим местный смарт», — решил Колдун.

До вечера он, переключаясь с канала на канал, просматривал передачи, выбирая и отсеивая объекты своего интереса. Перспективных вариантов набралось больше десятка.

Завтра, по его плану, в Босаке должны были выступить доведенные до отчаяния своей болью женщины. Инстинкт материнства — вот та движущая сила, которая в самом начале должна всколыхнуть общество.

«Долой войну», «Хватит убивать наших детей», «Достойную жизнь героям-инвалидам», «Цены сегодня, голодная смерть завтра», «Наши бомбы убивают нас». Эти лозунги появятся завтра на стенах домов Босака.

Полиция и контрразведка будут работать по ложному следу. Текст лозунгов напрямую указывал, что их исполнитель — женщина.

«На первой стадии никаких громких дел», — вспомнил Колдун инструктаж специалистов по информационной и психологической войне.

«Но ведь в женской среде, кроме домохозяек, могут быть инженеры, химики, программисты и еще бесчисленное множество других специалистов, опыт и знания которых могут быть направлены не только на созидание, но и на разрушение», — уговаривал себя Колдун.

Внутренняя, натренированная годами сущность диверсанта противилась остановиться только на словах, не закончив их активными акциями. Борьба была недолгой, и победу в ней одержала логика.

«Меня здесь уже не будет, — размышлял он. — Полиция и контрразведка быстро успокоятся. Найти одну психопатку в пятимиллионном городе, не оставившую никаких следов, практически невозможно. Если в дальнейшем не последует никаких действий, то дело замнут. Единственный незначительный инцидент не достигнет ушей императора. Дураков в контрразведке не водится. Хватать никого не будут. Подождут дальнейшего развития событий. Будут надеяться, что появятся новые следы, и они должны появиться. Здесь уже молчанием не отделаешься. Могут полететь не только погоны, но и головы. Решено — еще немного пошумим, но так, аккуратненько, чтобы иметь возможность спокойно убраться отсюда».

Пройдя насквозь трехкилометровое кольцо зеленой зоны, Колдун устроился в кустах в десяти метрах от дороги. Лениво наблюдая за движущимся в обе стороны транспортом, он ожидал наступления ночи.

Выждав еще час, после того как местная звезда скрылась за горизонтом, диверсант включил программу маскировки. Темное, с нечеткими границами пятно двинулось к дороге и растворилось в черноте ночи на обочине крутого подъема дороги. Именно здесь, по наблюдению «гостя», грузовозы, ревя двигателями, с трудом преодолевали холм, сбрасывая до предела скорость.

Дождавшись тяжеловоза, в одиночку движущегося в сторону города, он легко догнал машину. Прыжок. Тело плотно и надежно прилипло к гладкому заднему борту машины. Подъем по вертикальной поверхности не составил особого труда. С крыши грузового модуля, когда тягач вышел в верхнюю точку подъема, отлично просматривалась далекая перспектива, подсвеченная заревом ночного города.

Как и предполагал диверсант, в город они въехали без какой-либо проверки со стороны армии или полиции. Вскоре грузовик уже двигался по неширокой дороге, вдоль которой с обеих сторон тянулись невысокие пакгаузы. С модуля Колдун просто прыгнул на одну из крыш, а еще через секунду оказался на земле.

Сменив маскировку на повседневный кошур местного обывателя, он уверенно двинулся к центру города. Сейчас домой по безлюдной дороге, слабо освещенной редкими фонарями, спешил служащий склада, задержавшийся на работе.

Как обычно, сигнал скрытой угрозы отозвался в голове неслышным звонком. Остановившись и делая вид, что прикуривает, диверсант просканировал окрестности. Три человека прятались метрах в двадцати в темноте переулка. Еще двое стояли почти открыто, скрываясь в глубокой тени стены пакгауза, метров на десять дальше.

«Это не полиция и не военные, — уверенно подсказало чутье. — Вблизи нет ни одной машины и не чувствуется характерный запах оружия. Похоже на обычный гоп-стоп, — вылетело из памяти архаичное слово. — Хоть какое-то разнообразие», — хмыкнул «кладовщик» и, прикурив, как ни в чем не бывало пошел дальше.

— Сам Шатох нам сегодня благоволит, — донеслось из темного переулка, который он только что миновал.

Диверсант медленно повернулся на голос. Из темноты вычленились три силуэта и неторопливо двинулись навстречу. Двое бесшумно приближались сзади.

— Тебе сегодня очень повезло, приятель, — проговорил главарь, подойдя почти вплотную. — Нам нужны только гомы, все остальное можешь унести с собой.

— А начальник нашего полицейского участка говорил, что в этом районе все спокойно и не стоит нервничать, — растерянно проговорила жертва.

Пятерка бандитов оглушительно расхохоталась.

— Он тебе не соврал, — давясь от смеха, сообщил главарь. — Веди себя так, как он говорил, и не пожалеешь. Ты видишь тут кого-то, кто нервничает? Может, это ты? — Главарь ткнул пальцем в одного из своих подручных.

— Да, коц, я очень нервничаю, — поддержал шутку стоящий слева крепкий мужчина. — Меня прямо трясет, почему до сих пор мои гомы в его кармане.

Все опять весело рассмеялись.

— Хватит, — рявкнул главарь, которому надоело веселье. — Отдашь все сам, или мои парни тебя пощупают?

— Сожалею, мазан, — прозвучал смиренный ответ. — Я не предвидел нашей встречи и оставил кошелек дома.

Бандит кивнул.

Удар металлического прута, нанесенный сзади, просвистел в сантиметре от правого плеча. Локоть диверсанта, сделавшего шаг назад, воткнулся во что-то мягкое. Раздалось сдавленное «хек». Прежде чем слух воспринял падение тела бандита, левый кулак объекта охоты встретился с челюстью стоящего рядом и ничего не подозревающего напарника. Жертва, сделав полный поворот вокруг своей оси, вновь оказалась лицом к тройке грабителей, не успевшей отреагировать на ее движение.

— Вы ошиблись, мазан. Шатох сказал, что удача сегодня сопутствует мне, — сообщил Колдун.

Бандиты с ревом кинулись на него. Никто из них так и не понял, почему в глазах погас свет недалекого фонаря.

«Видимо, разбой — дело прибыльное», — решил диверсант, обыскав лежащих без сознания бандитов. После обыска неподвижных тел он стал обладателем солидной пачки гомов, пяти смартов и малого бластера, замаскированного под обычный спикет. Ножи, сигареты и прочую мелочь, обнаруженную в карманах, Колдун трогать не стал, прихватив только личные карточки потерпевших. Отключив смарты от питания, рассовал добычу по карманам и продолжил свой путь.

Раз в городе действуют грабители, победитель ночной встречи решил взять этот факт на вооружение. На маленькой улочке, недалеко от центра, он присмотрел скромный электромобиль. Двери машины оказались не заперты, прохожих поблизости не наблюдалось. Недолго поразмышляв, он нырнул в узкую щель за спинки передних сидений. Машину было проще угнать, но в этом случае вернувшийся хозяин мог заявить в полицию. Объяснение со стражами порядка, начавшими розыск, не входило в планы непрошеного гостя. А вот если хозяин машины будет мирно отдыхать на заднем сиденье, тогда вариант погонь и перестрелок практически исключался.

Владелец авто появился спустя полчаса и, после того как привычно устроился за рулем, получил легкий удар кулаком в висок. Колдуну пришлось вновь за сегодняшний вечер лазить по чужим карманам. Убивать ни в чем не повинного гаюна он не собирался. Для полиции, если бедняга туда заявит, будет очевидно, что нападение было совершено с целью ограбления.

Теперь диверсант был готов приступить к первой фазе своего плана, предусматривающего начало психологической войны.

Лет триста назад ему пришлось бы насовершать для этого еще немало подвигов и вложить в задуманное кучу денег. Бумага, краски, типографское оборудование, перевозка, расклейка листовок и плакатов требовали массу времени, много единомышленников и еще больше риска. Он не стал тратить гомы и заходить в магазины, а просто набрал нужный текст на экране смарта, подсоединив его к специальной насадке бластера. Машина, не превышая скорости, двинулась по городу.

Увидев подходящую, по его мнению, часть стены, витрину магазина, рекламную тумбу или любой другой предмет с ровной поверхностью, он вдавливал спуск бластера и ехал дальше. Невидимый лазерный луч оставлял свой неизгладимый след на предмете, проникая вглубь на несколько миллиметров, будь то камень, стекло или металл. След был коварен и невидим. Только тогда, когда утренние лучи местного светила попадут на невидимую надпись, она ярко засияет контрастным цветом по отношению к поверхности, на которую нанесена. Звезда будет подниматься и опускаться над городом. На домах, заборах и витринах будут в течение всего дня появляться все новые, режущие глаз воззвания, будоража народ и вызывая зубовный скрежет у полиции и контрразведки.

Вторая часть задуманного плана была более рискованной. Ее реализация напрямую касалась агентов службы безопасности. Действия лица, совершившего антигосударственное преступление, свидетельствовали о достаточно высокой степени его знаний и возможностей, а следовательно, о повышенной опасности происходящего.

Диверсант взял пеленги пси-станций подавления, которых в городе было всего четыре. По опыту работы на Гемме он знал, что эти установки работают в автоматическом режиме и не имеют охраны. Больших сложностей не предвиделось.

Оставив машину с упакованным владельцем в трех кварталах от выбранной цели, Колдун вскоре уже поднимался по каменной лестнице, ведущей в шпиль местного собора. Препятствие в виде замка на крышке люка он преодолел в считаные секунды, тем более что охранной сигнализации здесь установлено не было.

— Так, так, — промурлыкал он, когда в глубине темного помещения обнаружил куб из металла размерами три на три метра. Из верхней поверхности куба, к четырем небольшим застекленным оконцам, тянулись изогнутые металлические стойки, оканчивающиеся тарелками отражателей, из центра которых выглядывали остроконечные конусы.

— Похоже на четырехглавого змея, — оглядывая установку, проговорил ночной посетитель. — Ну, ничего, это мы сейчас поправим. Сказки должны всегда заканчиваться хорошим концом.

Охранную сигнализацию замка наш специалист преодолел за несколько минут. Распахнул дверцу куба и принялся за изучение его начинки, также не занявшей много времени.

— Сейчас подкорректируем тебя немного, — приговаривал он, будто общался с живым существом. — Безразличности в тебе многовато. Сонный ты у нас и других в сон вгоняешь. Ну ничего, это мы поправим, — сидя на полу перед разобранными смартами бандитов и работая монтажным бластером, вещал специалист, будто ставил диагноз больному. — Сейчас мы тебя от спячки отучим. Злобности немного добавим, будешь сам на себя похожим.

Кардинально перепрограммировать скрытый в недрах установки компьютер не было никакой необходимости. Все нужные параметры частот, от агрессии до потери сознания, аппарат мог выдать практически мгновенно, получив соответствующий сигнал с центрального пульта управления.

Доморощенный врачеватель, не нарушая цепи, извлек из разобранных смартов пару чипов. Аккуратно вживив их в приемник, отвечающий за включение нужной ему программы, радостно потер руки.

— Вот и ладненько, малыш, — запирая дверцы ящика, проговорил он. — Ты существо по натуре злобное, вот и не надо отказывать себе в маленьких слабостях. Прояви характер, покажи, на что способен.

Теперь по сигналу смарта, лежащего в кармане Колдуна, установка пси-подавления должна была включить программу немотивированной агрессии. Волновые колебания нужной частоты ворвутся в сознание половины населения города, а встроенные чипы помогут озвучить порыв толпы лозунгами «Долой войну», «Наши бомбы нас убивают» и все такое прочее, в формате антипатриотического движения. Устал народ работать на войну. Не хочет отдавать своих детей на бойню.

— Власть над народом дана не для того, чтобы он жил в раю, а для того, чтобы он не скатился в ад, — с гордостью за свои познания древних выражений процитировал вслух Колдун. — А вы, ваше величество, именно в ад его и тянете, — захлопывая за собой люк, закончил он.

До рассвета оставалось еще часа четыре. Диверсант покинул собор и двинулся по улицам, руководствуясь схемой, полученной от электронного диспетчера на смарт одного из бандитов. Покинуть Босак он решил так же незаметно, как и появился. Прыжок с крыши склада на крышу грузового модуля, проходящего внизу, — и прощайте, городские джунгли.

«Начало получилось неплохое, — похвалил себя Колдун, обдуваемый встречным ветром уносящего его в ночь тягача. — Еще час-другой, и придется менять способ передвижения либо делать лежку на день. Здесь, как ни маскируйся, все равно что прыщ на морде. Каждый встречный увидит и пальцем показывать будет».

Он начал приглядываться к ландшафту, выбирая место дневки. Примерно через час таковое обнаружилось. Километрах в трех от трассы появилась группа деревьев, а рядом с ней, подсвеченное начинающим сереть небом, блеснуло зеркальной гладью небольшое озеро.

«То, что надо», — решил диверсант.

Спустившись по задней стенке контейнера, сильно оттолкнулся и, свернувшись в клубок, полетел в темноту с высокой дорожной насыпи. Густая трава мягко приняла спружинившее тело, и он без единой царапины поднялся на ноги метрах в десяти от дорожной насыпи. Расстояние до намеченной цели прыгун одолел минут за пятнадцать и остался доволен своей физической формой. Убедившись, что след, оставленный на траве, почти не просматривается, он обошел небольшую рощицу, стоящую на берегу озера. Сюда подходила только одна проселочная дорога, а на берегу виднелись следы присутствия любителей отдохнуть на природе.

«Если появятся аборигены, уйду подальше от берега или, в крайнем случае, залезу на дерево», — планируя дневку, решил он.

Пожевав всухомятку концентрата и в очередной раз посетовав на свою судьбу бездомного бродяги, устроился в кустах подальше от берега. Дорога была рядом, что помогало ведению контроля за проезжающими. Сменив маскировку на густую траву, он быстро уснул спокойным сном человека, хорошо выполнившего свою работу.

Часа через три его разбудил шум машины, но она проехала дальше к берегу, и он вновь окунулся в царство Морфея. Вторично его разбудил запах, а если уж быть совсем точным, то легкие желудочные колики.

«Ну не могут эти гаюны отдыхать, как нормальные люди, — поняв причину своего пробуждения, оценил возникшую ситуацию наш бродяга. — Искупались, позагорали и ехали бы дальше. Так нет, им пикничок по полной программе подавай. Интересно, как тут у них мясо на гриле называется?» От берега тянуло нестерпимо вкусным запахом жареного.

Самум неоднократно подшучивал над Колдуном, утверждая, что его нос связан напрямую с желудком. Вот только он, как врач, психолог и просто человек с жизненным опытом, никак не может понять причину такого феномена. Инженер тогда попался на удочку и поинтересовался, что же такого феноменального усмотрел в нем специалист.

— Понимаешь, — с печальной интонацией сообщил Самум. — Любой мужчина любит женщину за ее красивые формы, глаза, волосы и многое другое. Эта любовь располагается у него в сердце. С точки зрения медицины это полная ерунда, но речь не об этом. Мужчину к женщине притягивают феромоны, в просторечии — ее индивидуальный запах. Это означает, что нос нормального самца связан с сердцем, а у тебя, получается, с желудком. Может, те женщины, о которых ты рассказываешь, уже съедены тобой? Мы любим их в первую очередь за внешний вид, а ты — за вкус.

После разъяснения данного феномена инженер еще долго дулся на психолога. Тот периодически спрашивал у товарища, чем пахнет прошедшая мимо та или другая женщина: жареной отбивной, парной котлетой, черной икрой или салатом из спаржи.

Колдун парировал нападки, утверждая, что у Самума полностью отсутствует обоняние. Поэтому, согласно его же теории, женщины психолога абсолютно не интересуют. При этом задавал вопрос, какого вида самок, а может быть и самцов, он придерживается в своем половом влечении, при условии, что оно у него есть.

С нетрацем частично следовало согласиться. Любой вкусный запах, достигший носа инженера, практически мгновенно вызывал у того чувство острого голода, даже если обжора недавно плотно поел.

Сон полностью пропал. Поворочавшись еще немного, диверсант решил хоть одним глазком посмотреть на нарушителей его отдыха. Судя по голосам, сюда прибыла целая семья. Он вышел из кустов и двинулся от дерева к дереву, ориентируясь на голоса. Первым он заметил автомобиль синего цвета, поставленный между деревьями, чтобы машина не нагревалась на солнцепеке. Все двери и даже крышка багажника были распахнуты настежь. Теперь пришлось лечь и продолжать путешествие ползком. Дети — один из самых опасных врагов прячущегося нелегала. Поведение этих исчадий человеческой любви непредсказуемо. Сейчас он бежит в одну сторону, а уже через секунду меняет направление и несется сломя голову в противоположную. Острые глазенки, в которых так и светится любопытство, видят такие мелочи, на которые взрослый человек не обращает никакого внимания. Любопытство загоняет их в самые темные углы и, казалось бы, недоступные места, куда невозможно пробраться и где абсолютно нечего делать. Сейчас на берегу, судя по голосам, носились два таких маленьких существа, неуемная энергия которых то и дело прерывалась окриками их матери.

Он еще немного сократил расстояние и увидел полную картину семейной идиллии. По берегу носились два маленьких загорелых карапуза, визжа от восторга и гоняя между собой мяч. Женщина в глухом сером купальнике стояла над почти обычным земным мангалом, периодически переворачивая на решетке большие куски мяса, успевая поливать их из бутылки какой-то жидкостью, и покрикивала на детей, когда малыши близко подбегали к воде. Крепкий гаюн передвигался вдоль берега по пояс в воде, держа в руках предмет, похожий на грабли, которым тралил дно перед собой. Периодически он наклонялся, опускал руку в воду. Достав со дна что-то наподобие камня, осматривал его и бросал на берег, где уже лежала небольшая кучка подобных предметов. В нескольких метрах от машины был развернут складной походный столик, на котором стояли несколько разномастных бутылок, а по сторонам — два больших шезлонга и еще два, меньших размеров.

Невидимый наблюдатель оглянулся на дорожку своего следа. Жесткая короткая трава, после того как он по ней прополз, успела выпрямиться. След не просматривался, и диверсант удовлетворенно кивнул.

Женщина громко сообщила, что топак готов. Двузубой вилкой стала перекладывать куски мяса в тарелки и относить их на стол. Мужчина вышел из воды, собрал лежащие на берегу камни в сетку и подошел к мангалу. Дети подбежали за ним следом. Все семейство собралось у жаровни. Только теперь стало понятно, чем занимался гаюн. Вынув из чехла, висевшего на поясе, крупный тесак, он начал разбивать над горячим металлическим листом свою добычу, поднятую со дна озера. То ли это были моллюски, то ли яйца водяного животного, но студенистая масса, упав из руки на металл, начинала скворчать и пениться, поджариваясь.

Колдун не выдержал. Возможные свидетели задуманной им операции были увлечены священнодействием главы семейства над мангалом.

Ужом проскользив несколько метров в сторону, он оказался рядом со столом, скрытый от глаз присутствующих высокими спинками шезлонгов. Его рука, метнувшись к тарелке, схватила хороший кусок прожаренного мяса. Еще через секунду ком зеленой травы растворился в кустах, где, не мешкая, впился зубами в ароматную добычу.

Вскоре семейство устроилось за столом и стало активно поглощать пищу. Они по-прежнему находились под наблюдением зоркого ока невидимки, у которого значительно улучшилось настроение после трапезы и созрел новый коварный план.

Прислушиваясь к разговорам, Колдун понял, что он на волосок от раскрытия своего присутствия. Зоркий детский глаз, защищая интересы главы семьи, невозмутимо спросил у матери, почему у папы только два куска мяса, если он съедает всегда три. Женщина слегка заволновалась, глядя на тарелку мужа, оглянулась на мангал, но, не найдя пропажи, недоуменно пожала плечами. Мужчина рассмеялся и сказал, что, скорее всего, кусок украл лозан, который водится в роще. Дети тут же потребовали пойти и поискать вора. Мать прикрикнула на детей, заявив, что никакой охоты не допустит и после обеда им необходимо продолжать путь. До Самола ехать еще пятьсот километров, и если они опоздают, то бабушка будет нервничать.

Молодое поколение сразу заметило ошибку в материнской логике. Возражение поступило незамедлительно. Бабушку об опоздании можно предупредить по смарту, но довод матери поразил их в самое сердце. У бабушки их ждут подарки, приготовленные к приезду. Вопрос с охотой был закрыт. Дети начали поторапливать родителей с отъездом.

На сборы по окончании обеда ушло полчаса. Все это время диверсант терпеливо пролежал под машиной, изображая небольшой травяной холмик. Наконец дверцы захлопнулись, мягко загудел стартер, но тут же замолчал. Автомобиль не сдвинулся ни на сантиметр. Водитель несколько раз попытался оживить двигатель из кабины, но у него ничего не получилось. Выбравшись наружу, он открыл капот и склонился над закапризничавшим агрегатом. Спустя пару минут к нему присоединилась женщина, которой надоело просто сидеть в салоне. Между мужем и женой возникла даже легкая перебранка. Этого времени Колдуну вполне хватило, чтобы неслышно открыть багажник машины и проскользнуть внутрь. Никто не заметил левого пассажира. Поднятый капот закрывал видимость через ветровое стекло, а малыши возились на заднем сиденье, пристегнутые ремнями безопасности.

«Попробуй еще», — мысленно передал диверсант команду рассерженному гаюну, отключая прибор электромагнитного импульса.

Через несколько секунд двигатель как ни в чем не бывало тихо заурчал на малых оборотах. Перебранка прекратилась, и вскоре машина мягко покатилась, слегка покачиваясь на небольших кочках проселка, а выехав на трассу, резко прибавила скорость.

Самола они достигли уже в темноте, что и требовалось нелегальному пассажиру. Двигатель «барахлил» и периодически отказывался работать. Три не «предусмотренные» остановки обошлись в два часа потерянного времени.

Нелегал рассчитал все правильно. Машину по приезду оставили у дома. Никто сразу не полез в багажник, так как на столе остывал праздничный ужин. Вариант с попыткой его открыть тоже не проходил. Замок был заклинен изнутри. За весь день капризы автомобиля до такой степени достали его владельца, что дальше нецензурных выражений в попытке добраться до багажа дело бы и не дошло.

Мысленно поблагодарив семейство за доставку, диверсант выбрался на свободу. Размяв затекшие от долгой езды члены, он пошел под видом местного жителя по тротуару мимо коттеджей в сторону центральных улиц.

План очередной диверсии у него сложился еще в багажнике машины. Включенное водителем радио приятным голосом диктора успокаивало жителей Травада.

Нет. Никакого вражеского налета на планету совершено не было. Границы империи по-прежнему недоступны для врагов. Армия и космофлот успешно ведут наступательные бои. Солнечники вот-вот будут окончательно разбиты. Они даже не могут помышлять о нападении на империю, ведя оборонительные бои в глубине своего пространства, которое отвоевывается парсек за парсеком. Вчера произошла непредвиденная случайность. Боевой крейсер, пришедший с дежурства, где уничтожил три корабля противника, производил загрузку боеприпасов. Произошла досадная поломка транспортировщика. Взорвался только один снаряд. К сожалению, небольшая транспортная машина вместе с ее водителем погибла, что и вызвало падение небольшого количества обломков в атмосферу, где они и сгорели. Император приказал наказать виновных в небрежении к исполнению своих обязанностей.

«Спите спокойно, жители Травада», — мысленно добавил к сообщению Колдун.

Значит, его закладка сработала. Арсенал приказал долго жить не только крейсеру, но и не оставил ничего живого в пяти десятках километров вокруг. Похоже, «сопротивление» набирает силу. Оно просто обязано дать всем жителям планеты разъяснение случившемуся.

По прикидкам диверсанта, для решения стоящей перед ним задачи необходимо было не так уж и много. Всего на двадцать-тридцать секунд запустить свою передачу через спутник. Больших сложностей в этом он не видел. Проблема состояла в другом. Чтобы дальше успешно выполнять поставленную перед ним задачу, он должен был остаться в живых, иными словами — подготовить себе надежные пути отхода, причем убраться с Факома как можно дальше.

Возникшую социальную опухоль на одной планете контрразведка и полиция способны быстро локализовать и уничтожить. Эпидемия неповиновения должна разрастаться со скоростью лесного пожара, раздуваемая ветром. Искры от него разлетаются во все стороны, создавая новые очаги напряженности, но в данном случае искра только одна, и она сама должна была себя беречь. Время начала основной фазы операции поджимало. Колдуну следовало поторапливаться.

Наверняка уже сейчас по закрытым каналам связи служб — контрразведки и полиции — летели указания об усилении патрулирования улиц, повышении бдительности и даже арестах и допросах лиц, считающихся неблагонадежными. Призывы на стенах и массовые выступления граждан в Босаке не могли остаться незамеченными. Не отреагировать на них, не принять мер безопасности в объеме всей планеты было равносильно предательству империи.

Предать империю было немыслимо, но и предать собственные интересы невозможно. На всем на этом и решил сыграть диверсант.

В свое время инструктора в центре подготовки, преподавая тактику действий диверсионных групп в мегаполисах, говорили: «Вы должны осуществлять свою маскировку в зависимости от складывающейся в городе ситуации. Следите за новостями. Город — это живой организм, меняющийся почти каждую минуту. Эпидемия какого-либо заболевания, массовое празднование, авария на предприятии или открытие нового торгового центра — все может быть полезным и даже решающим фактором успеха как для проведения операции, так и для обнаружения путей отхода. Если это возможно, свяжите одно с другим, и решение ваших задач обеспечено».

Сегодня в городе действовала боевая группа «сопротивления». По этой причине Колдун не стал прибегать к маскировке своего входа в информационную сеть. Устроившись в одном из скверов на скамейке, он начал просматривать новости Самола за последние три дня.

— Не то, не то, не то, — не досмотрев окончания очередного сообщения, бормотал наш герой, быстро прокручивая открывающиеся файлы.

В первый момент, также раздраженно, он пропустил очередное сообщение, но, просмотрев несколько следующих, остановил палец на экране дисплея и вернулся к пропущенной информации.

Милая дикторша на экране с воодушевлением сообщала, что полуфинальные бои Кобоко, выросшего и воспитанного на Факоме, успешно завершены.

Победитель отправляется дальше для проведения финальных встреч, где ему предстоит сразиться за звание чемпиона.

«И какого Зыкыра мне это дает?» — выругался про себя Колдун, но тут же остановился. Что-то в этом сообщении было не так, чего-то не хватало. Интуиция не просто так заставила его вернуться.

«Кто знает Зыкыра на Факоме? — задал он себе вопрос и сам же ответил на него: — Никто. А кто знает Кобоко? Похоже, все, кроме меня. Значит, надо узнать о нем все, что возможно».

Система поиска не подвела.

«Абсолютный чемпион прошлого года по боям без правил, выигравший все схватки на турнире в Сомола, отбывает завтра вечером с планеты для участия в полуфинале на Джамаду», — зафиксировал в памяти диверсант.

Просмотрев до конца сообщение, где передавались подробности побед и личной жизни чемпиона, и просмотрев пару его схваток, Колдун понимающе хмыкнул. Это был именно тот вариант, который обеспечивал ему безопасную эвакуацию с Факомы после проведения акции. Причем такой вариант, при котором он отъезжал под надлежащей охраной, прицелом телекамер и провожающих его поклонников.

— Посмотрим, какой ты боец, — процедил он тихо сквозь зубы и подмигнул экрану.

Теперь необходимо было сделать несколько звонков, чтобы точно знать, где находится неповторимый любимец публики.

Дежурный спортивного комплекса, вероятно от ночной скуки, охотно вступил в разговор, сообщив, что победитель находится у них и в настоящее время отдыхает перед завтрашним вылетом. Поболтав со стариком еще немного и пожелав ему спокойного дежурства, диверсант отключился.

Теперь было пора приступать к основной операции. На этот раз придумывать какие-либо хитрые ходы он не собирался, решив про себя, что чем больше будет шуму, тем успешнее пройдет операция. Здесь же, на скамейке он записал свое короткое сообщение на кристалл и, почистив картинку, двинулся к местному трансляционному центру.

В здание он проник через окно третьего этажа, поднявшись по стене. Коридоры встретили его тишиной, безлюдьем и полумраком. Потолочные панели освещения работали на четверть своей мощности, да и то не все. Уверенно и бесшумно шагая, он начал искать аппаратную, поводя биосканером из стороны в сторону, просматривая изредка встречающиеся таблички. Искомое обнаружилось довольно быстро в другом крыле здания и вызвало у налетчика глубокое разочарование. Зрителей героического налета группы «сопротивления» нигде не наблюдалось.

«Бедная контрразведка, — подумал он. — Как же они будут собирать улики и доказательства. Кроме кристалла записи им ничего не достанется, а свидетелей всего двое. Даже на камеры наблюдения пожадничали».

Авантюрная жилка диверсанта требовала зрителей и аплодисментов, что категорически было противопоказано при его профессии.

Действительно, прием центральных передач с орбиты осуществляли только два дежурных оператора. Они же должны были выйти в эфир с местными новостями согласно установленному времени.

— Руки вверх и никому не двигаться, — зловеще прохрипел Колдун, входя в операторскую, имея на лице черную маску и наводя на сидевших дежурных пистолет.

Оба гаюна повернулись. Увидев оружие и налетчика во всем черном, мужчины тут же выполнили прозвучавшую команду.

— Проверьте, нет ли на этаже еще кого-нибудь, — приказал ночной посетитель в сторону открытой двери в коридор, не выпуская из поля зрения испуганных телевизионщиков. — Если кого найдете, свяжите и оставьте охрану. Будут сопротивляться — убейте. Здесь я разберусь сам.

— Будем сотрудничать с «Патриотическим фронтом» или умирать? — спросил он, обращаясь уже к операторам.

Оба с перекошенными от страха лицами согласно закивали головами.

— Значит, умирать, — террорист начал поднимать пистолет на уровень глаз, недобро прищуриваясь.

Теперь движения голов были отрицательными.

— Вот и хорошо, — одобрил решение головорез. — Нам меньше шума, вам больше жизни. Мне нужно, чтобы эта информация вышла в эфир, — потребовал он, демонстрируя на ладони кристалл записи.

— Время ночных новостей наступит через час, — тихо проговорил лысоватый гаюн, сидевший слева за пультом.

— Через час у меня другие дела, да и вас уже может не быть в живых, — рыкнул гость, переводя ствол пистолета с одного оператора на другого.

— Юрк имел в виду, что как только мы отключимся от приема, об этом сразу станет известно на центральном трансляторе. Вашу передачу заглушат, — заискивающе сообщил рыжеволосый.

— Молодец, — похвалил налетчик. — Сотрудничество с фронтом тебе зачтется, когда мы придем к власти.

— Рады помочь, мазан, — пролепетал лысоватый.

— Тебе тоже, — пообещал гость. — Наш разговор записывается, чтобы вы поменьше потом болтали. Если нам что-то не понравится в ваших показаниях, запись отправим в контрразведку.

Лица гаюнов вытянулись.

— Ты, — боец фронта показал стволом на рыжего, — бери запись и подготовь аппаратуру к вещанию. А ты, — движение стволом в сторону второго, — ложись на пол, и чтобы я тебя больше не слышал.

— Готово, мазан, — через минуту, повозившись с аппаратурой, сообщил оператор.

— И как это все работает?

— Я извлек из снимающей головки наш кристалл записи, — продемонстрировав его, проговорил рыжий, — и вставил на его место ваш. Запись начнет транслироваться автоматически, как только центральная орбитальная станция прекратит свое вещание. Если вы хотите запустить ее сейчас, необходимо нажать на эту кнопку. О последствиях вы предупреждены. Наш сигнал заглушат через несколько секунд.

— Спасибо, приятель, это все, что я хотел знать. Ложись рядом со своим напарником и отдыхай.

— Вы обещали нас не убивать, — слегка дрожа голосом, напомнил рыжий.

— А зачем фронту ваши жизни? Лиц вы наших не видели. Опознать не сможете. Мы ведем борьбу не против своих, а за всех, кто живет в империи. Ответят только те, кто наживается на войне и кому она выгодна. Как только император прекратит войну, исчезнем и мы. Кровь соотечественников нам не нужна.

Пленник выполнил приказ, и Колдун, вынув парализатор, дважды выстрелил в головы лежащих гаюнов, выключив их сознание часов на пять.

Проверив аппаратуру и убедившись, что она сработает и передача пойдет в эфир, диверсант прежним путем покинул трансляционный центр.

К спортивному комплексу он добрался без нежелательных встреч и незапланированных приключений.

Обойдя здание вокруг и не найдя подходящего варианта, чтобы, не оставив следов, проникнуть внутрь, диверсант решил подняться на крышу. Выбрав тыльную сторону комплекса, где был небольшой внутренний дворик и более слабое освещение, он вскоре оказался наверху. Люк на верхний этаж был открыт. Бесшумной тенью соскользнув по короткой лестнице, член «Патриотического фронта» оказался в коридоре пятого этажа.

Объект своего интереса Колдун нашел довольно быстро, сначала уловив сигнал сканером, а потом услышав громкий храп за одной из дверей. При появлении непрошеного гостя победитель битв на арене сначала завозился и открыл глаза. Увидев незнакомца, быстро вскочил со своего ложа. Это был действительно великолепный экземпляр, обладающий огромными, хорошо тренированными мышцами и звериной злобой. Рукопашная схватка не входила в планы диверсанта. Ни секунды не медля, он произвел несколько выстрелов из парализатора. Боец упал и больше не проявлял признаков агрессии. Теперь оставалось самое главное — найти место, где можно было уничтожить тело проигравшего ночную схватку победителя. Обнаружение трупа грозило не только раскрытием всего плана по исчезновению с планеты, но и по дальнейшему использованию действенной маскировки.

Взвалив тяжеленную груду мышц и костей себе на плечо и будто не замечая их тяжести, похититель вернулся к лестнице, ведущей на крышу. Тело бойца с большим трудом прошло в горловину люка. Положив свою ношу на край парапета крыши, он сбалансировал тело на грани падения, обвязал ногу бойца тонкой стропой, взяв ее из носимого арсенала диверсанта. Спустившись по стене на землю, встал под ней и потянул на себя конец. Потеряв равновесие, тело полетело вниз. Смягчая шум от удара о бетонное покрытие двора, террорист поймал его у земли, но не удержал равновесия и был сбит с ног, приземлившись на пятую точку. Беззвучно шевеля губами, посылая проклятья своей работе и потирая ушибленное место, диверсант оттащил тушу в темный угол двора. Теперь следовало позаботиться о подходящем транспорте.

Легко перепрыгнув через забор двора, он вышел из переулка и двинулся по тротуару, посматривая по сторонам.

«Вот, что мне надо», — мелькнуло в голове, когда ему навстречу проехал по улице мусоровоз.

Легко догнав машину, диверсант затаился на крыше грузового отсека. Мусоровоз свернул в слабо освещенный переулок и остановился у контейнеров. Включив автоматический погрузчик, водитель вышел из кабины размяться. Колдун прыгнул вниз. Ноги еще не успели коснуться земли, а его кулак уже обрушился на темя гаюна, который мягкой куклой опустился на бетон. Подняв безвольное тело и забросив его в кабину, ночной похититель забрался туда сам и быстро разобрался в управлении. Окончив погрузку, машина быстро вернулась к спорткомплексу и заехала в переулок.

«Надо менять профессию, — решил Колдун, переваливая тело похищенного бойца через забор. — Пойду в грузчики. Риска никакого, а работа та же, да и отпуск дают вовремя».

Гибкий манипулятор подхватил бывшего кумира толпы и опустил его в люк приемника мусоровоза. Внутри отсека зашумели ножи измельчителя. Теперь только посредством экспертизы можно было установить, из кого приготовлен смешанный с другим мусором фарш.

Вернув машину в переулок, где было совершено нападение, диверсант пересадил водителя на его законное место. Очнувшись, гаюн наверняка не поймет, что с ним произошло. Поломав больную голову, плюнет и продолжит свой маршрут по городу. Через несколько часов монолит мусорного блока будет сброшен в жерло печи, огонь которой не оставит и следа от ночной жертвы.

Колдун вернулся знакомым путем в комплекс. Убедившись, что в его отсутствие не поднята тревога и никто не заметил пропажи, занял место преждевременно ушедшего героя. Нимало не смущаясь некоторыми неудобствами, он быстро уснул.

Утреннее появление тренера или служителя он воспринял спокойно, сидя на своем ночном ложе и почесываясь.

— Как спалось, Кобоко? — спросил вошедший гаюн.

Боец не ответил на вопрос, продолжая заниматься своим телом.

— Давай быстро ешь. Нам пора собираться в дорогу, — проговорил вошедший, ставя в приемник для кормления большую миску противно пахнущего варева.

Зверь никак не отреагировал. Служитель, некоторое время понаблюдав за ним, покинул помещение.

«Не хватало мне здесь еще врачей», — подумал Колдун, сливая баланду из чашки в водонепроницаемый пакет и пряча его под маскировочный объем голограммы.

В действительности Кобоко являлся огромным злобным зверем, похожим на большую обезьяну. Он очень напоминал земную гориллу, но только более пропорционально сложенную. Туловище более двух метров в высоту венчала голова, сидящая на мощной шее. Выступающие вперед челюсти были снабжены крупными желтоватыми зубами. Куполообразный череп с маленькими, прижатыми к нему ушами и злобно поблескивающими глазами. Мощные передние и задние лапы оканчивались бритвенно-острыми когтями, длиной около двадцати сантиметров. Все тело покрыто короткой черной шерстью. Животное передвигалось на двух ногах и обладало молниеносной реакцией.

Запрещенные в пределах Солнечного Союза собачьи бои были очень популярны в империи. Азарт зрителей во время схватки, тотализатор ставок на победителя отвлекали обывателей от сложностей военного периода. Кобоко выводили на арену и для схваток с другими крупными хищниками. Были даже случаи скрытых поединков между Кобоко и гаюнами.

Вскоре знакомый гаюн вернулся и, обнаружив пустую чашку, удовлетворенно кивнул. Прошло еще не менее двух часов, прежде чем в зал, где стояла клетка с Колдуном, начали один за другим входить служащие комплекса. Клетку подняли на талях, подставив под нее тележку, на крюк которой набросили петлю металлического троса.

Судя по тому, что снующие вокруг него гаюны не приближались к решетке клетки, зверь был опасен, и Колдун решил не разочаровывать окружающих. Когда открылись грузовые ворота и клетка, подтягиваемая тросом, поехала по полу в глубь закрытого кузова трейлера, он встал. Схватившись за решетку, стал ее трясти, напрягая свои мощные мышцы.

Рабочие одобрительно загудели, а двое из охранников, держа в руках мощные парализаторы, подошли поближе. Клетка могла упасть с тележки, животное пораниться, и они наверняка имели приказ в случае опасности его обездвижить.

«Поразвлеклись, и будет», — решил диверсант, не желая получить парализующий заряд, и тут же прекратил свои показательные выступления.

— Сообразительный, — проговорил один из рабочих. — Увидел, как на него направили оружие, и враз успокоился.

— Они вообще сообразительные, — ответил товарищу другой. — Вот только характер у них очень агрессивный.

Клетка въехала в кузов машины. Рабочие закрепили ее растяжками, двери закрыли.

— Поехали, — тихо проговорил Колдун, опускаясь на пол.

Путешествие было долгим. Только шесть часов заняла дорога до космопорта, а потом еще три ушли на погрузку в шаттл, подъем на орбиту и доставку в грузовой трюм. Поклонники и кинокамеры отсутствовали, что даже несколько порадовало нашего героя. Оригинальный способ перебраться в другой сектор, минуя все виды досмотра и имея личную охрану, — это для человека с амбициями Колдуна было верхом блаженства. Обыскивать огромную злую обезьяну, покрытую короткой шестью, тоже никто и не собирался. Тактильный контакт был полностью исключен. В других условиях его бы не спасла никакая голографическая маскировка. Настораживали подозрительно излишне нездоровая суета и волновое возмущение обычного спектра, идущего от сопровождающих и охраны. Диверсант отнес это на свой счет.

«Боятся Кобоко», — усмехнулся он про себя, устраиваясь посередине клетки.

Двое суток полетного времени промелькнули практически незаметно. На третьи в трюм вошел дрессировщик в сопровождении старшего группы охраны.

— Проще усыпить, — продолжая разговор, начавшийся где-то за пределами отсека, произнес охранник.

Колдун насторожился. Если это о нем, то в скором времени останется только один вариант — в одиночку захватить корабль.

— Ни в коем случае, — категорически заявил дрессировщик. — Он не успеет отойти от наркотиков до боя, а это либо дисквалификация, либо стопроцентный проигрыш. И то и другое неприемлемо. На бой поставлены очень большие деньги. Делайте что хотите, но обеспечьте полную безопасность.

«Кажется, моей шкуре что-то или кто-то серьезно угрожает, — делая вид, что почесывается и не обращает внимания на пришедших, сделал вывод „боец“. — Надо быть настороже. Дрессировщик тоже молодец. Похоже, штурм ходовой рубки придется отложить», — с облегчением решил он.

Еще через час вокруг клетки засуетились рабочие. Собрав каркас из металлических уголков вокруг клетки, они стали обшивать его пластиковыми щитами, придав возведенному колпаку форму усеченной четырехугольной пирамиды.

В трюме уже стояло несколько идентичных по форме контейнеров, и было понятно, что это маскировка. Теперь снайперский выстрел был исключен, но как-то сам собой напрашивался вариант гранатомета.

«Идеальная маскировка. Распустил хвост, будто павлин, — мысленно ругался Колдун, которому не оставалось ничего другого, как продолжать играть выбранную роль. — Да что у них тут такое творится? Полный беспредел и безобразие, мягко говоря. Куда смотрит полиция вместе контрразведкой? Позвонить им, что ли».

Нервничая, он даже ненадолго забыл, что сам является не менее серьезной угрозой для упомянутых органов, чем прицельный гранатометный выстрел для него самого.

Покинуть в данный момент клетку он тоже не мог. Вокруг слонялась масса гаюнов.

«Охота на охотника, Шер-Паша на ваши задницы. Я вам это припомню, как только выберусь отсюда», — кипел возмущением и гневом диверсант.

Погрузка в шаттл, выгрузка на космодроме и транспортировка обошлись без сюрпризов, хотя и съели массу нервной энергии. Клетку закатили в гулкое помещение. Лязгнули, закрываясь, металлические ворота, и вскоре все затихло. Снаружи в закрытый объем пирамиды стали просачиваться специфические запахи металла и масла.

«Склад, — понял наш самозванец. — Пришла пора сделать ребятам ручкой».

Он включил биосканер и прошелся лучом по помещению. Не обнаружив сигнала биологической активности, быстро открыл замок клетки и начал осторожно выдавливать одну из панелей, крепившихся к маскировочному каркасу. Операция удалась почти бесшумно, и он оказался в полутемном помещении, заставленном ящиками и контейнерами различных форм и размеров.

Оглядевшись, Колдун определил, что уйти со склада не составляет для него никакой трудности, но тут же охладил свой пыл. Вопрос, куда девался Кобоко, повис в воздухе дамокловым мечом. В сказки о бесследных исчезновениях не верят ни полиция, ни контрразведка. Проведут биологический анализ соскоба с пола. Все станет ясно, как в солнечный день. Секрет маскировки, благодаря которой он жив, псу под хвост. Этого диверсант позволить себе не мог. Поразмышляв, он принял решение остаться, дождавшись темноты. Ночью придется перебить тех, кто под «лапы» попадется, и с шумом и грохотом исчезнуть в переулках мегаполиса.

«Пусть ищут. Не найдут, значит, плохо искали», — принял решение самозванец, устраиваясь поудобнее на одном из ящиков.

Темнота за окнами, расположенными под самой крышей склада, начала потихоньку сгущаться.

«Еще час, и можно делать ноги», — вертя в руках обрезок трубы, решил диверсант.

Подумав, он пришел к выводу, что убивать охранников ему нельзя. Кобоко наверняка пустил бы в ход свои когти и зубы — природное оружие хищника. Голографические зубы и когти для этого не подходили, но смышленое животное могло вооружиться. Пошарив вокруг, Колдун прихватил для возможной схватки обрезок трубы.

Когда он решил, что для выполнения его плана стемнело уже достаточно, циферблат часов начал подмигивать розовым огоньком. Анализатор, скрытый в механизме, показывал наличие в воздухе усыпляющего газа.

«Умница. Второй раз меня спасаешь», — похвалил свою придумку диверсант, вспомнив, как после операции на Сохара всю группу пытались уничтожить взрывом топокала. Тогда анализатор вовремя подал сигнал тревоги.

«Гости в гости», — вставляя в ноздри фильтры и включая голомаскировку, усмехнулся он, растворяясь бесформенным пятном во тьме помещения, слегка подсвеченного прожекторами внешнего освещения.

Решение пришло как-то само собой, неожиданно, ярко вспыхнув всеми плюсами сложившейся ситуации.

Прошло еще не меньше двадцати минут, когда небольшая калитка в огромных воротах открылась, и внутрь помещения проникли четверо гостей в противогазах.

«Жалко, тут нет Шамана, он бы вам показал, что такое настоящее привидение. Вход без стука — признак плохого воспитания и должен быть наказуем», — мысленно произнесло темное, непроницаемое пятно, бесшумно возникшее за спинами пришельцев. Последний из непрошеных посетителей получил легкий удар кулаком по затылку, трое остальных расположились на бетонном полу, скошенные лучом парализатора.

— Опять предстоит работать грузчиком, — пробормотало складское привидение голосом диверсанта, очень похожего на голос бойца «сопротивления», совершившего налет на трансляционную станцию в Сомоле.

Быстро обыскав гостей, Колдун изымал у каждого из кармана смарт, сканером считывал с него всю имеющуюся в памяти информацию, запускал в аппарат свою программу и возвращал его в карман владельца.

Сцену похищения Кобоко диверсант подготовил буквально за несколько секунд, разломав выдавленную им изнутри панель, имитировав ее взлом снаружи. Теперь ему предстоял блиц-допрос оглушенного кулаком гостя.

Проверив концентрацию газа, быстро выветрившегося в открытую калитку, диверсант приступил к реализации задуманного плана.

Оглушенный ударом бандит был связан по рукам и ногам, между зубов полуоткрытого рта пропущена петля, стянутая узлом на шее, а тело, поставленное на колени, зажато с двух сторон ящиками.

Получив пару хлопков по ушам, пленник очнулся и повел головой из стороны в сторону, но ничего кроме ящиков не увидел.

— Сиди и не шевелись. Будешь отвечать только на вопросы, — раздался за его спиной хриплый голос, и сзади в шею уперся острый конец клинка.

Пленник застыл, глядя перед собой.

Узел на шее, стягивающий петлю во рту, ослаб, а нож переместился, ложась лезвием на горло.

— Кто приказал похитить Кобоко? — прозвучал первый вопрос.

Не дождавшись ответа, допрашивающий задал второй вопрос:

— Куда вы должны были его доставить?

Вновь тишина и полная отрешенность пленника.

— Пожалуй, придется познакомить тебя с ним, — угрожающе произнес голос за спиной, и петля резко затянулась на шее.

Пара секунд, и из темноты к бандиту шагнула гигантская обезьяна. Присев перед ним на корточки, она разинула свою ужасную пасть, будто лениво зевнула, и, вытянув вперед лапу, уперлась под подбородок бандита своим огромным когтем. Нажим усилился. Допрашиваемый начал задирать голову вверх. Еще немного — и по его шее потекла теплая струйка крови.

Колдун, пользуясь прикрытием голограммы, изображал из себя Кобоко, продолжая давить концом клинка и злобно раздувая ноздри от запаха крови. Гаюн закрыл глаза и приготовился к смерти, это четко просматривалось по его волновому спектру и частому поверхностному дыханию.

— Достаточно, Кобоко, — прозвучал уже знакомый голос, и давление тут же прекратилось.

— Машина у ворот? — спросил невидимка.

Пленник кивнул и открыл глаза. Чудовища перед ним не было.

— Передай своему хозяину, что он должен оказать нам одну услугу. Если откажется, то мы вернем Кобоко владельцам. Бой состоится, а его убьем либо мы, либо конкуренты. Ты все понял?

Бандит вновь кивнул и тут же потерял сознание от удара в затылок.

Диверсант прошел к воротам, приоткрыл калитку и выглянул наружу. Вплотную к складу стоял небольшой грузовик с распахнутыми дверьми коробки грузового модуля.

В два приема перенеся тела бандитов и закинув их в кузов, Колдун забрался туда сам. Прикрыв двери, стукнул кулаком в заднюю глухую стенку. Машина, повинуясь сигналу, тут же двинулась вперед. Короткая остановка на выезде со складской территории, и вскоре грузовик, набрав скорость, уже катил по городским окраинам.

На одном из многочисленных поворотов диверсант выпрыгнул из кузова, предварительно развязав пленника, и растворился в темноте. Теперь можно было немного и отдохнуть, дожидаясь получения нужной информации. Он достаточно уютно устроился на чердаке одного из домов и даже успел поспать около часа, когда был разбужен сигналом сканера.

— Где Кобоко, — спросил чей-то голос, четко прозвучавший из динамика вставленной в ухо капсулы, — и почему валяются на полу эти параны?

— На нас напали, мазан, — ответ прозвучал униженно, с испугом.

— О чем ты говоришь, паршивый туфок. Я спросил, где Кобоко?

— Кто-то успел перехватить его раньше нас.

— Что значит кто-то?

— Я его не видел, мазан.

— Значит, он был там.

— Да.

— А Кобоко.

— Тоже, — еще тише ответил бандит.

— Так почему вы не убили первого и не забрали второго.

— Они нас схватили.

— Ты совсем потерял крышу. Так их было несколько или все-таки один?

— Я не знаю.

— Хорошо. Рассказывай, что видел и слышал. Может быть, останешься жив.

Бывший пленник сбивчиво и периодами заикаясь от страха пересказал то, что произошло с ним на складе. На какое-то время наступило молчание.

Пока главарь боевиков переваривал полученную информацию, аппаратура диверсанта уже сообщила ему о месте нахождения бандитов. Вторым этапом она перебросила со смарта бывшего пленника следящую программу на смарт его босса.

Думал бандит недолго. Его полномочий для принятия решения явно не хватало. Операция прошла по незапланированному сценарию, фактически провалилась, и он нес за это полную ответственность.

Колдун не собирался вступать в дискуссии с пешками и терпеливо дожидался очередного, предсказуемого хода противников.

— Мне нужно поговорить с Туканом, — проговорил боевик, активизировав свой смарт. — Скажи, у меня есть информация по складу.

Новый номер и место расположения собеседника тут же появились на голоэкране.

— Слушаю, — лениво прозвучал голос.

— Это седьмой, — представился бандит.

— Что у тебя?

— Со складом сорвалось.

— Приезжай.

Связь прервалась.

«Подождем еще немного, — решил Колдун. — Необходимо подтверждение — это действительно босс или только очередная ступенька наверх».

Время тянулось медленно. Вновь заснуть никак не удавалось.

Наконец капсула в ухе опять ожила.

— Босс, появился тот туфок, о котором вы предупреждали.

— Зови.

На некоторое время установилась тишина.

— Рассказывай, — прозвучал начальственный голос.

Вновь прозвучала история, случившаяся на складе, но в более укороченном и внятном варианте.

— И что ты обо всем этом думаешь? — спросил босс.

— Вы поставили большие деньги на этот бой. Под гарантии вашего слова еще немало уважаемых людей сделали свои ставки. Убейте меня, мазан. Я не смог выполнить вашего поручения.

— Не городи хемуту. До боя еще больше двух суток. Отрезать тебе голову я всегда успею. Лучше давай подумаем, кто перешел нам дорогу.

— У вас много врагов, мазан. Немногие решатся на противостояние вам. Клан Ю-Сара сделал ставки на Кобоко. Возможно, в наших рядах есть предатель, и он узнал, что мы хотим немного попортить фаворита.

— Но зачем его похищать? О какой услуге идет речь и кто посмел ставить мне условия?

Колдун еще минут пятнадцать слушал разговор между боссом местной мафии и руководителем его боевиков и почерпнул для себя много нового. Наконец он решил, что информации собрано достаточно, и набрал номер смарта Тукана.

— Дай мне хозяина, — потребовал он не терпящим возражения голосом.

— Кто его спрашивает?

— Тот, кто владеет Кобоко, болван.

Похоже, такая новость здорово ошарашила подручного. В трубке что-то промычало, но через несколько секунд диверсант услышал сбивчивый доклад секретаря своему боссу.

— С кем говорю? — сдерживая рвущуюся злобу, спросил Тукан.

— Позвонил узнать, сколько стоит жизнь начальника общественной безопасности вашего занюханного городишки? — вежливо поинтересовался собеседник.

— Шутишь?

— Я серьезно.

— Зачем это тебе?

— А тебе?

— Что я получу взамен?

— Больше трех миллионов гомов и жизнь в придачу.

— Угрожаешь?

— Нет. Просто назвал цену.

— Скажи, где ты, и мои люди привезут тебя ко мне.

— У меня нет времени для личных знакомств.

— Такие вопросы я не решаю по телефону. Мне нужны доказательства и гарантии.

— Зато я решаю. Не думаешь ли ты, что кто-то таким образом решил подшутить над тобой? Пусть даже полиция или контрразведка.

— Таких туфаров нет. Разве что поискать на кладбище.

— Если мы договоримся, то я предоставлю доказательства, а гарантией будет мое слово.

— Этого недостаточно.

— Тогда гарантирую венок на твою могилу.

— Хорошо, давай свои доказательства.

— Жди.

Ночной собеседник отключился.

— Тороно, — позвал Тукан и, увидев секретаря на пороге кабинета, приказал: — Узнай, с какого номера и откуда звонили? Отправь туда наших людей. Пусть привезут всех, кто там будет.

Секретарь замялся, но не сдвинулся с места.

— В чем дело, Тороно?

— На ваш смарт не было звонка, босс. Местоположение того, с кем вы разговаривали, не определено.

— Зачем я держу столько бездельников? — взорвался Тукан. — Собственная служба перехвата не может сказать, откуда звонил этот боц.

— Мазан, — обратил на себя внимание руководитель боевиков. — Такая аппаратура может быть только у контрразведки или разведки.

— Ерунда. Зачем им красть Кобоко и так глупо подставляться? Если бы им мешал этот тупоголовый фамуга, они бы его сами и убрали. Лучше налей чего-нибудь покрепче, думаю, что долго ждать доказательств не придется.

Колдун действительно торопился. Пользуясь ночным временем, он даже сел в такси. Машина доставила его к границе элитного поселка.

К особняку Тукана он пошел пешком, отключая по дороге точечными импульсами все камеры видеонаблюдения, которыми особняки были увешаны, как елка игрушками.

Когда лежащий перед Туканом смарт подал сигнал вызова, глава клана даже вздрогнул.

— Это опять ты? — спросил он. — Доказательства по…

— Много говоришь, — прервал его знакомый голос. — Лучше подними свою задницу и посмотри в окно.

Мафиози встал с дивана и, осторожно выглянув из-за шторы, остолбенел.

На противоположной стороне улицы, облокотясь плечом на фонарный столб, стоял Кобоко. Будто увидев, что за ним наблюдают, зверь оттолкнулся от своей опоры и нанес по ней мощный удар кулаком. Столб зашатался. Сверху посыпались искры. Гигант ударил второй раз. Было отчетливо видно, как конструкция переломилась в месте удара, и на улице наступила непроглядная темнота. В особняке погас и почти тут же загорелся свет, но его подавал уже собственный генератор.

— Достаточно доказательств? — раздался уверенный голос из смарта. — Или мне зайти в гости со своим приятелем?

— Я принимаю ваше предложение, — несколько растерянно от увиденной картины ответил Тукан.

— Исполнение завтра. Точнее уже сегодня, — потребовал невидимка.

— А что с Кобоко?

— Я не намерен раскрывать свои секреты. Зверь просто исчезнет.

— Договорились.

— Я еще свяжусь с тобой.

Экран смарта погас.

Начальник службы общественной безопасности погиб вечером наступившего дня. Его машина сорвалась с дороги, не вписавшись в поворот, когда он ехал в свою загородную резиденцию.

Несчастный случай. Диверсанта это не устраивало, но дело было поправимо.

— Хорошая работа, — через час после случившегося одобрил результат заказчик. — Я решил уехать на некоторое время и очень тороплюсь. Окажи услугу. Захвати три моих контейнера из транспортной конторы, что на Хримото, и отправь вместе со своими.

— А откуда ты знаешь?..

— Привыкай. Мы в этом мире знаем все, что нам нужно. И помни, мы друзьями не бросаемся.

— Что там у тебя?

— Ничего запрещенного. Твои люди могут осмотреть содержимое. Маленький подарок друзьям. Хочу, чтобы он скорее попал к ним.

— Хорошо, я пошлю людей, — недовольно буркнул Тукан.

— Да пошлет Шатох тебе удачу, — попрощался невидимка.

Все было просто. Программа, заложенная в смарты бандитов, исправно информировала Колдуна обо всех переговорах. В военное время коммерческие перевозки, естественно, крайне затруднены. Не составляло большого труда из прозвучавших бандитских полунамеков определить, что груз клана уйдет с планеты на военном транспортнике или даже на боевом корабле. Осмотр такого груза формален, если вообще будет производиться.

В высокоразвитом технологическом обществе после денег на первом месте стоит информация и связь в любых ее видах. Звонок в транспортную контору, перевод денег, и необходимое количество контейнеров зарезервировано. Еще один поставщикам — и они заполнены нужным тебе грузом. Вместо серой личности отправителя присутствует его величество ГОМ.

В наступившей темноте Колдун мотался по городу, оставляя визитную карточку Патриотического фронта на стенах домов, рекламных щитах и даже дороге.

«Нет издевательствам над животными», «Воспитаем наших детей без злобы и крови», «Предатели народа должны быть наказаны», «Зверь из общественной безопасности повергнут», «Дружно скажем войне НЕТ». Вот, что завтра прочтут на фасадах домов добропорядочные граждане и, смущенно опустив головы, будут идти мимо. Это же увидят и стражи имперского порядка и заскрипят от злости зубами. Разговоров хватит и на кухнях, и в кабинетах. Каждый лозунг внизу имел подпись «Патриотический фронт».

Окончив свои дела в городе, диверсант отправился на склад транспортной конторы. Устроившись на крыше самого большого контейнера, стал наблюдать за снующими внизу рабочими.

В середине ночи в пакгаузе вспыхнул свет и в помещение вошли четыре человека. Возглавлял пришедших хозяин конторы, но вел себя униженно и подобострастно.

— Вот, уважаемые мазаны, контейнеры, о которых вы просили предупредить, — низко кланяясь, сообщил он. — Их при мне заполнили шикотом.

— Открывай, — потребовал один из пришедших.

— Пожалуйста, ваша милость.

Хозяин склонился, сдернул контрольную ленту и, отщелкнув зажимы, откинул крышку.

— Я же вам говорил. Шикоты, — демонстрируя ярко-оранжевые плоды, радостно сообщил он.

— Посмотри, — потребовал старший пришедшей троицы, кивая одному из подручных.

Громила склонился и запустил свои руки по локоть в контейнер.

— Осторожнее, осторожнее, вы их помнете, — засуетился хозяин.

— Заткнись, — прогудел пришедший.

Результаты обыска всех трех контейнеров ничего не дали. Фрукты были отменного качества, контейнеры стандартные, длиной около двух метров и метр на метр в ширину и высоту.

— Дай сюда, — потребовал главарь и, получив в руку плод, поднес его к лицу хозяина.

— Ешь, — потребовал он.

Гаюн несколько смешался, но, все же взяв предложенное, впился в его ароматную мякоть зубами и, быстро пережевывая, начал судорожно глотать.

— Отличный шикот, — проглотив остаток, сообщил он под пристальными взглядами угрюмой троицы.

— Завтра с утра к тебе заедет Шенк с «Коварного». Ты его хорошо знаешь.

Владелец конторы, прогибаясь в спине, понимающе закивал.

— Отдашь эти контейнеры ему. Никого к ним не подпускать. Отвечаешь головой.

— Понял, мазан. Все будет сделано так, как вы хотите.

— Смотри у меня! — Главарь досмотровой группы развернулся и пошел к выходу, остальные потянулись за ним следом.

«Вот и все, — промелькнуло в голове диверсанта. — Мой поезд отходит от причала не позднее обеда».

Упоминание о пище отозвалось спазмом в голодном желудке.

«Надо было забить контейнеры отбивными, — с тоской подумал Колдун. — На шикотах далеко не уедешь. Я был прав, пора менять профессию».

Мысли были, конечно, здравыми, но ни та, ни другая в настоящее время не могли быть реализованы.

Он спустился со своего наблюдательного пункта и нашел заказанный четвертым пустой контейнер, стоящий в стороне. Ссыпав часть фруктов из полного контейнера в пустой, «боец Патриотического фронта» отнес его в дальний угол склада. Вернувшись, долго возился, устраиваясь в освободившемся объеме и вспоминая, как аборигены Сохара мгновенно исчезали в песке, будто прыгали в воду.

Предпринятые усилия вскоре увенчались успехом. Спина коснулась жесткого дна, ноги, медленно и осторожно вытягиваясь, скрылись под фруктами. Рука, выравнивающая поверхность, медленно расталкивая фрукты, вскоре тоже исчезла под их поверхностью. Колдун начал медленно переходить в состояние контролируемого транса. Телу предстояла пытка неподвижностью. Также было необходимо резко снизить потребление кислорода и отключить болевые ощущения, которые очень скоро начнутся. Сознание, получив приказ, должно было перенести его в другую реальность. Подсознание оставалось на страже неподвижного тела.

— Почему открыт контейнер и нет контрольных полос? — донесся до диверсанта чей-то властный голос.

Слух и сознание диверсанта воспринимали информацию как сквозь вату.

— Его осматривали люди Тукана, мазан, и забыли закрыть, — пролепетал знакомый голос хозяина. — Будете осматривать?

— Нет. За сохранность отвечаешь ты. Если чего не хватит, шкурой своей ответишь. Меня в это не впутывай. Закрой и опечатай при мне.

Замки на контейнере щелкнули. Зашелестела контрольная лента.

— Все готово, мазан.

— Вызывай своих. Пусть грузят, — прикрикнул, судя по интонации голоса, военный, скорее всего тот самый Шенк с «Коварного», отвечающий за доставку груза.

Еще через несколько минут послышались приближающиеся шаги. Контейнер закачался, поднятый руками грузчиков.

— Поехали на новое место службы, — пробормотал Колдун, вновь погружаясь в состояние транса.

Назад: Глава 5 Шаман

Дальше: Глава 7 Самум

Глава 6 Колдун

Глава 6
Колдун