Глава двадцать вторая
Волки Саграмора

К вечеру четвертого дня мы добрались наконец-то до нашей цели – лагеря армии герцога на берегу пограничной реки Марена. Мы увидели вытянувшиеся вдоль берега ряды разноцветных шатров, возле которых были установлены штандарты саграморских рыцарей. Викинбах тут же прокомментировал, чьи это гербы.

– Ага, белый конь на черном поле! – воскликнул он. – Значит, сэр Абрус Солнцеликий уже здесь. Славный воин. О, что я вижу? Зеленый стяг с мечами и яблоком, герб сэра Арториуса Важного! И сэр Хердик Одноглазый тоже здесь, видишь гонфалон с голой блондинкой? Так, а это что за герб? Дракон на шахматном поле – вроде как дом Чейчей.

Он еще долго перечислял гербы и мудреные имена их владельцев. Сэр Гавароль Пятнистый герба Попугай. Сэр Бринат Маленький герба Одинокая Сосна. Сэр Барадон Бабник герба Рука с Кинжалом. И так далее, пока мы не проехали почти весь лагерь.

Людей в лагере было много – наверное, не меньше нескольких сотен человек. Мы видели пехотинцев в разноцветных епанчах поверх кольчуг, лучников в кожаных доспехах, копейщиков в латах, герольдов, грумов, слуг, лекарей, жонглеров. В дальнем конце лагеря, там, где стояли фуры маркитантов, народу было особенно много. Здесь же расположились походные кузницы. В центре лагеря, на большом майдане, толпа солдат окружила жонглеров, дававших представление. Воины Викинбаха очень быстро слились с этой разношерстной толпой, так что к шатру главнокомандующего мы подъехали втроем – Викинбах, Хатч и я.

Маршал Савьер Понсе-и-Ортега, облаченный в роскошные доспехи, покрытые финифтью и гравировкой, стоял у стола в окружении своих командиров. Видимо, шел военный совет. Маршал холодным кивком поприветствовал Викинбаха, потом уставился на меня. Глаза у него были маленькие, черные и колючие.

– Кто такой? – спросил он надменно.

– Приказ для господина маршала. – Я подал Понсе свиток, полученный от Мастера.

– Приказ? – Маршал сломал печать, пробежал свиток глазами. – Ага, ага. Понимаю. Капитан Уоллас!

– Да, сэр, – отозвался крепкий бритоголовый парень, чем-то смахивающий на Брюса Уиллиса.

– Это к вам. Ваши люди.

– Я уже понял, сэр. – Капитан насмешливо посмотрел на меня. – Это и есть боевой лох Алекто?

– Да, это я, – сказал я, уперев руку в бок. – Алекто из Лох-Несса.

– Ни разу не слышал про такое место.

– Капитан, займитесь этими людьми, нечего им тут торчать, – велел маршал. – И позже возвращайтесь ко мне в шатер.

– Пошли, молодцы! – Капитан Уоллас хлопнул меня по плечу. – Поговорим.

Мы поплелись за бравым капитаном в дальний конец лагеря, где стояла большущая армейская палатка. Возле палатки ветер трепал на длинном шесте флажок с черной волчьей головой. Подчиненные капитана собрались внутри и коротали время за игрой в карты. Завидев Уолласа, они тут же повскакивали, строясь в шеренгу. Выглядели они как самая настоящая шайка разбойников – грязные, лохматые, с запущенными бородами, в старых доспехах. Я, признаться, ожидал, что саграморский спецназ окажется попрезентабельнее.

– Вольно! – скомандовал Уоллас, прошелся вдоль шеренги, заложив руки за спину. Я не служил в армии, но подобное дефиле, наверное, выполняет время от времени любой командир в любой армии. – Вспомним главные истины, мальчики. Я ваш командир, капитан Брейс Уоллас. А вы…

– Волки Саграмора! – рявкнули разом двадцать глоток.

– Теперь все слушаем меня. Это новенькие, – показал на нас капитан. – Я не совсем понимаю, ради чего их прислали сюда, но приказываю – не бить, не издеваться, не насмехаться, не обыгрывать в карты. Они еще совсем птенцы, в волчьей стае еще не бывали.

Воины загоготали. Я попытался улыбнуться, но мне было совсем не смешно.

– Щеголи! – сказал какой-то бойкий фертик с конопатой физиономией. – Сразу видно, ни крови, ни говна не нюхали.

– Еще понюхают. – Уоллас повернулся к нам. – Ваши кровати в дальнем конце палатки. Капрал Жерман, разъясни новеньким правила и распорядок.

– Слушаюсь, сэр. – Здоровенный бугай вышел из строя, окинул нас презрительным взглядом. – С вашего позволения, сэр.

– Отдыхайте, мальчики. Я возвращаюсь в шатер маршала.

– Имя, лох! – скомандовал Жерман, едва капитан Уоллас скрылся за пологом палатки.

– Боевой лох Алекто из Лох-Несса.

– Боевой, – фыркнул Жерман, ткнул меня в грудь грязным пальцем. – Небось, кроме лобковых вшей, никого не убивал, да?

– Ошибаешься, капрал. Я убил аануба. А еще зомби.

– Да? – Капрал присвистнул, потянул мой меч. – И с эльфами дружишь? Ну-ну.

– Что «ну-ну»?

– Да так, ничего. Хороший меч, дорого стоит. Интересно бы знать, где ты его урвал.

– А это важно?

– Можбыть и важно. Для тебя, лошок. Эльфы – оне разные бывают.

– В смысле?

– Эльфы десяти кланов, между прочим, воюют на стороне Лансана. В армии Жефруа-Дебила есть эльфийский полк «Эйхаэн». Неплохие солдаты, между прочим, не чета вам, сосункам.

– А вам?

– Нам они вполне по силам. Вчера мы их разведгруппу накрыли у брода. Троих сразу порешили, двоих взяли с собой. Поначалу молчали, ушастенькие, но как мы им стали клещами ногти вырывать, сразу запели. Все рассказали. А потом им по веревочке на шею – и в эльфийский рай.

– Поучительная история. – Я посмотрел на Хатча, на лице которого было написано неописуемое отвращение. – Капитан попросил ввести меня в курс дела, а не рассказывать про нарушение Женевской Конвенции и военные преступления.

– Чего?

– Ничего. Я жду, капрал, когда о деле будем говорить.

– Давай о деле. – Жерман оскалил желто-коричневые зубы. – Для начала про твою куртку побеседуем.

– Беседы не будет. Куртка не продается.

– А кто сказал, что ее у тебя купят? – удивился капрал под хохот обступивших нас головорезов. – Ты мне ее подаришь, лох. В знак дружбы.

– Разве мы друзья?

– Ага. И с сержантом Душку тоже стоит подружиться. – Капрал показал еще на одного отморозка с приплюснутым носом и растатуированной шеей. – Он у нас молчун, сам не скажет. Но я знаю, что он у нас очень любит мечи. Твой меч ему понравится, ха.

– Ничем не могу помочь сержанту Душку, – ответил я, понимая, что теперь мордобой неизбежен. – Если ему нужен эльфийский меч, пусть возьмет его у эльфов из «Эйхаэн». Трофеем. А мой меч мне самому нужен.

– Значит, по-хорошему не договоримся? – Жерман перестал улыбаться. – А если по-плохому?

– Капитан приказал нас не бить.

– Это он пошутил, – сказал Жерман и, размахнувшись, ударил меня в лицо.

Дальнейшее я помню смутно. Удар был такой силы, что я отлетел в угол палатки. От оплеухи капрала сознание даже вроде как помрачилось. А миг спустя я услышал пронзительный вопль и увидел, как Хатч, подпрыгнув, влепил ногой Жерману прямо в физиономию. Потом отпрыгнул назад, сжался в комок, как кошка, выпрямился, встал в стойку и в новом прыжке отвесил безукоризненный йоко-гири сержанту Душку, сбив того с ног. Я к этому моменту вполне пришел в себя и понял, что мне непременно стоит вмешаться в начавшуюся драку – хотя бы для того, чтобы отомстить капралу за разбитый нос.

– «Зенит» – чемпион! – проорал я свой боевой клич.

Боль в расквашенном носу прошла немедленно, сработало заклинание. Я подскочил к вставшему на четвереньки Жерману и влепил ему носком сапога в живот, а когда скотина опрокинулся на спину, еще наддал как следует по ребрам. Капрал заревел благим матом.

– Бей их! – прохрипел Душку, тараща на меня выпученные глаза. – Бей ло…

Договорить он не успел – Хатч с воплем забарабанил кулаками по его голове, вновь опрокидывая сержанта на землю. Один из спецназовцев бросился было на помощь поверженному сержанту, но другой неожиданно схватил его за руку.

– Погодь-ка, – сказал он.

Жерман встал на ноги. Выглядел он не ахти – один глаз заплыл, кровь из разбитого рта стекала по бороде. Я встал в стойку, глядя на капрала. Жерман наконец-то сфокусировал на мне взгляд, пальцами вытащил выбитый зуб, зарычал и пошел на меня, размахивая кулаками.

– Убью, гнида! – выпалил он, забрызгав меня кровавыми соплями.

– Попробуй. – Я выхватил меч и приставил его к груди капрала. – Дальше будем руками махать, как пьяные мужланы в трактире, или пойдем, разберемся по-мужски?

Жерман зверски осклабился. Это потому, что ситуацию я больше не контролировал. Мне в спину уперлись остриями сразу пять клинков разной длины, а отбивающегося Хатча держали четверо Волков, и сержант Душку занес над головой менестреля кулак.

– Довольно! – Капитан Уоллас вошел в круг, оттолкнул меня в сторону. – Убери оружие, сынок. Еще раз начнешь угрожать оружием моим людям, отправишься на шибеницу.

– Как прикажете, сэр. – Я убрал меч в ножны.

– Запомни, лошок. – Уоллас ткнул меня пальцем в грудь. – Здесь тебе не твой родной Лох-Несс и даже не Саграмор. Здесь командую я. Твоя дерьмовая жизнь принадлежит мне. Мне плевать, из-за чего вы сцепились. Но бардака у себя в отряде я не потерплю. Все понял?

– Да, сэр.

– А сейчас иди, умойся.

Я вышел из палатки, спустился к реке и смыл кровь с лица и куртки. На душе было погано, хотелось кого-нибудь прирезать. Понятно, что вся эта кодла не оставит нас с Хатчем в покое. Я прикладывал к лицу мокрый носовой платок и размышлял, как же нам уцелеть этой ночью.

Хатч появился неслышно. Спустился к воде и сел рядышком на корточки.

– Как ты? – спросил он.

– Нормально, бывало хуже. Гитара цела?

– Ага. Я аж сам удивился.

– Неплохо ты им залепил. – Я посмотрел на Хатча. – Карате было в тему.

– Попались бы мне эти ублюдки лет десять назад. Я бы их всех раскидал, мама не горюй.

– Скверное получилось знакомство. Теперь они от нас не отстанут. Жди стрелы в спину.

– Капитан их там распекает. Меня выставил из палатки, а сам остался с этими уродами.

– Как же, распекает. Держи карман шире. – Я выжал платок, намочил снова, положил на переносицу. Боль и кровотечение давно прошли, но мой разбитый шнобель будто одеревенел. – Будем спать по очереди. Авось до завтра доживем.

– Ты всерьез думаешь, что они захотят…

– Думаю вот. Но ты молодец, Хатч. Не робкого десятка.

– А ты что, думал, если я лабух, то и постоять за себя не могу? – спросил Валера с гордостью в голосе. – Я одно время в кабаке лабал. И приключений там хватало. Знаешь, как нас пьяные быки цепляли? Ничего, разруливали без третьей мировой войны. И с этими козлами разрулим.

– Обязательно. – Я еще раз ополоснул лицо, вытер руки о штаны. – Пошли, бард. Попробуем пообщаться с волками саграморскими позорными еще раз.