Абориген бросил Эрика на землю сразу на выходе из модуля как мешок картошки, даже не придержав. Но он не почувствовал боли. Вообще создалось ощущение, что упал на мягкую постель. Странный у аборигенов наркотик… будто все тело заморозилось, режь его он ничего не почувствует.

«Но зачем я им?! – не мог не подумать о своей судьбе с тревогой Махов, ведь наркотик почему-то не затронул мыслительные процессы, оставив жертву в полном сознании. – Неужто и вправду они нас живьем жарят, а потом жрут?»

Верить в такое очень не хотелось. Уж лучше погибнуть в бою, чем быть зажаренным на вертеле как свинья и съеденным.

Эрик с надеждой смотрел в небо, но ни самолетов, ни тем более вертолетов он там не увидел. Помощи не будет и это печально. Только черные дельтапланы аборигенов кружат точно вороны.

«Нас списали, – понял Эрик, – потому Ремезов не считает нужным высылать помощь. Не к кому ее высылать, только новые потери нести. Что ж, по-своему он прав…»

Шли минуты, аборигены продолжали боевые действия внутри модуля, добираясь до запершихся на чердаке инопланетян. Эрик только надеялся, что до Элен они все же не доберутся, что она останется в безопасности и не сделает никаких глупостей.

Тем временем над горизонтом показались первые лучи обжигающего солнца. Аборигенам пора было сматывать удочки, но в самый последний момент они все же добрались до сладкого. Выходящие из модуля сахарианцы выносили наружу новых пленников мужчин и женщин, и также бросали их на землю как до этого бросили Эрика, хрипящих и кашляющих, наглотавшихся едкого дыма.

«Как же аборигены выносят этот дым? – недоумевал Эрик. – Не может же быть такого, что он для них безвреден? Хотя почему нет? Может он для них сродни дыму сигарет для людей, неприятен, когда много, но вполне терпим?»

Солнце поднималось все выше. Поднялся ветер, затрепало стоящие на земле дельтапланы.

К каждому пленнику подходило по паре аборигенов и ставили людей на ноги. После чего подхватив подмышки потащили к краю каньона.

– Куда вы нас тащите ублюдки?! – закричал один из отдышавшихся пленников, подумав самое плохое, что немудрено.

Люди заволновались, закричали, но аборигены быстро их успокаивали ударами под дых, сбивая дыхание или по голове вырубая сознание.

Эрик тоже немало забеспокоился, он не кричал потому не был бит.

«Зачем они тащат людей к краю каньона? – забилась лихорадочная мысль. – Неужели только для того чтобы тупо сбросить вниз?! Этакая казнь?!»

Нет, это было бы как-то нелепо. И действительно, никого из пленников в каньон не сбросили. Вместо этого их подвели к большим дельтапланам, что подтащили к самой кромке обрыва и стали привязывать к ним пленных.

Привязали и Эрика. К дельтаплану подошел другой сахарианец-пилот, тоже пристегнулся, взялся руками за жердь перед собой и поднатужившись шагнул в пропасть.

Махов, и без того плохо переносящий высоту, не закричал от ужаса только потому, что у него перехватило дыхание, ни вздохнуть, ни выдохнуть. Свободное падение вниз головой сквозь слой испарений казалось, длилось целую вечность, но вот они миновали молочный слой и, дельтаплан по широкой дуге перешел на горизонтальный полет, заскрипели от напряжения рамки, захлопало полотно, точнее тонко выделанная кожа. И только теперь Эрик смог перевести дух.

Рядом появились другие дельтапланы с перепуганными кричащими людьми. Впрочем, когда полет выравнивался, они кричать прекращали, опасаясь репрессий со стороны пилотов. Кто не мог заткнуться сам, снова получал под дых локтем, ведь пленники были привязаны к самому дельтаплану над пилотами.

Выстроившись в несколько клиньев точно журавлиные стаи, дельтапланы пошли обратно на запад, откуда прилетели.

Эрик чувствовал себя опустошенным. Он не знал, что и думать. Какая судьба его ожидает. Ему было безумно страшно.

Но в какой-то момент к страху за свою в достаточной мере отдаленную участь, прибавился страх за непосредственную безопасность, потому как он увидел нагоняющие их самолеты. Все же Ремезов смог взять пилотов в оборот и заставить их уничтожить нападавших хотя бы на обратном пути.

«Вот только они не знают, что как минимум половина из дельтапланов гружена пленниками?!» – подумал Эрик.

– Может оно и к лучшему… – подумал он вслух.

Вот сейчас их собьют и все закончится.

Аборигены тоже заметили погоню и после пронзительных свистков в рожки, видимо означавшие какие-то условные команды, стали тяжело подниматься на восходящих потоках, прячась в испарениях.

А что в таком случае делать пилотам? Смельчаки последовали за целями в непроглядную молочную муть, но это все оказалось бесполезно. Максимум чего они могли добиться это случайно кого-нибудь протаранить, что для них самих могло кончиться катастрофой, а они естественно не камикадзе и на такое не подписывались.

Послышалась стрельба. Но как подозревал Эрик, стрелки поливали из винтовок в белый свет как в копеечку, наугад, ничего не видя. Максимум они замечали какие-то едва различимые тени, не более того. Даже несколько ракет взорвалось, так же в лучшем случае пущенных по едва замеченной невнятной тени.

Самолеты, так ничего не сделав с врагом, улетели прочь, а дельтапланы после очередного свиста разведчика убедившегося, что вновь стало безопасно, снизились и пошли под самым слоем испарений, как под каким-то слегка клубящимся потолком.

Эрик с трудом отдышался. Все-таки дышать в этом тумане полном влаги очень тяжело.