Ярл Атли, по прозвищу Косой, сын Лейва Старого, был давно наслышан о далеком и богатом крае, где властвует ярл Гутрум в Альдегьюборге, и долго готовил этот поход. За прошедшую зиму и весну он собрал двенадцать драккаров и более пятисот отменных воинов, готовых вместе с ним разделить опасности дальнего похода и предстоящую добычу. Атли оснастил корабли всем необходимым: резервными парусами и веслами, канатами и паклей, запасся водой и провизией, принес в жертву Одину быка, восемь козлят, и полтора месяца назад вышел в поход. По дороге они выдержали небольшой шторм и без потерь достигли заветной цели. Ярла несколько огорчало, что одному из вражеских драккаров удалось уйти из борга, но он был уверен, что эти трусы не достойны называть себя викингами.

Его воины, вступив на берег, стремительно обложили борг со всех сторон, дабы пресечь любые попытки покинуть крепость. Пристань Альдегьюборга на реке захватили, высадив десант, а вместе с ней и два находившихся на привязи черных «дракона». Эта была первая удача – богатый трофей.

Узник в рваных лохмотьях нашел в себе силы подняться. Его окружала полная мгла, где-то в углу попискивали мыши. Пленник оперся руками о стену погреба, встал. Впервые за долгие дни, он решил подняться по лестнице и проверить дверь на прочность. Он знал, что лестница, ведущая наверх, находится близко, где-то чуть впереди. Всякий раз, когда к нему спускались и приносили скудную еду и питье, он пытался запомнить расположение предметов в погребе.

Пошарив в темноте, он нащупал довольно большой осколок глиняного кувшина. Юноша сгреб осколок в кулак и по памяти направился к лестнице. Подъем дался с трудом. Болели отбитые ребра, а дышать сырым воздухом было и вовсе неприятно.

Достигнув деревянной двери, он прислонился к ней плечом и осторожно надавил. Дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель брызнул солнечный свет. Инстинктивно человек прикрыл глаза руками. Несколько секунд он моргал, давая возможность глазам привыкнуть к свету. Он попытался надавить еще раз, но дверь более не поддалась. Ему удалось разглядеть сквозь щель, что путь к свободе закрывает небольшая защелка. Узник затих и прислушался. Около двери вроде никто не ходил. До упора скосив глаза, он, насколько позволяла узкая щель, осмотрелся – как ему показалось, около погреба не было ни души. Внезапно раздались шум и крики. Юноша мгновенно затих и практически перестал дышать.

«На стене шумят», – определил он источник звуков. В следующую секунду он приложил все оставшиеся после избиений силы и высадил дверь. Узник ринулся на свободу, жадно хватая ртом свежий воздух, однако не забыл приставить дверь на место и накинуть сорванную защелку. Мгновение ушло у него на то, чтобы осмотреться и найти укрытие. Как ни странно, во дворе борга не было ни души, зато вся фасадная крепостная стена над воротами была занята воинами. Слава богам, все они смотрели за стену и, оставаясь незамеченным, беглец юркнул за ближайший сарай.

«Кто же это осадил борг?» – беззвучный вопрос остался без ответа – вариантов было несколько. Беглец, оставаясь незамеченным, прошел вдоль сарая, перебежал до избы и уже оттуда в несколько прыжков достиг крепостной стены. Слева от него виднелась лестница, что вела наверх, к угловой башне. План созрел мгновенно – подняться на башню и там затаиться, дождаться подходящего момента.

Беглец бесшумно, стремительно перебирая босыми ногами, пробежал наверх по широкой лестнице. Боги вновь оказались милостивы. Воины на стене стояли к нему спиной и совершенно не собирались занимать оборону в башне. Дружинники активно бранились со стоящими внизу, у подножия борга. Всего несколько метров по заборалу – и беглец оказался внутри башни. Сориентировавшись, он поднялся на второй боевой ярус и справа от себя приметил низкую дверь. Не задумываясь открыв ее, сбежавший узник очутился в маленькой комнате с шестью бойницами по кругу, четыре из них выводили на фронт, а две смотрели вовнутрь борга. Прикрыв за собой дверь, он придавил ее спиной и тут же нащупал массивный кованый засов. Железо лязгнуло, прочно запечатав выход.

«Так кто же там осадил борг?» – в предчувствии ответа беглец прильнул к бойнице…

Предводитель данов стоял за строем своих воинов в добротной кольчуге и в шлеме с неполной бармицей. Массивная серебряная фибула держала на его плечах шерстяной плащ темно-зеленого цвета.

К ярлу Атли подошел его хевдинг Асбьерн Весло, прозванный так за свой высокий рост и необычайно длинные руки с широченными ладонями, напоминающими лопасть весла.

– Я приказал воинам рубить таран, – доложил он ярлу.

Атли поправил повязку, закрывавшую его пустую правую глазницу.

– Хорошо, как будет готово, дай знать.

Два десятка данов спешно рубили деревья в ближайшем к боргу леске. Остальные воины, охватив Альдегьюборг плотным кольцом, ждали приказа к штурму.

Атли догадывался, что в борге не должно быть больше двух сотен воинов, он не сомневался, что возьмет крепость штурмом, но вначале решил попробовать иначе. Он выступил вперед из-за строя своей дружины и, сделав несколько шагов к воротам борга, поднял вверх щит и громко воскликнул:

– Я – Атли, сын Лейва, по прозвищу Косой, ярл Лунда! А кто ваш ярл?

Ему ответили не сразу. Ярл оглядел защитников, показавшихся из-за укрытий, опустил щит и повторил:

– Кто ваш ярл? Или он настолько труслив, что скрывает свое имя, дабы не опозорить своего отца?

Наконец ему ответили из-за стены:

– Наш ярл Гутрум, сын Сельви, по прозвищу Тур! Но его сейчас нет в борге!

Ярл данов повернул голову в сторону раздавшегося голоса и прищурился, стараясь рассмотреть отвечавшего. Наверху, на трехметровой стене борга стояли несколько десятков воинов. Они стояли не опасаясь, высунувшись почти до середины груди.

– А не он ли так лихо проскочил через мои драккары, бросив вас? – Атли громко рассмеялся.

– Нет! Не он, – ответил тот же голос из-за стены, – это мы как раз за ним послали, чтобы он пришел и сломал тебе шею, Косой!

Атли Лейвссон перестал смеяться и, заметив говорившего, сделал несколько шагов, чтобы приблизиться.

– Вы что же, решили отсиживаться за стенами и подолами ваших женщин? Выходите и бейтесь как подобает викингам! – глядя на альдегьборгца с рваной ноздрей, бросил вызов Атли.

За спиной ярла одобрительно зашумели даны. Некоторые даже принялись колотить оружием по щитам, – мол, выходите, разомнемся.

– А ты что, по стенам лазать не умеешь? Или тебя испугали подолы наших женщин? – ответил защитник борга.

– Грязные подолы ваших шлюх меня не волнуют, а вот твою вторую ноздрю я бы вырвал с удовольствием, – произнеся это, Атли хищно улыбнулся.

– Ты и я! – вскипел Хамунд, указывая рукой на ярла данов.

– Вылазь из своей норы, – почти равнодушно вымолвил Атли, – посмотрим, на что ты еще годен, старый пень!

Рваная Ноздря исчез со стены, в борге послышались какие-то крики, а затем ворота Мьёльнир открылись. На ровную площадку перед воротами вышли два десятка викингов во главе с Хамундом. Он был одет в кольчугу и шлем, в руках держал большой круглый щит и меч. Видя приближение поединщика, Атли расстегнул фибулу, освобождаясь от плаща.

Викинги ярла и альдегьюборгцы, не соприкасаясь друг с другом, встали в круг, быстро организовав пространство для поединка.

– Ну что, Рваная Ноздря, может, скажешь, как твое имя? – спросил ярл, вынимая меч из ножен.

– Хамунд, сын Бьерна, – зло ответил варяг, становясь в боевую позицию, – запомни, расскажешь Одноглазому.

Противники начали медленно сходиться, мягко переставляя ноги, готовые в любую секунду отразить нападение или перейти в атаку. Зрители в круге и на стенах борга, охваченные азартом предстоящего действа, подбадривали своих предводителей, громко выкрикивая их имена. Даны вновь принялись колотить оружием по щитам.

Они кружили несколько секунд, постепенно сближаясь.

– Ну что, старый пень, покажи, на что способен, – подначивал ярл противника, пытаясь спровоцировать оскорблениями на атаку.

Но опытный Хамунд не поддался на провокацию. Он молча продолжал обходить дана, стараясь поставить его против солнца. Никто не решался произвести первый выпад.

– Давай, Хамунд, вдарь ему! Эй-хо! Вдарь! – кричали со стен борга.

– Атли, развали этот трухлявый пень! – слышались голоса данов.

Наконец ярлу надоело ждать. Он резко вскинул далеко вперед свой щит, якобы намериваясь ударить им, и нанес удар мечом. Хамунд разгадал его маневр, принял оружие дана на щит и сам пустил в дело меч. Атли мгновенно сделал шаг вперед, отбил удар и с силой пнул противника, целясь в колено. Хамунд едва успел отступить, как меч ярла вновь устремился к нему. Хускарл прикрылся щитом, на миг закрыв себе обзор, но этого оказалось достаточно. Дан молниеносно перевел свой щит в горизонтальное положение и врезал торцом по руке врага. Удар пришелся в предплечье альдегьюборгцу, он отдернул поврежденную руку и тут же получил по ней мечом. Его пальцы разжались, оружие выпало, а из руки обильно потекла кровь. По рядам защитников борга прокатился выдох сожаления.

– Атли!!! – раздались радостные крики данов.

Видя, что победа близка, ярл усилил натиск. Теперь на хускарла поочередно сыпались удары меча и щита. Хамунд отступал, прикрываясь своим щитом, он даже попытался ударить им в ответ, но его противник легко уклонился от взмаха. В следующий миг острая боль обожгла левую ногу хускарла. Дан ударил под щит. Хамунд сжал зубы, но устоять не смог. Он припал на одно колено, подгибая подрубленную конечность, и тяжело оперся щитом о землю.

– Ты проиграл, Хамунд, сын Бьерна, – довольно произнес Атли из-под шлема. Он замахнулся мечом, намереваясь перерубить противнику шею. – Передай привет Одноглазому!

Зрители разом притихли, а меч коротко пропел в воздухе и обрушился на хускарла. Как ни могуч был этот последний удар, но срубить голову врага Атли не смог. Он перерубил крепкую шею Хамунда лишь наполовину. Его голова неуклюже свесилась набок, из поврежденной артерии хлынула кровь. Но глаза альдегьюборгца оставались открытыми – продолжали смотреть вверх, на удаляющееся белое облако.

– Решайте, викинги! – победно воскликнул ярл. – Или вы защищаете свой борг, и тогда вас всех ждут чертоги Валгаллы, или сдаетесь. Я отдам вам один драккар, и кто хочет, может уходить. А кто останется, может служить мне!

– Наш ярл Гутрум вернется! – выступил вперед молодой воин.

Атли посмотрел на него и, указав мечом на окровавленное тело поверженного Хамунда, ответил:

– Забирайте вашего воина и подумайте! Даю вам время до захода. – И, повернувшись спиной к боргу, ярл данов зашагал прочь из круга.

Его дружина разомкнула строй и последовала за ним, освобождая место закончившегося поединка.

Двое защитников борга подошли к телу Хамунда, осторожно перевернули его и принялись снимать с него поясной ремень с бронзовыми накладками. Они также сняли с головы хускарла шлем.

Альдегьюборгцы сложили два щита вместе, подняли на них тело убитого товарища и медленно направились к воротам. На месте поединка, аккуратно сложенные вместе, остались лежать вещи Хамунда: меч, щит, шлем и наборный пояс – они теперь принадлежали победителю.

Рядом с трофеями стояла лужица крови – утоптанная земля плохо впитывает влагу.

Дав защитникам Альдегьюборга время подумать над его словами до захода солнца, ярл Атли не собирался штурмовать борг ночью. Он особенно не надеялся, что они откроют ему ворота еще до темноты, и про себя решил, что даст воинам ярла Гутрума поразмыслить до утра. Атли был уверен, что на сбежавшем драккаре был именно ярл Альдегьюборга, спешно покинувший обреченный борг. Ярл данов прекрасно понимал, что волчья стая распадется без вожака или будет искать нового. А новый вожак – это он, Атли, ярл датского Лунда, и он предоставил им выбор, справедливый выбор: остаться и погибнуть или покинуть борг.

Атли распорядился устанавливать лагерь так, чтобы защитники борга видели его многочисленные костры, рассчитывая, что это вселит в них неизбежность поражения. Даны сносили со своих «драконов» походные палатки и размещали их напротив борга, у кромки леса, чуть дальше, чем на полет стрелы. Воины Атли установили металлические треноги и повесили на них клепаные походные котлы. Они принялись мирно готовить себе ужин из того, что послал им Один, а великий Одноглазый был сегодня как нельзя более благосклонен к данам – в брошенных домах посада были обнаружены несколько овец, забытых хозяевами в спешке бегства. Однако даны не забыли выставить вокруг осажденных крепкие заставы на случай, если те наберутся дерзости и попытаются выйти за ворота.

Два оставшихся драккара альдегьюборгцев даны перегнали выше по течению и присоединили к своим. Варяги Гутрума видели со стен борга, как враги расположились на берегу у стоянки своих драккаров, выставив надежное охранение. Увели даны и все лодки, что находились на берегу у пристани борга. Они не поленились и спустили их на воду, привязали к ладьям и отбуксировали на общую стоянку своего флота. У защитников крепости не осталось ни малейшей возможности вырваться из окружения по воде.

Все это время беглец провел в башне, оставаясь незамеченным. Он слышал, что в башню заходили и выходили воины, но никто из защитников Альдегьюборга не пытался проникнуть в спасительную для него комнату. Из бойниц беглец видел все, что происходило на поле перед крепостью. До него доносились отдельные слова, которые он вполне мог различить и понять, так что он сложил себе определенную картину всего происходившего.

Стремительно темнело, и лагерь осаждающих притих, лишь горящие костры выдавали присутствие людей. Теперь самое интересное происходило в самом борге. Беглец сменил точку обзора и пристроился к бойнице, выходящей внутрь Альдегьюборга.

Между тем в борге закипали нешуточные страсти. После того как тело Хамунда было предано огню и его душа вознеслась с дымом в чертоги Валгаллы, защитники вспомнили о словах ярла данов. Мнения резко разделились, образовались три неравные партии. Одни ратовали за то, чтобы защищать борг до последней крайности и ожидать подхода Гутрума с остальной дружиной. Сторонники этой идеи даже выдвигали смелые предположения о том, что когда Бьярни сообщит брату о подходе врага, тот сумеет заставить подвластных Альдегьюборгу чудинов выставить в подмогу ярлу своих воинов. Сторонников этой партии набралось добрых пять десятков – это были опытные старые вояки, которым резко претила мысль об оставлении борга, тем более что за десять лет многие уже успели «пустить корни» – обзавелись женами и детьми, обросли хозяйством и бросать в одночасье все они не хотели.

Вторые высмеяли эти заявления. Они настаивали на оставлении борга и намеревались воспользоваться предложением Атли уйти на одном драккаре на соединение с Гутрумом, чтобы сообща решить, что делать дальше. «Наш Тур точно придумает, как вернуть борг и выгнать этого Атли с его данами», – говорили они. Этих набралось чуть более трех десятков, но и среди них были семейные. Они видели в обещаниях Атли отпустить желающих реальный шанс спасти не сколько себя, сколько своих родных.

Третья, самая малочисленная, около двадцати человек, партия состояла в основном из молодых крикунов, которые пытались склонить остальных перейти на службу к ярлу данов. «Наш ярл Гутрум неведомо где, – доказывали они свою правоту, – Бьярни сбежал якобы разыскивать его, но вернутся ли они? Так чего же мы ждем? Нет ничего зазорного в том, чтобы идти к Атли. Он сильный ярл и дружина у него крепкая. Может, с ним мы будем ходить в походы и возьмем много добычи, а не будем сидеть, протирая штаны в борге, карауля этих чудинов и словен».

Страсти накалялись. Ни одна из сторон не хотела уступать, с пеной у рта доказывая свою правоту. Солнце спряталось за дальний лес, стемнело. Спорщики уже и позабыли об отведенном им времени и, запалив во дворе борга костер и факелы, продолжали свой импровизированный тинг, благо, что Атли решил не предпринимать никаких действий до утра, но в крепости об этом не знали, им было не до того. Масла в огонь подлил один из стоящих на карауле возле хозяйского дома молодой варяг. Он заявил, что видел, как Олаф выбегал из дома Гутрума с тяжелым мешком. Тут же нашлось еще несколько человек, которые видели то же самое. Догадка пришла мгновенно.

– Казна, – пролетел отчаянный выдох по рядам альдегьюборгцев.

– Казна ярла Гутрума!?

– Бьярни украл казну, – предположил кто-то.

– Раз брат ярла забрал казну, – громко воскликнул молодой варяг с редкой темной бородкой, предлагавший до того перейти всем на службу к данам, – то никто выручать нас не придет.

Эта чудовищная мысль о возможном предательстве Бьярни добавила к партии «перехода к Атли» еще несколько человек. Но даже это известие не могло смутить сторонников партии «защиты борга».

– Если Бьярни и сбежал, как трусливая мышь, то Гутрум все равно вернется, – заявили они. – Тур никогда не бросал своих хирдманов в беде.

Спор разгорелся с новой силой. Нашлось даже несколько добровольцев, которые, сходив в дом ярла, подтвердили пропажу казны.

– Сундук пуст, – почти хором ответили они.

Заколебались и те, кто хотел воспользоваться обещанием Атли предоставить уходящим из города драккар. Они не знали, где искать Гутрума, а Бьярни знал, но где он теперь?

Старики из партии «защитников борга» принялись издеваться над своими трусоватыми товарищами:

– Идите, идите, просите у данов драккар, – говорили они, – так Атли и даст вам его. Да чтобы даны отдали просто так что-нибудь – такого не бывало никогда. А нарушить свое слово – так за ними это и раньше водилось.

Все громче подавали голос молодые крикуны:

– Атли не обманет! Если бы он хотел, то напал бы сразу, а не затевал хольмганг с Хамундом.

Накал страстей не спадал. Уже почти все, кто раньше помышлял уйти на предоставленном Атли драккаре, теперь стали вдруг высказываться за то, чтобы остаться и защищать борг. Они опасались обмана данов.

Наконец устав и надорвав глотки, варяги стали потихоньку расходиться, напоследок выбрав старшего над обороной – седого и опытного Торира. Он-то и объявил, что поутру выпустит всех желающих за ворота. Молодежь попыталась было возразить, заявив, что, дескать, они уйдут к Атли немедленно.

– Если не передумаете – уйдете утром, – пообещал им Торир, – и хватит споров.

Центр внутреннего двора, место импровизированного тинга постепенно пустело. Некоторые расходились по домам, а кто-то спешил сменить товарищей на стенах и на посту у ворот. Семейные варяги, негромко переговариваясь, отправились в один из дружинных домов, где ютились их жены и дети, срочно эвакуированные из жилищ на посаде. Только около двух десятков молодых воинов, желавших перейти на сторону данов, дружно удалились к угловой башне, сели на щиты и принялись что-то вполголоса обсуждать. Главной темой для тайного сборища послужил отказ нового коменданта борга выпустить их за стены немедля. В этом отказе они уличили некий подвох и нежелание Торира вообще выпускать кого бы то ни было за ворота. И кроме того, Атли мог и осерчать, ведь времени он дал на принятие решения – до захода солнца. А что если ярл данов не примет их на службу? После долгих перешептываний было принято единогласное решение покинуть Альдегьюборг как можно быстрее, тем более что солнце уже начинало всходить.

Поднявшись со щитов, все восемнадцать варягов направились к воротам борга. Караульных было трое, они сразу приметили решительно идущих воинов. Ультимативное заявление молодых – открыть ворота и выпустить их, не встретило понимания и одобрения со стороны воротных сторожей. Они потребовали разрешения от Торира, то есть его личного слова. Никакие уговоры и угрозы не подействовали, и тогда несколько молодых выхватили топоры и, вскинув щиты, кинулись силой пробивать себе дорогу.

Заварушка назревала серьезная, и беглец решил незамедлительно воспользоваться суматохой. «Другого шанса может и не быть», – сказал он себе и решительно отодвинул засов. Выйдя на парапет крепостной стены, он огляделся – сторожей не было видно. Почти вплотную прижавшись к стене, беглец стал быстро продвигаться к надвратной башне. Именно оттуда он смог бы спуститься вниз и под шумок проскользнуть в ворота. Он прекрасно видел, что у ворот началась стычка, он надеялся, что атакующие сумеют прорваться, а вместе с ними уйдет и он. Следовало только незамеченным добраться до лестницы и там немного выждать исхода боя.

Караульные оказались опытными воинами, они тут же сомкнулись в короткий строй, громко прокричали: «Измена! На борг напали!» и приняли удары на щиты. Завязалась неравная схватка. Но караульные, прижавшись спинами к воротам, охладили первый пыл нападавших. Они зарубили одного из них. Меч рассек ему шею, и он, издав какой-то невнятный хрип, рухнул как подкошенный под ноги своих атакующих товарищей.

– Измена! – еще раз во все горло прокричал один из караульных, принимая сразу два топора на щит. Он сумел их отбить, но третий топор расколол его шлем. Второй страж выпучил глаза, из его рта вывалился язык, и он, опустив оружие, упал. Сначала на колени, но следующий удар повалил его тело на бок.

Нападавшая молодежь сумела разъединить воротных стражей и теперь наседала на них со всех сторон. Вскоре они лишились еще одного из своих, до которого дотянулся меч караульного. А в следующую секунду нападавшим удалось сбить двоих с ног ударами щитов и топоров.

– Измена! – успел выкрикнуть последний из воротных стражей в предсмертной агонии.

Молодые торопились. На крик к воротам уже бежали защитники борга с Ториром во главе. Со стен и угловой башни полетели первые стрелы. Прежде чем им удалось скинуть засов, трое упали пронзенные стрелами. Торир и бежавшие за ним с десяток воинов были без доспехов, лишь немногие успели надеть шлемы. Они быстро приближались, извергая проклятия на головы предателей, размахивали мечами, топорами и копьями.

В это время беглец, согнувшись в три погибели, спустился почти до последней ступеньки. Он видел, что помощь воротным сторожам вот-вот прибудет и решил действовать. Как раз в этот момент атакующие успели приоткрыть одну воротную створку. Ждать больше было нельзя. У юноши появился шанс проскочить между сражающимися воинами и юркнуть в приоткрытую воротную створку. Он едва разогнул спину, чтобы рвануться к спасительным воротам, как позади него неожиданно раздался чей-то голос:

– А это еще кто?

Юноша резко обернулся и увидел прямо перед собой двоих воинов с обнаженными мечами в руках. Он совершенно не слышал, как им удалось бесшумно оказаться за его спиной, но это уже не имело ни малейшего значения. В следующую секунду тяжелый кулак с зажатой в нем рукоятью меча стремительно обрушился на его голову. Беглец покачнулся, а второй удар окончательно вывел его из равновесия. Ноги подкосились, и юноша упал на ступеньки лестницы.

Подоспевшие к месту боя воины во главе с Ториром врезались в нестройную толпу предателей. Как соколы, ворвавшиеся в стайку перепуганных перепелок, они крушили все на своем пути. Раздались первые предсмертные крики. Ураган атаки в мгновение ока лишил пятерых молодых жизни. Не служить им в дружине Атли. Торир рвался к воротам – их следовало немедленно закрыть. Но в приоткрытую створку, наружу уже устремились самые ловкие.

– Бей их! – в азарте атаки воскликнул Торир.

– Бей сучье отродье! – поддержали его защитники Альдегьюборга и их мечи и топоры заработали еще быстрее, не оставляя шансов на спасение.

В этой безумной схватке своих со своими сторонники Торира потеряли двоих воинов, но уложили почти всех пытавшихся вырваться из борга. Лишь пятерым, самым шустрым, удалось проскочить в створ ворот, и теперь они со всех ног, побросав щиты, неслись в лагерь данов. Но добежали только трое из них. Двоих свалили лучники со стен, обильно утыкав их тела стрелами, словно пытались выместить на них злобу за подлое предательство.

В лагере данов тоже уже не спали. Сам ярл Атли Лейвссон в сопровождении двух десятков своих воинов вышел из лагеря оценить обстановку. Через небольшое поле, которое отделяло борг от передних палаток данов, бежали трое. Ярл сложил руки на груди и с равнодушным видом поджидал беглецов. Преодолев последние метры, те остановились на расстоянии вытянутой руки от ярла.

– Мы хотим… служить в твоей дружине, – задыхаясь от бега, вымолвил тот, что был выше всех ростом.

– Мы пробились с боем… – поддакнул второй, – но Торир всех порубил…

– Торир? – коротко спросил Атли.

– Вчера на тинге… его выбрали главой над обороной борга, – ответил третий беглец.

Ярл Атли улыбнулся и, обернувшись к своим воинам, произнес:

– Слышали! У них еще и тинг был! – он рассмеялся громко, во весь голос.

Даны хором подхватили, и раскаты задорного смеха сотрясли весь строй.

– У них был тинг, – утирая слезы, едва смог выговорить Атли, – тинг был! И что решили?

– Они будут защищать борг, – неуверенно ответил высокий перебежчик.

Ярл данов оборвал смех, дружинники тут же утихомирились. Атли оглядел всех троих варягов, пристально посмотрел им в глаза. Он увидел в них страх.

– Вы трусы и предатели, – твердо произнес ярл, – а такие мне не нужны!

И заметив смятение в глазах беглецов, он повернул голову к своим воинам и коротко приказал:

– Их ждет Водитель дружин.

Даны мгновенно выхватили оружие. Самый высокий из перебежчиков получил копьем вниз живота, он попытался дернуться, высвободиться, но широкий наконечник застрял глубоко. Он так и затих на копье.

Двое других, что стояли чуть поодаль, услышав приказ Атли, кинулись бежать прочь. В спину одному прилетела метко запущенная сулица, с силой отбросив его вперед. Он упал, пытался ползти, но к нему уже спешили двое данов, чтобы прекратить его мучения.

Третьему удалось отбежать на несколько десятков метров, когда ему в ногу впилась стрела. Он замер лишь на миг и продолжил бежать, приволакивая раненую конечность. Один из данов под одобрительные возгласы товарищей кинулся за ним. Он приблизился на расстояние броска и вскинул топор. Беглец вовремя обернулся и, заметив взмах руки дана, упал на землю. Топор пролетел мимо. Варяг вскочил и продолжил путь к спасительным воротам борга, надеясь, что ему помогут. Промахнувшийся дан не спеша подошел и подобрал свое оружие. Позади него быстрыми шагами приближался Атли с воинами. Последнему из беглецов оставалось меньше полусотни шагов до ворот борга, когда топор все же нагнал его, жадно впившись между лопаток. Его рука непроизвольно потянулась за спину, пытаясь нащупать и вытащить топор. Но рука не дотягивалась. Беглец обреченно опустил руки и повернулся к своим преследователям. В его пустых, бесцветных глазах уже не было жизни, но он продолжал стоять.

Первым к нему подошел Атли. Он коротко глянул на стоявшего мертвеца и, положив руку тому на лоб, легонько толкнул. Варяг упал назад, еще глубже вгоняя топор в бездыханное тело. Ярл заметил, что со стен борга наблюдают за происходящим на поле перед воротами.

– Вы достойные воины! – воскликнул Атли. – Вы решили защищать свой борг, я уважаю ваш выбор, ибо сам поступил бы так же. Ваш ярл может гордиться, что у него… – он сделал короткую паузу и обернулся. За ним стояла почти вся его дружина, готовая по сигналу ринуться в бой. Заметил ярл и приготовленный таран.

– Гутрум может гордиться, что у него такие воины, как вы! БЫЛИ такие воины! – закончив речь, он взмахнул рукой.

Дружина данов с воплями «Один!!!» ринулась на штурм борга…