Глава 5.
Сквозь дрему Козак ощущал, что «Скарабей» карабкается куда-то вверх, причем машину почти не качает. Это продолжалось долго – он не знал, сколько. Вдруг транспортер встал на месте, и вибрация движка прекратилась. Борис недоуменно открыл глаза.
– Сколько я спал? – это было первое, что пришло ему в голову.
– Мы на месте, – ответил ему Дервиш. – Поднимайте людей, нам нужно идти. Ночь звездная, так что по тропе мы пройдем нормально. Надеюсь, у нас все выспались?
Ежась от холода, особенного ощутимого со сна, Борис выбрался наружу и захлопал глазами, совершенно не понимая где он находится – вокруг стояла кромешная тьма. Козак принялся вертеть головой, ища хоть какой-нибудь источник света, и тут только до него дошло, что «Скарабей» стоит в пещере. За кормой машины слабо светился неровный прямоугольник входа. Он пошел на этот неверный ночной свет и через несколько шагов ощутил на лице слабый влажный ветер.
Над головой нависала усыпанная мириадами звезд бездна, справа застыл ярко-желтый серп естественного спутника, – Борис не помнил, как тот называется, да это и не имело особого значения. Где-то очень высоко плыли полупрозрачные облака, казавшиеся отсюда, снизу, ленивыми серебристыми медузами, невесть зачем странствующими между звезд. Полковник глубоко вдохнул довольно холодный ночной воздух и оглянулся назад – во мраке пещеры шевелились едва различимые фигуры его людей, навьючивающих друг на друга ранцы со снаряжением.
После короткой проверки – ничего ли не забыли, – Дервиш уверенно повел маленький отряд вверх по осыпающемуся песчаному склону. Подъем продолжал минут пять, не меньше, но Борис, к своему изумлению, не ощущал усталости: может, благодаря целебному чистейшему воздуху, так отличающемуся от привычной духоты столиц? Впрочем, задуматься над этим явлением он не успел – едва группа вышла на ровное место, до его слуха явственно донесся далекий шум водопада. Дервиш не ошибся.
Они действительно вышли к таинственному Храму.
– Сейчас мы спустимся под землю, – негромко заговорил проводник, – чтобы подняться в итоге на высшую точку в окрестностях. Об этом туннеле знают всего несколько человек на свете, так что я не думаю, чтобы нас ждали неожиданности, но все же – проверьте оружие и не выпускайте его из рук.
– Вы решили привести нас прямо на башню? – озабоченно спросила Жаклин.
– Нет, – помотал головой Дервиш. – Мы выйдем на самой вершине Белой Головы.
– Да ведь там одни камни!
– Это вы так думаете…
Дервиш включил синий фонарик и раздвинул руками густые заросли кустарника, окружавшие со всех сторон могучее старое дерево с кривым чешуйчатым стволом. В неровном свете фонаря Козак разглядел довольно узкую нору.
– Сюда? – с сомнением спросил он.
– Протискивайтесь, – и проводник нырнул в дыру вперед ногами. – Дальше тут посвободнее.
Группа молча скрылась в норе. Козак пошел последним. Когда за ним сомкнулись колючие ветки, он скользнул по осыпающемуся песку метра на полтора, приземлился на что-то твердое, и сообразил что находится не в чьей-то берлоге, а в явно рукотворном туннеле. Впереди мелькал синий свет фонаря Дервиша – уже привыкшие к темноте глаза полковника различили неровные стены, местами покрытые темными пятнами. Козак зачем-то оглянулся назад и понял, что дыра под деревом привела их на угол этого загадочного хода – за его спиной можно было кое-как различить уходящую вдаль тьму, наполненную странным грибным запахом. Кто и когда построил все это? Через десяток шагов Козак увидел почерневшие от древности каменные крепи, подпирающие потолок. То, что туннель не мог быть делом рук колонистов, не вызывало сомнения. Однако, судя по виду каменных столбов, обрабатывали их явно вручную. Неужели тиуи стали бы утруждать себя трудом каменотесов?
Коридор, постепенно расширяясь, пошел вверх. Через несколько сот метров под ногами появились невысокие ступени. Козак шагал, видя перед собой невозмутимо покачивающуюся спину Бублика, и почти физически ощущал, как смыкается позади многовековая наполненная тайной тьма.
Дервиш неожиданно остановился, раздался приглушенный скрежет, потом синий свет фонаря поднялся вверх и – исчез. Борис почувствовал, как по спине побежала тонкая струйка пота.
– Что это за чертовщина? – резко спросил он.
– Да идите сюда, – донесся откуда-то глухой голос. – Мы пришли.
Следуя за остальными, Козак пролез через какой-то гладкий, похоже, отполированный проем и остановился. Дервиш стоял посреди небольшого круглого зала, стены которого были испещрены непонятными символами или письменами, глубоко вырезанными в мягком камне.
– Что это? – вырвалось у полковника. – Куда вы нас привели?
– Говорят, это святилище, – невозмутимо отозвался тот.
– Чье? Тиуи?
– Вероятно, тех, кого тиуи время от времени привозили с собой. Рабы разбегались, а потом, когда тиуи почему-то бросили не до конца достроенный Храм, устроили здесь нечто вроде своего капища. Не волнуйтесь, все они погибли. Это было в один из периодов ухода тиуи с Норррисринга.
– Они… были похожи на нас?
– Какая теперь разница? Впрочем, могу вас успокоить – не очень. Насколько можно судить по скелетам в захоронениях… и выжить они на этой планете не могли.
– А почему вы решили, что Храм недостроен? – осторожно спросила Жаклин, разглядывая чужие закорючки.
– Потому что они не смогли внедриться в энергосистему его прежних хозяев. А очень хотелось, насколько я могу понять. Они даже смонтировали свою параллельную сеть, но потом, видимо, поняли, что ожидаемый результат все равно недостижим, и бросили свое барахло на произвол судьбы. Здесь много интересного, но нам сейчас не до археологии. Сейчас мы находимся внутри, так сказать, вершины скалы, которую называют Белая Голова. Те, кому случалось бывать здесь, знают, она стоит вровень с Башней над водопадом. Соответственно, это превосходный наблюдательный пункт. Сейчас мы с мистером Козаком вылезем наружу и осторожненько оглядимся по сторонам. Будьте готовы прийти нам на помощь, если что. Идемте, полковник.
С этими словами проводник двинулся к стене, подняв над головой фонарь, и Борис различил узкие, явно не предназначенные для человеческого роста ступеньки, вырубленные в породе. Очевидно, подземное капище строили миниатюрные существа с очень маленькими ногами. Но Дервиш, понятно, карабкался по этим ступеням уже не раз – зажав фонарь в зубах, он довольно ловко пошел вверх, и вскоре синий светлячок замелькал где-то под потолком. Козак поправил свой ранец и занялся скалолазанием. Лестница, спиралью изгибаясь вдоль круглых стен, привела его к колоколообразной макушке зала. Дервиш что-то сдвинул, крякнув от натуги, повеяло холодным ночным ветром. Синий фонарь погас.
– Вылезайте, – зашипел ему в ухо проводник. – Только осторожно…
Нащупывая невидимые ступеньки, Борис просунулся через тесный каменный лаз, и увидел наконец звезды. Выход – или наоборот, вход, кто теперь знает? – из святилища оказался замаскирован небольшим каменным козырьком и густо разросшимся на вершине скалы кустарником. Не зная, что здесь находится аккуратно обработанная и пригнанная к лазу плита, найти его было невозможно.
Едва он выбрался из каменного мешка, далекий шум водопада, ощущавшийся внизу как тяжелый, заполняющий все вокруг гул, превратился в рев – могучий, похожий на работу какого-то титанического механизма. Козак поежился: ему вдруг стало не по себе.
– Та-ак, – услышал Борис голос Дервиша. – Ну, насколько я вижу, ни огня, ни дыма. Значит, либо все спят, либо спустились в Бутылочное Горлышко.
– Либо мертвы, – хмыкнул в ответ Козак, всматриваясь в темнеющие на фоне более светлого неба верхушки деревьев, словно его неведомые оппоненты могли свить себе на ночь гнездо.
– Не думаю, – голос Дервиша был задумчив. – Тут затевается что-то веселое.
– А вы не думаете, что все уже давно кончилось, и мы опоздали?
– Не исключено: но все же… рискнем спуститься немного ниже?
– Может, все-таки лучше на самый верх? Что мы внизу не видели?
– Ах, да, вы же еще и Храм-то не увидели. Поднимайтесь-ка за мной, и постарайтесь не сорваться – здесь крутенько будет.
Вздыхая, Борис уцепился руками за прочные корни торчащих прямо из скалы растений и пополз следом за проводником. Проведенные в кабинете годы превратились в вериги, тянущие прямиком на тот свет: случись ему и впрямь сорваться вниз, первая помощь уже не понадобится. К счастью, подъем оказался недолгим. Преодолев не более десятка метров, Дервиш, а за ним и Козак, выбрались на узкий неровный карниз, видимо, опоясывающий острую вершину скалы. Дервиш сделал знак двигаться за ним, и, набрав в легкие побольше воздуха – ох, только б вниз не глянуть ненароком! – полковник пополз вдоль ледяной каменной стены.
И ему открылся Храм. В синем, неземном свете звездного неба неестественно, как ему сперва показалось, отчетливо, прорисовывался черным острый шпиль увенчанной своеобразной короной башни – узкой, иззубренной какими-то наростами; нижняя часть строения тонула во тьме всепобеждающего леса, но тем не менее он смог разглядеть нечто вроде огромных пузырей, выросших прямо над бездной, принимающей в свои объятья ревущий белый поток воды.
– Высота более трехсот метров, – указал налево Дервиш. – Вы сейчас не видите, но там сплошной обрыв, лишь в километре отсюда перепад высот становится поменьше. А дальше река распадается на множество рукавов, впадающих прямо в океан, и подобраться к Храму со стороны берега очень трудно.
– Когда это было построено? – спросил Козак, не сразу осознав, что его голос звучит почему-то хрипло.
– Ориентировочно шестнадцатый век, – после паузы ответил Дервиш – он, похоже, о чем-то задумался. – Хотя некоторые считают, что позже.
– А… то, что там, внизу?
– Минимум пять тысяч лет. Но это очень относительно… никто ведь не знает толком, что там на самом деле. Я знал людей, которые очень серьезно пытались пробраться туда, на глубину, – так вот никто из них не вернулся.
– И что с ними случилось?
– Я же говорю – никто не вернулся. Никто из состава двух прилично оснащенных экспедиций.
– И ни тел, ничего?
Дервиш махнул рукой и не ответил. Вот ведь дьявольщина, подумал Козак, какие-то сумасшедшие энтузиасты лазят по артефактам, имеющим, весьма возможно, серьезное стратегическое значение, а вся наша контора с ее бюджетами и агентурой спит и видит сны… хотя с другой стороны, напиши я подробный отчет обо всем увиденном – кому он будет нужен? Да со мной и разговаривать не станут, отправят все в архив, вот вам и до свиданья. Прав Сандерс, прав – мы ленивые и косоголовые, а реальный мир принадлежит прежде всего любопытным, и незачем придумывать себе целые философии. Никакого отношения к жизни все эти «внутренние искания» не имеют. Жизнь – вот она, вот: в руках у того же Тибальда и прочих. Им все наши этические упражнения до задницы, они двигаются вперед, а не внутрь!
– Вокруг Горлышка тоже пока никого, насколько я вижу, – сообщил вдруг Дервиш. – Правда, на нашем берегу есть еще пара оврагов, где можно недурно замаскироваться, особенно на ночь, но сейчас нам их не разглядеть даже отсюда. Нужно ждать рассвета.
– Там, внизу? – спросил Козак, содрогаясь при мысли, что придется опять возвращаться в мрачное святилище давно сгинувших чужих.
– Ну, а где? – дернул плечом Дервиш. – Здесь, что ли? Или вы боитесь призраков?
Борис хотел было поинтересоваться, нет ли там еще и привидений, но все же успел одернуть себя. Выглядеть мокрожопым идиотом ему совсем не хотелось. Хотя, если честно, от ужаса его сейчас отделял буквально один шаг.
* * *
Остаток ночи, не смотря на опасения Бориса, прошел вполне спокойно. Никаких тебе туманных инопланетян в саванах, никакого скрежета зубовного, и даже цепями никто не гремел, чего вполне можно было ожидать, учитывая, в каком месте они оказались: только гудение водопада, ощущаемое буквально всем телом, да и к тому все привыкли почти сразу. Здоровяк-десантник Новак, правда, немного поворчал по поводу «чертовой трясучки», но на том все и кончилось.
Дервиш, обладавший, как и следовало ожидать, хорошо развитым «внутренним хронометром», поднял группу за четверть часа до восхода солнца. Все наскоро позавтракали рационными консервами, и проводник велел готовиться к подъему наверх.
– Думаю, нам следует разделиться на две группы, – сказал он Козаку. – С вами пойдет Жаклин, она тут не заблудится. Вы попробуете продвинуться на восток, а я наоборот подойду к Горлышку. Больше двух человек мне не понадобится, остальных можете забрать с собой.
– Хорошо, – после некоторого колебания согласился Борис. – Берите тогда Хеннена, он может вам пригодиться, и на всякий случай нашего снайпера – Бублика.
Спуск со скалы оказался намного проще, чем казалось ночью, когда Борис прикидывал, как отсюда удирать, если коридор завалит. Во-первых, скала густо заросла цепкими ветвями местного вьюна, отличавшегося еще и обилием листвы, а во-вторых уже в десятке метров ниже лаза святилища склон стал довольно пологим. Прячась в щелях и разломах, его маленький отряд благополучно достиг подножия. Спускаясь, Козак внимательно разглядывал все вокруг, несколько раз останавливался и, держась левой рукой за шершавые ветви вьюна, подносил к глазам свой антикварный бинокль, но так и не разглядел ничего, кроме серо-зеленого месива ветвей.
– Что бы предложили, Жаклин? – спросил он, когда они забрались в небольшой овражек с сухим песчаным дном.
– Недалеко отсюда есть родник с очень хорошей водой, – отозвалась женщина. – Если бы я решила устроить лагерь не доходя до Горлышка, то скорее всего там. Подобраться туда можно без особых проблем. Посмотрим?
Козак вопросительно глянул на Азаро и Новака. Танкист, прищурившись, кивнул головой, а Новак лишь пожал плечами:
– Про Храм я только слышал, сэр. Но быть незаметным меня когда-то даже учили.
– Хорошо, – согласился полковник. – Жаклин, ведите нас.
Та кивнула и, перевесив свой излучатель так, что бы ладонь правой руки постоянно охватывала рукоять, выпрыгнула из их временного убежища. Где-то над головой возмущенно застрекотала птица.
Следуя за уверенно пробирающейся по лесу Жаклин, они пересекли густую рощу, и остановились на небольшой полянке, со всех сторон окруженной уже привычными деревьями с причудливо искривленными стволами. Женщина предупреждающе подняла вверх руку. Козак замер и прислушался. Рев водопада остался позади, здесь лес глушил его до уровня негромкого далекого гудения, и ему показалось, что где-то рядом действительно журчит ручей.
– Сюда, – тихо позвала Жаклин и, пригнувшись, нырнула в густые заросли кустарника.
Козак кивнул Азаро остаться на поляне и вместе с Новаком осторожно продрался через довольно жесткую листву. Прямо перед ними, чуть ниже, обнаружился неглубокий овражек, на песчаном дне которого поблескивала в редких солнечных лучах, умудряющихся пробиться сквозь ветви, небольшая лужица, питаемая ключом, что бил из-под большого замшелого камня.
То, что здесь еще недавно кто-то был, Козак понял сразу.
Песок возле маленького озера был утоптан, под кустом с ярко-желтыми, ядовитого вида цветками валялась пара сигарных окурков, но главное – на зеленом плоском камне, словно специально водруженном кем-то над ключом, Борис увидел окровавленные бинты. Рядом на песке лежали использованные одноразовые пистолетики-пневмоинъекторы.
– Этой ночью, – сказала Жаклин, поднимая на него глаза.
– Да, – согласился Козак. – Один или больше?
Новак, едва ощутимо коснувшись его плеча – Борис согласно кивнул в ответ, – соскользнул на дно овражка и встал на колени, всматриваясь в следы на песке, потом все так же молча, воздел над головой два пальца.
– Оба – люди, – прошептал он, вернувшись в заросли, где замаскировались Борис с Жаклин. – Обуты странно.
– Что значит – странно?
– Подошвы со слабо выраженным рисунком, как будто домашние тапочки. В такой обуви по лесам не бродят.
Жаклин в упор посмотрела на полковника и куснула губу.
– Неужели экипажные комбинезоны?
– Думаете, это те, что рухнули на своем разведчике? Уму непостижимо, как они умудрились пройти такое расстояние в полетных комбезах…
– Все может быть, – пожала плечами Жаклин. – Будем прочесывать целый сектор? Или вернемся к скале? Там сейчас явно безопаснее.
– Хорошо. Вернемся, только другой дорогой – возьмем чуть к югу.
На самом деле ему уже битых полчаса казалось, что рядом кто-то есть. Кто-то малозаметный, ловкий – возможно, не человек. Это ощущение было не слишком конкретным, и все же не отпускало: и поди пойми, то ли это шалости натянутых нервов человека, напрочь отвыкшего от работы в «поле», то ли и впрямь шестое чувство опасности. Но почему тогда так расплывчато? В жизни Бориса бывали ситуации, когда он совершенно четко чувствовал устремленную к нему смерть, и всякий раз он уходил из-под огня именно благодаря этому чутью. Впрочем, подобные способности нуждаются в регулярной тренировке, а последние десять лет никому из живущих не приходило в голову грозить ему чем-либо.
– Там кто-то был, – сообщил Козак Брайану, вопросительно вскинувшему подбородок, едва они вернулись на поляну. – Двое, один – раненый. Вероятно, люди.
– Брайни, прикрываешь спину, – распорядилась Жаклин. – Мне что-то не по себе… как будто в между ушами кто-то скребется.
– Раньше с вами такое было? – прищурился Козак. – Я имею в виду – здесь?
– Нет, – мотнула головой та. – Кажется, наш проводник и впрямь что-то такое учуял. Тут действительно нечисто. Говорят, Храм время от времени оживает – вы слышали?
– Дервиш говорил, что иногда происходят некие выбросы, ведущие, как он выразился, к перерождению энергий. Правда, я совершенно не представляю, о чем может идти речь. Я не физик, к сожалению.
Стараясь производить как можно меньше шума, они продолжили путь. Лес постепенно стал пореже, уже не надо было то и дело останавливаться, чтобы осторожно пролезть через жесткую, местами колючую паутину вездесущего кустарника, что опутывал стволы деревьев на высоту в два человеческих роста. Мох под ногами, ранее встречавшийся в основном пятнами на наиболее влажных низинных местах, теперь превратился в сплошной упругий ковер. Козак, решивший уже объявить короткий привал – очень хотелось спокойно выпить горячего кофе, – неожиданно замер на месте, потом повернулся вправо и, поспешно раздвинув руками несколько трескучих ветвей, покрытых мерзкого вида фиолетовыми цветами, присел на колено.
– Что там такое? – вскинулась Жаклин.
Новак моментально продернул затвор своего излучателя. Но Козаку было не до них. Разбросав небольшой холмик из свежесрубленных кем-то веток, он выпрямился. В его глазах стояло глубокое недоумение.
– Массин-ру!
Едва глянув на то, что обнаружилось под ветками, Жаклин побледнела и отшатнулась. На едва примятом мху лежало миниатюрное, словно детское, тело в синем полетном комбинезоне ВКС Земли, вероятно, кое-как перешитом под его размер. Но это был не человек – вместо человеческого лица на Козака смотрела вытянутая желтая мордочка с небольшим хоботком на месте носа и оскаленным в смерти ртом хищника, полным мелких, загнутых вперед желтых зубов. Изо рта на грудь стекала уже почти запекшаяся струйка темной коричневой крови. Верхняя часть черепа массин-ру скрывалась под свежим бинтом.
– Самец, возраст довольно преклонный, хотя сколько точно, не скажу – произнес Козак, профессиональными движениями обхлопывая многочисленные карманы комбинезона мертвеца.
– Это его бинтовали там, возле родника? – часто моргая, спросил Новак.
Козак не ответил. Убедившись, что в карманах нет ровным счетом ничего, он вдруг замер и внимательно всмотрелся в покойника, потом осторожно приподнял правое веко. Жаклин, стоявшая рядом с ним, с ужасом увидела, как по телу полковника пробежала короткая дрожь.
– Пси-навигатор, – едва слышно выдавил он. – Невероятно!..
