ГЛАВА 4

Через пять минут путники стояли на крутом берегу, молча глядя на то, как мимо них быстро катит мутные воды неширокая, но быстрая, норовистая таежная река.

Забелин поджал губы, растянул их в неопределенную гримасу.

– М-да… – промычал он, и всем стало ясно, что как штурман он признает свою капитуляцию.

– Ну и?.. – с невинным видом осведомился Аркадий.

– Что ну? Баранки пальцем гну… Никаких других водных преград, за исключением безымянного ручейка, в округе не предвидится. А река Кара-су должна быть, по меньшей мере, километрах в десяти сзади нас. Вот такая ворожба по этой карте.

– Дела… – протянул Семен и присел. – Пока что требуется перекурить, пораскинуть мозгами.

– Да чего думать-то, – скривился Виталий. – Мудрецы! Ведь вариантов-то всего три: поворачивать назад, переплывать на тот берег или плыть. Вот и все!

Павел, Аркадий и Егор молча переглянулись. Опять Виталий был прав, как Сократ. И не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы выбрать из трех вариантов один.

Княженцев посмотрел почему-то на Семена. Тот цыкнул струйкой слюны сквозь зубы, пожал плечами.

– Конечно. Я за. Река – та же дорога, куда-то да выведет.

– Разумно. – Павел усмехнулся. – Ну а раз так, тогда – большой привал, с костром. Вещи в кучу, и все на поиски топлива. Сухие ветви, лесины, поленья – это я для тебя, князь, как для дилетанта. Все пойдет. Даже шишки. Их тоже можно. Ну, вперед!

Через полчаса костер весело горел, сухие смолистые ветки полыхали бойко, с потрескиванием. За приготовление харчей Павел взялся сам, сказал, что никому это дело не доверит. Он влил в котелок один баллон воды и всыпал в него три пачки вермишелевого концентрата… Нашлись и маленькие конвертики со специями, и пакет с сушеными овощами. Скоро в кипящей гуще аппетитно замелькали морковка, кукуруза и горох. Егор вспомнил про болгарскую фасоль.

– Давай, – согласился Павел. – Вали до кучи, хуже не будет.

На чистом воздухе варево показалось восхитительно вкусным. Пашка и это дело знал: вроде бы немного сварил, однако ближе к дну котелка стала ощущаться сытость, и последние ложки шли уже с трудом.

– Уф, – сказал Семен, сытно рыгнув, – после такого обеда только на боковую.

– Ну, на боковую не на боковую, а отдохнуть, да чайку попить – самое то, – заявил Павел. – Котелок вымоем, да и вскипятим, дело простое. Жорж, ну-ка ты там подкинь веточек… Самому молодому – мыть котелок! Кто у нас самый молодой?

Егор отчего-то подумал, что это Виталий, но неожиданно таковым оказался Семен – двадцать семь лет!

Бог весть, как другие, а Княженцев долго приходил в себя от очередного сюрприза. Одиннадцать лет разница с Аркадием! А выглядели они даже не ровесниками, Кауфман казался просто юношей по сравнению с куда более молодым товарищем.

«Чудно, – подумал Егор. – Совсем чудно…»

Вернувшись с чистым котелком, Семен сообщил:

– Еще бы разок надо сполоснуть. Вода мутная, с илом.

Павел экономно ополоснул котелок.

– По стакану на рыло, – предупредил он всех. – Князь, ты огонь блюдешь?

– Как честь смолоду!

Эта острота дошла почему-то до одного Виталия. Он разинул рот в смехе, поддержал аспирантский юмор, и очень скоро выяснилось, что идиому «беречь честь» он понимает в самом грубом смысле.

– …Слушай, а ты сам-то когда мужиком стал? – допытывался он у Егора. – Сколько тебе лет было?

Княженцев был совсем не ханжа, даже наоборот. Любил шуточки с легким цинизмом; но вот тупую пошлость терпеть не мог. А Обносков именно это приятное свойство и начал демонстрировать. Да с удовольствием, со смаком, с гоготом – похоже, предмет разговора вызвал в нем что-то такое, что у более утончённых натур называется вдохновением.

– А я вот в первый раз, – разоткровенничался он, – так мне восемнадцать было… смех! А этой бабе где-то уже под тридцатник, ха-ха! Свежатинки захотелось!

Егор демонстративно отвернулся, но Виталий и не думал останавливаться, словесный понос пошел потоком, однако Забелин нашел способ заткнуть его.

– Эй, товарищ боец, – сказал он. – Если ты и дальше будешь такие разговоры разговаривать, придется тебе в чай брому добавлять. Действует как из пушки! Полгода ни об одной бабе не вспомнишь.

Виталий обиделся и замолк. Егор подбросил веточек в костер:

– Поддадим жару. Долго греется.

Чай получился не просто в меру крепкий, но и изумительный на вкус, с дымком, даже с хвойным привкусом – чудо! Никогда такого чая Егор не пробовал. Он аж разомлел, посмотрел вокруг другими глазами – и словно только что увидел всю эту прелесть дикой природы, таинственную даль таежной реки, бесконечность этого мира – бог мой, как же он не замечал этого раньше!..

– Слушайте, – произнес он искренне, – а ведь в самом деле-то… как здорово здесь! Честное слово, не думал, что так будет.

Забелину эти слова очень пришлись по душе.

– Я говорил – благодарить станешь. Это еще не диво, а вот пойдем по реке – там еще и не такое увидишь!

– Это точно. – Кауфман улыбнулся. – Ну, попили? Давайте разворачивать лодки.

У него лодка оказалась огромной, как крейсер, притом, что в свернутом виде места она занимала немного.

– Ничего себе, – с удивлением произнес Егор, разглядывая это чудо. – Дредноут какой-то. Хоть в океан плыви.

– Хорошая вещь, – подтвердил Аркадий. – Надежная.

– Импортная?

– Немецкая.

– С исторической родины? – Егор засмеялся.

– Вроде того, – вскользь улыбнулся Аркадий.

– Слушай, а ты по-немецки… как?

– Да никак. Учил английский, а наш немецкий, в смысле язык местных немцев… ну, это такой реликт, из восемнадцатого века.

– Эй, филологи, – вмешался Забелин, – хорош трындеть. Качать давай, берите насосы.

Качать пришлось долго; вначале этим занялся Егор, а когда запыхался, передал эстафету Семену. Тот взялся сперва бодро, но что-то очень уж быстро выбился из сил.

– Ох, мужики, – сознался он, – чего-то трудно… В сон клонит, сил нет. Жрать меньше надо, что ли?..

– Поплывем – в лодке покемаришь, – посочувствовал ему Аркадий. – У тебя и в самом деле вид усталый.

– Да и не говори… Виталя, покачаешь малость? Ты того… не серчай, я чего-то не в форме.

Виталя буркнул что-то не очень приветливое, но за насос взялся. Потом его сменил Пашка, за ним к насосу подошел Аркадий… Лодка начала обретать какие-то формы; полунадутая, она стала походить на дохлого дельфина… Потом за насос снова взялся Егор. Кауфман предупредил его:

– До упора не надо, пусть чуток подспущенная будет. На солнце разогреется – сама надуется до нормы.

Через шесть-семь минут лодка была готова.

– Ну, вот и ладушки, – одобрил Пашка. – А с моей управимся быстро.

Не сказать, что так уж быстро, но с лодкой Забелина управиться было все-таки полегче.

– Товарищ капитан шестнадцатого ранга! – крикнул Егор Пашке, который отошел отлить к ближайшей елочке. – Флот к спуску на воду готов!

– Вольно, мичман, – важно сказал Пашка, застегивая на ходу ширинку.

Обстановка вообще сложилась на берегу самая приятельская и деловая. Работали споро и весело: спустили лодки, закрепили их, стали загружать. Павел распорядился составами экипажей:

– Мы с князем на моей лодке, остальные с Арканом! Другие мнения есть?

Других мнений не было. Аркадий и Павел распределили груз так, чтобы зафиксировать устойчивый центр тяжести, взяли вёсла.

– Н-ну, – с особенной интонацией произнес Забелин, – ни пуха ни пера?

– К черту! – выкрикнул Виталий и почему-то громко загоготал.

«Дебил», – неприязненно подумал Егор.

Павел оттолкнулся от берега, схватился за весло. Несколько сильных гребков – и течение подхватило, понесло лодку.

Странное ощущение, никогда Егор не испытывал такого: сидеть на резиновом днище было все равно что сидеть на волнах. Как живые колыхались они под задницей!.. Мелькнула дурацкая мысль – наверное, нечто похожее может быть, если лететь на ковре-самолете… А вообще – здорово!

Так Егор и сказал Павлу.

– А то! – довольно пропыхтел тот, энергично работая веслами. – Я говорил – благодарить будешь. Памятник мне дома поставишь!

– Ага. Бюст, – откликнулся Княженцев. Он крутил туда-сюда головой – озирал лесные берега.

– Нет уж, ставь полный! С руками, ногами…

– И всеми прочими анатомическими подробностями, – подхватил Егор. – Стоит статуя в лучах заката!..

Они какое-то время потешались, потом Павел крикнул:

– Эй, на линкоре! Как дела?

– Плыве-ом! – до петел голос Семена.

Лодка выплыла на середину реки. Пашка ловкими движениями весла выровнял судно носом по течению.

– Ну вот, – сказал он. – Теперь само понесет… Дистанцию держи, Аркан! – крикнул он. – Метров пятнадцать!

– Есть, командор, – донеслось с большой лодки.

Прищурясь, Егор постарался рассмотреть, что там происходит.

Увидел Аркадия, бейсболку Виталия… А Семен где?.. Ах да, наверное, поспать пристроился. Да уж, отдохнуть ему не мешало бы… Это, возможно, от смены часовых поясов. Бывают люди, чувствительные к временным перепадам… да… А хорошо-то здесь, правда… хорошо как…

– Князь! Эй, князь!

Егор испуганно вздрогнул.

– Что такое?!

Пашка, дурак, хохотал.

– Клюешь носом! Мне на борту спящие красавцы не нужны!..

Егор огляделся кругом.

В самом деле, незаметно подкрался сон, а от Пашкиного окрика Княженцев резко подскочил, аж сердце зашлось.

– Фу ты, – пробормотал он с неудовольствием. – Что за хреновина…

Но все было, как прежде, ярко светило солнце, поблескивала в его лучах река, высились по берегам бескрайние леса.

«Странно, – проплыла мысль. – Оба берега крутые?.. Вроде бы один должен быть крутой, другой пологим… а если крутые оба?..»