Глава 6. Лёжка монстра
Войско «лесных братьев» растянулось на несколько перелетов стрелы. Лекарям определили место в одном обозе с продуктами, в арьергарде небольшой разбойничьей армии.
К’нарр и его «внучка» шли почти рядом, плечо к плечу, но между собой не разговаривали.
Работорговцу было отчасти стыдно за вчерашнюю, как он думал, «слабость», а его спутница просто светилась от счастья, совершенно не замечая ничего вокруг. Северянин бросил на нее несколько мимолетных взглядов, хотел сказать, что произошедшее вчера лучше всего забыть, и как можно скорее, но настойчивая мысль, что у ее любимой Ир’рны через установленный Богами срок могут появиться братики и сестрички, не давала ему произнести роковые слова. Роковые, потому что таких слов после безумной ночи любви партнерше не говорят. Обидеть можно до самой глубины души. А всем известно, как мстительны и коварны бывают женщины, которых несправедливо обидели… Лучше промолчать.
Молчанье — дороже золота.
Уже к полудню появился первый раненный. Кто-то из молодых, не слишком опытных «робин гудов», оступился на пропитанной влагой почве, сорвался с дороги, долго летел вниз по крутому склону…
Поднимали его вверх практически «по частям».
Негоциант к осмотру раненого был уже готов.
Молодого воина внесли на руках, бережно положили на узкий стол лекаря.
С первого взгляда было видно, что отрок — не жилец.
Ноги и руки были поломаны в нескольких местах, кое-где из оранжевой от крови плоти белели обломки костей… Вдобавок, пока он падал, кувыркаясь, в раны набилось много грязи. А К’нарр знал: там, где была грязь, потом всегда много гноя, а драк начинает бредит и быстро умирает.
Пришла атаманша. Она мельком глянула на воина, сорвавшегося в пропасть, жестом отозвала работорговца сторонку.
«Не трать на него время! — Шепнула она. — Дай ему что-нибудь такое, чтобы он не чувствовал боль, и пусть умирает. Тебе его не спасти. Когда все сделаешь, догоняй отряд.
Мы идем дальше!»
Атаманша вышла. Вслед за ней палатку покинула и вся ее немногочисленная «свита».
К’нарр и «внучка» остались вдвоем.
Воин-отрок все понял, он обреченно проводил взглядом прямую спину предводительницы разбойников, снова посмотрел на работорговца.
В душе негоцианта от этого взгляда что-то шевельнулось.
Возможно, на него повлияла ночь любви, полная страсти; возможно, приказ атаманши породил у него внутреннее несогласие, сопротивление ему; возможно, северянин, сам того не замечая, стал изменяться, перерождаться, становиться настоящим целителем — лекарем, который никогда не откажет в помощи раненному или больному, даже если у него не будет ни единого шанса на успех.
— Здесь есть поблизости горный ключ? — Неожиданно спросил он у воина, охранявшего палатку. Тогда принесите мне воды из него, и побольше — распорядился он, получив утвердительный ответ.
Отрок удивленно посмотрел на негоцианта, потом на большой бурдюк с холодной водой, влажно шлепнувшийся о землю почти у его ног, кажется, стал догадываться, что умирить его не оставят: вода для этого не нужна.
— Посмотри мне в глаза! — Услышал он голос целителя. Повернул голову. В лицо ему полетело белое облачко пыли, которое дунул в него со своей ладони песочного цвета лекарь.
Сознание воина провалилось в чернь.
В принципе, К’нарр лично не рисковал ничем.
Риск существовал только для этого молодого драка, распростертого на столе. Риск, что если он выживет, то останется калекой до конца своих Дней.
Раны работорговец промывал долго. К счастью, у отрока не был поврежден ни один крупный кровеносный сосуд, иначе он давно бы умер от потери крови. Кости у молодых драков срастаются хорошо — это негоциант знал еще с детства (самого его Боги избавили от увечья, но он не раз слышал, как мать его отца говорила ему, что, не смотря на то, что кости у молодых драков срастаются хорошо, лучше с высоких деревьев на твердую почву не прыгать).
Вычистив раны, северянин тщательно напудрил их изнутри порошком, убивающим гной.
Он начал уже стягивать края ран специальными жилами, но потом вдруг почему-то остановился. Его уже довольно большой опыт говорил ему, что в ранах все же может появиться гной. И тогда…
«Что же делать? Как решить эту задачу?» — Думал он, в очередной раз тщательно промывая родниковой водой свои окровавленные руки. Неожиданно его взгляд упал на краешек палатки, из-под которого трудолюбивый муравей старался вытянуть соломинку.
Часть травинки была внутри палатки, часть — снаружи. Наконец, муравей, поняв, что ему не преодолеть тяжести плотного полотна, полез внутрь, в соломинку.
К’нарр, как завороженный, проследил взглядом за насекомым, зачем-то подошел к краешку полога, приподнял его. Муравей уже выбирался из противоположного края травинки.
Работорговец наклонился, подставил палец для насекомого, а когда тот забрался на него, поднял к своему лицу и зачем-то поцеловал муравья — одними губами.
Затем он быстро вернулся к столу, приказал принести целый пучок чистой соломы.
Из пучка он выбрал несколько самых плотных, аккуратно вставил их одним концом в ранку, крепко стянул края нитями.
«Теперь гноя можно не бояться — он вытечет из раны через полые стебли травы. А когда гной и сукровица перестанут выходить, травинки можно будет удалить». — Думал северянин, размеренно «штопая» раненного отрока.
Только к вечеру, укрепив все выправленные теперь конечности вдоль длинных и ровных стеблей, К’нарр позволил себе передохнуть. Он устало присел около начавшего приходить в сознание молодого воина, едва не уснул.
«Интересно, далеко ли до ближайшего села?» — подумал он, все же отдаваясь навалившейся дремоте. — «Раненого придется оставить в нем».
Утром, так и не дождавшись вразумительного ответа от своего друга на свой вчерашний вопрос, Сашка решил «стать на крыло» и совершить облет территории вдоль побережья озера. Нужно было совершенствовать навыки управления самодельным планером, важно было понять, насколько верно их с Ар’раххом предположение о том, что детенышей Б’орна на побережье горячего острова нет.
Зеленый верзила все также молча помог Александру натянуть драконью шкуру на каркас, не проронив ни слова, одними глазами «проводил в полет» «брата по крови».
У землянина на душе поскребли кошки: он понял, что опять нечаянно задел в религиозной душе молодого охотника нечто очень болезненное; но поменять что-то было уже нельзя, поэтому приходилось просто терпеть обиду новообретенного друга, надеясь, что она либо «рассосется» сама собой, либо, со временем, Ар’рахх соизволит объясниться, назовет причину, по которой простой, с точки зрения землянина, вопрос поверг в уныние трехпалого аборигена.
Утренняя прохлада «бодрила» до дрожи. Сашка после взлета довольно долго летел прямо, норовя попасть в теплый поток воздуха, идущий от озера, особенно сильный именно в утренние часы.
Впрочем, далеко от побережья землянин залетать побаивался, справедливо полагая, что пока он не научиться хорошо управлять дельтапланом, пока не узнает всех особенностей воздушной стихии над этой планетой, делать «пируэты» над водоемом, температура которого, «если что», не позволит ему доплыть до берега. Да и умирать, варясь заживо, ему не хотелось…
Планер оказался легким в полете, удобным в управлении. Он нес Александра «с запасом»; чувствовалось, что дельтаплан может поднять в воздух значительно больший, нежели у землянина, вес.
Вид с километровой высоты очень сильно отличался от того, который Заречнев привык видеть на этой планете у себя под ногами.
Когда прошло первое ощущение пьянящего восторга и радости, распирающей изнутри, Сашка решил с высоты рассмотреть Храм Сердца Богов — авось с неба он что-то увидит, откроет что-то новое, сыщет тайный, незаметный проход в «логово» хранителей Сердца Богов.
Храм с воздуха казался забавной детской игрушкой, сооруженной из деревянных коричневых кубиков каким-то усердным малышом. В пирамиду вели хорошо заметный оранжево-красные ручейки паломников, образовывавшие собой ровный рисунок Глаза Бога, начертанного на одеянии почти каждого паломника.
Александр сделал несколько больших кругов над Храмом, постепенно набирая высоту: каменное плато Храма быстро нагревалось под лучами Отца Богов, создавая мощный восходящий поток.
И тут его ждало неприятное открытие. Оказалось, что расстояние между сердцевиной Храма Сердца Богов и ближайшим к нему побережьем горячего озера, по самым скромным прикидкам, превышает пятьсот метров.
Чтобы проплыть под водой такое расстояние, задержать дыханием придется самое малое, минут на десять.
Сашка знал, что пока ему такое не по силам.
«Время еще есть!» — Мысленно приободрил он себя, разворачивая дельтаплан в сторону места, где остался Ар’рахх. — «Что-нибудь придумаем!»
Землянин летал так долго, что зеленый верзила успел подстрелить какую-то птицу и даже зажарить ее на медленном огне.
— Есть будешь? — Это были первые слова, которые пришелец услышал от своего друга в этот день. Сашка кивнул, неотрывно «гипнотизируя» покрывшуюся сочными каплями жира тушку летуна. Заречнев не ел так давно, что у него от голода в руках и в ногах появилась едва заметная дрожь.
— Ты можешь мне объяснить, что произошло; почему ты обиделся на меня, когда я предложил тебе самому попробовать полетать на этом планере? — Задал, наконец, молодому охотнику свой вопрос Александр, так долго «вертевшийся» у него на языке.
Ар’рахх снова промолчал. Но уже не стал отворачиваться от друга, он молча доел свою часть добычи, так же молча вытер руки-клешни о сухую короткую траву, вырванную тут же, у дерева.
— Рассказывать очень долго. Но все равно ты можешь не понять, как не могу понять я каких-то очень простых и очевидных для тебя вещей. Например, зачем тебе нужно было лезть в пасть огромному дракону, плюющемуся огнем, за каким-то там охотником из Племени Хромой Черепахи, если ты мог преспокойно спрятаться за какой-нибудь крепкой дверью? Так поступили бы двенадцать драков из двенадцати. Но не ты. Почему?
— Русские на войне своих не бросают…
— Вот видишь. Для тебя это очевидно настолько, что даже не требует объяснений. Вот и для меня также очевидно то, что мы, драки — существа земные, сухопутные. Мы не летаем по небу. Хуже того — даже мысли об этом — страшный грех, серьезный проступок перед Богами. Ты хочешь, чтобы меня или моих потомков за твои слова наказали Боги?
— Мне сложно судить о том, что можно, а что нельзя делать жителю этой планеты. Но я считаю, что Боги не настолько глупы, чтобы наказывать какого-то простого драка за несколько полетов на самодельном аппарате. Разве не Боги дали нам разум, чтобы мы могли сами решать, что нам можно, а что — нельзя? Разве не проще было Богам сделать всех бессловесными животными, лишенными разума, поступающими исключительно так, как хотят того Боги? Зачем тебе и мне разум? Разве не для того, чтобы мы могли думать?
Думать и решать, как нам поступать в той или иной ситуации.
И потом. Я слышал, Боги отвернулись от этой планеты. И вся вот эта «котовасия» с артефактами вызвана как раз тем, что у одного из нас есть шанс вернуть Богов этой планете, или заставить их сердца биться снова.
Так как ты думаешь, простят ли тебя Боги, если ты сделаешь крылья, пролетишь на них по воздуху, чтобы в конечном итоге добыть Сердце Богов, без которого не проснуться пребывающим в вечном забвении Богам?
Ар’рахх внимательно выслушал тираду своего друга, но ничего не ответил. Наверное, ему нужно было время, чтобы осмыслить, понять, принять все, что ему сказал землянин. Но по его лицу, походке было видно: «зерно сомнения» уже проросло в его душе. Нужно было только дождаться, когда оно даст «побеги».
Ждать Александр был готов долго. Очень долго.
Ближе к полудню землянин снова засобирался в небо. Зеленый верзила по заведенной им самим привычке не стал спрашивать: куда, и на какое время улетает на самодельных крыльях его «брат по крови». Но, судя по той особой тщательности, с которой пришелец несколько раз проверил все крепления своего дельтаплана, он намеревался лететь именно туда, где теоретически мог бы находиться неведомый кусок суши, со всех сторон окруженный горяченной водой — место, где может быть «гнездо» монстра; или «гнезда», если зверюга, способная приносить потомство, в «кипяточном» озере обитает не одна.
Ар’рахх прикинул ширину озера, его длину. Сообразил, что летать Сашке придется довольно-таки долго. Он достал из вещмешка флягу землянина, быстро сбегал к роднику, чтобы наполнить ее ключевой водой.
Пришелец увидел его старания, благодарно кивнул. Он пристроил бочонок на поясе, так, чтобы не мешал управлять летательным аппаратом; немного подумав, отрезал длинный и тонкий полый стебель от растущего поблизости тростника. Один край тростинки он опустил до самого дна фляжки, плотно закрыл горловину пробкой, второй — привязал кожаным ремешком почти у лица. Получилось очень удобное устройство: воду из бочонка можно было пить прямо в воздухе, ни на мгновение не выпуская из рук рулевую трапецию.
Еду с собой Заречнев брать не стал.
«Какающий Василий Алексеевич» бесстрастно наблюдал сверху, как прямо у него перед глазами крошечная крылатая букашка набрала скорость, оторвалась от поверхности и полетела вперед, через озеро, постепенно набирая высоту. …Побережье горячего озера медленно истаивало за спиной у планериста. Впереди, насколько хватало глаз, матово блестел покрытыми редкими барашками «кипяточный» водоем. Заветного острова не было видно нигде.
Александр поднялся еще выше, если бы у него был высотомер, он мог бы сказать, как велико расстояние между его ногами и верхней кромкой воды — километр, два… А пока он мог только предполагать, насколько высоко поднимают его мощные восходящие потоки, непрерывно идущие от озера.
Примерно через час землянин решил повернуть назад. Он заложил вираж вправо, сориентировался по Отцу Богов, выбрал далеко на Востоке крохотную зазубрину какогото пика, чтобы не сбиться с прямого пути, стал держать направление строго на него.
Унылая и однообразная картина под крылом его планера стала порядком надоедать нетерпеливому охотнику за артефактами. Чтобы скоротать время, он стал более внимательно осматривать поверхность водоема у себя под ногами.
Неожиданно где-то далеко внизу по озеру пошли круги. Потом — еще, но уже в другом месте, западнее. Через несколько секунд круги появились опять, и снова западнее двух первых.
Сашка заложил вираж влево, пошел на снижение.
С высоты примерно в километр стало хорошо видно, что под водой путешествует властелин горячего озера. Опустившись еще метров на пятьсот, землянин заметил, что Б’орн был не один. Параллельно ему, несколькими десятками метров в стороне горячую воду разрезал… детеныш монстра. Заречнев, чтобы не спугнуть зверюги, тут же ушел строну. Но получилось у него это слишком резко. Вдобавок он зачем-то задрал нос у своего планера. Дельтаплан потерял скорость, стал заваливаться на крыло, норовя вообще свалиться в штопор.
Александр со страха едва не обосрался.
Горячий пот мгновенно охватило все его тело, глаза с ужасом смотрели на быстро приближающуюся поверхность озера, несущую смерть, но вот руки по-прежнему старались изменить ситуацию, плавно поднимая к Отцу Богов переднюю часть летательного аппарата.
Метрах в двадцати от поверхности водоема дельтаплан набрал нужную скорость, выровнялся, перешел в горизонтальный полет. Мощные восходящие потоки снова уверенно подхватили кожаные крылья аппарата горе-авиатора, медленно, но неуклонно поднимая его все дальше и дальше от смертельно опасной воды «кипяточного» озера.
На берегу от глаз внимательно Ар’рахха не ускользнули перемены в настроении его светлокожего друга. Он помог ему выпутаться из привязей планера, подал зажаренного на костре птеродактиля. Сашка все время подавленно молчал. О своем «пируэте» около самой воды он рассказал зеленому верзиле только тогда, когда ушел на покой Отец Богов и они с зеленым верзилой, как обычно, устроились на ночлег в своих гамаках.
Молодой следопыт не стал ничего комментировать; он сказал единственную фразу, ради которой, наверное, и стоило испытать весь тот ужас, который перенес землянин. «Завтра — моя очередь лететь! Утром покажешь, как управлять этим «дельт’планом».
К’нарр догнал разбойничье войско только к полуночи. На подходе к бивуаку «робин гудов» его окликнули часовые. Работорговец приблизился, был тут же узнан и препровожден в палатку к атаманше.
— Вот, что! — Обратилась к нему предводительница разбойников, едва он переступил границу света и тьмы. — Я давно тебя ждала. Ты так срочно понадобился мне для одного небольшого поручения.
Сегодня же, после полуночи тебе придется оставить лагерь и в одиночку направиться вот к этой крепости! — Атаманша положила на стол кусок кожи, на которой была искусно нарисована древняя северная крепость. Негоциант с первого взгляда узнал — какая:
Дэв’ви, родовой замок Фул’ланн Дэв’ви, предводительницы разбойников.
«Так вот оно в чем дело! Вот она — цель и причина похода армии разбойников на Север!»
Мелькнула догадка у северянина. — «Это же ее родовой замок! Тот самый, где несколько Лет назад была уничтожена вся ее семья и откуда она каким-то чудом ускользнула, умудрившись не попасть в лапы кочевникам. Теперь она хочет вот таким вот образом вернуть обратно то, что принадлежало ее предкам дюжину дюжин поколений, да и теперь, если мне не изменяет память, она имеет право вернуть себе то, что было не по адату отнято у ее Рода.
Та-ак! Это понятно! Но что же она хочет от меня?
— Ты сделаешь вот что! — Словно отвечая на его невысказанный вопрос, сказала атаманша. — Ты под видом лекаря проникнешь в крепость, добьешься того, чтобы тебя принял и выслушал теперешний «хозяин» и как страшную тайну расскажешь ему, что к замку направляется Фул’ланн Дэв’ви с огромной армией головорезов, которая хочет захватить и уничтожить крепость.
В эту поездку ты отправишься один. Свою «внучку», или кто она тебе там — уже не знаю: видела, какими глазами она смотрела на тебя сегодняшним утром, ты оставишь здесь, под надежной охраной. Если будут какие-то раненные, она справится — я видела, что в делах лекарских она, по крайней мере, не хуже тебя. По крайней мере.
И последнее. Я не знаю, что ты задумал, целитель. Но глаза твоей «внучки» говорят гораздо больше, чем все те слова, которые ты говорил или мог бы сказать мне за все время пребывания в моем лагере. Например, они говорят, что ты не так стар, как хочешь казаться. Драку твоего возраста просто не по силам доставить такое удовольствие женщине, которое доставил ты. Значит, ты либо гораздо моложе, чем кажешься, либо в твоем организме каким-то чудом сохранились живительные соки, которые так отличают драка зрелого от драка старого.
Придет время, я разберусь и в этом. Я думаю, это время наступит довольно скоро — после окончания небольшой и победоносной войны, в которой ты тоже сыграешь свою небольшую, но очень важную роль.
Если ты сыграешь свою роль так, как нужно, твоя спутница останется жить; если нет — у тебя останется только один шанс сохранить ей жизнь — выкупить ее жизнь ценой своей.
Теперь о твоем деле.
Мы окажемся у стен замка через шесть Дней. Ты должен быть в нем не позднее, чем через три. Чтобы ты все успел вовремя, я тебе даю двух Б’ка. Будешь скакать на них по очереди, пока не упадут замертво. После этого ты бросишь их и пойдешь пешком. Я думаю, что если ты очень постараешься, то максимум через два Дня ты можешь быть у ворот крепости.
Чтобы тебе поверили наверняка, ты должен все это время не спать, не есть, если получиться — то даже и не пить. Когда тебя приведут к «хозяину» замка, ты должен выглядеть так, что ты не спал, не ел и не пил несколько Дней, все это время ехал и шел с одной-единственной целью — как можно скорее рассказать ему, КАКАЯ ему грозит опасность.
Ты все понял, лекарь? Или как там тебя?
— Меня? Меня зовут К’нарр! А! Я вижу, тебе хорошо знакомо это имя! Что, не ожидала увидеть меня здесь?
— Ну почему же… Я еще несколько Дней назад заметила, как ты похож на этого презренного работорговца с Севера. Но я не могла даже подумать, что ты так состаришься всего за несколько дюжин Дней, прошедших от Дня, когда закончились Игры Богов. Или это тоже твои очередные уловки? Зачем ты здесь? Убить меня?
— Если бы я хотел убить тебя, то давно сделал бы это! Возможностей было — хоть отбавляй!
— Ну, да! Но вы же у нас благородный господин, торговец живым товаром, так сказать.
Высшая каста! Нет, постой! Я не верю тебе. Дай-ка попробую угадать… Тебя подослал ко мне этот, как его… — Она сделала вид, что задумалась — Верховный Жрец Храма Воли Богов. Насколько я знаю его характер, он не просто послал тебя ко мне в лагерь, он оставил у себя в заложниках твою дочь. Ту самую, которую у меня вместе с тобой похитил инопланетник, которого зовут Саш’ша. Они тогда все время были вместе с высоким парнем. Имя у него такое интересное, нездешнее — Ар’рахх. Кажется, он откудато с Юга.
Кстати, ты не знаешь, как ему удалось победить Э’го?
— Ну почему же… Мы все видели.
— И как?
— Сначала этот Э’го парализовал высокого охотника с Юга. Парализовал и проглотил.
Тогда Саш’ша забрался к дракону на голову, ткнул мечом в край пасти. Когда Э’го раскрыл челюсти, инопланетник вместе с мечом прыгнул в открытую пасть. Все, кто был в это момент у арены, просто онемели от потрясения. Все подумали, что дракон сожрал их обоих.
Но потом внутри Э’го что-то взорвалось, ему оторвало голову и шею. Из дыры выбрался Саш’ша сам и вытащил высокого охотника.
— Ты думаешь, им повезло, дракон взорвался сам?
— Нет! Пришелец что-то такое сделал внутри зверя, что у того в теле лопнул огонь, которым он плюется, когда убивает добычу.
— Жаль, я этого не видела! А хочешь знать, как мне удалось сбежать из Храма?
Неожиданно спросила она, уже не сверля своим пристальным взглядом работорговца.
К’нарр, привыкший за эти Дни к тому, что Фул’ланн Дэв’ви можно не бояться, машинально кивнул. Его неподдельное любопытство тоже не ускользнуло от наблюдательной атаманшей, но она решила пока не расслабляться, понимая, что полностью доверять негоцианту-лекарю она не сможет никогда.
— Я похитила нож у светлокожего гладиатора, из мешка, когда их не было в комнате. потом, когда меня повели в комнату, в которой живет Смерть, мне пришлось убить обоих стражников. Я не хотела их убивать — почему-то сказала она. — Но у меня не было иного выхода.
А можно я задам тебе еще один вопрос?
— Задавай! Все равно ведь на рассвете меня убьют. Спрашивай, пока есть возможность спросить.
Предводительницу «лесных братьев» едва не передернуло от таких слов северянина, но она сдержалась, решив, очевидно, все же услышать сначала ответ на вопрос, который так мучил ее.
— Говорили, что инопланетника и этого Ар’рахха на Иры Богов продал именно ты. А как они попали к тебе? Что ты вообще знаешь об этом светлокожем существе с пятью пальцами?
— Хороший вопрос! Настолько хороший, что я думаю, в самое время мне поторговаться тобой.
— С тобой? Ты шутишь? У тебя не ничего нет! И что ты хочешь выторговать в обмен на то, чего у тебя нет?
— У меня есть ответ на вопрос, который ты мне задала. Я отвечу тебе на этот вопрос, если..
— Что если? Если я прикажу тебя не убивать?
— Нет. Не это! Мне свою жизнь не спасти — это понятно даже муравью, который сейчас спит где-нибудь глубоко в муравейнике. Но я пока еще могу спасти жизнь той девушки, которой пришел в твой лагерь. Она ни в чем перед тобой не виновата. Отпусти ее, и расскажу тебе все, что знаю об Ар'раххе и его светлокожем друге Саш’ша.
— Так они — друзья? А я думала, что этот пришелец — добыча южанина.
— Поначалу так и было, но теперь… Ох, и хитра же ты! Сначала дай слово, что ничего не сделаешь девушке, отпустишь ее, когда меня казнят!
— Зачем тебе мое слово? Ты же даже не узнаешь, сдержала я его, или нет.
— Не криви душой, Фул’ланн Дэв’ви! Если ты даешь слово, ты всегда его сдерживаешь! Не знаю, в чем уж тут дело: может, ты боишься гнева Богов, может, таковы традиции твоего древнейшего Рода. Но всем известна эта твоя черта характера. Так даешь слово?
— Что ж. Приятно, когда даже враги умеют ценить… Я даю тебе слово! С твоей возлюбленной ничего не случится! Рассказывай!
— У меня есть еще одна просьба!
— Ты переходишь все границы, северянин! Тебя не устраивает мое слово?
— Устраивает! Но просьбу я все равно скажу! Мне больше некому ее сказать! Только тебе!
— Ну, и что это за просьба?
— Когда меня убьют, распространите слух, что работорговец К’нарр был изобличен тобой и казнен за то, что покушался на тебя!
— Вот как?! И зачем тебе это?
— Чтобы сохранить еще одну жизнь — жизнь моей дочери. Ты точно угадала — она осталась в заложниках у Жрецов.
— Так вот почему ты назвал свое имя! У тебя не осталось выбора! Если ты не выполнил бы мое задание, то казнили бы твою спутницу. А если бы выполнил — то, опять же, казнили, но уже твою дочь! Ну, что я могу сказать тебе, К’нарр. Выбор у тебя был небольшой.
Одно радует — ты выбрал не свою жизнь.
Может, это и был единственно верный выбор… — Она надолго задумалась, мерно прохаживаясь по палатке.
— А знаешь, что! Я думаю, менять ничего не надо. Ты, как и договаривались, отправишься в крепость и скажешь все, что я тебе велела сказать. После этого ты вернешься обратно ответишь мне на мой вопрос. Или не вернешься? Дашь слово? Твое слово — против моего?
— Ну, ты и стерва, Фул’ланн… Хоть и древнейшего на Дракии Рода! Да неужели слово негоцианта может быть слабее слова атаманши? Не бывать такому! Даю тебе свое слово, что вернусь и все расскажу!
Он раздраженно повернулся и энергично вышел их палатки, не заметив, как озорно блеснули глаза у предводительницы «робин гудов»
Ар’рахха от нервного напряжения начало ощутимо трясти. Такого жуткого волнения он не испытывал ни разу в жизни, даже тогда, когда впервые в жизни из-за кустов метился копьем в Маг’га, терзавшего добычу в полудюжине шагов от него.
Он почти перестал соображать от животного страха, захлестнувшего сознание, его уши были словно забиты теплой и вязкой глиной, через которую доходят отдельные звуки, да и то, сильно искаженные и приглушенные.
Этими отдельными звуками были последние рекомендации Александра, как управлять этим «дельт’планом».
«Разбежаться. Оттолкнуться. Приподнять переднюю часть аппарата, перемещая трапецию от себя!» — Молча, как молитву, продолжал повторять про себя зеленый верзила, до боли в пальцах сжимая рычаг управления планером.
Наконец, он решился.
Зеленый верзила побежал вниз широкими шагами, с каждым мгновением набирая скорость. Примерно через две дюжины шагов он слегка отстранил от себя перекладину рычага управления, тут же почувствовал, как неведомая сила тянет его вверх, норовит оторвать ноги бедного охотника от привычной тверди. Пару раз Ар’рахху еще удалось зацепить кончиками когтей грунт, но потом расстояние между его ногами и поверхностью Дракии стало быстро увеличиваться и он, вспомнив, что ему говорил на это счет Саш’ша, вытянулся всем своим длинным телом параллельно поверхности планеты, покрепче ухватился за рулевое приспособление, осторожно подвигал им вперед и назад, вправо и влево, стараясь почувствовать, какие изменения в поведении «дельт’плана» вызывают эти манипуляции с рычагом управления.
Ощущения были не просто необычными, они были — потрясающими. Зеленому верзиле захотелось восторженно кричать, что было сил; от переполнявшего душу упоения, сердце, казалось вот-вот вырвется из груди и тоже полетит по воздуху, распевая осанны неведомым существам, придумавшим такой способ перемещения разумных существ по воздуху.
Молодой охотник едва не «срезался» на первом же развороте. Он слишком резко переместил рычаг влево, планер послушно накренился и стал быстро заваливаться на крыло.
Скорость сразу заметно увеличилась, а поверхность «кипяточного» озера быстро полетела навстречу неопытному авиатору.
Нужно было что-то быстро предпринимать.
К несчастью, все советы и рекомендации теплого осьминога мгновенно вылетели из головы зеленого верзилы, он решил не стараться что-то вспомнить, а стал действовать так, как ему подсказывала интуиция.
Он быстро убрал крен, приподнял переднюю часть планера. Дельтаплан описал плавную дугу и легко взмыл вверх, унося от воды начинающего воздухоплавателя. Когда аппарат набрал «свою» высоту, Ар’рахх решил повторить маневр, но уже с поворотом в другую сторону. Теперь он уже знал, что будет, если он выполнит еще раз эти манипуляции с рулем.
Воздушный «зигзаг» получился намного лучше, чем в первый раз.
«Та-ак!» — Стал соображать молодой охотник, пытаясь понять, как поведет себя планер, в других ситуациях. — «Наверное, все дело в скорости и в высоте. Саш’ша рассказывал, что едва не погиб, потому что не хватило запаса скорости. А если попробовать более крутой поворот, предварительно как следует разогнавшись на «дельт’плане» сверху вниз, как с горки?»
Он тут же приступил к реализации задуманного. Поднялся на крыльях из кожи дракона примерно на два перелета стрелы, прижал трапецию руля высоты к себе, плавно пошел вниз, набирая скорость…
Когда встречный поток воздуха стал довольно плотным, а ветер засвистел в ушах, Ар’рахх довольно энергично «положил» на бок дельтаплан, одновременно вытягивая рычаг на себя.
«Поведение» планера просто потрясло молодого охотника. Аппарат описал довольно крутую дугу и, как ни в чем не бывало, продолжил полет по прямой.
Это был большой успех. В своем первом же самостоятельном полете зеленый верзила научился выполнять очень рискованные маневры, которые, однако, очень могли пригодиться ему и Александру в дальнейшем.
В таком режиме — подъем вверх, плавный и длинный спуск, резкий разворот в конце разгона — Ар’рахх летал довольно долго. Когда он почувствовал, что стал уставать от нервного напряжения, направился в сторону, где, по его предположениям, должен был находиться их с Саш’шей временный лагерь.
Напоследок он все же решил «козырнуть» перед своим «братом по крови» новообретенными навыками. Заметив, что тот неотрывно следит за его первым полетом, Ар’рахх снова набрал высоту, плавно спикировал на их «ночное» дерево и почти над головой осьминога выполнил так удававшийся ему пируэт.
У землянина от удивления открылся рот. Он и предположить не мог, что драк, которого он еда ли не силой «загонял» в воздух, спустя каких-то полдня выполняет — сам, без чьейто помощи и подсказки — сложнейшие для дельтаплана фигуры высшего пилотажа.
Такого вкусного птеродактиля зеленый верзила в последний раз ел тогда, когда спустя три Дня после вынужденного сидения на одиноком дереве, где он скрывался от стаи хищников, случайно подстрелил молодого летуна.
После полудня в воздух поднялся Александр.
Он не стал долго раздумывать над предстоящим маршрутом, а просто направил свой планер примерно в том же направлении, куда вчера плыли мама-монстр со своим детенышем.
Примерно через час земного времени его упрямство и настойчивость были вознаграждены. Посреди озера из воды торчала довольно большая скала, вокруг которой неровной коричневой кляксой растекался сам остров — небольшой, но очень удобный с точки зрения выведения такого большого, но беззащитного потомства, каковое имелось у Б’орна. Именно таким могло быть родовое «гнездо монстра». Детенышей озерного гиганта на пляже вокруг скалы видно не было. Землянин сделал круг над островком.
Неожиданно Сашке почудилось какое-то движение в «гнезде». Он, ни на мгновение не забывая о вчерашнем казусе, плавно снизился, на «бреющем» прошел над островом.
Детеныши в «гнезде» были.
Однако цвет их шкуры полностью совпадал с цветом крупного вулканического песка, на котором они лежали.
«Да, мудра мать-природа!» — С восхищением подумал Александр, разворачиваясь сторону «дома» и постепенно набирая высоту — «Те детеныши, шкурка которых отличались по цвету от песка «гнезда», попросту не выживали. «Правильный» цвет помогал дожить до того возраста, когда монстр уже может спрятаться в воде от своих врагов.
Врагов… Врагов…
Интересно, а кто у него враги?
От кого прячется мини-монстр, «маскируясь» под цвет песка?
Очевидно, от того, кто мог бы заметить его с воздуха.
А кто мог бы заметить «маленького» Б’орна с воздуха?
Правильно! Ужас Неба, Э‘го ему в глотку!
Заречнев инстиктивно втянул голову в плечи, быстро осматриваясь по сторонам: не летит ли к острову с какой-либо стороны самое коварное хищное существо на этой планете, справедливо именуемое Ужасом Неба.
Горизонт был чист.
Приземлившись и едва распутав ремни, коими он крепился к планеру, землянин все рассказал зеленому верзиле.
Охотники за артефактами стали думать, как найти выход из сложившейся ситуации.
Как ни крути, но лететь к острову одному становилось очень опасным. Предположение том, что летающие огневики охотятся только на новорожденных монстрят, могло оказаться верным. Но точно также оно могло оказаться ошибочным. И тогда за обладание драгоценной шкурой молодого Б’орна между ними и Ужасом Неба, буде он неожиданно нагрянет к «своей» скале, схватки не избежать.
Не зря же на Хвосте Дракона в дальнюю разведку охотники из Племени Хромой Черепахи ходят не менее, по два.
Дельтаплан в воздух мог поднять и двоих- это признали оба начинающих воздухоплавателя. Но вот как быть с оружием? А если удастся добыть монстрёныша, то ведь и шкуру его тоже как-то придется оттуда вывозить?
Вывод напрашивался сам: дельтапланов должно быть два.
Сашка и Ар’рахх долго смеялись над своей собственной глупостью, над тем, что такое простое решение не пришло к ним раньше.
Стали думать, где взять еще одну шкуру для крыльев…
— Послушай! — Сказал зеленый верзила. — Давай пойдем обратно в деревню, снова сделаем там засаду. А когда прилетит Ужас Неба, мы его — того!
— А зачем нам Ужас Неба? — Не понял землянин.
— Как зачем? А шкура? Мы из его шкуры сделаем второй дельт’план.
— Дельтаплан мы можем сделать из любой другой шкуры. Или даже из нескольких… Лишь бы они были легкими и прочными.
— Так ты все это время знал, что не только шкура дракона может быть использована на крылья? Знал, и молчал? А я-то думал, что «летает» только кожа Ужаса… Ты меня обманул!
— В чем? — почти искренне удивился Заречнев.
— В том, что не сказал, что на твой аппарат можно использовать любую легкую шкуру!
— Ты же не спрашивал об этом! Я только попросил у тебя разрешения на твою шкуру. А том, что годиться только она, я тебе ничего не говорил.
— Ну ты и Д’ронн! Такой же хитрый и коварный! Если бы ты не был моим другом братом, я точно намял бы тебе бока!
— А в чем проблема? Можешь намять хоть сейчас? Или кишка тонка?
— Что значит — кишка тонка?
— Это значит — ты боишься сразиться со мной!
Ар’рахх подпрыгнул на месте от возмущения, всем видом показывая, что никого и ничего не боится, все его три могучих пальца непроизвольно разжались, превратившись страшное хватательно-вырывательно оружие. Он несколько секунд с вызовом и агрессией смотрел на землянина. Потом его взгляд неожиданно потух, руки вернулись в нормальное положение.
— Что? Что-то не так? — Насмешливо спросил Сашка, даже не пошевелившийся в ответ на агрессивный выпад молодого охотника.
— В Племени Хромой Черепахи не вступают в схватку с драками, которые спасли тебе жизнь. По адату моего племени теперь моя жизнь целиком принадлежит тебе. Ты можешь даже забрать ее… Если захочешь…
— Так и моя жизнь тогда тоже принадлежит тебе!
— Это другое. Сначала ты спас меня, а уж потом — я тебя — Так что из этого следует? И что будем делать дальше?
— Да ничего! Будем искать того, чья шкура может стать крыльями другого дельт’плана.
— По мне, так я бы в первую очередь использовал шкуру этого вождишки…
Хохотали долго — это уходило неожиданное нервное напряжение, вызванное нечаянной размолвкой.
К вечеру пошли за шкурами.
Работорговец в точности выполни все рекомендации, высказанные ему атаманшей. Уже вечеру второго Дня он, предельно уставший, голодный, грязный, измученный беспрерывной скачкой стоял у открытых ворот родового замка Фул’ланн Дэв’ви, не силах сделать последний шаг в пути во много-много перелетов стрелы.
Но, или атаманша рассчитала все предельно точно, или силы действительно оставили негоцианта, его подобрал подвижный внешний патруль, совершавший едва ли не последний обход крепостных стен перед тем, как наглухо закрыть ворота до следующего появления Отца Богов.
Ему дали умыться, напоили, немного покормили, а потом под руки отвели наверх, хозяину крепости.
Т’марр, владыка замка Дэв’ви и всего северного побережья Шеи Дракона восседал на родовом троне клана Дэв’ви в фамильном тронном зале крепости. В прежние времена тронный зал представлял из себя высокую и длинную комнату, в которой очень любили собираться все члены многочисленного семейства Рода Дэв’ви. Остатки уюта семейности кое-где еще сохранились в тронном зале, но теперь это помещение совершенно не было похоже на милый семейный очаг. Это был тронный зал Воина, Владыки, Хозяина.
Каковым, собственно и являлся последний владелец замка — «наследник» кочевников, которые когда-то «под корень» уничтожили весь Род драков, построивших и населявших эти высокие каменные стены. Потом кочевники, как известно, продали замок Жрецам, но те тоже недолго обитали в этих стенах… История его воцарения на семейном троне Дэв’ви была туманной и кровавой, однако, учитывая большую и жестокую дружину владельца крепости, его право на собственность не рисковал оспорить никто.
По крайней мере — до самого последнего времени.
А то, что это в ближайшее время может произойти, работорговец почти не сомневался, зная планы и характер атаманши разбойников Фул’ланн Дэв’ви.
К’нарра подтащили к ногам повелителя и довольно болезненно бросили на каменный пол прямо к подножью трона Т'марра.
— Рассказывай, кто ты такой и зачем ты из последних сил пытался попасть в МОЙ замок!
Приказал ему Владыка.
— Меня зовут К’нарр! Я торговец рабами и другим живым товаром. Несколько Дней назад по приказу Верховного Жреца Храма Воли Богов мне под видом целителя удалось проникнуть в лагерь Фул’ланн Дэв’ви. Мне удалось узнать, что она с целой армии изгоев направляется к твоему замку с целью захватить его.
Т’марр захохотал.
— Захватить? МОЙ замок? Да она сошла с ума! Как её зовут, эту безумную предводительницу разбойников.
— Не гневайся, Повелитель, но это Фул’ланн Дэв’ви…
— Как? Она еще жива? Мне доносили, что ее… Впрочем, это тебя не касается. А как ты, торговец, смог выдавать себя за лекаря? Как тебя не изобличили в первый же День? знаю, что эта атаманша — законченная преступница, но в чем-чем, а вуме проницательности ей не откажешь.
— Я много путешествовал… Кое-что узнал. Травы, отвары, настойки, грибы… Иногда это помогало, иногда — нет. Она стала что-то подозревать… Мне пришлось спешно бежать..
Её войско будет здесь чрез три или четыре Дня.
— Что ты заладил — армия, войско! Обыкновенная банда, слишком разбухшая от крестьян, не умеющих даже толком держать копье.
Я думаю, что ты что-то скрываешь, работорговец! Ну, да ладно, это выясниться достаточно скоро. Если через четыре Дня у моих стен не будет стоять «армия» Фул’ланн Дэв’ви, тебя вздернут на этих самых стенах так, чтобы ты мог получше разглядеть: не показалась ли у горизонта грозная разбойница со своими подручными.
Уведите его! Дайте воды, пищи, заприте где-нибудь в подвале. Хорошо охраняйте! И пока не трогайте! Он мне, возможно, еще понадобится!
Сашка еще в детстве поражал всех своей способностью видеть в темноте не хуже, чем иные — днем. Здесь, на этой планете это его качество стало только лучше, причем проявлялось это порой в самых неожиданных ситуациях.
Заречнев знал (вычитал однажды в научно-популярном журнале «Наука и жизнь»), что человеческий глаз является абсолютным рекордсменов среди всех устройств и приборов, фиксирующих световое излучение. Как говорилось в статье, после многодневной адаптации в полной темноте человеческий глаз способен уловить один-единственный фотон света.
Фокус был в том, что у Александра адаптация к ночному видению проходила намного быстрее, чем в описанном опыте — всего за несколько минут, максимум за полчаса.
В ночном лесу он хорошо различал веточки под ногами, удава, притаившегося над тропой в поисках подходящей добычи, трио молодых Маг’гов, мерно посапывающих под отдельно стоящим деревом после многокилометрового обхода «владений» их стаи. Сашка не знал, но Ар’рахх хорошо был осведомлен о том, что молодые хищники, для более детального узнавания своей территории, для получения необходимого опыта, определенном возрасте небольшими группками по три-четыре зверя часто совершают многодневные рейды по территории, на которой обитает их стая. И поэтому, пока теплый осьминог судорожно пытался рассмотреть в темноте остальных зверей несуществующей стаи Маг’гов, зеленый верзила легонько тронул его за плечо и жестом показал, как землянину нужно обходить с фланга спящих хищников.
Молодые звери так и не проснулась. Трижды, с коротким промежутками тоненько тенькнула в темноте тетива стреломета зеленого верзилы. Стрелы одна за другой вонзались куда-то в шею между черепами зверей и их шеями.
«У Маг’гов есть одно место. — Вполголоса пояснил Ар’рахх, снимая шкуры с молодых хищников. Если попасть именно в него, достаточно одной стрелы или удара копьем.
Утро застало охотников за артефактами на из привычном месте — в гамаках, подвешенных к дереву.
Аккуратно вывешенные шкуры хищников ждали Отца Богов на соседних ветках.