– Майору Долгих немедленно прибыть на командирский мостик! – прозвучало в говорильнике. – Повторяю! Майору Долгих немедленно прибыть на командирский мостик!

Через пять минут Осетр оказался там, куда вызывали. Кроме начальствующего состава эсминца, на мостике присутствовали Дед и Найден. По званию старшим среди всех присутствующих был Дед. Ему Осетр и доложил о собственной явке.

Железный Полковник сохранял привычное спокойствие. Лишь огонек ярости в глазах выдавал жившую в его душе не то тревогу, не то еще какое-то чувство.

– Императорский дворец вышел на связь. По-видимому, они нашли оставленное Барбышевым устройство. Министерство связи находится под нашим контролем, но у императора имеются способы управления, минующие министерство. Впрочем, поддерживающие нас воинские подразделения уже окружили императорский дворец и прилегающую к нему территорию. – Дед не смог скрыть торжествующей улыбки. – Император заявил, что будет разговаривать только с тобой. Иначе нас ждут большие и неожиданные неприятности. Именно такую формулировку он и применил. Скорее всего, поскольку канал связи не ориентирован в пространстве, нашего местоположения они не знают. Иными словами, сканеры планетной обороны нас до сих пор не засекли, и артиллерийский удар эсминцу пока не грозит. Однако, во избежание демаскировки, мы намерены открыть канал связи через один из ретрансляционных спутников министерства имперской безопасности. Таким образом, наше местоположение для императора останется неизвестным. – Торжествующая улыбка превратилась в усмешку. – Береженого бог бережет!

– А какие последствия это повлечет для графа Толстого.

– Министр безопасности недавно официально объявил о поддержке нашего выступления и о своем неподчинении Владиславу. Император немедленно отстранил его от должности и отдал приказ об аресте. Однако за графа не стоит волноваться, его в обиду не дадут. – Дед снова усмехнулся. – У сторонников Владислава практически нет возможности взять под свой контроль ретрансляторы. Этот процесс требует времени и сил. Тем не менее после сеанса связи спутник по нашему приказу самоликвидируется, и даже если они благодаря какой-нибудь сказочной случайности восстановят управление ретрансляторами, вычислить наши пространственные координаты им никоим образом не удастся.

Все находилось под контролем.

– Я буду говорить с Владиславом, – объявил Осетр.

Его снова сопроводили в рубку связи и оставили один на один с пустым пока видеопластом.

Осетр прислушивался к себе и поражался собственному спокойствию.

Это было даже не спокойствие, это была некая бесчувственность, свойственная «росомахе», когда он выполняет задание, требующее стальных нервов. Надо думать, именно стальные нервы ему сейчас и потребуются. Интуиция говорила об этом во весь голос.

Видеопласт осветился, на нем появился его императорское величество Владислав Второй.

Обзор камеры во дворце настроили так, что все пространство занимала только голова императора. Ничего лишнего…

Впрочем, вряд ли он сейчас в своем клоунском мундире!

Некоторое время император молча изучал своего собеседника. Будто впервые видел…

Потом поморщился:

– Что, сын? Руку решил поднять на отца?

– Не та мать, что родила, а та, что вырастила, – сказал Осетр не моргнув глазом. – Не тот отец, что зачал…

– Как же мои олухи прошлепали твое бегство из дворца?! Впрочем, все они уже примерно наказаны за ротозейство… Так каковы же твои требования?

– Я уже говорил вам на церемонии награждения. Вы отрекаетесь от трона в мою пользу. Или хотя бы назначаете меня регентом, а сами, скажем так, отходите от непосредственных дел. Причину всегда можно придумать. Тяжелая болезнь, к примеру… не позволяющая сохранять дееспособность…

Он чуть не брякнул: «Прогерия».

Но это уже представлялось лишним. Нельзя быть столь невеликодушным.

Стало видно, как закаменело лицо императора. Потом сдвинулись брови и заходили желваки.

– А если я откажусь?

– Тогда я прикажу штурмовать дворец!

Император судорожно потер подбородок:

– А ты отдаешь себе отчет, что произойдет, если ваш мятеж закончится крахом? Если вы проиграете?

– Отдаю. Но мы не проиграем. Уж будьте уверены, ваше величество! За нами стоят слишком большие и серьезные силы. А у вас сейчас под началом всего-навсего гарнизон охраны дворца. Сколько там живой силы?… Две-три сотни?

Осетр говорил и сам поражался собственной решимости.

Впрочем, ведь он – «росомаха». «Росомахи» и отличаются умением обрести в нужный момент железобетонную решимость. У него были хорошие учителя. Взять хотя бы Деда…

– Но ведь в вооруженных силах имеются верные мне части…

– Они не успеют прийти вам на помощь. Я знаю, вы надеетесь на то, что у меня есть всего один не слишком защищенный корабль. Но вы ошибаетесь. И очень скоро убедитесь в этом. Модернизированные установки планетной артиллерии вам уже не помогут. Защитные поля «Святого Георгия Победоносца» для них несокрушимы, сам же фрегат расщелкает их все, как орехи. Собственно, все и не потребуется, достаточно одной, той, что защищает дворец. Расчеты остальных тут же сдадутся. Министерство средств массовой информации отзывалось о возможностях этого нового корабля в самых превосходных тонах. От пропаганды бывает польза не только для вас, император, но и для ваших противников.

У Владислава опять заходили желваки.

– «Георгий Победоносец»… Это, если мне память не изменяет, Первый флот… Да, точно Первый… Давно полагалось повесить адмирала Бельского! Ну ничего, бог даст, возможность еще представится. Будут висеть рядышком… И адмирал Бельский, и капитан первого ранга Приднепровский… И ты, сынок…

Осетр усмехнулся и сменил тон:

– Руки у тебя коротки, отец!

С шорохом дематериализовалась за спиной перепонка люка.

– Ваше императорское величество! – донесся из-за спины голос Железного Полковника. – Хорошие новости! «Святой Георгий Победоносец» для выполнения боевой задачи прибыл! А министерство внутренних дел перешло под наш полный контроль.

– Это кто у тебя там гавкает?

Дед вошел в поле обзора камеры.

– А-а-а… Так кстати заболевший Засекин-Сонцев? И тебя, полковник, повесим! Дай только время! Впрочем, ты больше не полковник…

Дед подчеркнуто не обращал на видеопласт никакого внимания.

– Ваше императорское величество! Могу ли я отдать приказ на штурм петергофского дворца?

– Отдавайте, полковник! – сказал Осетр.

Было слышно, как у Владислава скрипнули зубы.

– Не торопитесь, господа заговорщики! – Император криво ухмыльнулся. – В моем распоряжении не слишком много сил, но хорошо укрепленные боевые позиции. А кроме того, у меня находится одна знакомая тебе, сынок, женщина. Очень-очень-очень знакомая. Обещаю, она не переживет вашего штурма.

«Яна! – подумал Осетр. – Так вот ты куда пропала!»

– Отставить штурм, полковник! – сказал он.

Мысли лихорадочно понеслись вскачь.

Опять Яна из-за него страдает, ржавый болт ему в котловину! Никогда он не искупит своей вины перед нею! Бедная девочка!..

– Отставить штурм, полковник! – повторил он.

И мысленно скомандовал себе самому: «А тебе отставить стоны, гвардеец! Стонами сейчас ничему и никому не поможешь!»

– Чего ты хочешь, отец!

Император снова ухмыльнулся, но в этой ухмылке проявилась уже толика торжества.

– Хочу, чтобы вы не штурмовали мой дворец. Иначе женщина тут же будет предана смерти. Ясно тебе?

– Ясно, – сказал Осетр, едва не скрипнув зубами от бешенства.

– Вот и хорошо!.. А очередную порцию своих требований я передам вам несколько позже.