На следующий день майору Долгих была поставлена новая оперативная задача – завершить кратковременный отпуск и срочно отбыть на Новый Санкт-Петербург. Предстоящая командировка была связана с радостным событием: «росомаху» представили к правительственной награде за успешный рейд против пиратов, проведенный в одной из планетных систем, расположенных в нейтральных секторах.

Ага, все-таки Дед не стал связывать его с Дальним Алеутом. Что ж, это мудро…

По новой легенде майор командовал подразделением десантников, осуществивших скрытную высадку на планету, где располагалась пиратская база, атаковавших ее и с минимальными собственными потерями уничтоживших гарнизон базы.

Название планетной системы, ставшей временным пиратским оплотом, и время проведения операции, разумеется, не афишировались. И представителей средств массовой информации к подобным рейдам, разумеется, на пушечный выстрел не подпускают. Не тот случай! О подобных рейдах становится известно уже после их успешного завершения. Или не становится известно вовсе… Интересы государственной безопасности, сами понимаете, господа, превыше праздного любопытства толпы.

Тем не менее Осетру название звезды, возле которой он проявил свой героизм, естественно, сообщили. Разгромленная пиратская база находилась на второй планете из системы ОГК 320558, носящей название Крушка. То ли рейд туда и в самом деле был предпринят, то ли его создали в виртуальном пространстве отчетных документов Адмиралтейства.

В любом случае люди Деда информационное прикрытие Осетру создали.

И ближайшим же транссистемником – это, как и прежде, оказался знакомый «Величие Галактики» – счастливый потенциальный орденоносец майор Долгих отправился в столичную командировку.

«Величие Галактики» возвращался с Дивноморья на Новый Санкт-Петербург, минуя Кресты, – кружным путем, через промежуточные системы с терраформированными планетами Самара и Краснотал. Собственно, это был его нормальный маршрут, кольцо между обитаемыми мирами.

Релаксационный сон сделался совсем привычным – как всегда, когда в Осетре дремала туманная сила. То есть почти полный отруб, но с живинкой где-то на самом рубеже сознания, так чтобы не ушло понимание, где он находится и с какой целью лежит в релаксаторе. Одно время даже возникла мысль, не встать ли и не проверить, способен ли он двигаться во время «сна», но мышцы все-таки не повиновались.

А ведь, помнится, на борту «Святого Георгия Победоносца» отруб был полным, как в юности, на транссистемниках. Впрочем, там производился прыжок через риманов туннель, а это вроде бы не совсем то, что с обычным гиперпространством…

В каюте Осетр оказался в гордом одиночестве, чему, в общем-то, особенно и не расстроился: характер собственных проблем вовсе не предполагал желания поделиться ими с посторонним человеком. Однако возле Краснотала на борту «Величия Галактики» появился Найден Барбышев. У капитана был билет в каюту, где расположился майор Долгих. И направлялся капитан туда же, куда и майор. В столицу, в императорский дворец, на церемонию награждения героев Отечества. Ведь он тоже участвовал в рейде, предпринятом флотом его императорского величества против асоциальных пиратствующих элементов.

Найдену Осетр обрадовался.

Все-таки, как ни крути, а когда оказывается рядом более или менее близкий человек, даже смурные мысли становятся не столь безрадостными. Такова человеческая психология. Как говорится, на миру и смерть красна… Конечно, окажись попутчиком… вернее, попутчицей княжна Татьяна Чернятинская, нынешняя «смерть» сделалась бы еще «краснее», но за неимением гербовой пишут и на простой…

Правда, тут все было несколько сложнее, чем простая радость или нерадость. Тут речь шла в первую очередь о вере и неверии как таковых. И о задуманной еще на Дивноморье проверке.

Да, конечно, Яне Осетр поверил бы с большей готовностью, ибо Найден был все-таки из родной конторы… Впрочем, теперь он понимал, что Яна тоже вполне могла быть из родной конторы. Верить никому нельзя. Там где замешана политика, там нет правды, а если и есть, то такая, что выполняет скорее роль кривды!

Из этого и постараемся исходить!

Однако на Новом Петербурге надо будет обязательно встретиться и побеседовать с Яной. Если они будут тет-а-тет, глаза в глаза, он без проблем разберется, правду она говорит или кривду. И потому он, Осетр, всенепременно с нею встретится. И никто не сможет помешать этой встрече.

В клочки порву! Как бобик тряпку! Было такое выражение у капитана Дьяконова…

Принятое решение слегка заглушило тупую боль в сердце, поселившуюся там в день, когда пришла хивэграмма от Яны.

Ладно, на Новом Петербурге многое прояснится.

Но это касаемо Яниного послания. А есть и другие сомнения, которые можно развеять и за то не слишком долгое время, пока идет подготовка транссистемника к прыжку. Или наоборот, укрепиться в них. Тут уж как получится…

– Слушай, Найден, – сказал Осетр. – Я понимаю, приказ там и так далее… Но почему ты все-таки оставил меня и мою липовую жену без поддержки? Я имею в виду Кустанай. Ведь тот полицейский начальник… полковник Проскуряков… мог доставить мне очень и очень большие неприятности.

Они сидели за столом в кают-компании и поедали салат под названием «Морская загадка». Что именно загадочного таилось в порезанных соломкой кальмарах, смешанных с рисом, Осетр не знал, да это его и не очень волновало. По крайней мере, в сотни раз меньше, чем те слова, которые вот-вот должен был произнести Найден.

– Послушай, – сказал тот. – Ведь я же тебе уже говорил, еще там, в Петровске.

И Найден повторил все то, что Осетр слышал от него после смерти Катерины.

Что ж, значит, произошедшее на Кустанае случилось на самом деле. Иначе словам Найдена существовало только одно объяснение: капитану Мормышеву… вернее, Барбышеву… вернее… да дьявол с ним, с его настоящим именем!.. объяснение одно: капитану и майору Долгих вложили в память одни и те же воспоминания. Это, конечно, возможная вещь, но слишком уж невероятная. Подпадающая под понятие «бритвы Оккама»…

Ладно, подозрения мои в отношении Деда, похоже, беспочвенны, но окончательно я сниму их с него не сейчас.

– Тебя за что награждают? – спросил Осетр, переходя к борщу, любимому одной из его бывших ипостасей блюду.

– За участие в успешно завершенном рейде «Святого Георгия Победоносца» к Дальнему Алеуту. – Найден крутанул головой, словно воротничок рубашки натирал ему шею. – Формально представление к награде звучит так. А по делу, как я понимаю, за то, что ты в этом рейде жив остался. Хоть по легенде капитан Башаров и погиб.

Осетр мысленно усмехнулся.

А по делу, как я понимаю, друг мой, не «за то», а «для того»… Для того, чтобы ты находился рядом со мной, когда я окажусь в столице. И задача перед тобой наверняка поставлена прежняя – прикрыть майора Долгих своим телом в случае надобности… Но об этом я тебя спрашивать не стану. В конце концов, награду ты заслужил. Хотя бы потому, что не написал Деду обещанный рапорт про мою несговорчивость у Дальнего Алеута. Я бы тебя за это, конечно, не наградил, но если его величество государь-император соизволили… Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок!

Его едва не передернуло.

Паршивая овца… Неужели когда-нибудь и обо мне так станут говорить?! Об императоре – паршивая овца! Но если бы не был он паршивой овцой, не развелось бы в стране столько заговорщиков. Причем среди высокопоставленных военных, тех, кто должен служить оплотом твоего могущества и веры в тебя! Да, дядя Слава, где-то ты дал маху. И хоть именуют тебя исключительно Владиславом Вторым, мозгами ты, наверное, все-таки дядя Слава.

– А можно вопрос? – сказал Найден, отодвигая опустевшую тарелку.

На его аппетите предстоящие треволнения совершенно не сказывались.

Впрочем, Осетр тоже от пищи не воздерживался – «росомахи» приучены не пренебрегать этим процессом ни при каких обстоятельствах.

– Спрашивай. Смогу – отвечу.

– Как думаешь, зачем Деду потребовалось посылать нас в экспедицию к Дальнему Алеуту? Это же, в общем-то, не совсем наша работа. «Росомахи», в первую очередь, готовятся для работы в режиме «волк-одиночка». Тыл врага, диверсии, террористические операции, тактическая разведка… А тут абордажи, десантирования. Для этого в Вооруженных Силах есть другие специалисты.

Он по-прежнему ни о чем не догадывался.

И слава богу! Чем позже он узнает подоплеку событий, тем лучше. Потому что у него наверняка изменится отношение к другу Осетру! С императором не дружат, ему подчиняются. Но я буду не я, если не попытаюсь добиться, чтобы Найден остался мне другом и в будущем, когда вокруг на десять тысяч парсек заведутся исключительно одни лишь подданные.

– И еще кое-что… – Найден подвинул к себе тарелку с бифштексом. – Та девушка, которую мы там спасли… Ведь именно она была нашим главным заданием, не так ли? Дело было вовсе не в пиратской базе, не так ли? – Он смотрел на Осетра ясными глазами.

«Она там случайно оказалась», – хотел соврать Осетр. И не соврал:

– Так. Именно она. Но об этом я расскажу тебе как-нибудь потом. Когда придет время.

Найден кивнул. То ли благодарил за правду, то ли соглашался подождать, пока «придет время».

И тут Осетра словно громом поразило.

Дьявол меня возьми, но ведь Яну вполне могли и не привлекать к отправке этой хивэграммы! Если послание – фальшивка, его послали другие. А Яна вообще думает, что я погиб. Ей же вполне могли именно это сказать, когда она снова пожелала меня увидеть там, после ее чудесного спасения!

Наверное, ему удалось оставить неподвижным лицо – в глазах Найдена в первый момент родилось удивление, тут же сменившееся спокойствием. А может, он удивился вовсе не испугу Осетра, который удалось скрыть, а именно прозвучавшей правде.

Но Осетру было сейчас не до переживаний Найдена…

Яна точно думает, что он погиб. Ей именно так сказали, и у нее нет причин сомневаться в правдивости услышанного. Ведь даже тело погибшего капитана Башарова сняли с борта «Святого Георгия Победоносца» по уставу – в соответствующе оборудованной холодильной капсюле-гробу.

Болт мне ржавый в котловину, но это же… Как я не подумал об этом раньше! С самого же начала было ясно! Она меня видела живым-здоровым, когда я отыскал ее на борту «Горного Орла». И больше у нее не появился. Даже если она не видела мой гроб, то наверняка начала спрашивать, куда делся тот капитан. И ей могли сказать либо правду (отбыл с борта для выполнения нового задания) – как я просил; либо соврать (простите, погиб капитан)… Для того, чтобы она меня больше не искала.

Так что же именно ей сказали? Какие были инструкции у каперанга Приднепровского?

– О чем задумался, майор? – спросил Найден. – Про обед совсем забыл.

Осетр мотнул головой, возвращаясь к действительности.

Ладно, сейчас все равно бессмысленно ломать над этим голову. Не бросаться же в рубку связи «Величия Галактики» с требованием срочно связать майора Долгих с княжной Татьяной Чернятинской! Дед за это меня по головке не погладит! Впрочем, плевать я тут на Деда хотел! Он еще пожалеет, если в самом деле Яне сказали, что я погиб!

И тем не менее резких движений делать не стоит. В конце концов, главное – это главное. После прибытия на Новый Петербург встретиться с Яной мне никто помешать не сможет. А пока не будем удивлять друга.

– Представил, как его императорское величество повесит на наши с тобой груди ордена… – Осетр снова принялся орудовать ножом и вилкой. – И картинка мне понравилась.

Найден улыбнулся.

То ли поверил, то ли не поверил.

Не столь важно. В конце концов, могут быть и у друзей секреты. Потому эти секреты и называются личными!